Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941. Глава 1 Массированные налеты (Д. В. Зубов, 2012)

После падения Франции и отказа британского правительства заключить мир 10 июля 1940 г. люфтваффе по приказу Гитлера начали бомбардировки Англии. Первыми объектами атаки стали чисто военные объекты, в первую очередь доки, что должно было помешать британцам ремонтировать поврежденные суда. Затем начались налеты на авиационные заводы фирмы «Виккерс-Армстронг» в Ридинге, а 29 июля штурмовая авиация нанесла авиаудары по порту, в котором находились английские военные корабли, готовые противостоять высадке германского десанта. Атаки Ju-87 были успешными, и вскоре британский флот вынужден был уйти из Дувра в Портсмут.

Между тем 19 июля фюрер, выступая в рейхстаге, вновь предложил англичанам сдаться, заявив, что это его последнее предложение. Три дня держалась пауза, после чего 22 июля английское правительство ответило официальным отказом. В тот же день, на совещании с Верховным командованием вермахта, фюрер потребовал ускорить подготовку вторжения в Англию. Однако особого энтузиазма по поводу этой идеи он не питал. Этим воспользовались Редер и Кейтель, которые навязали Гитлеру мысль, что для успешной высадки десанта якобы необходимо завоевание господства в воздухе над Ла-Маншем. В результате люфтваффе получили приказ «очистить небо от английских самолетов».

В ходе первой фазы операции фюрер практически не вмешивался в нее. Его влияние, по сути, состояло только в запрете бомбить города, дабы не спровоцировать ответные удары по Германии.

Вообще же из большинства воспоминаний летчиков и книг, написанных многочисленными авторами, иногда складывается ложное впечатление, будто бы битва над Англией, включая налеты бомбардировщиков, развивалась по некоему расписанному сценарию, в котором, как в спектакле, один акт сменялся другим. А дирижерами были Гитлер и Геринг. Как водится, сформировался ряд мифов. Во-первых, это постоянная смена целей: дескать, вначале бомбили корабли, потом аэродромы, затем по приказу фюрера перешли на Лондон, а после – на другие города. И якобы перенос усилий объяснялся исключительно тщетностью предыдущих усилий. Начало ночных налетов связывают с высокими потерями, понесенными во время дневных.

В действительности с самого начала дневные налеты чередовались с ночными, а в список целей на протяжении всей битвы включал в себя и аэродромы, и Лондон, и корабли, и промышленные объекты. Так, еще 29 июня 1940 г. бомбардировщики совершили массированный ночной налет на Саутгемптон – важнейший промышленный центр на побережье Ла-Манша. Целью авиаударов были оружейные, нефтеперегонные и авиамоторные заводы. Бомбардировка привела к большим разрушениям и человеческим жертвам. Днем 11 августа был нанесен авиаудар по Портленду – крупнейшему порту на юге Англии. В результате были повреждены портовые сооружения, молы, мокрый док, погрузочные мосты и склады горючего. В следующую ночь немецкие самолеты сбросили бомбы на авиазаводы в Филтоне и Креве, портовые сооружения в Кардиффе и Бристоле, а также нефтехранилище в Авонмоуте. Фактически это являлось началом стратегических бомбардировок Англии.

К 13 августа в бомбардировочных эскадрах люфтваффе насчитывалось 1515 бомбардировщиков, в том числе 616 Не-111, 553 Ju-88, 337 Do-17 и 9 FW-200.

«Адлертаг»

Началу систематических массированных налетов, названных рейхсмаршалом Герингом операцией «Адлертаг», предшествовали авиаудары по британским радиолокационным станциям на юго-восточном побережье, а также на острове Уайт. Тем самым немцы надеялись «ослепить» британскую противовоздушную оборону в преддверии начала серии массированных налетов. Бомбардировка, произведенная утром 13 августа эскадрильями «Штук» и Bf-110, имела успех, однако вывести из строя сами антенны не удалось. Даже близких разрывов 250– и 500-килограммовых фугасных бомб оказалось недостаточно, чтобы повалить мачты. Поэтому в результате налета пострадала в основном инфраструктура: командные пункты, бараки персонала и кабели. Наибольшего успеха добились пилоты пятнадцати пикирующих бомбардировщиков Ju-88A из KG51 «Эдельвайс». Им удалось полностью уничтожить радарную станцию в районе Вентнора, тем самым создав брешь в английской системе раннего обнаружения самолетов.

Однако этого все же было недостаточно для беспрепятственного проникновения в воздушное пространство противника. В чем сами немцы вскоре убедились.

Примерно в то же самое время 63 Ju-88A из KG51 и KG54 поднялись в воздух и в сопровождении примерно ста истребителей отправились на бомбардировку портовых сооружений Портсмута. Полет к цели прошел нормально, и только на подходе к городу «Юнкерсы» встретил плотный зенитный огонь и поднятые на высоту 1800 м аэростаты заграждения. Однако, невзирая на это, самолеты продолжали идти на цель и один за другим перешли в пикирование.

Основной удар наносился по причалам, хранилищам топлива и кораблям. В гавани и на берегу начали греметь взрывы, и в небо взметнулись столбы пламени и дыма.

Налет завершился успешно, однако несколько «Юнкерсов» все же были сбиты зенитками. Остальных уже на обратном пути над Ла-Маншем атаковали «Спитфайры», «Харрикейны» и «Дефайтеры». Согласно инструкции в таких случаях экипажи должны были собраться в плотный боевой порядок и открыть заградительный огонь. Такая тактика имела свои плюсы: в данном случае бортстрелкам удалось подбить три вражеских истребителя. Однако и для английских летчиков атака идущего прямым курсом соединения бомбардировщиков была несложной тактической задачей. «Харрикейны» буквально изрешетили машину с бортовым кодом «9K+HL»[2] лейтенанта Унрау. Сначала у «Юнкерса» вышел из строя один двигатель. Едва спасительный берег показался внизу, сгорел и второй мотор. Тем не менее Унрау смог посадить самолет на брюхо. Уже на земле счастливые летчики насчитали в своем восемьдесят восьмом 180 пулевых отверстий.

Однако этому экипажу еще повезло. В общей сложности англичанам удалось сбить 13 «Юнкерсов», в том числе десять из эскадры KG51: «9K+ED», «9К+АТ», «9К+КТ», «9K+FS», «9K+BS» и «9K+AS» и др. Погиб командир эскадры оберст доктор Фиссер, три члена его экипажа попали в плен. Многие другие машины получили те или иные повреждения[3].

Гораздо более успешными оказались массированные налеты на аэродромы. «Мессершмитты» из Erpr.Gr.210[4] и «Дорнье» из I./KG2 своими бомбами буквально перепахали летные поля авиабаз Лаймпн и Манстон. Были разрушены ангары и казармы личного состава. Однако все это была лишь прелюдия к основному представлению.

Днем 13 августа операция «Адлертаг» стартовала в полном объеме. В этот день 485 немецких бомбардировщиков совершили налеты на различные цели на территории Англии: на промышленные и военные объекты в районе Лондона, Волсенда, Портсмута, Рэмсгейта, Дувра, Плимута, нефтехранилищу в Норт-Киллингхайме, аэродромам и радарным станциям. Истребители Bf-109 и Bf-110 совершили около тысячи самолето-вылетов на сопровождение бомбардировщиков[5]. Впрочем, отдельные соединения наносили успешные удары и без истребительного сопровождения. Так, 74 Do-17Z из KG2 «Хольцхаммер» совершили массированный налет на аэродром Истчерч, уничтожив ангары, мастерские, пять бомбардировщиков «Бленхейм» и один «Спитфайр»[6].

Это был крупнейший стратегический налет с начала войны. В дальнейшем в люфтваффе сложилась довольно типичная схема проведения подобных операций: в первом налете в условиях внезапности использовать максимум сил, затем – методично атаковать меньшим количеством самолетов в зависимости от результата первого авиаудара по цели.

Германское агентство DNB сообщало: «Вновь и вновь немецкие соединения штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков летят к английскому побережью. Германские бомбардировочные эскадры летели на большой высоте в постоянном сопровождении истребителей Me-109 и Me-110. До сих пор не зафиксировано ни одного случая возврата бомбардировщиков, не достигших своей цели из-за действий англичан».

На следующий день авиаудары по Туманному Альбиону продолжились с новой силой. В них участвовала и бомбардировочная эскадра KG55 «Грайф». Ее Не-111 действовали в составе V авиакорпуса генерал-оберста фон Грайма совместно с KG51 «Эдельвайс» и KG54 «Тотенкопф». По замыслу командования люфтваффе и Гитлера, непрерывные и массированные налеты должны были продемонстрировать англичанам несокрушимую мощь люфтваффе и воздействовать на моральный дух мирного населения. Поэтому в вылеты отправлялись практически все боеготовые машины. Эскадры лично вели в бой их командиры, а штабные звенья из двухтрех бомбардировщиков шли в головах многочисленных колонн «Хейнкелей-111».

Британские ВВС с первого дня оказывали ожесточенное сопротивление. 14 августа во время бомбардировки Ливерпуля «Спитфайрами» был подбит Не-111 «G1+AA» «Антон» командира KG55. В этом вылете оберст Алоиз Штекл играл роль штурмана. В самолете в «должности» бортстрелка также находился оберст Вальтер Франк из штаба люфтгаукоммандо VIII. На штабных самолетах подобное не было редкостью. Вообще же кабина «Хейнкеля» была достаточно просторной, и в ней свободно помещалось до шести человек.

В результате атаки английских истребителей бомбардировщик получил сильные повреждения, а его пилот обер-лейтенант Бруно Бросслер был тяжело ранен. Однако последний все же попытался совершить вынужденную посадку на английской территории, закончившуюся катастрофой. В итоге из пяти членов экипажа спаслись только двое: бортрадист и бортмеханик, а все старшие офицеры погибли[7].

«Черный четверг» люфтваффе

Днем 15 августа 60 Ju-88 из LG1 в сопровождении 40 двухмоторных истребителей Bf-110 вылетели на бомбардировку базы морской авиации к северо-востоку от Саутгемптона. Едва колонна бомбардировщиков пересекла побережье Британии, их атаковали сразу 80 «Харрикейнов» и «Спитфайров» из пяти эскадрилий RAF. Им удалось связать боем почти все «Мессершмитты», вследствие чего замыкающие группы «Юнкерсов» остались без прикрытия.

Бортмеханик Ju-88A-1 «L1+SC» фельдфебель Людер вспоминал: «Все случилось очень быстро, потери были с обеих сторон, и мы видели много падающих горящих машин. Внезапно один «Харрикейн» попал в наш правый двигатель. Мы были вынуждены выйти из боевого порядка, дым заполонил кабину, и стало невозможно дышать. Мы сбросили бомбы, поскольку собирались совершить вынужденную посадку. Неожиданно командир отдал приказ прыгать на парашютах. Я выпрыгнул первым, вслед за мной штурман обер-фельдфебель Хайнц Грунд. Пока мы висели на парашютах, вокруг нас описывали приветственный круг два «Харрикейна». Между тем пилот и бортрадист почему-то не стали прыгать и все же совершили вынужденную посадку на брюхо. После чего также пополнили ряды пленников.

Примерно в это же время приземлился на английскую землю Ju-88A-1 «L1+FM» Фрица Дитера. Самолет шел крайним справа в боевом порядке эскадрильи, когда его атаковал «Харрикейн» лейтенанта Стенли Коннорса из 111 Sqdn. RAF. Одной из пуль был убит штурман Вилли Ремек, который, падая на пол кабины, задел рычаг аварийного сброса фонаря. Мгновенно превратившись в летающий «кабриолет», «Юнкере» не мог продолжать полет, и пилот тотчас направил машину вниз для совершения аварийной посадки. Бортрадист Отто Резепп вспоминал: «Когда самолет остановился, мы выбрались наружу. Я хромал, так как получил пулевое ранение в правую ногу. Английские солдаты появились, когда мы доставали тело Вилли. Они отобрали мой пистолет, нож и фотокамеру и под конвоем повели от самолета. Нас доставили в госпиталь в Чичестере, где я встретил английского пилота, раненного в колено. Он сказал, что мне повезло, поскольку я переживу войну, и что он не уверен, получится ли это у него самого»[8].

