Страховое право. Глава II. Элементы страхования (А. И. Худяков, 2004)

§ 1. Объект и предмет страхования

Понятия «объект» и «предмет» страхования, несмотря на частоту употребления как в текстах нормативных актов, так и в литературных источниках, относятся к числу одних из самых спорных и невнятных понятий, используемых в страховании.

Следует отметить, что в большинстве случаев эти понятия рассматриваются в качестве однозначных.

Между тем с точки зрения русского языка «предмет» – это всякое материальное явление, вещь; «объект» – явление, на которое направлена какая-нибудь деятельность[39]. Как философская категория «объект» всегда соотносится с понятием «субъект», и в данном смысле «объект» – это то, на что направлена деятельность субъекта.

Таким образом, несмотря на несомненную близость этих понятий, между ними имеются существенные различия, и поэтому их нельзя рассматривать в качестве синонимов. «Предмет» – явление объективной реальности, существующее вне воли и сознания субъекта; «объект» – явление, имеющее субъективную окраску, поскольку оно выступает в качестве приложения деятельности определенного лица, где сама эта деятельность имеет волевую мотивацию в виде желания, стремления, потребности данного субъекта. Поэтому не случайно, что «объект страхования» нередко определяется как «интерес в страховании», т. е. как субъективное желание определенного лица иметь страховую защиту. Это, конечно, ошибочно – само по себе желание не может быть объектом страхования, поскольку оно не подвержено воздействию со стороны страхового случая. Но такой подход весьма показателен, поскольку демонстрирует субъективную составляющую объекта страхования.

Таким образом, понятия «предмет» и «объект» страхования необходимо различать. Это соответствует не только смысловому значению этих терминов, что приводит к более грамотному и адекватному выражению своей мысли, но и полезно с точки зрения выстраивания профессиональной лексики в сфере страхования, так как позволяет более точно определить и охарактеризовать его различные стороны и явления.

В то же время совершенно очевидно, что понятия «предмет» и «объект» страхования находятся во взаимосвязи и взаимодействии: страхователь получает страховую защиту, застраховав определенный предмет.

На основании изложенного полагаем, что категория «предмет страхования» обозначает «то, что застраховано», а «объект страхования» – «то, на что направлено страхование».

При таком подходе к пониманию данных понятий следует отметить, что при страховании имущества в качестве предмета страхования обычно выступают здания, сооружения, транспортные средства, домашнее имущество и другие материальные ценности, а также то или иное имущественное право, если оно представляет собой самостоятельную ценность. При страховании ответственности объектом страхования выступит сама ответственность в том или ином виде; при страховании предпринимательского риска – нормальные условия осуществления предпринимательской деятельности. При личном страховании предметом страхования выступают жизнь, здоровье, трудоспособность и иные свойства и качества человека как биологического существа. При обеспечительном страховании (страховании жизни) его предметом являются материальные условия существования страхователя либо застрахованного лица (выгодоприобретателя), которые страхователь желает сохранить (обеспечить) на определенном уровне.

Предмет страхования выполняет важную роль при формировании страховой конструкции: помимо того, что он выражает то явление объективной реальности, которое страхуется. На основе предмета страхования определяется страховая сумма (а при имущественном страховании – и страховая стоимость), происходит расчет размеров страховых премий. Применительно к предмету страхования определяется событие, выступающее в качестве страхового случая. Ущерб, причиненный предмету страхования, выступает основой для исчисления размера страховых выплат и является юридическим фактом, порождающим обязанность страховщика по производству этих выплат.

Что касается объекта страхования, если не считать названной выше точки зрения, согласно которой объект страхования есть застрахованный предмет, то большинство авторов исходит из того, что объектом страхования выступает такая категория, как «имущественный интерес».

Следует сказать, что сам термин «интерес» очень широко используется как в литературе, посвященной страхованию и страховому праву, так и в текстах нормативно-правовых актов, регулирующих страховую деятельность. По частоте употребления этот термин уступает, пожалуй, лишь выражению «риск», еще одному специфическому термину страхового дела. Причем понятие «интерес» употребляется для обозначения довольно разнообразных явлений. Так, Гражданский кодекс говорит об «интересах, страхование которых не допускается» (ст. 928). При этом устанавливается, что не допускается страхование «противоправных интересов», а также страхование некоторых видов убытков и некоторых видов расходов. Из этого можно сделать вывод, что убытки и расходы и есть тот самый «интерес», который можно или, наоборот, нельзя страховать. В ст. 929 ГК, посвященной имущественному страхованию, говорится о страховании «имущественных интересов», под которыми уже понимаются всякого рода риски (риск утраты имущества, риск ответственности, риск убытков и т. д.). Статья 930 ГК употребляет выражение «интерес в сохранении застрахованного имущества». Статья 942 ГК говорит об «имуществе либо ином имущественном интересе, являющемся объектом страхования». В статье 960 ГК речь идет о «лице, в интересах которого заключен договор страхования».

В практике страховой деятельности употребляются также выражения страхование «своего» или «чужого интереса», что характеризует объект страхования. Говорится также о страховании «в своем» или «в чужом интересе», что показывает, в чью пользу или выгоду (самого страхователя или какого-нибудь иного лица) осуществляется страхование.

Если обобщить все эти выражения, то можно установить, что само понятие «интерес» в страховом деле имеет как минимум два смысловых значения. В первом своем значении оно употребляется для характеристики субъективного отношения определенного лица к чему-либо. Такой смысл вкладывается в это понятие, когда говорится об «интересе в сохранении имущества», что выражает желание сберечь вещь, опасение лица утратить имущество, наличие страха его потерять или лишиться. Такую же смысловую нагрузку несет понятие «интерес», когда говорится о «лице, в интересах которого заключен договор страхования», что выражает субъективные устремления лица, желающего иметь страховую защиту и получившего ее. Кстати, близкий смысл вкладывается в понятие «интерес» в довольно часто употребляемом выражении «интерес в страховании», что характеризует те мотивы и желания, которые побуждают лицо заключить договор страхования, стать субъектом страхового отношения и т. п. В этом смысле «интерес» формирует волеизъявление субъектов, определяет их поведение, выступает побудительной причиной их поступков.

Во втором своем значении термин «интерес» употребляется для обозначения некой объективной категории, имеющей материальный характер, когда эта категория выражает или характеризует объект страхования. В этом смысле понятие «интерес» (особенно в сочетании «имущественный или страховой интерес») может выражать имущество, имущественные права, благо, пользу, выгоду, убытки, расходы, риски наступления неблагоприятных последствий и т. п. Кстати, применительно к страхованию понятие «имущественный интерес» складывалось на рубеже XIX и XX вв., когда слово «интерес» означало «польза, выгода, забота»[40]. И именно в этом контексте следует понимать данный термин в выражении «имущественный интерес».

Таким образом, применительно к страховому делу термин «интерес» многозначен (причем его значения могут существенно отличаться друг от друга по своей смысловой нагрузке) и применяется для характеристики различных сторон страхования. Так, это понятие может быть использовано для характеристики: волеизъявления страхователя («интерес в страховании»), цели страхования («интерес в получении страховой выплаты»), предмета страхования («страхование своего или чужого интереса», что, в частности, определяет, чье имущество (свое или чужое) или чья жизнь (своя или чужая) страхуется), объекта страхования («застрахованный интерес», «имущественный (или страховой) интерес» как объект страхования), отношения к предмету страхования («интерес в сохранении застрахованного имущества»), субъектного состава страхования (страхование «в чужом интересе» вводит в страховую конструкцию фигуру застрахованного лица или выгодоприобретателя), правового положения участника страхового отношения («лицо, в интересах которого заключен договор страхования»), направленности страхования (выражение «страхование в своем или чужом интересе» определяет, в чью пользу заключен договор страхования) и т. д.

В литературе для обозначения объекта страхования очень часто используется понятие «страховой интерес». Между тем оно не встречается ни в ГК, ни в Законе «Об организации страхового дела». Не употреблял его и ГК РСФСР 1964 г. Этот термин применял лишь ГК 1922 г., причем параллельно и адекватно выражению «застрахованный интерес». Тем не менее, будучи включенным в научный оборот, оно настолько прочно укоренилось, что употребляется до настоящего времени (несмотря на свое полное исчезновение из текстов действующих правовых актов), приобретя к тому же множество самых различных значений. Полагаем, что именно по причинам отсутствия легального определения и наличия множества различных значений в научном применении, что затрудняет восприятие понятия, следовало бы вообще отказаться от его использования. Учитывая, что страховое законодательство содержит уже другую терминологию, разнобой в применении понятий лишь затрудняет общение и передачу мысли. Для характеристики объекта страхования ныне действующее страховое законодательство употребляет выражение «имущественный интерес», и замена его в литературе понятием «страховой интерес» лишь вносит путаницу в систему рассуждений.

Российское страховое законодательство не дает определения понятию «объект страхования». В литературе же на этот счет высказаны самые разнообразные мнения. В целом можно установить, что объектом страхования может быть: 1) застрахованное имущество (при имущественном страховании) или жизнь, здоровье, трудоспособность (при личном страховании), т. е. имеет место отождествление понятий «предмет» и «объект» страхования; 2) интерес страхователя («имущественный интерес», «страховой интерес»); 3) риск утраты чего-либо; 4) право обладания (право собственности, иное вещное право, обязательственное право и т. п.); 5) некое материальное и нематериальное благо. Причем нередко объект страхования отождествляется с объектом страхового правоотношения либо с предметом договора страхования. Между тем это вещи, хотя и соприкасающиеся, но представляющие собой различные категории. В связи с этим отметим, что отождествление понятий «объект» и «предмет» нельзя признать обоснованным по причинам, изложенным выше. В равной мере «объект страхования» нельзя отождествлять с «предметом страхового договора» хотя бы в силу того, что страхование может быть бездоговорным: если нет договора – нет и его предмета, между тем «объект страхования» – это категория, объективно присущая любому виду страхования вне зависимости от его юридической формы (договорной или бездоговорной).

Закон «Об организации страхового дела» объект страхования обозначает категорией «имущественный интерес, связанный с чем-либо». Так, применительно к страхованию имущества указанный Закон определяет объект страхования как «имущественный интерес, связанный с владением, пользованием и распоряжением имуществом». Это позволяет сделать вывод, что «имущественный интерес, связанный с имуществом», выступающий объектом страхования, есть нечто отличное от самого имуществ, выступающего предметом страхования. Однако ГК не занимает в этом вопросе четкой позиции, обозначая в качестве объекта страхования как имущественный интерес, связанный с имуществом, так и само имущество (например, в ст. 929). Иначе говоря, имущество и имущественный интерес рассматриваются в качестве самостоятельных, различных объектов страхования. В некоторых же случаях, напротив, имущество обозначается как одна из форм имущественного интереса. К этому выводу приводит лингвистическое толкование ст. 942 ГК, где говорится, что объектом страхования может выступать определенное имущество либо иной имущественный интерес. Следовательно, в данном случае имущество и есть «имущественный интерес».

Однако, даже признав, что объектом страхования выступает имущественный интерес, – а к такому выводу пришло большинство авторов, да и страховое законодательство, хотя и непоследовательно, также занимает эту позицию, – мы недостаточно проясним для себя, что же все-таки является этим объектом, так как в понятие «имущественный интерес» разные авторы вкладывают различный смысл.

Поэтому попытаемся выяснить, каково же содержание понятия «имущественный интерес»?

Как отмечалось выше, в литературе (и в законодательстве) можно встретить суждение, согласно которому интерес страхователя есть то, что он страхует. Так, если гражданин страхует дом, то дом и есть интерес страхователя (как объект страхования). Иначе говоря, имущественный интерес как объект страхования совпадает с понятием «предмет страхования».

Однако такой подход уже давно вызывает сомнения и в практической, и в теоретической плоскостях. Еще в 1883 г. при вынесении решения по одному из дел английский судья, отвечая на вопрос: «Что застраховано по огневому полису?», определил: «Не кирпичи, не строительные материалы – но интерес страхователя в объекте страхования». Такой подход в значительной степени был порожден наиболее развитой в Англии практикой морского страхования, где один тот же груз мог страховаться и грузоотправителем, и грузополучателем, и владельцем судна, и банкиром, кредитующим данную сделку. Каждый из них по-своему заинтересован в сохранности данного груза и поэтому имеет свой интерес в его страховании, хотя в каждом случае страхуется один и тот же предмет.

По поводу того, что имущество не может выступать в качестве объекта страхования, Ю. Б. Фогельсон справедливо пишет: «…если бы объектом страхования (т. е. защиты) являлось само имущество, то страховщик при утрате или повреждении имущества обязан был бы его восстановить и лишь с согласия мог бы не восстанавливать имущество, а возместить страхователю убытки в денежной форме. Однако законодательство всех стран, в том числе и современное отечественное законодательство (ст. 929 ГК), требует, чтобы страховщик возместил убытки в денежной форме и лишь в качестве отступного может восстановить имущество в натуре»[41].

Иногда мнение об имущественном интересе как объекте страхования юридизируется в том плане, что интерес страхователя в данном случае будет выражен не столько самим домом, сколько правом собственности или каким-то иным правом на него.

Предлагаются и более сложные теоретические конструкции. Так, в литературе высказано мнение, что понятие «страховой интерес» выражается через две категории: экономическую и правовую. Страховой интерес как экономическая категория выражается в самой вещи, ином имуществе, нематериальном благе. Как правовая категория этот интерес воплощает отношение того или иного лица к определенной имущественной или неимущественной ценности, которое и выступает объектом страхового правоотношения[42].

Выясняя содержание категории «имущественный интерес» как объекта страхования, отметим, что сам термин «объект страхования» означает то, на что направлено это страхование, иначе говоря, – что именно подлежит страховой защите. Следовательно, любая деятельность определяется тем мотивом, который выступает побудительной причиной его поведения. И если «объект» как философская категория выражает собой то, на что направлена деятельность субъекта, то «объект страхования» есть взаимодействие двух составляющих: предмета страхования (явления материального мира, с которым связано страхование) и самой деятельности субъекта (в данном случае – страхователя), направленной на получение страховой защиты через страхование данного предмета. Поэтому выявление содержания понятия «объект страхования» невозможно без выявления тех мотивов, которые определяют поведение страхователя, его желания или стремления вступить в страховое отношение. Следовательно, необходимо выяснить, в чем заключается цель самого страхования и интерес страхователя в страховании.

Что же движет страхователем в его желании заключить договор страхования? Чем страхование вызывает у него интерес? Какую цель преследует страхование?

Страхование не в состоянии предотвратить страховой случай. При страховании имущества оно не ставит перед собой цель обеспечения сохранности имущества или его спасения. Страховщик – не сторож, который охраняет вещь от кражи, не пожарный, который тушит пожар, спасая имущество. В равной мере страхование не есть защита права собственности или какого-либо иного права, а страховщик не есть агентство по защите этих прав. Это и понятно: с утратой в результате страхового случая застрахованной вещи исчезает и право собственности на нее. И никакое страхование не восстановит ни самой вещи, ни права собственности на нее. Другое дело, что страхователь, получив страховое возмещение, может купить себе новую вещь взамен утраченной, приобретя себе новое право собственности.

Примерно то же самое можно сказать и по поводу личного страхования. Страховщик – не телохранитель, оберегающий человека от повреждений, и тем более не врач скорой помощи, возвращающий пострадавшего к жизни. Единственное, что может сделать страховщик, – это дать деньги, которые при рисковых видах страхования смогут как-то смягчить застрахованному лицу или его близким (по крайней мере, в материальном плане) тот вред, который был причинен жизни или здоровью застрахованного лица, а при безрисковом страховании – обеспечить его дополнительным источником существования.

Отвечая на поставленные выше вопросы, следует иметь в виду, что теоретические взгляды на сущность страхования, как и практика его осуществления, видоизменялись в ходе своего исторического развития. Так, согласно «теории возмещения ущерба» интерес страхователя в страховании заключается в возмещении того ущерба, который был причинен имуществу страхователя в результате страхового случая. Однако данная теория не могла объяснить личного страхования, при котором нет ни имущества, ни ущерба, причиненного этому имуществу. В соответствии с более широкой «теорией возмещения вреда» интерес страхователя в страховании заключается как в возмещении вреда, причиненного имуществу страхователя, так и в возмещении того вреда, который был причинен здоровью страхователя. Но и эта теория не могла объяснить такой разновидности страхования, как страхование жизни, при котором страховой случай не является источником какого-либо вреда.

Согласно предлагаемой нами «теории страховой защиты» интерес страхователя в страховании заключается к его желании обеспечить свое материальное положение на определенном уровне. При рисковом страховании это материальное положение должно быть защищено на уровне, существовавшем до страхового случая, с которым материальное положение ухудшилось. При страховании жизни (безрисковом страховании), которое не связано с возмещением вреда, причиненного жизни и здоровью застрахованного лица, интерес страхователя в страховании заключается в желании иметь дополнительный источник дохода в виде страховой выплаты. Так, гражданин, наглядно убеждаясь в том, что никакая государственная премия не в состоянии обеспечить ему достойные условия существования, вступает в страховые отношения со страховщиком с целью получения дополнительной пенсии для того, чтобы избежать ухудшения своего материального положения. Или бизнесмен, резонно полагая, что его предпринимательское счастье не будет длиться вечно, желает посредством страхования сохранить условия своего существования (или существования своих близких) на том уровне, который ему представляется возможным и желательным. Характерно, что в действительности предпринимательское счастье может вовсе и не изменить данному страхователю и его доходы с течением времени не только не упадут, а, быть может, даже возрастут, т. е. потребности в дополнительном финансовом источнике он вообще не будет испытывать. Но это вовсе не поставит под сомнение правомерность когда-то заключенного им договора страхования. На это мы обращаем внимание в связи с тем, что в большинстве теоретических разработок, посвященных страхованию, их авторы, движимые стремлением во чтобы то ни стало сохранить лицо страхования как конструкции, призванной устранить вредоносные последствия страхового случая, трактуют данное страхование как страхование на случай уменьшения доходов или ухудшения имущественного положения страхователя при наступлении старости.

Таким образом, страхование есть не только способ защиты от чего-либо вредоносного, но и – в более широком смысле – способ защиты условий существования страхователя.

В зависимости от вида страхования эта защита может иметь различные формы. Так, при страховании имущества страховая защита приобретает форму возмещения ущерба, причиненного застрахованному имуществу, при иных видах имущественного страхования – возмещения убытков, при рисковых видах личного страхования – нейтрализации (смягчения) последствий вреда, нанесенного жизни или здоровью застрахованного, при страховании жизни (обеспечительном страховании) – получения дохода, призванного поддержать жизненный уровень и обеспечить условия существования в будущем.

При всех обстоятельствах ценность страхования для страхователя заключается в возможности получения определенной денежной суммы в виде страховой выплаты, которая позволит поддержать материальное положение страхователя (застрахованного лица, выгодоприобретателя) на определенном уровне. И в этом сущность такой категории, как «интерес страхователя к страхованию».

Применительно к интересу страхователя как объекту страхования предмет страхования выполняет четыре основные функции. Во-первых, обладание тем или иным предметом формирует у страхователя связанные с этим предметом определенные условия существования. Во-вторых, этот предмет вызывает у страхователя интерес к страхованию. В-третьих, предмет страхования является средством материализации данного интереса. В-четвертых, предмет страхования выступает средством превращения интереса страхователя в объект страхования. И не случайно поэтому закон говорит об объекте страхования как об имущественном интересе, связанном с определенным предметом страхования (см., например, ст. 4 Закона «Об организации страхового дела»).

Проиллюстрируем сказанное на примере страхования имущества.

Интерес страхователя в страховании основывается на его желании сохранить то материальное положение, которое он имеет в силу обладания определенным имуществом, сознавая при этом, что в результате страхового случая данное имущество может погибнуть, вследствие чего его положение может ухудшиться. Поэтому страхование представляет интерес для страхователя постольку, поскольку за относительно небольшие деньги он может компенсировать значительно больший вред, причиненный его имуществу в результате наступления страхового случая, тем самым сохранив существующее до страхового случая материальное положение. И именно на удовлетворение этого интереса направлен весь механизм страхования и определяемый им уровень страховой защиты.

Некоторые авторы отождествляют имущественный интерес как объект страхования с интересом страхователя к страхованию.

Это ошибочный подход. Категория «интерес к страхованию» выражает субъективное отношение страхователя к страхованию, его желание получить страховую защиту имеющимся или ожидаемым условием своего существования. Категория «имущественный интерес» выражает то объективное положение наличных или ожидаемых условий существования страхователя (застрахованного лица), которое страхователь хочет защитить посредством страхования.

При имущественном страховании интерес страхователя к страхованию заключается в двух моментах: во-первых, в снятии с себя «страха» за возможное ухудшение своего материального положения в результате страхового случая, что придает страхователю чувство уверенности в своем бытии (психологическая составляющая страховой защиты); во-вторых, в получении страховой выплаты в случае, если это положение или состояние ухудшится в результате события, обозначенного в качестве страхового случая (материальная составляющая страховой защиты). Посредством страховой выплаты страхователь будет в состоянии восстановить свое материальное положения до того состояния, которое существовало до момента страхового случая.

