Глава 2
Камень с неба.
Тишина. Мертвая тишина. Полнейшая тишина такая, что аж звон стоит, давящий на уши и мысли свои слышишь не в голове, а наяву… Голуби сорвались с крыши и даже не слышно как они взмахнули крыльями. Малолетки пьяные рвут моторы машин, взятых у родителей с перекрестка и все равно тишина. Из магазина выходит толстая тетка, с кучей всяких пакетов, беззвучно открывая рот явно матерясь на нахамившую ей продавщицу и её мата не слышно.
Современный человек не привык к тому, что бывает такая тишина. Сейчас даже спят все под работу хотя бы кулера, компьютера или вибрацию холодильника, или ругань соседей сверху. И сейчас уже не понятно, как можно добиться тишины, которой так иногда не хватает. Большинство же не олигархи, изокуб в туалете коммуналки поставить не могут.
Вот и Олег в полном ступоре, забыв уже и о похмелье и головной боли, не понимая, что произошло, стоял возле дороги и смотрел на человека в сером костюме, который приближался к нему мерной, уверенной походкой.
– Удивлены?
– Мужик ты чего? Это как вообще?
Оболдеванию не было предела.
– Да очень просто! Не хочется, чтобы нашему с Вами разговору хоть, что-либо мешало, вот я и «выключил» звук.
– А как?
– Вот так…
«Хлоп-хлоп», человек легким движением два раза ударил ладонями и снова все вокруг обрело голос, «хлоп-хлоп» и вновь тишина.
– Мужик я не знаю, что тебе надо, но денег у меня нет, а если я тебе должен, то скоро я еду зарабатывать их на север, вернусь и отдам, честно отдам!
Пытаясь понять, что происходит, лженефтяник метал в голове мысли, напрягая память. Где и когда он мог насолить этому человеку или занять у него по пьяни денег, наврав с три короба, именно в этот момент он решил, что если сейчас удастся отделаться от этого мужика, точно уедет на север, лишь бы подальше отсюда.
– Я думаю, у Вас Олег Леонидович с сегодняшнего дня будут заботы поважнее, чем долг в ларьке, хотя и это тоже важно, долг платежом красен как говориться, а лично мне вы ничего не должны.
– Тогда чё тебе надо? – выдавил из себя замерзающий человек, внутренне радуясь, что не должен денег хоть этому напыщенному щеглу.
– Я пришел Вам помочь.
– Опохмелить, что-ли? Так, где ты раньше был? Я уже у Натахи выпросил шкалик.
– Ваше похмелье, это сугубо Ваши проблемы, а помощь моя на много важнее, чем пресловутое потребление алкоголя. Кстати, он вам больше не понадобиться, после нашего разговора употреблять его вы уже не сможете, а если все же выпьете, то станете на много ближе к смерти, чем вы думаете. Во – первых, каждое действие наносящее какой-либо вред себе либо другим, оставляет негативные последствия в «Потоках»; – во – вторых, сей предмет который находится у Вас в руках как вы люди говорите «паленый».
– Как мы люди говорим? А ты как я понимаю, слон?
– Нет не слон, но и не совсем человек.
– Мужик иди куда шел, или еще куда подальше! Развелось вас психов, хоть с обреза отстреливай, – уже разворачиваясь, чтобы удалиться восвояси пробурчал Олег. «Скорее домой, выпить да закусить, вроде еще шпроты остались, там глядишь, и Саныч придет, стыренную с магазина который сторожит, поллитровку притащит, и жизнь наладится».
– Вы бы хоть не просроченными шпротами закусывали.
– Да тебе то какая разница, чем я там закусываю…? – выпалил он удаляясь, радостный и тут же в голове среди похмельной боли проползла мысль «Откуда он знает, что шпроты просрочены? Ведь я их покупал, в ночном ларьке, никто не видел, и я никому не говорил».
