Вы здесь

Стратегия. Замок Россия. Глава 2. Сотников А. А., глава администрации непонятно чего (В. В. Денисов, 2012)

Глава 2

Сотников А. А., глава администрации непонятно чего

Маленький дворик перед собором неизвестно зачем – и так тесно – был окружен декоративным каменным заборчиком высотой мне по пояс. Духовники в своем репертуаре, выделяются, обозначают особость. Само здание выглядело мрачно, при воспаленном воображении могли почудиться монахи, шествующие вокруг нее гуськом со свечами в руках, как в одном, лет пятнадцать назад популярном западном видеоклипе. Огромные двери в собор приглашающе распахнуты, в сумраке высокого помещения – полифония людского гула и ропота. Монохромное серое небо чуть поднялось, разделилось на низкие, медленно плывущие облака, наполненные влагой. Перерыв в поливе. Но это, судя по всему, ненадолго. Температура воздуха повысилась на пару градусов, но все равно прохладно. Потому что утро, или это сезон и климат? Неизвестно пока.

Высокие стены здания покрылись подсыхающими потеками, слабо журчал умирающий водопад жестяной трубы-ливневки. Слуховые оконца подвала забраны решеткой из кованой полосы с мощными клепками. Ромашки маленького приходского садика блестели капельками, в углу дворика стояли старые деревянные бочки (не винные ли?) в черных обручах, рядом грубая тачка, палки какие-то. Живописно, но сейчас не время разглядывать красоты.

Ну заходи.


Внутри собор выглядел непривычно, хотя тут я не эксперт – эти сооружения скоротечно видел три года назад, когда организованным туристом ездил в Германию. Сразу за входом торная тропа огибала с двух сторон огороженную перилами огромную нишу в полу с каменной лестницей вниз напротив входных дверей – и только потом выходила в высоченный зал с вытянутыми узкими окнами. Их было много, и потому света вполне достаточно. Шагая по центральному проходу между заполненными людьми скамьями, я держал свитки бумаг так, чтобы они бросались в глаза, одновременно якобы застегивая и поправляя на поясе кобуру якобы с «макаровым».

Сцены не было, зато имелся невысокий подиум с кафедрой, на котором мои юные якудза уже устанавливали три небольших стола и несколько стульев. Ай, молодцы! Ребятам помогали еще два их ровесника и юноша постарше. Похоже, уже создана молодежная банда.

Я положил документы на стол, туда же вывалил связку ключей, встал впереди столов и поднял руку, прося тишины. Ух… Привычный ко всяким сборищам – скандальным с возмущенной общественностью, унылым отчетным или напряженным с начальниками, наполненными новизной идиотских кадровых или финансовых решений, – я давно уже так не менжевался, как сейчас, сердце колотилось дурью, что реально мешало начать. Вдох-выдох. Давай, давай, жми, Лешка. Без гонору, но и без провалов для непродуктивного спора с нытьем и стенаниями – перевожу: без пустого базара.

– Здравствуйте, меня зовут Алексей Александрович Сотников. Еще вчера, или даже сегодня, я был главой администрации поселка Заостровский в таежной части Енисея, Северо-Енисейский район Красноярского края. Хозяином сложного поселения, способного автономно жить и успешно работать в условиях непростого климата при плохих транспортных схемах. Но все это позади, и теперь я вместе с вами оказался здесь. Мне есть что сказать и что предложить, но сначала сделаем вот что…

Короткий перевод дыхания, быстро обвел глазами зал.

Хорошо, рты до поры закрыты. Лиц ясно различить пока не могу – не успеваю я сфокусироваться, нет времени рассмотреть, настроения еще не уловил. Но коллективное выражение общественного лица настороженное, даже напуганное, особенно у женщин.

– Всем, у кого есть наручные часы, еще не севшие смартфоны, телефоны или планшеты, предлагаю прямо сейчас выставить точное местное (последнее слово выделил с нажимом) время. Сейчас восемь часов утра, две минуты девятого.

Пауза. Теперь у всех есть время включиться в режим, заняться делом.

Это я специально. Люди получили первый якорек, первый элемент стабильности в новой пугающей среде. А еще пусть подумают, откуда мне это известно. Долго молчать не будем, чтобы никто дурной да инициативный не вылез. Рано еще кому-либо вылезать.

– В зале есть опытный или не очень секретарь-референт? Прошу сюда, мне будет нужна помощь.