Следовательно, страхование направлено не на вещь, а на пользу, выгоду («интерес»), получаемые от обладания этой вещью, выражая, во-первых, опасение страхователя за ухудшение своего материального положения, во-вторых, его стремление сохранить это положение на том уровне, которое существовало до страхового случая. Иными словами, страхование – это прежде всего проявление заботы о самом себе, своем благополучии, своем существовании, своей судьбе. Страхуя свою вещь, человек страхует самого себя, свои условия существования.

Личное страхование также призвано обеспечить защиту определенных условий существования страхователя. Естественно, что страхование здесь не может иметь цели устранения тех повреждений, которые причинены человеку как биологическому существу в результате страхового случая, поскольку никто не может дать стоимостной оценки таким категориям, как жизнь, здоровье, трудоспособность, профессиональные качества, красота, возрастные изменения и т. п. Так же как никто не может оценить, во что обошлось их ухудшение или утрата в результате страхового случая. Поэтому защита условий существования страхователя выражается той страховой суммой, размер которой устанавливается страхователем по согласованию со страховщиком.

Особенно ярко это проявляется при безрисковом (обеспечительном) личном страховании, где страховой случай вообще не является причиной какого-либо вреда личности застрахованного лица. Защита материального положения этого лица заключается здесь не в возмещении вреда, причиненного его жизни или здоровью, а в обеспечении условий для нормального (с точки зрения потребностей данного лица и его возможностей по их удовлетворению) существования индивидуума в будущем.

Конечно же, интерес страхователя к страхованию еще не есть сам объект страхования: интерес к страхованию выражает побудительную причину вступления страхователя в страховое отношение (чего он желает достичь с помощью страхования). Объект страхования характеризует то, что находится под страховой защитой.

Страхование направлено на защиту условий существования страхователя, где сами эти условия определяются наличием предмета страхования. Так, при страховании имущества защита условий существования будет выражаться в выплате страхового возмещения, за счет которого может быть покрыт ущерб, причиненный застрахованному имуществу (предмету страхования) в результате страхового случая. Ухудшение условий существования, вызванное утратой (гибелью), недостачей или повреждением определенного имущества (предмета страхования) в результате страхового случая, будет компенсировано за счет тех денежных средств, которые страхователь получит от страховщика в виде страхового возмещения. При личном страховании предмет страхования связан с самой личностью застрахованного лица, и защита условий его существования будет выражаться в выплате страховой суммы, позволяющей этому лицу поддержать свое материальное положение на определенном уровне.

В итоге выстраивается довольно длинная и сложная цепочка причинно-следственных связей: предмет страхования дает возможность его обладателю иметь определенные условия существования; боязнь («страх») лишиться этих условий существования вследствие утраты или ухудшения предмета страхования в результате страхового случая возбуждает интерес к страхованию; условия существования, определяемые предметом страхования, формируют тот имущественный интерес, который нуждается в страховой защите; будучи обеспеченным страховой защитой, имущественный интерес трансформируется в объект страхования.

Проиллюстрируем сказанное на примере дома, принадлежащего гражданину.

Наличие у гражданина дома является элементом условий его существования; боязнь лишиться этого дома, что в результате отрицательно скажется на жилищных условиях, возбуждает у гражданина интерес к страхованию; страхование гарантирует ему страховую защиту в виде получения страхового возмещения, за счет которого он сможет восстановить себе жилищные условия, существовавшие до страхового случая; тем самым формируется имущественный интерес в виде тех жилищных условий, которые обеспечиваются наличием дома; через страхование дома данный имущественный интерес становится объектом страхования (при этом сам дом выступает предметом страхования).

В итоге, застраховав дом на определенную сумму (страховую сумму), гражданин становится обладателем страховой защиты, которая гарантирует ему, во-первых, душевное спокойствие, чувство защищенности и уверенности в своем бытии (психологическая составляющая страховой защиты), во-вторых, получение денежных средств, за счет которых он сможет ликвидировать последствия страхового случая и восстановить условия своего существования (в данном случае – жилищные условия) до того уровня, которые существовали до этого события (материальная составляющая страховой защиты).

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что имущественный интерес в страховании – это условия существования страхователя (застрахованного лица), определяемые предметом страхования.

Естественно, имущественный интерес тогда становится объектом страхования, когда будет застраховано то, что выразит собой предмет страхования. Страхуя этот предмет, страхователь обеспечивает своему имущественному интересу, определяемому данным предметом, страховую защиту. Застраховав дом, страхователь получает страховую защиту тому своему имущественному интересу, который связан с этим домом.

В связи с этим отметим, что предмет страхования нельзя отождествлять с объектом страхования уже постольку, поскольку один и тот же предмет может формировать различные имущественные интересы. Так, при сдаче дома в аренду собственник, страхуя этот дом, будет защищать свой имущественный интерес в виде наличия в его собственности определенной материальной ценности, выраженной этим домом. Арендатор же будет страховать дом (к чему его может обязать договор аренды), поскольку он определяет условия его проживания, что явится конкретным проявлением условий его существования.

Таким образом, объект страхования – это застрахованный имущественный интерес, а именно: определяемые предметом страхования и выраженные страховой суммой условия существования страхователя (застрахованного лица), защита которых обеспечивается обязательством страховщика произвести страховую выплату при наступлении страхового случая.

Как материальная составляющая страхования объект страхования всегда носит имущественный характер. Определяется это в первую очередь тем, что сами условия существования субъекта, которые защищаются посредством страхования, рассчитываются в денежной форме. Защита этих условий также происходит посредством денежных средств, которые будут получены от страховщика в виде страховой выплаты. Наиболее отчетливо это проявляется при страховании имущества. Так, если дом (предмет страхования) застрахован на 100 тыс. руб., то и застрахованный интерес (условия существования, определяемые предметом страхования) составит сумму 100 тыс. руб. Эта сумма выразит собой страховую сумму, которая может соответствовать, а может быть и ниже действительной стоимости строения. Действительная стоимость строения выразит стоимость самого имущественного интереса. Стоимости самого имущественного интересам и реально застрахованного имущественного интереса как объекта страхования могут быть равны (при полном страховании), но могут и различаются (при неполном страховании), когда стоимость застрахованного имущественного интереса будет ниже действительной стоимости.

При полном уничтожении данного дома в результате страхового случая условия существования страхователя будут в той или иной мере в зависимости от условий страхования защищены страховщиком посредством страховой выплаты. Эта сумма позволит страхователю восстановить свое имущественное положение (условия своего существования) до того уровня, который существовал до страхового случая. Практически это выразится в выплате страхового возмещения, соответствующего сумме того убытка, который будет причинен страхователю в результате страхового случая.

Ясно, что объектом страхования выступает не имущественный интерес страхователя в целом, т. е. все условия его существования. Имущественный интерес выступает объектом страхования лишь в той части, в которой этот интерес связан с предметом страхования. Так, при страховании автомобиля объектом страхования выступает лишь тот имущественный интерес, который связан с этим автомобилем; при страховании дома объектом страхования выступает имущественный интерес, связанный с домом, и т. д. Страхование автотранспортной организацией парка своих автомобилей выражает имущественный интерес страхователя, направленный на сохранение условий производства; страхование своего автомобиля гражданином выражает его заботу о том комфортном существовании, которое обеспечивает ему использование этого автомобиля и т. д.

Застрахованный интерес будет носить имущественный характер и при личном страховании, хотя, естественно, что такие категории, как жизнь и здоровье, не имеют стоимостной оценки. Тем не менее и здесь будет установлена страховая сумма, которая выразит, в каком размере страхователь защищает свои условия существования, определяемые состоянием здоровья или трудоспособности.

В связи с этим отметим, что бытует мнение, согласно которому страховой интерес (в смысле имущественного интереса, выступающего объектом страхования) присущ лишь имущественному страхованию. Высказана также точка зрения, что в основе имущественного страхования лежат имущественные интересы, в основе личного – личные[43]. Вряд ли с этим можно согласиться. При личном страховании страховая защита также связана с удовлетворением тех потребностей страхователя, которые носят материальный характер: страховщик – это не священник, приносящий попавшему в беду человеку слова смиренного утешения, и не юрист, дающий совет, как выпутаться из сложной ситуации. Обязанность страховщика заключается в выплате страховой суммы, которая весьма прозаически выражена в деньгах. Именно на эти деньги рассчитывает страхователь, заключая договор личного страхования. Иначе говоря, страховая защита условий существования застрахованного лица заключается в получении определенной денежной суммы. В этом же, собственно, заключается и материальная цель страхования – поддержка путем выплаты страховой суммы благосостояния страхователя на уровне, соответствующем его материальным потребностям и возможностям.

Таким образом, и интерес страхователя в личном страховании, и цель этого страхования выражают материальные устремления страхователя, определяя в конечном счете объект данного страхования в виде имущественного интереса. К тому же не совсем понятно, что означает понятие «личный интерес» страхователя? Если гражданин страхует принадлежащий ему на праве частной собственности дом, то тем самым он реализует свой личный интерес в обеспечении своего личного благосостояния, хотя такое страхование по всем параметрам будет представлять собой имущественное страхование.

Имущественный характер объекта страхования присущ и такому виду личного страхования, как безрисковое (обеспечительное) страхование, где в целом трудно говорить, что посредством данного страхования возмещается вред (убыток, ущерб), причиненный страховым случаем личности страхователя.

Здесь имущественный характер объекта страхования выразится в том, что застрахованный интерес выражает материальные потребности страхователя в определенном уровне своего существования. И эти потребности будут удовлетворяться посредством выплаты ему денежных средств в виде страховой суммы, где эта выплата призвана обеспечить имущественное положение страхователя (застрахованного лица) на определенном уровне. Таким образом, и в данном случае застрахованный интерес страхователя будет носить имущественный характер.

Естественно, что имущественный интерес будет существенно различаться в зависимости от того, кто выступает страхователем (гражданин или юридическое лицо), какое страхование имеет место (имущественное или личное), что выступает предметом страхования, а также от вида страхового случая и его последствий.

Особенностью страхования как способа защиты имущественных интересов страхователя выступает то обстоятельство, что страховая выплата производится, как правило, в пределах страховой суммы. Следовательно, страховая сумма выражает собой, с одной стороны, стоимостный размер страховой защиты, которую обеспечивает страховщик страхователю, с другой, – показывает, в каком размере страхователь оценивает свой интерес как объект страхования, определяя одновременно предельный размер тех условий своего существования, которые защищаются посредством страхования.

Говоря о том, что условия существования формируют имущественный интерес, выступающий объектом страхования, следует, конечно же, учитывать, что речь идет о тех условиях существования, защитить которые страхователь имеет возможность. Богатый человек имеет возможность застраховать свою жизнь на миллион рублей, потому что у него есть деньги на выплату страховщику соответствующей страховой премии. Бедняк этого сделать не может, так как у него таких денег нет. Поэтому он не страхуется. Но это вовсе не означает, что жизнь богача стоит миллион, а бедняка – не стоит ничего.

Застрахованный интерес всегда является субъективным (персонифицированным) интересом, поскольку выражает заинтересованность конкретного лица (юридического или физического) в сохранении тех условий существования, которыми обладает это лицо. При этом страхование осуществляется в отношении точно означенного предмета. Индивидуальная определенность страхователя и предмета страхования, которым он обладает, влечет индивидуальную определенность его интереса, выступающего объектом страхования.

В связи с этим вряд ли можно согласиться со встречающимся в литературе утверждением, что страховой интерес может быть индивидуальным, коллективным и общественным[44]. Коллективного или общественного имущественного интереса как объекта страхования существовать не может, так же как не может существовать «коллективного» или «общественного» страхователя.

Отметим также, что в свое время велась довольно острая дискуссия по поводу того, какой характер носит имущественный интерес: объективный или субъективный.

Концепция объективного интереса исходит из того, что каждый материальный объект представляет ценность не только для его собственника, но и для других лиц, имеющих свой интерес в его сохранении. К тому же право собственности на страхуемый предмет может переходить от одного лица к другому, что не снимает потребности в обеспечении его сохранности посредством страхования. Так, в страховании груза от морской опасности могут быть заинтересованы собственник груза, который, кстати, может меняться в процессе перевозки, фрахтовщик, экспедитор, комиссионер, грузополучатель, который может и не быть собственником, и т. д. Каждый из них имеет свой (субъективный) интерес, но совокупность этих субъективных интересов формирует объективный интерес. Он является объективным, поскольку охватывает интересы многих лиц. Страхование имущественного интереса в его объективном качестве позволяет охватить максимально широкий круг страховых интересов, что выгодно для страхователей и тем самым служит расширению сферы страхового обслуживания. В результате реализуется принцип универсальности страхового обеспечения[45].

Однако концепция объективного имущественного интереса не получила признания ни в науке страхового права, ни в практике страховой деятельности, поскольку страховое отношение в своем субъектном составе всегда конкретно и заключить договор страхования, общий для всех известных и неизвестных лиц, имеющих свой интерес в страховой защите данного предмета, с технической точки зрения крайне сложно. Поэтому ныне действующее страховое законодательство допускает возможность заключения разными лицами отдельных договоров страхования по поводу одного и того же предмета, но при этом каждый договор будет отображать субъективный интерес только своего страхователя. Так, если дом будет страховать от пожара его собственник, то данный договор выразит имущественный интерес собственника в сохранности своей собственности. Если этот дом будет страховать наниматель, то объектом страхования выступит имущественный интерес нанимателя в сохранности условий проживания. Если строение будет страховаться залогодержателем, то здесь выразится его имущественный интерес в сохранности предмета залога и т. д.

Имущественный интерес всегда основан на определенном юридическом интересе и является выражением этого интереса. Так, если дом страхует собственник, то имущественный интерес страхователя основан на праве собственности и выражает заинтересованность страхователя-собственника в обеспечении сохранности своей собственности. Если этот дом страхует, скажем, наниматель, то имущественный интерес страхователя основан на полномочиях арендатора. При страховании дома залогодержателем имущественный интерес как объект страхования основан на праве залога и т. д. Юридическая составляющая имущественного интереса как объекта страхования имеет место и при личном страховании, хотя, казалось бы, такие категории, как жизнь, здоровье и т. п., не могут выступать объектом права собственности и других имущественных прав. Однако и в данном случае имущественный интерес как объект страхования основан на конституционных правомочиях, согласно которым «каждый имеет право на жизнь» и каждый «имеет право на охрану своего здоровья» (ст. 20 и 41 Конституции РФ). Впрочем, правомерность защиты гражданами условий своего существования на случай болезни, потери трудоспособности, старости и т. п. вообще не ставится под сомнение.

Имущественный интерес как объект страхования будет иметь правовое основание и в том случае, когда предметом страхования выступает чужое имущество или чужая жизнь, т. е. когда страхуется имущественный интерес другого лица (так называемое «страхование в чужом интересе»). В этой ситуации застрахованный имущественный интерес будет основан не на полномочиях самого страхователя, а на тех полномочиях, которые имеет на предмет страхования другое лицо, выступающее в качестве застрахованного лица. При этом само страхование будет являться следствием заинтересованности страхователя в страховой защите не своего собственного материального положения, а материального положения другого лица.

Обобщая сказанное по поводу имущественного интереса как объекта страхования, можно выделить следующие характерные признаки этого интереса:

1) имущественный интерес как объект страхования выступает средством выражения и реализации субъективного желания страхователя иметь страховую защиту условиям своего существования или существования другого лица на определенном уровне;

2) имущественный интерес как объект страхования носит имущественный характер. Стоимостной оценкой этого интереса выступает страховая сумма;

3) содержание имущественного интереса определяется тем явлением объективной реальности, которое выступает предметом страхования; этот же предмет является средством превращения интереса страхователя в объект страхования;

4) застрахованный интерес должен быть правомерным;

5) данный интерес всегда носит персонифицированный (субъективный) характер;

6) как объект страхования имущественный интерес страхователя или другого лица (застрахованного лица) должен иметь определенное правовое основание, обусловленное юридической связью страхователя (застрахованного лица) с предметом страхования;

7) имущественный интерес как объект страхования должен находиться в пределах зоны воздействия со стороны страхового случая.

«Объект страхования» – сложная категория, имеющая множество проявлений.

В своем субъективном проявлении объект страхования – это организованная посредством страхования забота страхователя о своем материальном положении (об условиях своего существования) или материальном положении иного лица (застрахованного лица).

В своем материальном проявлении объект страховании – это имущественный интерес страхователя (застрахованного лица), отображающий условия его существования, определяемые предметом страхования и выраженные страховой суммой.

В своем экономическом проявлении объект страхования – это отношение между страхователем и страховщиком по поводу защиты условий существования страхователя (застрахованного лица), определяемых предметом страхования и выраженных страховой суммой.

Стоимостным выражением объекта страхования выступает страховая сумма.

В своем правовом проявлении объект страхования – это определяемые предметом страхования и страховой суммой условия существования страхователя, в отношении которых страховщик в силу закона или договора несет обязанность обеспечить страховую защиту при наступлении страхового случая.

Следует также иметь в виду, что объект страхования имеет свои существенные преломления в зависимости от вида страхования. Более конкретно о признаках объекта страхования будет сказано ниже, при освещении видов страхования.

Наконец, обратим внимание на следующее обстоятельство, которое представляется нам весьма важным, но на которое при рассмотрении объекта страхования не обращается должного внимания.

Ясно, что сама страховая защита имущественного интереса, осуществляемая посредством страховой выплаты, будет иметь место лишь тогда, когда этому интересу причинен страховым случаем некий вред или иной урон. Такой подход к пониманию объекта страхования ставит под сомнение его наличие как такового в ситуации, когда страховой случай не произошел и самому имущественному интересу не было причинено никакого вреда. Иначе говоря, если страховой случай не произошел, ничего у страхователя не пострадало, ничему не был причинен вред, условия существования не изменились, потребность в страховой защите не возникла и она не была реализована, то и страхование было безобъектным, так как посредством страхования нечего было защищать. А это означает, что и объект страхования (по крайней мере, при рисковых видах страхования) носит такой же вероятностный и случайный характер, как и тот страховой случай, по поводу которого и осуществляется страхование, либо этот объект носит условный характер, поскольку определяется таким обстоятельством, как наступление или ненаступление страхового случая.

Разумеется, это не так. Страхование не может быть безобъектным – тогда бы и не было самого страхования. Страховое отношение существует независимо от того, произойдет страховой случай или нет, пострадает ли материальное положение страхователя, защитить которое призвано страхование, или нет. При всех обстоятельствах существует и объект страхования. И этим объектом выступает не ожидание страховой защиты, которая в своем материальном выражении (т. е. в виде страховой выплаты) может состояться, а может и нет, а тот имущественный интерес страхователя в виде его условий существования, материального положения, которое страхование призвано защитить. А это материальное положение (условия существования страхователя) существует как факт объективной реальности, причем независимо от того, застраховано ли это положение или нет.

Кроме того, когда говорят, что объектом страхования выступает имущественный интерес, то совершенно очевидно, что имеется в виду лишь материальная составляющая страховой защиты. Объясняется это тем, что при своем теоретическом анализе страхование обычно рассматривается как способ удовлетворения лишь материальных потребностей страхователя. К тому же согласно господствующей «теории возмещения вреда» роль страхования сводится к возмещению вреда, причиненного страховым случаем, т. е. во внимание берется лишь материальный аспект страховой защиты.

Однако страховая защита имеет не только материальную, но и психологическую составляющую, которая также выступает элементом страхования.

Следовательно, объектом страхования являются не только имущественные интересы страхователя (застрахованного лица), но и его нематериальные интересы в виде желания спокойно жить и спать, не боясь потрясений судьбы или злого рока. В снятии страха за условия своего существования не только состоит назначение страховой защиты в виде ее психологической составляющей, но и выражается психологическая составляющая объекта страхования.

Поэтому, по большому счету, объектом страхования выступает не только имущественный интерес страхователя, воплощаемый в материальных условиях его существования, но и психологический интерес страхователя, выражаемый в душевных условиях его существования.

В итоге объект страхования (в широком его значении) можно определить как определяемые предметом страхования и выраженные страховой суммой материальные условия существования страхователя (застрахованного лица), а также его душевное спокойствие, защита которых достигается наличием обязательства страховщика произвести страховую выплату при наступлении страхового случая.

В литературе применительно к имущественному интересу иногда используется понятие «место расположения имущественного интереса».

Следует признать, что сама по себе данная категория является крайне неудачной. С достаточной определенностью можно говорить о месте расположения предмета страхования, но не самого имущественного интереса, который всегда связан не только с этим предметом, но и со страхователем. Так, ясно, что, при личном страховании имущественный интерес страхователя расположен там, где находится само лицо, чей интерес выступает объектом страхования. Но, к примеру, где расположен имущественный интерес страхователя, который сам проживает на Украине, но имеет имущество, которое желает или обязан застраховать, находящееся в России?

Говоря об объекте страхования, необходимо отметить, что хотя это прямо и не предусмотрено страховым законодательством РФ, в качестве объекта страхования может выступать любой интерес гражданина или юридического лица.

Ограничением в этом смысле является требование ГК, согласно которому не допускается страхование противоправных интересов (п.

1 ст. 928 ГК), а также некоторых видов в целом правомерных интересов, страхование которых запрещается (п. 2 и 3 указанной статьи).

Правомерность интереса как объекта страхования выражается в первую очередь наличием у страхователя надлежащих и юридически безупречных прав в отношении предмета страхования. При имущественном страховании такими правами выступают право собственности, другие вещные права, отдельные правомочия владения, пользования или распоряжения имуществом, вытекающие из права собственности, иных вещных прав, а также обязательственных прав. При личном страховании в качестве таких прав выступают конституционные право на жизнь и право на охрану здоровья (ст. 20 и 41 Конституции РФ), которые в соответствии с ГК относятся к разряду личных неимущественных прав.