И действительно, учитывая дальнейший ход жестокой войны, растянувшейся еще на четыре с половиной года, летчикам, попавшим именно в английский плен, где им было гарантировано относительно комфортное существование, в общем-то повезло.

В результате боя 4-я эскадрилья LG1 была практически уничтожена. Из девяти самолетов уцелел только один, и это был Ju-88 «L1+AM» командира подразделения гауптмана Хельбига. Однако для летчиков все завершилось на редкость благополучно: 32 члена экипажей попали в плен. Одни выпрыгнули на парашютах, другие совершили вынужденные посадки на вражеской территории[9].

В тот же день 50 Ju-88A из KG30 без истребительного сопровождения нанесли удар по аэродрому Дриффилд, где базировались подразделения английской 4-й бомбардировочной группы. В ходе бомбежки были уничтожены десять бомбардировщиков «Уитли», четыре ангара и несколько других сооружений. Однако и этот вылет сопровождался большими потерями. Семь «Юнкерсов» были сбиты британскими истребителями. Одновременно 12 1и-88Аиз I./LG1 бомбили аэродром Миддл-Уоллоп, а 15 машин из второй группы – авиабазу Уорси-Даун. На свой аэродром при этом не вернулись пять машин.

Не особенно успешной оказалась попытка использовать для налетов на Англию силы 5-го воздушного флота, базировавшегося в Норвегии и Дании. 63 Не-111 из KG26 «Лёвен» уже на подходе к восточному побережью были атакованы «Спитфайрами». Первыми на себя приняли удар истребители эскорта: 21 Bf-110 из ZG76. Последние отчаянно сражались и смогли сбить несколько англичан, но уже через несколько минут боя 8-я эскадрилья потеряла половину из имевшихся в ней восьми машин. Впрочем, «Хейнкели» все равно так и не смогли обнаружить цель – два британских аэродрома, – и им пришлось сбросить бомбы куда попало, после чего возвращаться обратно в Скандинавию. А это 900 км над морем!

Более успешным оказался авиаудар 50 Ju-88 из KG30 «Адлер» по аэродрому Дриффилд. Им удалось разрушить четыре ангара и многочисленные аэродромные постройки, а также уничтожить на земле 12 бомбардировщиков «Уитли». Однако и собственные потери оказались высоки – обратно в Данию не вернулось пять машин[10].

Большие потери понесла 15 августа и Erpr.Gr.210. Вылетев для атаки крупной авиабазы Кинли в пригороде Лондона 15 Bf-110 и Bf-109 под командованием гауптмана Рубенсдерфера, ошиблись с наземными ориентирами и сбросили бомбы на лондонский аэродром Кройдон. В результате были уничтожены 40 учебных самолетов, замаскированный авиационный завод и предприятие по изготовлению радиооборудования, расположенное по соседству.

На отходе группа была дважды атакована «Харрикейнами», а потом «Спитфайрами». В результате были сбиты шесть сто десятых и один сто девятый. Данный пример показал, что даже скоростные истребители-бомбардировщики отнюдь не застрахованы от тяжелых боев с вражескими истребителями.

Наиболее же удачным стал налет 30 Do-17Z из II./KG3 «Блиц» на аэродром Рочестер. Прямыми попаданиями бомб SC50[11] здесь были разрушены не только взлетно-посадочная полоса, ангары и стоявшие на земле самолеты, но и цеха авиационного завода «Шорт», расположенного рядом с авиабазой. «На прощание» «Дорнье» сбросили еще и восемь тяжелых зажигалок со взрывателями замедленного действия. В результате налета предприятие было полностью выведено из строя, а на складе готовой продукции сгорели новые бомбардировщики «Стирлинг». Правда, сами немцы считали, что разбомбили завод авиадвигателей. В отчете II./KG3 по этому поводу говорилось: «Завод по выпуску авиационных двигателей разрушен. Повсюду дым и значительные очаги пожаров»[12]. Столь же успешным оказался и авиаудар III./KG3 по аэродрому Истчерч.

Всего же в течение 15 августа люфтваффе произвели 2000 самолето-вылетов, проведя три массированных налета на Англию. Британская сторона заявила о 180 сбитых самолетах, хотя на самом деле немцы потеряли в этот день 76 машин. Среди погибших оказалось пять командиров групп и 11 командиров эскадрилий[13]. По германским меркам, это был огромный урон. Потери RAF составили 36 истребителей, и в данном случае день, позднее прозванный в люфтваффе «черным четвергом», явно был за англичанами.

Наибольшие потери 15 августа понесли соединения, оснащенные бомбардировщиками Ju-88A. Это было связано с несколькими причинами. Во-первых, данная машина к лету 1940 г. еще была сравнительно новой. К середине августа только три эскадры (экспериментально-боевая LG1, бомбардировочные KG30, KG54 и KG51, причем первая и третья частично) были перевооружены на новый бомбардировщик. Также «пересела» на «Юнкерсы» III./KG4[14]. Экипажи 51-й проходили переподготовку уже в начале битвы над Англией прямо на территории недавно оккупированной Франции. Самолет, принятый на вооружение в 1939 г., еще страдал рядом «детских болезней». К примеру, решетчатые воздушные тормоза, стоявшие перед лонжеронами крыла, в момент выпуска вызывали эффект пикирования, из-за чего возникали некоторые трудности с управлением.

Однако «черный четверг» пошел и на пользу люфтваффе. Из трудного дня были сделаны своевременные выводы, а тактические приемы быстро пересмотрены. И уже никогда в течение битвы над Англией и последующих операций против Великобритании немецкие подразделения не несли столь ощутимых потерь.

Erpr.Gr.210 стала первым подразделением, сбросившим бомбы, хотя и по ошибке, на предместья Лондона. Этот факт стал известен немецким журналистам и получил широкую огласку. На следующий день германское агентство DNB сообщало: «Как мы узнали из компетентных источников, в рамках ведения боевых действий вчера во второй половине дня стартовало подразделение люфтваффе со специальным заданием. Целью этой боевой группы являлись военные объекты и цели, расположенные в ближайших окрестностях британской столицы. Этим люфтваффе намерены доказать, что они могут сбрасывать бомбы там, где захотят, даже в центре Лондонаи никакая сила в мире не может им в этом помешать»[15].

Впрочем, в самой британской столице пока царила совершенно мирная атмосфера. Агентство «Рейтер» так описывало ее: «Немецкие самолеты впервые за эту войну бомбили предместья Лондона, но в лондонском Сити не было видно ни самих самолетов, ни шума их моторов или звука зенитных орудий». Лондонцы мирно шли на работу, парки были переполнены гуляющими, оживление наблюдалось также около кино и театров. Периодически объявлявшиеся воздушные тревоги не вызывали никакой паники и смятения.

«Сегодня мы уничтожим вражеские аэродромы»

Днем 16 августа пополненная новыми экипажами и самолетами KG51 «Эдельвайс» под прикрытием тяжелых истребителей Bf-110 из ZG26 наносила удар по английским аэродромам. Первая группа атаковала Редхилл, вторая – Бруклендз, третья – Гатуик. В этом вылете «Юнкерсы» впервые использовали 250-килограммовые фугасные бомбы с взрывателями замедленного действия, а также новые тяжелые зажигательные бомбы Flam 250. На сей раз налет прошел более удачно, чем операция четырехдневной давности. Два из трех аэродромов были серьезно повреждены, только Гатуик уцелел благодаря плохой погоде над целью. При этом все Ju-88 благополучно вернулись на свои базы[16]. Столь же успешен был и налет III./KG76 на авиабазу Уэст-Мэллинг, которая в результате полностью вышла из строя на пять суток. Другие четыре аэродрома уцелели только благодаря плохой погоде, стоявшей над ними.

Несколько менее успешным оказался рейд «Хейнкелей» из KG27 «Бёльке» на аэродром Биггин-Хилл. Самолеты сбросили бомбы и повернули обратно, как только их атаковали «Харрикейны» и «Спитфайры» сразу из девяти эскадрилий RAF. В данном случае англичанам удалось добиться высокой концентрации истребителей в нужном месте. Не-111 прикрывали тяжелые истребители Bf-11 °C, поэтому завязалась упорная схватка. По ее итогам британцы записали на свой счет 22 победы, что минимум втрое превышало их реальные достижения. В то же время бортстрелками «Хейнкелей» были подбиты три «Харрикейна», а «Мессершмиттами» – еще два.

К авиаударам по аэродромам были привлечены и подразделения штурмовиков Ju-87. Около полудня 16 августа над Ла-Маншем в сопровождении «Мессершмитгов» появились 40 «Штук» из StG2 «Иммельман». Достигнув восточной оконечности острова Уайт, «Юнкерсы» разделились. Пять самолетов атаковали РЛС, расположенную возле поселка Вентнор, и прямыми попаданиями вывели ее из строя на неделю.

Остальные 35 Ju-87 направились к аэродрому Тангмер. Сделав круг над целью, «Штуки» одна за другой срывались в пике и почти под прямым углом неслись на свои цели. Затем землю сотряс грохот разрывов. Точность попаданий была невероятной. На авиабазе были уничтожены все ангары, мастерские, автопарк, офицерская столовая и лазарет, а также все до единого самолеты! А это семь «Бленхеймов», 11 «Харрикейнов» и три «Спитфайра» – всего 22 машины. 20 человек погибло, еще 41 получил ранения.

Это был блестящий успех, наглядно продемонстрировавший боевые возможности Ju-87. Однако этот же налет показал и явные слабости. Весьма тихоходные штурмовики на большом удалении от своей базы являлись легкой мишенью для истребителей. Когда «Штуки» собирались в боевой порядок и взяли курс на Францию, их атаковали «Харрикейны» и «Спитфайры», взлетевшие по тревоге с другого аэродрома. В результате англичанам удалось поквитаться за уничтожение Тангмера, сбив девять Ju-87. Еще шесть получили сильные повреждения, но все же смогли дотянуть до своего аэродрома, некоторые – с мертвыми бортстрелками в задней кабине.

Впрочем, и «Юнкерсы», отстреливаясь, смогли сбить четыре «Харрикейна».

18 августа большого успеха добились экипажи Do-17 из KG76 генерала Фрелиха. Им удалось не только поразить английские авиабазы Кинли и Биггин-Хилл, но и уничтожить командный пункт истребительных сил. На Кинли было сброшено свыше 100 фугасных и осколочных бомб, из которых двадцать четыре были оснащены взрывателями замедленного действия. В результате были разрушены три ангара, склад с запчастями и восемь «Харрикейнов». Были выведены из строя водопровод и газопровод. Погибли 12 человек, еще 20 получили ранения. Столб черного дыма, поднявшийся над Кинли, достиг высоты нескольких километров.

Успевшие же подняться в воздух «Харрикейны» так и не смогли добраться до «Дорнье», так как были немедленно атакованы и сбиты Bf-109E из I./JG53[17]. Тем не менее III./KG76 потеряла во время этих налетов четыре Do-17Z.

После полудня того же дня за дело снова взялись «Штуки». 28 Ju-87B из I./StG77 гауптмана Майселя атаковали аэродром морской авиации Торни-Исланд в районе Портсмута. Им удалось уничтожить два ангара, несколько других построек и три самолета. Однако «Харрикейнами» из 43 и 601 Sqdn. FAA на сей раз были сбиты десять машин, еще шесть получили серьезные повреждения, одна из которых потерпела аварию при посадке. Немцы потеряли 23 летчика, в том числе семнадцать погибло, включая и командира группы гауптмана Майселя.

