Глава 2. Психология денег и прибыли
Большинство профессионалов рынка утверждают, что единственными факторами, оказывающими влияние на рынок, являются алчность, страх и стадный инстинкт. Я полагаю, что это слишком ограниченный взгляд. Эти три фактора имеют значение, но отчетливо просматриваются и другие.
После краха Уолл-Стрит, но задолго до потери своего состояния, экономист Йельского университета Ирвинг Фишер (Irving Fisher) заинтересовался психологией инвесторов. Фишер считал инвестирование рациональным выбором. Люди оказывались перед трудным выбором между тратой денег и их инвестированием. Фишер нарисовал довольно лестный портрет инвестора. В какой-то мере он был идеалистом. Он обладал сильной волей и огромным самообладанием. Инвестор, в понимании Фишера, должен быть терпелив и уметь ждать, когда его инвестиции станут прибыльными. В книге Theory of Interest («Теория процента») (1928) Фишер посвятил целую главу шести психологическим факторам, оказывающим влияние на отношение к инвестированию. Этими факторами были:
– Недальновидность. Отличие инвесторов от остальных людей заключается в том, что инвесторы способны оценивать долгосрочные перспективы и, в частности, ограничивать свои текущие расходы, чтобы иметь возможность инвестировать.
– Слабая воля. В понимании Фишера для откладывания денег на инвестирование и последующее поддержание этих инвестиций необходима сильная воля.
– Привычка легко тратить деньги, приводящая к сокращению денежных ресурсов для потенциального инвестирования. Фишер предположил наличие прямой связи между самоконтролем и успешным инвестированием. Способные на самоконтроль люди откладывали деньги, чтобы иметь возможность играть на бирже.
– Акцентирование внимания на краткости и неопределенности жизни. Эгоистичные люди были слишком озабочены краткостью жизни и придерживались взгляда, что в инвестировании мало смысла, поскольку скоро все равно умрешь.
– Эгоистичность. По мнению Фишера, инвесторы должны уметь контролировать свои эгоистические порывы и отказываться от немедленного удовлетворения желаний.
– Слепое следование общим тенденциям. Фишер прекрасно знал, насколько инвесторы подвержены влиянию тенденций.
Фишер не считал инвесторов ни алчными, ни подверженными панике, однако, следуя лучшим традициям экономистов, не взял интервью ни у одного инвестора. Он теоретизировал, что отдельные личности со стабильным доходом и способностью прогнозировать свое будущее менее охотно идут на риск, чем другие. Инвестор по Фишеру идеален в психологическом плане. Он способен побороть сиюминутное желание получить удовольствие и, конечно же, не преследует цели угождать другим. Такие черты характера прямо противоположны психическому складу экстраверта. Экстраверты нетерпеливы и стремятся производить приятное впечатление на общество, к которому они принадлежат. Однако, после 1930-х Фишер не стал развивать свои идеи. Остальная часть его книги посвящена традиционным экономическим вопросам.
Единственным экономистом, едва заметно пошедшим по стопам Фишера, был Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes). Отец Кейнса, который тоже был экономистом, отвергал саму идею, что психология может предложить что-либо экономистам. Тем не менее, в 1936 году Кейнс выдвинул восемь причин, побуждающих людей откладывать деньги. Одной из них являлась возможность играть на бирже для увеличения своего состояния. Кейнс резко критиковал Уолл-Стрит, сравнивая фондовый рынок с казино, говорил о биржевой игре как о «прогнозировании психологии рынка», но не углублялся в изучение инвесторов. Развития это исследование не получило.
И Фишер, и Кейнс работали над сознательными психологическими мотивациями. В одной из последних работ, посвященной изучению мотиваций, влияющих на частных инвесторов (Nagy, 1998), говорится, что проведенные исследования не позволяют дать адекватную оценку мотивациям поведения инвесторов. Нэги установил, что 40% частных инвесторов называли свои «ощущения о компании» одной из трех основных причин, побуждающих их инвестировать в акции этой компании. Нэги был удивлен тем, что большинство инвесторов придают меньшее значение подавляющей части экономических факторов. По данным проведенного Нэги опроса, только 11% инвесторов заявили, что на них оказывает влияние предшествовавшая принятию решения динамика цен. Финансовая пресса и рекомендации брокеров оказывали еще меньшее влияние на принятие инвестиционных решений. Есть некоторые свидетельства в подтверждение того, что те типы ощущений, на которые ссылается Нэги, не всегда бывают рациональными или осознанными.
В некоторых работах стремление делать деньги связывается с экстремально иррациональными аспектами поведения человека – фетишами, навязчивыми неврозами, дефекацией, неудовлетворенностью во время кормления грудью и сведением счетов с богом. Мы увидим, что внешние факторы по-разному влияют на участников рынка.
Особенностью моего подхода стали интервью с аналитиками, брокерами и трейдерами. Я расспрашивал о причинах, приведших их в Сити, их подходах к инвестиционным решениям, и выяснял степень влияния факторов, оказывающих давление на процесс принятия решений. Вполне понятно, что на основе этих интервью, аналогичных тем, что я провел с психологами (Cohen, 1977), окончательных выводов делать не следует. Разные люди по-разному реагируют на ситуации, провоцирующие страх и алчность. Кан и Купер (1993) в процессе изучения стрессовых факторов, возникающих во время биржевых операций, взяли интервью у 26 дилеров и обнаружили огромные расхождения в оценках этих факторов респондентами. К сожалению, они не спрашивали этих людей ни о том, что привело их в этот бизнес, ни о причинах, побуждавших их оставаться в нем. Еще более очевиден тот факт, что не все в одинаковой мере поддаются давлению со стороны членов своего круга или стадному инстинкту. Некоторым противно приспосабливаться или ощущать себя частью толпы. А другим нравится чувство защищенности, вызываемое принадлежностью к какой-либо группе. Эти различия имеют значение.
