Глава 2
Редактор-подросток
Издатель Marvel Comics Мартин Гудмен (около 1941 г.), держащий в руках 11-й выпуск «Капитана Америки» – первый, написанный Ли после того, как Гудмен уволил Джо Саймона и Джека Кирби. Photofest
Возвышаясь над рабочим столом, усыпанным разбросанными рисунками и письмами, не оставлявшими ни сантиметра свободного пространства, главный писатель и шеф-редактор Timely Comics Джо Саймон протянул руку, чтобы приветствовать своего нового молодого помощника. Все еще немного ошарашенный от того, как быстро ему удалось найти работу на полную ставку, Стэнли Либер энергично тряс руку Джо. Он сиял от чувства признательности. Его воображение разыгралось в попытке представить все преимущества этой работы.
Стабильная зарплата… Восемь долларов в неделю!
Для школьника, у семьи которого всегда были проблемы с деньгами, эта скудная сумма означала чуть ли не спасение хрупкого брака. Что еще более важно, работа на полный рабочий день давала подростку чувство безопасности и была началом большой карьеры в писательстве и издательстве. Слова призвали мальчика. В детстве он постоянно читал, пытаясь убежать от реальности, в которой были лишь безработица отца, несчастливая семья и тесная дешевая квартира, и мечтал однажды написать великий американский роман.
До того как он успел что-нибудь написать самостоятельно, Либер отработал обычным посыльным у Саймона и другого штатного сотрудника Timely Comics, художника и писателя Джека Кирби. Иногда его работа заключалась лишь в наполнении чернильниц авторов. В другие дни он бегал за бутербродами, в то время как знаменитый дуэт выдумывал новые истории о супергероях.
Ли не возражал против бессмысленных задач, даже если ему приходилось часами подметать полы или стирать карандашные метки с отредактированных страниц, чтобы подготовить их к публикации. Главное, он наблюдал за работой двух великих мастеров.
Что еще более важно, он достиг своей главной цели в то время, просто найдя себе постоянную занятость. У него была настоящая работа! Его не постигла судьба отца. Мальчик сделал первый шаг в карьере.
Многие эпизоды из ранней жизни Либеров окутаны тайной: некоторые из его предков исчезают в начале ХХ века, а официальные записи ведут в никуда. Как молодой человек, только что окончивший среднюю школу, стал помощником Саймона и Кирби в Timely, до сих пор остается загадкой.
Существует несколько версий истории о подростковых годах Ли в Timely Comics. По одной из них работу для Стэнли помогла найти его заботливая мать. Конечно, Селия возлагала большие надежды на своего старшего сына, особенно в свете того, что вера в мужа почти привела семью к гибели.
Селия рассказала сыну о потенциальной работе в издательской компании, где работал ее брат Робби. В этой версии молодой выпускник средней школы появляется в здании McGraw-Hill на Западной 40-й улице, почти ничего не зная о комиксах и даже того, чем занимается компания. Несмотря на это, Саймон довольно быстро объясняет ему, что такое комиксы и как они появляются, а затем предлагает мальчику эту должность. По сути, они вместе с Кирби были настолько измучены и переутомлены из-за бешеного темпа (особенно с их новым героем «Капитаном Америка»), что им просто нужен был кто-то в помощники, чтобы они могли сосредоточиться на творчестве.
Робби Соломон может считаться чуть ли не главным персонажем истории с трудоустройством Стэнли, так как он был женат на сестре Гудмена – Сильвии. Гудмен любил окружать себя членами семьи, несмотря на деспотичность, которую он проявлял на работе. Конечно, нет никаких формальных доказательств этой версии, но похоже, что именно благодаря связи Робби с Гудменом молодой Стэнли смог получить работу. В этом случае Саймон просто не мог не одобрить его кандидатуры, хотел он того или нет. «Вся его империя была семейным бизнесом», – вспоминают два историка комиксов[50]. Соломон был своего рода шпионом для Гудмена, доносящим на сотрудников, которые работали недостаточно усердно или не соблюдали правил компании.
История о семейных связях заслуживает доверия и соответствует слухам о Мартине Гудмене. Сам Ли считает, что попал в Timely Comics чуть ли не случайно. «Я был свеженьким выпускником, – рассказывает он, – и уже очень хотел попасть в издательское дело». По мнению Ли, родственные связи не сыграли никакой роли в его трудоустройстве: «Я прочел в газете объявление, в котором сообщалось, что издательскому дому требуется помощник»[51]. Если эта версия правдива, то крайне маловероятно, что он устроился на работу в 1939 г., т. к. помощник в издательстве потребовался только в 1940 г.[52]
Либер, возможно, мало знал о комиксах, но он считал издательство подходящим вариантом для человека, обладающего его навыками. Он знал, что может писать, но не мог реально оценить свои творческие таланты и плохо понимал процесс издания в целом. Хотя Гудмен и состоял в родстве с Либером, в первое время им почти не приходилось взаимодействовать, поэтому никто в издательстве не считал, что Гудмен специально привел своего родственника и сделал его своим любимчиком. Никто никогда не узнает, правдива ли эта история, но Ли вспоминает, что издатель очень удивился, когда впервые увидел его в отделе комиксов.