Вот этим и отличается русский алкаш советской закалки, от любого своего «забугорного коллеги». Русский, никогда, и ни при каких обстоятельствах не уронит марку порядочного человека, как бы пьян он не был, как бы плохо не был одет. Российский алкаш – человек. Все равно с чувством собственного достоинства возле ближайшего ларька будет стрелять мелочь у прохожих с гордо поднятой головой, с надеждой, что пройдет сердобольная старушка, которая пожалеет его как внучка. Слава Богу их в славянских странах хватает, и никогда меньше не станет, и с таким же достоинством, будет покупать в этом ларьке средство для чистки ванн на основе спирта и пить его, оттопырив мизинец, закусывая просроченными шротами. Но будет делать это так, как будто закусывает, не килькой в масле, а фуагра из дорогущего ресторана. Олег поступал точно также, только не докатился еще до той стадии, при которой просто пьющий человек превращается в «окололаречного снайпера», но закусывал уже не тем, что лучше, а тем на, что хватает.
– Откуда знаешь про шпроты? Я никому не говорил.
– Я, знаю о Вас все. Даже то, что в армии у своего командира отделения вы украли банку сгущенного молока, а из-за Вас потом весь взвод три ночи провел в упоре лежа, но Вы так и не сознались.
– Может, знаешь, какой рукой я задницу вытираю?
– Левой.
Человек явно был уверен в своих знаниях биографии удивленного гражданина и держался вполне уверенно.
– Ты следишь, что-ли за мной? Почувствовал злость от обиды, голос изменился. «Попробую взять это на понт».
– Понятие «понт» здесь не уместно.
– Да как так то? Машинально оглядываясь, крутил головой ошарашенный, уже забывший про похмелье человек. Вскоре, поймавший себя на мысли, что смотреть вокруг бесполезно, все самое интересное и опасное сейчас находится перед ним. Но от этого никуда не уйти, это животный инстинкт – оглядываться при чувстве опасности, только хорошо тренированные люди могу совладать с ним и сосредоточиться на основном объекте и, не привлекая внимания оглядеться вокруг, не провоцируя осложнений ситуации и не упуская из виду угрозу.
– Мужик, что тебе нужно? Скажи, я все отдам, только уйди.
– Мне ничего от Вас не нужно. Наоборот, я пришел, чтобы дать, то, что нужно Вам.
– Мне? От тебя?
– Да, да. Позвольте я сейчас все объясню. Вас устраивает Ваша жизнь?
– Вполне.
– Вас не смущает, что вы, мягко сказать слегка злоупотребляете спиртными напитками, с женой развелись, не работаете? Вы отвернулись от матери, самого дорогого человека в жизни каждого?
– Ты пришел, чтобы ко мне в душу лезть?
– Я пришел, чтобы помочь Вам её спасти. Кстати, сделайте пожалуйста один шаг вперед.
– Зачем?
– Просто доверьтесь мне и сделайте шаг вперед.
Совладав со страхом, наполнившим все тело, который разливался по каждой вене, Олег сделал шаг и в тот же миг почувствовал, как по ногам сзади ударили мелкие камни, причинив ему неприятные ощущения. Так как только сейчас он заметил, что ноги его окоченели от мороза. Оглянувшись, он увидел, что на том месте, где секунду назад стоял он, лежал огромный кусок бетона.
Подняв голову, его глазам предстала картина, от которой внутри него все сжалось. Все было в пыли, из-за которой уже и не было видно холодного солнца, люди бежали от здания на другой стороне проспекта, в котором располагалось кафе. В разные стороны, безмолвно открывая рот и размахивая руками, многие лежали в крови. Маленькая девочка, вся в слезах сидела на скамейке держась за руку матери, лежащей на грязно-сером окропленном кровью снегу, без признаков жизни. Машины, рядом теперь уже с бывшим кафе – горели, несколько из них были перевернуты на крышу, перегородив дорогу, не многие отважные выносили из начинающего поглощаться огнем зданий женщин и детей в оборванной и грязной одежде, у многих текла кровь из ушей. И очень много мертвых вокруг всего этого кошмара… И все это в абсолютной тишине. Слезы, крики близких погибших, мат мужчин достающих людей из под обломков… Все в тишине, ни единого звука…
– Что это?!!! Откуда ты знал?!!! Ты зачем это сделал?!!! – орал Олег. – Ты скотина, детей за, что???!!!
