Уэст-Палм-Бич
23 декабря 2068 года
19-30
Кондиционер определенно не справлялся. Воздух, вязкий и душный, лип к телу старой футболкой, мешал дышать полной грудью. Мартин потянулся к банке, замечая, как Варгас машинально повторяет его жест. Последние сутки Тайпан только и делал, что пил. Причем вкачивая в себя как медицинские детокс-коктейли, так и вообще все, что лилось в стакан. Но без капли алкоголя, и это Доппельгангера искренне радовало.
Глоток все еще холодного, но уже нагревающегося лимонада не принес облегчения. Оставил на языке тяжелый привкус металла и консервантов. Отставляя банку, Данст с тоской вспомнил про подмороженные улицы родного города.
– Пойми меня правильно, – протянул мексиканец, – но лучше уж бы ты бросил меня подыхать в снегах Иллинойса…
Слова, медленные и тягучие, проплыли через комнату, осев где-то в углу. Исмаэль заерзал в плетеном кресле. Он выглядел сухим и изможденным. Измотанным. Слабым – его ответный мстительный хук, нанесенный после того, как Мартин снял веревки, даже не оставил синяка. Но в норму постепенно приходил, возвращая взгляду былой блеск и цепкость. Он что-то пробубнил и большим глотком прикончил банку, отставляя на низкий журнальный столик.
– Встряска и смена климата пойдет тебе на пользу, – лениво обронил Мартин, продолжая разглядывать стены. – Ты бледен, как гусеничное брюшко…
Стены в ответ разглядывали людей. Глазницами темных африканских масок, драгоценностями в сабельных эфесах, бликами в полированных копейных древках. За хозяином дома на побережье не водилось славы собирателя – за последние годы он не добавил в коллекцию ни единого предмета. Но и не потерял: где бы не осел пешка, к которому пожаловали напарники, он всегда возил с собой несколько огромных чемоданов, набитых удивительным барахлом, словно музейные запасники.
Когда владелец старинного и не только оружия развешивал богатство по квартире, та мигом превращалась в смесь выставки, подпольного штаба сектантов и арсенала.
Кроме ужасающих масок на стенах висели разнообразные ножи, наконечники ассегаев, старинные штурмовые карабины, погремушки из тыкв, черепа животных, деревянные и глиняные таблички с резными узорами, связки сушеных плодов. Прислоненный к сабвуферу головизора, в углу виднелся даже высокий узкий щит из вощеной кожи буйвола и тонких дощечек, раскрашенный в ярко-желтые и красные полосы.
Атмосферу отлично дополняли псевдообъемные распечатки храмовых руин, спутниковые снимки и книги по истории забытых городов древности. Часть картинок была вставлена в рамки и занимала законные места среди холодного оружия и демонических личин. Часть была разбросана по дивану, плетеным креслам, журнальному столику и полу.
Варгас снова сменил позу, с кряхтением и недовольной миной. Взял с этажерки глиняную поделку – пузатую птичку с дырочками на хвосте, повертел перед глазами.
– Чертов чернокожий похож на барахольщика, – хмыкнул он, поднося свистульку к губам.
– Чертов мексикашка похож на члена АА на втором шаге, – раздалось от дверей, и летящий из проема вечерний свет перекрыла широкоплечая фигура. – Дунешь в этот свисток, поедатель гуакомоле, и в твою жизнь ворвутся сущности такого порядка, что ты возненавидишь судьбу…
Тайпан вздрогнул, брезгливо откладывая глиняную фигурку. Суетливо перекрестился, с недовольством косясь на хозяина дома. Его губы шевелились – пешка или молился, или слал проклятья на головы темнокожего колдуна.
Мартин улыбнулся.
– Раздал инструкции грузчикам? – Он встал, ныряя в духоту, неспешно прошелся по комнате.
– Парни подтянутся завтра днем, – ответил Фаусто Сантейро. – Осталось собрать сумку.
