Ты знаешь, у мертвых тяжелый взгляд…
Ты знаешь, у мертвых тяжелый взгляд.
Ты понимаешь это, когда парень напротив
утыкается в тебя своими мутными глазами, молчит,
и двери осторожно открываются и осторожно закрываются,
а он все смотрит. И ты перебираешь все варианты —
упрямо не отводить глаза – а вдруг он псих какой-то и кинется,
или смотреть в пол, пока он не уйдет, и пусть себе одерживает победу
в этом дурацком соревновании, и когда ты решаешь все-таки не смотреть,
то понимаешь, что место напротив тебя пустует, а поезд как раз остановился
в темном тоннеле – как будто остановка по требованию для тех, кто умеет сходить через закрытые двери.
Или когда ты пьешь чай у друга, вечером ли, готовясь спать на гостевом диванчике,
или днем, заскочив по делам и оставшись на бутерброды, и друг выходит на минутку,
а тебе кажется, что в этой комнате все равно есть кто-то второй, и этот второй тоже пьет
свой невидимый чай, жует бутерброд и рассматривает тебя – слишком внимательно, чтобы это было вежливым. Но в комнате пусто, и пока ты стараешься отделаться от этого странного чувства, оборачиваешься и видишь портрет, черно-белую фотографию, советскую такую, с которой на тебя смотрит незнакомец с прозрачными глазами. А, это дедушка, поясняет друг, мы даже немного похожи, и ты вежливо киваешь, и стараешься найти для себя угол, чтобы дедушкин взгляд не доходил до тебя, но не выходит: в конце концов, он здесь дома, а ты – в гостях, так что приходится считаться с его вниманием.
Или когда идешь по гулкому пустому коридору своей новостройки, и понимаешь, что кто-то идет за тобой – спускается по лестнице, заходит в лифт, шагает до квартиры, и даже если чужих шагов не слышно, ты точно это знаешь, и держишь в кулаке тяжелую связку ключей – на всякий случай. И вот ты закрываешь дверь дома изнутри, чуть быстрее, чем обычно, и знаешь, что этот кто-то сейчас стоит снаружи и смотрит на тебя сквозь дверь, и через час, и через два, и через три он не уйдет. И ладно бы ты жил в старинном доме, где эти мертвые такие же жильцы, но в новостройке-то откуда? Но ты не знаешь, что, по статистике, на стройках несчастных случаев как раз по человеку – на дом, на этот новый дом до неба, а в коридорах очень-очень скучно…
Или когда в своей прихожей ты смотришь в спальню, где внуки как раз готовятся ко сну – ну как готовятся, да не готовятся, а бесятся, кидаются подушками. Ты думаешь, что было бы так здорово сводить их в парк, в тот парк, где они гуляли еще маленькими, настолько, что не помнят, и найти тот тополь до небес, который был твоим в детстве, и торжественно сказать им: «Теперь он ваш, смотрите, какие широкие ветки, можно не бояться упасть». Надо пойти в выходные, решаешь ты, а внуки с воплями сцепились друг с другом за одеяло, немного похожие на тебя, особенно старший. И тут он как раз становится необычайно серьезным, ловит твой взгляд, подходит к двери и закрывает ее перед твоим носом.
И ты слышишь снаружи, как он говорит брату в комнате:
давай спать с закрытой,
а то мне кажется,
что ночью в прихожей
все время
кто-то стоит
и смотрит.