Эта книга не является научным исследованием, но так уж случилось, что я опросил в общей сложности 33 брокера, трейдера и аналитика, что чуть больше, чем сделали Кан и Купер. Среди опрошенных я выявил следующие группы:
– брокеры по убеждению;
– игроки на движении рынка;
– брокеры по семейной традиции;
– хранители капитала;
– истинные спекулянты – группа людей, часто предпочитающих соблюдать некоторую анонимность. Сити предназначено для инвестиций, а не какое-то казино.
Брокеры по убеждению, такие как Майкл Барнард, владеющий собственной компанией, и Чарльз Кларк из West LB Panmure, увлеклись финансовым бизнесом еще в юности. Для них интересна сама реальная игра с инвестициями. Они помнят свои первые сделки. Элегантный блондин Майкл Барнард управляет своей собственной брокерской фирмой в Эссексе. «Мой отец был трудолюбивым фотографом и у него было несколько акций», рассказывал мне Майкл. «Мне было 16 и я уже выходил из возраста, когда собирают марки. Акции казались мне более взрослым хобби». Барнард до сих пор помнит свою первую покупку акций паевого инвестиционного фонда на 20 фунтов. «Когда они выросли на 4 фунта, я был на седьмом небе от счастья. Я пристрастился к этому занятию, как другие к лошадиным бегам». Но он предпочел акции, «потому что букмекеры подтасовывают шансы в свою пользу». У истории Барнарда есть одна знаменитая параллель. Уоррену Баффетту (Warren Buffett), единственному человеку, сделавшему миллиарды исключительно на инвестициях в акции, было 11 лет, когда он впервые купил акции для своей сестры. Этот энтузиазм контрастирует с идеями Джима Слейтера (Jim Slater), выдвинутыми им в книге The Zulu Principle («Принцип зулусов») (1994). Слейтер уже 25 лет считается одним из выдающихся гуру в области инвестиций. По его словам, делать деньги легко, немного скучно, да и конечный результат особого удовлетворения не приносит. А для Барнарда полное погружение в мир акций просто чистое удовольствие.
Барнард и Баффетт никогда бы не согласились с пренебрежительным отзывом Слейтера о процессе получения прибыли как о скучном занятии. Другие признают, что притягательность биржевых сделок зацепила их навсегда. Вышедший на пенсию глава одного крупного брокерского дома сказал мне: «Я очень много играю для себя лично». Ронни, ушедший на пенсию с должности брокера, сообщил мне, что до сих пор играет на бирже, потому что ему нравится это возбуждение.
Брокеры по семейной традиции. Это вторая группа дилеров и брокеров, попавших в этот бизнес без особых усилий через семейные связи. Дэвид Мэйхью из фирмы Cazenove рассказал мне, что пришел на биржу, потому что так хотел его отец, сам работавший брокером в Ливерпуле. Мэйхью хотел стать фермером. Хью Пристли окончил Оксфордский университет и работал в газете The Times Business News. Это занятие казалось ему скучным и его отец сообщил ему, что в одной известной ему компании есть вакансия. На выбор Яна Фрэнсиса из West LB Panmure тоже повлиял отец, работавший инженером. Он сказал сыну, что у того хорошая голова, и он должен делать деньги. А Сити для этого самое подходящее место.
Приход в биржевой бизнес через семейные связи не приводит к какому-либо определенному стилю трейдинга, однако, мне кажется интересным, что Пристли, на которого оказал влияние его отец, относит себя к категории игроков на движении рынка.
Игроки на движении рынка уделяют гораздо больше внимания движениям рынка, чем поиску акций со скрытым потенциалом, определить который могут только они. И брокеры по убеждению, и игроки на движении рынка подчеркивают желание получить прибыль. Они сильно контрастируют с такими брокерами, как Пол О'Доннелл, и брокером из Ливерпуля, пожелавшим сохранить инкогнито.
Хранители капитала. Эти люди придают особое значение сохранению капитала и стараются избегать риска. О'Доннелл рассказал мне, что заработал гораздо больше денег для инвесторов, движимых страхом, чем для тех, кто руководствовался алчностью.
Ни один из опрошенных не считал себя просто биржевым спекулянтом. Однако, вовсе не факт, что мы знаем все о нашем отношении к деньгам и инвестированию. Деньги вызывают сложные чувства, поскольку имеют множество значений – духовных, символических, личных. О некоторых из этих значений мы даже не подозреваем и я это покажу.
Некоторые историки утверждали, что протестантство с его упором на человеческую личность помогло создать капитализм. Если вы богаты, то являетесь одним из избранников божьих и после смерти попадаете в рай. Хорошая мотивация! Даже для атеистов, которые и не помышляют быть причисленными к избранникам божьим, деньги означают власть, положение в обществе и безопасность. Если вы можете позволить себе летать первым классом, вы в состоянии купить более хорошее отношение к себе. В вышедшем недавно на экраны фильме A Civil Action («Гражданский иск») главный герой, которого играет Джон Траволта, приезжает со своими сослуживцами в Нью-Йорк на переговоры с богатой фирмой. Они останавливаются в шикарном номере в отеле «Плаза», потому что не могут допустить, чтобы у их партнеров по переговорам зародились хотя бы малейшие сомнения относительно их состоятельности. С точки зрения психолога, в этом сценарии не будет большой натяжкой следующее построение цепочки умозаключений: «я имею лучшее обслуживание», «я заслуживаю лучшего обслуживания», «я лучше других», «я один из избранных».
Деньги вызывают массу психологических осложнений. В статье, напечатанной в 1975 году в журнале New York, говорилось об установленной связи между сексуальной потенцией работников Уолл-Стрит и состоянием индекса Dow Jones. При росте индекса отмечалось снижение потенции. Приблизительно через 25 лет аналогичное явление было отмечено в Лондоне. В апреле 1999 года группа исследователей сообщила, что руководящие работники Сити, зарабатывающие более 80 тысяч фунтов, чаще жалуются на сексуальные проблемы, а 90% заявили, что секс им надоел.
