2
НАУЧНЫЕ ОСНОВЫ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТОЛОГИИ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ
2.1. О становлении теоретических основ судебной экспертизы
Современный этап развития судебной экспертизы как института процессуального права характеризуется тенденцией широкого внедрения в практику экспертных исследований новейших достижений научного знания. Свидетельством тому является не только расширение существующей методической базы производства судебных экспертиз, но и разработка в теории и внедрение в экспертную практику нетрадиционных подходов к объективизации результатов экспертной деятельности посредством обращения к принципам формализации и алгоритмизации, методам математической логики и кибернетического моделирования, а также иным познавательным средствам при анализе и обработке информации, используемой в процессе экспертного исследования.
Углубление экспертного познания, расширение его потенциальных возможностей, творческое привлечение научных достижений в практику экспертных исследований создает реальные условия для поиска и внедрения оптимальных вариантов решения задач, возникающих перед судебной экспертизой. Накопленный в этом плане опыт, содержащий не только успехи, но и ошибки, обусловил в свое время потребность в обобщении, анализе и оценке эффективности осуществления судебно-экспертной деятельности, выработке научно обоснованных рекомендаций по ее совершенствованию. Имеющиеся в данной области исследования ученых, прежде всего криминалистов и процессуалистов, способствовали формированию в юридической науке самостоятельного направления научного анализа – общей теории судебной экспертизы, предметом которой стало изучение комплекса проблем, обосновывающих возможность, условия и перспективы использования достижений науки и техники при решении практических задач уголовного и гражданского судопроизводства.
Отмечая стремительное развитие рассматриваемой теоретической области, будет справедливым обратить внимание на то, что вопрос о необходимости осуществления фундаментальных исследований проблем становления и развития научных основ судебной экспертизы как относительно самостоятельно сформировавшейся отрасли юридического знания довольно продолжительное время, вплоть до конца 70-х гг. прошлого столетия, не ставился на повестку дня, что объясняется различными причинами.
Одна из главных причин заключалась в том, что основной акцент отдельные ученые делали прежде всего на обосновании возможности формирования самостоятельной от криминалистики теории криминалистической экспертизы посредством выделения из такого раздела криминалистики, как криминалистическая техника, научного знания, обслуживающего практику производства судебных экспертиз.
Основная идея при этом сводилась к необходимости разделения криминалистики на науку «для следователей» и науку «для экспертов». Так, М.М. Выдря и М.Н. Любарский, придерживаясь подобной точки зрения, в 1959 г. писали: «Развитие криминалистики с момента ее возникновения до настоящего времени идет двумя самостоятельными путями: а) по линии разработки методики и тактики расследования преступлений (занимаются только юристы); б) по линии разработки научных методов обнаружения, изъятия и исследования вещественных доказательств (могут и должны заниматься лица, имеющие специальные познания в области естественных и технических наук). Будучи связанными между собой, обе эти отрасли нашей науки оказывают взаимное влияние друг на друга, что, однако, не исключает самостоятельного пути их развития»41.
Аналогичную точку зрения впервые озвучили в этом же году и другие ученые, в том числе и на совещании по проблемам криминалистики и судебной экспертизы, проходившем в г. АлмаАте42. В частности, свое суждение по данному вопросу А.Р. Шляхов высказал следующим образом: «Теорию криминалистической экспертизы надо выделить из общего курса криминалистики. Методика криминалистической экспертизы должна отпочковаться, таким образом, от тактики следствия. Такое решение давно назрело, оно фактически осуществляется»43
Позже А.Р. Шляховым будет предложено обоснование науки криминалистической экспертизы, в содержание которой автор вкладывал «разработку методов обнаружения, фиксации и экспертного исследования вещественных доказательств в связи с расследованием уголовных и гражданских дел»44. Правда, в дальнейшем его позиция значительно изменилась, чему способствовало, надо думать, творческое обсуждение рассматриваемого вопроса на страницах специальной литературы.
Попытки выделения теоретических основ криминалистической экспертизы за рамки криминалистической науки встретили обоснованное возражение со стороны П.И. Тарасова-Радионова, Р.С. Белкина, А.И. Винберга, В.И. Гончаренко, Б.М. Комаринца, С.П. Митричева и многих других ученых.
Приводимая при этом аргументация в целом совпадала и сводилась к тому, что теоретические положения криминалистической экспертизы базируются на данных криминалистической науки, которые в конечном счете и определяют ее содержание. К примеру, С.П. Митричев по этому поводу писал: «Криминалистическая экспертиза основывается на данных криминалистики, и она неотделима от криминалистики, поэтому глубоко не правы те криминалисты, которые предлагают выделить криминалистическую экспертизу из криминалистики в отдельную самостоятельную дисциплину»45.
Своеобразными следует признать и доводы А.И. Винберга, который, анализируя системно-структурный подход к предмету криминалистики и ее разделам, подчеркивал, что если из целостной системы криминалистики вычленить один ее элемент – криминалистическую технику как некую автономную совокупность технических средств и приемов, не связанных с криминалистикой, с ее структурой, – мы получим лишь конгломерат разрозненных технических средств и приемов из областей физики, химии, биологии, физиологии, кибернетики и других наук46. В этой же работе автор выступил против выделения в качестве самостоятельной отрасли науки криминалистики учения о криминалистической экспертизе.
Надо сказать, что значительно позже А.И. Винберг существенно пересмотрел свою точку зрения и уже рассматривал теоретические основы криминалистической экспертизы как отрасль базовой науки криминалистики, входящей в систему науки судебной экспертологии в качестве самостоятельного элемента47 .
Среди работ, посвященных данной проблеме, известна публикация В.И. Гончаренко48, который в категорической форме выступил против выделения криминалистической экспертизы в самостоятельную отрасль знания по отношению к криминалистике. Проанализировав имеющиеся в этом плане предложения,
В.И. Гончаренко пишет: «Существуют ли какие-либо теоретические основания для того, чтобы выделить только криминалистическую экспертизу в какой-либо особый вид, чтобы признать ее самостоятельной отраслью знания по отношению к своей «материнской» науке? Думается, что таких оснований нет». Обосновывая свою мысль, автор отмечает: «Развитие и научное укрепление учреждений криминалистической экспертизы, значительные успехи в разработке новых методов исследования вещественных доказательств в этих учреждениях, необходимость дополнительной и углубленной подготовки кадров экспертов в связи с недостаточностью общей подготовки по криминалистике создали в целом иллюзию самостоятельности криминалистической экспертизы. Сторонники этого взгляда явление приняли за сущность»49. Криминалистическая экспертиза, по мнению ученого, может развиваться только на основе криминалистики, иначе это будет не криминалистическая экспертиза, а экспертиза, представляющая другую область знания.
Аналогичной позиции придерживался Р.С. Белкин, который, надо отдать ему должное, впервые провел широкий анализ различных аспектов рассматриваемой проблемы. Резюмируя результаты своего исследования, он пришел к выводу, что с содержательной точки зрения провозглашение существования «науки криминалистической экспертизы» не дало ничего нового ни для теории, ни для практики борьбы с преступностью в целом50.
К сказанному необходимо сделать существенное дополнение: констатация того факта, что теоретические разработки в области криминалистической экспертизы не претендуют на самостоятельную роль по отношению к криминалистике, отнюдь не означает их самостоятельного значения в рамках криминалистической науки, принижения их функциональной значимости в структуре общей теории криминалистики. Теория и практика криминалистической экспертизы свидетельствуют как раз о том, что на современном этапе ее научные основы являются существенной питательной средой развития самой криминалистики. Об этом, в частности, говорят интересные данные, опубликованные В.П. Бахиным и А.В. Ищенко51, которые обобщили значительный массив научных публикаций по общим и частным проблемам криминалистической науки. Оценка проведенного авторами обобщения показывает, что в общем числе научных работ, посвященных криминалистике, значительное место занимают исследования проблем криминалистической и судебной экспертизы.