Подросток, каким бы он ни был талантливым и трудолюбивым, не мог позволить себе поступить в колледж во время Великой депрессии. Финансовая нестабильность его семьи заставляла их полагаться на подачки от более состоятельных родственников, чтобы свести концы с концами. Первое время в Timely Comics было своего рода продолжением обучения – как если бы он учился в университете комиксов.
Либер послушно работал с Саймоном и Кирби, попутно изучая все нюансы бизнеса, пока те спокойно занимались творчеством. Ли был свидетелем работы двух величайших талантов в отрасли и их высокой скорости работы. Уроки, которые он получил на работе, заложили фундамент для его собственной карьеры писателя и редактора, а также руководителя многих талантливых людей.
Если говорить по существу, совершенно неважно, каким путем Стэнли получил желаемую должность.
В 1933 году Гудмен организовал продажу дешевых безвкусных мужских журналов. У него не было стремления подарить миру великие произведения искусства или внедрить в свою сферу какие-либо новшества. Гудмен был одержим деньгами. Он хотел не только заработать кучу денег, но и платить при этом как можно меньше налогов. Гудмен был проницательным бизнесменом. Он внимательно следил за тенденциями издательского рынка и требовал, чтобы обложки были сенсационными, кричащими и провокационными. Особенно когда речь шла об изображении полуобнаженных женщин на заглавных страницах дешевых журналов с интересными названиями, такими как «Невероятные научные рассказы» или «Загадочные происшествия». Некоторые из журналов Гудмена и его конкурентов были настолько непристойными, что их вполне можно назвать порнографическими. Склонность обходить запреты привела к появлению в индустрии различных элементов подпольного мира. Например, мафии, которая видела в бульварных журналах способ заработать и узаконить свои деловые интересы.
Из большого офиса на высоком этаже McGraw-Hill Building на Западной 42-й улице, между 8-й и 9-й авеню, Гудмен следил за тем, что публиковали другие издатели, изучал, какие журналы продавались хорошо, а затем бросал все силы своей компании на работу в новом тренде. Новаторства не интересовали его. Он просто хотел сохранить свой бизнес и позволить себе комфортное проживание. Как и все люди, которые управляли издательствами в ту эпоху, Гудмен развивал свое дело в атмосфере полной неразберихи. Известны истории как ошеломительного успеха, так и ужасных банкротств.
Многие издатели 1920-х прилично заработали на мужских журналах, так как спрос на них резко возрос. Они жили за счет энергичной публики (с большим количеством свободного времени, которое они могли тратить на чтение, и деньгами на покупку журналов) и передовой технологии печати, которая обеспечивала более качественные фотографии и лучшие системы дистрибуции. Несмотря на успехи Гудмена и многих других в этом бизнесе, они начали сталкиваться с критикой сразу по нескольким фронтам из-за скабрезного содержания и вульгарных обложек.
В ответ на это многие издатели создали фиктивные компании, чтобы сохранить репутацию основных издательств. Одна крупная компания могла создать десятки меньших, поэтому, если бы одна из них прогорела, это не сильно повлияло бы на целую империю. В этом случае долги могли быть списаны на прогоревшую компанию, которая признавалась банкротом, а ее активы покупались тайной сестринской фирмой за гроши. Издатели метались от одной причуды к другой – от эротических приключенческих рассказов до настоящих криминальных драм о богатых женщинах, попавших в беду, и научной фантастики. Эротическое содержание и обложки были чуть ли не в каждом из этих журналов. Заголовки, такие как «Настоящие откровения» и «Таинственные истории», отражали желания аудитории.
Все бульварные журналы создавались для удовлетворения мужских желаний, пока власти Нью-Йорка не решили очистить этот бизнес. Сначала они угрожали газетным киоскам, потом дистрибьюторам – пока не подобрались достаточно близко к самим издателям с обвинениями в нецензурном содержании журналов. Из-за этого вполне можно было оказаться за решеткой. В середине 1930-х годов, в то время как депрессия разъедала национальную экономику, издатели бульварных журналов пытались выполнять правила, принятые окружными прокурорами, такими как Томас Дьюи – защитник общественного мнения в Нью-Йорке и будущий кандидат в президенты от Республиканской партии. Один писатель объясняет, что издателям «удалось следовать закону об общественном приличии, продавая самые неприличные расистские и садистские сексуальные фантазии»[53]. Издатели продолжали искать способы обхода правил и оставаться на несколько дюймов впереди групп защиты интересов потребителей и политиков, которых те привлекали, чтобы отстаивать свои интересы.