Но ни одно из этих открытий не удивило бы Фрейда. Он утверждал, что страсть некоторых людей к наживе или накоплению денег управляется самыми примитивными инстинктами, уходящими корнями в детство. Еще одной значительной фигурой, пытавшейся разобраться в психологии прибыли, был американец Дэвид Макклелланд, чья работа The Achieving Society («Общество достижений») (McClelland, 1952) стала классической в 1950-х годах. Несмотря на различия в подходах, и Фрейд, и Макклелланд указывали на важность подсознательной мотивации и детских переживаний.
В большом количестве проведенных психиатрических исследований бедность связывается с депрессией и даже шизофренией. Психологию и психиатрию всегда больше интересовали неудачи, чем успехи, а также отклонения, а не нормальное поведение. Однако, меня здесь больше интересует отношение к деньгам нормальных и успешных людей. Исследований поведения нормальных людей в обращении с деньгами поразительно мало. Один центр в Эксетере специализируется на изучении вопросов, связанных с отношением людей к налогообложению. Лондонская школа бизнеса изучает психологию дилеров. Тем не менее, Фернхэм и Аргайл (Furnham and Argyle, 1998) в своей обширной работе признаются, что их поразило отсутствие исследований в этой области. Отсутствует даже базовая информация, как например, влияют ли на отношение британцев к деньгам их социальное положение и уровень образования.
Но несмотря на то, что исследования в этой области немногочисленны, большая часть этих работ подтверждает нашу отдаленность от рационального экономического человека и важность подсознания.
Историк из Гарвардского университета Джон Форрестер (John Forrester, 1998) отмечает, что не случайно первыми денежными инструментами были золото и серебро. Но оба этих металла были культовыми и обожествлялись задолго до того, как из них стали чеканить монеты, и они стали средствами обмена. Форрестер даже приравнивает фетишизацию золота и серебра к культу фаллоса. «У золота, как и у пениса, длинный, безупречный и достойный почитания послужной список служения мерилом ценности», пишет Форрестер. (Не потому ли мы говорим «тратить пенни»?).
Один экономист усматривал связь между деньгами и фетишами. Джон Мейнард Кейнс написал, что любовь к деньгам является «одним из тех наполовину преступных, наполовину патологических свойств характера, в которые мы с трепетом посвящаем специалистов по психическим расстройствам». Кейнс также отметил, что в качестве средства сбережения деньги «бесплодны». Все остальные средства накопления капитала – золото, драгоценности, земля, соль – «приносят некоторый процент на капитал или прибыль. Так почему же мы, не являясь пациентами психиатрической больницы, предпочитаем использовать деньги в качестве средства накопления богатства?»
Американский журнал Psychology Today (Rubinstein, 1981) провел один из самых масштабных опросов на тему денег и проанализировал ответы 20 тысяч читателей. Читателям был задан вопрос, испытывали ли они за последний год какие-либо сильные чувства, связанные с деньгами. 67% ответивших мужчин и 75% женщин сообщили, что деньги вызывали у них чувство тревоги. 46% мужчин и 54% женщин связывали с деньгами испытывавшиеся ими депрессии. Четверть мужчин и треть женщин испытывали чувство страха. Приблизительно столько же респондентов испытывали чувство вины и паники. Очень немногие испытали чувство радости в этом контексте.
Те читатели Psychology Today не были бедными. Только 23% респондентов сообщили, что у них были проблемы нехватки денег. Таким образом, негативные эмоции в целом не были результатом бедности. Результаты опроса, проведенного журналом Psychology Today, а также опросов, проведенных Нэги, подчеркивают необходимость учитывать важное значение эмоций при изучении отношений людей к деньгам и инвестированию.
Психоанализ и деньги
Зигмунд Фрейд является наиболее значительной фигурой в попытках понять психологию наживы. И не потому, что его увлекали финансы, а потому, что он постоянно находил этот блок, тему или проблему в историях болезни некоторых своих пациентов. У одной из пациенток Фрейда в начале его карьеры, баронессы фон Либен был «истерический психоз на почве необходимости выплачивать старые долги», накопившиеся за 33 года, поскольку почтенная баронесса всегда отказывалась их возвращать. Интересно также, что в немецком языке слово «Schuld» означает и долг, и вину. Но невежественной ее не назовешь, поскольку баронессе также всегда удавалось избежать долговой тюрьмы. Фрейду понадобилось три года, чтобы вылечить ее. Фрейд изложил свои концепции о деньгах в работах The Interpretation of Dreams («Толкование сновидений») (1900) и The Psychopathology of Everyday Life («Психопатология обыденной жизни») (1905).
После Первой мировой войны Германия страдала от наиболее ужасной инфляции наших времен. Многие из психоаналитиков первого поколения были критиками существовавшего общественного строя и политическими реформаторами. Вильгельм Райх (Wilhelm Reich), бывший какое-то время любимым учеником Фрейда, вступил в коммунистическую партию и выделялся среди других тем, что его книги жгли и Гитлер, и американское правительство. Райх утверждал, что капитализм сам по себе является одной из форм массового невроза. О психологических расстройствах, которые могут вызвать деньги, писали в своих работах Альфред Адлер (Alfred Adler), Шандор Ференци (Sandor Ferenczi) и Карл Абрахам (Karl Abraham).
В 1960-х годах Эрик Фромм (Erich Fromm) написал культовую книгу To Have or To Be («Иметь или быть»), в которой противопоставил незрелую личность, измерявшую свою ценность деньгами и имуществом, более развитым личностям, не считавшим, что их ценность для общества зависит от того, сколько денег лежит у них в банке. Один из учеников Райха, Эрнест Берглер (Ernest Bergler), выделил различные типы личности из, как он выразился, «огромной армии денежных невротиков» (Bergler, 1958).
Поразительно, но я не смог найти ни одного уважаемого психоаналитика, давшего однозначно положительную оценку мотивации накопления денег. Американский психиатр Блэнтон (Blanton) в работе Hidden faces of money (1957) надеялся научить своих читателей ценить деньги, но подвергся жестокой критике со стороны своих коллег. «Его идеи это полнейшая деградация психоанализа» (Bornemann, 1976).