Комментируя рост публикаций по общим вопросам судебной экспертизы, РС. Белкин вполне обоснованно отмечал: «Процесс экспертного исследования по форме и методам напоминает научное исследование, хотя, разумеется, нацелен на решение сугубо практической задачи. Этим объясняется тот повышенный интерес, который проявляют судебные эксперты к науковедческим проблемам познания. Этим объясняется и рост общетеоретических исследований в области судебной экспертизы, а в конечном счете – развитие идеи об общей теории судебных экспертиз»52.
Неудавшиеся попытки формирования самостоятельной научной отрасли криминалистической экспертизы посредством выделения ее положений из предмета изучения науки криминалистики могут быть объяснены, вероятно, тем, что применительно к вопросам взаимодействия криминалистики с другими науками с точки зрения привлечения их положений в практику расследования и судебного рассмотрения дел до настоящего времени успешно действует принцип, провозглашенный известным русским ученым Е.Ф. Буринским, – принцип криминалистической трансформации научных знаний в специальные познания криминалистов. Данный принцип в той или иной форме нашел отражение и развитие в трудах Р.С. Белкина, А. И. Винберга, В.И. Гончаренко, С.П. Митричева, П.С. ТарасоваРадионова, А.Р. Шляхова, А.А. Эйсмана и многих других ученых.
В частности, на основе анализа взглядов Е.Ф. Буринского А.И. Винберг приходит к заключению, которое, как нам представляется, объективно выражает сущность криминалистического знания. «Синтезирующим принципом в криминалистике, по нашему глубокому убеждению, – пишет автор, – является принцип криминалистической трансформации. Вне понятия и сущности этого принципа криминалистика, возникшая как ответ науки на насущные запросы следственной, судебной и экспертной практики, не может развиваться, поскольку при собирании и исследовании доказательств нуждается в эффективных научных приемах, методах и средствах борьбы с преступностью. Решение этой ключевой задачи криминалистики возможно только на базе широкого, активного использования достижений естественных, технических и общественных наук, творчески переработанных в специальные познания»53.
Характеризуя познания в различных научных отраслях, применяемые криминалистикой в их «чистом» виде, А. И. Винберг усматривает в них криминалистическую сущность, отмечая, что криминалистика подвергает их активной творческой переработке, они как бы «криминизируются», приспосабливаются для решения исключительно задач правосудия.
С этих позиций было бы вполне справедливо, на наш взгляд, подходить к оценке содержания научных основ, прежде всего криминалистической экспертизы, так как в данной области рассматриваемый принцип нашел наибольшее применение в общей системе криминалистического знания. К примеру, научные знания в области биологии и физиологии человека, трансформированные криминалистикой, легли в основу дактилоскопической и почерковедческой экспертиз; углубление и творческий анализ диалектического закона тождества, исследование его гносеологических и логических аспектов послужили основанием формирования и развития теории криминалистической идентификации, успешно применяемой при решении в том числе и экспертных задач; естественнонаучные данные в области познания состава и структуры объектов широко используются в криминалистической экспертизе материалов, веществ, изделий и т. д.
Совокупность всей системы знаний, обслуживающая криминалистическую экспертизу, объективно свидетельствует о том, что потребности привлечения данных различных наук в целях решения криминалистических экспертных задач повсеместно удовлетворяются посредством реализации принципа криминалистической трансформации (достаточно взглянуть на обширную криминалистическую литературу). Причем необходимо заметить, что осуществляемая при этом трансформация научных знаний нередко сопровождается их усовершенствованием. Именно этот принцип позволяет выделить криминалистику в качестве стержневой основы, обеспечивающей научное развитие теоретической базы криминалистической экспертизы.
Однако вполне естественно возникают вопросы: распространяется ли названный принцип на теоретические основы класса некриминалистических экспертиз и способна ли криминалистика нести в себе функцию методологического начала для теории судебной экспертизы, содержательная сторона которой объединяет в себе, помимо криминалистических знаний, данные из других наук? Именно исходя из того обстоятельства, что функцию систематизирующего фактора научных и методологических основ судебной экспертизы на сегодняшний день уже не в состоянии выполнять криминалистическая наука, в рамках которой традиционно рассматривались и иногда продолжают исследоваться экспертологические проблемы, отдельными учеными был сделан вывод, что, несмотря на значительный вклад, внесенный криминалистами в развитие научных основ судебной экспертизы, рамки данной науки в науковедческом контексте должны быть ограничены лишь изучением вопросов становления и развития теории криминалистической экспертизы.
Впервые на данное обстоятельство обратил внимание научной общественности А.И. Винберг, заявив в 1961 г. о необходимости разработки общего учения о судебной экспертизе54. Позже, в 1962 г., А.Р. Шляхов предлагает свое видение уже науки о судебной экспертизе, систематизирующей процессуальные условия и общие логические, физико-технические и химико-биологические методы исследования, а также методику и технику проведения различных видов судебной экспертизы55.
Однако широкая дискуссия по данной проблеме с точки зрения концептуального пересмотра сложившихся в криминалистической и процессуальной литературе традиционных взглядов на сущность судебной экспертизы и ее научных основ получила толчок к развитию лишь через десятилетие, после появления в 1973 г. в журнале «Социалистическая законность» статьи А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской «Судебная экспертология – новая отрасль науки»56, в которой авторы обозначили новый взгляд на решение обсуждаемой проблемы, а в дальнейшем развили его в фундаментальном исследовании «Судебная экспертология (общетеоретические и методологические проблемы судебных экспертиз)»57 и последующих публикациях.
Достаточно подробную характеристику данному этапу развития теоретических основ судебной экспертизы дала Е.Р. Россинская, которая отметила: «В конце 80-х – начале 90-х годов XX в. сложились объективные предпосылки формирования новой междисциплинарной теории – общей теории судебной экспертизы и признания ее большинством криминалистов (а разрабатывали ее именно криминалисты):
– глубокие социально-экономические преобразования в стране, развитие гражданского судопроизводства существенно увеличили потребность в использовании специальных знаний, основной процессуальной формой использования которых во всех видах судопроизводства являлась судебная экспертиза;
– был накоплен большой эмпирический материал в отдельных родах (видах) экспертиз и на этой основе создан целый ряд частных теорий этих экспертиз, разработаны и систематизированы методы и методики экспертного исследования;
– разработаны методологические, правовые и организационные основы, для различных родов судебных экспертиз вычленено то общее, что должно быть свойственно любому роду экспертиз, в том числе и вновь создаваемому; имелись многочисленные теоретические и прикладные работы по общим и отдельным проблемам судебной экспертизы и судебно-экспертной деятельности; существовала развитая система государственных судебноэкспертных учреждений в различных ведомствах страны, координирующих свою практическую и научную деятельность, а также появились первые негосударственные экспертные учреждения»58.
Поскольку взгляды, изложенные А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской, а также рядом других ученых, позволяют более подробно уяснить существо рассматриваемой проблемы на современном этапе, обратимся к анализу имеющихся в специальной литературе подходов, затрагивающих научные основы судебной экспертизы59.
2.2. Судебная экспертология как научная основа судебно-экспертной деятельности
Позиция А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской нашла свое выражение в предложенной ими концепции судебной экспертологии, согласно которой теоретические основы судебной экспертизы в системе научного знания приобретают статус самостоятельной науки. Раскрывая ее содержание, авторы пишут, что судебная экспертология – это наука о закономерностях и методологии формирования и развития научных основ судебных экспертиз и исследовании их объектов, осуществляемых на основе специальных познаний, привносимых из базовых (материнских) наук и трансформированных через сравнительное судебное экспертоведение в систему научных приемов, методов, средств и методик решения задач судебных экспертиз60.