Запрет на страхование противоправных интересов касается любых видов страхования (личного и имущественного, обязательного и добровольного).

В самом широком значении этого слова «противоправный интерес» – это интерес, который противоречит праву или нарушает его. Естественно, что в данном случае под интересом понимается не субъективная категория, означающая повышенное внимание к чему-либо или стремление достичь чего-нибудь. Сами по себе умысел и желание не могут быть противоправными. Противоправным может быть лишь деяние. Поэтому страхование противоправного интереса означает либо страхование предмета, не имеющего должного правового титула, либо страхование рисков противоправных деяний.

Примером страхования предмета, не имеющего должного правового титула, выступает страхование похищенного имущества (например, страхование похищенной автомашины на случай ее угона). Примером страхования рисков противоправных деяний является страхование предпринимательских рисков, связанных со сделками, не соответствующими закону или иным правовым актам (например, страхование контрабандных сделок и незаконных валютных операций). Неправомерным будет страхование имущества на случай его конфискации, и вообще – страхование от последствий привлечения к уголовной или административной ответственности.

Противоправность имущественного интереса как объекта страхования не следует путать с использованием механизма страхования для неправомерного извлечения дохода. Так, если некто, желая получить страховку, организует – что часто используется в качестве сюжета детективного романа – страховой случай, влекущий смерть застрахованного, то в данной ситуации само страхование было вполне правомерным. Неправомерными будут умышленные действия выгодоприобретателя, направленные на организацию страхового случая, повлекшего смерть застрахованного.

Не допускается также страхование убытков от участия в играх, лотереях и пари (п. 2 ст. 928 ГК).

Само участие в играх, лотереях и пари не относится к числу запрещенных деяний, и запрет на страхование убытков от этого участия продиктован не тем, что здесь имеет место страхование противоправных интересов. Кстати, в некоторых странах таких запретов нет, и указанные имущественные интересы вполне могут выступать в качестве объекта страхования. В России данный запрет связан с тем, что игры, лотереи и пари относятся к рисковым видам сделок, где одна из сторон должна оказаться в роли проигравшей, т. е. понести предусмотренный условиями сделки имущественный ущерб в пользу выигравшей стороны. Страхование этого ущерба (т. е. страхование риска проигрыша) противоречило бы содержанию этих сделок. Кроме того, российское законодательство вообще отрицательно относится к таким явлениям, как игры и пари. Так, согласно ст. 1062 ГК требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите, т. е. не охраняются правом.

Наконец, не допускается страхование расходов, к которым лицо может быть принуждено в целях освобождения заложников. Здесь запрет связан с принципом: «Никаких уступок террористам». Между тем страхование указанных расходов расширяло бы возможности по выкупу заложников. Впрочем, здесь есть, над чем задуматься, – сам по себе выкуп заложников не запрещен и иногда он является единственным способом спасти человеку жизнь. Так почему же запрещено страхование расходов по этому выкупу? Разве жизнь человека не является высшей ценностью права?

Ряд запретов по мотиву противоправности страхуемого интереса содержит сам ГК. Так, в соответствии со ст. 930 ГК запрещается страхование имущества при отсутствии у страхователя интереса в сохранении застрахованного имущества. Статья 932 ГК запрещает страхование риска ответственности за нарушение договора, за исключением случаев, когда такое страхование разрешено законом. Статья 933 ГК предусматривает, что по договору страхования предпринимательского риска может быть застрахован предпринимательский риск только самого страхователя и только в его пользу. Следовательно, страхование чужого предпринимательского риска и в чужую пользу означает страхование противоправного интереса. Запрещается страхование имущества сверх его страховой стоимости (ст. 951 ГК).

Статья 928 ГК устанавливает, что условия договоров страхования, противоречащие вышеназванным запретам, ничтожны.

Формирование интереса как объекта страхования в значительной степени зависит от того, о каком страховании идет речь: добровольном или обязательном.

По добровольным видам страхования объект страхования определяется соглашением сторон. В данном случае само возникновение страхового отношения зависит, с одной стороны, от волеизъявления страхователя, желающего иметь страховую защиту условиям своего существования или существования иного лица (застрахованного), с другой, – от волеизъявления страховщика, желающего и имеющего возможность за определенную плату оказать такую защиту. В некоторых случаях страховщик не вправе отказаться от заключения договора в силу того, что данный договор является публичным.

Говоря об имущественном интересе как объекте страхования, следует учитывать, что страховщик вправе страховать лишь те интересы страхователя, которые охватываются имеющейся у данного страховщика лицензией на право осуществления страховой деятельности. В связи с этим необходимо отметить, что порядок лицензирования этой деятельности вступает в противоречие с правом страхователя на страхование любых правомерных интересов, так как перечень лицензируемых видов страховой деятельности не охватывает (и теоретически не может охватить) всех видов интересов, которые могут выступить в качестве объекта страхования. Установление порядка лицензирования, при котором виды страхования определены чрезмерно конкретно, выступает тормозом развития страхования и не способствует защите правомерных интересов граждан и юридических лиц.

По обязательным видам объект страхования определяется законодательством, регулирующим этот вид страхования. В данном случае страхователь, возможно, и не имеет субъективной заинтересованности в страховании (тем более, что страховать, может быть, придется не себя и свое имущество, а имущество, жизнь и здоровье какого-либо другого лица). Однако застраховать тот или иной объект он должен в силу требования закона. Поэтому в данном случае законодатель довольно категоричен: «Объекты, подлежащие обязательному страхованию определяются законом» (ст. 936 ГК). По поводу последнего отметим, что при обязательном страховании стороны не вправе посредством договора корректировать объект страхования (например, исключать из установленного перечня объектов отдельные их виды, т. е. осуществлять выборочное или частичное страхование).

Практика страхового дела, да и страховое законодательство, знают немало случаев, когда страхователь страхует чужое имущество, чужую жизнь, чужое здоровье. Возникает вопрос, чей интерес (свой или чужой) выступает объектом страхования?

Конечно, можно сказать что и здесь объектом страхования выступает интерес самого страхователя с той лишь разницей, что выражает этот интерес заботу не о своей, а о чужой собственности или личности. Действительно, если говорить об «интересе в страховании», то для страхователя, страхующего чужую жизнь, данное страхование представляет интерес именно постольку, поскольку он сможет осуществить свою заботу о каком-либо человеке, и через это страхование данный страхователь реализует свой интерес (в смысле заинтересованности) в судьбе этого человека. Однако вряд ли такое рассуждение будет правильным, если говорить об интересе как объекте страхования. Объектом страхования может выступать и чужой интерес. Например, отец страхует своего сына, который выступает в качестве застрахованного лица и выгодоприобретателя, на случай достижения им совершеннолетия. Здесь предметом страхования выступает «чужой» предмет (жизнь другого человека), объектом страхования также выступает «чужой» интерес (условия существования другого лица). В результате за счет полученной страховой выплаты будут удовлетворяться опять-таки «чужие» материальные потребности. Здесь фигуры страхователя и застрахованного лица, являющегося одновременно выгодоприобретателем, расчленены, и объектом страхования выступает имущественный интерес застрахованного лица.

В итоге следует признать, что в случае, когда страхователь и застрахованный являются разными лицами, в качестве объекта страхования выступает интерес застрахованного лица.

В целом же комбинации страхования «своего» и «чужого» предмета, «своего» или «чужого» интереса, в «своем» или «чужом» интересе (т. е. в «свою» или «чужую» пользу) могут быть самыми разнообразными.

По большей части действует правило: «предмет какого лица застрахован, интерес того лица и выступает объектом страхования». Однако и здесь при выделении самостоятельной фигуры выгодоприобретателя возникнет ситуация, когда застрахован имущественный интерес одного лица, а полученная страховая выплата пойдет на поддержание условий существования другого лица. Например, отец страхует свою жизнь, а выгодоприобретателем назначает сына. В данном случае предметом страхования выступает «своя» жизнь, объектом страхования является «свой» имущественный интерес (т. е. отец выступает в качестве страхователя и застрахованного лица), однако деньги, полученные в виде страховой суммы, пойдут на поддержание «чужих» условий существования (в данном случае – сына, выступающего в качестве выгодоприобретателя).

Страховая конструкция примет еще более сложный характер, когда расчленятся все три фигуры: страхователя, застрахованного лица и выгодоприобретателя. Например, отец страхует жизнь жены, но выгодоприобретателем назначается их сын. Здесь страхователь (отец) страхует «чужой» предмет (жизнь жены) и «чужой» интерес (связанный с предметом страхования интерес жены, выступающей в роли застрахованного лица), страховая же сумма пойдет на поддержание жизненного уровня третьего лица (сына, выступающего в качестве выгодоприобретателя).

В целом же лицом, чьи условия существования будут защищаться за счет страховой выплаты, всегда выступает выгодоприобретатель, независимо от того, кем он будет: страхователем, застрахованным лицом или самостоятельной фигурой. Однако объектом страхования всегда выступает интерес застрахованного лица, которым опять-таки может быть как сам страхователь, так и некое третье лицо.

Попутно отметим, что понятие «страхование своего предмета» нельзя отождествлять со страхованием «своего имущества», т. е. имущества, находящегося в собственности страхователя. Предметом «своего» страхования может выступать и имущество, не находящееся в собственности страхователя, но которым он владеет и пользуется в силу иного правового основания (в частности, по договору). Например, арендатор имущества, на которого в соответствии с договором возложен риск случайной гибели этого имущества, может его застраховать, причем «в своем интересе» (т. е. в свою пользу). Здесь предметом страхования выступит «свой» предмет, хотя он и является «чужой» собственностью, объектом страхования также явится «свой» имущественный интерес, заключающийся в обеспечении своих собственных условий существования.

Еще раз обратим внимание на то, что «интерес страхователя к страхованию» и «интерес как объект страхования» – хотя и соприкасающиеся, но самостоятельные категории. И это хорошо видно в ситуации, когда страхователь страхует не себя или свое имущество, а другое лицо или его имущество. Здесь интерес страхователя в страховании выражает заботу о благе другого лица и по своей сути лишен личной материальной мотивации. Другими словами, страхуя «чужой» предмет (имущество, жизнь или здоровье третьего лица) и соответственно – «чужой» имущественный интерес, страхователь реализует «свое» отношение к обладателю этого предмета и интереса. Это бывает чувство любви к ближнему (например, отец страхует своего сына на случай его инвалидности). При обязательном страховании страхование «чужого» интереса имеет место в силу требований закона (например, работодатель в силу требований закона обязан застраховать жизнь и здоровье своих работников от производственной травмы или профессионального заболевания). Порой страхование третьего лица вытекает из условий какого-либо договора страхователя с иным контрагентом (например, в соответствии с договором купли-продажи продавец обязан застраховать проданный товар на период доставки его покупателю).

И, наконец: в чем реализуется забота страхователя о своей личности (как элементе его интереса к страхованию), когда он страхуется на случай своей гибели? Действительно, у мертвого нет забот. Нет и условий существования, которые можно защищать посредством страхования. Но у живого есть заботы о дорогих и близких ему людях. И использование страхования для оказания помощи этим людям – дело, в общем-то, естественное и даже высоконравственное. Объектом страхования здесь также выступает интерес страхователя, но само желание осуществить страхование диктуется не стремлением обеспечить собственное благополучия, а заботой о благополучии своих близких.

§ 2. Страховой риск и страховой случай

Страховой риск является одной из основополагающих и часто употребляемых категорий страхового дела.

Термин «риск» по частоте употребления не уступает (а возможно, и превосходит) даже такому традиционному для страхования понятию, как «интерес». Этот термин употребляется для обозначения нескольких явлений, связанных со страхованием либо являющихся его элементами.

Так, им обозначается:

1) сущность самого страхования, которое заключается в «передаче риска от страхователя к страховщику». Испытывая страх перед возможным наступлением страхового случая, грозящего различными неприятными последствиями, лицо «страхует риск», т. е. передает бремя ликвидации этих последствий или смягчения их негативных проявлений другому лицу – страховщику, который берет «на свой страх и риск» могущие произойти неприятности. Теперь уже у страховщика возникает «риск страховой выплаты», который, однако, он может частично переложить на другого страховщика, использовав механизм перестрахования (ст. 967 ГК);

2) вид страхования. Предусматриваются, в частности, также такие виды страхования, как «страхование риска ответственности по обязательствам из причинения вреда» и «страхование риска ответственности за нарушение договора». Выделяются такие виды страхования, как страхование политических рисков и страхование военных рисков;

3) конкретный страховой случай, т. е. ту опасность, от которой проводится страхование (например, пожар, угон автомобиля и т. п.). Отсюда и выражение «страхование от риска», т. е. от какой-либо опасности (страхование от риска пожара, наводнения, землетрясения и т. п.). Именно в этом смысле употребляет данный термин ст. 936 ГК, где говорится о рисках, от которых должны быть застрахованы объекты, подлежащие обязательному страхованию, а также ст. 952, устанавливающая, что имущество может быть застраховано от разных рисков у разных страховщиков;

4) вероятность наступления страхового случая;

5) вероятность нанесения страховым случаем ущерба. Здесь по степени вероятности гибели предмета страхования или его повреждения различаются более опасные или менее опасные риски;

6) убытки, которые причинены страховым случаем. Например, ГК упоминает такие виды страхования, как «страхование предпринимательских рисков», где под данными рисками понимаются убытки, которые могут возникнуть у страхователя в процессе осуществления им предпринимательской деятельности;

7) размер ответственности страховщика («страхование по первому риску») или же часть стоимости имущества, не охваченная страхованием и оставляемая тем самым «на риске страхователя»;

8) конкретные предметы страхования. Отсюда возникло выражение «застраховать риск», где само слово «риск» служит для обозначения непосредственно предмета страхования (например, транспортное средство, дом, груз и т. п.). В этом смысле говорят о страховании крупных, средних или мелких рисков (что наиболее свойственно зарубежной страховой терминологии). Здесь понятие «риск» обозначает «то, что страхуется», т. е. совпадает с предметом страхования;

9) договор страхования, что применяется в основном в международной страховой практике;

10) страховой интерес, выступающий объектом страхования («застрахованный риск»);

11) объект страхового правоотношения;

12) ставка страховой премии (взноса, платежа), где ее размер обозначают термином «тарифицированный риск».

Кроме того, термин «риск» часто включается в различные словосочетания (порой, весьма специфические), обозначающие те или иные стороны страхового дела. Так, выражение «вне риска» обозначает, что страховщик не несет ответственности за что-либо (употребляется оно в долгосрочных страховых договорах или открытых перестраховочных коверах); выражение «на риске», напротив, означает, что имеется ответственность страховщика; «деление рисков» – способ уменьшения страхового риска, принятого на страхование страховщиком посредством привлечения к страхованию другого страховщика. Различаются первичное и вторичное деление рисков. Первичное деление рисков – способ уменьшения страхового риска и построения страховых операций путем сострахования, вторичное деление рисков – путем перестрахования. Понятие «отбор рисков» используется для обозначения деятельности страховщика по анализу предложений на страховом рынке, убыточности и прибыльности различных видов страхования с целью формирования сбалансированного и прибыльного портфеля принятых на страхование рисков[46]. В последнее время стало модным выражение «управление риском» или в зарубежном изложении – «риск-менеджмент».

Следует отметить, что в ряде случаев употребление понятия «риск» представляется явно неудачным. Так, выражение «застраховать риск», где само слово «риск» служит для обозначения непосредственно предмета страхования, противоречит общеупотребительному значению слова «риск», которое в русском языке обозначает не сам предмет, а возможные отрицательные последствия, которые могут произойти. Например, выражение типа «страховой риск в виде жилого дома», по-русски звучит как-то нескладно, но выражение «риск утраты дома» – в общем-то понятно. С этой точки зрения более грамотным является использование термина «риск» для обозначения возможной опасности, которая может произойти с объектом страхования в виде убытка (вреда), причиненного предмету страхования, что уже корреспондируется с имущественным интересом страхователя. В этом смысле употребляется термин «риск» в ст. 929 ГК, где говорится о страховании имущественных интересов в виде риска утраты (гибели), недостачи или повреждения определенного имущества, риска гражданской ответственности, риска убытков от предпринимательской деятельности. Здесь понятие «риск», выражая возможность наступления чего-то неблагоприятного, обозначает «то, от чего защищает страхование», т. е. какой вред оно призвано компенсировать.

Гражданский кодекс РФ также весьма часто употребляет понятие «риск», причем в самых различных значениях. Достаточно сказать, что из 44 статей, расположенных в гл. 48 «Страхование», слово «риск» употребляется в 20 статьях, т. е. почти в половине. Если к этому добавить, что еще в нескольких статьях используется понятие «страховой случай», которое также связано со страховым риском, то частота употребления этого термина очень высока.

Таким образом, в страховом деле понятие «риск» применяется не только широко, но и неоднозначно, причем порой в весьма непривычных и неожиданных значениях, предназначенных исключительно для узкопрофессионального восприятия, где сам смысл этого термина можно уяснить лишь в общем контексте выражения или применительно ко всему строю фразы. В. А. Ойгензихт, например, применительно к страхованию насчитал около двадцати трактовок данного понятия[47]. Подобная «многозначность» этого слова хотя и позволяет в некоторых случаях достаточно точно описать или охарактеризовать тот предмет или явление, о которых идет речь, но чаще, наоборот, затрудняет восприятие, делает фразу туманной, неопределенной и двусмысленной.

Так, если рассмотреть ситуацию страхования дома от землетрясения, то, по существу, с одинаковым основанием «риском» можно называть: 1) само землетрясение; 2) вероятность землетрясения; 3) опасность землетрясения; 4) исходящую от землетрясения угрозу дому; 5) сам дом; 6) разрушение и повреждение дома, т. е. последствия землетрясения применительно к застрахованному имуществу; 7) размер предполагаемого или фактического ущерба (убытка), причиненного страхователю в результате разрушения или повреждения дома; 8) интерес страхователя в сохранении дома; 9) предмет или объект страхования в виде дома или права собственности на него (в зависимости от того, что понимается в качестве предмета или объекта страхования); 10) имущественный интерес страхователя (как объект страхования), связанный с правом пользования, владения и распоряжения имуществом в виде дома; 11) ставку страховой премии (взноса, платежа), которую страхователь должен уплатить страховщику за страхование дома; 12) характер обязательства («ответственности») страховщика (например, «страхование по первому риску»); 13) размер франшизы при страховании дома (т. е. то, что остается «на риске» страхователя); 14) страхование домов как вид имущественного страхования. И, видимо, данный перечень этим не исчерпывается.

Совершенно очевидно, что использование слова «риск» для одновременного обозначения всех этих явлений при ведении, скажем, переговоров о страховании или включение данного термина во всем его разнообразии в текст договора о страховании дома приведет к тому, что по крайней мере страхователь ничего из этого договора не поймет.

Поэтому, осознавая то обстоятельство, что речевая практика (в том числе специальная терминология и сленг страховщиков) мало подчиняется научным рекомендациям, все-таки выскажем убеждение, что использование понятий в их профессиональных целях должно осуществляться в том значении, которое они имеют в качестве общеупотребительных слов. Основным значением слова «риск» в русской лексике является «возможная опасность». Именно в этом значении данное слово должно использоваться в качестве специального термина в страховом деле.

Тем не менее следует признать, что категория «риск» является одной из краеугольных для страхового дела, а сам риск – одним из основных элементов страхования. В целом любая деятельность человека, в том числе и предпринимательская, носит рисковый характер, но для страхования такой характер является определяющим. «С появлением страховой деятельности, – писал в свое время B. П. Крюков, – риск получил особое положение, он здесь является не случайным фактором, а юридически обоснованным условием, составляющим норму договорно-страхового права. В области страхования понятие риска довольно широкое и существенное… поэтому с научной точки зрения риск считается неотъемлемым догматом страхового права»[48]. Отсюда – отнесение договора страхования к числу рисковых (алеаторных) сделок.

В чем же проявляется взаимодействие страхования и риска?

Для упрощения процесса выяснения этого взаимодействия рассмотрим в качестве примера уже упоминавшееся страхование домов от землетрясения, где в качестве возможной опасности выступает угроза разрушения дома.

Начнем с самого очевидного: если нет дома, то нет и риска его утраты. Но зато пока существует дом, всегда будет существовать угроза его разрушения в результате землетрясения. Разумеется, степень этой угрозы зависит от вероятности самого землетрясения (в сейсмически опасных районах она выше). Следовательно, риск в страховании – это всегда взаимодействие двух составляющих: события, обозначенного в качестве страхового случая, и предмета страхования.

Можно ли обозначать в качестве риска сам предмет страхования. Конечно, нет. Жилой дом – это не риск, это материальное благо, которым страхователь дорожит. И если владелец дома его не застрахует, то он рискует остаться в результате землетрясения без жилья. Но в то же время страхование не в состоянии ни предупредить землетрясение, ни защитить дом от разрушения – от землетрясения одинаково гибнут как застрахованные, так и не застрахованные дома. Страхование может помочь лишь компенсировать тот ущерб, который будет причинен собственнику этого дома в результате его разрушения по причине случившегося землетрясения. Разница между собственником незастрахованного дома и собственником застрахованного в данной ситуации будет заключаться в том, что первый, взирая на руины строения, будет проклинать себя за допущенную неосмотрительность, а второй – пойдет получать страховую выплату. Таким образом, для понимания места риска в страховании к двум названным выше компонентам в виде вероятности наступления события, обозначенного в качестве страхового случая, и возможного причинения вреда предмету страхования необходимо добавить страхователя и его имущественный интерес, выступающий в качестве объекта страхования.