Гудмен не сразу понял, что некоторые силы были направлены против бульварного чтива, в результате чего рынок захватывал новый формат – комиксы. Изначально комиксы публиковались только в газетах, но впоследствии их стали перепечатывать в небольшие книжечки и продавать в киосках. Большинство из них были нацелены на детскую аудиторию: «Желтый малыш» Ричарда Ф. Уотко или «Матт и Джефф» Бада Фишера. Позже в журналах появятся более героические персонажи, созданные для развлечения всех голодных масс. «Тарзан», «Док Сэвидж» и «Тень» имели загадочное происхождение и экстраординарные способности. Миллионы проглатывали истории про этих персонажей, создавая тем самым своего рода промежуточный жанр – что-то среднее между бульварными романами и детскими рассказами.
В 1929 году Dell опубликовала The Funnies – первый оригинальный комикс, не перепечатанный из газет. Его публикация продолжалась только год, но это побудило других издателей придумывать свои собственные комиксы. Компания Eastern Color, которая печатала воскресные цветные комиксы для многих крупных северо-восточных газет, запустила в продажу книги комиксов меньшего размера в начале – середине 1930-х годов стоимостью десять центов. Первый выпуск Famous Funnies стал хитом продаж, другие бесплатные комиксы прекрасно расходились в качестве рекламных образцов для таких крупных корпораций, как Proctor & Gamble, и розничных торговцев, как Kinney Shoes. Вскоре продажи книг комиксов преодолели ежемесячную отметку в 100 000 экземпляров, а рекламных образцов – в миллионы. Пришло повальное увлечение.
В середине 1930-х годов индустрия комиксов выросла из совместной работы двух странных, почти мифических персонажей: майора Малькольма Уилера-Николсона и Гарри Доненфельда. У Уилера-Николсона было незавидное прошлое. Его рассказы основывались на воспоминаниях о Первой мировой войне и борьбе с большевиками в России. После переезда в Нью-Йорк он стал известным журналистом, дающим читателям реалистичное изображение всех тягот войны. Доненфельд, еврейский иммигрант из Румынии, выросший на Нижнем Ист-Сайде, научился там жульничать и убеждать других делиться своими предпринимательскими соображениями. Ходили слухи, что он использовал свою издательскую сеть, чтобы помогать мафии продавать спиртное во времена сухого закона. Доненфельд издавал непристойные (почти порнографические) журналы задолго до того, как Хью Хефнер создал Playboy.
Их пути пересеклись, когда Уилер-Николсон согласился на сделку по дистрибуции своей новой серии Detective Comics с компанией Доненфельда Independent News Company. В 1937 и 1938 годах Уилер-Николсон едва оставался платежеспособным. Он оказался в долгах перед своим дистрибьютором, поэтому согласился основать Detective Comics Inc. совместно с Доненфельдом, чтобы опубликовать первый выпуск нового комикса (вскоре компания будет известна как DC). Позже Independent News купила National Allied Publications Уилера-Николсона на аукционе и вынудила его покинуть компанию. По словам историка комиксов Джерарда Джонса, «рожденный в Теннесси майор кавалерии не любил евреев», поэтому совместное дело с Доненфельдом было ему не по душе, но «он сделал единственный правильный выбор». Доненфельд и его приближенные «явно были заинтересованы в том, чтобы взять все под свой контроль». Как только они поглотили компании майора, индустрия комиксов была почти полностью в их руках[54].
Революция комиксов потребовала еще одной искры для того, чтобы распространиться по всей Америке. Этот катализатор воспламенился в Кливленде, штат Огайо, в руках двух талантливых авторов комиксов: писателя Джерри Сигела и художника Джо Шустера, создавших Супермена. После долгого пути к публикации герой появился на обложке первого номера Action Comics, поднимающий автомобиль над головой, тем самым спасающий жизни разгибающимся в ужасе прохожим. Поначалу никто не понимал, во что вырастет Супермен, но в течение нескольких месяцев Доненфельд следил за данными о продажах, которые подтверждали то, что говорили ему владельцы газетных киосков, – это был настоящий хит. В конце концов, Action Comics продали более миллиона копий за месяц для DC Comics. Номер про Супермена, выпущенный в начале 1939 года, был распродан в количестве 900 000 штук. К сожалению, Сигел и Шустер, как и почти все писатели и художники комиксов, отдали свои права на персонажа издательству, поэтому за первую историю о Супермене они получили только 130 долларов (10 долларов за страницу).