В предлагаемой концепции система науки судебной экспертологии включает в себя четыре уровня:
– фундаментальные базовые (материнские) науки (общественные, естественные, технические);
– предметные судебные науки (криминалистику, судебную физику, судебную химию и др.);
– отрасли предметных судебных наук (судебную трасологию, судебное материаловедение, судебную бухгалтерию и т. д.);
– предметные судебные экспертизы.
По мнению ученых, судебная экспертология является теоретической базой для отраслевых предметных судебных наук, в которых осуществляются теоретические и методологические разработки, создаются специальные методики по исследованию объектов судебной экспертизы.
Рассматривая комплекс проблем, посвященных судебной экспертизе, А.И. Винберг и Н.Т. Малаховская исходят из необходимости разграничения привлекаемых в судебную экспертизу различных отраслей знания, а следовательно, придания статуса самостоятельных экспертиз ряду исследований, традиционно осуществляемых на основе методологической и методической базы криминалистики. Свою позицию авторы обосновывали следующим образом: «Когда еще не было системно-структурного понятия судебной экспертологии, в какой-то мере извинительным мотивом служила попытка временно создать под крышей криминалистической экспертизы разнородные экспертизы. Но это заставило сторонников такой (всеобщей) криминалистической экспертизы объявить несуществующими судебную химию, судебную физику, судебную биологию и другие предметные судебные науки. В настоящее время совершенно очевидно, что в системе экспертологии существует ряд классов судебных экспертиз, одноуровневых с криминалистической экспертизой»61.
Свою точку зрения на предложенную концепцию мы изложим далее, пока же обратимся к дискуссии по ее основным положениям, которая нашла отражение в специальной литературе. Прежде всего отметим, что попытки систематизации всего комплекса научных проблем судебной экспертизы в рамках единой отрасли знания встретили понимание и поддержку как у криминалистов, так и у процессуалистов. Однако форма обобщения ее теоретических положений в рамках единой науки судебной экспертологии, отраженная в рассматриваемой концепции, вызвала среди ученых неоднозначную оценку. Предметом критического анализа стала также и содержательная сторона предложенной А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской науки судебной экспертологии.
Положительно восприняли основные идеи, выдвинутые названными авторами в обоснование существования данной науки, такие ученые, как Л.Е. Ароцкер, В.Я. Колдин, И.М. Лузгин, В.С. Митричев, З.М. Соколовский, А.Р. Шляхов и др.62
Более того, в криминалистической литературе под влиянием данных идей был предложен более широкий подход к рассматриваемой проблеме. Так, В.С. Митричев, анализируя связи, складывающиеся между экспертологией и другими научными знаниями, задается вопросом: исчерпываются ли проблемы экспертологии только судебной деятельностью? Отмечая, что существует ряд весьма важных аргументов в пользу того, что общие экспертологические проблемы возникают в связи с практической деятельностью многих, в том числе не судебных учреждений и организаций, В.С. Митричев пишет: «Говоря о возможности формирования общей экспертологии, уместно предположить, что она будет развиваться как наука о закономерностях осуществления любой экспертной деятельности (т. е. о закономерностях, определяющих сущность и специфику экспертной деятельности вообще)»63.
То, что позиция В. С. Митричева в этом вопросе является обоснованной, подтверждает значительное количество публикаций по проблемам общей экспертологии64 как междисциплинарного научного направления и экспертного метода исследования, который отдельными авторами отнесен даже к классу общенаучных65.
Как было ранее отмечено, предложения А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской не были восприняты однозначно. При этом анализ теоретических начал судебной экспертизы сводился нередко к выяснению приоритетности той или иной отрасли знания в формировании ее научных основ. В данном случае уместно привести точку зрения А.Н. Васильева, который, полемизируя с вышеназванными учеными, отрицал возможность признания каких-либо самостоятельных теоретических начал за судебной экспертизой, ибо, по его мнению, они формируются и развиваются процессуальной наукой. Так, акцентируя внимание на том, что экспертиза сама по себе не наука, а проводимое специалистомэкспертом исследование тех или иных вопросов, А.Н. Васильев приходит к выводу, что в научном плане экспертиза как уголовно-процессуальное действие является предметом изучения науки уголовного процесса66.
Возможно, под влиянием того факта, что назначение и производство судебной экспертизы обусловлено определенным, предусмотренным в законе, процессуальным порядком, ряд авторов, наряду с А.Н. Васильевым, основные теоретические проблемы экспертизы относят к предмету процессуальной науки. Таково, в частности, мнение В.Д. Арсеньева, который, правда, в отличие от А.Н. Васильева, говорит об общей теории судебной экспертизы. В то же время, характеризуя соотношение процессуальных и криминалистических начал данной теории, автор отмечает, что судебная экспертиза, прежде всего, изучается науками уголовного и гражданского процессов. Конкретизируя эту мысль, В.Д. Арсеньев отмечает, что «нет никаких методологических оснований, а равно и практической целесообразности направлять сложный и многогранный процесс развития судебно-экспертных наук и научных отраслей в русло единой науки о судебной экспертизе… указанную функцию должна принять на себя одна из существующих наук или научных отраслей. Ею, на наш взгляд, должна стать теория судебной экспертизы, существующая ныне как составная часть современной теории доказательств. Теория судебных доказательств позволяет правильно сформулировать предмет общей теории судебной экспертизы как ее составной части, а именно объективные закономерности возникновения, сохранения и изменения доказательственной информации, являющейся объектом и результатом экспертного исследования, а также используемой экспертом при даче заключения»67. Уточняя свою позицию по определению предмета рассматриваемой теории, автор пишет: «Предмет общей теории судебной экспертизы (как составной части уголовного процесса) образуют, на наш взгляд, объективные закономерности возникновения, изменения и сохранения используемой при производстве экспертизы доказательственной информации, изучаемые определенными методами (логико-юридическими и другими) в целях совершенствования правового (процессуального) регулирования судебных экспертиз, а также оценки и использования их результатов»68.
Далее В.Д. Арсеньев поясняет, что эти же закономерности лежат и в основе соответствующей части (относящейся к экспертизе) науки криминалистики, только изучаются они в иных целях и иными методами.
В дальнейшем в работе автора мы не находим, так же как и у А.Н. Васильева, иных обоснований изложенной точки зрения, хотя возникает естественный вопрос: является ли в рассматриваемом случае познание одних и тех же закономерностей, правда в «иных целях» и «иными методами», основанием для придания приоритета в общей теории судебной экспертизы процессуальному началу над криминалистическим или естественнонаучным?
При оценке концепции, предложенной А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской, своеобразная позиция была изложена А.А. Эйсманом. Отмечая, что система научных знаний, обеспечивающих практику судебной экспертизы, имеет все социально значимые признаки для формирования в самостоятельную область, он в то же время обращается к сущности данных знаний, образующих основу формируемой области. Так, автор пишет, что если обратиться к содержанию экспертологии, то нетрудно заметить, что значительная часть ее проблем традиционно входила в криминалистику (например, теория идентификации, учение о методике экспертного исследования, роль заключения в доказывании и др.). Такая ситуация в рассматриваемой проблеме объективно ставит вопрос о соотношении криминалистики и судебной экспертологии69. С точки зрения А.А. Эйсмана, трудно сформировать самостоятельную науку, «которая существовала бы рядом на одном уровне с криминалистикой и уголовным процессом. По мнению авторов, эти три науки должны находиться рядом – криминалистика, уголовный процесс, судебная экспертология. Но при такой конструкции возникает множество затруднений, например, в какую науку включить теорию идентификации, в первую, вторую или третью, или «разорвать» ее на три части; куда отнести основы трасологии – в экспертологию или криминалистику, как определить место общего учения о роли и функциях экспертного заключения в процессе доказывания»70.