После недолгого раздумья с четвертого ряда поднялась серьезного вида женщина лет сорока и направилась ко мне.

– Садитесь рядом со мной за стол, там чистая тетрадь и ручки, тетрадь разделите на листы. И внимательно прочитайте бумаги, – тихо сказал я. Секретаршам нужно доверять, это закон.

– Меня Нелли зовут.

– Отлично, Неля…

Тут меня сбоку дернули за рукав. Это Сашка подошел и, стоя позади, приподнялся, стараясь шептать на ухо:

– Дядь Леша, мы тут два боевых топора нашли. Настоящих, дядь Леш! Сняли со стены в караулке, там больше не было. Мы их за кафедрой поставили, если что.

Невозмутимый Клим, стоящий сбоку от кафедры, кивнул, показывая, что найденное оружие под присмотром.

– Спасибо, ребята, – так же тихо ответил, – будьте рядом.

– Вот ключ от главных ворот. – Я высоко поднял Главный Ключ. Красивый все-таки антиквариат. – Будем надеяться, что штурмовые группы медвежатников еще не успели заклинить замок вмертвую.

Всегда полезно напомнить о возможных печальных последствиях торопливых и неумелых действий, это освежает.

– Сразу после собрания мы откроем ворота, так что все желающие смогут уйти, никто и никого держать тут не будет. Но прежде послушайте меня. Я постараюсь говорить так, чтобы заранее отвечать на легко, согласитесь, прогнозируемые вопросы. Думаю, они у большинства будут одинаковы.

Как ни крути, ключи, документы и оружие – всегда признак власти. Эти визуальные определители заставляют если и не уважать, то хотя бы задуматься о серьезности слов обладателя таковых атрибутов.

– Как и вы, я очнулся в этом замке, в главной башне. Но есть одна важная деталь: я обнаружил рядом с собой небольшой набор интереснейших документов. Нет никакого сомнения, что и ключи, и бумаги мне подложили некие неизвестные нам пока устроители этой немыслимой затеи.

Вот теперь внимание полное, притихли даже дети.

Разгневанного вида вставший в полный рост мужик, стремящийся раньше всех задать важнейшие вопросы «когда нас всех выпустят» и «где тут ближайшая электричка», опустил руку. Вот и славно. Друг или родственник потянул его за руку, мужик нехотя присел, всем видом показывая, что он мне еще когда-нибудь задаст перцу.

– Итак, скажу о том, что я знаю или частично знаю, что я понял в той или иной мере, исходя из имеющихся данных. Первое: я совершенно уверен, что это не Земля. Точнее, не Земля в хорошо известном нам виде. Впрочем, я могу ошибаться и это – принципиально другая планета.

Народ зашумел, люди переглядывались, пока тихо комментируя друг другу услышанное. А ведь наверняка кто-то уже озвучивал именно эту версию! Не могло быть иначе. Жмем кнопку «воспроизведение».

– Аргумент «например»: например, мы имеем крупную полноводную реку, настоящую магистральную артерию, условно, средней полосы. Но на ней нет ни одного буя или бакена, нет знаков водной обстановки, нет вообще никакой навигации. Ни одно судно, ни одна лодка не прошла по реке – она пуста. На Земле такого просто не может быть – нет таких мест, – опять нажал я. Кстати, таких размеров река свидетельствует, что мы не на острове, пусть даже крупном. Это – материк. Материк с пустой рекой, без звуков моторов в воздухе, на земле и на воде. С чистейшим воздухом без признаков техногенных ароматов. Есть повод задуматься?

Быстрей, Сотников, быстрей!

– Я не могу вам сказать, какой сейчас месяц и день, даже какое время года, – у нас просто еще нет астрономических и климатических данных. Однако авторы переброски все же предоставили для анализа некую информацию. И поэтому всем желающим немедленно покинуть замок и выйти за ворота в поисках станции электрички сообщу, что окружающая нас среда обладает, как мне сообщено в записке, некой пока неизвестной нам степенью агрессивности. Я не знаю, что конкретно нам может угрожать: смерчи к вечеру или цунами в обед. Это могут бродить стаи волков и саблезубые медведи, а могут разгуливать вооруженные банды людей-отморозков или аборигенов-людоедов. Все, что вам будет угодно представить, выбирайте – до двадцатиметровых крокодилов из реки. С большой долей вероятности, в относительной близости от нас еще есть небольшие группы людей без замков, стен и наших возможностей. Каково их настроение и что это за люди – неизвестно… Я думаю, что им еще тяжелей, чем нам. И тем не менее дверь в мир откроется, – указав рукой с Главным Ключом направление в сторону ворот замка, я как бы нечаянно положил руку на кобуру. Пусть вспомнят, кто я, и представят, как оно там, за стенкой. Думайте, думайте. Хрен вам, граждане, а не электричка с пересадкой на автобус до центра.