Риск – это угроза, исходящая из события, предусмотренного страховым случаем, но не само это событие. Землетрясение может разрушить вокруг все, но ваш дом может чудом уцелеть, землетрясение слабой силы не разрушит ничего. Поэтому риск в страховании не является самим событием, на случай которого осуществляется страхование. Риск – это общее состояние опасности, исходящей из этого события. Риск вторичен по отношению к этому событию.

В равной мере нельзя именовать риском уже происшедший страховой случай, поскольку риск – это возможная опасность, при страховом случае опасность уже состоялась.

Риск – объективное состояние, существующее вне воли субъектов, так как источником риска является событие, носящее вневолевой и объективный характер. Поэтому риск нельзя передать (передать можно лишь то, чем владеешь), хотя в практике страхования выражение «передать риск» (например, в перестрахование) встречается сплошь и рядом. Риск разрушения жилого дома в результате землетрясения является постоянной составляющей возможного развития этого события и будет существовать независимо от того, застрахован дом или нет. Другое дело, что посредством страхования страховщик принимает на себя обязательство выплатить страховое возмещение, которое поможет страхователю компенсировать тот ущерб, который будет ему причинен в результате страхового случая.

Таким образом, риск в страховании – это возможность неблагоприятного воздействия события, предусмотренного в качестве страхового случая, на предмет страхования.

Помимо термина «риск» применяется также выражение «страховой риск».

Закон «Об организации страхового дела» определяет страховой риск как предполагаемое событие, на случай наступления которого проводится страхование. Событие, рассматриваемое в качестве страхового риска, должно обладать признаками вероятности и случайности его наступления (п. 1 ст. 9 Закона). Здесь понятие «страховой риск» довольно четко выражает то, от чего страхуются, т. е. связано со страховым случаем.

Несколько иную трактовку понятия «страховой риск» дает ГК. Из ст. 944 ГК вытекает, что страховой риск – это вероятность наступления страхового случая и размер возможных убытков от его наступления. Здесь конструкция страхового риска, с одной стороны, сложнее, чем это предусмотрено в Законе «Об организации страхового дела», но, с другой стороны, не охватывает всех предусмотренных данным Законом компонентов этой категории.

Сложнее – потому что, во-первых, вводит в содержание понятия «страховой риск» «возможные убытки от его наступления». Вообще-то страхование от какого-либо риска всегда подразумевает, что если охватываемое данным риском событие случится, то это неблагоприятно скажется на предмете страхования. К примеру, если мы страхуем дом от землетрясения, то имеем в виду, что этот дом от землетрясения пострадает. Хотя, в принципе, возможна и такая ситуация, когда землетрясение произойдет, однако дом останется целехоньким. Поэтому различия в содержании понятия «страховой риск» все-таки возникают: если по Закону «Об организации страхового дела» страховым риском в данном случае будет просто землетрясение, то по ГК – землетрясение, которое может причинить ущерб застрахованному дому в определенном размере. Во-вторых, ГК вводит в определение страхового риска понятие «страховой случай», о котором в определении, данном Законом «Об организации страхового дела», нет упоминания.

В то же время данное в ГК определение не упоминает о таком названном в Законе «Об организации страхового дела» признаке страхового риска, как случайность наступления события, рассматриваемого в качестве страхового риска. И это представляется весьма значительным моментом. Тем самым ГК легализует давно уже получившее распространение безрисковое страхование (страхование жизни), при котором страховой случай лишен признаков вредоносности последствий и непредсказуемости наступления. Таким образом, различия между определениями, предложенными соответственно Законом «Об организации страхового дела» и ГК, носят существенный характер и выражают смену концептуальной основы страхования: Закон стоит на концепции «теории возмещения вреда», Гражданский кодекс, хотя и не очень четко, – на концепции «теории удовлетворения потребностей» (что охватывается и предлагаемой нами «теорией страховой защиты»). Показательно в связи с этим то определение договора личного страхования, которое дает ГК (ст. 934). Здесь в качестве страхового случая может выступить любое предусмотренное договором событие, в том числе лишенное свойства риска как в части возможности наступления, так и в части возможности причинения вреда. На этом мы остановимся ниже, при рассмотрении понятия «страховой случай».

Таким образом, применительно к понятию «страховой риск» мы имеем коллизию правовых актов, и вопрос заключается в том, каким из этих определений надлежит руководствоваться в практической деятельности.

Полагаем, что в данном случае приоритет принадлежит Гражданскому кодексу в силу его п. 2 ст. 3, согласно которому нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему ГК.

Еще одной существенной категорией страхового дела выступает «страховой случай».

Страховой случай является сердцевиной страхования – вся страховая конструкция основана на его наступлении.

Согласно Закону «Об организации страхового дела» страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам (п. 2 ст. 9).

В соответствии с указанным Законом соотношение понятий «страховой риск» и «страховой случай» выглядит следующим образом: страховой риск – это предполагаемое событие, страховой случай – совершившееся событие. Например, землетрясение, на случай которого проводится страхование дома, будет страховым риском, а то землетрясение, которое произошло и разрушило дом, будет страховым случаем.

Такое законодательное решение вопроса давало основание видеть существенное различие между этими понятиями в том, что страховой случай есть событие, уже наступившее, совершившееся, в то время как страховой риск – это только возможность или вероятность наступления данного события. Такой подход исключает какое-либо отождествление этих понятий, а тем более рассмотрение их в качестве синонимов. В связи с этим в литературе отмечалось, что страховой риск и страховой случай соотносятся не как общее и частное, а как обобщенная и конкретизированная категории[49].

Однако это в общем-то правильное с позиций Закона «Об организации страхового дела» суждение оказалось поколебленным Гражданским кодексом.

Указанный Кодекс определяет страховой случай как событие, на случай наступления которого осуществляется страхование (п. 1 ст. 942 ГК), т. е. точно так же, как Закон «Об организации страхового дела» определяет страховой риск. Таким образом, то, что в соответствии с этим Законом является страховым риском, согласно ГК выступает страховым случаем. Страховым же риском ГК признает, о чем уже было сказано, вероятность наступления страхового случая и размер возможных убытков от его наступления. В результате, если использовать приведенный выше пример, то по ГК получается, что землетрясение есть страховой случай (независимо от того, произошло оно или не произошло), а вероятность его наступления и размеры возможных убытков, которые будут причинены застрахованному дому, есть страховой риск.

Опять возникает вопрос: каким же правовым актом (Законом «Об обязательном страховании» или ГК) следует руководствоваться при определении понятия «страховой случай».

И здесь приоритет за Гражданским кодексом.

Попутно отметим, что нет никаких оснований признать обоснованной точку зрения некоторых авторов, по мнению которых выражение «страховой случай», используемое в ст. 942 ГК, следует понимать как «страховой риск»[50]. Речь идет о концептуальном пересмотре Гражданским кодексом понятия «страховой случай» (а оно, кстати, дано не только в ст. 942). Это находит свое подтверждение и в соответствующем пересмотре понятия «страховой риск».

В связи с пересмотром Гражданским кодексом понятий «страховой риск» и «страховой случай» возникает вопрос о тех признаках, которым должно соответствовать событие, на случай наступления которого осуществляется страхование.

Закон «Об организации страхового дела» предусматривает два таких признака: вероятность и случайность наступления.

Признак вероятности, понимаемый как возможность наступления определенного события, толковался в литературе так, что в отношении этого события должно быть заранее неизвестно, наступит оно или нет. Риск не должен быть, с одной стороны, неизбежным, а с другой, – невозможным. В противном случае страхование потеряет свой рисковый характер[51].

Признак случайности характеризует событие в качестве хотя и объективно допустимого, но для самих участников правоотношения непредвиденного, неожиданного и независящего от их воли.

Гражданский кодекс каких-либо признаков страхового риска или страхового случая не устанавливает. Правда, применительно к страховом риску говорится о «вероятности наступления страхового случая». Однако сама категория «страховой риск» используется ГК не в качестве определения атрибута страхования (т. е. для характеристики его неотъемлемого, существенного свойства), а применяется лишь для некоторых определенных и достаточно конкретных ситуаций. Так, ГК говорит о страховом риске в следующих ситуациях:

1) устанавливая обязанность страхователя сообщить страховщику определенные сведения при заключении договора страхования (ст. 944); 2) устанавливая право страховщика на оценку страхового риска (ст. 945); 3) при оспаривании страховой стоимости имущества (ст. 948); 4) при имущественном страховании от разных страховых рисков (ст. 952); 5) при досрочном прекращении договора страхования (ст. 958); 6) по поводу последствия увеличения страхового риска в период действия договора страхования (ст. 959).

Таким образом, категория «вероятность» наступления страхового случая относится лишь к отдельным видам страхования и в отличие от Закона «Об организации страхового дела» не обозначена Гражданским кодексом ни в качестве признака, объективно присущего любому страховому случаю, ни в качестве требования, которому страховой случай должен отвечать во всех ситуациях. Нет в ГК и прямого предписания, согласно которому событие, не обладающее признаком вероятности своего наступления, не может быть использовано в качестве страхового случая.

О признаке случайности в ГК вообще не упоминается, если, конечно, не считать предположения, что страховой случай по своей природе должен быть «случайным». Более того, раскрывая содержание договора личного страхования, ГК в качестве страховых случаев называет такие события, которые не являются носителями как признака вероятности, так и признака случайности своего наступления. Так, ГК в числе страховых случаев упоминает достижение страхователем (застрахованным лицом) определенного возраста или «наступления в его жизни иного предусмотренного договором события» (ст. 934 ГК; выделено нами. – А. X). И если в таком событии, как «достижение лицом определенного возраста», еще можно найти рисковый момент в том смысле, что лицо может умереть до достижения предусмотренного договором возраста, то формула страхового случая в виде «наступления в жизни лица иного предусмотренного договором события» позволяет предусмотреть в качестве страхового случая такое событие, которое не только лишено признаков вероятности и случайности, а, напротив, предполагает обязательное наступление этого события в обусловленный сторонами срок. Это и имеет место на практике при страховании, именуемом «страхование жизни». Кстати, и Закон «Об обязательном страховании» вследствие внесенных в него 10 декабря 2003 г. изменений, раскрывая содержание такого вида страхования, как «страхование жизни», в числе страховых случаев называет «дожитие граждан до определенного возраста или срока».

Что это все означает: несовершенство текста ГК, что позволяет ставить вопрос о внесении в него изменений и дополнений; нежелание повторять общеизвестную истину о случайном и вероятностном характере страхового случая, не требующую подтверждения в тексте правового акта; сознательный отход от позиции Закона «Об организации страхового дела», направленный на расширение сферы страхования или приведение страхового законодательства в соответствие с имеющимися реалиями?

Разумеется, за законодателя ручаться невозможно, но представляется, что Кодексом избран именно последний вариант. И связано это, по нашему мнению, в первую очередь с тем, что в сферу страхования все большее и большее развитие стали получать безрисковые виды страхования, для которых характерна неизбежность наступления события, предусмотренного в качестве страхового случая («страхование жизни», «возвратно-накопительное», «накопительное», «сберегательное», «обеспечительное»). И не случайно, что возникло деление договоров личного страхования на рисковые и безрисковые. Рисковые договоры предполагают страховую выплату только при наступлении страхового случая, который может не наступить вовсе. В безрисковых договорах страховая выплата производится всегда, поскольку эти договоры конструируются таким образом, что предусмотренное в них качестве страхового случая события должно произойти наверняка.

Следовательно, для такого страхования вероятность наступления страхового случая равна единице (или 100 %), а это означает, что само страхование рассчитано на неизбежность выплаты страховой суммы застрахованному лицу. Из этого вытекает, что страховой риск, понимаемый как вероятность наступления страхового случая, для данного вида страхования вообще не свойствен, а само страхование носит для страхователя безрисковый характер.

Надо признать, что вопрос о характере страхового случая (должно ли обладать событие во всех случаях признаками вероятности и случайности или же в отдельных видах личного страхования оно эти признаками может не обладать), от чего в свою очередь зависит признание того, что страхование всегда основано на риске (возможности) наступления страхового случая, является дискуссионным уже на протяжении более ста лет.

Ряд авторов придерживаются традиционных представления о страховании и признают его видом деятельности, всегда основанном на риске наступления страхового случая.

Например, Ю. Б. Фогельсон пишет, что «важнейшим условием предоставления страховой защиты является вероятностный, случайный характер события, на случай наступления которого производится страхование. Договор, в котором это условие не соблюдено, ничтожен»[52].

Но поскольку реальная практика страхования в виде договоров накопительного страхования явно не вписывается в эту формулу, то сторонники теории вероятности и случайности страхового случая пытаются найти эти признаки в общей конструкции страхования.

Так, В. В. Шахов усматривает рисковый элемент сберегательного (накопительного) страхования в том, что риск, покрываемый этим страхованием, – это исключительно продолжительность жизни застрахованного с учетом фактора возможного уменьшения доходов, которое привносит с собой преклонный возраст[53]. Однако в данном случае страховой риск сводится к риску страховщика, а точнее даже – к тому сроку, в течение которого этот страховщик будет обязан платить страховую сумму (чем короче этот срок, тем выгоднее для страховщика, т. е. чем раньше умрет застрахованный, тем меньше страховщик потеряет денег на страховой выплате). Однако страховой риск (а именно он определяет «рисковый» характер страхования) заключается не в продолжительности производства страховщиком страховой выплаты и даже не в ее размере (это предпринимательский риск страховщика, точнее, выполнение им своего обязательства, предусмотренного договором страхования), а в вероятности наступления страхового случая и размере возможных убытков от его наступления. Иначе говоря, данная попытка обосновать, что любое страхование носит рисковый характер, основана на подмене видов рисков: страховой риск пытаются подменить предпринимательским риском страховщика. Но поскольку это ошибочно по существу, доказать или обосновать «рисковый» характер возвратно-накопительного (сберегательного) страхования, по нашему мнению, не удалось.

А. А. Иванов, хотя и признает, что «в накопительных договорах страхования выплата производится всегда, поскольку один из указанных в них рисков неизбежно превратится в страховой случай», но в то же время полагает, что эти договоры «всегда должны содержать рисковый элемент, в противном случае они не могут быть отнесены к договорам страхования. Рисковый элемент при накопительном страховании состоит в том, что в договоре обязательно должны быть указаны такие риски, которые способны воплотиться в страховых случаях далеко не всегда, но если это происходит, выплата должна произойти раньше, чем это предусмотрено накопительными условиями»[54].

Такого же мнения придерживается и С. В. Соловьева, которая считает, что «так как накопительный договор личного страхования относится к договорам страхования, он должен содержать рисковый элемент, который состоит в определении рисков, способных реализоваться в страховой случай»[55].

Однако существование договоров страхования, предусматривающих в качестве страхового случая как рисковые, так и безрисковые события, лишь подтверждает тот факт, что страховой случай, будучи безрисковым событием, может быть лишен признаков вероятности и случайности.

Еще дальше пошел В. С. Белых. В своем определении понятия страхование он говорит о возмещении ущерба, причиненного «при наступлении страхового случая либо иного определенного события в жизни граждан (выделено нами. – А. X.)»[56].

Иначе говоря, допускается возможность существования страховой конструкции вообще без страхового случая. Ясно, что такой вывод продиктован тем соображением, что некоторые виды личного страхования основаны на событиях, лишенных признаков вероятности и случайности. Поэтому, если понимать под страховым случаем лишь рисковое событие, то событиям, лишенным признаков вероятности и случайности, вообще приходится отказать в праве именоваться страховым случаем.

Однако страхование без страхового случая – вещь, немыслимая как в теоретическом, так и в юридическом плане.

«Понятие „страховой случай“, – отмечает В. И. Серебровский, – является чрезвычайно важным для страхового права. Ведь, собственно говоря, только с наступлением страхового случая приходится говорить о реализации страхового правоотношения в смысле выполнения основной его функции – уплаты страховщиком страхового вознаграждения. До наступления же страхового случая определенной уверенности в выполнении этой функции не имеется. Страховой случай представляется, таким образом, тем решающим событием, наступление которого влечет за собой ответственность страховщика…»[57]

В том же духе высказывается и Ю. Б. Фогельсон: «Выплата производится только при определенном условии, а именно при наступлении предусмотренного в договоре события, – страхового случая. Если страховое событие не произошло, страховщик не производит выплату. Более того, он не вправе ее производить»[58].

Страхование при отсутствии страхового случая противоречит и страховому законодательству. В силу ст. 942 ГК условие о страховом случае относится к числу существенных условий договора. Отсутствие соглашения о событии, при наступлении которого осуществляется страхование, делает договор страхования незаключенным. Как отмечает Н. Д. Егоров, «договор страхования невозможен без определения страхового случая»[59].

Таким образом, точку зрения, согласно которой страхование может осуществляться без страхового случая, следует признать ошибочной. Она противоречит как всем имеющимся теориям страхового дела, так и практике его правового регулирования. Страховой случай является атрибутом страхования. Поэтому «иное определенное событие в жизни граждан», которое B. C. Белых хотя и полагает лежащим в основании личного страхования, но не признает за ним качество страхового случая, на самом деле является его разновидностью.

В итоге «безрисковое» страхование существует на практике, не запрещено (а следовательно, дозволено) страховым законодательством, что ставит науку страхового права перед необходимостью переосмысления сущности и характерных признаков страхования в целом и данной его разновидности в частности.

Применительно к такого рода страхованию и сам страховой случай, рассматриваемый как событие, на случай которого осуществляется страхование (ст. 942 ГК), лишается признаков вероятности и, что может показаться странным на первый взгляд, случайности своего наступления. Страховая конструкция заранее и осознанно основана на том, что страховой случай неизбежно и обязательно произойдет, о чем стороны не только знают в момент заключения договора, но, собственно, именно об этом и договариваются.

Однако если можно говорить о страховании при отсутствии страхового риска, то страхование при отсутствии страхового случая – вещь все-таки недопустимая. Поэтому при всех обстоятельства какое-то определенное событие должно быть обозначено в договоре страхования в качестве страхового случая.

Для классических теорий страхового дела свойственно признание как за страховым риском, так и за страховым случаем признака вредоносности. Так, В. П. Крюков писал: «Под понятием страхового случая мы понимаем тот факт несчастья с имуществом или личностью, в силу которого осуществлен договор страхования и с которым связана совокупность всех взаимоотношений между страховщиком и страхователем в период течения страхового договора, а также все юридические и экономические последствия, вытекающие из договора»[60].

Позиции некоторых современных авторов мало чем отличаются от воззрений представителей классических теорий. В частности, B. П. Агапеев полагает, что «страховым случаем называется причинение материального ущерба, нанесение вреда жизни и здоровью вследствие внезапного наступления событий и обстоятельств, не зависящих от воли и сознания людей и неконтролируемых ими»[61]. «Страховой риск, – пишет С. В. Соловьева, – это предполагаемое неблагоприятное событие, наступление которого причинит ущерб тому, кого оно коснется. Страховой случай – это наступление опасности, составляющей страховой риск. Из предполагаемого событие становится свершившимся»[62].

Страховое законодательство также стояло на этих позициях. Например, ГК РСФСР 1922 г. термины «риск» и «опасность» использовал как синонимы. Собственно, и ныне действующий ГК в ряде случаев, о чем было сказано выше, употребляет термин «риск» в значении «возможная опасность» (например, в выражении «страхование риска гибели имущества»). Да и само определение страхового риска, данное этим ГК, включает в себя не только вероятность наступления страхового случая, но и размер возможных убытков от его наступления.

Все это, безусловно, правильно, когда речь идет о тех видах страхования, которые являются «рисковыми». Между тем это не составляет фактической картины безрискового (накопительного, сберегательного и т. п.) страхования. При данном виде страхования в качестве страхового случая выступают события, лишенные признака вредоносности (например, при «свадебном страховании» в качестве страхового случая выступает факт вступления в брак, при страховании «до достижения совершеннолетия» – факт достижения совершеннолетия, при страховании «на дожитие» – пенсионном страховании, страховании ренты и т. п. – достижение определенного возраста или просто окончание срока действия договора). Здесь страховой риск (в том понимании, как он определен ГК) вообще отсутствует, а страховой случай лишен признака вредоносности. Поэтому авторам, стоящим на позициях вредоносности страхового случая, приходится признавать, что «есть риски (например, дожитие до определенного возраста), которые лишены обычно свойственной рискам опасности причинения вреда интересам застрахованного лица. Подчас, это желанные для лица события – достижение совершеннолетия, бракосочетание и т. п.»[63]. От себя добавим, что в общепринятом значении слово «риск» все-таки всегда связано с опасностью. И применять данный термин, например, к свадьбе – значит высказать предположение, что это дело добром не закончится. Хотя такое суждение может быть и недалеко от истины, но на свадьбе об этом говорить, как известно, не принято. А если серьезно, то профессиональная терминология не должна существенно отличаться от общепринятого значения слов. Кроме того, даже при рисковых видах страхования термином «риск» нельзя обозначать ни предмет страхования, ни событие, на случай которого осуществляется страхование. Последнее, по терминологии ГК, – это не риск в целом, не страховой риск в частности, а страховой случай. Поэтому с точки зрения страхования свадьба – не риск, а страховой случай.