В конечном счете А.А. Эйсман приходит к выводу, что круг проблем, составляющих содержание экспертологии, настолько прочно связан с криминалистикой, что трудно говорить о возможности ее полного обособления и выходе за пределы криминалистики. «На данном этапе развития, – считал автор, – экспертология представляется, скорее, частью криминалистики – обособившейся, самостоятельной, имеющей специфическую проблематику, предмет и задачи71.
Анализируя точку зрения, изложенную А.А. Эйсманом, рассматривающим экспертологические проблемы в рамках криминалистической науки в качестве ее составной части, нельзя не задаться вопросом о роли данных процессуальной, естественных и технических наук в формировании научных основ судебной экспертизы. Закономерно, что криминалистические знания имеют определенное методологическое значение в данном процессе, однако каких-либо оснований для игнорирования положений других отраслей науки в удовлетворении теоретических и практических потребностей судебной экспертизы найти весьма затруднительно.
Думается, более обоснована в этом вопросе позиция А.Р. Шляхова, который, как уже отмечалось, в числе первых высказался о необходимости выделить научные основы судебной экспертизы. В представлении А.Р. Шляхова, содержательная сторона данной теории должна охватывать не только общие для всех видов судебной экспертизы процессуально-правовые положения, но и в целом правовые основания. Важно отметить, что автор, говоря о методологии теоретической разработки научных основ судебной экспертизы, исходил из того, что они формируются путем синтеза естественнонаучных и правовых начал. В этом, надо признать, заключается своеобразие позиции А.Р. Шляхова72.
Творческий подход к анализу эмпирического материала и теоретических положений в области судебной экспертизы, предпринятый учеными, привел к возрастанию объема научной информации по общетеоретическим и методологическим проблемам данной отрасли. Проведенные многочисленные исследования по определению предмета общей теории судебной экспертизы, уточнению ее объектов, задач и методов предопределили переход к концептуальному переосмыслению сущности и методологической роли развивающейся теории.
К концу 80-х гг. прошлого столетия вопрос о признании теории судебной экспертизы как самостоятельной отрасли знания в целом уже не оспаривался, однако основной акцент в науковедческом исследовании сместился к анализу реального содержания данной теории, ее системы и структуры, отражающих не только существующие на тот период научные достижения, но и накопленный опыт теоретического обобщения прошлых лет.
На современном этапе научной дискуссии о сущности научных основ судебных экспертиз и возможных вариантах ее развития свой взгляд высказали многие ученые, однако фундаментально эти вопросы были рассмотрены в работах И.А. Алиева, Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина, С.Ф. Бычковой, Ю.Г. Корухова, Е.Р. Россинской и некоторых других.
В частности, И.А. Алиевым была предложена собственная интерпретация общей теории судебной экспертизы. Автор определял данную сферу научных знаний как «систему мировоззренческих принципов, научно обоснованных концепций, категориальных понятий, методов, связей, отношений, способных отразить в полной мере предмет научного познания и обобщения»73.
Похожую точку зрения по данному вопросу высказал Ю.Г. Корухов, поддержавший идею формирования самостоятельного направления экспертологического знания, обращая при этом внимание на общепризнанное в современном науковедении положение о том, что появлению новой теории предшествует определенная проблемная ситуация, когда старое знание обнаруживает свою недостаточность, а новое еще не получило должного развития и оформления. Оценивая появление работы А. И. Винберга и Н. Т Малаховской «Судебная экспертология» как значительное событие на пути создания общей теории судебной экспертизы, автор приходит к выводу, что «данная работа знаменовала собой закономерную теоретизацию процесса познания, изменение соотношения научной эмпирии в пользу теории, повышая уровень абстракции и идеализации научного знания о судебной экспертизе. В работе определен широкий круг рассматриваемых проблем, положений, требующих своей разработки в границах общей теории судебной экспертизы»74. Ю.Г. Коруховым предложены определение общей теории судебной экспертизы и ее структура, мало отличающиеся по своему содержанию от изложенных И.А. Алиевым.
По вопросу о научных основах общей теории судебной экспертизы в специальной литературе известна позиция Т.В. Аверьяновой. Отдавая должное научному вкладу А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской как авторов концепции судебной экспертологии, а также признавая заслуги А.Р. Шляхова, она приходит к справедливому выводу, что ими был сделан лишь первый шаг в создании общей теории судебной экспертизы, определены только ее основные принципы. «Главным на тот период являлось, – пишет Т.В. Аверьянова, – отстоять право на самостоятельность этой области научного знания, систематизирующего и изучающего проблемы судебной экспертизы»75.
Оригинальность суждений ученого нам видится в нетрадиционном подходе к оценке сущности общей теории судебной экспертизы. Так, полемизируя с И.А. Алиевым и Ю.Г. Коруховым по предложенному ими в целом сходному определению общей теории судебной экспертизы, Т.В. Аверьянова отмечает, что оно, во-первых, обезличено, ибо не названы объекты общей теории судебной экспертизы, и, во-вторых, не отражает праксеологической направленности теории и не раскрывает предмета ее познания. Автор предлагает свое определение, в котором общая теория судебной экспертизы представлена как система мировоззренческих и праксеологических принципов как самой теории, так и ее объекта – экспертной деятельности, частных теоретических построений в этой области научного знания, методов развития теории и осуществления экспертных исследований, процессов и отношений, – комплексное научное отражение судебно-экспертной деятельности как единого целого. Основная аргументация в обоснование предложенного определения сводится к тому, что поскольку объектом отражения у общей теории судебной экспертизы служит практическая деятельность, очевидно, она должна включать в себя не только мировоззренческие, но и праксеологические принципы этой деятельности, не только методы построения входящих в ее состав теоретических концепций меньшей степени общности, но и методы практической деятельности. С этих позиций Т.В. Аверьянова изложила свое видение предмета общей теории судебной экспертизы как отражающего объективные закономерности только практической деятельности, относя при этом развитие ее научных основ к сфере науковедения76.
К собственной оценке суждений Т.В. Аверьяновой мы еще вернемся, пока же отметим, что несколько иной, чем у нее подход к анализу роли концептуальных основ научного знания в рассматриваемой области мы наблюдаем во взглядах С.Ф. Бычковой, которая, излагая свое видение сущности исследования закономерностей развития теоретических основ судебной экспертизы, отмечает, что они являются исключительной прерогативой науки о судебной экспертизе (так автор называет исследуемую область знания. – К.Ш), а не науковедения, поскольку включают прежде всего ее методологическую базу, рассматриваемую как систему, содержащую несколько уровней, в том числе концептуальный, конкретно-научную методологию, а также методику и технику исследования77. При этом автор вполне справедливо, на наш взгляд, замечает, что закономерности развития научных основ судебной экспертизы и закономерности соответствующей практической деятельности обладают внутренним единством, отражающим единство гносеологического и праксеологического в деятельности человека. Важной чертой принципов науки о судебной экспертизе, по ее мнению, является их практическая природа и направленность. Принципы данной науки задают определенное направление исследованиям, конечной целью которых является создание научных основ экспертной деятельности. Поэтому каждый из них опосредованно, через методики экспертного исследования, реализуется при производстве экспертиз и может быть отнесен одновременно к практической экспертной деятельности.
По мнению С. Ф. Бычковой, сама наука о судебной экспертизе может быть представлена в виде совокупности элементов, характеризующих ее с когнитивной (как знание), социальной сторон и со стороны отношения к среде, внешней для нее. Эти элементы одновременно определяют статус дисциплины как самостоятельной научной единицы, а к основным компонентам структуры данного знания относятся общая теория судебной экспертизы и судебно-экспертные отрасли научного знания.