– Это не я…
Безумие охватило меня, я бросился с кулаками на человека в сером костюме, который за несколько сантиметров до него испарился и появился вновь за спиной озверевшего.
– Как это не ты? Только ты знал!
Не оставляя надежду врезать по морде «Щеглу», так он мысленно уже прозвал человека в костюме, он вновь рванул к нему, но споткнулся о булыжник, который пол минуты назад должен был его убить и упал на снег распластавшись во весь рост. Вставая, он машинально захотел посмотреть в то место, где стоял «Щегол», но его там уже не было. Поднимаясь с колен, он больно ударился головой обо, что-то. Замерев, он огляделся и понял, что ударился о боковую стенку стеклянного куба, в котором не понятно как оказался. И судя по всему, куб был довольно прочен. Олег снова посмотрел на картину ужаса и хаоса творившегося недалеко от него. Такого в живую, он еще никогда не видел.
– Пожалуйста, успокойтесь, я Вас прошу, – прозвучал голос. – Это не я убил этих людей.
– Значит те, на кого ты работаешь!
– Я не работаю на многих, я работаю только на одного.
«Это бред какой-то. Что происходит? Откуда эти мертвые люди, да и почему они вообще погибли сейчас? Кто этот человек и что ему надо?»
– Я отвечу на все Ваши вопросы. Мое имя Иллад и работаю я не на человека, я работаю на Бога.
– Раз ты работаешь на Бога, почему ты сейчас это все не остановил?
– Потому, что так сложились «Потоки».
– Ты больной, что – ли? Люди погибли, какие еще течения?! – орал, запертый, в стеклянную клетку.
– Не течения, а «Потоки». Пожалуйста, успокойтесь и послушайте меня.
– Ладно… Только выпусти меня сначала… – поняв, что уже ничего не изменить выдохнул запертый.
– Вы обещаете больше не кидаться на меня?
– Обещаю.
Человек в сером костюме сделал еле заметное движение рукой, и куб державший Олега исчез.
– Почему ты им не помогаешь доставать мертвых? Почему вообще их не предупредил о том, что сейчас будет взрыв? Столько людей погибло.
– Приятно осознавать, что первый раз за столько лет жизни вы не думаете в первую очередь о себе.
– Не обольщайся.
«А ведь он прав!» – на секунду застряла в голове у меня мысль.
– К сожалению, я не могу вмешиваться в «Потоки». Я могу лишь следить за ними и объяснять таким как вы, что возможно сделать, чтобы предотвратить вот такие события, которые вы сейчас видели.
– Таким как «мы»?
– Да, таким как вы.
– Тогда почему ты сейчас вмешался и сказал, чтобы я отошел, ведь кусок бетона убил бы меня?
– Я не вмешивался, просто не пришло время закрывать Ваш «Поток». Вы бы все равно выжили, и не важно каким способом бы это случилось. Я сказал отойти, или просто на пути полета этого куска появилась бы стена, которая приняла бы удар бетона на себя либо, что-то другое, что Вас бы спасло от гибели.
Только сейчас Олег заметил, что люди, которые пробегали мимо, обуреваемые ужасом и страхом, не обращают на него ни какого внимания, как будто его и нет вообще.
– Они нас не видят, я накрыл нас, что-то вроде невидимого купола.
– Хватит читать мои мысли!
– Это происходит невольно, я слышу их точно также как и слышу Ваш голос.
– Объясни мне все.
– Хорошо. Я постараюсь сделать это как можно проще.