Этот налет показал, что «Юнкерсы-87» не годятся для ударов по Англии. Далее авиаудары наносились только двухмоторными бомбардировщиками и истребителями-бомбардировщиками.

В этот же день на бомбардировку британских аэродромов вылетал и Не-111 Готфрида Леске. Сам он так описывал свои впечатления в дневнике: «Несколько коротких приказов, и мы знаем свою задачу. На этот раз бомбим аэродромы вокруг Лондона. Поднимаемся в самолет, Ледерер первый, потом Ломмель, потом Зольнер, потом я, а потом обер-лейтенант. Убираем внутрь трап. Нас двадцать. Впереди и позади идут плотные группы самолетов сопровождения. На 3000 м моросит дождь, но на подходе к Каналу погода улучшается. Настроение у всех приподнятое. Мы знаем, что сегодняшний день ознаменует начало конца. Долгожданное решительное нападение на сердце Британской империи началось. Сегодня мы уничтожим вражеские аэродромы, заводы, самолетные укрытия, военные склады, запасы топлива… Сегодня мы должны уничтожить английскую оборону.

Высоко над нами летят наши маленькие крепыши «Мессершмитты». Мы уже над Каналом, а немного спустя над целью. Сверху она имеет форму сердца и расположена недалеко от большого шоссе, мы это уже знаем. «Юнкере»[18] впереди нас уже положил свои яйца. Кажется, попали в один из ангаров, но все равно бросили не слишком удачно.

Но в этот момент на нас спикировали «Харрикейны» и «Спитфайры». На какое-то время они, как собаки, сцепились с нашими истребителями, и если бы нам самим не нужно было доделывать свою работу, а также беречь от них свой собственный хвост, то зрелище было бы захватывающим. Было бы здорово купить билет на привязной аэростат поболеть за противников. Но вместо этого надо заботиться о собственной колымаге.

Зольнер и Ломмель раз за разом предупреждают меня, что «Харрикейн» или «Спитфайр» пытается нас достать. Поэтому я выделываю всякие виражи и трюки. Нет ни малейшей возможности донести бомбовую нагрузку до цели. Покрутились на месте и потом нырнули в облако. Но надо выполнять задание. Когда вынырнули в направлении цели, обнаружили себя в самой гуще такой драки, какой я в жизни никогда не видел. Буквально каждую минуту к нам цеплялся какой-нибудь из «Харрикейнов».

Их было ужасно много. Я не думаю, что самолетов у них больше, чем у нас, пожалуй что нет, во всяком случае, почти столько же. Но у них было то преимущество, что они в любой момент могли приземлиться для заправки и тут же вернуться назад, тогда как наши ребята не могли оставаться постоянно, потому что нужно было надолго уходить за бензином. Наши «Мессершмитты» кружились в воздухе как осы, и я сам несколько раз видел, как отвесно падает «Харрикейн», оставляя за собой столб дыма.

Нам, наконец, удалось сбросить боезапас. Но Зольнер сказал, что мы вряд ли точно попали. Скорее всего, сделали несколько больших дырок в летном поле. Ладно, все равно лучше, чем ничего. Поворачиваем назад и пересекаем Канал. Большинство «Юнкерсов» ушли домой раньше нас, с нами летят многие из наших «Мессершмиттов». Но мы ошиблись, решив, что уже избавились от этих чертовых томми. Пока нет. Над Булонью неожиданно нарвались на «Харрикейны», их где-то от пятидесяти до ста. Очевидно, они рассчитывали захватить нас, бомбардировщиков, одних. Наверное, они сильно расстроились, что все сопровождение идет с нами. Опять закручивается ужасная свара. Каждую секунду или около того мы видим, как они опрокидываются на спину, сваливаются на крыло или клюют носом, пламя вырывается длинными языками и черная лента дыма сопровождает их падение. Мы прорвались нормально, а на подлете к дому увидели почти всех наших, как они кружат над нашим полем»[19].

Подразделения Do-17 зачастую подходили к своим целям на малой высоте или вообще на бреющем полете. Это затрудняло работу радиолокационных станций, и самолеты зачастую обнаруживались силами ПВО слишком поздно. Так, 19 августа над аэродромом Дебден, на который только что перебазировались с разгромленного Тангмера «Харрикейны» 601 Sqdn. RAF, внезапно появились 30 «Дорнье», которых сами немцы за узкий длинный фюзеляж называли «летающими карандашами». Зенитная артиллерия попросту не успела открыть огонь, и немцы беспрепятственно вывалили из своих люков десятки фугасных и осколочных бомб. В результате были серьезно повреждены четыре истребителя, несколько ангаров и других строений, погибли 18 человек из наземного персонала[20].

25 августа люфтваффе произвели массированный налет на южное побережье Англии. Это был один из классических дневных авиаударов, когда большие группы бомбардировщиков прикрывались мощным истребительным эскортом. Всего в налете участвовало 130 самолетов, которых сопровождали 170 Bf-109 и Bf-110, – в общей сложности 300 машин!

Бомбардировщики летели тремя волнами, каждая из которых должна была атаковать свою цель. Первая группа из 40 Не-111 из KG55 шла на Портленд. На подходе к цели их пытались атаковать 12 «Харрикейнов» из 609 Sqdn. RAF, но «Мессершмитты» эскорта не дали им сделать этого. В результате все «Хейнкели» прошли над городом ровным строем и сбросили бомбы точно на портовые сооружения.

Через несколько минут в районе Портленда появилась вторая группа немецких самолетов. Это были Ju-88 из II./KG51, летевшие на бомбардировку аэродрома Уормуэлл в районе Дорчестера. Вслед за ними шли «Юнкерсы» II./KG54, целью коих являлись корабли в заливе Уэймаут-Бей. Навстречу им с разных сторон показались десятки «Спитфайров» и «Харрикейнов». На сравнительно небольшом пространстве неба одновременно оказались сотни ревущих моторами машин. Началась настоящая карусель, в ходе которой одни и те же самолеты многократно обстреливались разными пилотами и бортстрелками, каждый из которых впоследствии заявил о множестве побед.

Англичане претендовали на 49 сбитых самолетов, немцы (только истребители) – на 34. В действительности обе стороны переоценили свои достижения. Люфтваффе потеряли 19 машин, в том числе 4 бомбардировщика. Среди них оказался и Do-17Z из 3-й эскадрильи KG76, возвращавшийся после налета на аэродром Кройдон и случайно оказавшийся в районе боя. Этот успех стоил британцам 15 истребителей[21].

В ночь на 26 августа был нанесен массированный удар по предприятиям авиационной промышленности в Бирмингеме, Кингстоне и Ковентри. Благодаря отсутствию у англичан ночных истребителей рейд прошел без потерь. Впрочем, и точность попаданий при ночных налетах тогда еще была не очень высока.

Следующий день стал не очень удачным для KG55 «Грайф», вернувшейся с предыдущего задания без потерь. Во время налета на Портсмут английскими истребителями были сбиты 3 Не-111. При этом из 15 членов их экипажей пять человек погибли, девять попали в плен и только один – фельдфебель Алоиз Шрек – сумел вернуться обратно в свое подразделение. Еще 2 «Хейнкеля» получили серьезные повреждения, но все же смогли дотянуть до своей территории[22].

28 и 30 августа эскадра совершила два дневных налета на Ливерпуль. В каждом из них было потеряно по одному бомбардировщику.

Пик войны с аэродромами пришелся на конец августа. Англичане, устав от непрерывных и каждодневных ударов, уже попросту не успевали поднимать свои истребители в воздух и ремонтировать взлетно-посадочные полосы. Так, 30 августа I./KG53 нанесла удар по аэродрому Лутон, расположенному в 40 км от Лондона. Обер-фельдфебель Штихт, летевший штурманом на Не-111 Вилли Хауга, так описывал происходящее: «Командир оберст-лейтенант Кауфманн, как всегда, напутствовал нас: «Сломайте себе шеи и ноги»[23]. Мы все осознаем важность выполняемого задания и знаем, что некоторые из нас могут не вернуться с него. Это война, а мы солдаты. В 15:36 взлетает первая волна. Мы также занимаем свое место в строю.

Мы летим курсом 305° – в сторону мыса Грис-Нез, где должно состояться рандеву с нашими истребителями. Мы вышли к Грис-Незу на высоте 4800 м, и уже видим Me-110, тяжелые истребители из «акульей эскадрильи»-[24]… Наша 1-я группа собирается в плотный боевой порядок, и летим над каналом. Внизу блестят белые скалы Дувра».

Вскоре соединение стало подвергаться разрозненным атакам «Спитфайров». Летчики отчетливо видели из кабины своего «Хейнкеля» воздушные бои, происходящие снизу и сверху. Периодически немецкие истребители вываливались из облаков, потом исчезали обратно. Эскорт в этот раз оказался надежен, а английские атаки немногочисленны. В итоге бомбардировщикам удалось без проблем добраться до пункта назначения. Штихт продолжал свой рассказ: «Теперь мы, наконец, над нашей целью. Я во все горло кричу в микрофон: «Внимание! Бомбы пошли!» В этот момент 36 фугасных и осколочных бомб и одна 250-килограммовая бомба отцепляются от машины. Другие самолеты также сбрасывают бомбы. Вскоре я вижу воздействие и эффективность попаданий бомб. Поднимаются дым и столбы огня. Высокий ангар, припаркованные самолеты и взлетно-посадочные полосы – вся цель поражена бомбами. Стрельба английских пушек продолжается. Теперь мы ложимся на обратный курс».

Между тем истребители Bf-109 из-за малого запаса топлива уже оставили группу, и теперь сопровождение полностью легло на сто десятые. Последние успешно справились с задачей. Только один «Хейнкель» был подбит «Спитфайрами» и уходил в сторону французского побережья в сопровождении группы Bf-110. Штихт писал: «Акулы-истребители проводили нас до Сент-Омера. Мы благодарим их за сопровождение над целью, без вас у нас были бы низкие шансы уцелеть. После приземления мы увидели, что наша машина тоже получила повреждения, мы насчитали в ней более ста отверстий от пуль. Одна машина из 1-й эскадрильи вернулась с мертвым членом экипажа на борту. Он, уже будучи раненным, до последнего отражал английские атаки, стреляя из пулемета, до тех пор пока не потерял сознание. Это был обер-фельдфебель Макс Цийрингер… Его похоронили с воинскими почестями на военном кладбище в Аррасе, где многие наши товарищи нашли последнее упокоение. Его смерть стала особенно чувствительной для меня, потому что мы были старыми друзьями. Он был механиком, а я штурманом. Мы летали рядом в Польше, Франции и теперь Англии, до тех пор пока его смерть навсегда не разделила нас после примерно шести лет тесных отношений и товарищества»[25].

Между тем налеты продолжались.

Днем 31 августа на аэродроме Хорнчерн сигнал воздушной тревоги был подан лишь в момент, когда немецкие бомбардировщики «Дорнье» уже заходили для атаки. Несколько «Спитфайров», несмотря на разрывы бомб, все же попытались взлететь, но это им не удалось. Авиабаза Биггин-Хилл в течение дня подверглась сразу трем авиаударам, наиболее разрушительным из которых оказался налет 8 Do-17Z из III./KG76. Прямыми попаданиями 500-килограммовых бомб были разрушены ангары, мастерские и казармы личного состава, системы электоро-, водо– и газоснабжения. Погибли около 60 человек из наземного персонала[26].

Люфтваффе продолжали наносить беспрерывные удары по Англии. Ежедневно сотни самолетов со свастикой пролетали над Ла-Маншем в сторону Туманного Альбиона. Англичане стали терять все больше и не успевали ремонтировать аэродромы. В то же время немцы не бомбили жилые кварталы английских городов, и английская авиация, соблюдая «правила игры», не трогала немецкие города.

