Глава 3
Сесилия вернулась в офис с головной болью. Ей бы взять пару дней выходных, но крайне сжатые сроки проекта «Беллами» делали это невозможным.
Зато Симоне было как будто все равно. Сесилия любила Симону – свою лучшую подругу – и всегда поражалась ее змеиному спокойствию.
– Слышала последние новости? – спросила Симона.
Сесилия бросила вещи на стол своего кабинета и рухнула в мягкое кресло.
– Нет, какие?
Симона потерла ладони и присела на угол стола.
– В общем, – начала она, – Мэверик опять дал о себе знать. Утром он разослал сообщение всем членам «Техасского клуба».
Сердце Сесилии пропустило пару ударов. День выдался настолько напряженным, что она забыла проверить сообщения на телефоне. Неужели, даже получив деньги, Мэверик раскрыл ее тайну?
– Что же он такого написал?
Симона достала телефон, открыла сообщения и передала Сесилии. Послание было коротким и предельно расплывчатым:
«Кое-кто в «Техасском клубе» не тот, за кого себя выдает».
Сесилия отдала телефон подруге, театрально изобразив безразличие:
– Тоже мне новость! Половина членов клуба живет двойной жизнью.
– А все нападки по-прежнему на нас, – недовольно подметила Симона.
– Зато теперь у меня есть алиби. Целых пятнадцать свидетелей подтвердят, что во время отправки сообщения я проводила презентацию.
Симона пожала плечами:
– Его могла отправить я или Наоми. Ведь для людей мы твои сообщницы. А знаешь, я даже рада, что появился этот Мэверик. В Рояле стало совсем скучно последнее время. После торнадо вообще никакого движения.
– То есть торнадо для тебя – хорошая новость?
Сесилия закатила глаза к потолку:
– Да что с тобой сегодня? Ты сама на себя не похожа. Такая зануда.
«Потому что Мэверик добрался до меня! – хотела прокричать Сесилия. – Потому что это сообщение обо мне!»
– Я просто перенервничала и устала, – сказала вместо этого она.
– Ладно, давай в подробностях, как все прошло?
– Хорошо. Слава богу, Шейн не притащил с собой Бренди. Зато… – Сесилия задумалась. – Зато его теневым партнером оказался Дикон Чейз.
– Дикон Чейз, Дикон Чейз, – повторила Симона. – Откуда я знаю это имя?
– Оттуда, что это мой первый парень! – выпалила Сесилия.
Глаза Симоны округлились до размера кофейных чашек.
– Чего-чего? Тот самый Дикон Чейз? С которым ты потеряла невинность?
Сесилия нервно огляделась по сторонам – не слышит ли кто этот разговор? Она встала с кресла, подошла к двери, выглянула наружу. И снова закрыла дверь.
– Да, Симона, и не надо об этом кричать. Я же сказала, Дикон – мой первый парень.
Не самые радужные воспоминания, учитывая, что Дикон вернулся в город. Он был не просто ее первым парнем. Дикон Чейз – ее первая любовь.
– Чип в курсе, что он в городе? – спросила Симона.
– А что, есть разница? В то время мы с Чипом еще не встречались.
Симону не убедил такой ответ:
– Да, но ты его любила, и Чип это знает. Если Дикон вернулся в Роял навсегда, вряд ли Чип сможет спать спокойно.
Сесилия знала, что эгоизм Чипа больше, чем у всех жителей Техаса, вместе взятых. Дикон для Чипа – низший сорт людей. Для него такие мужчины не конкуренты и никогда ими не будут.
– Ему все равно, – заверила Сесилия подругу. – Я согласилась выйти за него замуж, так что Дикон ему не опасен.
Но Симона отрицательно покачала головой:
– Он был ему не опасен тогда. А не сейчас, когда Дикон – партнер Шейна… Подумай сама.
Но об этом Сесилия не думала. И думать не хотела.
– Дикон не задержится здесь надолго, – уверенно сказала она. – После открытия отеля он вернется во Францию. К слову, мне пора собираться. Мы с Чипом идем в «Техасский клуб» обмывать наш контракт.
– Отлично. Да и мне пора. Мы с Наоми на пару дней летим в Лос-Анджелес на модный показ. Если Мэверик что-нибудь отчебучит в наше отсутствие, дай знать.