Критические суждения Фрейда о деньгах и его теория психосексуального развития
Четкое понимание взглядов Фрейда приходит после ознакомления с тем, что он написал о легенде о царе Мидасе. Мидас получил возможность загадать желание и загадал, чтобы все, до чего он дотронется, превращалось в золото. Мидас, как утверждал Фрейд, страдал ярко выраженным комплексом стяжательства. В жизни алчного царя произошел трагический поворот. Он обнаружил, что нельзя было трогать ни свою жену, ни детей, поскольку они тоже превратились в золото. Одержимость деньгами привела к полной изоляции.
Но в своих аналитических работах Фрейд критиковал не только легенды. Он язвительно отзывался о Карле Юнге (Carl Jung), долгое время считавшимся его последователем, из-за того, что Юнга слишком интересовали деньги. Фрейд считал Юнга типичным швейцарцем, охваченным страстью наживы, (а Юнг считал Фрейда типичным евреем, погрязшим в сексе). Фрейд поддразнивал и предостерегал Юнга, женившегося на очень богатой женщине и чувствовавшего себя финансово обеспеченным, от «комплекса стяжательства» (McLynn, 1996).
Приблизительно в 1909 году Юнг пожаловался Фрейду, что не может позволить себе взять на работу подающего надежды молодого человека, потому что это будет стоить ему слишком дорого. Молодой человек был распределен на работу ассистентом в больницу под Монтрё. Он был горько разочарован, поскольку мечтал учиться у Юнга. На это Фрейд заявил Юнгу, что тот позволил комплексу стяжательства одержать верх, и раз ему хотелось, то и следовало взять на работу того молодого человека, так как Юнг вполне финансово обеспечен.
Возможно, Юнг ничего не знал о судьбе, постигшей дядюшку Фрейда, Джозефа, и несколько лет защищался от нападок. Он объяснял Фрейду, что всегда уделял внимание деньгам, так как они в какой-то мере компенсировали его второстепенное положение в сравнении с Фрейдом. Безусловно, лукавый ответ, но, похоже, весьма льстивший Фрейду.
Фрейд отмечал, что процесс приобретения денег является по своей сути агрессивным действием, поскольку богатые имеют власть над бедными. Фрейд был знаком с Марксом, жаловавшимся, что деньги обращают преданность в неверность, любовь в ненависть, а добродетель в зло. Но несмотря на восхищение Марксом, Фрейд говорил, что коммунизм делает невозможным удовлетворение психологических потребностей. В работе The Future of an Illusion (1929) («Будущее одной иллюзии») Фрейд высмеял идеи возможности отказа от денег или развития общества до такого уровня, когда не будет частной собственности. «Я в состоянии видеть, что психологические предпосылки, на которых базируется эта система, являются несостоятельными иллюзиями».
Фрейд был уверен в несостоятельности этой иллюзии отчасти потому, что реакции на деньги и собственность происходят от самых первых ощущений ребенка – сосания материнской груди и дефекации. (Финансовым аналитикам это может показаться ненормальным, а, возможно, и омерзительным. Если у вас возникает именно такая реакция, напомню, что венские врачи угрожали Фрейду сообщить в полицию о его шокирующих идеях. Однако, те врачи не оставили заметного следа в культурном слое XX века).
Фрейд разработал сложную и влиятельную теорию психосексуального развития. Он выдвинул гипотезу, что с момента рождения и до начала латентного периода, который начинается приблизительно в возрасте семи лет, ребенок проходит оральную, анальную и генитальную стадии развития. Каждая из этих фаз получила название от отверстия, доставляющего ребенку наибольшее удовольствие на соответствующей стадии развития.
Самое первое удовольствие ребенок получает от сосания материнской груди. Он или она хватаются за грудь. Грудь обеспечивает им еду, комфорт и наслаждение. Сосать грудь изумительно. Некоторые дети фиксируются на этой оральной стадии, однако, годовалые дети обычно начинают двигаться дальше в своем развитии. Они уже не так сосредоточены на ощущениях, которые дает им рот, грудь или бутылочка, и начинают переключаться на экскрецию. Общество способствует усилению этого процесса, поскольку твердит нам, что детей необходимо приучать к туалету, считая это чуть ли не самой первой их обязанностью. Фрейд утверждал, что моча и дерьмо являются самыми первыми продуктами, производимыми ребенком.
Фрейд обратил внимание, что некоторых детей приучить к туалету труднее, чем других, и это может быть следствием биологических различий. Дети, испытывающие трудности в обучении управлению своими кишками, придают огромное значение расставанию с продуктами желудочно-кишечной деятельности. Они засиживаются на горшке. В возрасте 3-4 лет они часто все еще пачкают постель. Экскременты имеют для них особую привлекательность. Некоторые играют со своими экскрементами, размазывая их по игрушкам и мебели. Их экскременты это они сами. Фрейд утверждает, что у таких детей более высокий уровень анального эротизма.
Родители и няни часто гневаются, допекают и грозят своим подопечным. Хорошие дети – чистые. Плохие дети – грязные. Часто дети долго противятся стараниям родителей. Я вспоминаю один случай, когда мой старший сын в возрасте четырех лет отправился погостить у наших друзей. Их сын, которому было четыре с половиной года, все еще спал с подгузником. Его родителей это смущало, поскольку они считали это его недостатком, но они перепробовали все средства. Мой сын Николас, увидев, как на его приятеля надевают подгузник, посмеялся над ним. Став объектом насмешек, друг Николаса избавился от своей проблемы раз и навсегда. Подгузники ему больше не понадобились.
К шести годам большинство пачкающих постель детей осознают, что с ними что-то не так. Некоторые начинают испытывать к себе отвращение. Фрейд утверждал, что неспособность контролировать свои естественные отправления вызывала у таких детей страх. Они начинали испытывать чувство стыда и страха от своей неопрятности.