Давая оценку приведенным выше взглядам Т.В. Аверьяновой и Ю.Г. Корухова на сущность общей теории судебной экспертизы, автор критически констатирует, что они представляют собой экстраполяцию на исследуемую научную область положений общей теории криминалистики, разработанной Р.С. Белкиным78.
Справедливости ради надо сказать, что подобную позицию занимает и сама С.Ф. Бычкова, не только отмечая в своей работе, что для общей теории судебной экспертизы в большей степени применима структура, используемая в курсах криминалистики, состоящая из методологических основ (введения), криминалистической техники, тактики и методики, но и излагая ее в своем исследовании в виде системы рассматриваемой теории, состоящей из следующих разделов, аналогичных криминалистическим: методологические основы общей теории судебной экспертизы; экспертная техника; экспертная тактика и методика экспертного анализа отдельных видов преступлений.
Давая собственное определение понятию рассматриваемой теории через критический анализ имеющихся в специальной литературе точек зрения, С.Ф. Бычкова формулирует его как систему теоретического знания, отражающую на метапредметном уровне наиболее общие закономерности научных основ судебных экспертиз и экспертной деятельности, либо как систему теоретического знания, являющуюся методологической основой судебноэкспертных отраслей знаний79. Следует подчеркнуть, что автором в максимальной степени исследованы все компоненты предложенного определения, а полученные ею результаты явились дальнейшим развитием научных основ судебной экспертизы.
В дальнейшем свое мнение о содержании научных основ судебной экспертизы высказали и иные ученые, мы же приведем здесь суждение Е.Р. Россинской, которая, проведя достаточно подробный анализ существующих взглядов по данной проблематике, однозначно признает за судебной экспертологией уровень самостоятельной науки. Подробно проанализировав ее предметную сферу, автор пишет, что общее название – «судебная экспертология» в настоящий момент больше соответствует реальному положению вещей80. Далее мы более подробно остановимся на ее взглядах по анализируемому аспекту в связи с характеристикой системно-структурного построения судебной экспертологии.
Здесь же подчеркнем, что приведенный выше анализ по вопросу о сущности научных основ судебной экспертизы решается далеко не однозначно и до настоящего времени является дискуссионным, несмотря на относительную продолжительность обсуждения. Выделим лишь основные позиции, отражающие различные подходы ученых к пониманию анализируемого вопроса после провозглашения А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской судебной экспертологии как самостоятельной науки. Научные основы судебной экспертизы характеризовались и характеризуются: как составная часть криминалистики (А.А. Эйсман); составная часть науки уголовного процесса (А.Н. Васильев, В.Д. Арсеньев); самостоятельная междисциплинарная теория (И.А. Алиев); общая теория судебной экспертизы (Т.В. Аверьянова); наука о судебной экспертизе (С.Ф. Бычкова); комплексная интегральная наука (теория) (РС. Белкин), ну и, наконец, вновь в качестве судебной экспертологии как науки о судебной экспертизе (Е.Р. Россинская, Волчецкая Т.С. и др.).
Как видно из приведенного анализа, в большинстве случаев при оценке высказанных в литературе позиций мы обнаруживаем различные взгляды ученых на форму и содержание научных знаний, обслуживающих сферу судебной экспертизы. Неурегулированность данной проблемы находит свое продолжение в спорном решении ряда частных теоретических вопросов судебной экспертизы, что, в конечном счете, не может не сказываться на надлежащем понимании процессуальной сущности данного института в праве и нередко находит отражение в практике производства экспертных исследований по уголовным, гражданским и административным делам. Именно потому, что творческое обсуждение и поиск оптимальных решений исследуемой проблемы являются необходимым условием эффективного осуществления научной и практической деятельности в сфере судебной экспертизы, ниже рассматриваются возможные варианты ее разрешения, предполагающие возможность наличия иных точек зрения и подходов.
2.3. О формировании закономерностей предмета судебной экспертологии
В связи с обсуждением проблемы содержания теоретических основ судебной экспертизы, отличающейся, как было показано, дискуссионностью, весьма важно обратить внимание на то, что при всем различии мнений, несовпадении отдельных оценок существует общее, что объединяет позиции различных ученых, – они едины в своем признании научных начал судебной экспертизы. При этом существенной стороной современного этапа обсуждения является не повторение имевшихся ранее попыток выделения из криминалистики «науки криминалистической экспертизы», а стремление уже на новой методологической основе исследовать научные аспекты, отражающие сущность реализации судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве в качестве самостоятельной системы знаний.
Анализируя тенденцию переосмысления научной основы судебной экспертизы, нельзя не коснуться причин ее возникновения, поскольку в данной сфере научной и практической деятельности находят отражение те же закономерности, которые присущи становлению и формированию любой отрасли научного знания.
Признавая возможность «конституирования» общей теории судебной экспертизы как самостоятельного направления научного знания, мы не вправе игнорировать наличие концептуальных теоретических начал, послуживших своего рода фундаментом для ее становления, среди которых преимущественная роль исторически принадлежит криминалистике и процессуальной науке. С учетом этого оценка научной основы судебной экспертизы с точки зрения выявления ее соотношения с базовым знанием вызывает естественные затруднения и порождает известное в науке явление «конфронтации», обнаруживаемое при взаимном сопоставлении формируемой самостоятельной отрасли знания и уже сложившимися и функционирующими науками, которые ходом развития нового знания «принуждаются» к совместному применению в одной и той же области исследования.
В данном случае, думается, нелишним будет привести суждение Н. Ф. Овчинникова, который, рассматривая проблемы становления нового знания, отмечал, что для развития научного знания с его необычно разросшейся дифференциацией характерно явление конфронтации теоретических систем. Возникновение этого явления и осознание необходимости его преодоления ведут к синтезу знания. Вырабатываются способы объединения научного знания в результате попыток интеграции теоретических систем, когда один и тот же объект исследования становится предметом различных теорий. Появляющиеся при этом несовпадение, противоречие данных различных теорий могут быть разрешены не путем установления одной из них, а путем синтеза различных теорий, в котором возникает новая теоретическая система81.
Таким образом, явлению конфронтации теоретических систем присуще не только относительное совпадение предметной области, отражаемой практической деятельности, но и различие путей и способов получения разными теориями результатов. Это явление составило существенный компонент проблемной ситуации, возникшей в свое время при попытке реальной оценки места научных основ судебной экспертизы, в частности в системе криминалистики. Данная проблемная ситуация, как и любая другая, объективно обозначена тремя этапами своего диалектического развития – подготовки, конфронтации и разрешения.
Для первого этапа характерно лишь обнаружение в нормальном развитии устоявшейся науки, в нашем случае криминалистики, совокупности проблем, приводящей к выдвижению такой идеи, которая несет в себе необходимость коренного изменения нормальной ситуации и перехода к следующему, второму, этапу, в процессе которого существующая проблематика захватывает все большее число областей науки и тем самым развертывается в проблемную ситуацию.
Применительно к криминалистике этот этап ознаменован выдвижением идеи выделения криминалистической экспертизы в качестве самостоятельной отрасли знания, предложениями о формировании науки криминалистической экспертизы. Данная идея, как было показано выше, с ходу была отвергнута как противоречащая «нормальному» развитию криминалистической науки и не обусловленная практическими потребностями. Рассматривая подобную ситуацию под углом зрения выдвижения гипотезы как предпосылки появления теории, В. А. Штофф отмечал, что «прежде чем сложится теория, возникают ее более или менее правдоподобные варианты, различные более или менее удачные идеи, выступающие в качестве предпосылок или зародышей будущей теории. Весь этот период подготовки теории, начиная от первых догадок, кончая практической проверкой вытекающих из предположения следствий, является периодом становления и утверждения гипотезы. Гипотеза возникает не как автоматический результат индукции, не как индуктивное заключение, а как один из возможных ответов на возникшую проблему»82.