Популярность Супермена привела к массовой рекламе героя через другие средства массовой информации, включая газетные полосы, радиошоу и мультфильмы. Радиопередача способствовала увеличению популярности супергероя. К 1941 году комикс был продан почти в триста разных газет. Специалист, нанятый Доненфельдом для продвижения Супермена, утверждал, что «35 миллионов человек слышали о Супермене только в одном средстве массовой информации»[55]. Помимо этого продавалось бесчисленное множество товаров: открыток, значков и металлических фигурок, которые в конечном счете сделали издателя сказочно богатым.
Доненфельд даже появлялся на публике в футболке Супермена, надетой под смокинг. Люди на улицах показывали на него пальцем, когда он выходил с друзьями и любовницами из фешенебельных баров и ресторанов Нью-Йорка. Он никогда не отличался скромностью и только и ждал случая, чтобы расстегнуть рубашку и продемонстрировать всем эмблему супергероя[56].
Гудмен не мог сидеть сложа руки и смотреть, как его конкуренты делают деньги на популярном жанре. Фрэнк Торпи, менеджер по продажам Funnies, Inc., работавший с издателем Eastern Distributing, убедил Гудмена запустить отдел комиксов. Они быстро заключили сделку, чтобы своевременно опубликовать работу Билла Эверетта и Карла Бургоса – двух практически неизвестных писателей, которые сами рисовали для своих произведений. Их первыми супергероями стали вспыльчивый андроид Человек-факел и печальный атлант Нэмор. Впервые они появились в качестве главных героев в 1-м выпуске Marvel Comics (август 1939 года). Гудмен всегда был осторожен и придерживался консервативного, выжидательного отношения к комиксам, поэтому передавал производство линии целиком команде Funnies[57].
Первый выпуск был продан в количестве 80 000 штук только в сентябре – почти в десять раз больше, чем большинство комиксов, изданных издательством Доненфельда. Это была достойная конкуренция для Супермена. Компания Marvel Comics вскоре превратилась в Marvel Mystery Comics и сосредоточилась на двух успешных супергероях[58]. Нэмор и Человек-факел становились все больше похожими на Супермена. Они были не единственными подражателями, ворвавшимися в растущую индустрию. Несколько десятков издателей также вышли на рынок. Художники и писатели Нью-Йорка слышали только одну просьбу: «Найди мне следующего Супермена!»
В итоге Гудмен решил нанять собственных художников и писателей, а не платить команде Funnies, Inc. Он хотел принимать больше участия в процессе производства комиксов, а не целиком зависеть от стороннего изготовителя. Он предложил опытному художнику Джо Саймону 12 долларов за страницу – гораздо больше, чем предлагали в Funnies. Редактор привез с собой молодого художника по имени Якоб Курцберг – парня из Нижнего Ист-Сайда, который раньше был членом уличной банды, но стал одержимым писательством и рисованием героев комиксов. В начале карьеры он работал в знаменитой анимационной студии Fleischer Brothers, помогая им с мультфильмами про моряка Попая и Бетти Буп. Молодой художник работал с невиданной скоростью, что впечатляло всех, с кем он сотрудничал.
Саймон и Курцберг, использующий новый псевдоним Джек Кирби, решили работать вместе. Первоначально они работали над персонажем по имени Синяя молния, придуманным Саймоном для Novelty Press. Многие творческие коллективы прекрасно работают вместе. Однако Саймон и Кирби были особенно продуктивны, потому что каждый из них мог выполнять все аспекты работы – от написания текстов и создания набросков до рисования обложек. Когда их спрашивали о том, кто выполнял какую-либо задачу в проекте, Саймон пожимал плечами и говорил: «Мы сделали все вместе»[59]. Их сотрудничество продолжалось в течение следующих шестнадцати лет – до Второй мировой войны.
Чувствуя, что Саймон и Кирби потрясающе талантливы и что рынок комиксов стремительно растет, Гудмен сделал ставку на будущее и предложил им постоянный оклад в дополнение к тарифу за полосу. В конце 1939 года он назначил Саймона на должность первого редактора Timely, хотя тот и так уже работал в этой роли, хоть и неофициально[60]. Саймон убедил Гудмена нанять также своего партнера Кирби на должность с более высокой оплатой, чем у других художников, объяснив, что он работает так быстро, что постоянная еженедельная зарплата обойдется намного дешевле, чем постраничные выплаты. Саймон и Кирби стали работать в дуэте и занялись разработкой новых концепций для Timely. Гудмен решил оставить отдел комиксов маленьким, не желая вкладывать в это средства – до тех пор пока сам не убедится, что это приносит доход.