Видимо, для Симоны загадочный шантажист – что-то вроде развлечения. До недавнего времени новости о нем несильно беспокоили и саму Сесилию. Зато теперь…
В своем последнем сообщении он явно намекал на нее. Утром она перевела ему деньги, но Мэверик не оставил ее в покое. Этого она и боялась. Однажды поддавшись шантажу, попадаешь в замкнутый круг. Будет неудивительно, если вечером он потребует перевести еще двадцать пять тысяч, а то и больше. Сесилия знала, что нужно менять стратегию, но как?
Единственный способ его остановить – самой рассказать правду. Но отец четко выразил свою позицию. Другое дело – семья Чипа. У них были связи в самых сильных и тайных кругах. Если она признается Чипу, Эшфорды раздавят Мэверика, как букашку.
Если, конечно, захотят.
Но Сесилия уже решилась. Она расскажет Чипу все, пока дела не пошли совсем плохо. Чип – ее единственный спаситель.
Когда Сесилия подъезжала к «Техасскому клубу» на своем БМВ, колени ее дрожали. Конечно, клуб – не самое подходящее место для таких откровений, но времени не оставалось.
Она увидела Чипа за дальним угловым столиком в обеденном зале. Молодой швейцар, как всегда, сопроводил ее до столика. Чип встал, обнял и поцеловал Сесилию в щеку:
– Привет, котенок. Ты опоздала. Я уже начал переживать.
Садясь в кресло, Сесилия взглянула на часы – ровно половина шестого. Но сегодня ей не до споров.
– Прости, задержалась с Симоной. Они с Наоми летят в Калифорнию.
Чип сел напротив и улыбнулся:
– И чем же она тебя задержала?
Сесилия серьезно обдумала свои слова:
– Давай сначала закажем, а потом я…
– Я уже все заказал, – перебил Чип. – Тебе овощи на гриле. Ты ведь не хочешь располнеть перед свадьбой.
Сесилия пыталась проглотить свой гнев. Она ненавидела, когда Чип принимал решения за нее. Особенно когда это касалось ее веса, который вообще-то был в полном порядке. Эта его привычка – краеугольный камень всех проблем в их отношениях. Сесилия боялась, что после свадьбы будет только хуже. Если раньше она во всем старалась ублажить своих родителей, то теперь к ним добавится еще и муж.
– Что ж, тогда сразу к делу, – сказала она, игнорируя комментарий Чипа. – Симона сказала, что Мэверик шантажирует кого-то нового.
Чип кивнул. Как раз в этот момент официант принес ему стакан джина с тоником, а Сесилии – бокал белого вина.
Который она не заказывала.
– Я слышал, но не обратил внимания, – сказал Чип с долей пренебрежения. – А Симоне что с того? Или она и есть его новая жертва? Честно говоря, я не удивлюсь. У твоих подруг уникальный дар влипать в неприятности.
Под столом Сесилия сжала кулаки. Нужно срочно выпить вина – пусть даже белого, хотя она предпочитала красное. Сделав большой глоток, она подождала, пока вино приятно растечется внутри… и сказала:
– Нет, Мэверик шантажирует меня.
– Что? – Чип привстал и завис над столом. – Котенок, прошу тебя, тише. Вокруг люди. – Он осмотрел зал испуганным взглядом. К счастью, для ужина в «Техасском клубе» было слишком рано. А за единственным занятым столиком оживленно о чем-то беседовали посетители, даже не глядя в их сторону. – О чем ты говоришь? – чуть ли не шепотом спросил Чип, убедившись, что их не слышат.
Подыгрывая ему, Сесилия пригнулась над столом и приглушенно проговорила:
– Он прислал мне сообщение. Похоже, ему известна одна тайна из моего прошлого, и он меня ей шантажирует. Признаться, я уже перевела ему крупную сумму. Но, судя по новостям, он не унялся.
Лицо Чипа словно окаменело. На нем не было ни капли сожаления, на которое рассчитывала Сесилия.
– Что еще за тайна? Ты же говорила, что в твоем прошлом нет темных пятен. Это очень важно для будущей жены сенатора. Сесилия, на кону моя карьера.
Сесилия вздохнула. Как в этом разговоре вдруг всплыла его карьера?
– Я понимаю, – сказала она. – Но это скорее тайна моих родителей, чем моя. Я тут лишь невольный участник.
Взгляд Чипа требовал продолжения, но Сесилия сомневалась. Тринадцать лет она не говорила этих слов. Тринадцать лет назад она призналась в этом Дикону. Но Чип – это не Дикон.