Сублимация и формирование реакции являются ключевыми концепциями психоанализа. Эти грязные дети компенсировали свою запачканность, фиксируясь на чистоплотности. А наилучший способ оставаться чистым – не производить грязь. Если они не будут какать, они не могут быть грязными. Фрейд утверждал, что в результате такой фиксации анальной стадии у этих детей развивался анально-удерживающий тип личности. Они начинали страдать запорами и просто не могли «расстаться» с дерьмом. У некоторых вырабатывались навязчивые ритуалы, например, постоянное мытье рук, поскольку они ощущали их сильную запачканность. Они все время моют, потому что первоначальную грязь отмыть невозможно.
Все это, возможно, кажется вам довольно удаленным от жизни Сити или Уолл-Стрит? (Я уж не буду комментировать тот факт, что знаменитая реклама бренда Allied Dunbar была сделана в туалете компании). А в сущности Фрейд нашел свидетельства связи денег с дерьмом в совершенно неожиданных источниках. Его потрясли антропология и рифмы в сказках, Библии и других мифах. Он отметил удивительную тенденцию приравнивания денег к экскрементам. В Библии золото называется экскрементами дьявола. У некоторых культур раковины, использующиеся вместо денег, называются «испражнениями моря».
Но наиболее вескими свидетельствами в распоряжении психоаналитиков являются жаргон и обычный язык. Фрейд обратил внимание, что чиновников Федерального банка Германии называли «Ducatscheisser», что в буквальном смысле означало «испражняющиеся дукатами». Эти идеи были поддержаны Борнеманном (Bornemann, 1976). В своем словаре Sex in Volksmund («Секс в народной мудрости») он изложил сотни примеров немецких и английских выражений, подтверждающих связь между деньгами и дефекацией. В немецком языке задний проход именуется золотым прииском, а туалет называется хранилищем золота, банком или даже биржей. На немецком жаргоне туалетная бумага именуется ценными бумагами, казначейским векселем или счетом-фактурой. Заняться большим бизнесом означает пойти в туалет. В ХГХ веке новичков на Лондонской бирже называли «shit breeches» – «засранцами в коротких штанишках». «Синепуговичники» был более приличным термином для их обозначения. Может быть, потому что новичок расстегивал синие пуговички, чтобы избавиться от коротких штанишек. Составитель Dictionary of Slang («Словарь сленга») Эрик Партридж (Eric Partridge, 1984) отмечал, что во времена королевы Виктории люди, чистившие туалеты, назывались «золотоискателями».
Борнеманн утверждает, что и в некоторых практически нормальных и приличных выражениях просматриваются подсознательные связи. В немецком языке, если вы испытываете финансовые затруднения, вас назовут запором, то есть ваши кредиторы не получили удовлетворения. В современном английском языке скаредного человека на жаргоне называют «сжатой задницей», а если кризис денежной наличности неожиданно и чудесным образом разрешается, вы опять становитесь ликвидным, т. е. «жидким». Борнеманн утверждает, что богатые валяются в золоте точно так же, как дети в грязи.
Наблюдения за детьми и пациентами в больницах подтверждают это. Венгерский психоаналитик Шандор Ференци (1930) высказал предположение, что между экскрементами и деньгами прослеживается четкая линия связи в процессе развития личности. Он аргументирует это тем, что младенцы часто играют со своими экскрементами в горшке. Дети, начинающие ходить, любят играть с мусором или грязью. В детском саду их учат, что играть с грязью или в грязи нельзя, поэтому они начинают играть с доступным заменителем грязи – песком. Многие детские психологи утверждают, что игра с песком детей постарше является сублимацией игры с экскрементами. Ференци доказывал, что следующей, более высокой стадией игры после песка является игра с галькой и камнями. В первобытном обществе камни часто использовались в качестве мерила ценности. Таким образом, Ференци строит наглядную лестницу: от экскрементов к грязи, затем к песку, а от него к камням. А играющий с камешками ребенок становится взрослым, играющим с монетами. В этом есть почти сюрреалистическая, но, тем не менее, поэтическая логика.
В общих чертах эта психоаналитическая теория проста. Детям с высоким уровнем анального эротизма труднее приучаться к туалету. Они противодействуют своей детской любви к грязи и дерьму, становясь анально-удерживающими личностями. Позднее такой тип анальной фиксации трансформируется из накопления экскрементов в накопление денег. Если раньше им было трудно и тягостно испражняться, то теперь им точно так же трудно и мучительно тратить деньги. Оба процесса подразумевают расставание. (Я теперь жду от банковско-строительной организации рекламной кампании, основанной на использовании накопительно-запорной связи).
Взрослые пациенты Фрейда рассказывали ему о снах и случаях, подтверждавших такую связь, по крайней мере, к удовлетворению Фрейда. В книге The Interpretation of Dreams («Толкование сновидений») (1900) Фрейд цитирует пациентку, которой приснилось, что она нашла зарытый клад внутри маленького деревенского сарайчика, очень напоминавшего туалет. Та же самая женщина рассказала Фрейду о сне, в котором она вытирала попу своей маленькой дочке.
В работе The Psychopathology of Everyday Life («Психопатология обыденной жизни») (1905) Фрейд приводит несколько случаев, когда амбивалентные к терапии пациенты тем или иным образом умудрялись не платить психоаналитикам за их услуги. Хуже всего были женщины. Проведя час на кушетке, они могли встать и сделать вид, что не взяли с собой кошелек. Но это было не просто подлостью, а патологией психики. Эти женщины могли весь сеанс обсуждать интимные подробности своей сексуальной жизни. В их понимании, это уже было довольно дурным поведением, но еще и платить за эту привилегию – это было уже слишком. Некоторые говорили, что этим они оказывают психоаналитику услуги проститутки. Но проституткам платят за секс. А тут их просили платить за то, что они рассказывали грязные вещи.