Раздвинул журчащую бисерную занавеску в дверях, прошел внутрь. Раздал гостям по еще одной банке ледяного лимонада. Его эбонитовая кожа лоснилась и блестела, на обнаженных руках сверкали капельки пота. Здоровяк подобрал напугавший мексиканца свисток, бережно откладывая его на книжную полку. С легкостью, неестественной для его комплекции, опустился в плетеное кресло.
– Давай-ка, Доппи… – попросил он, с шипением распечатывая цилиндрик из разлагающейся пластмассы. Качнул головой, отчего густые толстые дреды зашевелились рассерженным змеиным выводком, – расскажи про уровень предполагаемого сопротивления…
Данст послушно опустился на прежнее место. Темноликий пенс уже дал официальное согласие на участие. И даже начал приготовления по эвакуации жилища в новое солнечное место континента. Но если желал знать немного деталей до основного брифинга, отказывать ему в этом командир не мог.
– Мой поверенный предполагает уровень встречи на отметке «желтый». Однако, повторюсь, в нашу задачу не входит полное подавление. Зайдем, пенетрируемся, забираем необходимую папочке информацию, удаляем оригинал и так же оперативно отступаем. Человек пять-шесть, вряд ли больше. Впрочем, класс пешек мне еще неизвестен.
Фаусто вновь качнул гривой и запрокинул голову, вливая в глотку всю банку разом…
Актуальное имя: Фаусто Сантейро. Биологический возраст 41 год, мужчина, негроид, предположительно гаитянского происхождения. Доминирующий психотип: сангвиникатор, спокоен, уравновешен, рассудителен, погружен в себя. Специализация: штурмовик. Дополнительные возможности: снайпер, транспортные средства. Биоимплантаты: 75 % грудной клетки; механические усилители: информация недоступна. Уровень подготовки: Альфа-I. Увлекается боевыми обычаями различных народов, религиозен. Имеет опыт ведения боевых действий с 2036 года, в тринадцать лет командовал диверсионным отрядом Ямайской Партии Борьбы за Независимость. В 2039 году бежал в Колумбию, где прошел профессиональную подготовку в лагере картеля «Пурпурная роза». С 2040 по 2043 годы участвовал в ряде диверсионных вылазок на территории Мексики и ЮАК. 2044-2050 годы: информация недоступна. В 2051 году появился на территориях ЮАР и Анголы в рядах пешек ТрансСтата «Локхид Мартин Крайслер». 2054 год: Таиланд, Гонконг, Монголия, Афганистан. С 2058 по 2063 год участвовал в ряде крупных партий по всему миру. 2064 год: центр повышения профессиональной квалификации в Ливане. В 2066 году в разгар Второй Американо-мексиканской войны снова возвращается в Колумбию. Замечено снижение профессиональной активности. До 2068 года принимал участие лишь в двух не крупномасштабных партиях. Имеет девятнадцать ранений. Общая оценка эффективности по совокупности показателей: 89 %.
…Отставил пустой цилиндрик. В красной майке без рукавов, красных же баскетбольных шортах и каплевидных солнцезащитных очках он смотрелся поистине чудовищно и грозно. Отодвинув со лба одну из бурых косичек, штурмовик блеснул линзами, поочередно взглянув на каждого из гостей.
– Я давно не работал, Мартин.
– Мне это известно.
– Но еще тебе известно мое кредо, – невесело признал Сантейро, и его пухлые губы изогнулись в улыбке. – Потому и пришел, так?
– Возможно…
Доппельгангер лукавил. Прибыв на жаркий юг Конфедерации, он точно знал, что найдет здесь еще одного подчиненного. Пусть даже и постепенно отходящего от дел. Он чувствовал взгляд здоровяка, пробивающийся из-под очков. Выдержал его, многозначительно пожал плечами. Узнав про филиппинский инцидент, такие как Фаусто, никогда не будут ни обвинять, ни выгораживать его участников. А большего командиру и не требовалось.