На втором этапе развития проблемной ситуации расхождения между возникающим и фундаментальным по отношению к нему знанием еще не глубоки и не вызывают особой тревоги за устоявшиеся теоретические знания. Однако именно этот этап окончательно формирует проблемную ситуацию, которая развивается в результате функционирования в теоретической сфере базовой науки новых идей, вступающих в противоречие с принципами существующих в ней теорий.
Для криминалистики данный этап примечателен выдвижением концепции А. И. Винберга и Н. Т Малаховской о науке судебной экспертологии как самостоятельной отрасли знания, в структуре которой теоретические положения криминалистической экспертизы рассматриваются уже лишь как один из элементов в числе предметных судебных наук, а сама криминалистика представляется как предметная судебная наука наравне с судебной медициной, судебной физикой, судебной биологией и т.д.
Предложения авторов выходили за круг привычных представлений о научных основах судебной экспертизы, но эти предложения тем не менее явились результатом предшествующего развития положений прежде всего данной теоретической области, основывавшихся на теоретической базе криминалистики, уголовного процесса и других наук.
Оценивая процессы, происходящие на данном этапе, можно привести суждение П. В. Копнина, который пишет: «Мысль, переходя от постановки проблемы к ее решению в форме гипотезы, делает скачок, именно здесь происходит перерыв непрерывного. Этот скачок особенно явно выступает при сравнении научного решения проблемы с решением, данным в предположении. В последующем наука, может быть, и будет строго логически выводить предположения из другого знания. Но в момент становления, выдвижения гипотезы такого логического выведения нет и быть не может. Здесь и скрыта своеобразная диалектика в движении мышления: на определенной ступени движения мышление должно сделать скачок, прийти к таким представлениям, которые еще не имеют достаточного ни логического, ни опытного обоснования в современном состоянии науки. Мысль должна прийти к совершенно новым представлениям. Она должна быть подготовлена, чтобы понять необходимость прорыва привычного круга представлений, но она не в состоянии еще строго логически или опытно обосновать законность выхода за этот круг. Не совершив этого прорыва, она не может, по существу, двинуться вперед»83.
Потребность в новом нетрадиционном объяснении сформировавшегося интегративного знания о судебной экспертизе, его унификации, уплотнении, построении концептуальной системы, объединяющей под общим началом отдельные положения базовых для практики судебной экспертизы наук, легла в основу выделения рассматриваемой области научного исследования как самостоятельной теоретической системы.
Возникновение этой системы можно объяснить тем, что процесс дифференциации базовых материнских для судебной экспертизы наук, в частности криминалистики и уголовного процесса, способствуя углублению научного знания в «курируемых» отраслях, в то же время приводил к ослаблению системной разработки методологических и методических вопросов привлечения данных из общественных, естественных и технических наук в практику производства судебных экспертиз и использования ее результатов в качестве доказательственной информации. Проводимые научные исследования в области судебной экспертизы не носили системного характера, так как зависели прежде всего от субъективного желания ученого-криминалиста или процессуалиста рассмотреть ту или иную экспертологическую проблему.
О складывавшейся тенденции в данной области научного знания С. Ф. Бычкова справедливо писала: «Говоря о судебной экспертизе как научной дисциплине, следует отметить, что на настоящем этапе ее развития не существует программ, направленных на осознанное, планомерное, целенаправленное поддержание ее статуса в качестве самостоятельной научной единицы. Недооценка важности этого направления, как правило, приводит к изменению и падению статуса, в конечном счете к прекращению эволюции исследуемой области знания как самостоятельной научной дисциплины, сопровождающемуся соответствующими социальными последствиями84.
Ситуация в исследуемой сфере усугублялась и тем, что в рамках практической экспертной деятельности шел активный процесс привлечения новых технических средств, требовавших обоснования, постановки и решения экспертных задач, не относящихся к классу криминалистических.
И, наконец, нельзя не обратить внимания на существенное обстоятельство, объективно возникшее в связи с потребностью определения предметной области научных основ судебной экспертизы. В криминалистической науке в целом утвердилось понимание ее предмета, предложенное в 1968 г. и позже уточненное Р. С. Белкиным, как науки о закономерностях механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, собирания, исследования, оценки и использования доказательств и основанных на познании этих закономерностей специальных средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений85.
Научная область судебной экспертизы, представленная на первых порах своего становления в основном теорией криминалистической экспертизы, совпадала с предметной областью криминалистики. Однако на современном этапе развития она объективно уже не подпадает под действие приведенного определения в силу того, что призвана исследовать закономерности иного порядка, не обязательно связанные с механизмом преступления. Поскольку согласно сформировавшемуся определению судебная экспертиза – это исследование материалов уголовного, гражданского или административного дел, то и выражающая ее отрасль научного знания должна иметь своим предметом познание закономерностей, обусловленных ее практической сферой, не всегда совпадающей с задачами криминалистической деятельности.
Таким образом, во взаимоотношениях теоретической базы судебной экспертизы и ее материнской науки – криминалистики все более проявлялись противоречия, которые отчетливо обозначили наличие проблемы, требующей своего разрешения. К описываемой ситуации применимо наблюдение В.А. Штоффа о том, что эмпирическое исследование не может начаться до тех пор, пока не возникнет противоречие между существующей теорией и возможностью ее приложения к некоторой новой предметной области. Трудность состоит в невозможности применить старые способы объяснения к новому предмету исследования. Эта трудность, сформулированная в виде вопроса, представляет проблему, стоящую у начала каждого нового исследования. Конечно, чтобы представить возникшее затруднение в форме определенной проблемы, необходимо на основе имеющегося знания выделить некоторые стороны и элементы изучаемого объекта в качестве существенных, построить соответствующую модель объекта, найти нужные идеализации и т. д. Но, помимо развитой способности к абстрактному мышлению и достаточного уровня знаний, требуется еще способность заметить в некоторой наблюдаемой трудности источник проблемы и так ее сформулировать, чтобы ее решение предполагало выход и из множества других проблем86.
Именно такую задачу в виде постановки и собственном обосновании проблемы решили, на наш взгляд, А.И. Винберг и Н.Т. Малаховская в предложенной концепции судебной экспертологии. Заслуга авторов состоит в том, что, заложив основание для системного обсуждения комплекса экспертологических вопросов, они создали условия для перехода к третьему этапу развития проблемной ситуации, т. е. впервые обозначили возможные пути ее разрешения. Именно с этого момента среди ученых криминалистов и процессуалистов происходит осознание необходимости пересмотра, коренного изменения отдельных концепций существующих научных положений судебной экспертизы, идет поиск принципов построения новой теории (науки) путем синтеза различных теоретических систем.
Тенденция к обособлению и единству научного знания в области судебной экспертизы приводит к формированию самостоятельной теоретической основы, нередко стремящейся к «экспансии» на предметную область ее базовых наук, таких как криминалистика и процессуальное право, с целью противодействовать отрицательным последствиям их дифференциации. Этим порой объясняется позиция отдельных ученых (А.А. Эйсмана, В.Д. Арсеньева), не приемлющих нетрадиционного понимания места и роли теоретических знаний, призванных обслуживать судебную экспертизу.