Но это вовсе не означает, что гражданское население не страдало от бомбардировок. При налетах на промышленные объекты часть бомб неизбежно попадала в расположенные поблизости жилые дома и гражданские объекты. Так, в ночь на 29 августа 150 Не-111 нанесли авиаудар по Ливерпулю – крупному центру военной, в первую очередь судостроительной, промышленности, расположенному на западе Англии. Уже сам налет в темное время суток гарантировал большие человеческие жертвы. Экипажам «Хейнкелей» требовалось после долгого полета выйти на цель, обнаружить и осветить ее, после чего атаковать. Бомбы сбрасывались на доки и цеха заводов, расположенные на берегу океана, однако значительная их часть упала мимо цели, в том числе на улицы города. Ливерпульские судостроительные верфи возникли еще в XVI в., поэтому исторический центр города сформировался всего в нескольких сотнях метров от них. В отличие от индустриальных центров более позднего времени, жилые кварталы здесь непосредственно соседствовали с цехами. Понятно, что ни о какой точечной бомбардировке в таких условиях не могло быть и речи.

Особенно тяжело пришлось экипажам последней волны бомбардировщиков, поскольку объекты атаки уже были охвачены пламенем и закрыты столбами дыма. В таких случаях самым надежным способом было выбирать точку прицеливания в центре очага пожара. Но лишь часть боеприпасов попадала в цель. В результате налета в прибрежных районах Ливерпуля были разрушены десятки жилых домов, погибло 470 мирных жителей, а еще несколько сотен получили ранения и контузии. Формально налет носил чисто военный характер, однако его результаты оказались частично террористическими.

В эту же ночь бомбардировкам подверглись Бирмингем, Бристоль, Ковентри, Манчестер и другие цели в центральной Англии. Каждый налет сопровождался предварительным сбросом осветительных и зажигательных бомб, однако это не гарантировало стопроцентной точности. Всего в эту ночь жертвами авиаударов в британских городах стали свыше 1000 человек.

Через сутки люфтваффе произвели второй массированный ночной налет на промышленные объекты в Бирмингеме, Саутгемптоне, Бристоле и Ливерпуле. По последнему отбомбились в общей сложности 130 Не-111.

Британская ПВО оказалась совершенно не готова к отражению ночных налетов. Поэтому немецкие самолеты действовали практически безнаказанно. Только один «Хейнкель» из 55-й бомбардировочной эскадры был все-таки поврежден зенитным огнем. Это был самолет Альберта Кенига из 8-й эскадрильи. Пилот смог дотянуть не только до континента, но и почти до аэродрома KG55, однако при попытке выполнить вынужденную посадку Не-111 потерял управление и разбился в районе Версаля[27].

К началу сентября люфтваффе завоевали господство в воздухе над Англией. Этот факт лишний раз говорит о том, что ни одна страна в Европе в 1940 г. не была в состоянии противостоять Германии. Несмотря на героическое сопротивление британских летчиков, сумевших нанести противнику существенные потери, немцы все же добились своего.

В общей сложности с 5 августа по 1 сентября 1940 г. германские бомбардировщики выполнили 6000 самолето-вылетов против Англии, в том числе 3850 дневных и 2150 ночных. При этом было потеряно 269 машин[28].

«Небольшое число истребителей ПВО было быстро подавлено самолетами сопровождения», – сообщалось в донесении II./KG1 «Гинденбург», выполнявшей 1 сентября задание по бомбардировке Тил бери на Темзе. И это неудивительно: «Мессершмитты» сразу из трех эскадр сопровождали 19 Не-111 на пути к цели! На следующий день уже «Хейнкели» из KG53 беспрепятственно сбросили бомбы на аэродром Истчерч. «У англичан все замерло», – докладывал командир ZG76 майор Грабман, чье подразделение сопровождало бомбардировщики[29].

Таким образом, соединения RAF были подавлены и разгромлены, можно было смело начинать высадку десанта на Британские острова.

В портах Северной Франции к этому моменту были собраны сотни десантных судов: 155 пароходов, 471 буксир, 1160 моторных лодок и 1722 плоскодонные баржи. Пехотные и танковые дивизии, дислоцировавшиеся у побережья, ожидали лишь сигнала к погрузке. 450 так называемых паромов Зибеля, способных зараз переправить через Ла-Манш две дивизии, также находились в полной боевой готовности к началу сентября.

Однако приказ все не поступал. Гитлер находился в растерянности: начинать операцию «Морской лев» или нет. Кроме прочих причин неуверенности и нерешительности фюрера, многократно упоминавшихся в различных трудах, следует отметить еще одну. Ежедневные бомбардировки Англии приносили все больше результатов, и в начале сентября могло сложиться впечатление, что ее удастся склонить к миру и без рискованной высадки десанта. Гитлер попросту решил пойти путем наименьшего риска. А именно – продолжать авиаудары в надежде, что Черчилль в конце концов сдастся.

И действительно, в первые дни сентября казалось, что RAF вот-вот рухнут. Впрочем, в отдельных случаях англичане все еще оказывали упорное сопротивление. Так, 4 сентября Bf-11 °C из Erpr.Gr.210 совершили налет на авиазавод фирмы «Виккерс-Армстронг» в Вейбридже. Шесть 500-килограммовых бомб упали на заводские цеха, а несколько других на расположенные рядом жилые кварталы. В результате 88 человек погибли и около шестисот получили ранения и контузии.

Над побережьем Ла-Манша, в районе Уэртинга, возвращавшиеся истребители-бомбардировщики были атакованы «Харрикейнами» и «Спитфайрами». Англичанам удалось сбить пять Bf-110, в том числе два из группы сопровождения. Две машины упали в пролив, и их экипажи погибли. Немцам удалось подбить только «Харрикейн» флаинг-офицера Ежи Янкевича, который совершил вынужденную посадку на брюхо[30].

Утром 6 сентября бомбардировщики из II./KG26 и III./KG4 нанесли авиаудары по аэродромам Кинли и Дерби. В районе Ашфорда группу, которую сопровождали «Мессершмитты» Bf-109, атаковали 40 «Харрикейнов» из 43, 79, 111 и 249 Sqdn. RAF. По итогам боя англичане записали на свой счет семь побед, что было близко к действительности. Наибольший урон понесла эскадра «Лёвен», лишившаяся пяти Не-111, правда, один из них был по ошибке сбит немецкой зенитной артиллерией уже над территорией Франции. Эскорт потерял два истребителя. Этот успех стоил оборонявшимся трех истребителей[31].

«Десятью бомбами за каждую одну»

Существует расхожее мнение, что налеты на военные объекты переросли в террористические после трагической цепи случайностей. Якобы в ходе первой фазы битвы над Англией воюющие стороны бились по-рыцарски, подвергая авиаударам только военные объекты. Однако 24 августа немецкие самолеты случайно уже второй раз сбросили бомбы на окраину Лондона. Впоследствии было заявлено об ошибке одного пилота. В ответ Черчилль отдал роковой приказ бомбить Берлин. Первый налет на германскую столицу состоялся в ночь на 26 августа. Это и положило начало беспощадной войне против мирного населения, длившейся потом в течение почти пяти лет. В следующие десять дней Берлин бомбили еще четыре раза, несмотря на угрозу Гитлера сровнять английские города с землей. Эти первые английские бомбардировки были малоэффективны, и разрушения в германской столице были незначительны. Зато они вызвали большой общественный резонанс в Третьем рейхе.

4 сентября Гитлер выступил в рейхстаге, предупредив Черчилля, что еще один такой авиаудар и он будет вынужден бомбить Лондон. Однако премьер-министр со свойственным ему упрямством продолжал посылать свои самолеты на Германию. Через пару дней состоялся очередной налет англичан на Берлин, после чего Гитлер отдал приказ бомбить Лондон.

Сей факт в самой Англии и кое-где еще до сих пор расценивают не иначе как «приказ фюрера сровнять английские города с землей». Однако на деле все указанные выше заявления и «демарши» являлись скорее политическим пиаром, нежели конкретными решениями. Причем пиаром, предназначенным, так сказать, для внутреннего пользования. Гитлер просто хотел продемонстрировать перед нацией свою решимость и силу. Поэтому заявления о «возмездии» должны были убедить простых немцев в том, что англичане понесут достойную кару за то, что посмели сбросить бомбы на немецкие города. В действительности же ход воздушной войны до и после начала сентября изменился не сильно.

Опять же, вопреки расхожему мнению, фюрер не отдавал никаких конкретных приказов на уничтожение жилых домов и мирного населения. Более того, он даже отклонил предложение Ешоннека о бомбардировке жилых кварталов английских городов с целью вызвать массовую панику английского населения. Гитлер ответил генералу: «Налеты на прилегающие военные объекты наиболее важны, поскольку в результате их разрушаются ценности, которые невозможно восстановить. Пока существуют важные в военном отношении цели, следует придерживаться этого принципа». Командующие 2-м и 3-м воздушными флотами получили указание: «Воздушные налеты на Лондон по-прежнему направлять в первую очередь на важные в военном отношении и важные для жизни крупного города объекты, включая сюда вокзалы. Террористические налеты на чисто жилые кварталы следует оставлять напоследок в качестве последнего средства давления». В качестве целей для авиаударов были выбраны железнодорожные объекты, узлы связи, электростанции и трансформаторные подстанции, мосты, доки, склады и заводы, а также деловой центр Сити и правительственные кварталы.

Это впоследствии подтвердил и американский авиационный генерал Арнольд, которому англичане в апреле 1941 г. показали карту города с местами падения бомб. Он убедился, что вопреки россказням английской пропаганды, убеждавшей весь мир в том, что немцы бомбят жилые кварталы, целями массированных налетов были в основном военные объекты.

Еще в сентябре 1939 г. президент США Рузвельт направил послание правительствам всех воюющих государств, в котором в идеалистическом духе призвал их публично подтвердить отказ от использования своих ВВС для бомбардировок городов и других объектов, где находилось мирное население. Гитлер мгновенно откликнулся на эту акцию и заявил в рейхстаге: «Я не хочу войны против женщин и детей, и я отдал приказ командованию люфтваффе подвергать ударам только военные цели». В своем ответе Рузвельту фюрер отметил: «Я согласен с вашим предложением, конечно, с тем условием, что и противник тоже будет придерживаться тех же правил». Таким образом, вождь нацистской Германии отнюдь не хотел быть втянутым в тотальную воздушную войну, видимо представляя, какие это может иметь последствия. Известный британский военный историк Б.Г. Лиддел-Гарт писал: «Гитлер в то время, когда он обладал неизмеримым превосходством мощи бомбардировочной авиации, явно не желал в полную силу выступить против городов своих противников. Он неоднократно пытался заключить соглашение об отказе от бомбардировки городов с воздуха даже в те дни, когда находился на пике своего могущества».

Незадолго до окончания кампании во Франции офицер О КВ Вальтер Варлимонт случайно стал свидетелем разговора между Гитлером и Герингом. Они обсуждали бомбардировки англичанами жилых кварталов нескольких немецких городов, которые начались совсем недавно и не дали особых результатов. Рейхсмаршал жаждал мести, предлагая «ответить им десятью бомбами за каждую одну». Однако фюрер без колебаний запретил любые ответные меры. Он считал, что британское правительство просто потеряло голову после разгрома под Дюнкерком. Гитлер даже выдвинул версию, что бомбардировка была произведена не специально, а в силу плохой подготовки экипажей самолетов.

Со стратегической точки зрения перенос центра тяжести на бомбардировки городов был абсолютно верным. Существует распространенный миф, что начавшиеся налеты на Лондон позволили англичанам восстановить силы истребительной авиации и потому-де являлись ошибкой. В действительности же одним только постоянным разрушением авиабаз все равно невозможно было выиграть войну и заставить Черчилля сдаться. Германии же был нужен результат. В этом смысле авиаудары по крупным городам давали гораздо больше шансов на победу, так как военные усилия перенаправлялись против жизненно важных центров, ставя под угрозу само существование людей.