Чувствовалось, как тяжело людьми воспринимается информация. Но в этом мне нельзя было никого жалеть, пока дрова не наломаны.

– Кроме того, у меня имеется переносной сканирующий трансивер. Я проверил все диапазоны. Ни на одной частоте нет никаких радиосигналов. Эфир пуст. Совсем пуст. Теперь о самом важном. Посмотрите еще раз на свои часы.

Опять возникла так нужная мне для перебивки «деловая пауза».

– Сейчас для нас самый важный фактор – именно время, – я значительно показал на свою «омегу», постучав ногтем по стеклу. – Потому что ровно в десять ноль-ноль, а лучше бы за несколько минут до контрольного срока, я должен подать хозяевам ситуации определенный знак, что их условие выполнено. И я его подам, согласен кто-то или нет. Это самое важное. Потому что выполнение условия откроет для нас некий канал, откуда можно, как я надеюсь, получать хотя бы крохи информации и, что определяюще, некую материальную помощь, пусть и в малых дозах. Это мы проясним. И тогда у нас будет антибиотик и кусок бинта, случись с вашими родными что нехорошее.

На таких собраниях ни в коем случае нельзя в паузах спрашивать толпу «это вам понятно?». Даже если всем и все понятно, вопросы посыплются, как из ведра, сбивая ритм и настрой, отвлекая на споры и перепалки. Вот мужчина, очень недовольно привстающий с места, чтобы пропустить девчонку, пробирающуюся к родителям, – он явно горазд. Вот три тетки-шептуньи, писаное воплощение скепсиса, любят и умеют, только волю дай. Ораторов хватит до утра.

– Условие перед нами поставлено простое и ясное. До указанного времени нам нужно, опираясь на собственные силы и кадровый состав, создать и запустить действенный и действующий, работоспособный коллектив нашего поселения. Это все, чего от нас потребовали. В противном случае мы будем брошены на произвол судьбы и вскоре откатимся в каменный век. Мы сделаем это именно сейчас, без голосований и дебатов. Сделаем быстро, полным составом или нет, – я опять посмотрел на часы. – И только после того, как мы наладим систему жизнеобеспечения замка и всего населения в нем, начнем спорить, думать и размышлять. Для этого будет создана научно-исследовательская группа.

Пока что я успевал предварять возникающие вопросы, выдавая на-гора очевидное и заранее показывая места в массиве, где меня спрашивать бесполезно. Но кое-что прорвалось.

– У меня важный вопрос! – поднялась женщина в темных очках.

– Вы уверены, что пять минут разбора вашего «важного вопроса» в случае их нехватки после провала собрания стоят неполученного лекарства для простывших детей?

– А с едой что-то прояснилось? – Не успел заметить кто.

– Дети давно уже есть хотят! Мы-то еще терпим, но малых надо кормить! – громко крикнул здоровенный мужик с бородой, стоящий вдали у колонны вместе со своей семьей.

Хватит. Я сделал два шага вперед, чуть наклонил голову, стараясь зацепить взглядом одновременно как можно больше лиц. Говорил медленно, раздельно забивая слова в плотный от нервного напряжения воздух:

– Я. Сотников Алексей. Потомственный енисейский казак. Взял командование в свои руки только потому, что имею необходимый опыт. Я знаю, что и как нужно делать, имею план и представляю возможности. Обещаю, что сегодня у нас будет еда. Хоть какая-то, хоть что-то! Но накормим всех.

И вновь сумятица пересудов и оценок, на этот раз с одобрительными нотками.

– Приоритетов на ближайшее время два, и оба относятся к созданию системы жизнеобеспечения. Поясняю: нам просто нужно гарантированно выжить в ближайшие дни. Всем! После чего будем устраивать уже нормальную полноценную жизнь. Докладываю главные пункты программы, их три: это организация питания, в ближайшее время – котлового, и оборона замка от внешних угроз, для чего понадобится создание боеготовного подразделения и создание медико-санитарного обеспечения.

Слушали почти все.