Подытоживая изложенные здесь наблюдения, можно прийти к выводу, что на современном этапе своего развития научные основы судебной экспертизы представляют собой сформировавшуюся в самостоятельную науку междисциплинарную общую теорию, для удобства обозначения которой допустимо пользоваться термином «судебная экспертология». Стремление данной теории к единству за счет лежащих в основе ее становления отдельных положений научных дисциплин (криминалистики, процессуальной, общественных, естественных и технических наук) обусловлено необходимостью определения собственной предметной области в виде познаваемых закономерностей, в том числе посредством выявления междисциплинарных связей, способствующих воспроизводству новых знаний для решения востребованных судебной практикой задач. В этом плане общая теория судебной экспертизы, давая научное представление о познаваемых ею объективных закономерностях, призвана формировать, в отличие от криминалистики и других наук, методологию экспертного познания, направленную на оптимальную реализацию института специальных научных знаний в уголовном, гражданском и административном судопроизводстве.
С этих принципиальных позиций, мы полагаем, следует на данном этапе подходить к оценке общей теории судебной экспертизы.
Содержание теории, выражая круг познаваемых ею определенных закономерностей объективной действительности и разрабатывая на основе их познания собственную методологическую и методическую базы, должно включать в себя творчески переработанные под решение собственных научных и практических задач исходные принципы, теории, концепции, категории, методы и средства различных наук, которые в своей совокупности дают возможность определить интегрированнное знание о судебной экспертизе в качестве систематизированного научного инструмента привлечения в процесс судебного доказывания специальных знаний.
Признание за теоретическими основами судебной экспертизы статуса научного знания соответствует методологическому принципу, согласно которому в той или иной отрасли предметного знания сохраняют силу те зависимости (закономерности), которые выявлены, изучены и сформулированы теми отраслями знания, на базе которых была создана и развивается данная отрасль. Вот почему общая теория судебной экспертизы, сформировавшись в недрах криминалистической науки и во многом базируясь на ее методологии, должна отчасти воплощать в себе совокупность идей, законов, принципов, постулатов и аксиом этой науки. Вполне естественно, что предмет данной теории должен объективно отражать лишь ту сторону предмета криминалистической науки, которая методологически обеспечивала и обеспечивает потребности теоретического осмысления и трансформации положений из различных отраслей знания в систему специальных научных знаний для решения задач, стоящих перед судебной практикой.
В то же время необходимо подчеркнуть, что общая теория судебной экспертизы, включая в свое содержание методологические элементы криминалистического знания, максимально использует для решения экспертных задач лишь отдельные ее теоретические построения, непосредственно направленные на познание объектов экспертизы. Поэтому сформированная в криминалистике теория криминалистической экспертизы должна входить составной частью в подсистему экспертологических знаний в качестве одного из элементов (частной теории).
Определяя границы предметной области общей теории судебной экспертизы, важно отметить, что интегрирование в ней сведений из различных наук для решения возникающих перед экспертной практикой задач требует также разработки науковедческого аспекта, позволяющего выяснить реальное место данной области в системе научного знания, а следовательно, обоснованно прогнозировать ее развитие. Разработка этого направления общей теории судебной экспертизы позволила на объективных началах осуществить дальнейшее обоснование ее конституирования в относительно самостоятельную науку, решающую специфические задачи.
Таким образом, вышеизложенное дает основание поддержать предложение А.И. Винберга и Н.Т. Малаховской о включении в предмет данной теории познание ею закономерностей, отражающих методологию становления, формирования и развития судебной экспертизы как научного знания.
Признание за общей теорией судебной экспертизы самостоятельной научной основы несет двойную функциональную нагрузку: с одной стороны, подчеркивает уровень ее теоретического обобщения как интегрированного знания, способного решать задачи по привлечению в уголовный, гражданский или административный процессы сведений из других наук, а с другой – служит для ее отграничения от иных знаний, используемых в этом процессе. Здесь речь идет об особом качестве данной научной области, поскольку общая теория судебных экспертиз, в отличие от других наук, сосредотачивает и выражает, прежде всего, методологическое знание существенного, необходимого, законодательно обеспеченного и юридически обоснованного применения других научных знаний в доказательственной деятельности следователя либо суда.
Судебная экспертиза как разновидность практической деятельности имеет свой правовой статус, определяющий ее место и задачи в системе правосудия. Это обстоятельство, как было показано выше, обусловило позицию отдельных авторов, заключающуюся в том, что судебная экспертиза является предметом изучения уголовно-процессуальной науки, в частности такого ее раздела, как теория судебных доказательств. Данный подход в целом не вызывает возражений, однако требует специального уточнения. Предметом анализа теории судебных доказательств в рассматриваемом нами случае являются лишь закономерности, отражающие способы формирования и использования доказательственной информации, основанной на оценке заключения эксперта. Что же касается общей теории судебной экспертизы, то, являясь формой отражения практической деятельности, она должна включать в предмет своего исследования закономерности, обеспечивающие познание правовой сущности судебно-экспертной деятельности, и разработку на этой основе научных рекомендаций по совершенствованию ее правового регулирования.
Включение названных закономерностей в предметную область судебной экспертологии можно объяснить и существующим определенным игнорированием изучения частных правовых проблем судебной экспертизы в процессуальной науке, а также наличием потребности в специальном, с учетом познаний специалистов в этой области, анализе правовых аспектов судебной экспертизы, не в последнюю очередь обусловленной широким привлечением в экспертную практику новых технологий87.
Как уже отмечалось, включение криминалистических и правовых аспектов судебной экспертизы в предмет изучаемой ее научной отрасли вызвало волну возражений среди ученых. Существующее недопущение смешения криминалистических и процессуальных знаний при оценке научной сущности экспертизы обусловливалось необходимостью выделения собственных начал каждой науки в изучении данного института. Подобное реагирование ученых, в частности криминалистов, объясняется, на наш взгляд, имевшимся переносом традиционных представлений о теории криминалистической экспертизы, базирующейся на отдельных данных криминалистической науки, на новую формирующуюся на тот момент самостоятельную отрасль научного знания. По нашему убеждению, научные положения криминалистики об экспертизе, наряду с ее научными процессуальными положениями, должны быть трансформированы в относительно самостоятельное познавательное начало, имеющее единую целевую направленность, обусловленную практической потребностью привлечения в судопроизводство специальных знаний. Такой вариант интеграции отдельных положений названных областей знания в рамках общей теории судебной экспертизы трудно воспринимается из-за осознания относительной самостоятельности и в то же время схожести их предметных областей и, соответственно, решаемых конечных задач.
Анализируя аналогичную ситуацию, П.В. Копнин пишет: «Известно, что новое знание подвергается оценке предшествующим знанием. И это естественно. Выдвинутая идея или теория апробируется ранее созданными теориями. Но в этом кроется определенная опасность. Новое знание, с одной стороны, должно логически согласовываться и в известном смысле вытекать из предшествующего знания, а с другой стороны, оно одновременно должно противоречить ему, а иногда казаться даже странным, нелепым и просто абсурдным по сравнению с прежними представлениями… Поэтому когда обнаруживается противоречие между новыми научными результатами и прежним знанием, то только практика может решить вопрос: действительно ли мы имеем дело с новым знанием, носящим характер объективной истины, или мышление пошло в сторону от нее. Причем это решение приходит часто не сразу, вследствие чего в науке создаются довольно трудные и неопределенные ситуации, побуждающие мышление к новым поискам»88.
В соответствии с приведенным суждением, отражающим диалектический процесс развития научного познания, можно сделать вывод о том, что ответ на вопрос об объективном характере общей теории судебной экспертизы как самостоятельного знания должна в конечном счете дать судебная и экспертная практика. Данная ситуация обусловливает необходимость изучения формируемой отраслью не только практических потребностей следственных и судебных органов в специальных экспертных знаниях, но и оптимальных способов осуществления судебно-экспертной деятельности. Именно поэтому познание закономерностей научной организации и формирования методических основ, обеспечивающих эффективное осуществление судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве, включается нами в числе других в предмет данной теории. Познание названных закономерностей позволяет производить оценку эффективности теоретических и практических разработок в области судебной экспертизы, а в необходимых случаях корректировать развитие концептуальных и частных проблем судебной экспертизы с учетом потребностей судебной практики.