Сами по себе удары по столь крупному городу, как Лондон, создавали массу проблем его жителям. В нем, по состоянию на 1940 г., проживало свыше семи миллионов жителей. Жизнедеятельность такого крупного мегаполиса очень сильно зависит от бесперебойной работы водоснабжения, канализации, электрических сетей, общественного транспорта, железнодорожного транспорта, предприятий питания и торговли. При массированных налетах все эти системы неизбежно получали повреждения и могли быть попросту парализованы. Это грозило коллапсом, а при определенных обстоятельствах – и социальным взрывом.

Английская столица построена на глине и гравии. Многие здания вдоль Темзы опирались на сваи. Рытье убежищ для населения в таком грунте было сопряжено с большими трудностями. В ходе подготовки к ожидаемым бомбежкам было сделано очень немногое. В парках и на открытых местах вырыли траншеи, а подвальные этажи некоторых домов усилили балками. Самым лучшим укрытием были станции метро, те, что располагались ниже уровня земли[32].

Первый массированный налет на Лондон 7 сентября с мыса Гри-Не на побережье Ла-Манша лично наблюдали рейхсмаршал Геринг, командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг и командир 2-го авиакорпуса генерал Бруно Лерцер. Увидев армады бомбардировщиков, с ревом несущиеся в сторону Туманного Альбиона, командующий люфтваффе так расчувствовался, что тут же экспромтом произнес торжественную речь, переданную затем по всем германским радиостанциям.

Настал исторический момент, объявил он народу. После налетов британских самолетов на Берлин фюрер приказал в качестве отмщения провести большую атаку на Лондон. Он, Геринг, лично взял на себя ответственность за это мероприятие и теперь слушал рев бомбардировщиков люфтваффе, средь бела дня пролетавших над Ла-Маншем, чтобы ударить в самое сердце врага[33]. С точки зрения пропаганды это был отличный ход, и немецкий народ с воодушевлением воспринял весть о массированном налете на столицу Британии.

В течение первых суток бомбардировщики люфтваффе произвели 625 самолето-вылетов против британской столицы. Первые авиаудары были нанесены уже вечером, как только позволили погодные условия. Англичане не ожидали подобной смены приоритетов, их немногочисленные истребители по-прежнему были равномерно рассредоточены по всей Южной Англии. Поэтому в бой с немецкими бомбардировщиками над столицей вступили лишь разрозненные группы и одиночные самолеты. Один из таких «Спитфайров» пилотировал Альфред Огилви из 609 Sqdn. RAF.

Судьба этого летчика была типичной для своего времени. С детства мечтая посвятить себя авиации, он сначала пытался поступить на службу в ВВС Канады, однако там дело не сложилось. Тогда 25-летний Огилви летом 1939 г. отправился в Англию, где его с радостью приняли. Далее были школа первоначальной летной подготовки, учебное летное подразделение, потом летом 40-го просьба «послать на фронт». В тот момент больше всего вакансий было в истребительных подразделениях, и 20 августа Огилви оказался в 609-й эскадрилье. Каждый день не возвращались с боевых заданий десятки британских летчиков, и вечером 7 сентября ему самому представилась возможность понять почему…

Прибыв в район южнее Лондона, Огилви увидел большую группу Do-17Z. Сам он потом вспоминал: «Над Лондоном мы обнаружили выше себя много «бандитов». Мы поднялись на 7100 м и напали со стороны солнца. Вслед за «Красным-2» я атаковал спереди три бомбардировщика. Я выпустил по ним пару трехсекундных очередей, сокращая дистанцию с 200 до 75 м. Затем я дал по одному из них шести– или семисекундную очередь, после чего он перевернулся на спину и пошел вниз. Я последовал за ним, но затем снова набрал высоту и продолжил атаку. Когда я снова пикировал на бомбардировщики, меня атаковали два сто девятых и один прошел рядом со мной. Пикируя за ним, я с очень близкого расстояния полностью опустошил свое оружие. Он перевернулся на спину и начал гореть. Израсходовав весь боекомплект, я вернулся на аэродром»[34]. Однако героизм отдельных летчиков не мог помешать налету.

Сотни бомб сыпались на Лондон, большинство из которых поразили цель. Так, экипажи 60 Ju-88 из KG51, присоединившиеся к атакам уже ночью, могли наблюдать огромное зарево пожаров – следствие успешных авиаударов предыдущих соединений. Сбросив бомбы на свои цели, все «Юнкерсы» без потерь вернулись обратно. Огонь зениток оказался гораздо слабее ожидаемого. Впрочем, это не было случайностью. Предыдущие налеты люфтваффе на провинциальные города привели к значительному рассредоточению английской зенитной артиллерии, и, когда Лондон стал главным объектом атак, в огромном городе было всего 92 орудия! Понятно, что такими силами нельзя было организовать даже сильный заградительный огонь.

Впрочем, не для всех немецких экипажей вылет прошел удачно, а кое-кому пришлось потом и поплавать в Канале, как немцы называли пролив Ла-Манш. Так, «Хейнкели» из I./KG53 наносили удар по доку «Кинг Георг», расположенному на берегу Темзы. На подходе к цели на высоте 3000 м группа была атакована 15 «Спитфайрами». Не-111 фельдфебеля Мартина Винтера из 1-й эскадрильи получил несколько попаданий в левую часть фюзеляжа и левый двигатель, который вскоре задымил. При этом был тяжело ранен бортмеханик Герхард Мюллер.

Самолет вынужден был преждевременно сбросить бомбы и, развернувшись, уходить в сторону французского побережья. Сам Винтер так описывал пережитое: «С левой стороны я видел Дувр. Затем я пролетел на низкой высоте в направлении Дуэ мимо английского радиолокатора. Мы больше не подвергались атакам со стороны истребителей и вскоре увидели французское побережье. Вдруг бортрадист подает сигнал: «Два «Спитфайра» сзади!» Истребители стреляли только по правому двигателю. Все кончилось очень быстро. На высоте 50 м правый двигатель также вышел из строя.

На море было сильное волнение. Я поставил закрылки и элероны перпендикулярно волнам, чтобы избежать опрокидывания… Целясь между большими волнами, я дал газ обоим двигателям, полностью открыв дроссельные заслонки… Перелетев через гребень волны, машина опустилась на воду. Короткий толчок – и она плыла…»

После этого экипаж покинул самолет, пересев в надувную лодку, перетащив туда и раненого бортмеханика. Через пять минут «Хейнкель» затонул. Винтеру понадобилось много усилий, чтобы надуть лодку до конца, так как клапан оказался не совсем исправен. Пока он делал это, плавсредство сильно раскачивало на волнах, и Мюллера вскоре смыло в воду[35]. Когда лодка пришла в более или менее сносное состояние, три летчика стали ожидать помощи.

Ночью в небе появился спасательный FW-58 со знаками Красного Креста на фюзеляже. Некоторое время он кружил над лодкой, но потом в небе появились английские истребители, и самолету пришлось улететь. Через какое-то время показался гидросамолет Не-59. Увидев его, Винтер выстрелил из ракетницы. Летчики заметили лодку, однако из-за сильного волнения на море приводниться им так и не удалось.

В итоге через 36 часов плавания в 6 часов утра 9 сентября экипаж бомбардировщика был, наконец, подобран торпедным катером. Правда, на его корме развевался не флаг со свастикой, а британский «Юнион Джек». Обер-фельдфебель Винтер и два других члена экипажа попали в плен. Однако, по их словам, они все же были рады, что их спасли[36].

Тем временем, пока Винтер плавал в надувной лодке, его коллеги продолжали утюжить британскую столицу. В ночь на 8 сентября 247 Не– 111, Ju-88 и FW-200 из KG4, KG40, KG54, KGr.100 и KGr.126 совершили еще один массированный налет на Лондон. Английская зенитная артиллерия выпустила 28 тысяч снарядов и смогла поразить три бомбардировщика, что, естественно, не могло помешать удару. Самой чувствительной потерей немцев в этом налете стала гибель командира 40-й эскадры оберст-лейтенанта Гайссе, упавшего на землю вместе со своим «Хейнкелем».

В этих вылетах немцы впервые применили фугасные бомбы большой мощности SCI800. Их сбрасывали на лондонские доки. Вся южная часть столицы к утру была окутана пожарами, зарево от которых было отлично видно с французского берега. А наутро в небо на многие километры поднялся гигантский столб дыма.

Однако не стоит думать, что Лондон в эти сентябрьские дни был единственной целью люфтваффе. По-прежнему наносились удары и по другим целям, в частности 8 сентября KG51 бомбила Плимут, Портленд и Портсмут.

8 сентября Верховное командование вермахта сообщало: «В субботу во второй половине дня люфтваффе впервые большими силами нанесли удар по гавани и Лондону. Этот налет явился возмездием за проведенные за последние недели массированные налеты британской авиации на невоенные цели в различных областях рейха. Огромное дымовое облако расползлось от центра Лондона до устья Темзы»[37].

В ночь на 10 сентября пикирующие бомбардировщики Ju-88 показали, на что они способны. Совершая по нескольку вылетов, экипажи из эскадр LG1, KG51 «Эдельвайс» и KG54 «Тотенкопф» небольшими группами в течение восьми часов наносили авиаудары по лондонским докам. «Юнкерсы» подходили к цели с разных направлений, пикировали и сбрасывали бомбы разных калибров. Пламя и дым облегчали обнаружение объекта и прицеливание. В результате на следующее утро вся огромная территория доков вместе с прилегающими кварталами была охвачена пожарами. Во время налетов погибли 370 человек, еще 1400 были ранены. При этом каждая из эскадр в результате огня зенитной артиллерии потеряла только по одной машине, доказав, что при грамотном использовании бомбардировщик Ju-88 представляет собой грозное оружие. Последующие годы войны только подтвердили это.

Днем 11 сентября над Лондоном появились 150 Не-111, которые сбросили бомбы на доки и морской арсенал Вулвич. «Хейнкели» прикрывала целая армада из 440 истребителей Bf-109 и Bf-110. Столь огромный эскорт практически гарантировал немцам кратковременное господство в воздухе над британской столицей, необходимое для точного поражения цели. В результате доки получили большие повреждения, а взрывы емкостей с топливом привели к появлению над городом огромного столба черного дыма.

Пока экипажи бомбардировщиков сбрасывали свой груз, вокруг кипели ожесточенные воздушные бои между истребителями. Англичане подняли в небо практически все имевшиеся в районе Лондона машины, и отчаянные усилия пилотов RAF принесли результат. Потери люфтваффе составили сразу 10 Не-111, еще один потерпел крушение во время вынужденной посадки на территории Франции[38].

Первые удары в основном наносились по докам, в то же время большая часть города продолжала жить, по сути, мирной жизнью: движение по улицам не прекращалось, работали кинозалы, театры и рестораны. Но вскоре бомбардировки помимо доков распространились и на другие районы Лондона. При этом авиаудары по военным объектам приводили и к разрушению соседних жилых кварталов. Если протяженность цели составляла 45 м, даже на учениях пилот бомбардировщика добивался только двух процентов прямых попаданий. Понятно, что при плотной городской застройке бомбы постоянно падали на улицы города.

Вылет каждого подразделения на бомбардировку тщательно прорабатывался командирами. Об этом свидетельствует план налета на Лондон KG53 «Легион Кондор» 13 сентября. Эскадре было поручено сбросить бомбы на цели с кодовыми номерами: 566, 453, 565 и 455. Подобное обозначение получили все объекты на территории английской столицы: мосты, электростанции, доки, заводы и фабрики, военные учреждения. Всего для участия в налете выделялось 30 машин, в том числе одна – из штабного звена, девять – из первой группы, семнадцать – из второй и шесть – из третьей. Встреча с истребителями эскорта из JG3 была назначена через 30 минут после вылета в районе Булони на высоте 5500 м.