Проводя еще одну связь между деньгами и сексом, Фрейд описывает один случай, когда старик только что женился на молодой девушке. Когда новобрачные подъехали к отелю, где собирались провести медовый месяц, новоиспеченный муж, обнаружил, что потерял бумажник с деньгами. Раз у него нет денег, то и спальни не будет, а если у них не будет спальни, новобрачному нет никакой необходимости рисковать, выясняя, в состоянии ли он удовлетворить свою сексапильную молодую жену. У этой истории печальный конец. Старик телеграфировал в Вену с просьбой выслать ему деньги. Отель позволил им остаться, но у старика не было эрекции. Однако, весь пережитый стресс позволил ему найти оправдание. У него бы все получилось, будь у него бумажник в кармане с самого начала.
Долг сыграл интересную роль в одном из наиболее известных случаев Фрейда – случае с Вольф Мадам (1979). Вольф Ман страдал от повторяющихся галлюцинаций, что крысы грызут его анальное отверстие. Фрейд выяснил, что у отца Вольф Мана, бывшего в ту пору унтер-офицером, в результате проигрыша появился карточный долг. Друг отца одолжил ему деньги для покрытия долга. Позже отец стал обеспеченным, женившись на богатой женщине, и пытался найти того друга, чтобы вернуть долг. Вольф Ман не знал, удалось ли его отцу найти своего благодетеля. Этот вопрос очень обеспокоил Вольф Мана, когда тот сам задолжал некоему лейтенанту.
В решающий момент Вольф Ман рассказал Фрейду о сне, в котором он видел дочь Фрейда, и у той вместо глаз были две лепешки навоза. Этот сон, по мнению Фрейда, и отражал ключевой вопрос, волновавший Вольф Мана. Следует ли ему сохранять верность женщине, которую он любит, несмотря на ее бедность, или надо жениться на деньгах, как сделал его отец?
У психоаналитиков часто появляются слишком прямые подтверждения существования связи деньги-экскременты. Борнеманн описывает ряд пациентов, громко пукавших во время сеанса, заставляя психоаналитика таким образом расплачиваться своим носом за их лечение.
Шандор Ференци описывает одного пациента с зацикленностью на монетах, которые он время от времени проглатывал. Затем он извлекал их из своих испражнений, начищал до блеска и заявлял, что лучший способ навести на монету глянец – это пропустить ее через желудок и кишечник. Ференци также отмечает, что узнал от своих пациентов о чрезвычайной «экономичности многих богатых людей в вопросе смены нижнего белья».
Ученик Фрейда Карл Абрахам описывает одного пациента, отец которого был богатым человеком (Abraham, 1979). Папа тренировал своих детей не ходить в туалет, пока есть силы терпеть, чтобы организм мог выжать из съеденного все до последнего грамма. Еда стоит денег. Так что, ваша обязанность получить от ваших инвестиций как можно больше.
Фернхэм и Аргайл сетуют, что по ряду психоаналитических теорий не были проведены эксперименты, и поэтому трудно сказать, представляют ли они какую-либо научную ценность.
Оральный тип личности и грудной возраст
Психоаналитические идеи о том, что побуждает людей делать деньги, были исследованы меньше, но по этому вопросу у Фрейда тоже есть теория. У младенца, получающего достаточно молока во время кормления грудью, закладываются основы для уравновешенной жизни. Однако, на основе рассказов пациентов Фрейд сделал вывод, что многие из них не получали достаточного удовлетворения от кормления грудью, и это преследовало их всю дальнейшую жизнь. Им все время хотелось компенсировать то, что они не получили в младенчестве. И одним из способов компенсировать свой всепоглощающий голод было пожирание и захват всего, что попадало им в руки или в рот. Таким образом, миллионеры становились богатыми в отчаянной попытке преодолеть оральную неудовлетворенность. Однако, это была проигранная битва. Они могли сделать миллионы, но ничто не могло возместить им неудовлетворенность во время кормления грудью.
В 1950-х годах эти идеи получили развитие и значительную популярность. Берглер (1958) описывает несколько психологических типов отношения к деньгам. С точки зрения фондового рынка, наиболее интересны игроки, страдающие от оральной фрустрации и компенсирующие ее ощущением, что у них не должно быть неудач.
Конечно, ключевым здесь является вопрос, а есть ли во всех этих часто экзотических идеях психоаналитиков хотя бы частица истины. Фернхэм и Аргайл жаловались, что ряд психоаналитических теорий не были проверены экспериментально, и поэтому трудно сказать, представляют ли они какую-либо научную ценность. Однако, я считаю, что есть два сорта подтверждающих свидетельств:
1. эмпирические проверки теорий Фрейда, такие как работы Кляйна (Kline, (1972, 1993);
2. анализ рекомендаций продавать и покупать.
В статье, опубликованной в журнале Financial Analysts Journal («Журнал финансового аналитика») (1998) Джеррод Уилкокс (Jerrod Wilcox) написал следующее: «очень часто труднее принять решение о продаже акций, чем о покупке». На основе своего личного опыта он отметил, что «от инвестиционных стратегий или правил принятия решений часто труднее отказаться, чем создавать новые». Лёффлер (Lőffler) пришел к аналогичным выводам.
Однако, наилучшим доказательством являются цифры. Ряд последних исследований был посвящен изучению рекомендаций брокеров покупать или продавать акции. Поражает количественная разница между рекомендациями покупать, держать и продавать. Карлетон и другие (Carleton, 1998) провели исследование степени влияния рекомендаций аналитиков и для этого взяли 4537 рекомендаций за пятилетний период. 51% этих рекомендаций были рекомендациями «покупать», чуть меньше 12% были рекомендациями «продавать» и 33% были рекомендациями «держать». Авторы сопоставили рекомендации брокеров и фирм, не оказывавших брокерские услуги. У брокеров только 2,99% рекомендаций были рекомендациями «продавать». Фирмы, не оказывающие брокерские услуги, выдавали рекомендации «продавать» чаще, но даже у них такие рекомендации составляли всего 9%.