Научное исследование практической сферы, по справедливому мнению Р. С. Белкина, дает возможность:
– выявить тенденции развития практики;
– определить ее потребности и, следовательно, перспективы развития теории, которая должна удовлетворять эти потребности;
– выявить формы и тенденции проявления объективных закономерностей, входящих в предмет науки;
– накопить необходимый для анализа, обобщения, построения системы теории эмпирический материал;
– составить представление об ошибках практики, достаточное для их исправления89.
Таким образом, предмет судебной экспертологии на данном этапе должен включать познание следующих наиболее общих закономерностей:
– закономерностей, отражающих методологию становления, формирования и развития судебной экспертизы как научного знания;
– закономерностей, обеспечивающих изучение правовой сущности судебно-экспертной деятельности и разработку на этой основе научных рекомендаций по совершенствованию ее правового регулирования;
– закономерностей научной организации и формирования методических основ, обеспечивающих эффективное осуществление судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве.
Выявленные закономерности позволяют нам сформулировать определение судебной экспертологии как научной области, направленной на познание закономерностей формирования и развития методологических, правовых, организационных и методических основ судебной экспертизы в целях научно обоснованного применения специальных экспертных знаний в судопроизводстве.
В предлагаемой дефиниции присутствует своего рода ограничительный компонент («научно обоснованного применения»), который при раскрытии сущности судебной экспертологии умышленно внесен нами для того, чтобы в итоге оттенить специфику применения в судопроизводстве специальных знаний в форме экспертизы. Данная специфика, мы полагаем, должна предопределять все теоретические построения при разработке научных проблем судебной экспертизы как правового института. В ином случае практика нередко имеет дело с рекомендациями, далекими от реальных целей и задач, стоящих перед этим институтом.
По своему содержанию судебная экспертологи является прикладным научным знанием, поскольку она, прежде всего, решает задачи познания закономерностей объективной действительности для достижения конкретных результатов, направленных на совершенствование практической деятельности в сфере судебной экспертизы. Речь в данном случае идет о систематизированном научном знании, имеющем своими целями разработку и внедрение определенных методологических, правовых, организационных и методических установлений, принципов и средств оптимального использования в судопроизводстве экспертных научных знаний.
В этой связи мы отчасти согласны с И.А. Алиевым, который подчеркивает, что общая теория судебной экспертизы должна являться синтезированным и систематизированным знанием о судебной экспертизе как единой системе и происходящих в ней процессах. Автор справедливо пишет, что в ней «должны найти отражение понятие предмета, общая методология, учение об объектах, субъектах, решаемых экспертных задачах и методиках экспертного исследования… При всем при этом она должна являться юридической междисциплинарной теорией, предметно связанной с уголовным процессом, криминалистикой и с другими науками, в том числе специализированными, составляющими основу экспертиз различных классов, родов…»90.
Предлагаемая И.А. Алиевым интерпретация научных основ судебной экспертизы как междисциплинарной теории (с необходимым с нашей стороны уточнением понимания ее как науки) позволяет, как мы полагаем, реальнее отразить ее содержательную сторону. Это, в свою очередь, дает возможность найти объективную основу для анализа частных проблем рассматриваемой науки, в том числе такого аспекта, как поиск оптимальных путей соединения ее положений с достижениями других наук в целях совершенствования решения задач судебной экспертизы как практической деятельности по уголовным, гражданским и административным делам.
Акцентирование внимания на указанных задачах обусловлено встречающимся в специальной литературе вольным или невольным игнорированием гражданско-правовой и административной направленности результатов судебно-экспертной деятельности, что не способствует правильному уяснению места судебной экспертологии в системе юридической науки. К примеру, С. Ф. Бычкова, рассматривая концептуальные вопросы общей теории судебной экспертизы, пишет, что «факт отнесения науки о судебной экспертизе в историко-генетическом и структурнофункциональном плане к числу комплексных (интегративных) не служит препятствием для определения ее места в системе юридического знания как юридической прикладной дисциплины, входящей в число уголовно-правовых (здесь и далее выделено нами. – К. Ш.)»91. В том, что предлагаемое ограничение научных основ судебной экспертизы только рамками уголовно-правовой сферы не случайная оговорка автора, свидетельствуют следующие цитируемые из ее монографии положения: «Конечной целью науки о судебной экспертизе является исследование преступности как явления уголовно-правового, разработка мер борьбы с преступлениями в специфическом аспекте, основанном на собственном предмете и средствах познания»; «В соответствии с приведенной классификацией, наука о судебной экспертизе входит в число специальных прикладных дисциплин. С учетом специального назначения она может быть отнесена к уголовно-правовым наукам»; «Являясь самостоятельной научной единицей, наука о судебной экспертизе представляет собой элемент системы юридических знаний, в частности, подсистемы, включающей уголовно-правовые дисциплины» 92.
Такой подход С.Ф. Бычковой к оценке предметной области экспертологического знания нашел прямое отражение в предлагаемой ею системе науки судебной экспертизы, где в качестве ключевого элемента структуры названа методика экспертного анализа отдельных видов преступлений, в то время как теоретическим положениям применения экспертных знаний в гражданском и административном процессах в предложенной системе науки не нашлось должного места. Представляется, что подобный ограничительный подход к оценке научных знаний в области судебной экспертизы не в полной мере отражает познаваемые ею закономерности и решаемые задачи, а следовательно, не может объективно характеризовать содержательную основу рассматриваемой отрасли.
Характеристика судебной экспертологии как научного знания вытекает из особенностей в постановке ею цели и задач исследования. Для нее цель познания – раскрытие изложенных выше общих закономерностей ее предметной области. В свою очередь, всю совокупность задач данной науки можно разделить на две группы – основную и специальную.
Основная задача рассматриваемого научного знания исходит из целевой направленности института судебной экспертизы в праве: содействие в соответствии с процессуальным законом оптимальному привлечению данных различных наук в уголовное, гражданское и административное судопроизводство посредством разработки и совершенствования научных основ организации и проведения судебных экспертиз.
Эта основная задача конкретизируется через реализацию следующих специальных задач, решаемых на уровне научного осмысления и формулируемых в соответствии с определенной ее предметной областью:
а) формирование и развитие методологических основ судебной экспертизы как научного знания;
б) разработка правовых, организационных и методических вопросов совершенствования судебно-экспертной деятельности;
в) развитие частных учений и теорий судебной экспертизы;
г) разработка новых и совершенствование существующих средств и методов экспертного исследования;
д) разработка и совершенствование способов использования результатов судебной экспертизы в уголовном, гражданском и административном судопроизводстве;
е) анализ и внедрение в практику организации и производства судебных экспертиз передового зарубежного опыта.
Общая и специальные задачи судебной экспертологии реализуются через решение ее конкретных задач. Данные задачи могут ставиться и разрешаться как общей теорией, так и отдельными ее структурными компонентами, соответственно они могут относиться как ко всему объему научного знания в области судебной экспертизы, так и к ее связям с другими областями научного знания, востребованными практической экспертной деятельностью. Примером решения конкретной задачи в общей теории судебной экспертизы является совершенствование классификации судебных экспертиз. В теории и практике существующие классификации исследуются с учетом не только конкретных целей судебной экспертизы, но и достижений науки, а также имеющихся потребностей применения в экспертизе комплексного подхода к оценке используемых специальных знаний из различных отраслей науки.
Конец ознакомительного фрагмента.