О возможности существования «безвредных» и «безубыточных» страховых случаев писал в свое время Г. Ф. Шершеневич, отмечая, что при личном страховании страховая выплата ставится в зависимость от наступления заранее предусмотренного соглашением события, которое «не должно быть непременно несчастием, т. е. приносящим вред»[64].

Такого же мнения придерживается и В. И. Серебровский. Задав вопрос, является ли характерным признаком события, предусмотренного страхованием, его имущественная невыгодность или убыточность, он отвечает: «…для ряда страхований начало убыточности не является характерным признаком. В действительности, в основании всех видов страхования лежит не идея „убытка“, а более широкая идея „обеспечения возможной потребности“. Поэтому признак „убыточности“ не является характерным свойством риска в рассматриваемом значении»[65].

Наконец, ряд современных авторов также вынужден признать, что при некоторых видах личного страхования страховой случай лишен признака вредоносности. В частности, А. К. Шихов отмечает, что в накопительно-сберегательных видах страхования «при страховом случае причиняется не вред, а наступает момент реализации (осуществления) права страхователя (застрахованного лица) на получение страховой суммы и исполнение обязанности страховщика произвести ее выплату»[66].

Заметим, что признание возможности существования «безвредных» страховых случаев означает признание возможности существования страхования, не связанного с возмещением вреда, причиненного страховым случаем.

Тем не менее многие авторы (особенно, из числа экономистов), исходя из «теории возмещения вреда», упорно стоят на позиции обязательной вредоносности страхового случая, что определяет страхование как способ возмещения вреда, причиненного этим случаем. Так, К. Е. Турбина пишет: «Представляется бесспорным, что во всех договорах страхования жизни: на случай смерти, дожития с выплатой ренты при выходе на пенсию, страхования от несчастных случаев на случай постоянной утраты трудоспособности с выплатой пенсии по инвалидности, – страховщиком компенсируется именно ущерб (вред), причиненный имущественным интересам самого страхователя или выгодоприобретателя»[67].

Другие же авторы, исходя из понимания страхового случая как вредоносного события, а страхования – как деятельности, направленной на возмещение вреда, пытаются во что бы то ни стало найти в этом страховании элемент вредоносности. Чаще всего такие объяснения носят явно надуманный характер. Так, в XIX в. были ученые, которые утверждали, что назначением свадебного страхования выступает возмещение того ущерба, который причиняет свадьба в виде дополнительных расходов на приобретение платья невесте, проведения праздничного застолья и т. п. Известный немецкий ученый А. Манес относительно страховых случаев при страховании жизни писал: «…такого рода страховое событие вовсе не должно быть несчастным случаем. Оно может в житейском смысле рассматриваться даже как счастье (например, продолжительность жизни свыше предполагаемого возраста, замужество дочери, рождение ребенка и т. п.). Но, конечно, все эти события требуют имущественных издержек или уменьшают доход, и в силу этого, косвенно или односторонне, но все же причиняют имущественный ущерб»[68].

Некоторые авторы вообще не признают такого рода страхование страхованием. Так, Ю. Б. Фогельсон пишет: «…страхование – это форма защиты от вреда, и поэтому обязательным атрибутом страховых отношений является возможное причинение вреда. Тот факт, что в ст. 934 ГК отсутствует требование о вреде как обязательном атрибуте события, на случай наступления которого производится личное страхование, не означает, что по договору личного страхования можно страховать на случай наступления событий, не причиняющих вред. Требование о возможном вреде как необходимом элементе страхования выдвигается в этом случае не законодательством, а доктриной, поскольку страхование на случай событий, не приносящих вред, лишает страхование его защитной функции (нет вреда – не от чего защищаться) и превращает его в чисто спекулятивную операцию»[69].

По поводу данного высказывания можно сказать следующее. Во-первых, доктрина (даже правовая) не является источником права. Официальных доктрин страхования, которыми следовало бы руководствоваться при его осуществлении, не существует. Во-вторых, существуют лишь самые разнообразные научные теории страхового дела. Если придерживаться «теории возмещения вреда», то страхование действительно способ возмещения вреда, причиненного страховым случаем, который должен быть вредоносным. Однако если руководствоваться, скажем, «теорией обеспечения» или предлагаемой нами «теорией страховой защиты», то страхование не всегда есть способ возмещения вреда, а страховой случай – не всегда вредоносное событие. И еще неизвестно, какая из данных теорий верна. Во всяком случае, в-третьих, как страховая практика, так и практика его правового регулирования знает такие виды страхования, которые не решают задачи возмещения вреда, причиненного страховым случаем, поскольку и сам страховой случай при данном страховании не является вредоносным событием. И это факт объективной реальности. Можно, конечно, данное страхование считать «неправильным», критиковать законы, его установившие. Однако нельзя при комментировании этих законов фактически отменять их, возводя свои субъективные представления о «правильном» и «неправильном» в страховании в разряд доктрины. И самое главное – нельзя корректировать законодательство путем применения той научной доктрины, которая автору представляется единственно правильной. Закон же (речь в данном случае идет о Гражданском кодексе) определяет страховой случай при таком виде страхования, как страхование жизни, не как событие, приносящее вред личности застрахованного, а как событие, «на случай наступления которого в жизни застрахованного лица осуществляется страхование», ни слова не говоря (в отличие от имущественного страхования) о вредоносности этого события.

Таким образом, страхование делится на «рисковые» и «безрисковые» виды, отличающиеся друг от друга целым рядом существенных признаков.

Рисковый характер страхования определяется, во-первых, вероятностью и случайностью наступления события, предусмотренного в качестве страхового случая, во-вторых, «вредоносностью» этого события. В рисковых видах страхования применяется категория «страховой риск», означающая вероятность наступления страхового случая и возможность убытков от его наступления.

Рисковый характер страхования в большинстве случаев прямо предписан законодательством. Так, к рисковому страхованию относится все имущественное страхование, в соответствии с которым страховщик обязан возместить причиненные вследствие страхового случая убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными интересами страхователя. Более того, устанавливая виды такого страхования в зависимости от характера имущественного интереса, ГК каждый вид этого интереса определяет через термин «риск» (ст. 929).

К рисковому страхованию относится и то личное страхование, которое осуществляется на случай причинения вреда жизни или здоровью страхователя или другого названного в договоре гражданина.

В связи с этим возникает вопрос о признаках того события, которое предусмотрено по рисковым видам страхования в качестве страхового случая. Отметим, что в отличие от Закона «Об организации страхового дела», установившего признаки события, обозначенного в качестве страхового риска, ГК в отношении страхового случая такого перечня признаков не дает. Тем не менее ряд из них вытекает из текста ГК, другие же можно вывести на основе теории и практики страхового дела.

Событие, на случай которого осуществляется рисковое страхование, должно отвечать следующим признакам:

1) вероятность наступления события, предусмотренного в качестве страхового случая. Этот признак вытекает из понятия страхового риска, данного ст. 944 ГК, предусматривающего вероятность наступления страхового случая. Вероятность означает возможность наступления события, т. е. оно может произойти, но может не произойти вовсе. Одновременно вероятность показывает степень возможности наступления события: ясно, например, что дом, расположенный в пойме реки, имеет больше вероятности быть затопленным, чем дом, расположенный на высоком месте. Как шутят англичане, если к вам поздно вечером постучали в дверь, то вполне возможно, что это окажется английская королева, у которой сломалась карета, но, скорее всего, это будет соседка, которая пришла попросить соли.

Обычно вероятность выражают в виде правильной дроби. При вероятности наступления события, равной нулю, можно утверждать, что страховой случай не произойдет никогда и страховщику, следовательно, не придется производить страховую выплату. Такое страхование будет для страховщика носить безрисковый характер. При вероятности наступления события равной единице можно утверждать, что страховой случай произойдет обязательно и страховщику неизбежно придется произвести страховую выплату. Такое страхование будет носить безрисковый характер уже для страхователя;

2) случайность наступления события, предусмотренного в качестве страхового случая. Этот признак вытекает из самой природы явления, именуемого страховым случаем. Случайность означает, что данное событие, будучи объективно допустимым как факт реальной действительности, происходит вне познанной закономерности и лишено свойства очевидности. Одновременно это событие должно носить характер происшествия, т. е. явления, нарушающего обычный и нормальный ход вещей;

3) реальность наступления события. Это означает, что событие, рассматриваемое в качестве страхового случая, выражает собой явление объективной действительности, способное быть причиной определенных вредоносных последствий. Страхование на случай падения Луны на Землю допустимо, поскольку хотя вероятность наступления такого события крайне маловероятна, но тем не менее реальна – физические законы движения небесных тел допускают такую возможность. Страхование на случай падения спутников планеты Марс Фобоса или Деймоса на планету Земля заведомо бессмысленно, так как с точки зрения динамики движения небесных тел такое событие произойти не может – оно нереально. Если возможность наступления страхового случая не существует в момент заключения договора страхования, то страхование не имело смысла уже с самого начала и данный договор будет носить фиктивный характер. Если возможность наступления страхового случая отпала уже после того, как договор был заключен, то дальнейшее страхование теряет свой смысл и договор подлежит прекращению в соответствии со ст. 958 ГК;

4) непредсказуемость наступления события, т. е. стороны страхового отношения хотя и предполагают, что данное событие может произойти (поэтому-то оно и определяется ими в качестве страхового случая), но достоверно предсказать его наступление (включая время и место) не в состоянии. При этом речь идет о субъективной оценке возможности наступления события. Иллюстрируя это положение, в старой литературе по страховому делу приводится следующий пример, ставший хрестоматийным: «Страхование корабля действительно, если сторонам неизвестно, что в трюме корабля спрятана адская машина, которая должна была с математической точностью через известное количество дней взорвать корабль». Применительно к данной ситуации теория страхового дела выдвигает требование, чтобы при заключении договора обе его стороны находились в добросовестном неведении относительно наступления события, на случай наступления которого производится страхование. Если сторонам заведомо известно, что страховой случай произойдет либо, напротив, не произойдет, страхование теряет смысл. Сложнее обстоит дело в ситуациях, когда об этом известно одной из сторон. За исключением некоторых случаев, о которых будет сказано ниже, такой договор страхования признается недействительным;

5) независимость наступления события от воли участников страхового правоотношения, т. е. данное событие не выступает актом их волеизъявления и не является результатом их действий. Говоря о неволевом характере события, следует иметь в виду, что само по себе оно может быть волевым актом со стороны неких третьих лиц (например, при страховании от кражи, совершенной вполне осознанно вором). Здесь же речь идет о волеизъявлении участников страхового отношения (страхователе, застрахованном лице и выгодоприобретателе). В соответствии со ст. 963 ГК страховщик освобождается от страховой выплаты, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица. В то же время страховое законодательство в некоторых ситуациях признает событие в качестве страхового случая, даже если это событие является волевым актом определенного участника страхового отношения. Так, привлечение к ответственности владельца транспортного средства за причинение вреда, что выступает в качестве страхового случая при страховании данной ответственности, является волевым актом потерпевшего, являющегося выгодоприобретателем;

6) нежелательность наступления страхового случая. Для страховщика нежелательность наступления страхового случая очевидна – при его наступлении страховщику придется произвести страховую выплату, что для него невыгодно, так как уменьшает его доходы. Однако наступление страхового случая должно быть нежелательным и для страхователя, даже несмотря на то, что при его наступлении он получит страховую выплату. Если страховой случай превращается в желательное для страхователя событие (в практике страхования это называется «спекулятивные риски»), то открывается дорога для всякого рода злоупотреблений, вплоть до умышленного совершения страхового случая, его провоцирования или фабрикации. Кроме того, при таком страховании у страхователя пропадает чувство бережливости и осмотрительности по отношению к предмету страхования. Поэтому не случайно, что страхование, например, имущества может иметь место лишь при наличии интереса страхователя или выгодоприобретателя в сохранении застрахованного имущества (ст. 930 ГК). Следовательно, конструкция страхования должна быть выстроена таким образом, чтобы интерес страхователя в получении страховой выплаты не превышал его интереса в сохранении предмета страхования;

7) будущность наступления страхового случая. Страхование может осуществляться лишь по поводу того события, которое произойдет в будущем. Если страхование осуществляется по поводу события, которое уже произошло, то, если это известно обеим сторонам, имеет место фиктивное страхование, где сделка, скорее всего, будет притворной (ст. 170 ГК), если же это известно лишь страхователю – имеет место сделка, совершенная под влиянием обмана (ст. 179 ГК). Говоря о будущности наступления страхового случая, следует иметь в виду, что конструкции некоторых договоров страхования допускают возможность, когда начало срока действия страховой защиты предшествует моменту заключения договора страхования. Иными словами, договору придается некая «обратная сила». Однако это может быть лишь тогда, когда ни страхователю, ни страховщику на момент заключения договора неизвестно, произошел страховой случай или нет, и договор заключается при полном их неведении по поводу данного обстоятельства;

8) вредоносность страхового случая. Как уже отмечалось, для рисковых видов страхования вредоносность страхового случая (наличие вредоносных последствий от факта его наступления) является свойством данного страхования. Если событие, предусмотренное в качестве страхового случая, объективно не может повлечь за собой никаких вредоносных последствий (например, страхование на случай пролета вороны мимо окна), то имеет место фиктивное страхование, где сделка, скорее всего, будет притворной (ст. 170 ГК). Если событие, предусмотренное в качестве страхового случая, хотя и могло повлечь вредоносные последствия, но реально их не повлекло (например, при страховании дома от землетрясения землетрясение произошло, но дом чудом уцелел), данное событие не приобретает характера страхового случая. Вредоносность страхового случая при имущественном страховании может выразиться в виде убытка, ущерба, упущенной выгоды (неполученного дохода), необходимости производства выплаты (при страховании, например, гражданской ответственности), при личном страховании – в виде смерти (гибели) застрахованного лица, ухудшения здоровья, заболевания, инвалидности, снижения трудоспособности и т. п.;

9) воздействие страхового случая на правомерные интересы страхователя, которые выступают объектом страхования. При рассмотрении объекта страхования уже отмечалось, что страхование противоправных интересов не допускается. В некоторых случаях это выражается в страховании рисков при осуществлении противоправной деятельности (например, страхование риска конфискации контрабандного груза или незаконно произведенной продукции). Здесь в роли страхового случая выступает событие, которое должно наступить вследствие законного развития ситуации.

Что касается события, на случай которого производится безрисковое страхование, то страховое законодательство каких-либо требований к этому событию или каких-либо его признаков не устанавливает.

Целью данного вида страхования является обеспечение условий существования застрахованного лица в виде получения дополнительного дохода, а не возмещение убытка, причиненного страховым случаем.

При таком страховании событие, обозначенное в качестве страхового случая, призвано выполнить лишь одну функцию – обозначить тот момент, когда возникнет обязательство страховщика по выплате страховой суммы. В силу этого страховой случай не только не должен обладать признаками вероятности, случайности и непредсказуемости своего наступления, а, напротив, должен ясно и четко обозначить данный момент. Страховой случай не должен обладать и признаком вредоносности, поскольку цель данного страхования не заключается в возмещении вреда. Следовательно, при данном страховании категория «страховой риск» (в смысле вероятности наступления страхового случая и возможности причинения вреда) не применяется вовсе, в силу чего оно является «безрисковым». Универсальным для такого страхования событием, рассматриваемым в качестве страхового случая, выступает определенная календарная дата. Например, достижение застрахованным предусмотренного договором возраста (страхование «на дожитие»), страхование детей на случай достижения ими совершеннолетия и т. п. либо дата окончания действия договора страхования.

Обоснование в целях «спасения лица» самого института страхования, понимаемого в духе его исторических канонов, «рискового» характера данного вида страхования ссылкой на непредсказуемость момента смерти застрахованного лица (а это событие в качестве риска страхователя может иметь место до наступления страхового случая или, напротив, его жизнь, к досаде страховщика, слишком затянется, что выступит уже риском страховщика) вряд ли можно считать убедительным. Продолжительность человеческой жизни и неизвестность срока ее окончания являются «рисковым моментом» всего человеческого бытия, включая существование самого человека. Кстати, с равным основанием рисковый момент в страховании можно найти в возможности банкротства самой страховой организации или бегства ее руководства со всеми страховыми резервами. Продолжительность человеческой жизни лишь в том случае выступает в качестве рискового момента страхования, когда это страхование специально предусматривает смерть застрахованного лица в качестве страхового случая.

Исходя из конструкции безрискового страхования, признаками события, рассматриваемого в качестве страхового случая, будут те же самые признаки рискового страхования, но взятые в диаметрально противоположном значении, а именно:

1) обязательность наступления события, на случай наступления которого в жизни застрахованного лица осуществляется страхование. Это означает, что данное событие должно непременно произойти;

2) определенность события, означающая, что данное событие должно произойти с определенным лицом и в определенное время;

3) предсказуемость события, означающая, что сторонам в момент заключения договора должно быть известно, что данное событие произойдет в будущем;

4) безвредность события, означающая, что наступление данного события не наносит вреда жизни или здоровью застрахованного лица, поскольку само страхование осуществляется вовсе не на этот случай. В связи с этим отметим, что вряд ли можно считать обоснованным суждение, что данное страхование призвано компенсировать снижение доходов в результате утраты трудоспособности по причине достижения преклонного возраста (о чем обычно говорят, разъясняя страхование дополнительной пенсии) или компенсировать какие-либо дополнительные расходы (например, по случаю проведения свадьбы, имея в виду «свадебное страхование»). Истоки происхождения таких суждений ясны – это попытки «вписать» безрисковое страхование в каноны рискового страхования, которому присуща восстановительная (компенсационная) функция. Между тем целью безрискового страхования выступает обеспечение застрахованного лица определенным доходом, а не компенсация убытков, и к этому страхованию надо подходить с иными критериями, по сравнению с теми, которые существуют при рисковом страховании.

В заключение отметим, что при безрисковом страховании страховой случай во многом теряет свойства «случая», и сам этот термин в общем-то используется лишь как дань исторической традиции.

Пересмотр понятия «страховой случай» применительно к безрисковому страхованию требует пересмотра и сущности страхования вообще в сторону расширения представления о нем и реализуемых им функциях, имея при этом в виду, что страхование как экономический институт постоянно развивается в соответствии с изменяющимися и расширяющимися потребностями общества.

В итоге страховой случай можно определить как событие, наступлением которого договор или законодательство об обязательном страховании предусматривают возникновение обязанности страховщика по производству страховой выплаты.

§ 3. Страховая сумма и страховая стоимость

Понятия «страховая сумма» и «страховая стоимость» являются одними из традиционных понятий страхового дела и широко применяются при осуществлении страховой деятельности. Согласно ст. 947 ГК страховая сумма – это сумма, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение по договору имущественного страхования или которую он обязуется выплатить по договору личного страхования.

Таким образом, имеется определенное различие в содержании понятия «страховая сумма» в зависимости от вида страхования: при имущественном страховании – это предельный размер обязательства страховщика по страховой выплате, которая производится в форме страхового возмещения, при личном страховании – это и предельный размер обязательства страховщика по страховой выплате, и форма этой выплаты. Сразу же оговоримся, что в рамках данного раздела настоящей работы мы будем вести речь о страховой сумме применительно к ее первому значению.

Отметим также, что по законодательству ряда стран страховая сумма не выступает пределом обязательств страховщика перед страхователем и страховая выплата может превышать страховую сумму.

Собственно, и российской законодательство допускает такую возможность, о чем будет сказано ниже. Все эти понятийные нюансы необходимо учитывать при заключении договоров страхования с участием иностранных партнеров.

Несколько иной, чем в ГК, подход к пониманию страховой суммы содержится в Законе «Об организации страхового дела». В соответствии с этим Законом «страховая сумма – денежная сумма, которая установлена федеральным законом и (или) определена договором страхования и исходя из которой устанавливается размер страховой премии (страховых взносов) и размер страховой выплаты при наступлении страхового случая» (п. 1 ст. 10). Сразу же отметим, что данное определение является во всех отношениях неудачным. Во-первых, оно не раскрывает сущностных признаков данной категории. Точнее, сводит назначение страховой суммы к технической расчетной величине, предназначенной для установления размера страховой премии и страховой выплаты, в то время как эти размеры, зависят не только от размера страховой суммы, но и многих других факторов (в первую очередь, от себестоимости страховых услуг, рыночного спроса на них, вероятности наступления страхового случая, размера убытков, которые он может причинить и т. д.). Во-вторых, при личном страховании назначением страховой суммы является не определение размера страховой выплаты, а то, что она сама выступает страховой выплатой, о чем не только говорится в ГК, но предусмотрено и самим Законом «Об обязательном страховании» (п. 6 ст. 10).

Отметим также, что в соответствии с изменениями, внесенными в Закон «Об организации страхового дела», он перестал обозначать страховую выплату при имущественном страховании термином «страховое возмещение», а при личном страховании – термином «страховое обеспечение». Кстати, термин «страховое обеспечение» позволял избежать двоякого значения понятия «страховая сумма», которая сейчас в личном страховании обозначает и предел обязательств страховщика перед страхователем, и саму страховую выплату.