– Ну конечно, куда уж нам до Вас божественных, давай проще, – не удержался от сарказма Олег. Но видимо Иллад не захотел акцентировать на этом внимание, и проигнорировал выпад, оставив его без комментария.
– И так. Каждый человек при рождении обретает свой первый «Поток», который впоследствии разделяется на миллионы таких же.
– Куда уж проще не придумал…? Не забывай я с похмелья и соображаю туго.
– Сейчас я это поправлю. Сделав небольшое движение рукой, Иллад присел на снег.
– И что это было?
– Я избавил Вас от похмелья и вообще убрал из организма и из кармана, весь алкоголь.
Олег схватился за карман куртки, чтобы нащупать заветный бутылек. «На месте родимый».
– Конечно на месте, только пустой.
Со страхом и хирургической осторожностью залез в карман куртки и достал шкалик, действительно пустой.
«Вот козлина! Так водку у меня еще никто не тырил».
И почувствовал, что голова не болит, не тошнит, вытянул левую руку и она не дрожит.
– Теперь Вам будет легче понять смысл моих слов?
– Ты, что сделал? Как я у Натахи еще один выпрошу? Она же не даст больше!
– Удивительный вы человек. Три минут назад кидались на меня с кулаками, думая, что это я виновен в смерти этих мужчин, женщин и детей, а теперь забыли о них, и не обращая внимания на их страдания, которые они сейчас испытывают, вновь думаете только о себе и где достать очередной, как Вы выразились «шкалик».
– Жизни меня не учи, я её и так выучил.
– Присядьте пожалуйста, снег я сделал теплым, но он не растает.
Бывшее похмельное существо не стало спорить и село на снег.
– И так начнем все заново.
– Что такое «Потоки»?
– Представьте себе луч, который идет по прямой. Вот точка его начала, – это Ваш момент рождения, а сам луч и есть «Поток», проще говоря – Ваша жизнь.
– И все? И ради этого ты ко мне пришел?
– Нет не все. В определенные моменты, когда вы совершаете какие-либо поступки не важно хорошие или плохие, которые коренным образом влияют на ход «Потока», он разделяется на две полноценные части, существующие сами по себе. Потом вы снова совершаете поступки и снова появляются два «Потока». Вы люди, называете это параллельные измерения или мирами. В свою очередь в этих параллельных «Потоках» живете вы, но только другой жизнью, и также совершаете поступки либо плохие, либо хорошие, которые также разделяют его на части. Также, существующие самостоятельно, и так до бесконечности. Каждый поступок, решение, действие, мысль не проходят бесследно оставляя последствия, вот в этот момент и происходит разделение на две части. Проще сказать на варианты, «что будет если я поступлю так», и «что было бы если я бы поступил вот так». В результате, от момента вашего рождения, Ваш «Поток» разделился уже 3581 раз, образовав самостоятельные параллельные жизни, и они также разделились на огромное количество, число которых я и называть Вам не буду, все равно не запомните.
– Это значит, что таких как я еще целая кодла?
– Не таких как Вы, а именно Вы. Встречаясь с другими людьми, Вы влияете на ход их жизни, как это было у вас с Марией.
– Женитьба, что-ли?
– Ну, можно сказать и так. Ваши друзья, родственники, знакомые бывшие коллеги по работе, все это пересечение Вашего «Потока» с их.
– Мне все это зачем?
– Дело в том, что если умираете Вы в каком-то другом параллельном мире, умрет и то, что сейчас сидит передо мной. Это происходит тогда, когда какой-либо Ваш «Поток» не имеет логического продолжения, то есть, какие бы действия не происходили, они не приведут к его раздвоению.
– Как на пенсии сидеть и в окошко глядеть…
– Не будьте так категоричны в суждениях.
– Ну а дальше, то что?
– А дальше ничего, Ваш «Поток» прекращается, перестает оказывать влияние на жизни других людей и Вас…
– Забывают…
– Именно так.