Он старался не вмешиваться в дела отдела (хотя всегда интересовался обложками и новыми громкими названиями), полностью доверившись Саймону и Кирби. После пары неудачных попыток, включая «Красного ворона» и «Видение», они все-таки добились своего. Вместе они придумали Капитана Америку, хотя оба впоследствии оспаривали значимость роли друг друга в создании персонажа. Стив Роджерс получил свои сверхспособности после инъекции экспериментальной суперсыворотки, сделавшей его почти непобедимым. Понимая, что у них есть прототип совершенного антагониста для своего патриотического супергероя, Саймон и Кирби изобразили Гитлера на обложке первого номера: «Пули нацистских солдат не наносят Капитану никакого вреда. Он добирается до немецкого лидера и наносит ему удар справа».
С Саймоном и Кирби, отвечающими за подразделение комиксов, Гудмен мог сосредоточиться на своих любимых бульварных журналах: «Веселых историях», «Удивительных детективных рассказах» и «Загадочных происшествиях». В то же время его вторжение в комиксы подарило миру Человека-факела и Нэмора. 20 декабря 1940 года в газетных киосках появился первый номер «Капитана Америки» Саймона и Кирби (официальная дата – март 1941 года). По некоторым данным, было продано около миллиона копий комикса про Супермена[61]. Внезапно Timely превратился в издательство комиксов. Саймон и Кирби получили свою порцию славы от создания Капитана Америки – одного из первых действительно успешных супергероев, которые при этом не публиковались DC Comics. Те, в свою очередь, издавали две популярные истории – о Супермене и Бэтмене.
Саймон нашел вакантное место для Либера. Когда началась современная индустрия комиксов, Кирби было 23 года, а Саймону – 27. Они были старше и опытнее Либера. Саймон работал в газетных киосках в Сиракузах, поэтому знал издательскую индустрию как изнутри, так и снаружи. Несмотря на то, что он сам не считал себя хорошим бизнесменом, ему было очевидно, что многие готовы предложить хорошие деньги за их с Кирби работу. Даже больше, чем «суперменской» команде Сигела и Шустера.
Они привыкли вдвоем держать на ходу весь отдел в Timely, несмотря на то, что команда была недостаточно укомплектованной и не получала достаточного признания Гудмена. Во многом благодаря им Человек-факел, Нэмор и Капитан Америка превратились в действительно популярных супергероев.
Либер, молодой, красивый подросток с темными волосами и не сходящей с лица улыбкой, присоединился к своим новым руководителям. Они же, напротив, были угрюмыми мужиками, постоянно дымящими сигарами.
Сначала Саймон давал новому сотруднику только ту работу, которая не требовала от него никакой квалификации. «Я наполнял чернильницы. Бегал за бутербродами, вычитывал тексты», – вспоминает Ли. «Иногда мог сказать: «Вы знаете, это предложение звучит плохо. Лучше написать так». «Ну так иди и исправь его!» – обрывали они. «Им было все равно!»[62]
Вечно жаждущий внимания Либер раздражал Кирби, играя на маленькой флейте в офисе. Кирби бросал первые попавшиеся под руку вещи в своего молодого коллегу, а Саймон смеялся над ними. Кирби был типичным художником и имел маниакальную одержимость рисовать, причем рисовать быстро.
Саймон и Гудмен пережили первую волну популярности Капитана Америки, придумав больше второстепенных персонажей для своих историй. Они создали приятелей-подростков для своих звездных супергероев: Баки для Капитана Америки, который уже во втором выпуске сражался с Гитлером, и Торо для Человека-факела – артиста цирка, который также мог воспламеняться и сражаться с плохими парнями. У Бэтмена в напарниках был Робин – мальчик, который, по мнению авторов, мог помочь супергерою обратиться к младшим читателям. Успех Бэтмена запустил «волну напарников-подростков». Но новые герои требовали дополнительной работы над ними. Кирби и Саймону пришлось взять на работу несколько внештатных сотрудников, чтобы успевать в срок. Чтобы проверить, есть ли у Стэнли хоть какой-то талант, они дали ему задание написать несколько историй для заполнения оставшихся страниц.
Одна из них, опубликованная в 3-м выпуске «Капитана Америки» (май 1941 года), называлась «Капитан Америка против Предателя». Специально для этой истории Либер придумал псевдоним «Стэн Ли». Он надеялся сохранить свое настоящее имя для будущего романа, который мечтал написать. Судя по графику публикаций, мальчик написал эту историю в феврале 1941 года, но возможно, и раньше. Эта дата важна, поскольку она говорит о развитии карьеры Либера. Если он присоединился к компании в конце 1939 года, сразу после Кирби и Саймона, когда они работали над созданием Капитана Америки, то, вероятно, ему было почти нечего писать. Однако, скорее всего, это произошло в 1940 году. Он получил свой шанс благодаря тому, что Саймону и Кирби просто не хватало времени на подготовку «Капитана Америки» и редактуру выпусков про Человека-факела и Нэмора.