К этому времени народ расползся по залу кучками, это понять несложно.

Три семьи успели познакомиться да пересели потесней – со всеми домочадцами получается уже приличный кластер… мать его, словечко такое…

Из общей картины выделялись трое молодых мужиков вдали, справа от меня. Они слушали мельком, больше переговариваясь между собой, поглядывая по сторонам. Судя по лицам, чеченцы или аварцы. Люди явно тревожные. За-ши-бись. С этими просто не получится. Наглые насмешливые взгляды расчетливых хищников. Для этой бациллы тут сейчас самый питательный бульон. Растерянные и пока разобщенные мужчины, напуганные женщины. Торопись, Лешка, создавай костяк, мышцы потом нарастим.

– Моя личная задача: не должен погибнуть ни один ребенок и пострадать ни одна женщина. Извините, мужикам я того же не обещаю – не для этого нас рожали.

– Когда голосовать будем?! – выкрикнула женщина из первых рядов.

– Никогда, – отрезал я. – На ерунду нет времени, его у нас осталось совсем мало, вспомните, что я вам говорил. Голосование требует ясности и сытости. – Предупреждая недовольство, я поднял лист с алфавитным списком переселенцев над головой. – Здесь у меня записаны все вы. Да-да, и такой документ подкинули. Серьезный проект, говорю вам.

Тут выкриков стало побольше, но я их старательно не расслышал.

– Сейчас я начну вызывать сюда конкретных людей, буду предлагать им работу и должности. Согласие или несогласие выразите здесь, мне в глаза. Я понимаю, что времени для полного анализа своих или чужих решений просто нет. Доверьтесь же своим инстинктам, взвесьте все, что услышали и что передумали сами, это особо относится к людям семейным, прежде чем все-таки решитесь пойти искать в черном-черном лесу несуществующую электричку или никогда не забредавший сюда наряд полиции.

Повернув голову, я предупреждающе указал пальцем на одно из высоких окон собора, будто заметив через стекло нечто зловещее.

Переселенцы поневоле по большей части повернули головы друг к другу, советуясь и скоротечно споря. И я подлил в этот благодатный огонь последнюю чашку солярки:

– Напоследок скажу, что прекрасно понимаю, сколь невообразимо дорого стоит подобный проект переброски большой группы людей в заранее подготовленное место, тем более такое экзотическое. Вдумайтесь, какие силы должны быть задействованы! На нашей Земле все это просто не имеет и не может иметь никакого смысла. Если я прав, и это не Земля… А это не Земля. В этом случае вспомните, что американцы отказались от лунной программы в том числе и по причине ее чудовищной дороговизны. Американцы! Не потянули! Не потянули рейдов крошечных жестяных коробок с бочкой пороха позади и тремя отморозками внутри. И очень наивно будет кому-то думать, что жалобы, слезы и искреннее праведное возмущение заставят организаторов порвать акт приемки проекта чудовищной стоимости и выпустить плачущих на волю. Зачем? Для того ли все делано-устроено? Так что объединяемся, друзья! А с остальным разберемся, где наша не пропадала.

И тут совершенно неожиданно для меня кто-то захлопал в ладоши. Почин подхватили и вскоре хлопали хоть и далеко не все, но многие. Большинство, как мне показалось. А у меня отказали ноги. Заметил, как по залу пошел Сашка с двумя мальчишками, имен которых я не знал. В руках у них были длинноносые кувшины с водой и глиняные чашки. И кто в этом сообществе первые молодцы? Решено, сделаю из них своих телохранителей-кунаков.

Опираясь на стол, я глянул в список и выкрикнул первых двух:

– Лагутина Елена Михайловна, директор пансионата «Лесные зори», Новосибирская область! Бероев Руслан Владимирович, капитан, командир мотострелковой роты, 77-й гвардейский мотострелковый полк.

Поцеловав свою жену, первым к подиуму добрался капитан. Высокий, крепкий, лет тридцати на вид, мужчина в длинной зеленой куртке и почти такой же, как у меня, кепке. Внимательный человек. Он и сидел поближе к наглому оратору. Поздоровались с ним за руку.

– Ну что, капитан, берешь командование несуществующим гарнизоном на себя?

Военный незаметно лизнул губы и молча кивнул. Надо вручать ему атрибуты. Я показушно снял с себя коричневую кобуру и протянул ему, шепотом пробормотав:

– Там ракетница, не доставай. Просто загляни, типа проверил. – Бероев понятливо кивнул, заинтересованно глянул в кобуру, после чего распахнул куртку и на глазах у всех быстро и легко выпростал из джинсов широкий офицерский ремень, после чего нацепил главное средство нашей боевой мощи поверх куртки.