Сброс бомб предписывалось выполнять также с большой высоты 5500–6000 м, после чего всем строем повернуть влево. Бомбовая нагрузка каждого Не-111 состояла из шести фугасных бомб SC250, в том числе по две – со взрывателем замедленного действия, а также как минимум одной зажигательной бомбы. В 7:00 следовало объявить готовность № 2, а сам взлет примерно в 8:30.

Уже на вторую половину дня в зависимости от погодных условий был запланирован вылет еще 10 Не-111 из II./KG53 для атаки промышленных объектов, обозначенных на аэрофотоснимках под номерами 7348, 7461, 712, 714 и 7450. Вылет следовало произвести в зависимости от обстановки между 16:00 и 20:30. Полет в темное время суток над Англией разрешалось осуществлять на высоте не ниже 2500 м из-за аэростатов заграждения. В ночном налете должны были участвовать также эскадры KG3 и KG26[39].

Готфрид Леске писал в своем дневнике: «Сейчас, в эти дни, делается история. И я принимаю в этом участие. Через десять или двадцать лет в учебниках истории можно будет прочесть: сентябрь 1940 г. – разрушение Лондона. Точно так, как сейчас мы читаем о разрушении Карфагена. Или о сожжении Рима.

Лондон горит. Он горит во множестве мест одновременно и больше похож на груду развалин, чем на город. Снова и снова я вспоминаю мой первый полет над Лондоном, когда на город еще не упала ни одна наша бомба, когда величайший город мира стоял нетронутым, а англичане свято верили, что нет на земле такой силы, которая может его потревожить. Я представляю себе, насколько изменилось теперь их мнение по этому поводу.

Ни единой ночи не проходит без новых пожарищ в самом сердце города – небо каждой ночи окрашено теперь гигантскими языками пламени в кроваво-красные цвета. Зенитки неистовствуют, прожектора рыщут по небу, но нет от них никакого проку. Мы не обращаем внимания, мы делаем свою работу от начала до конца. Кажется, что сами воды Темзы полыхают. Все доки, все пакгаузы в огне, а взрывы все громыхают, то громче, то тише. Над всем городом висит пелена пыли и копоти, но мы не прекращаем ни на секунду, мы не даем им ни малейшей передышки. Мы идем строй за строем без всякого промежутка, и так продолжается уже месяц. Лондон умирает. Как говорят доктора в безнадежных случаях, это, вероятно, вопрос нескольких часов.

Самое знаменательное во всем этом то, что полыхающие пожары, которые мы сами зажгли, теперь нам же оказывают огромную помощь. Они прекрасно освещают наши цели. У нас такая замечательная иллюминация, что англичане вполне могли бы включить уличное освещение – если, конечно, у них еще остались целые фонари, – и нам бы не было от этого светлее. Хотя вопрос о полном и окончательном затемнении Лондона – это теперь не более чем простая формальность»[40].

Вплоть до 15 сентября немцы бомбили город практически безнаказанно. И только в этот день англичане смогли собрать остатки своих потрепанных эскадрилий для отражения очередных массированных налетов. И им удалось серьезно потрепать некоторые немецкие соединения. Хуже всего сложились дела у 50 Do-17Z из KG3 «Блиц». Уже на пути к цели бомбардировщики были атакованы «Спитфайрами», но, собравшись в плотный боевой порядок, кое-как смогли отбить нападение. Два истребителя столкнулись с «Дорнье» и все вместе рухнули вниз.

Однако худшее было впереди. Когда около 13:30 по берлинскому времени самолеты достигли Лондона, там их встретили около 300 «Харрикейнов» и «Спитфайров» – практически вся оставшаяся истребительная авиация RAF. Летчики имели приказ любой ценой атаковать именно немецкие бомбардировщики, по возможности не ввязываясь в бои с «Мессершмиттами». Поэтому, невзирая на сильный истребительный эскорт, Do-17 все равно попадали под удар то одной, то другой группы противника. Да еще и цель оказалась закрытой облаками, вследствие чего бомбовый груз пришлось сбрасывать по площадям.

Развернувшись, KG3 на полной скорости уходила в сторону пролива. Самолеты отстреливались из бортовых пулеметов.

Бомбардировщики Do-17 и Ju-88 были сконструированы по принципу «ваффенкопф», или «боевой головы». То есть весь экипаж находился в передней кабине, из которой в разные стороны торчали пулеметы MG15. На основе опыта гражданской войны в Испании в люфтваффе решили, что стрелки и летчик, находясь в одном месте, могут лучше согласовывать свои действия. Кроме того, все члены экипажа могли психологически поддерживать друг друга в критические минуты боя. Кроме того, каждый из них при необходимости мог взять на себя часть боевой работы товарища в случае его ранения или гибели[41].

Однако такая концепция имела и отрицательные стороны. Чтобы сбить бомбардировщик «Хейнкель-111», летчику-истребителю необходимо было вести огонь как по кабине, где находился пилот, так и по задней кабине бортстрелка, который вел по нему огонь. Понятно, что в первую очередь мишенью становился именно последний, ибо у атаковавших просто не хватало выдержки бить в кабину, в то время как по ним самим бил крупнокалиберный пулемет. Это делало атаку более затяжной и давало оборонявшимся больше шансов на маневрирование и уклонение от атаки. Помимо этого истребителю даже при идеальной точности требовалось как минимум два захода, что также вдвое снижало и шансы сбить Не-111. Не случайно живучесть «Хейнкелей» во время атак «Спитфайров» и «Харрикейнов» оказалась выше, чем у Ju-88 и Do-17. Еще одним недостатком «боевой головы» была уязвимость экипажа, сосредоточенного в узком пространстве. Попав в кабину, истребитель мог вывести из строя сразу несколько человек, включая пилота, штурмана и стрелка.

Тем временем экипажи KG3 продолжали непростой полет. Один из «Дорнье» получил попадание в кабину. Бортрадист Цандер вспоминал: «Вся кабина была забрызгана кровью. Наш командир получил тяжелое ранение. Помню, он едва слышно произнес по громкоговорящей связи: «Хайнц Лаубе, полетишь домой!» А мы уже вышли к Северному морю, так что заменить его было можно. Бортмеханик стал его перевязывать. А машину повел наш штурман. После того как мы, несмотря на запрет, запросили у Антверпен-Дерна курс, он вел бомбардировщик как заправский пилот. Через 20 минут обер-лейтенант Лаубе, который и допуска на право пилотажа не имел, довольно сносно, хоть и не без «козления» усадил Do-17 на каком-то поле»[42].

Вылет 27 «Дорнье» из I. и III./KG76 сложился более удачно. Им удалось поразить цель – железнодорожный виадук в лондонском районе Баттерси, который в результате прямых попаданий был разрушен. И только после этого бомбардировщики были атакованы «Спитфайрами» из 609 Sqdn. Альфред Огилви, летевший в одном из них, вспоминал: «Нам приказали атаковать большое соединение Do-17 под мощным прикрытием Me-109. Выходя на позицию для атаки, я заметил одиночный «Дорнье», который отделился от своей группы. Я направился к нему и дал несколько очередей сзади. Имелся ответный огонь. Два других «Спитфайра» также атаковали, и в ходе своей следующей атаки я видел огонь в кабине «Дорнье». Поскольку я прошел ниже, я видел двух выпрыгнувших людей и их раскрывшиеся парашюты».

Атакованным Огилви самолетом был Do-17Z «F1+FH» обер-лейтенанта Роберта Цехбе. Именно он вместе со вторым членом экипажа выпрыгнул с парашютом. Между тем в следующий момент уже подбитый бомбардировщик был атакован «Спитфайром» сержанта Холмса, который не рассчитал скорость и по ошибке протаранил уже неуправляемый «Дорнье». В результате последний, лишившись хвоста, рухнул вниз. Сам планер с оторванными консолями крыльев упал возле вокзала Виктория, а хвостовое оперение – на крышу моста Воксхолл. Что касается Холмса, то он также выпрыгнул с парашютом и приземлился в… мусорный бак, а его истребитель рухнул на одну из улиц. Обер-лейтенанту Цехбе повезло куда меньше. Опустившись на парашюте в небольшом парке, он был схвачен разъяренной толпой жителей и растерзан[43].

Всего в этот день на свои базы не вернулось 34 бомбардировщика, в том числе 24 Do-17Z и 10 Не-111.

Однако авиаудары продолжались с неослабевающей силой. В ночь на 16 сентября 181 Ju-88 и Не-111 сбросили 224 т бомб на завод «Шелл» и морской арсенал Вулвич, причинив им серьезные разрушения. В результате авиаудара погибло около 100 человек, а на свои базы не вернулось три бомбардировщика.

Таким образом, вопреки расхожему мнению, и после 7 сентября налетам подвергался не только Лондон, но и промышленные предприятия на всей территории Англии. Продолжались и авиаудары по аэродромам RAF. Так, днем 17 сентября 16 Ju-88A из II./LG1 гауптмана Хайнца Крамера без истребительного прикрытия атаковали одну из авиабаз к северу от столицы. В результате цель была поражена, и только на обратном пути группу атаковали «Спитфайры». Однако экипажи «Юнкерсов», наученные горьким опытом месячной давности, уже знали, как себя вести в подобной ситуации. Они не стали строиться в боевой порядок, а, используя прекрасную маневренность пикирующего бомбардировщика, начали энергично маневрировать и вскоре укрылись в облаках. Все, кроме самолета командира группы. Ju-88 Крамера был подбит и вскоре совершил вынужденную посадку в районе Уорминстера[44].

Истребители сопровождения не всегда справлялись со своей задачей. Иногда, увлекаясь боями с одной группой противника, они оставляли подопечных на растерзание другой. К примеру, 18 сентября 30 Ju-88 из III./KG77 нанесли авиаудар по докам в городе Тилбери, расположенном в устье Темзы. В районе цели на высоте 4000 м группа была неожиданно атакована «Спитфайрами». «Мессершмитты» в это время вели бой где-то в стороне, и экипажам оставалось рассчитывать только на свои силы. Ситуация усугубилась тем, что не все экипажи смогли выполнить приказ командира майора Клесса перестроиться в плотный боевой порядок и продолжали полет по одиночке. Такие «Юнкерсы» сразу становились добычей англичан. Первым был атакован одиночный Ju-88A из 9-й эскадрильи. Бортстрелки вели отчаянный огонь и сумели подбить одного из нападавших, но тем не менее бомбардировщик вскоре тоже рухнул вниз. Через некоторое время начал падать еще один «Юнкере» из того же подразделения. Но самый большой урон все же понесла 8-я эскадрилья, лишившаяся сразу пяти машин, то есть половины от ее штатной численности. Небо под местом боя было заполонено парашютами, однако спастись удалось не всем. В списке погибших оказался и командир III./KG77 майор Макс Клесс.

Среди причин высоких потерь была шаблонная тактика, применявшаяся многими летчиками бомбардировщиков. Во время атаки они, как правило, просто летели по прямой и отстреливались из всех стволов. И это при том, что «Юнкерс-88» был весьма маневренной машиной, способной выписывать самые разные пируэты в воздухе. Это с успехом доказал обер-лейтенант Дитрих Пёльц из штабного звена эскадры, также участвовавший в роковом вылете.

25-летний Пёльц начинал войну на штурмовике Ju-87. Именно на «Штуке» он атаковал польские войска, бомбил Варшаву, затем Антверпен, французские танки в районе Абвиля, Дюнкерк и многое другое. Всего Пёльц совершил в составе штурмовой авиации 102 боевых вылета, после чего в июле 1940 г. прошел переподготовку на пикирующий бомбардировщик Ju-88. Именно на этой машине все таланты и навыки выдающегося летчика раскрылись в полной мере.