Позднее Ли признавался, что двухстраничный рассказ был просто заполнением страниц, чтобы комикс мог «стать дешевым журналом в почтовом отделении». Он также подмечал: «Никто так и не нашел времени, чтобы прочитать его, но мне было все равно. Я стал опубликованным автором. Я стал профессионалом!»[63]. Саймон оценил энтузиазм мальчика и его усердие в выполнении задания.
Рассказ представлял собой две страницы сплошного текста между историями о Капитане Америке и безумном киллере, разгуливающем на свободе в Голливуде, нацистском силаче и убийце в костюме бабочки. «Это дало мне ощущение величия», – вспоминал Ли[64]. Хотя многие читатели, возможно, даже не просмотрели текст, его ритмика и стиль, сочетание бравады и остроумных каламбуров – характерные черты и более позднего творчества Ли.
Лу Хейнс был действительно достаточно злобным злодеем, хотя мы никогда не узнаем, что он сделал, чтобы заработать звание «предателя». В типичной манере Ли злодей рычит на полковника Стивенса: «Но позвольте мне предупредить вас, вы видите меня не в последний раз! Я еще вернусь. Запомните мои слова, вы заплатите за это!» В рукопашном бою со злодеем Капитан Америка наносит ему сокрушительный удар именно в тот момент, когда кажется, что он обречен. «Ни один человек не смог бы выдержать такой удар, – писал Ли. – Хейнс мгновенно ослабил хватку и опустился на пол без сознания!»[65]. На следующий день, когда полковник спросил Стива Роджерса, слышал ли он что-нибудь накануне, тот ответил, что все проспал. Стивенс, Роджерс и Баки разразились громким смехом. Сюжет «Предателя» демонстрирует, что уже тогда Ли имел представление о том, что такое стиль и темп повествования, и неплохо понимал читателя.
В 5-м выпуске «Капитана Америки» (август 1941 г.) был опубликован первый настоящий 5-страничный комикс Ли под названием «Джерри Хантер. Иностранный корреспондент». Джерри Хантер – газетный репортер, который ищет новости в раздираемом войной Лондоне. Журналист на самом деле не супергерой, но демонстрирует силу и хитрость, ходит в шикарном синем костюме и красном галстуке и немного напоминает Капитана Америку.
В конце концов Хантер расстраивает нацистские планы украсть карты маршрутов военно-морского флота между Соединенными Штатами и Великобританией и даже взрывает немецкий завод по производству боеприпасов. «Черт возьми, это было очень даже ничего! И вообще, парень, послушай сенсационную новость, которую я узнал», – говорит Хантер американскому послу в конце рассказа. Подростковый язык выдавал начинающего писателя, а Хантер может считаться ранним воплощением Питера Паркера. Особенно в том, как он себя ведет и говорит. Эта история была довольно неплоха, особенно учитывая то, что изначально предназначалась просто для заполнения страниц очень популярного комикса «Капитан Америка». И она была уж точно лучше, чем «Тук – пещерный мальчик» – странная калька с «Тарзана» с гротескным изображением пещерных людей, которая появилась в том же номере. В то время книги комиксов состояли из шестидесяти страниц, «Капитан Америка» занимал две трети, другие рассказы просто увеличивали общее количество страниц, что позволяло снизить почтовые тарифы.
Ли не мог почивать на лаврах своего первого супергероя. Его переход от мальчика на побегушках к быстрорастущему писателю и редактору произошел быстро, в основном из-за огромного роста популярности комиксов и необходимости своевременного удовлетворения спроса. В Timely была небольшая команда, поэтому Ли, хоть и был подростком, был вынужден принимать участие в создании контента и новых персонажей.
Желание Ли развиваться в писательстве, растущий спрос и безумный темп публикаций помогли молодому человеку создать своего первого героя. В том же месяце, когда его первая супергеройская история появилась в 5-м выпуске Captain America Comics, он также представил в 1-м выпуске «U.S.A. Comics» (август 1941 года) своего нового персонажа Джека Фроста.
Хотя это была одна из первых сольных попыток Ли, в истории уже прослеживаются черты его зрелого творчества. Когда «король холода» находит умирающего человека в своем «вечном мертвом тихом» царстве, он клянется привлечь к ответственности убийцу, восклицая: «Мертв! Я слышал, что преступность процветает во всем мире, но теперь она достигла моей земли… Я отомщу за этот поступок и предотвращу все последующие!» Джек Фрост – своего рода антигерой. Неправильно понятый начальником полиции Нью-Йорка, он предлагает помочь, но оказывается лишь высмеянным. В конце концов Джек Фрост спасает девушку из беды и уничтожает банду «хилых злодеев». Полиция пытается арестовать его, история заканчивается тем, что Фрост поворачивается к полицейским, произнося: «После такого приема я изменил свое мнение – если я не могу работать с вами, я буду работать против вас. Когда мы встретимся в следующий раз, будьте осторожны!» Идея, что супергерой может быть как хорошим, так и плохим (или, по крайней мере, сомневающимся), дошла и до Ли.