– Пятнадцать минут, – равнодушно пробасил Сантейро, выбираясь из кресла. – Только возьму зубную щетку…
Вновь зашелестела бисерная завеса на двери. Казалось, с уходом хозяина в комнате стало чуточку свежее, и даже поперхнувшийся климатизатор заработал с удвоенной мощью.
– Пойми меня правильно, дружище… – Тайпан мотнул подбородком, понизил голос. – Но когда ты рассказал мне об этом парне, я думал ты бредишь…
Исмаэль тоже поднялся из кресла. Обхватил себя руками, будто ему стало прохладно. Подошел к окну и осторожно выглянул в сторону океана.
– Теперь веришь?
– Никаких сомнений. – Варгас прошелся по комнате, рассматривая коллекции ножей на стенах. – Значит, хочешь сказать, он просто берет и соглашается? Шах и мат на месте, без обсуждения и торгов?
– В точку. Шах и мат.
– Даже не уточнив суммы бонусов, условий и прочей ерунды?
– Ага. – Мартин, которого привычки Сантейро поражали не меньше других, предпочел остаться невозмутимым. – Он верит, что Бог не даст ему дурного. И с благодарностью принимает любой его дар.
– Он всегда такой был, или это последствия травмы?
– Спроси его сам, Тайпан, – теперь Данст улыбнулся по-настоящему. – Но пойми его правильно, если получишь в зубы.
– Мороз по коже… – В несколько глотков мексиканец проглотил содержимое банки. Вынул носовой платок, протирая мокрое от пота лицо. – Он что, вудуист? Кровавые жертвоприношения и расчлененные младенцы?
Его узловатый палец осторожно постучал по резной деревянной маске. Та ответила звонким мелодичным звуком, заставив обоих вздрогнуть.
– Не совсем… – Доппельгангер развел руками. – Но если вместо сбора вещей он сейчас занят неким ритуалом на удачу, я не удивлюсь.
– Чокнутый сукин сын… – Было не очень понятно, ругается Варгас, или восхищается. – Работе эта его прихоть не мешает?
– Нисколько.
Данст говорил чистую правду. Он знал Фаусто с шестьдесят четвертого, когда они совершили совместную пешую экскурсию через добрую половину Ливана во время работы Мартина на «Спектраком». После этого Доппельгангер сам привлек темнокожего к работе. Тогда и узнав про его необычную привычку браться за любое предложенное дело. Философия Сантейро могла настораживать, могла пугать и заставлять сомневаться в его здравомыслии. Но сотрудником он был исполнительным и умелым, а потому…
– Ты ему веришь?
– Не больше, чем остальным.
Черная тень снова перечеркнула лучи вечернего солнца. Пешка переоделся в спортивные штаны и ветровку на голое тело, в руке виднелась небольшая дорожная сумка.
– Готов, – отчитался он, и стекла очков опять блеснули.
– Выдвигаемся, – распорядился Мартин, поднимаясь на ноги. – Через час я должен связаться с поверенным, вылет в одиннадцать.
– Рейс заказан надежный? – уточнил Фаусто.
– Нет, официальный. Пока не светимся. Твои документы ждут в камере хранения Лодердейла.
Здоровяк кивнул, вынимая из-за пояса кобуру с пистолетом и оставляя ее на книжной полке. Рядом с глиняным свистком, все еще вызывавшим дрожь мексиканца. Тот, словно спохватившись, вдруг сделал к хозяину дома шаг.
– Значит, вот так просто? – Он склонил голову, изучая Сантейро. – Шах и мат, тебя позвали, ты пошел? Тебе что, религия не позволяет отказываться от работы?
Фаусто вздохнул. Почти незаметно. Чуть-чуть опустилась голова, едва ощутимо поникли плечи. Стекла очков уставились на командира, словно темнокожий штурмовик спрашивал разрешения. В ответ Данст лишь дернул кистью – дескать, твоя воля, можешь и промолчать. А можешь и нагрубить…
– Это, пойми меня правильно, похоже на какое-то миссионерство, да? – Варгас, на фоне Сантейро казавшийся щуплым подростком, в замешательстве потер затылок. – Ты не думай, я не нарываюсь, просто любопытно. Может, ты и бесплатно работал?