18 сентября, увидев приближающиеся «Спитфайры», Пёльц направил свой самолет в облака, после чего развернулся в обратном направлении. Такого приема действовавшие по шаблонным схемам британские пилоты явно не ожидали. Через некоторое время «Юнкере» индивидуальным порядком благополучно вернулся на базу. В дальнейшем Пёльц постоянно использовал эту тактику, которую члены его экипажа прозвали «охотой на кита». Получалось, что бомбардировщик то нырял в облака, как в воду, то появлялся над поверхностью, то снова заныривал[45].

Всего с 6 по 19 сентября на Лондон было сброшено 5187 т фугасных и зажигательных бомб всех калибров, а также 6207 контейнеров с осколочными бомбами SD-1.

Полубронебойные и осколочные бомбы обозначались буквами SD и предназначались в основном для поражения солдат и легкой бронетехники на поле боя, которое достигалось разлетом большого количества осколков. В общей сложности люфтваффе использовали 11 типов таких боеприпасов весом от 500 до 1700 кг.

Немцы продолжали и эксперименты с использованием истребителей в качестве скоростных бомбардировщиков. Так, 20 сентября 22 Bf-109 с высоты 4000 м, с которой обычно работали Не-111 и Do-17, сбросили на Лондон фугасные бомбы SC250. Англичане, естественно, не ожидали от немцев такой «подлости», посему даже не пытались перехватить «Мессершмитты». Ибо эскадрильи RAF имели строгий приказ: атаковать только двухмоторные бомбардировщики[46].

Несмотря на то что подобная тактика, как и все остальные, имела свои за и против, использование одномоторных истребителей в качестве бомбардировщиков периодически продолжалось и в последующие годы.

Массированные налеты и авиаудары мелкими группами чередовались с рейдами одиночных самолетов. Так, в ночь на 21 сентября Не-111 «Al + DH» из I./KG53, в то время как остальные девять «Хейнкелей» бомбили Лондон, атаковал промышленный объект на окраине города. На следующий день в 11:20 уже Не-111 «А1+ЕН», используя плотную облачность, сбросил бомбы на Дерби – важный промышленный город в центральной Англии. Там находился один из основных заводов фирмы «Роллс-ройс», который в документах люфтваффе значился как «цель № 7319». Вечером того же дня «Хейнкель» «А1+НН» сбросил бомбы на военный объект в Бирмингеме[47].

24 сентября 27 Do-17Z из I./KG76 нанесли удар по докам в Тилбери, а также по Лондону. Над устьем Темзы экипажи «Дорнье» снова встретились со своими «друзьями» из 609-й эскадрильи. «Спитфайры» Стэплес и Фери сбили по одному бомбардировщику. Пайлэт-офицеру Огилви также представилась возможность атаковать самолет, силуэт которого с двухкилевым хвостом был ему уже хорошо известен. Сам он вспоминал: «Я атаковал Do-17 и смог поджечь его левый двигатель. С высоты приблизительно в 7100 м он спикировал в море – я ожидал всплеска, и мое лицо вспыхнуло, когда он выровнялся и пошел домой! Я спикировал за ним и догнал приблизительно в пятидесяти километрах от побережья. Вытекавшее из него масло залило мне фонарь, и я почти ничего не видел. Я чуть было не протаранил его в ходе одной из атак. Я выпустил весь боезапас, но боюсь, что он благополучно добрался до дома»[48].

27 сентября невезучая эскадра KG77 снова понесла большие потери. В этот день 50 Ju-88A из первой и второй групп совершали очередной налет на Лондон. Несмотря на огромный эскорт из в общей сложности 150 «Мессершмиттов», английскими истребителями было сбито сразу восемь машин, в том числе бомбардировщик командира II./KG77 гауптмана Цетцше. Это составляло 17 % от участвовавших в вылете! Настоящая катастрофа. Всего же с 12 по 27 сентября эскадра потеряла 40 самолетов, то есть почти половину своей штатной численности.

Однако это не значит, что такие потери были нормой. К примеру, другое подразделение, летавшее на Ju-88, KG51 «Эдельвайс» за тот же период потеряло только пять машин. При этом только один «9K+DT» 12 сентября упал в районе Лондона. Остальные «Юнкерсы» потерпели катастрофы на территории Франции вследствие неудачных вынужденных посадок.

Всего со 2 по 29 сентября германские бомбардировщики выполнили 7775 самолето-вылетов против Англии, в том числе 4125 днем и 3650 ночью. Потери составили 151 машину.

В прицеле – авиазаводы

В конце сентября наиболее интенсивным ударам стали подвергаться британские авиазаводы. Тем самым решались сразу две стратегические задачи. Во-первых, выведение из строя предприятий сокращало поступление новых самолетов в RAF, во-вторых, все эти объекты, как правило, находились в крупных городах, и во время налетов на них оказывалось устрашающее воздействие и на мирное население.

Днем 25 сентября люфтваффе нанесли авиаудар по авиазаводу фирмы «Бристоль» в Филтоне, сбросив на него 100 т бомб, в том числе 24 тяжелые зажигалки, начиненные смесью бензина, каучука и фосфора. Предприятие было выведено из строя, а в его цехах погибло 20 новеньких «Бофортов» и «Бленхеймов». Во время бомбежки погибло 82 человека, еще 170 получили ранения. В налете участвовала и эскадра KG55 «Грайф». На пути к цели пятьдесят восемь ее экипажей не встретили серьезного противодействия со стороны ПВО, так как британские истребители ошиблись с определением цели налета. Зато над самим Филтоном бомбардировщиков встретил плотный зенитный огонь. Не-111Р «G1+DN» обер-лейтенанта Вайгера получил прямое попадание и упал, однако весь его экипаж успел выпрыгнуть на парашютах. На обратном пути к Ла-Маншу в небе, наконец, появились «Спитфайры». В бой с ними вступили многочисленные истребители эскорта – порядка 100 Bf-110 из ZG26, однако некоторым отчаянным англичанам все же удалось атаковать отдельные группы «Хейнкелей». Бортстрелки вели ответный огонь, но отнюдь не всегда он оказывался спасительным. Несмотря ни на что, вражеские самолеты, даже получив множество попаданий, шли на цель и в упор расстреливали бомбардировщики. В результате 6-я и 7-я эскадрильи потеряли еще по одному Не-111. Причем из каждого из них смогли выпрыгнуть с парашютом только по одному члену экипажа. В первом случае это был командир, во втором – бортрадист[49].

Уже следующим вечером первая и вторая группы KG55 в составе 59 Не-111 участвуют в налете на авиазавод «Супермарине» в Вулстоне. Поскольку одновременно с другими подразделениями также проводились операции над островом, а английские истребители понесли большие потери, они снова не смогли встретить противника на дальних подступах. Только когда 59 «Хейнкелей» уже заходили на цель, поблизости появились несколько десятков «Харрикейнов» и «Спитфайров». Однако им навстречу тут же ринулись 70 двухмоторных истребителей сопровождения Bf-110 из ZG26 «Хорст Вессель». В результате немецким самолетам удалось беспрепятственно поразить объекты. Всего на завод было сброшено 280 фугасных бомб SC250, было разрушено несколько цехов и убито 37 рабочих. Двадцать три недавно собранных «Спитфайра» уже не могли пополнить потрепанные эскадрильи. Предприятие было выведено из строя.

В данном случае истребители эскорта справились с поставленной задачей: почти все бомбардировщики благополучно вернулись обратно. Лишь Не-111Н «G1+GK» обер-лейтенанта Швайница из 2-й эскадрильи на обратном пути был сбит и упал в воду в районе острова Уайт[50]. В то же время, отстреливаясь из бортовых пулеметов, экипажи «Хейнкелей» подбили несколько вражеских истребителей, в том числе и «Спитфайр» Мк.1 Альфреда Огилви. Сам он так описал произошедшее в своем рапорте: «Я атаковал «Хейнкель-111» сзади сбоку, открыв огонь с дистанции 200 м и прекратив его на дистанции 50 м. Был сильный и умелый ответный огонь. Я получил попадание в крыло, в котором был поврежден главный лонжерон. «Хейнкель», казалось, впитывал огонь, который, совершенно очевидно, попадал в него. Мы были уже далеко над морем и получили приказ прекратить атаку и вернуться». В результате полученных повреждений Огилви лишь с большим трудом удалось вернуться на свой аэродром Миддл-Уоллоп[51].

Боевая работа английских летчиков была очень напряженной, вылеты следовали каждый день, а иногда и по нескольку раз в сутки. Уже наутро 27 сентября эскадрилья того же Огилви была снова поднята на перехват немецких бомбардировщиков. На сей раз это были 10 Bf-11 °C из Erpr.Gr.210 гауптмана Лутца, которые бомбили завод фирмы «Пэрнелл Эйркрафт» в пригороде Бристоля Ятэ, на котором собирались стрелковые башни для бомбардировщиков.

Огилви[52] так описал произошедший бой: «Я летел как «Желтый-3». На высоте 7300 м мы встретились с Me-110, выстроившимися в оборонительный круг. Следуя за «Желтым-1», мы атаковали круг, каждый отдельный самолет. Круг развалился, и я видел, как Ме-110 повернул к «Желтому-1». Они столкнулись лоб в лоб, и оба самолета были разрушены потрясающим взрывом. Я атаковал один сто-десятый почти в лоб, затем набрал высоту и почти вертикально спикировал на него. Он пошел прямо вниз, оба его двигателя были в огне. Это видели другие пилоты. Я также видел, по крайней мере, еще три падавших горящих сто десятых, один упал в море, другой на землю около Портленда».

Налет на завод в Ятэ стоил экспериментальной боевой группе Erpr.Gr.210 четырех Bf-110C. Причем погибли командир подразделения, а также командир 2-й эскадрильи обер-лейтенант Рессигер. Еще шесть машин потеряла сопровождавшая ее ZG26 «Хорст Вессель»[53].

Вечером 29 сентября экипажам III./KG55 пришлось пережить немало неприятных минут. В этот раз их целью был авиазавод в Глостере. Этот город расположен в самом острие залива Кардифф, врезающегося острым клином в юго-западное побережье Англии. Поэтому маршрут полета к цели был выбран именно над этой огромной бухтой, постепенно сужающиеся берега которой служили хорошим ориентиром. Кроме того, полет над морем затруднял обнаружение самолетов и действия ПВО. В то же время вылет проходил без истребительного прикрытия из-за большой протяженности маршрута.

Однако достичь берега незамеченными «Хейнкелям» все же не удалось. В 18:00 со стороны заходящего на западе солнца показались 12 «Харрикейнов». От командира группы тотчас поступил приказ укрыться в облаках. Большинству удалось сделать это, и только 9-я эскадрилья, шедшая последней в строю, приняла на себя весь удар англичан. Бомбардировщики сомкнулись в плотный боевой порядок и начали заградительный огонь. Следует отметить, что восьмерка Не-111 представляла собой грозную силу, и вышедшие в атаку «Харрикейны» попали под очереди одновременно из 20–25 крупнокалиберных пулеметов. В результате схватка закончилась в пользу немцев! Были сбиты три истребителя, из которых два упали в воду, а один совершил вынужденную посадку в Ирландии. Потери люфтваффе составили один Не-111Р обер-лейтенанта Кехлера, весь экипаж которого погиб. Еще один «Хейнкель» получил повреждения и, развернувшись, смог дотянуть до Нормандии[54].

Этот факт показал, что бомбардировщики вполне способны совершать дневные налеты и без истребительного сопровождения. Оставшиеся же 23 самолета достигли цели, сбросив на нее мины ВМ-1000. Последняя представляла собой универсальный боеприпас. Будучи начиненной почти 700 кг взрывчатки, она могла оснащаться как магнитным или акустическим, так и обычным ударным взрывателем. Поэтому ее использовали и как мину для установки на речных и морских фарватерах, а также как бомбу для уничтожения хорошо защищенных оборонительных укреплений, промышленных объектов в тылу и других целей. У экипажей бомбардировщиков ВМ-1000 получила шутливое прозвище «Моника».