– Представляю всем, капитан Бероев, наш воевода, командир гарнизона! Отвечает за внешнюю безопасность замка. Подчиняется непосредственно мне.

Радостно вскрикнула дочка капитана, но мать осадила девочку, что-то зашептала на ухо.

– Капитан, начинай комплектование, вот что я тебе скажу. Тут список, ФИО, должности, кое-какие пометки я поставил, извини, что успел. Обрати внимание на этих офицеров и прапора. Нужно создать кадрированное подразделение постоянной готовности. Об ополчении потом поговорим, тут сложно будет. Спецов гражданских специальностей не трогай, офисный планктон подбирай весь – обучим, что теперь делать… Но пара-тройка толковых бойцов вроде есть, уже не помню. Боевые задачи: караульная служба на стенах круглосуточно и у ворот днем. Может быть, караульную службу и типа быстрого реагирования что-то, – тут я споткнулся, наткнувшись на чуть насмешливый взгляд военного спеца.

– Действительно, это я ни о чем. В общем, тут тебе видней. Но помни, – пусть все-таки чувствует начальственную руку на плече, – на все про все тебе выделяю шестнадцать солдат, много бойцов замок содержать просто не сможет. Организуешь дежурную часть, на это бери четырех женщин, мужиков у нас мало, так что готовься к тому, что на хозяйство твоих будем привлекать постоянно. Карта замка перед тобой, казарма и караулка твои, остальные помещения подбирай, согласуем. Ключи на столе. Все должности – к секретарю, пусть вносит в список. Давай, Руслан, действуй. Да! – Я не дал ему отвернуться, придержал за плечо. – Руслан, видишь чеченов в углу?

– Я их с девяносто девятого из поля зрения не выпускаю, не дают они о себе забывать, – вздохнул капитан. – За этими с самого начала присматриваю, Командор, знакомые типажи, как бы абречьи морды нам проблем не вкинули. Оружием надо разжиться. Хорошо бы огнестрела хоть какого.

– Горцев нельзя упустить. Как ядро сотворишь, будь наготове, не расслабляйся… Будет тебе оружие, будет. Именно «хоть что-то». Клим, покажи-ка воеводе вот… топорики.

Елена Михайловна, вопреки ожиданиям, оказалась не пожилой капитальной женщиной-хозяйкой с мудрыми глазами, а молодой субтильной светловолосой особой невысокого роста с решительным взором деловой незамужней женщины-начальницы. Как оказалось, она слышала почти весь мой разговор с воеводой и задачу свою уже поняла.

– Комендантом замка будете, Елена? – не теряя времени, в лоб спросил я. – Все гражданские в вашем подчинении, фактически мой зам.

– Неужели больше некому? – тихо спросила она для проформы: эта дамочка себе цену явно знает.

– Вы – лучшая, Елена, – признался ей хитрый пройдоха Сотников.

– Ну раз так…

– Именно так. Лена, первым делом завхоза себе найдите. Можно на ты? Не до экивоков мне сейчас… И главного инженера. На него навесь комплектацию механослужбы – от кузнеца до автослесаря. Потом сантехник, плотник и столяр, разнорабочие и завскладом, дворники… Печник! Печника обязательно! Надо найти, где хранится уголь или дрова, и начать протапливать помещения, тут печей, чувствую, до черта. Завхоза с первыми же кадрами сразу запускай в обход территории – где что лежит, есть ли инструмент, мебель, посуда и так далее. Потом берешь пищеблок – я с этим помогу, как закончу свои сектора. Или ты мне поможешь, если со своими вперед управишься.

Дождавшись согласия, представил широким массам и ее.

– Елена Лагутина, ныне комендант замка. В ее зоне ответственности будут прежде всего сферы питания, снабжения, учета и ремонта и содержания зданий, все коммунальные и социальные службы. Прошу подчиняться беспрекословно. Она же подчиняется непосредственно мне.

И опять только ей:

– Вот еще что, Елена. Старайтесь все делать правильно сразу, включите весь свой опыт и чутье. Ошибки возможны, но нужно свести их число к минимуму. Если уж нам надо подрываться и начинать эту адскую работу, то качественные нормы следует сразу задать повыше. Иначе через какую-то неделю, а то и раньше, придется перелопачивать людей заново, а это нервно, скандально и просто жестоко.