На лице штурмовика не дрогнул ни один мускул. Он опустил сумку к ноге, неспешно зачесал сотню косичек за затылок и прихватил мягким зажимом. Оправил очки, казалось, вросшие в лицо, и только после этого негромко ответил:
– Когда-нибудь, youn ede[22], ты все поймешь. – Слова и манера речи, отлично сочетаемые с царящей духотой, накатывали мягкими влажными волнами. Исмаэль нахмурился, едва не подавшись назад. – Поймешь, чью именно работу мы исполняем. И чем приходится жертвовать, чтобы исполнить ее хорошо.
– Чью работу? – Варгас покосился на командира в поисках поддержки, но тот лишь улыбнулся и покачал головой, предлагая выпутываться самому. – Кажется, ты меня неправильно понял. Мы вкалываем на тех, кто платит, amigo. В данном случае, на «Хитоде». Или на Доппи, если тебя так больше устроит. Чего тут вообще понимать?
– Ты обязательно прозреешь, Варгас, – сдержанно, с нотками примирения ответил Фаусто, понимающе кивнув. – Может завтра, а может на смертном одре. Но ты поймешь, как и я, что мы не работаем на Статусы. Не работаем на Клуб, не работаем на своих поверенных и брокеров. Мир погрузился во тьму. Уже давно, очень давно. Уберегая планету от глобальной катастрофы, Благословенный и Избавляющий Легба послал миру нас. Мы отдаем свои тела и души, взамен получая большие деньги. Но это не просто работа, это путь. С которого нельзя сворачивать. И если высшие силы дают нам шанс снова вмешаться… дают возможность выполнить работу, и не подвергнуть мир новой войне… мы с этого пути сойти не имеем права.
Тайпан молчал, обдумывая услышанное. Его сознание еще не прояснилось после длительной интоксикации, и Данст видел, как близко тот подходит к грани, за которой в воздух будут брошены насмешки или обидные обвинения. Однако вместо этого Исмаэль лишь пожал плечами.
– Вообще-то большинство считает, что мы сражаемся на стороне откровенно плохих парней…
– Ничего в этом мире не происходит без благословения Легбы, – спокойно парировал Сантейро, поднимая сумку. – Даже когда мы убиваем себе подобных, невинные остаются целы. По большей части. Не Данст призвал меня согласиться с контрактом, он лишь орудие. И не бхикшу «Хитоде». А Избавляющий, чей голос слышат немногие…
Зеркальные очки не отрывались от Варгаса. Тот глубоко вздохнул, словно подбирая меткий ответ, но тут вмешался Мартин.
– Нам пора.
– Конечно, – выключив терминал управления системами дома, Фаусто направился к двери. И обернулся, еще раз кивнув лично Исмаэлю: – Если партия затянется, я постараюсь помочь тебе увидеть…
– Благословенная Мария и терпеливый Иосиф, – тот театрально закатил глаза и отер лоб влажным платком. – Доппи, пойми меня правильно, но ты умеешь подбирать людей…
Данст едва успел к назначенному Молтоном часу.
Придорожный мотель оказался полностью автоматизирован, не требуя тратить время на регистрацию и оплату, и не опоздать на сеанс связи Доппельгангер смог только благодаря этому обстоятельству. Высадив его на парковке, Варгас и Сантейро укатили в сторону Форт Лодердейла.
Активировав одну из липовых кредитных карт, Мартин поднялся в забронированную для него комнату – жестяную коморку, одну из сотен одинаковых нор мотеля, собранного из старых грузовых контейнеров. Внутри оказалось на удивление уютно – залитые звуконепроницаемой пеной бежевые стены, двуспальная кровать, биотуалет и, конечно же, прикрученный к стене терминал.