– В общем, меня удочерили, – прошептала она.
Чип так резко отвернулся в сторону, словно Сесилия дала ему пощечину.
После долгой паузы он спросил:
– Почему ты не сказала мне сразу?
От такой реакции Сесилия машинально стиснула зубы. Она уже понимала, что совершает ошибку.
– Потому что это была тайна от всех. Морганы удочерили меня, когда мне было всего несколько недель. Они хранили это в тайне, чтобы никто не знал о моей матери.
– А что не так с твоей матерью?
– Она была наркоманкой. Меня у нее забрали, когда мне было две недели. А через полгода она умерла от передозировки.
Лицо Чипа приняло злобное выражение.
– Твоя родная мать была наркоманкой?
Ох, если бы было возможно стереть ему память последних двух минут!
– Да, – сказала Сесилия. – Мою родную мать сгубили наркотики.
Но Чип ее уже не слышал.
– Поверить не могу, что ты мне не сказала. – Его лицо было красным от раздражения. Сесилия ни разу не видела таким своего сдержанного и такого воспитанного жениха. – Я думал, мы с тобой одного круга. Не зря же я предложил тебе стать моей женой. А выходит, ты самозванка. Как можно было согласиться стать моей женой с таким скелетом в шкафу?
Сесилия открыла рот от изумления. Она знала, что новость шокирует Чипа, но чтобы он перешел к оскорблениям?
– Я не самозванка, Чип. Ты всю жизнь меня знаешь. Меня воспитали Морганы в том же дворе, где жил ты. Мы учились в одной школе. Я никакого отношения не имею к своей биологической матери.
Чип отрицательно покачал головой:
– Можешь говорить все, что хочешь, но ложь есть ложь.
Кровь уже кипела в венах Сесилии.
– Чип, я не обманывала тебя. Просто родители решили, что…
– Спасибо Мэверику, – перебил Чип. – Без него я бы так и не узнал, кто ты.
Сесилия не знала, что делать с навернувшимися на глаза слезами. Неужели это конец? Она не могла поверить, но, видимо, все к тому шло.
– Чип…
– Нет, – отрезал он. – Не надо плакать и строить из себя жертву. Прости, Сесилия, но свадьба отменяется. Я не разрушу карьеру из-за женщины, которая меня предала.
Сесилия посмотрела на свое обручальное кольцо: крупный бриллиант в платиновой оправе играл в свете ламп «Техасского клуба». Это кольцо никогда ей не нравилось, но она молчала. Представители высшего общества редко могут похвастаться хорошим вкусом. Они любят вычурность, аляповатость, дороговизну. Сесилия сняла кольцо и протянула через стол.
Приняв свой собственный подарок, Чип положил кольцо в карман:
– Спасибо за понимание.
Обида в душе Сесилии уступила место невольной агрессии. Разве могла она представить такую реакцию своего мужчины?
– Надеюсь, я могу рассчитывать, что это останется тайной? – холодно спросила она.
Брезгливо отмахнувшись, Чип встал из-за стола:
– Какой мне резон об этом рассказывать? Я и так потерял на тебя много времени. Скажи официанту, чтобы записал ужин на мой счет.
С этими словами он развернулся и зашагал к выходу, оставив Сесилию одну с бокалом вина и корзинкой хлебных палочек. Ужин закончился, так и не начавшись.
Сесилия смотрела на пустое кресло перед собой и понимала – душа ее не ранена. Она никогда не любила Чипа. Их отношения были скорее стратегией двух именитых семей. И все же это подло – бросать женщину вот так, не в самый легкий момент ее жизни.
Но Сесилию больше волновал другой вопрос. Слух об их размолвке разлетится со скоростью молнии. Если Чип сдержит слово, то какую причину он озвучит своим близким?
Как ни крути, тайна ее рождения все равно всплывет на поверхность. Роял – из тех городков, где все суют нос в чужие дела. А когда история с матерью-наркоманкой станет достоянием общественности, что будет с ее родителями? Всю жизнь они жили за искусно созданным фасадом. Сможет ли узкий круг их друзей и бизнес-партнеров простить их за многолетнюю ложь?
Слишком много событий для одного дня. Сесилия достала из кошелька деньги – достаточную сумму, чтобы покрыть счет и чаевые, – и вышла из-за стола.