Неудивительно, что Ли использовал подобный исходный пункт при создании (совместно с художником Джеком Биндером) другого успешного персонажа – Разрушителя. Он появился на обложке 6-го выпуска Mystic Comics (октябрь 1941 года). Супергероем является репортер Кевин Марлоу, обвиненный в шпионаже в нацистской Германии и брошенный в концентрационный лагерь (этот термин еще не был связан с холокостом). Нацисты вкалывают Марлоу сыворотку (вспомните Капитана Америку), которая наделяет его сверхъестественной силой. Он превращается в Разрушителя, а его символом становится череп. Как и Капитан, супергерой сражается с нацистами, уничтожая подразделения войск Гитлера.
Разрушитель не обрел такой популярности, как Капитан Америка, но его продажи все равно были высокими. Тема была крайне актуальной – Разрушитель сражался в раздираемой войной Европе против нацистских солдат, которые были изображены как дьявольские, ужасные и бесчеловечные звери. Чтобы скрыть свою личность, Разрушитель надел костюм с кроваво-красными штанами и длинными малиновыми перчатками. Костюм Разрушителя казался таким же нечеловеческим, как злодеи, с которыми он сражался.
В некоторых отношениях ранняя эпоха комиксов может быть определена как битва за таланты. Когда Саймон и Кирби стали самым популярным творческим дуэтом в индустрии комиксов, их заприметили другие издатели. Предложения были слишком заманчивыми, особенно для жадного до денег Кирби. Они арендовали гостиничный номер возле штаб-квартиры Timely, чтобы использовать его как студию и работать над внештатными проектами. В то время вся индустрия комиксов состояла из подобных закулисных сделок, и создатели контента метались от одного издателя к другому в поисках лучшего жалованья. Большинство из них работали за постраничную оплату, но Саймон договорился о гораздо лучших условиях для себя и Кирби.
По словам Саймона, Ли часто следовал за ними, когда они выходили из офиса. Однажды он пошел за ними, когда художник и редактор направлялись в свою студию в отеле. Они позволили ему присоединиться. В этот момент Ли понял, что они работают над персонажами комиксов для DC. Саймон рассказывает, что Ли тогда «поклялся хранить все в тайне», несмотря на «мою уверенность в том, что в мире комиксов все и так знают всё… Там не было секретов»[66].
Учитывая ревностное отношение Саймона к контенту, который они создавали (Кто? Сколько страниц? Для какого издателя?), их увольнение не стало неожиданностью. В своих мемуарах Саймон вспоминает, как работал над 10-м выпуском «Капитана Америки», когда несколько родственников Гудмена, работавших на него, – Эйб, Дэйв и Робби, – вломились в офис, чтобы высказать свое недовольство.
«Вы оба работаете на DC, – обвинял их Эйб. – Вы не были верны нам. Вы не были преданы нам. Вам должно быть стыдно», – вспоминал Саймон[67].
Эйб нанес последний удар: когда они закончили работу над выпусом «Капитана Америки», их уволили. Однако одного из членов «клана» Гудмена там не было. «Стэна нигде не было видно»[68], – рассказывал Саймон.
Кирби был в ярости от этой ситуации. Он возложил всю ответственность на Ли, поскольку простое совпадение последних событий казалось ему маловероятным, а узы клана Гудмена были слишком сильными. «Джек всегда думал, что это Стэн сказал своему дяде, что мы работаем в DC, – сообщил Саймон. – Он так и не смог избавиться от этой идеи и ненавидел его всю оставшуюся жизнь». Саймон не хотел заходить так далеко в своих подозрениях и сомневался в правоте Кирби[69].
Во-первых, они должны были пережить (или забыть) этот эпизод, чтобы продолжать работать вместе. Во-вторых, им нужно было найти способ работать бок о бок с компанией Marvel во время ее расцвета.
Воспоминание Ли об этом случае поразительно отличается. Он помнит, как Гудмен лично указал Саймону и Кирби на дверь, когда узнал, что они работают на главного конкурента. Ли говорит, что «Джо и Джек совершенно неожиданно покинули Timely Comics! Предположительно потому, что работали на National Periodicals». «Правда в том, что я никогда точно не знал, почему они ушли, – добавляет он. – Я точно знал только то, что стал ответственным за всю работу отдела комиксов»[70]. По словам Ли, увольнение его коллег в 1941 году было для него абсолютно неожиданным. Он списывал это все на «удачу», которая «кажется, имеет дело с большинством карт в игре под названием жизнь»[71].