Разложив откидной столик, Данст опустился на шаткий стул из прессованных опилок и глины. Вошел во внутренний спатиум гостиницы и торопливо ввел адрес зашифрованного канала. Бенджамин, мрачный и немногословный, вместо приветствия лишь постучал себя по наружной стороне запястья безнадежно устаревшим жестом.
– Уровень сопротивления «центурион», – сразу перешел к делу поверенный, все еще хмурясь и невольно нервируя пешку. – Есть возможность появления «детских» групп, в таком случае вам будут противостоять еще и стажеры. Уорберг и Рито ответили отказами. Без объяснения причин, но я думаю, они ждут решения Комитета. Не звони ни одному, ни другому: нарвешься на грубость.
– Это плохо… – Мартин подстроил громкость одноразовых наушников, отбросил драную упаковку из быстроразлагаемого пластика. – С Рито мы неплохо сработались во время «Силиконовой» заварушки…
– Как твой алкоголик?
– Выкарабкается. Я нашел ему друга, им есть, о чем поболтать…
– Значит, ты все-таки отыскал шамана?
– Мы на пути в Альянс. Ночной стыковочный на челнок в Норфолке.
– Попробую шевельнуть заокеанские контакты, – старик откинулся на спинку кресла. В его пальцах материализовался стакан с виски и кубиками льда. – Однако, пусть Синеокий Арджуна станет свидетелем моему предостережению, я бы на это особенно не рассчитывал…
Он глотнул, задумчиво разглядывая потолок. Побренчал льдом, покрутил пальцами протеза.
– Впрочем… Отправь кого-нибудь в Женеву. – Молтон кивнул, приняв решение и что-то помечая в личных записях. – Я постараюсь наладить контакт с Эйрин Маршалл, она дала о себе знать. Одна из моих бывших стажерок, сейчас поднялась до «беты». В основном балуется диверсиями, но отлично водит технику. Я проведу предварительные переговоры, много она не запросит…
– Новичок?
– Мы все когда-то были новичками. В общем, на твоем месте я бы носа не кривил…
– У меня тоже есть пара мыслей на этот счет. – Пальцы Мартина заскользили по исцарапанной столешнице, управляясь с голографическим трекболом и клавиатурой. – Вот список имен. Пробей. Если в партию вступят хотя бы двое из них, я буду считать подготовку успешной. Если упрутся, покажи им цифры. Даже если для этого придется рассекретить контракт. С Маршалл тоже обещаю связаться.
Какое-то время Молтон молчал, изучая поступившие на его терминал данные. Седые брови агента двигались, будто жили собственной жизнью, то сходясь, то разбегаясь. Наконец он кивнул, делая еще один глоток виски.
– Сделаю все, что смогу, – признал он, поджимая губы.
– Что-то еще? – Данст вздохнул, внимательно изучая лицо поверенного менеджера. – Выкладывай.
– Ребята из «Хитоде» соизволили поделиться кое-какой информацией, – Бенджамин несколько раз причмокнул, словно пытался вычистить соринку, застрявшую между зубами. – Еще до выдвижения на объект тебя ждет сюрприз.
– Твое лицо не располагает к хорошим новостям.
– Об этом позже… В общем, мой мальчик, япошки нащупали фортификатора. Аарона Донахью. Человека, который проектировал цитадель «Конро». И сливают мне его координаты.
– Ты шутишь?
– Нисколечко… – Молтон вздохнул и повел широкими плечами. – Конечно, я заподозрил подвох. Умники вроде Такешиге никогда не ведут войну до победного конца. Довольствуются ритуальными уколами, щипками и укусами. Но я пробил данные… и это действительно он. Мозг, создавший оборонительные сооружения и рассчитавший планометрику двух испанских высоток «Конро» и Кей-Джи-8621 в частности. Офисная пешка высочайшего уровня. Хранитель ключей. И тем не менее, японцы его слили. Чуешь, к чему я веду?
– К тому, что суп получается густым.