И работа закипела, помаленьку в этом богоугодном заведении начинался самый настоящий шалман.

Если я ошибся с назначениями, то все пропало.

Но пока распределение происходило бодренько. Люди начали перемещаться по залу, женщинам все трудней становилось удерживать уставших от неподвижности детей. И тем не менее нервозность-то пропадает, смотрю я! Хлопоты обустройств постепенно вытесняли людские страхи, появился признак уверенности в завтрашнем дне. Или просто определенности: ты теперь не один, теперь все вместе начали обживаться.

– Всех медиков или лиц, имеющих отношение к медицине либо фармацевтике, прошу оперативно собраться у первого левого окна, поближе к кафедре!

– Работники коммунальной сферы, ремонта и строительства, авторемонта…

– Вотяков Юрий, наладчик Заволжского телерадиопередающего центра!

Уже привычно обратил внимание на сынов Кавказа – нервничают, басурмане, ругаются между собой. Один чечен, что помоложе, выскочил наружу, быстро вернулся, активно жестикулируя. Что, горцы, упустили момент? Ядро-то уже создано! Что делать будут? Уйдут? Останутся шкодить в замке или поблизости и ждать момента, как оно всегда и было в наших исторических взаимоотношениях? Про себя твердо решил, что в замке я их не оставлю даже на один день. Без всяких предлогов и без всякой политкорректности: ее – в глубокую задницу. Кончилась у нас бездумная дружба народов. Теперь прежде думать будем, а потом дружить. Не оставлю их тут, и все.

Петр Игнатьевич Уксусников, молодой лейтенант полиции, вызванный мной как участковый из поселка Жиганск, оказался метисом. Папа русский – это я угадал сразу, мать якутка. Почти земляк. Участковый немного смущался: не привык он к такому публичному вниманию. На предложения взять на себя охрану правопорядка лейтенант отреагировал вполне адекватно. С удивлением заметил на нем такую же кобуру, как и у меня, – прямо со службы выдернули человека, гады? Увы, «макаров» в кобуре полиционера оказался тривиальным травматиком. А ничего, тоже пойдет. Холост, в полиции работает недавно, но уже на хорошем счету у начальства. Был… Обещали вскоре звездочку подкинуть.

– Накрылась тема, – он даже не посетовал, просто констатировал.

– Ерунда это. Здесь подкинем, – безапелляционно заявил я.

Петр немного помялся и сообщил:

– Тогда я с анкет начну, однако надо, чтобы все заполнили: буду знать, от кого чего ожидать. Учет первичный нужен. Только вот… бумаги бы мне чистой и что-то вроде кабинета. Или хотя бы сейф.

Деловой парень. Досье – первое дело. Значит, действительно хороший участковый, не обманывает.

Вокруг меня крутились какие-то люди – кто растерянно возбужден, а кто натурально окрылен, меня с кем-то знакомили, кого-то представляли. Как много женщин на должностях! Пищеблок – практически все женщины, а ведь там тяжелая работа… Надо будет помогать. Работать нам предстоит всем, в кабинете никто не отсидится. Война войной, а хозработы по расписанию. Кого-то я запоминал, однако большинство имен и фамилий сразу вылетали из головы, хотя я часто заглядывал в исчерканный, постоянно уточняемый и дополняемый список. Что-то свербило в памяти, какая-то фамилия или редкая должность, я же обратил внимание еще в башне! Вспомнил.

– Коломийцев Владимир Викторович!

Натуральный матерый дед с шикарными усами, как в кино, сплошная фотогеничность. Выправка офицерская, смотрит твердо.

– Капитан речного буксира?

– Так точно. Буксир «Таймень», порт приписки Нижний Новгород.

– У меня к вам, земляк, предложение: заранее подумайте по поводу освоения реки. Может, мы лодку найдем, или катер…

Закончить своей мысли я не успел:

– А чего ж тут думать-то, Алексей Александрович, я уже и команду себе подобрал справную, если утвердите состав, конечно.

Ошарашил он меня не на шутку. Какая такая команда? Чего команда?

– Так у реки за стеной пароходик стоит! Буксир. С боковых-то стен не видно. А там каменный пирс небольшой и дебаркадер, к нему он и зачален. Посмотреть вот не успел, да и не мог, это уж когда ворота откроются.