– Ну и зачем все это? Олег показал рукой на другую сторону улицы, где царила смерть. К этому моменту уже появились пожарные машины, полицейские оцепляли район, отгоняя зевак подальше, появился автобус ОМОНа и много карет скорой помощи. На всех работали сигнальные огни, синий свет которых плясал в немногих уцелевших после взрыва стеклах.
– Видите ли. Я представляю силы добра, но как вы понимаете во всем должно быть равновесие, есть еще и силы зла.
– Дьявол?
– Да и его слуги. С момента сотворения мира идет настоящая борьба за души людей, а Земля поле боя за каждую из них.
– А нельзя просто взять и поделить людей между собой? Одних Дьяволу, других Богу?
– Нет нельзя. Существует договор. Если какая-то сторона нарушит его, она падет в забвение и мир погрузится либо в боль и муки, либо в спокойную, полную радости жизнь.
– Ну взял бы Бог да и обманул дьявола, и забрал бы все себе, и были бы все счастливы или наоборот.
– Не получится. С момента создания, человек был наделен разумом и правом выбора, каждый может определить сам, куда попадет его душа в Небесную армию, либо в армию Хаоса.
– И как я понимаю, один из многих «Потоков» каждого из тех людей, которые сейчас лежат убитые, не имели логического продолжения, но привели их всех в это кафе, нашелся тот, кто здесь живет жизнью террориста и убил их всех, а души их сейчас делятся на две стороны?
– Вы всегда отличались хорошей сообразительностью. Только немного не так, умерили они в каком-то другом своем «Потоке», кто-то попал в автокатастрофу, кого-то просто зарезали в подворотне, а вон ту женщину убил в пьяном угаре собственный сын, а сюда их уж просто согнали Стражи для удобства, чтобы сразу собрать все души которые подходят им.
– Кто такие Стражи?
– Хотите взглянуть?
– Когда еще такой шанс подвернется…? Давай.
Иллад встал во весь свой не малый рост, поднял руки над головой и вложил одну ладонь в другую, произнося странные слова на языке только понятном ему. В эти мгновенья вокруг стало все кружиться в диком танце, небо менялось с землей местами, уцелевшие стекла из оконных рам домов брызнули в разные стороны одним сплошным салютом, Олег инстинктивно закрыл глаза руками, но не почувствовал на себе ни одного удара осколка. «Мы же в какой то там защитной оболочке вроде, да?!», но глаза вновь открывать боялся. Деревья, фонарные столбы, автобусная остановка стали искривляться, как будто не представляют из себя ничего, что могло быть твердым, словно их только стали выплавлять из метала, который доведен до состояния кипения. Молнии бились в бешеной истерике, и было не понятно откуда они появляются, порывы ветра поднимали столбы снега и мусора, и мечась из стороны в сторону не могли определиться куда их нести.
«Такой белой горячки у меня никогда не было».
– Откройте глаза.
Пересилив страх остаться без глаз, Олег убрал руки от лица, поднял голову и от увиденного засосало под ложечкой.
«Я точно, сошел с ума».
– Ну вот, «шестерка» твоя очередного героя нашла. Как думаешь, сколько он продержится? Я думаю, что максимум, что он сможет, это пробегать бесполезно первый день, просто потому, что ему например, повезет, а на второй, мои ребята его разорвут в клочья. Посмотри на него, он же рохля, я смог найти ключ к нему и довести его до состояния полной недееспособности одним простым алкоголем, про родную мать он уже давно забыл, а про тебя и подавно. Когда он последний раз к тебе хотя бы с просьбой о помощи обращался? А про благодарность тебе я вообще молчу. Для него ты никто, а вот ко мне, он сам того не зная обращается намного чаще. Каждый день он становится все ближе к тому, чтобы вступить в мою армию Хаоса.