30 сентября KG55 постигла неудача. Первая и вторая группы должны были совершить налет на авиазавод в Йовиле. Однако цель была полностью закрыта облаками, и самолеты сбросили бомбы на запасные цели в районе Шерборна. Уже на обратном пути 40 «Хейнкелей» были атакованы армадой из 75 «Спитфайров» и «Харрикейнов». И хотя группу прикрывали сразу 92 истребителя Bf-109 и Bf-110, англичанам все же удалось сбить три бомбардировщика. Среди них был и Не-1 IIP «G1+JA» из штабной эскадрильи, в котором летел офицер оперативного планирования эскадры 53-летний майор Эрнст Кюль.

Последний был весьма незаурядной личностью. Будучи доктором наук, он в 44 года получил диплом пилота, затем участвовал во множестве соревнований, а в 1939 г. вступил в люфтваффе. Это был один из самых возрастных и разносторонне развитых летчиков. В начале 1940 г. командир KG55 генерал Сюссманн перевел его в свой штаб в качестве офицера оперативного планирования. Майор Кюль отличался тщательной подготовкой боевых вылетов и постоянным поиском способов улучшения тактики бомбометания. Именно на таких личностях держалась мощь германской авиации. Кюль, который позднее участвовал во многих стратегических налетах, лично совершал боевые вылеты в штабном звене[55].

В этот раз Кюлю повезло. Пилот «Хейнкеля» унтер-офицер Барабас сумел посадить самолет на воду в проливе Ла-Манш. Экипаж провел в резиновой шлюпке несколько часов, пока не был подобран спасательным гидросамолетом.

Насколько интенсивной была боевая деятельность бомбардировочных эскадр люфтваффе, можно представить на примере I./KG53. Днем 23 сентября 11 самолетов из ее состава участвовали в налете на Лондон. На следующий день в то же время в том же составе и снова над британской столицей. В ночь на 24 сентября четыре машины снова бомбят Лондон. Затем из-за плохой погоды группа получила небольшую передышку.

27 сентября одиночный Не-111 «А1+НН» обер-лейтенанта Леонхарди совершает уже второй за неделю рейд на Бирмингем, сбросив на завод компании «Моррис» бомбу SC1000. На следующую ночь пять бомбардировщиков нанесли очередной авиаудар по Лондону и цели № 7319 – городу Дерби. Через сутки налет был повторен. Семь «Хейнкелей» участвовали в массированном налете на британскую столицу, а Не-111 «A1+FH» обер-лейтенанта фон Буттлара снова сбросил бомбы на завод «Роллс-ройс» в Дерби. Самолету удалось подойти к цели незамеченным и беспрепятственно сбросить бомбу с высоты 600 м. Экипаж фон Буттлара в группе выполнял функцию «разрушителя». Подробнее об их действиях будет рассказано ниже.

В ночь на 30 сентября и на 1 октября соответственно шесть и восемь самолетов в очередной раз появлялись над Лондоном. В то же время «экипаж-разрушитель» «А1+НН» снова бомбил Бирмингем. Однако на сей раз появившиеся здесь аэростаты заграждения помешали Леонхарди поразить цель.

Вечером 2 октября одиночный Не-111 «А1+СН» снова сбрасывает бомбы на Бирмингем, на сей раз с большей высоты, чем это делали другие экипажи до этого. А вот ночной налет на Лондон был отменен из-за плохой погоды. То же самое произошло и в последующие двое суток. Подобные передышки позволяли летчикам расслабиться и отдохнуть от тяжелой боевой работы.

В ходе групповых налетов и атак одиночными машинами I./KG53 обер-лейтенанта Эриха Кауфманна добилась высоких результатов в точности поражения целей. Поэтому ей было поручено нанести авиаудар по правительственному кварталу Лондона. Первый вылет был произведен в ночь на 7 октября. Через сутки в 04:12–04:23 три Не-111 снова атаковали ту же цель. По донесениям экипажей бомбы легли точно на комплекс правительственных зданий, среди которых наблюдались мощные взрывы[56].

В ночь на 9 октября I./KG53 вместе с самолетами из других эскадр впервые выполнила бомбометание с помощью радионавигации.

Система, сконструированная германскими инженерами еще до войны, была довольно простой. На северо-западном и северном побережье Франции были установлены мощные радиопередатчики, посылавшие узконаправленные сигналы в направлении Ковентри. Всего три луча. Несколько Не-111 из отдельной специальной авиагруппы KGr.100 были оборудованы высокочувствительной аппаратурой системы «X», которая позволяла «Хейнкелям» держаться точно в створе сигнала. Они выполняли роль цельфиндеров, то есть должны были только обозначить цель осветительными и зажигательными бомбами. Следуя по радиолучу, самолеты гарантированно выходили на самую середину объекта атаки.

За 20 км до цели находилось первое пересечению лучей, после прохождения которого бортрадист запускал таймер и начинал отсчет времени. Следующие 10 км – измерительный отрезок, на котором устанавливалась точная величина скорости бомбардировщика. При пролете отрезка, когда до цели оставалось 10 км, бортрадист снова нажимал на таймер. Первая его стрелка вставала, вторая начинала двигаться. Пилотам же оставалось лишь точно выдерживать курс[57]. Далее все выполняла автоматика…

От пилотов KG53 в данном случае требовалось лишь вовремя прибыть в район предварительно освещенной цели и сбросить бомбы. В 3:30 пять Не-111, используя целеуказание, сбросили на военные объекты Лондона пять 1000-килограммовых фугасных бомб. Таким образом, аппаратура X-geraet была впервые применена еще в начале октября, а не во время последующего налета на Ковентри, как это утверждается во многих источниках!

Последующий переход преимущественно к ночным бомбардировкам (хотя и дневные тоже продолжались потом до весны 1941 г.) сами англичане, как и многие послевоенные историки, трактовали не иначе как поражение люфтваффе. Мол, поняли, что днем бомбить больше невозможно. Однако на самом деле этот переход лишь ознаменовал изменение тактики бомбометания на более эффективную. Задача бомбардировщика – это поразить обозначенную цель с наибольшей точностью и наименьшими потерями. Разработка новой системы наведения X и появление авиагрупп цельфиндеров позволяли добиваться ночью почти такой же точности, как и днем. В то же время при налетах в темное время суток значительно снижалась эффективность вражеской ПВО и не требовалось истребительного сопровождения. Это значительно упрощало планирование операции и одновременно экономило силы истребительных эскадр.

Авиаудары по британской столице привели к значительным жертвам среди мирного населения (только за сентябрь погибло около 7000 человек). Гитлер достиг своей цели отомстить Черчиллю за бомбардировки Берлина, однако сломить волю британцев к сопротивлению пока не удавалось.

«Нахтблиц»

В октябре главной целью по-прежнему оставался Лондон. Попутно люфтваффе продолжали наносить удары по авиационным заводам и аэродромам. Причем успешно справлялись с обеими задачами. Этот факт еще раз опровергает миф о том, что немецкая авиация была неспособна выполнять стратегические задачи.

В течение первых трех недель октября британская столица подвергалась авиаударам днем и ночью. В светлое время суток армады «Хейнкелей», «Юнкерсов» и «Дорнье» сопровождали десятки и сотни истребителей эскорта, ночью же бомбардировщики летали без прикрытия, так как, кроме зенитных орудий и аэростатов заграждения, им ничего не угрожало.

Днем 7 октября 20 Ju-88A из II./KG51 нанесли удар по авиазаводу «Уэстленд» в городе Йовиле. «Юнкерсов» сопровождала целая армада из 59 одномоторных и 39 двухмоторных истребителей – в общей сложности почти 100 машин! Им наперехват были подняты 5 эскадрилий из 10-й авиагруппы RAF, которые впоследствии заявили о 12 воздушных победах. В том числе англичане записали на свой счет и 4 Ju-88, однако фактически все бомбардировщики благополучно вернулись домой. Таким образом, истребители эскорта полностью выполнили стоявшую перед ними задачу. В то же время были сбиты 3 «Спитфайра» и 3 «Харрикейна»[58].

В ночь на 9 октября состоялся очередной массированный налет на Ливерпуль. Именно во время этой бомбардировки в подземном убежище родился известный британский рок-музыкант и певец Джон Леннон.

В одном из очередных ночных налетов на лондонские доки участвовал и известный ас обер-лейтенант Вернер Баумбах, в то время командовавший 5-й эскадрильей KG30 «Адлер». Сам он вспоминал: «Прежде чем достичь английского побережья, мы набираем высоту. Град и снег сменяют друг друга. Побережье под нами, и сквозь разрывы в облаках мы можем корректировать свой курс по наземным ориентирам. Тут и там в темном небе, словно длинные пальцы призраков, мелькают лучи прожекторов. Чем дальше мы будем лететь, тем больше их будет. Над нами и среди нас разрываются зенитные снаряды. Внезапно нас захватывает яркий луч прожектора. Надо немедленно уходить в сторону, так как между зенитчиками и прожекторами всегда очень тесный контакт. Мимо нас на встречном курсе на небольшом расстоянии пролетает английский ночной истребитель.

Мы все еще не можем обнаружить Лондон. Нам известно, что этой ночью нал городом будут сразу несколько бомбардировочных эскадр. По интенсивности зенитного огня и числу прожекторов на позициях вокруг Лондона мы понимаем, что там внизу высшая степень воздушной тревоги».

Вскоре немецкие летчики увидели Темзу и крупные очаги пожаров на ее берегу. Ориентируясь по ним, «Юнкерсы» вышли к цели, и вскоре мощные 1800-килограммовые бомбы с жутким воем устремились вниз. Облегченно вздохнув, Баумбах повернул свой самолет назад. Однако вскоре зенитный снаряд поразил правый двигатель Ju-88. Баумбах рассказывал: «Я останавливаю двигатель. Мы находимся прямо над центром Лондона, но, к счастью, на довольно большой высоте. Планируя, я поворачиваю на восток. Я надеюсь дотянуть до побережья. Через несколько минут мы погружаемся в облака. Мы летим на одном двигателе и не знаем, когда выйдем из облаков. Медленно теряем высоту. Если нам повезет, мы сможем дотянуть. На высоте не более ста метров мы, наконец, выходим из облаков и видим голландское побережье».

Баумбах, один из самых талантливых пилотов бомбардировщиков, сумел посадить свой «Юнкере» на ровную площадку, однако, проехав несколько сотен метров, тот врезался в заросли деревьев. В результате все члены экипажа получили различные травмы и отправились в госпитали[59].

15 октября последовал новый массированный налет на Лондон. 480 германских самолетов сбросили 386 т фугасных бомб, в том числе много большой мощности, а также 70 тысяч зажигалок разных конструкций. Также было применено большое количество мин ВМ-1000. Эти цилиндрические предметы, медленно опускавшиеся на парашютах, вызывали наиболее мощные взрывы, от которых даже Черчилль пришел в ужас. «Противник начал сбрасывать на парашютах морские мины такого веса и такой взрывной силы, каких никогда еще не сбрасывали с самолетов. Произошло много сильных взрывов. Против них не было никакой защиты…» — писал потом премьер-министр. Некоторыми минами были разрушены целые кварталы города, а одним из взрывов знаменитый лондонский двухэтажный автобус был отброшен с места стоянки на 100 м!

Взрывы «Моник» оказывали особенно устрашающее воздействие. Дело в том, что обычная фугасная бомба, даже большого калибра, была в первую очередь рассчитана на разрушение железобетонных и кирпичных сооружений: мостов, бункеров, дотов и дзотов, промышленных объектов. При падении на улицу она сначала врывалась в землю, а уже потом происходил взрыв с большим выбросом грунта. Мина же, сброшенная на парашюте, плавно опускалась на поверхность и детонировала над ней. Вся взрывная волна, образованная почти 700 кг тротила, при этом шла горизонтально. Иногда подобные взрывы приводили к уничтожению целых кварталов.

Конец ознакомительного фрагмента.