Анализ сущности и назначения категории «страховая сумма» позволяет выделить ее многогранность.

Так, обозначая собой предел обязательств страховщика перед страхователем, страховая сумма в то же время является денежным выражением той страховой защиты, которую получает этот страхователь (выгодоприобретатель), вступив в страховое отношение. Одновременно страховая сумма выступает в качестве стоимостного выражения имущественного интереса страхователя, который является объектом страхования. Наконец, с точки зрения «теории страховой защиты» страховая сумма выражает собой объем денежных средств, предназначенных для защиты условий существования страхователя (застрахованного лица) от вредоносных последствий страхового случая (при рисковом страховании) или для поддержания этих условий на желаемом уровне (при безрисковом страховании). Кстати, с точки зрения «теории обеспечения» страховая сумма выступает стоимостным выражением материальных потребностей страхователя, которые определяют его интерес к страхованию (желание вступить в страховое отношение) и которые будут удовлетворены посредством получения страховой выплаты.

Если систематизировать все указанные качества, то можно признать, что страховая сумма является выражением:

а) в правовом смысле – предельного размера обязательства страховщика перед страхователем при наступлении страхового случая;

б) в экономическом смысле – размера той страховой защиты, которую получает страхователь, вступая в страховое отношение;

в) в материальном смысле – того имущественного интереса страхователя (застрахованного), который выступает объектом страхования;

г) в организационном смысле – одного из критериев, лежащих в основе установления размера страховой премии и страховой выплаты;

д) в субъективном смысле – тех материальных потребностей страхователя, которые будут удовлетворены посредством страхования.

При личном страховании страховая сумма будет выражать собой ту денежную сумму, которую получит страхователь от страховщика для удовлетворения своих материальных потребностей.

Таким образом, страховая сумма является одним из ключевых элементов страхового отношения, и поэтому не случайно, что условие о ее размере определено в качестве существенного условия договора страхования (ст. 942 ГК).

При добровольном страховании размеры страховой суммы определяются договором (т. е. соглашением сторон), при обязательном – законом. В этом случае страховая сумма определяется в виде своего минимального размера (п. 3 ст. 936 ГК).

Тот факт, что при обязательном страховании размер страховой суммы определяется законом в виде минимального размера означает, что стороны при заключении договора вправе превысить размер страховой суммы, предусмотренный законом. Таким образом, в данном случае закон допускает возможность улучшения посредством договора условий обязательного страхования в пользу страхователя – увеличение страховой суммы означает возможность получения страховой выплаты в большем размере, что выгодно страхователю. Если же в договоре страхования будет предусмотрена страховая сумма в размере, меньшем, чем установлено правовым актом, регулирующим данный вид обязательного страхования, то должны применяться размеры, установленные данным правовым актом. В частности, если страхование осуществляется в пользу третьего лица, то страхователь при наступлении страхового случая несет обязанность перед выгодоприобретателем, исходя из того размера страховой суммы, которая была предусмотрена законом.

По добровольным видам страхования размеры страховых сумм определяются сторонами самостоятельно, но и здесь страховое законодательство устанавливает некоторые ограничения. Так, при страховании имущества или предпринимательского риска страховая сумма не может превышать их действительной стоимости (страховой стоимости).

Наличие этого правила продиктовано общим принципом имущественного страхования – оно не должно приводить к обогащению. Если бы стороны могли устанавливать страховую сумму в размере, большем, чем стоимость самого застрахованного имущества, то это могло бы привести к тому, что полученное страхователем страховое возмещение превышало бы стоимость имущества, т. е. приводило бы к необоснованному обогащению за счет манипуляций со страхованием и искажало бы его основную функцию – служить средством компенсации реального ущерба. Кроме того, трудно предполагать, что страхователь, застраховавший свое имущество на сумму, превышающую его стоимость, обеспечит его надлежащую охрану, а то и просто не поддастся искушению организовать страховой случай.

Обращает на себя внимание, что если ГК говорит о страховой стоимости как применительно к страхованию имущества, так и страхованию предпринимательского риска, то Закон «Об организации страхового дела» – лишь применительно к страхованию имущества. Чем вызвано это расхождение – непонятно. Непонятно и то, зачем Закону «Об организации страхового дела» решать этот вопрос, если он уже решен Гражданским кодексом. Ясно лишь одно: действующее страховое законодательство внутренне противоречиво.

По добровольному личному страхованию пределов страховой суммы не существует, и она определяется соглашением сторон. По обязательному личному страхованию установлен лишь низший предел страховой суммы, который представляет ее размер, установленный законодательством, регулирующим данный вид обязательного страхования (п. 3 ст. 936 ГК). Что же касается верхнего предела, его также не существует, и стороны могут своим соглашением предусмотреть размер страховой суммы, превышающий установленный законодательством минимум. Однако при условии, что установленный законодательством об обязательном страховании размер страховой премии повышен не будет.

Предоставляя сторонам свободу в установлении размера страховой суммы по личному страхованию, закон исходит из предпосылки, что такие категории, как жизнь и здоровье, не могут иметь стоимостной оценки.

Попутно заметим, что закон ничего не говорит по поводу размера страховой суммы по таким видам имущественного страхования, как страхование риска гражданско-правовой ответственности и страхование риска ответственности за нарушение договора. И это не случайно, так как сами страховые риски в данном случае могут носить весьма неопределенный характер. Поэтому страховая сумма может быть предусмотрена в договоре страхования не в виде конкретной цифры, а обозначена некоторой условной величиной, вытекающей из фактически понесенного страхователем убытка в виде неполученного дохода (упущенной выгоды), уплаченной им неустойки, выплаты в порядке возмещения вреда и т. п. Иначе говоря, размер страховой суммы будет определяться размером фактически понесенных страхователем убытков, которые можно будет конкретно рассчитать лишь после того, как произойдет страховой случай.

Размер страховой суммы может определяться следующим образом:

а) в фиксированном размере. Например, определенное имущество страхуется на сумму 100 тыс. руб.;

б) в процентах от страховой стоимости, что может иметь место при страховании имущества и страховании предпринимательского риска. Например, договор предусматривает, что имущество является застрахованным в размере 70 % от его страховой стоимости;

в) с градацией в зависимости от вида страхового случая и его последствий (причиненного им вреда, нанесенного ущерба). Например, договором страхования от несчастных случаев предусматривается, что страховая сумма на случай смерти застрахованного составит 100 тыс. руб., на случай утраты трудоспособности в виде инвалидности I группы – 70 тыс. руб., в виде инвалидности II группы – 50 тыс. руб., в виде инвалидности III группы – 30 тыс. руб.;

г) «по факту», т. е. в размере фактического убытка. Такой способ применяется в тех случаях, когда определить размер убытка, который может возникнуть вследствие страхового случая, в момент заключения договора страхования невозможно, так как нельзя предугадать каковы будут последствия страхового случая. Обычно такой способ установления размера страховой суммы применяется при страховании ответственности страхователя перед третьими лицами (при страховании риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, при страховании риска ответственности за нарушение договора и т. п.);

д) «по факту», но с установлением так называемого «лимита ответственности» страховщика, т. е. предельной суммы, в рамках которой страховщик будет производить страховую выплату.

Понятие страховой суммы тесно связано с понятием «страховая стоимость», которое применяется при страховании имущества и предпринимательских рисков, являющихся разновидностями имущественного страхования. Само же понятие «страховая стоимость» адекватно понятию «действительная стоимость».

Страховая стоимость – это денежная оценка предмета страхования, применяемая при страховании имущества или предпринимательского риска.

Согласно страховому законодательству страховая сумма и страховая стоимость должны находиться в определенном соотношении.

Это соотношение предусматривается как Законом «Об организации страхового дела», так и ГК. Однако каждый из этих законодательных актов дает свою трактовку, что затрудняет понимание вопроса и решение его на практике. Поэтому рассмотрим этот вопрос путем параллельного сравнения текстов данных актов. Но для начала напомним, что в соответствии со ст. 947 ГК страховая сумма по договору имущественного страхования – это сумма, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение. Коль скоро речь идет о страховании имущества или предпринимательского риска, то страховая сумма в общем-то будет выражать, на какую сумму застрахован предмет страхования. В целях предотвращения неосновательного обогащения страхователя путем завышения страховой суммы (например, вещь стоимостью в 10 тыс. руб. страхуется от пожара на сумму 20 тыс., после чего страхователю выгоднее ее сжечь) законодательство и вводит понятие «страховая стоимость».

Закон «Об организации страхового дела» определяет эту стоимость как действительную стоимость имущества на момент заключения договора страхования (п. 2 ст. 10 Закона).

Гражданский кодекс несколько конкретизирует это понятие и предусматривает, что страховой стоимостью считается:

а) для имущества – его действительная стоимость в месте его нахождения в день заключения договора страхования;

б) для предпринимательского риска – убытки от предпринимательской деятельности, которые страхователь, как можно ожидать, понес бы при наступлении страхового случая (п. 2 ст. 947).

Таким образом, для определения страховой стоимости имущества помимо критерия «в момент (в день) заключения договора» ГК вводит еще один – «в месте нахождения имущества» (т. е. используется формула «здесь и сейчас»). В принципе, это не может вызвать никаких возражений в силу разумности такого положения. Ясно, что трехкомнатная квартира в центре города стоит дороже такой же квартиры на окраине. Правда, не совсем понятно, насколько страховая стоимость является выражением «действительной» стоимости, но об этом чуть ниже. Что же касается страховой стоимости при страховании предпринимательского риска, то Закон «Об организации страхового дела» по данному поводу вообще не содержит никаких указаний.

Категория «страховая стоимость», выражая цену предмета страхования, имеет довольно существенное значение при страховании имущества и предпринимательского риска и применяется в различных ситуациях. Так, она служит в качестве ориентира при решении сторонами вопроса о размере страховой суммы. Если свершится страховой случай, то применительно к страховой стоимости рассчитывается размер ущерба, причиненного застрахованному имуществу, а соответственно этому – и размер страхового возмещения. Категория «страховая стоимость» применяется при неполном, дополнительном и двойном страховании.

Страховая стоимость имущества определяется в общем-то на основании информации, предоставляемой страхователем. Иногда для установления действительной стоимости имущества страховщик использует письменные запросы, содержащие перечень вопросов, позволяющих ему определиться с реальной стоимостью страхуемого имущества. Например, при страховании воздушных судов (авиакаско) применяются специальные опросные таблицы, содержащие довольно большое количество справочных сведений. Естественно, что страховщик может перепроверить те сведения о стоимости страхуемого имущества, которые предоставил ему страхователь. Сделать это он может путем самостоятельного сбора требуемой информации, включая ее запросы от третьих лиц. Кроме того, страховщик может воспользоваться предоставленным ему ст. 945 ГК правом на оценку страхового риска. В соответствии с этой статьей страховщик вправе при заключении договора страхования имущества произвести осмотр этого имущества, а при необходимости назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости. Например, поручить провести экспертизу действительной стоимости жилого дома риэлтерской фирме. При морском страховании такого рода услуги оказывают организации, осуществляющие сюрвейерское обслуживание или выполняющие функции аварийного комиссара. Таким образом, страховщик при определении страховой стоимости имущества может либо полностью положиться на сведения, предоставленные ему страхователем, либо проводить собственную оценку этой стоимости на основе всей совокупности информации, включая добытую самостоятельно.

Гражданский кодекс не предусматривает обязанности страхователя предоставить свое имущество для осмотра страховщику или для проведения назначенной им экспертизы. Однако невыполнение требования страховщика освобождает его от обязанности заключения договора.

Предполагается, что размер страховой стоимости, указанный в договоре, выражает действительную стоимость застрахованного имущества, однако в определенных ситуациях эти показатели могут разниться.

Закон «Об организации страхового дела» устанавливает, что «стороны не могут оспаривать страховую стоимость имущества, определенную в договоре страхования, за исключением случаев, если страховщик докажет, что он был намеренно введен в заблуждение страхователем» (п. 2 ст. 10). Гражданский же кодекс по этому поводу говорит, что «страховая стоимость имущества, указанная в договоре страхования, не может быть впоследствии оспорена, за исключением случая, когда страховщик, не воспользовавшийся до заключения договора своим правом на оценку страхового риска (выделено нами. – А. X.), был умышленно введен в заблуждение относительно этой стоимости» (ст. 948 ГК). Следовательно, если Закон предоставляет страховщику право оспаривать указанную в договоре страховую стоимость по мотиву умышленного введения его страхователем в заблуждение во всех случаях, то ГК лишает его этого права в случае, когда он перед заключением договора произвел оценку страхового риска путем осмотра страхуемого имущества либо проведения экспертизы, даже если факт умышленного введения в заблуждение действительно имел место и страховщик это может доказать. Все это сомнительно (обман есть обман), но, тем не менее, объяснимо: раз собственными глазами смотрел на страхуемое имущество и собственными руками подписал договор, определивший стоимость этого имущества, то жаловаться теперь поздно – сам виновен в допущенной неосмотрительности. Естественно, что ссылки на некачественное проведение экспертизы либо на недобросовестность или некомпетентность собственных работников, проводивших осмотр имущества, также не будут приняты во внимание.

Следует иметь в виду, что право на оспаривание возникает у страховщика лишь в случае умышленного введения его в заблуждение. (Закон «Об организации страхового дела» гласит: «был намеренно введен в заблуждение».) Поэтому, если страхователь ввел в заблуждение страхователя, сам добросовестно заблуждаясь относительно стоимости страхуемого имущества, то такого права у страховщика не возникает. Доказывание факта умышленного введения в заблуждение возлагается на страховщика.

При умышленном введении страховщика в заблуждение не имеет значения, кем это было сделано: страхователем, его родственниками или совместно проживающими с ним лицами, представителем страхователя, застрахованным лицом, выгодоприобретателем и вообще кем бы то ни было. Независимо от того, каким лицом страховщик был введен в заблуждение относительно страховой стоимости имущества, он может оспаривать эту стоимость (при условии, естественно, что он не воспользовался своим правом на оценку страхового риска, тогда он оспаривать ничего не может).

Таким образом, факт использования или неиспользования права на оценку страхового риска имеет определенное правоустанавливающее значение. В связи с этим отметим, что среди практических работников существует мнение, согласно которому категория «воспользоваться правом на оценку страхового риска» охватывает собой лишь проведение самим страховщиком или по его поручению сторонним лицом экспертизы. Проведение же второго вида оценки страхового риска, предусмотренного п. 1 ст. 945 ГК, – путем осмотра страхуемого имущества – не будет выражать собой указания «воспользоваться правом на оценку страхового риска». В обоснование этого обычно приводится два довода. Во-первых, содержащаяся в данной статье фраза «в целях установления его (т. е. имущества) действительной стоимости» относится только к экспертизе, во-вторых, – и это касается уже существа вопроса – путем осмотра невозможно установить эту стоимость. Понять страховщиков в данном случае можно: чем больше у них возможностей оспорить определенную договором страховую стоимость (что дает возможность уклониться от выплаты страхового возмещения), тем для них лучше. Однако вряд ли с подобным толкованием можно согласиться. Статья 948 ГК совершенно однозначно говорит о праве на оценку страхового риска, а не, например, о праве на оценку действительной стоимости имущества. Иными словами, в качестве критерия выбран формально-юридический признак (воспользовался или не воспользовался страховщик определенным правом), а не само выявление фактической стоимости предмета страхования. И коль скоро методом оценки страхового риска выступает не только экспертиза, но и осмотр страхуемого имущества, ограничивать рассматриваемый критерий лишь проведением экспертизы – значит противоречить установке закона. С другой стороны, если страховщик использовал для оценки страхового риска и выявления действительной стоимости имущества какие-то иные приемы и способы, не являющиеся осмотром или экспертизой (например, запросы информации у третьих лиц, исследование документации и т. п.), то считать его «воспользовавшимся правом на оценку страхового риска» нет оснований.

Теоретически страховую стоимость могут оспорить как страховщик, так и страхователь. Кстати, Закон «Об организации страхового дела» начинает норму, посвященную оспариванию страховой стоимости, словами: «Стороны не могут оспаривать страховую стоимость…» Однако коль скоро оспорить эту стоимость можно лишь в случае, когда страховщик был умышленно введен в заблуждение относительно этой стоимости, то страхователь практически лишен такой возможности – не будет же он обжаловать страховую стоимость, доказывая, что сам же умышленно ввел в заблуждение страховщика относительно этой стоимости! В принципе, такое положение сложилось в результате убеждения, что в завышении страховой стоимости заинтересован только страхователь; это завышение, будучи трансформированным в страховую сумму, принесет страхователю завышенное страховое возмещение. Страховщик же вроде бы всегда жертва такого завышения. Однако это не всегда так. Объективно страховщик также может быть заинтересован в завышении страховой стоимости (особенно при низком уровне страхового риска, т. е. малой вероятности наступления страхового случая), поскольку это завышение ведет к увеличению страховой суммы, что, в свою очередь, приводит к увеличению размера страховой премии (т. е. дохода страховщика).

Гражданский кодекс вообще не оговаривает, кем может быть оспорена страховая стоимость имущества, указанная в договоре страхования. Поэтому данная стоимость может быть оспорена любым лицом, для которого этот вопрос представляет интерес (стороной договора, иным участником страхового отношения, перестраховщиком, лицом, ответственным за причинение вреда, и т. п.).

Возникает вопрос, какой же нормой права в данной ситуации следует руководствоваться. Ясно, что для страховщика более выгодным является Закон, для страхователя – ГК. Предпочтение же следует отдать ГК, так как он в данной ситуации выступает в качестве акта, обладающего более высшей юридической силой.

Что же касается существа дела, то установление правила о неоспоримости предусмотренной договором страховой стоимости направлено на защиту интересов страхователей (выгодоприобретателей) и обеспечение исполнения договора страхования в том виде, в котором он был заключен.

Говоря о размере страховой суммы, Закон «Об организации страхового дела» устанавливает, что при страховании имущества страховая сумма не может превышать его действительной стоимости (п. 2 ст. 10). Гражданский кодекс дополняет данную норму весьма существенной оговоркой: «…если договором страхования не предусмотрено иное (выделено нами. – А. X.)» (п. 2 ст. 947). Причем эта оговорка, что совершенно очевидно, выступает в качестве альтернативы к предусмотренному законом общему правилу, согласно которому страховая сумма не должна превышать страховой стоимости. Таким образом, норма Закона императивна, а норма ГК – диспозитивна; Закон категорически запрещает превышение страховой суммы над стоимостью страхуемого имущества, ГК допускает такую возможность. Сразу же отметим, что в данном случае предпочтение должно быть отдано ГК, так как материальные (горизонтальные) страховые отношения, регулируемые договорным методом, являются предметом гражданского права. Закон же, как и следует из его названия, регулирует вертикальные (организационные) страховые отношения. Размеры страховой суммы и страховой стоимости определяются договором и, собственно говоря, эти вопросы вообще не должны быть предметом Закона «Об организации страхового дела». К тому же согласно п. 2 ст. 3 ГК нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК, т. е. в данном случае установлен приоритет Кодекса.

В принципе, возможность установления страховой суммы в размере, превышающем страховую стоимость имущества, можно толковать как проявление свободы договора, которая является основным принципом гражданского права. И если стороны договорились, совершенно осознанно и не обманывая друг друга, застраховать вещь, которая реально стоит 10 тыс. руб., на 50 тыс., то это их дело. Однако такая постановка вопроса противоречит принципу страхового дела, согласно которому страхование имущества не должно приводить к обогащению страхователя. А здесь такая возможность возникает – в соответствии с договором страховая сумма может превышать страховую стоимость.

Однако, еще более запутывая ситуацию, ГК устанавливает, что если страховая сумма, указанная в договоре страхования, превышает страховую стоимость имущества или предпринимательского риска, то договор является ничтожным в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость (п. 1 ст. 951). Ничтожность договора означает его недействительность независимо от признания его таковым решением суда (п. 1 ст. 166 ГК).

В итоге имеет место довольно странная юридическая конструкция: страховая сумма в силу соглашения сторон может превышать страховую стоимость (п. 2 ст. 947 ГК), однако в части этого превышения договор страхования является ничтожным (п. 1 ст. 951 ГК).

Попытка объяснить эту ситуацию путем разъяснения, что страхователь и страховщик вправе во взаимному соглашению установить страховую сумму, превышающую страховую стоимость, взяв за основу предполагаемую стоимость имущества на момент совершения страхового случая (т. е. восстановительную стоимость), вряд ли имеет достаточные основания. Статья 947 ГК по поводу страховой стоимости совершенно четко предусматривает, что это стоимость, которую имеет имущество именно в день заключения договора. Поэтому расчет стоимости страхуемого имущества применительно к какому-то иному моменту (в частности, на день свершения страхового случая) дает основание считать, что страховая стоимость данного имущества определена неправильно.

В итоге представляется, что состыковать п. 2 ст. 947 ГК с п. 1 ст. 951 ГК, какие бы хитроумные юридические конструкции при этом не выстраивались, невозможно даже теоретически, поскольку названные пункты содержат взаимоисключающие нормы, выражающие противоположные подходы к решению проблемы. Трудно сказать, что явилось причиной этому, но ясно одно: мы имеем дело с дефектом правового акта, который можно устранить только путем внесения в него изменения. По данному поводу М. И. Брагинский пишет: «Выражение одного и того же правила диспозитивной и императивной нормами означает, что в одном случае допускается, а в другом – исключается возможность включения в договор условия, по которому размер страховой суммы превышает страховую стоимость. При подобной коллизии, которая, следует ожидать, будет устранена законодателем, приоритетом должна, очевидно, пользоваться императивная норма. Такой вывод, помимо прочего, следует из п. 4 ст. 421 ГК, который предусматривает императивные правила как нормы исключительные»[70].