– В точку, мой мальчик. – Бенджамин побарабанил по столу, и на терминал Данста посыпались зашифрованные пакеты. – Сейчас Донахью вкалывает на один из арабских Статусов. Неофициально, в качестве консультанта. Стал важной птицей. Настоящий шейх – охрана, почет и роскошь. Однако раз в год – в точности в Рождественскую ночь… да-да, именно ночь Рождества, и не смей морочить мне голову своими Декадами Терпимости!.. так вот, в ночь Рождества Христова он седлает личный самолет и прилетает в Марсель. Провожаемый батальоном охраны, и встречаемый не меньшим количеством вооруженных крепышей. В момент перелета с ним лишь дюжина телохранителей, эдаких парадных гвардейцев для виду и устрашения хулиганов. Кстати, в одном из пакетов его точный курс и ключи входа в воздушное пространство Альянса. Есть идеи на этот счет?
Мартин окаменел. Превратился в статую, вычисляющую в уме сразу несколько сложнейших уравнений. Бенджамин, заметив его отвердевшие скулы, улыбнулся и плеснул в бокал еще виски. Поторапливать своего любимого сотрудника он не спешил.
– Коды, ключи доступа и многослойность охранного спатиума? – на всякий случай уточнил Мартин.
– Уверен, Аарон найдет, чем поделиться…
– Завтра вечером. Не позднее восьми. – Доппельгангер заговорил быстро, но внятно, словно надиктовывал запись, которую позже предстоит расшифровать. – Зафрахтованный «Суперстрим», или нечто аналогичное, на полосах Монпелье, Безье, или, на худой конец, Тулузы. Список снаряжения сброшу во время перелета в Альянс. И еще, даже если придется подключать стажеров: нужен пилот. Пусть временный, пусть не самого высокого ранга, но надежный и не болтливый. Уточни уровень сопротивления на борту. И данные по самолету.
– Сделаю.
– Что по поводу пенса в гостинице?
– Ну… – Бенджамин хмыкнул. – Полагаю, сейчас черти сношают парня в дырку, которую ты проделал в его голове. – Он хохотнул и поднял руку в перчатке, словно призывая успокоиться. – Это не филиппинцы. И не Комитет. И даже не твой бывший приятель. Ничего серьезного, я предполагаю в нем волчонка, решившего свалить вожака…
– Такое бывает. Спасибо. Хорошая работа.
– Однако…
– Бен, а вот это настораживает.
– Это вообще не полноценная пешка.
– Ты серьезно?
– Клуб до сих пор не может идентифицировать стрелка. А вот его связи с русской группировкой бруклинитов нашлись. Не самые прочные, но…
– Местная мафия точит на меня зубы?
– Не спеши с выводами. Я еще покопаю, будь уверен. Но пока держись начеку.
– Я всегда начеку. У нас что-то еще? – Несмотря на необычность новостей о стрелке из гостиницы, Мартина трясло от переполнявшего приятного возбуждения, и он чудом удерживал себя на месте. Хотелось бежать, лететь, действовать. В голове зрел план, рискованный и оправданный в равных степенях. – Я так и не услышал главной печальной новости, заставившей моего старичка помрачнеть…
– Да в целом, мой мальчик, ничего сверхъестественного… – Бенджамин допил виски, с громким стуком отставляя пустой стакан, в котором еще оставались тонкие пластинки льда. – Противник готовится к удару, собирает группу, выстраивает стратегию, чего уж тут необычного?
– Молтон?..
– Я еще помню свое имя, малыш… – Седые брови сошлись, разбежались. – В общем… через старые подвязки я вышел на одного вербовщика-норда. Матерый парень, ведет сразу дюжину групп, очень трудолюбивый. В общем, он по старой памяти поделился нотным листом ТрансСтата «Конро».
– Слил всю партию?
– Нет, конечно! – Поверенный Данста даже опешил от такого бестактного предположения. – Но фамилию рекрутера назвал. – Молтон невесело вздохнул, будто заранее извиняясь перед Доппельгангером, и даже развел руками. – В общем, мой мальчик, мне стало известно, что группу обороны собирает Киллиан Финукейн.