Уилкокс пришел к заключению, что в основе затруднений с принятием решения о продаже лежали социальные и психологические причины. Люди испытывали привязанность к купленным акциям. Если бы фирма приняла решение о продаже, это могло создать конфликт. Поскольку вы теперь знакомы с идеями Фрейда, эти цифры можно интерпретировать и по-другому. Они дают удивительное подтверждение силы анально-удерживающего типа личности. Анально-удерживающему типу личности очень трудно продать акции, избавиться от них, выбросить их. Против этого работает масса подсознательных факторов сопротивления.
В двух других эмпирических исследованиях высказывается предположение, что Фернхэм и Аргайл были сверхкритичны. Покойный Пол Кляйн (Paul Kline) не был фрейдистом, а являлся одним из выдающихся британских специалистов по психометрическому тестированию. Кляйна интересовало, есть ли связь между навязчивым поведением и анальным типом личности, и он разработал вопросник, в котором были такие вопросы, как «Когда вы питаетесь вне дома, думаете ли вы о том, как выглядят кухни?» и «Докучает ли вам постоянный контроль за своими финансами?» (Kline, 1972). Эти вопросы имели целью выяснить степень внимания, уделяемого субъектом контролю, который, как мы увидим, является ключом к пониманию различных отношений к риску.
Кляйн также показывал испытуемым мультфильм о собаке по кличке Блэки. Блэки попадала в различные неприятные ситуации, включая процесс дефекации между конурами ее родителей. Кляйн спрашивал испытуемых о степени беспокойства, которое они испытали от этого мультфильма. Он предполагал, что субъекты, принадлежащие к анально-удерживающему типу личности будут испытывать сильное беспокойство от того, что собака делала свои дела, да еще и вблизи от своих родителей. Кляйн установил сильную корреляцию между навязчивостью, включая навязчивость в денежных вопросах, и беспокойством, вызванным дефекацией Блэки в мультфильме. Кляйн пришел к выводу, что «данное исследование подтверждает фрейдистскую гипотезу об этиологии особенностей и симптомов навязчивости». Похоже, анальный тип личности действительно существует.
Исследование Кляйна является интересным дополнением к цепочке экскременты-золото-деньги, прослеживаемой в мифах, и позволяет сделать вывод, что фрейдистские теории могут кое-что предложить психологии рынка.
Мотивация стремления к прибыли
Исследований глубокой психологии очень богатых людей на редкость мало. В 1950-х годах классикой в этой области стала книга Дэвида Макклелланда The Achieving Society («Общество достижений») (McClelland, 1952). Он провел интенсивные исследования в различных группах людей с высоким мотивирующим стремлением к успеху. Как и Фрейд, он обнаружил, что корни этих устремлений уходят в детство.
На рисунке изображен мужчина, играющий в гольф. Как вы думаете, он играет в гольф, потому что:
a) любит гольф;
b) его жена настаивает, чтобы он практиковался;
c) он хочет принять участие в Чемпионате любителей гольфа.
В книге «Общество достижений» Макклелланд доказывает, что у определенных индивидов очень высокая потребность в достижениях, или «nAch», как называет ее Макклелланд. Его интересовали субъекты, стремившиеся к экономическим достижениям.
Из ответов на этот вопрос такие индивиды обычно выбирают вариант «с». Им свойственны независимость, трудолюбие, уверенность в своих силах и стремление строить планы на будущее. Они осознают, что для достижения поставленных целей может потребоваться некоторое время, и готовы переносить значительные разочарования на пути к ним. Они готовы мириться с временными страданиями для достижения долгосрочной цели. Их потребность в достижении цели является продуктом воспитания, во время которого они узнали, что желания не исполняются сиюминутно. Исследования Макклелланда получили очень интересное применение при отборе на должности, связанные с финансами, поскольку они позволяют сделать вывод, что те, кто может спокойно переносить отсутствие немедленного вознаграждения, скорее всего будут наиболее успешными в долгосрочном плане.
К этой теории Макклелланд пришел с помощью истории. Он обратил внимание, что в определенные периоды истории отмечался всплеск экономических успехов. В Древней Греции такой подъем произошел чуть раньше IV века до нашей эры. В Англии энергичный экономический рост наблюдался во времена королевы Елизаветы I, a затем в середине XVIII века. Макклелланд проштудировал литературу того времени и обнаружил, что непосредственно перед началом экономического бума особое внимание в литературе уделялось таким темам, как мастерство.
Да и само время экономического бума XVIII века говорит о многом. Резкий подъем экономики произошел через 30 лет после краха Пузыря Южных морей. Очень даже вероятно, что люди таким образом отреагировали на ключевое событие века, протестуя против зла, приносимого биржевыми спекуляциями, и вдолбили своим детям необходимость трудиться по-настоящему, а не ждать немедленного вознаграждения.
В более поздних исследованиях Макклелланд обратился к изучению рассказов для детей. В конечном счете он намеревался учить детей вырабатывать в себе потребность в достижении успеха. Макклелланд говорил мне: «Мы установили, что некоторые подгруппы учат этому своих детей от рождения. По всему миру мы постоянно натыкались на небольшие сообщества, очень успешно проявлявшие себя в бизнесе. Когда мы начинали выяснять причины, то обнаруживали, что они учат этому своих детей естественным путем, а мы пытались добиться того же самого искусственным образом.».
Теория потребности в достижениях прошла интенсивные проверки и доказала свою прочность. Макклелланд предсказывал, что в середине 1970-х в Великобритании наступят тяжелые времена, поскольку уровень мотивации достижения успеха в рассказах, опубликованных в 1950-х годах, был очень низким. Он предсказал экономический подъем в послевоенной Японии, потому что в детских рассказах, опубликованных после 1945 года, на первом плане были усилия по достижению цели. Оба предсказания сбылись.
Страх и алчность
Однако, Макклелланд не исследовал один из основных стимулов рынка – алчность. Алчность, конечно, изучалась, но не в применении к финансовой сфере. Психологи давно проявляли интерес к чувству голода и причинам, заставляющим животных и людей переедать, но допускать, что в основе набивания желудка и оргий по набиванию карманов лежат одни и те же причины, было не очень разумно.