Развивая конструкцию о признании договора ничтожным в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость, ст. 951 ГК устанавливает, что уплаченная излишне часть страховой премии возврату не подлежит (п. 1 ст. 951). Отметим, что здесь предусмотрены особые последствия признания договора недействительным, так как по общему порядку должны иметь место либо реституция (возврат части страховой премии страхователю), либо обращение этой суммы в доход Российской Федерации (ст. 167 и 179 ГК).

Установлено также, что если страховая премия вносилась в рассрочку и внесена не полностью, то оставшиеся страховые взносы должны быть уплачены в размере, уменьшенном пропорционально уменьшению размера страховой суммы. Кроме того, предусмотрено, что если завышение страховой суммы в договоре страхования явилось следствием обмана со стороны страхователя, страховщик вправе требовать признания договора недействительным и возмещения причиненных ему этим убытков в размере, превышающем сумму полученной им от страхователя страховой премии (п. 2 и 3 ст. 951 ГК).

Вернемся к вопросу, что же все-таки понимать под превышением страховой суммы над страховой стоимостью? Но предварительно отметим следующее немаловажное обстоятельство. Вопрос о превышении страховой суммы над страховой стоимостью возникает, как правило, лишь тогда, когда произойдет страховой случай и страховщик становится обязанным произвести выплату страхового возмещения. До этого момента завышение страховой суммы его мало беспокоит (а может быть, даже и радует), так как это завышение влечет увеличение размера страховой премии, т. е. приводит к росту его дохода.

Самое очевидное и легкое, что можно представить себе по поводу превышения страховой суммы над страховой стоимостью, так это ситуация, когда страховая стоимость имущества определена в договоре в размере, скажем, 100 тыс. руб., а страховая сумма – 150 тыс. руб. (т. е. с превышением над страховой стоимостью на 50 тыс. руб.). Предположим, что страховая премия, которую страхователь уплатил полностью, определена в размере 10 % от страховой суммы, что составит 15 тыс. руб.

Если руководствоваться ст. 951 ГК, то наступят следующие последствия: договор на 50 тыс. руб. страховой суммы будет считаться недействительным, поэтому страховое возмещение составит 100 тыс. руб., страховая премия (15 тыс. руб.) в полном размере останется у страховщика (как будто он по-прежнему обязан выплатить страховое возмещение в размере 150 тыс. руб.).

Но тогда возникают следующие вопросы: почему страховщик, являясь профессионалом в области страхового дела и заведомо зная, что в части превышения страховой суммы над страховой стоимостью договор является ничтожным (о чем, кстати, страхователь, тем более если им выступает рядовой гражданин, может даже и не подозревать), подписывал такой договор, и за какие такие заслуги излишне полученное страховщиком по договору оставляется ему же. В житейском плане ситуация выглядит очень просто: страховщик подписал такой договор, потому что ему было выгодно завышение страховой суммы, так как это влечет увеличение страховой премии (т. е. его дохода), и не исключено, что он сам же способствовал этому, заморочив несведущему страхователю голову сказками о прелестях страхования. И не произойди страховой случай, все бы шло тихо и мирно: страхователь пребывал бы в сладкой уверенности, внушенной ему страховщиком, что страховое возмещение не только покроет все его убытки, но даже обогатит его; страховщик бы с нетерпением ждал (такова уж его судьба) окончания срока страхования, подумывая о том, как подбить страхователя на продление договора. Но происходит страховой случай, возникает вопрос о выплате страхового возмещения. И тогда страховщик, потрясая Гражданским кодексом, объявляет страхователю, что договор ничтожен, платить он ничего не будет и никаких денег назад не отдаст. Страхователь же, заглянув впервые в жизни в этот самый Кодекс и проконсультировавшись у грамотных юристов, поймет, что его элементарно надули, но судиться бесполезно, потому что закон на стороне мошенников.

Следует сказать, что вся конструкция последствий завышения страховой суммы, предусмотренная ст. 951 ГК, исходит из презумпции недобросовестности страхователя, который, по мнению разработчиков Кодекса, только и думает, как бы обмануть бедного страховщика. Между тем, как показывает приведенный выше пример, возможностей обмануть страхователя гораздо больше у страховщика.

И вообще непонятно, что скрывается за формулой «если завышение страховой суммы в договоре страхования явилось следствием обмана со стороны страхователя», которой открывается п. 3 ст. 951 ГК. Опять вернемся к приведенному выше примеру. Действительная стоимость имущества составляет 100 тыс. руб., что и отмечено в договоре. С помощью какого обманного приема страхователю удалось добиться того, чтобы в договоре страховая сумма оказалась зафиксированной в размере 150 тыс. руб.? Каким образом он подсунул страховщику эту цифру? В каком сомнамбулическом состоянии должен находиться страховщик, чтобы подписать такой договор? Совершенно очевидно, что если страховщик не слепой и знает арифметику хотя бы в объеме начальной школы, то вписать в договор страхования хотя бы одну цифру без его ведома и согласия невозможно. Страховая сумма всегда есть продукт соглашения сторон, поэтому обманом сподвигнуть страховщика на завышение этой суммы над страховой стоимостью невозможно даже теоретически. Невозможно это и практически, поскольку заполнение текста договора (страхового полиса) в подавляющем большинстве случаев осуществляется самим страховщиком (и при всех обстоятельствах подписывается им непосредственно). И чтобы в нем появилась хотя бы одна не предусмотренная им цифра, страхователю надо быть или гипнотизером, или цирковым иллюзионистом. Следовательно, завысить страховую сумму можно только с участием страховщика. Тогда, спрашивается, если страховщик, подписывая договор, не может не знать, что зафиксированная в нем страховая сумма превышает зафиксированную этим же договором страховую стоимость и это происходит с его участием, то почему при объявлении страховщиком данного договора частично ничтожным вся сумма страховых премий остается у него? Наконец, что выигрывает страхователь, добившись включения в договор завышения страховой суммы над страховой стоимостью, когда это завышение в любой момент (а наиболее типичным моментом явится выплата страхового возмещения) будет объявлено несостоятельным и все это заведомо обернется для данного страхователя выбрасыванием денег (в форме страховой премии) на ветер? Пойти на такое завышение может только безграмотный страхователь (если не входить в обсуждение темы о его умственных способностях).

Таким образом, обмануть страховщика в вопросе завышения страховой суммы как таковой невозможно. Да это совершенно и не нужно страхователю, так как обернется для него лишними тратами. В итоге получается, что ст. 951 ГК не только не обеспечивает защиты страховщика от обмана страхователя, а, напротив, выступает легальной базой для обмана последнего со стороны самого страховщика.

Другое дело, когда завышение страховой суммы достигнуто путем завышения страховой стоимости. Например, имущество реально стоит 100 тыс. руб., однако страхователь вводит страховщика в заблуждение относительно ценности этого имущества, в результате чего в договоре страховая стоимость определяется в 150 тыс. руб. Такой же устанавливается и страховая сумма. В таком сюжете есть своя логика: произойдет страховой случай, страхователь не только покроет за счет страхового возмещения свой реальный ущерб, но и получит дополнительный доход.

Но, во-первых, ст. 951 ГК, говоря о завышении страховой суммы, ни одним словом не упоминает о завышении страховой стоимости (о последствиях завышения страховой стоимости говорит ст. 948 ГК). Во-вторых, здесь и не будет никакого превышения страховой суммы над страховой стоимостью – завышение страховой суммы сопровождается таким же завышением страховой стоимости (в нашем примере на 150 тыс. руб. страховой суммы приходится 150 тыс. руб. страховой стоимости). Собственно говоря, завышение страховой стоимости есть средство легализации завышения страховой суммы – уравнивание размера страховой суммы с размером страховой стоимости выводит ситуацию из-под действия ст. 951 ГК.

Однако здесь возникает вопрос, какую страховую стоимость имеет в виду ст. 951 ГК: указанную в договоре страхования (о такой стоимости говорит ст. 948 ГК) или же ту, которая должна быть равнозначна действительной стоимости имущества в месте его нахождения в день заключения договора (о чем говорит п. 2 ст. 947 ГК).

Из самого текста статьи понять это невозможно. Но ясно, что если имеется в виду страховая стоимость, указанная в договоре, то речь может идти только о чисто арифметическом превышении страховой суммы над размером данной стоимости (как это было показано в нашем предыдущем примере, когда при страховой стоимости в размере 100 тыс. руб. страховая сумма составляла 150 тыс.). Данный вариант был исследован нами выше и показал, что юридическая конструкция, заложенная в ст. 951 ГК, является крайне неудачной, так как она совершенно необоснованно предоставляет односторонние преимущества страховщику при обстоятельствах, когда такое превышение без участия этого страховщика произойти никак не может.

По-иному будет выглядеть ситуация, если ст. 951 ГК имеет в виду страховую стоимость, которая должна соответствовать действительной стоимости. В данном случае страховая стоимость, зафиксированная в договоре, во внимание не принимается, и страховая сумма сравнивается с той стоимостью имущества, которая является действительной. Например, действительная стоимость имущества составляет 100 тыс. руб., однако его страховая стоимость указана в договоре в 150 тыс., страховая сумма определена также в размере 150 тыс. Вывод о превышении страховой суммы над страховой стоимостью делается на основании того, что страховая сумма (150 тыс. руб.) превышает действительную стоимость застрахованного имущества (100 тыс. руб.), несмотря на то, что страховая стоимость, указанная в договоре, совпадает со страховой суммой. Логики в такой конструкции больше, поскольку она предупреждает возможность превращения страхования имущества в источник обогащения, что не отвечает представлениям о сущности и назначении такого страхования.

Но и здесь возникает целый ряд вопросов.

Первый: могут ли стороны предусмотреть в договоре страховую стоимость в размере, превышающем действительную стоимость имущества? Каких-либо указаний на этот счет страховое законодательство не содержит, но предполагается, что страховая стоимость имущества, указанная в договоре страхования, есть отражение действительной стоимости этого имущества. С другой стороны, страховая стоимость, указанная в договоре, есть продукт соглашения сторон. Отсюда вполне возможно, что договорная страховая стоимость может отклонятся в ту или иную сторону от действительной стоимости застрахованного имущества. Это отклонение, собственно, и породило предусмотренный ст. 948 ГК институт оспаривания страховой стоимости, призванный привести договорную страховую стоимость в соответствие с действительной.

Второй вопрос: действует ли правило о недопустимости превышения страховой суммы над истинной (реальной) действительной стоимостью застрахованного имущества при всех обстоятельствах автоматически, или это правило рассчитано лишь на случай обмана со стороны страхователя? Если действует первый вариант, то может возникнуть ситуация, которую проиллюстрируем следующим примером. Действительная (реальная) стоимость имущества составляет 100 тыс. руб. Однако страховщик, идя навстречу просьбе страхователя и заведомо зная, что ему это ничем не грозит и ни к чему не обязывает, соглашается установить в договоре страховую стоимость, равную 150 тыс. руб., и в таком же размере предусмотреть страховую сумму. Страховая премия, рассчитанная, предположим, по ставке 10 % от страховой суммы, составит 15 тыс. руб., которые страхователь добросовестно выплачивает страховщику. Затем происходит страховой случай, и у страховщика возникает обязанность выплатить страховое возмещение. И вот тут-то страховщик объявляет, что договор в части 50 тыс. является ничтожным, поэтому он выплатит страховое возмещение в размере лишь 100 тыс., но страховая премия (15 тыс. руб.) в полном размере останется у него. Ясно, что такое поведение страховщика с этической точки зрения не выдерживает никакой критики, но с формально-юридической – его позиция будет безупречной.

Как это ни покажется странным, но ГК склоняется к автоматическому признанию договора ничтожным в части превышения страховой суммы над действительной стоимостью имущества (даже при условии соответствия страховой суммы договорной страховой стоимости) независимо от причин такого превышения (даже если оно произошло в результате обмана со стороны самого страховщика). На это наводит сравнение п. 1 ст. 951 ГК с п. 2 этой же статьи. В соответствии с п. 1 (а он охватывает собой «просто» завышение страховой суммы, что влечет ничтожность договора в соответствующей части) страховщик вправе оставить за собой излишне уплаченную ему часть страховой премии, но не вправе расторгнуть договор, т. е. обязан его исполнить в оставшейся части. Пункт же 2 этой статьи, касающийся случая завышения страховой суммы вследствие обмана со стороны страхователя, предусматривает иные последствия: страховщик может потребовать признания недействительным договора в его полном объеме (а не только в части превышения страховой суммы над страховой стоимостью) и возмещения причиненных ему этим убытков в размере, превышающем сумму полученной им от страхователя страховой премии. Что же касается самой формулы «завышение страховой суммы вследствие обмана со стороны страхователя», то выше уже было сказано, что такого он сделать, как говориться, по определению не в состоянии.

Третьим является вопрос о соотношении ст. 951 ГК и ст. 948 ГК.

Статья 951 ГК предусматривает, что договор страхования является ничтожным в той части, в какой страховая сумма превышает страховую стоимость. Статья 948 ГК запрещает оспаривать страховую стоимость, за исключением отдельных случаев. Естественно, что оспаривание страховой стоимости может осуществляться по мотиву ее несоответствия действительной стоимости. Если ст. 951 ГК под страховой стоимостью имеет в виду стоимость, соответствующую действительной, игнорируя договорную страховую стоимость (в нашем примере: действительная стоимость – 100 тыс. руб., договорная страховая стоимость – 150 тыс.), то ст. 948 ГК вообще становится ненужной. Во всяком случае, возникает довольно странная картина: страховщик не может оспорить страховую стоимость, но зато может признать договор ничтожным в той части этой стоимости, которую он считает завышенной. Если же считать за основу договорную страховую стоимость, то по существу ненужной становится ст. 951 ГК, так как стороны своим соглашением всегда могут завысить страховую стоимость против действительной (реальной) и сбалансировать таким образом соотношение этой страховой стоимости, указанной в договоре, со страховой суммой. Следовательно, при любом варианте ст. 948 и 951 ГК носят взаимоисключающий характер.

И, наконец, последний вопрос, что собой представляет действительная стоимость имущества?

Само слово «действительный» означает «существующий на самом деле, настоящий, подлинный»[71]. Таким образом, действительная стоимость представляет собой некую объективную величину. Страховая стоимость, указанная в договоре, является субъективным отражением этой объективной реальности. Но каким образом определить (выявить, установить) эту самую действительную (подлинную, реальную) стоимость? При социализме упор делался на данные бухгалтерского учета и государственные цены. При страховании строений, принадлежащих гражданам, которое было обязательным, самой достоверной была страховая оценка на основе инвентарных данных. Естественно, что в условиях рыночной экономики такого рода сведения не всегда могут быть показателем действительной стоимости имущества, которая подвержена значительным конъюнктурным колебаниям. Положение усугубляется инфляционными процессами. Например, если сегодня дом стоит, предположим, 500 тыс. руб., то через год при уровне инфляции в 100 % на эти деньги не купишь и половины такого дома. При таких обстоятельствах требование законодательства о признании в качестве действительной стоимости имущества его стоимость в день заключения договора лишает страхователей всякой заинтересованности в страховании. Так, если сегодня страхователь застрахует названный дом на полную стоимость (определив страховую сумму в размере 500 тыс. руб.), то через год полученная им сумма страхового возмещения (500 тыс. руб.) реально составит лишь половину стоимости такого дома. Иными словами, оплатив полную страховую защиту, реально он получит лишь ее половину.

В этих условиях наука страхового дела впала в состояние заметной растерянности и стала выдавать практике противоречивые и невнятные рекомендации: одни авторы при определении действительной стоимости предлагают по-прежнему основываться на данных, содержащихся во всякого рода регистрационной, учетной, бухгалтерской и расчетной документации, другие же считают необходимым брать за основу рыночные цены. Но эти цены примечательны тем, что, формируясь под влиянием спроса и предложения, носят весьма разбросанный и индивидуализированный характер. Чтобы в этом убедиться, достаточно пройтись по магазинам – цена одного и того же товара будет существенно различаться. К тому же нет еще достаточно авторитетных служб, которые бы на основе маркетинговых исследований и отслеживания конъюнктуры рынка выявляли какие-то средние цены или просто давали справку о существующих ценах. Впрочем, даже если такого рода службы и существуют, их выводы и данные носят характер неофициальной информации, не имеющей никакого юридического значения. Что же касается уровня инфляции, то его, естественно, никто предсказать не может. При этом страховая стоимость теряет черты объективно достоверной категории и приобретает характер субъективной величины, определяемой на основе соглашения сторон, т. е. она выражает стоимость застрахованного имущества, такой, какой ее полагают страховщик и страхователь. Иначе говоря, действительная стоимость как проявление объективной действительности носит в условиях рыночной экономики характер абстрактной категории, которую невозможно применять в реальной практике страхового дела, где она подменяется субъективной категорией в виде договорной оценки стоимости страхуемого имущества.

В связи с этим представляется целесообразным вообще отказаться от категории «действительная стоимость имущества», перейдя к категории «стоимость имущества, указанная в договоре».

Завершая рассмотрение страховой стоимости как элемента объекта страхования, следует отметить, что этот вопрос отрегулирован законодательством крайне некачественно: правовые нормы противоречат друг другу; нет ясности и четкости в изложении; для того чтобы уяснить суть правила поведения, приходится проводить сложный сравнительный анализ, но и после этого многое остается за рамками понимания; возникают многочисленные вопросы, на которые невозможно найти ответ в текстах нормативных актов. Ситуацию усложняет то обстоятельство, что данный вопрос одновременно регулируется сразу двумя нормативными актами: Законом «Об организации страхового дела» и ГК. При этом нормы этих актов, посвященные одному и тому же вопросу, наслаиваются друг на друга и зачастую содержат взаимоисключающие предписания и установки. Разобраться во всем этом, в том числе решить, каким актом в данном случае надлежит пользоваться, порой невозможно даже профессионалу. Для рядовых же граждан это выливается в неразрешимую загадку.

В заключение отметим, что в практике страховой деятельности процесс установления действительной стоимости имущества именуется «страховой оценкой».

Отношение страховой суммы к страховой стоимости на практике принято называть уровнем страхового обеспечения застрахованного объекта. Данный уровень показывает, в какой мере объект страхования обеспечен страховой защитой.

Пример. Имущество стоимостью 100 тыс. руб. (страховая стоимость) застраховано на сумму 70 тыс. руб. (страховая сумма). Страховое обеспечение составит 70 %, т. е. при полной утрате данного имущества в результате страхового случая страховщик обязан компенсировать при системе пропорциональной ответственности страховщика, о чем будет сказано ниже, понесенные страхователем убытки в размере 70 % от нанесенного ущерба.

Страховая сумма является одной из основных категорий страхового дела. Она выступает как бы мостиком между такими категориями страхования, как «страховая стоимость», «страховая премия» и «страховая выплата». Страховая сумма не может превышать страховой стоимости, страховая премия рассчитывается на основе этой суммы, страховая выплата не может превышать страховой суммы.

§ 4. Плата за страхование

Страхование является платным.

Платность страхования выражает эквивалентный характер материальных страховых отношений и возмездный характер опосредующих их правовых отношений. Страховщик оказывает страхователю услугу в виде предоставления ему страховой защиты, в материальном смысле выражаемой в страховой выплате при наступлении события, предусмотренного в качестве страхового случая, а страхователь оплачивает эту услугу.

Таким образом, страховые отношения носят характер экономического обмена: в обмен за плату за страхование страхователь получает товар в виде страховой защиты.

Страховой платеж страхователя, выражая возмездность страховых отношений, выступает как плата страхователя страховщику за оказанные им страховые услуги.

Сразу же обратим внимание на определенный терминологический разнобой, а также на терминологическое разнообразие, существующее при характеристике платы за страхование. Так, в данном случае применяются следующие термины: «плата за страхование», «страховой платеж», «страховой взнос», «страховой тариф», «тарифная ставка», «страховая ставка», «страховая премия». Кроме того, употребляются понятия «брутто-ставка» и «нетто-ставка». Поэтому для начала попытаемся разобраться в содержании используемых применительно к данной ситуации терминов и понятий.

Плата за страхование (платеж страхователя) именуется довольно своеобразным термином – страховая премия.

Понятие «страховая премия» применялось еще до революции, а также ГК РСФСР 1922 г. Однако ГК РСФСР 1964 г. перешел на термин «страховой платеж». Ныне действующий ГК опять вернулся к термину «страховая премия». Очевидно, это связано с тем, что именно так именуют плату за страхование в зарубежной страховой практике. Введение его в отечественный оборот связано с желанием использовать международную страховую терминологию. Однако вряд ли это было удачным решением, поскольку слово «премия» в нашей юридической лексике означает вознаграждение за что-либо. При страховании страхователь не вознаграждает страховщика, а платит ему за товар в виде страховой защиты.

В соответствии с ГК под страховой премией понимается плата за страхование, которую страхователь (выгодоприобретатель) обязан уплатить страховщику в порядке и в сроки, которые установлены договором страхования (п. 1 ст. 954 ГК).