Во дела… Пароход – это перспектива, это важная тема.

– Ну чисто гражданский пароход, Владимир Викторович, мы себе никак не можем позволить. Но флоту – быть! – Я искренне улыбнулся старому трудяге. – Потому перевожу вас в военное ведомство. Доложитесь прямо сейчас Бероеву: вы поступаете в его подчинение. Команду утверждаю, вносите людей в список. А с вами мы еще поговорим предметно. По осмотре парохода доложите мне лично.

Без двадцати десять. Тик-так.

Проклятье, голова болела все сильнее и сильнее… Может, у медиков таблетка завалявшаяся найдется? Некогда. Зря я на речника ценное время потратил. Можно было бы и потом. Не сдержался, сам пошел поперек плана. Ошибка.

Кадровый вихрь постепенно стихал, в зале народу стало поменьше, многих увели «на задачи». Ладно, все равно подробно знакомиться со всеми будем после докладов. Стало поспокойней. Список уже был полон должностей и подписей рядом. Я обратил внимание, что некоторые записаны более чем общо: «сводный хозяйственный отряд». Лагутина – умничка, значит, не промахнулся я с выбором. Что же, тогда мы продолжим плодить спецслужбы. Эту группу я выделил и подписал кружками в списке заранее, да и в зале их быстро вычислил: уж больно характерно выглядят. А название их клуба сразу все говорит знающему человеку. Надо же – не семья, а их тесной группой сюда прибрали. Ребята ждали вызова и явно недоумевали, почему им приходится ждать, с учетом того что капитан с прапорщиком – кряжистым резким мужиком с ежиком на голове – личный состав практически уже набрали.

– Вы Сергей Демченко, как понимаю? – спросил я, обращаясь к лидеру, окруженному тремя товарищами. Все в одинаковой «цифре», «коркораны» на ногах, ремни, подсумки, маленькие охотничьи «мародерки» на поясах. – Руководитель клуба «1000 рентген»? Подходите-ка все вместе.

Представились по именам, пожали руки.

– Итак. Мне нужны люди для особой работы. Вы ролевики?

Лица сморщились в легком презрении.

– Не, ну какие ролевики… Так, балуемся, чтобы форму не терять. Раньше пейнтбол, теперь страйкбол. Обучаем, помогаем, сами рубимся, пострелушки организовываем с другими клубами и группами. В «дозор» играли, в «сталкера», само собой, геокэшинг понемногу, охота-рыбалка… Джипингом вот увлеклись. Недавно начали практической стрельбой заниматься, но этой самой практики еще маловато.

– Бинокли есть, оружие?

Растерянное переглядывание, коллективный жим плечами.

– А хоть ножи есть?

– Понимаете, мы тогда дома сидели, на кухне, ну, чай там с пончиками, курили. Мы же машину вызвали, ждали. Ну и все сумки со снарягой у двери стояли, в руках ничего, на себе ничего…

Скорее всего, я посмотрел на них нежно, по-отцовски. Это когда папа в рабочем фартуке вечером выходит из своего кабинета с паяльником или пилой по металлу в руке и видит в зале позор семьи – «сыну», прыщавого мосластого дурня ростом со шкаф, с безвольными плечами, открытым, ни разу не целованным ртом выжимающего масло из джойстика консоли. Бр-р…

– Вот и будете группой сталкеров. Расшифровывать, надеюсь, не надо. Демченко назначается командиром группы. Ближняя и дальняя разведка, поиск, добыча и спецпоручения. Задания получать у меня, докладывать только мне. Остальное уточним позже, помещение присматривайте рядом с воротами, согласуете с Лагутиной. Так что получите и распишитесь. И вот вам первое и срочное задание: пока капитан Бероев налаживает караульную службу, все вчетвером идете на стену. Кстати, представьтесь ему и участковому, чтобы не было недоразумений. Обходите ее по периметру, составляете схему местности, наносите окрестности замка, объекты, ландшафт, примерные расстояния – куда глаза дотянутся. Бинокля у вас нет, поэтому работаете все вместе, глаза у всех разные, высматриваете в восемь глаз одновременно. Через три часа ко мне на доклад в башню.

«Тик-тик» в голове уже просто звенел. Пора двигать.

– Список давайте!

Вот тут они и вылезли.

Проклятье, как не вовремя. Ну почему от этой публики всегда одни неприятности! Впрочем, сам виноват: такое нужно предрешать.