Внезапное увольнение Саймона и Кирби – еще один загадочный эпизод в карьере Ли. Воспоминания об ужасном финансовом положении семьи, конечно, могли подтолкнуть молодого помощника к предательству своих наставников, но точных причин их изгнания мы никогда уже не узнаем. Руководитель не мог стерпеть неверности, несмотря на то, что дуэт Кирби и Саймона приносил ему хорошие деньги благодаря сверхуспешному «Капитану Америке». Возможно, Гудмен решил, что Ли или какая-то другая творческая группа сможет взять на себя руководство всем отделом, минимизировав потери.
Можно строить любые гипотезы относительно данной ситуации, но есть доказательства, демонстрирующие двуличность обеих сторон. С одной стороны, Гудмен и его бухгалтеры обманывали художественную группу, сообщая о более низких показателях продаж, чтобы уменьшить размер гонорара, который они должны были получить. С другой стороны, Саймон и Кирби тайно работали на DC и других издателей. Они договорились с DC о зарплате в 500 долларов в неделю, когда начали работать на две стороны.
Несмотря на свое богатое воображение, Ли и мечтать не мог, что в таком молодом возрасте возглавит отдел комиксов. Помимо того, что он был подростком, его больше всего беспокоило полное отсутствие опыта управления чем-либо вообще. К счастью, отдел комиксов был маленьким, будто театр одного актера с Ли в главной роли, поэтому Гудмен не беспокоился и не вмешивался во все подробности работы своего родственника. Художники Аль-Ависон и Сид Шорс продолжали рисовать сине-бело-красного героя, а Ли взял на себя писательские обязанности[72].
Успех «Капитана Америки», однако, оказал дополнительное давление на Ли. У него не было времени думать о том, что все это значит, – график публикаций не мог ждать. Дуэт работал над 10-м номером «Капитана Америки» (январь 1942 года), когда их выгнали, поэтому можно предположить, что это случилось осенью 1941 года.
Получив должность, которую он не планировал так скоро обрести, Ли поступил умно – он во всем подражал Кирби и Саймону, практически без отдыха работая над самыми разными проектами. Он вспоминает: «Я отвечал за все истории, писал ли я их сам или покупал у кого-то». Его обязанности расширились. «Быть редактором – значит быть и художественным руководителем, потому что вы не можете просто править истории, не будучи уверенными в том, что иллюстрации выполнены надлежащим образом. Эти процессы должны идти рука об руку»[73]. Внезапно, когда его старшие коллеги ушли в DC, подросток стал писателем, главным редактором и редактором иллюстраций. Все кусочки должны были собираться вместе – его работа заключалась в управлении всем процессом.
Мальчику приходилось отвечать за конечный продукт. Он гордился тем, что практически в одиночку возглавлял целый отдел. Ли подписывал комиксы именами «Стэн Мартин», «Нил Нэтс» и другими забавными производными от его настоящего имени. По словам Стэна Голдберга, который руководил отделом окраски Timely, Ли был «единственным редактором». У него был помощник по имени Аль Сульман и две помощницы, у которых было не очень много обязанностей[74]. Для творческих работ он нанимал внештатных специалистов. К счастью, его окружали талантливые художники и писатели, в том числе Алекс Шомбург, Бургос и Эверетт, каждый из которых постоянно рисовал для популярных комиксов.
Находясь под сильным давлением, подросток производил больше и быстрее, чем кто-либо другой. Возможно, даже быстрее, чем Кирби. Конечно, качество работы было неоднозначным.
«Ранние работы Ли едва ли можно назвать революционными, – считает писатель комиксов и историк Ари Каплан. – Его супергерои 1940-х годов. почти ничем не отличались от всех остальных. Под пристальным вниманием Мартина Гудмена у него было мало возможностей для новаторских решений или проработки сложных характеров»[75]. Однако художник Дейв Ганс вспоминал: «Мне казалось, что он был Орсоном Уэллсом в мире комиксов»[76].
Гудмен, возможно, хотел, чтобы мальчик просто сохранял отдел на плаву, пока он не найдет кого-то другого, но Ли поймал кураж и продемонстрировал, что и сам может со всем справиться. Кроме того, как выяснилось, Ли был единственным, кто оказался в состоянии управлять отделом. «Я думаю, что он хотел найти кого-то постарше, – рассказывал Ли. – Но, видимо, это не сильно его беспокоило, и он оставил все как есть». Ли придумал для себя новое прозвище – «Mr. Timely Comics»[77]. Ли начал оттачивать свое ремесло в качестве основного писателя и редактора. Он буквально сросся с работой.