Страховая премия выражает цену страховой услуги как товара в виде страховой защиты.

В условиях рыночной экономики цена страховой услуги (а соответственно, и размер страховой премии) колеблется под влиянием спроса и предложения на эти услуги. Исключение составляют фиксированные размеры страховых премий, которые, будучи установленными государством, применяются, как правило, при обязательном страховании и являются обязательными для сторон.

Помимо понятия «страховая премия» используется также понятие «страховой взнос». Этот термин употребляется ГК для обозначения страховой премии, уплачиваемой в рассрочку (вносимой по частям). Заметим, что экономисты платеж страхователя именуют, как правило, «страховым взносом», полагая его не как плату за страхование, а как взнос страхователей в страховой фонд. Такое наименование платежа страхователя вытекает из той экономической теории, которая предусматривает, что страховой фонд формируется за счет взносов страхователей и выступает их некой «коллективной собственностью». Между тем страховая премия и ее повременная часть в виде страхового взноса являются не взносом в страховой фонд, а платой за страхование. Сам же страховой фонд, о чем уже было сказано, формируется не за счет взносов страхователей, а за счет дохода страховщика, где страховая премия выступает одной из разновидностей этого дохода.

Гражданский кодекс предусматривает, что если договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку, договором могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов (ст. 954).

Таким образом, категория «плата за страхование» обозначается понятиями «страховая премия» или «страховой взнос». В литературе продолжает использоваться и термин «страховой платеж».

Употребляется также понятие «страховой тариф».

Страховой тариф представляет собой ставку страховой премии с единицы страховой суммы с учетом объекта страхования и характера страхового риска (п. 2 ст. 11 Закона).

На практике и в литературе о страховании употребляются также такие выражения, как «тарифная ставка» и «страховая ставка», которые имеют такое же значение, что и «страховой тариф».

Следовательно, страховой тариф является типовой моделью, на основе которой производится расчет страховой премии. Практика определения страховой премии на основе разработанных страховщиком страховых тарифов применяется по массовым видам страхования, где в качестве формы договора страхования используется договор присоединения. Страхователь, присоединяясь к унифицированным правилам страхования, разработанным страховщиком, одновременно выражает согласие руководствоваться страховыми тарифами, заложенными страховщиком в данных правилах. В этом смысле страховой тариф представляет собой оферту страхователя в части цены на свою страховую услугу (или размера платы за страхование).

Ставки страхового тарифа обычно устанавливаются в процентах от страховой суммы или в определенном денежном масштабе с расчетной единицы страховой суммы (например, 0,8 копейки с 1 рубля страховой суммы), но могут выражаться и в абсолютных денежных величинах.

Страховой тариф имеет свою структуру.

Структура страхового тарифа позволяет рассчитать размер страховой премии как платы за страхование с тем, чтобы эта премия покрыла все расходы страховщика, связанные с осуществлением страхования. Страховая премия должна дать страховщику средства, необходимые для, во-первых, формирования страхового фонда, необходимого для финансового обеспечения выполнения им денежных обязательств перед страхователями, во-вторых, покрытия его расходов, связанных с ведением страхового дела, в-третьих, получения прибыли.

Структура страхового тарифа – это его внутреннее строение, используемое страховщиком при расчете страховой премии с целью обеспечения рентабельности своей деятельности.

Обычно структура страхового тарифа выражается понятиями «брутто-ставка» и «нетто-ставка».

Брутто-ставка – тарифная ставка страхового платежа по определенному виду страхования.

Брутто-ставка включает в себя два компонента: нетто-ставку и надбавку к ней.

Нетто-ставка отражает планируемые отчисления страховщика от страховой премии в свои страховые фонды (страховые резервы), которые используются для обеспечения расходов страховщика по производству страховых выплат.

Нетто-ставка рассчитывается на основе экономического показателя, именуемого «убыточность страховой суммы». Этот показатель рассчитывается на основе страховой статистики и выражает соотношение ожидаемых страховых выплат с принятыми страховщиком страховыми обязательствами за определенный период, именуемый «тарифным».

По рисковым видам страхования нетто-ставка обычно состоит из двух компонентов: основной части и рисковой надбавки.

Основная часть нетто-ставки рассчитывается как некий типичный вариант «убыточности», т. е. при условии обычного и нормального объема предполагаемых страховых выплат за тарифный период.

Рисковая надбавка, представляя собой надбавку к основной части нетто-ставки, рассчитывается на случай возможного повышения размера «убыточности» в неблагоприятные годы.

Надбавка (или, как еще говорят страховщики, «нагрузка»), в свою очередь, также состоит из двух компонентов:

1) надбавки на покрытие расходов страховой организации.

Эти расходы включают в себя следующие основные части: а) административно-хозяйственные расходы (выплата заработной платы штатным работникам, содержание помещения, приобретение оборудования, оплата коммунальных услуг и т. п.); б) аквизиционные расходы (комиссионные вознаграждения страховым агентам и страховым брокерам по заключенным договорам страхования); в) ликвидационные расходы (расходы по урегулированию требований страхователей и выгодоприобретателей); г) инкассационные расходы (расходы, связанные с затратами по обслуживанию наличного денежного оборота, связанного с получением страховых премий и производством страховых выплат, а также получением и выплатами комиссионных вознаграждения по договорам страхования и перестрахования;

2) надбавки на прибыль, за счет которой обеспечивается прибыльность деятельности страховой организации.

Таким образом, надбавка как часть брутто-ставки предназначена покрыть издержки страховщика на ведение страхового дела и обеспечить получение определенной прибыли.

На основе брутто-ставки страховщик рассчитывает саму страховую премию, предъявляемую страхователю к оплате в качестве платы за страховую защиту. В целях учета рентабельности проведения страховых операций используются такие категории, как «брутто-премия» и «нетто-премия».

Брутто-премия – страховая премия, исчисляемая исходя из используемой страховщиком брутто-ставки и размера страховой суммы, предусмотренной договором страхования.

Нетто-премия – часть брутто-премии, исчисляемой исходя из нетто-ставки по данному виду страхования и страховой суммы по конкретному договору страхования. Нетто-премия показывает, какую часть страховой премии страховщик направит в страховые резервы (страховые фонды), предназначенные для страховых выплат.

Некоторые экономисты полагают, что «нетто-премия предназначена для покрытия ущерба»[72]. Это ошибочное мнение. Во-первых, нетто-премия не есть выплата страхователю, за счет которой он может произвести возмещение ущерба. Нетто-премия выражает внутреннее распределение полученной страховщиком страховой премии, показывая ту ее часть, которая будет направлена в страховой фонд. Иначе говоря, нетто-премия не выражает движения денег от страховщика к страхователю, а выражает процесс внутреннего (в рамках страховой организации) распределения средств, полученных в виде страховой премии. Поэтому, во-вторых, нетто-премия предназначена не для возмещения ущерба, причиненного страхователю, а для формирования у страховщика страхового фонда. Причем, в-третьих, этот фонд также не предназначен «для покрытия ущерба страхователя». Он используется для финансового обеспечения исполнения страховщиком своих денежных обязательств перед страхователями, застрахованными лицами и выгодоприобретателями.

Таким образом, понятие «брутто-ставки» адекватно понятию «страховой тариф», а «брутто-премия» – «страховой премии», уплачиваемой страхователем по конкретному договору страхования в качестве платы за страхование. Деление брутто-ставки (брутто-премии) на нетто-ставку (нетто-премию) и надбавку (нагрузку) к ней – внутренний вопрос производственной деятельности страховщика и его бухгалтерского учета. В договоре страхования деления страховой премии (брутто-премии) на свои составляющие в виде нетто-ставки (нетто-премии) и надбавки к ней обычно не производится.

Страховые тарифы по добровольным видам страхования рассчитываются страховщиком самостоятельно на основе так называемых актуарных расчетов.

Актуарные расчеты производятся на основе страховой статистики с использованием методов теории вероятности, общей статистики и страховой математики.

Актуарные расчеты позволяют провести оценку необходимых страховых показателей, в том числе рассчитать вероятность наступления события, рассматриваемого в качестве страхового случая, величину возможных убытков, размеры ожидаемых страховых выплат, размеры страхового фонда, показатели страховых тарифов и их структуру и т. д.

Несколько запутанным выглядит вопрос об установлении страховых тарифов.

К сожалению, два основных источника российского страхового права – ГК и Закон «Об организации страхового дела» – дают разноречивые предписания в этой части.

Гражданский кодекс по этому поводу говорит, что страховщик при определении размера страховой премии вправе применять разработанные им страховые тарифы.

В то же время ГК устанавливает, что в предусмотренных законом случаях размер страховой премии определяется в соответствии со страховыми тарифами, установленными или регулируемыми органами государственного страхового надзора (п. 2 ст. 954). Попутно отметим, что установленный тариф представляет собой тариф, точно определенный органом государственного страхового надзора. Регулируемый тариф характеризуется тем, что здесь указанный орган предусматривает предельные ставки тарифа, либо их верхний и низший размер, либо поправочные коэффициенты к ним. Кроме того из п. 3 ст. 969 ГК вытекает, что страховые тарифы по обязательному государственному страхованию определяются законами и иными правовыми актами о таком страховании.

Закон «Об обязательном страховании» по этому поводу устанавливает, что конкретный размер страхового тарифа определяется договором добровольного страхования по соглашению сторон, а что касается тарифов по видам обязательного страхования, то они устанавливаются в соответствии с федеральными законами о конкретных видах обязательного страхования (п. 2 ст. 11).

В итоге между Законом «Об организации страхового дела» и ГК применительно к страховым тарифам наблюдается как минимум три основных противоречия.

Во-первых, в соответствии с Законом использование тарифов при определении платы за страхование является обязанностью страховщика. Гражданский кодекс же предусматривает, что при определении размера страховой премии, подлежащей уплате по договору страхования, страховщик вправе применять страховые тарифы.

Во-вторых, из ГК вытекает, что при добровольном страховании установление размера страхового тарифа является односторонним актом страховщика. Согласно Закону «Об организации страхового дела» размер страхового тарифа определяется соглашением сторон, т. е. продуктом двухстороннего акта. Следует отметить, что позиция ГК является в данном случае более правильной. Предметом соглашения сторон выступает не страховой тариф, а страховая премия.

В-третьих, если в Законе довольно четко говорится, что по обязательным видам страхования тарифы устанавливаются в соответствии с федеральными законами об этих видах обязательного страхования, то ГК о таком способе установления тарифов не упоминает вовсе. Более того, в ст. 936 ГК при перечислении того, что определяется законом при обязательном страховании, страховые тарифы даже не упомянуты. Правда, возможность установления страховых тарифов законом вытекает из ст. 969 ГК, но там речь идет лишь об обязательном государственном страховании. Из этого можно сделать вывод, что установление размеров страховых тарифов при обязательном страховании (если не считать обязательного государственного страхования) решается страховщиком самостоятельно. Однако, взамен этого, ГК предоставляет право органам страхового надзора «устанавливать или регулировать» страховые тарифы, которые являются обязательными для сторон. При этом не оговаривается, по каким видам страхования – обязательному или добровольному – указанные органы имеют право это делать. Напрашивается вывод, что они вправе это делать по любому виду страхования (кроме обязательного государственного страхования), включая добровольное. Правда, ГК оговаривает, что это может иметь место лишь в случаях, предусмотренных законом. Между тем о такой возможности ничего не говорит Закон «Об организации страхового дела».

В связи с этим рассмотрим вопрос, каково правовое значение страховых тарифов?

Прежде всего следует иметь в виду, что страховой тариф еще не есть страховая премия, которая выступает предметом договора страхования и является платой за это страхование. Страховой тариф, являясь односторонней разработкой страховой организации, выступает лишь той основой, на которой рассчитывается страховая премия, являющаяся продуктом двухстороннего соглашения сторон. В принципе, стороны вообще могут обойтись без страхового тарифа, если, скажем, будут определять размер страховой премии на основе взаимных переговоров, которые закончатся их соглашением. При страховании крупных и индивидуальных рисков процедура определения размера страховой премии так и происходит. Страховой же тариф применяется при расчете страховой премии при страховании массовых и типичных рисков. Поэтому ГК совершенно правильно говорит о том, что «страховщик вправе применять разработанные им страховые тарифы». Но эти тарифы, представляя собой цену на его товар (страховые услуги), нисколько не обязательны для страхователей, так как в лучшем случае представляют собой элемент оферты страховщика. При этом у лица, имеющего желание осуществить страхование, имеются три возможности: а) согласиться с предложением страховщика и принять тот размер страховой премии, который будет рассчитан на основе страхового тарифа страховщика; б) предложить страховщику определить размер страховой премии в индивидуальном порядке, т. е. поторговаться с ним; в) искать себе другого страховщика, у которого страховые тарифы пониже или который вообще ими не пользуется, с тем чтобы иметь более низкий размер страховой премии.

Следовательно, страховой тариф – это собственный акт страховщика, не имеющий по отношению к страхователю никакой обязательной юридической силы. Показатели страхового тарифа не обязательны для страхователя хотя бы уже в силу того, что сам страховой тариф не выступает и не может выступать предметом договора. Таким предметом, повторяем, является размер страховой премии. Причем это в равной мере относится как к добровольному, так и к обязательному страхованию, при котором сам факт утверждения законом страхового тарифа, о чем сказано в Законе «Об организации страхового дела», с юридической точки зрения еще ничего не значит: стороны могут установить размер страховой премии на основе своего соглашения. Для того чтобы страхование осуществлялось по определенным страховым премиям, нужно установление специальной обязанности, в соответствии с которой стороны должны руководствоваться тем страховым тарифом, который государство тем или иным способом утвердит. Это имеет место тогда, когда, например, Федеральный закон от 25 апреля 2002 г. «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» специально предусматривает, что установленные в соответствии с этим Законом страховые тарифы обязательны для применения страховщиками и они не вправе применять ставки, отличные от установленных тарифов. Поэтому с точки зрения юридической техники использованная ГК формула, согласно которой «в предусмотренных законом случаях размер страховой премии определяется в соответствии со страховым тарифами, установленными или регулируемыми органами государственного страхового надзора», является более удобной для сторон.

Но здесь возникает другая проблема.

Хотя с формально-юридической точки зрения предоставление органу страхового надзора права «устанавливать или регулировать» страховые тарифы не противоречит ст. 424 ГК, допускающей возможность государственного установления или регулирования цен, однако возникает вопрос, насколько это обоснованно применительно к страхованию?

С экономической точки зрения такое решение в части добровольного страхования вряд ли можно считать правильным. В условиях рыночной экономики, основанной на частной собственности, цена определяется на основе спроса и предложения, и ее естественным регулятором выступает конкуренция производителей товаров (услуг). Установление государством цен на товары (услуги), производимые частными предпринимателями (в данном случае – страховыми организациями), противоречит сущности рыночной экономики и, как правило, заканчивается неудачей, даже если государство руководствовалось при этом самыми благими пожеланиями.

Возникают вопросы и с правовой точки зрения. Так, если взять обязательное страхование, где государственное регулирование страховых тарифов выглядит наиболее естественным, то возникает следующая правовая коллизия. Пункт 3 ст. 936 ГК, перечисляя условия обязательного страхования, которые определяются законом, страховых тарифов и страховых премий в их перечне не упоминает, а пункт 2 ст. 927 ГК устанавливает, что для страховщиков заключение договоров страхования на предложенных страхователем условиях не является обязательным. Поэтому требование страхователя осуществить его страхование по ставкам, установленным органом государственного страхового надзора, для страховщика не является обязательным, как не являются обязательными, следовательно, и сами страховые тарифы. Получается, что эти тарифы обязательны лишь для страхователя. Но если государство в своей заботе о страхователях установит заниженные ставки страховых тарифов, в силу чего данное страхование станет невыгодным для страховщиков, то страхователь не только не сможет соблюсти страховой тариф, но и вообще не найдет себе страховщика, чтобы осуществить страхование, которое для этого страхователя является обязательным.

Государственное регулирование ставок страховых премий по добровольным видам страхования может иметь место как мера противодействия монопольному завышению цен и осуществляется в порядке, установленном антимонопольным законодательством. Запрещается установление монопольно высоких цен и признаются недействительными соглашения страховых организаций об установлении на страховом рынке цен (тарифов) на страховые услуги, включая соглашения о поддержании размеров страховых платежей на определенном уровне.

Говоря о том, что размеры страховых премий должны соответствовать страховым тарифам лишь тогда, когда эти тарифы установлены или отрегулированы органом страхового надзора, а в остальных случаях данные тарифы выступают лишь базой для определения размера страховых премий и поэтому они могут быть индивидуализированы соглашением страховщика с конкретным страхователем, мы сталкиваемся с довольно сложной с теоретической точки зрения проблемой, связанной с личным страхованием. Дело в том, что в соответствии с п. 1 ст. 927 ГК договор личного страхования является публичным договором. Одним из признаков такого договора выступает то, что цена товаров, работ или услуг устанавливается одинаковой для всех потребителей (п. 2 ст. 426 ГК). А это, по мнению некоторых специалистов, означает, что при осуществлении личного страхования, во-первых, применение страховых тарифов является обязательным, во-вторых, размеры страховых премий во всех случаях должны соответствовать страховому тарифу, т. е. не могут быть индивидуализированы на основе специального соглашения между страховщиком и конкретным страхователем. С этим следует согласиться.

Однако возникает вопрос, что будет, если страховщик заключит договор личного страхования, определив по соглашению со страхователем индивидуальный размер страховой премии. Такой договор нельзя признать ничтожным. Ничтожным будет лишь само условие о размере страховой премии. Теоретически в этом случае следует пересчитать размер этой премии применительно к тому страховому тарифу, который данный страховщик использует при страховании всех других страхователей. Ситуацию, при которой страховщик, осуществляющий личное страхование, не имеет разработанных страховых тарифов и поэтому со всеми страхователями определяет размер страховых премий в индивидуальном порядке, видимо, следует считать исключенной – без таких страховых тарифов он не сможет выполнить требование ГК о публичном характере договора личного страхования, в силу которого цена на страховые услуги должна быть одинаковой для всех страхователей. Иными словами, каждый страховщик, занимающийся личным страхованием, обязан иметь разработанные им страховые тарифы.

Таким образом, в исключение из общего правила, установленного ст. 954 ГК, согласно которой страховщик вправе применять разработанные страховые тарифы, при осуществлении личного страхования такие тарифы он иметь обязан. Причем размеры страховых премий, определяемые в договорах с конкретными страхователями, во всех случаях должны соответствовать этим страховым тарифам, что исключило бы индивидуальный подход к отдельным лицам.

Порядок и сроки уплаты страховой премии определяются договором. По обязательным видам страхования они могут определяться законодательством. В последнем случае предписания законодательства являются обязательными для сторон.

Страховые премии могут как уплачиваться единоразовым платежом, так и вноситься в рассрочку. Тогда согласно ГК их называют страховыми взносами. Точнее говоря, страховой взнос – это определенная часть страховой премии, уплачиваемой повременно.

В свое время на практике возник вопрос, может ли страховая премия уплачиваться в натуральной форме либо еще в какой-либо иной, кроме как непосредственно деньгами, форме (например, путем выдачи страхователем векселя, зачета долга страхователя, выполнения для страхователя каких-либо работ). По данному поводу было достаточно много споров. Так, между органом страхового надзора и страховыми организациями время от времени возникали конфликты по поводу того, что последние принимали страховую премию не деньгами, а иным имуществом, обычно в виде векселей. При этом орган страхового надзора, ссылаясь на ст. 140 ГК и ст. 29 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации», устанавливающих, что деньги являются единственным законным средством платежа, требовал, чтобы страховые премии вносились только «живыми» деньгами. Более того, в Инструкции о порядке заполнения типовых форм годовой бухгалтерской отчетности страховых организаций прямо было предписано, что «в расчетах по операциям страхования и перестрахования векселя применяться не могут».

Очевидно, для наведения порядка в этом вопросе, а также для пресечения всякого рода махинаций с использованием механизма страхования Закон «Об обязательном страховании» (в редакции от 10 декабря 2003 г.) установил, что страховая премия уплачивается страхователем в валюте РФ, за исключением случаев, предусмотренных законодательством о валютном регулировании и валютном контроле.

В заключение отметим, что полученные страховщиком страховые премии являются его собственностью (для государственной страховой организации они принадлежат ему на праве хозяйственного ведения). На сказанное следует обратить внимание, поскольку бытует ошибочное мнение, согласно которому страховые премии по незаконченным договорам страхования принадлежат страхователю, а у страховщика они находятся в режиме заемных средств. Страховые премии являются платой страхователем страховщику за товар в виде страховой защиты. В то же время признание полученных страховщиком страховых премий его собственностью вовсе не ставит под сомнение его обязанность по страховой выплате, а равно право страхователя требовать этой выплаты. Но указанные обязанность и право существуют не потому, что страхователь забирает принадлежащие ему на праве собственности деньги у страховщика, а потому, что между ними существует обязательственное правоотношение, согласно которому страховщик должен при наступлении страхового случая осуществить страховую защиту страхователя в виде страховой выплаты. Таким образом, с точки зрения права собственности уплата страховой премии выражает переход денег из собственности страхователя в собственность страховщика, а производство страховой выплаты – переход денег из собственности страховщика в собственность страхователя.

Конец ознакомительного фрагмента.