Тройка кавказцев подошла к подиуму с самым наглым из всех возможных наглых видов. Их сразу взяли в кольцо из группы крепких ребят. Стоящий рядом со мной Уксусников тихо произнес на ухо:

– Главарь в федеральном розыске, узнал: в райцентре его портрет висит. Темирханов, имени-отчества не помню. Статья двести пятая УК России, терроризм.

Час от часу… Вот только террористов нам и не хватает. Может, у него еще и взрывчатка есть? Что это за подбор кадров, господа устроители? Косячите.

Главарь с недельной бородой оглядел моих парней, презрительно хмыкнул и смачно сплюнул на пол церкви, приоткрыл рот для триумфальной речи.

– Начальничек… Хотя ты еще не начальничек. Я так думаю, что у нас лучше получится баранье стадо держать, опыт, понимаешь, есть. А потому слушай…

– Стоп. Пустой базар катать не будем, – я так же презрительно посмотрел на ухоженные бандитские руки, никогда не знавшие обыденной физической работы. – Быстро выбирайте: подчиняетесь или валите?

– Мы под русаков не пойдем, – с удовольствием выложил абрек, пытаясь взглядом просверлить во мне дырку. – Мы теперь…

– Вот так все и сладилось, ай, молодцы! Давно пора бы, – широко улыбнулся я, не дав ему продолжить. – Слушай сюда. Русские вместе с бандами больше жить не станут. Все! Кормушка закрыта. Западной «крыши» нет, Российской Федерации тоже. Кстати, Кавказа тоже нет, если ты не заметил… Поэтому вы нам теперь так же по боку, как сомалийцы или патагонцы. Все симпатии начинаем зарабатывать заново. Так что идите себе с богом. Пока что радиус зоны интересов Замка «Россия» – три дневных перехода. Найдем в этой зоне – вывезем за речку. Будете пакостить – валим сразу.

Оторопели джигиты. Но это ненадолго: умеют они адаптироваться. Поэтому, обернувшись, я жестко приказал:

– Бероев, Уксусников, составьте конвой, берите ключ – и за ворота их. Выводите.

Силовики одновременно выдали «есть» и положили руки на кобуры. Кольцо сжалось.

– Не по-людски паступаиш, начальник… Аллах спросит. Хоть пожрать дайте, – ощерился главарь.

– Аллаха не трогай, да, – ледяным голосом произнес Бероев. – Не пачкай святое.

Темирханов резко повернулся к нему, рука чуть дернулась к левому боку – что у него там под курткой? А его напарник справа быстро выхватил нож.

– Осетин? Из Цхинвала?

– Из русской армии, – ответил Руслан и коротким хлестким ударом кисти стеганул по руке с ножом. Похвальная резвость у бандосов: главарь успел подхватить клинок соседа, прежде чем Уксусников схватил его за руку, привычно выворачивая мизинец болевым, нож наконец-то выпал. «Новая гвардия» тут же зажала остальных.

Бероев коротко прошипел.

– Задел? – встревожился я.

– Царапнул, гаденыш.

– Да к стенке их сразу! – горячо предложил молодой высокий парень. Как его фамилия? Феоктистов, что ли, тоже офицер.

Нельзя сейчас к стенке! Именно сейчас – нельзя. Мы только начинаем жить. Что люди подумают, увидев в первые часы первую же серьезную кровь, какое настроение будет? Хреновая получится символика, не пойдет к общине удача. А Шанс Нового Мира – это честно. Все мы заново дорогу выбираем, может, и эти поумнеют.

– Отставить! – рявкнул я. – Отпускаем с последним шансом. Все, не обсуждается, выводите. И нож ему верните: пусть с медведем воюет.

– Давай, нохча, выходи. Настоящему джигиту в лесу дичь добыть – раз плюнуть. Или связать вас, чертей? – недобро пробасил прапорщик, у которого из-под куртки выглядывала тельняшка. Так и не узнал его имени.

– Постойте! Вы куда это? – приподнявшись над столом, совершенно вымотанная секретарша Неля усталым охрипшим голосом остановила группу. – Мужчины! Имена и фамилии мне свои назовите, отметить же надо в списке!

– Не переживай, ты еще услышишь наши имена, кр-расавица, мамой клянусь! – обнадежил нас главарь, обернувшись от двери.

На дальнейшее я уже не смотрел.

Тик-тик. Тик-так. Просто дедлайн.

– Список мне, быстро. Клим, Сашок, за мной!