Сев в машину, она откинула мягкую спинку сиденья и легла. Сейчас ей больше всего на свете нужны подруги. Но Симона и Наоми уже на пути в Калифорнию. Поговорить с родителями – плохая идея. Они будут подавлены их разрывом с Чипом больше, чем она сама. Сесилия любила своих родителей, но для них всегда был важнее внешний облик, чем внутренняя составляющая. Она никогда этого не понимала. Как отреагирует мама? На что она пойдет, чтобы вернуться в круг доверия семьи Эшфорд?
Но самой Сесилии было плевать на Эшфордов. Сейчас в ее жизни нет места тем, кто не принимает ее такой, какая она есть.
Выезжая с парковки, Сесилия почему-то повернула налево, а не направо. Не домой. Но слева ничего нет, одна долгая дорога. Видимо, мозг предлагал ей просто ехать вперед и ни о чем не думать. Голове нужно было остыть.
И действительно, не проехав и пять километров, Сесилия вдруг осознала, что все это только к лучшему. Возможно, Мэверик невольно оказал ей услугу. Лучше было разойтись с Чипом до свадьбы, чем потом волочить эти жуткие судебные тяжбы, деля имущество при разводе. И слава богу, что она не успела зачать. Чип так же легко отказался бы и от детей, узнав, что их бабушка умерла от передозировки.
Возможно, это была истерика, но Сесилия захохотала. Больше всего на свете она хотела завести собственную семью. Она обожала родителей, но высокие стандарты Морганов часто так раздражали! Сесилия всю жизнь старалась быть идеальной для них, а не для себя. А что будет, если она оступится и вдруг станет другой? Мало ли таких примеров? Будут ли Морганы любить и защищать свою другую, неидеальную Сесилию?
Справа вдалеке появился старый особняк семьи Уинстон. И в нем, на удивление, горел свет. Сесилия сбавила скорость. Она не знала, что кто-то купил этот дом. Уже много лет здесь никто не жил, но теперь кто-то однозначно находился внутри.
Сама не зная зачем, Сесилия свернула на щебенчатую дорогу, ведущую к особняку. Что, если здесь – тайное прибежище Мэверика?
Возле дома стоял отреставрированный кабриолет «корветт» 1965 года. Сесилия мало что понимала в ретроавтомобилях, но сразу узнала эту машину. Она была изображена на плакате, висевшем в комнате Дикона. Вишневый кабриолет «корветт». Машина мечты его детства.
В какой бы стране мира она ни увидела эту машину, она бы поняла – за рулем едет Дикон Чейз. А сейчас Сесилия поняла совсем другое. Ничего она не хочет больше, чем оказаться внутри старого особняка Уинстонов.
Дикон знал ее тайну. Тогда, давным-давно, будучи безгранично влюбленными друг в друга, они делились всеми своими секретами. Сесилия даже показала ему фотографию своей родной матери. Ту, что когда-то ей передали родители. На фото женщина держала в руках девочку-младенца, которую через неделю заберут у нее органы опеки.
Сесилия часто изучала эту фотографию. Она искала, что у них общего с матерью, а что нет. У этой женщины на фото была необъяснимая, почти мистическая улыбка. Оставаясь одна, Сесилия пыталась разгадать загадку этой странной улыбки.
Дикон ее не осудил. Дикон принимал ее любой – и богатой, избалованной дочкой семьи Морган, и бедным отпрыском героиновой наркоманки. Дикон все равно ее любил.
Сейчас, в это конкретное мгновение, Сесилия мечтала о таком принятии. Не колеблясь ни секунды, она припарковала машину у дома, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Она не знала, как отреагирует Дикон на ее появление, но, судя по его утренней реакции, никак.
Полминуты спустя Дикон открыл дверь. Из одежды на нем была лишь пара голубых джинсов. Сесилия еще утром заметила, каким крепким стало его тело. Но она и представить не могла, какие мускулы скрывал его дорогой костюм. Перед ней словно стояла ожившая статуя древнегреческого атлета. На животе – шесть четких кубиков, грудь прокачана и покрыта золотистокаштановыми волосами, которых не было в те далекие годы. Руки Сесилии буквально чесались от желания обнять его и ощутить, каким он стал на ощупь.
Когда их взгляды встретились, Сесилия уже приняла решение. И прежде чем Дикон успел поздороваться, она бросилась к нему в объятия.