– Если Иллад выбрал именно его, значит это действительно правильно. Я полностью уверен в нем, каждый раз когда он выбирал хоть кого то, это давало результат.
– Прошлый его избранник сейчас на моей стороне.
– Отрицательный результат это тоже результат. Иллад у меня один и у него нет возможности учится на чужих ошибках, когда как твои прихвостни, снуют повсюду, и атакуют своими соблазнами людей не по одному, а сразу с нескольких сторон.
– А разве это плохо? Они хотели размножаться, я дал им разврат и порно. Они хотели все знать, я дал им интернет и снова дал им доступ к похоти, они превратились в животных. Они хотели удовольствия, я дал им алкоголь и наркотики, после этого они захотели убивать друг друга не для защиты самих себя, а для удовольствия, и я дал им оружие. Я исполняю их желания, даю им то, что они хотят и просят. А что даешь им ты?
– Я даю им надежду.
– И все? И это все на, что ты способен? Дать им надежду на лучшую жизнь? Посмотри на них внимательно, им и так неплохо живется. Богатые угнетают бедных. Да так им и надо. Хочешь быть богатым – обмани, убей, предай, и все у тебя будет и деньги, и голые женщины, и связи, все свои даже самые низменные потребности сможешь удовлетворить и ведь взгляни, все больше из них именно так и делает. Зачем им твоя надежда?! Зачем им вера в тебя?! Я питаюсь их грехами, становлюсь все сильнее и могущественнее, моя армия растет быстрее твоей, и скоро количество сравняется, и мы вступим в бой, и будь уверен, в этот раз я буду выше тебя.
– Пока есть хоть один человек способный верить в добро, моя борьба с тобой имеет смысл.
– О каком смысле ты говоришь? О том, что ты предложишь им работать не покладая рук, чтобы прокормить семью, пахать на поле под палящим солнцем, умирать ради близких защищая их, делиться с ними? Когда я предлагаю им все сделать намного проще: обманул, убил, и все ты король мира. Я нужен им больше чем ты.
– Я думаю, кто кому больше нужен мы обсудим позже. А сейчас хватит метаться из стороны в сторону, сядь на стул и делай свой ход.
В туже же секунду на доске пешка передвинулась на одну клетку вперед.
– И зачем ты только научил их играть в шахматы? Сидели бы и играли вечно.
– А почему бы и не научить?! Все равно наши с тобой партии всегда заканчиваются в «ничью».
– Да какая разница как они заканчиваются? Не учил бы, да все!
– Главное, что договор не нарушен.
– Вот тебе надо было наделять их правом выбора? Сейчас бы не было никаких проблем, не сидели бы и не занимались этой ерундой.
– Тогда бы все существование мира свелось к банальной, нескончаемой, не имеющей смысла войне.
– Разве плохо?
– Я создавал их по образу и подобию своему, и право выбора им досталось потому, что им обладаю и я.
– Ну да, ну да. И свой, андронный коллайдер они построили, чтобы тебя найти. Это ж надо было догадаться, пытаться искать твою искру сталкивая камешки. Они до сих пор на первобытном уровне остались и считают, что не ты их создал, а от обезьян произошли, вот те как раз до сих пор камешками по кокосам и бьют.
– Их ум пытлив, а сердце изыскателя не дает покоя мысли.
– Ну а этот, что? Алкоголик, он весь мой, вся его прогнившая душа, все его мысли контролируются мной. Взгляни на него! Только и думает, что о себе любимом. Он не любит людей, даже жену свою он и то считал за пустое место, равно как и сейчас, только и делал, что унижал её, изменял ей, крал у нее деньги, чтобы удовлетворить плотские потребности, отдаться блуду.
– Иллад умнее, чем ты думаешь, и раз его выбор пал на него, значит, в нем еще есть, что-то доброе обращенное к свету, то, что даже ты не в состоянии обратить к себе.
– Это мы еще увидим, мои Стражи уже рядом с ним.
– Конечно увидим. Твой ход.