По страхам список литературы тоже длинный, но здесь опять же нет работ конкретно по влиянию страха на фондовый рынок. Грэй (Gray, 1993) в своем мастерском исследовании даже не упоминает страх потерять однажды деньги. Он указывает, что первые теории страха предполагали, что страх вызывается или громким звуком, или потерей физической опоры, или неизвестными раздражителями. Грэй делает обзор обильной литературы по тревожным состояниям, а как мы увидим позже, дилеры чрезмерно страдают от тревог определенного типа. Чтобы получить хоть какое-то представление о влиянии страха на рынок, нам придется полагаться не на работы, изучавшие инвесторов, а на исследования поведения бережливых людей. Существует большая группа любителей копить деньги, стремящихся максимально уйти от риска, но как мы увидим в главе, посвященной риску, ситуация в этом вопросе очень сложная.
Все же психоаналитики высказывались по поводу алчности. Психоаналитик Джоан Ривьере (Joan Riviere, 1937), утверждала, что алчность в действительности является отчаянными поисками любви. Вещи, которые мы потребляем, «становятся для нас, если мы их получаем, подтверждением того, что мы сами являемся хорошими и, следовательно, достойными любви». Когда мы что-нибудь теряем, включая деньги, появляется ощущение, что нас ограбили и лишили части нас самих, и это делает нас заслуживающими любви. Альфред Адлер, один из первых учеников Фрейда, разработал психологическую теорию, основанную на стремлении к превосходству, и утверждал, что страдающие корыстолюбием (он употреблял этот термин) пытаются использовать деньги для доказательства собственного превосходства (Adler, 1929). Но такие обобщения не очень нам помогут. В одной из последующих глав я рассмотрю идеи психоаналитиков о мотивациях инвесторов. К счастью, в этом вопросе есть несколько большая определенность.
Психология конформизма и «шумовые» трейдеры
По конформизму и стадному инстинкту, которые занимают третье место по частоте упоминания, работ значительно больше. Создается впечатление, что многие экономисты, опирающиеся в объяснениях поведения на стадный инстинкт, подразумевают, что существует только слепое подражание, оппозиции нет, как нет и сил, тянущих стадо в противоположном направлении. В последних экономических работах было выдвинуто понятие шумового трейдера, крайне зависимого от рыночного гвалта, слухов и сплетен, которым он слепо следует. Однако, и здесь не было проведено исследований с участием в опросах так называемых шумовых трейдеров. Нам предлагают сделать вывод об их существовании на основе статистических исследований, моделирующих работу рынка. Очень напоминает исследования Беноса, которые я критиковал в предисловии к этой книге.
Многие исследования по социальной психологии действительно показывают, что люди склонны к конформизму под давлением социума. Психолог Соломон Эш (Solomon Asch) был по национальности евреем и однажды, еще будучи мальчиком, спросил своего отца, почему на Пасху дверь держат открытой для Илии. Отец ответил ему, что если внимательно смотреть даже на закрытую дверь, то увидишь, как она немного приоткроется, поскольку это невидимый Илия присоединился к нам. Молодой Эш уставился на дверь и был уверен, что видел, как она приоткрылась.
Позже, когда Эш стал психологом, он, вдохновленный своим детским опытом, провел серию экспериментов (Asch, 1952). Испытуемые сидели в темной комнате и смотрели на три стержня различной длины. Затем им показывали четвертый стержень, а они должны были сказать, равен ли он по длине стержню А, В или С. Когда вся группа была неподготовленной, разногласий не возникало. Четвертый стержень был такой же длины, как стержень А. Однако, во втором эксперименте Эш использовал «подсадных». По его заданию все «подсадные» должны были говорить, что четвертый стержень равен по длине стержню С, хотя это было не так. Эш обнаружил, что когда в группу вводился «реальный» неподготовленный субъект, его озадачивало заявление первого «подсадного» субъекта о том, что четвертый стержень равен по длине стержню С. А когда с этим соглашались и остальные, все становилось еще хуже. Реальный субъект сначала смущался, а затем соглашался с остальной группой. Он не верил своим собственным глазам. Давление группы заставляло его соглашаться с ними. Однако, Эш работал в очень искусственной обстановке, поэтому так до конца и не ясно, «соглашались» ли субъекты с группой, потому что они действительно так чувствовали, или потому что просто не хотели противоречить другим.
Но на рынке обстановка не искусственная. Социальные психологи также установили, что между отдельными личностями существуют значительные различия. Не все так восприимчивы. В ходе исследовательских работ по изучению подверженности людей внушаемости во время допроса Гадджадсон (Gudjudsson, 1995) показал, что под влиянием стресса более 60% людей очень внушаемы. Ключевыми факторами внушаемости являются низкий уровень чувства собственного достоинства, ощущение, что ситуация управляется внешними силами (внешний локус контроля) и желание угодить другим.
Исследования поведения животных, проведенные в последние 30 лет, тоже показали, что со стадным поведением не все так просто, как мы привыкли думать.
Недостаточное изучение мотиваций и целей инвесторов позволяет людям более легко заявлять, что психология рынка является вопросом алчности, страха и стадного инстинкта. Само отсутствие таких исследований уже говорит о многом. Одной из причин может быть то, что такие исследования заставили бы экономистов изучать влияние факторов, с которыми они абсолютно незнакомы, таких как детский опыт, а также иррациональные и подсознательные силы. В превосходной работе The Psychoanalysis of Money («Психоанализ денег») Борнеманн (Bomemann, 1976) отводит главное место этим иррациональным силам и делает заключительный вывод, что «психоанализ денег должен привести к созданию терапевтических методов, которые излечат нас от интереса к ним».
В следующей главе я рассмотрю более приземленные факторы, влияющие на наше отношение к инвестициям – беспокойства, связанные с математикой и анализом информации.