Майя БУЛГАКОВА
Известная советская киноактриса («Крылья», «Преступление и наказание» и др.) замуж выходила не единожды. Причем красавицей Булгакова никогда не была, но в силу своего жизнерадостного характера всегда пользовалась успехом у мужчин. Причем у разных. Например, когда она работала в студии «Первый шаг» (конец 50-х), ходили разговоры, что она крутила роман с Савелием Крамаровым – отнюдь не красавцем. А потом, расставшись с ним, вскружила голову первому красавцу среди киношных режиссеров Алексею Габриловичу. Последний, будучи человеком очень самолюбивым, только Булгаковой позволял руководить собой, давать советы и критиковать его творения. Но в итоге ему это здорово помогло: именно Булгакова подтолкнула Габриловича к режиссуре в телевизионном кино, где он впоследствии стал мэтром.
В личной жизни оба они обладали взрывным темпераментом, были крайне влюбчивы и на этой почве постоянно ссорились. Их совместное проживание было далеко от идиллического и со стороны больше напоминало жизнь на бочке с порохом. После нескольких крупных ссор влюбленные расставались, обещая другу другу, что навсегда. Но спустя какое-то время кто-то из них шел на попятную, и все начиналось снова. Как долго длились бы их отношения, сказать трудно, если бы не новая любовь Булгаковой. На этот раз она вскружила голову молодому режиссеру, сыну директора «Мосфильма» Александру Сурину. Вскружила настолько сильно, что тот стал уговаривать ее выйти за него замуж. И хотя Булгакова на тот момент ждала ребенка от Габриловича, в ЗАГС она пошла именно с Суриным. А спустя несколько месяцев у Булгаковой родился ребенок – дочь Маша.
Как говорила сама Булгакова, именно вторая дочь, Маша, принесла ей удачу. В феврале 1965 года она ее родила, и в эти же дни ее пригласили на пробы в картину, сделавшую ее знаменитой, – в «Крылья» Ларисы Шепитько. Там она сыграла роль бывшей фронтовой летчицы Петрухиной.
Парадоксально, но в своих киношных ролях Булгакова в основном играла роли женщин с трудной и неустроенной судьбой. Ее героини вечно находились в поисках лучшей доли, но им это редко удавалось. Взять ту же Арину из фильма «Скуки ради», Катерину Ивановну из «Преступления и наказания» или вдову фронтовика из фильма «Кадкина всякий знает». Однако в жизни у Булгаковой все складывалось наоборот: у нее был хлебосольный дом, прекрасные дети и мужчины, каждый из которых любил ее до безумия.
Среди коллег Булгаковой было много подлинных красавиц, своими киноролями сводивших с ума миллионы мужчин на всей территории огромного Советского Союза, но большинство из них в личной жизни были несчастливы. У них могло быть много любовников, но не было мужчин-рыцарей, которые бросали бы к ногам своих возлюбленных все богатства и жертвовали ради них самым дорогим, что было у них в жизни. У Булгаковой такие рыцари были. Причем двое из них – иностранцы.
С 26-летним балетмейстером из Англии Ричардом Коллинзом случай свел Булгакову в ресторане Дома кино. Говорят, англичанин увидел ее – и тут же потерял голову. Стал непрестанно звонить ей домой, приглашал встретиться. Булгакова, которая на тот момент была свободна от уз Гименея, эти знаки внимания приняла. И у них начался роман – с одной стороны, красивый, но с другой – опасный, поскольку связи с иностранцами, да еще из капиталистических стран, в Советском Союзе властями не приветствовались. Булгакова это прекрасно понимала, однако устоять под любовным натиском англичанина не смогла. А может, и не хотела: ведь это так заманчиво, когда за тобой ухаживает мужчина моложе тебя на 13 лет, да еще иностранец.
Ричард называл ее уважительно «мадам», посвящал ей красивые стихи и даже привез в Москву свою матушку, чтобы она познакомилась с будущей невесткой. Булгакова матери понравилась. Однако русскую невестку она так и не заполучила. Когда срок контракта Коллинза в Москве истек и ему пришла пора возвращаться на родину, Булгакова с ним не поехала. Она хорошо сознавала, что, покинь она родину, – ее артистическая карьера навсегда бы прекратилась. А жизнь без любимого дела была для нее немыслима. Как она сама не уставала повторять: «Предают любимые, предают дети. Только работа никогда не предаст».
Ричард уехал на родину, но еще долгое время не мог забыть свою русскую возлюбленную. Даже когда женился на англичанке, все равно думал о Булгаковой и слал ей в Россию трогательные письма. Вот лишь одно из них:
«Жить без тебя ужасно больно. Но то, что ты есть на этой планете, это все мое счастье. Я недавно женился, стараясь жить здесь так, как другие. Не знаю, правильно ли сделал? Не могу думать, но люблю только тебя. Вся моя душа в тебе, вся моя любовь с тобой. Я не ожидал такую боль, и только надеюсь, что у тебя все хорошо, что работа интересна, что Маша и Зина здоровы, что ты не страдаешь. Я люблю тебя, моя Мадам, и буду любить до смерти…
Только Бог знает, как я люблю тебя. Но Бог не давал нам быть вместе. В конце концов, быть может, и будем вместе перед ним, но не в этой жизни…»
Вторым мужем-иностранцем Майи Булгаковой стал австриец Петер Добиас. Его родители, австрийские коммунисты, в 1936 году приехали в Советский Союз, спасаясь от фашизма. В 37-м у них родился сын Петер, и в том же году Добиаса-старшего арестовали органы НКВД. К счастью, семью не тронули. После смерти Сталина Добиасы вернулись в Австрию, где Петер успешно закончил колледж. Женился, у него родился сын. Но однажды по делам бизнеса, которым он занимался, Петер приехал в Москву и встретился с Майей Булгаковой. И навсегда потерял голову. Он стал ездить с ней на гастроли, на съемки в другие города и вел себя как влюбленный мальчишка – носил за ней концертные платья, бегал в магазин за продуктами, кухарил. А когда потребовалось на деле доказать ей свою любовь, развелся со своей австрийской женой и переехал жить в Россию. О том, что это была за любовь, говорят письма Петера, которые он посылал Булгаковой, еще будучи женатым на другой женщине:
«Кровиночка моя, солнышко мое, мой путеводитель, дружище мое, моя любовь и единственная любовница, дуринда моя, самая большая на свете! Пойми же, что ты в первую очередь киноактриса, перед портретом которой я сейчас сижу за своим письменным столом и даже плачу…»
Поскольку дела в бизнесе у Петера шли успешно, он вполне мог обеспечивать жену до конца ее дней. Единственное, он хотел, чтобы Майя всегда была при нем и пореже уезжала из дома. Но она сама не хотела превращаться в домохозяйку и хоть и любила мужа, но и без работы тоже не могла. И пускай приглашали ее сниматься все в те же эпизоды или роли второго плана, но в киношных экспедициях она чувствовала свою нужность людям, эти поездки не позволяли ей закисать. Однако с развалом советского кинематографа в конце 80-х приглашений становилось все меньше и меньше. Ее последняя крупная роль случилась именно тогда, на рубеже 90-х: она сыграла главаря мафии в одной из последних серий телесериала «Следствие ведут знатоки». Роль была сыграна ею очень колоритно: это была жестокая и беспощадная женщина, которая жила только ради одного человека – своего сына-инвалида.
В нормальной жизни Булгакову питала надеждами любовь ее мужа Петера. А когда в июле 1994 года он скончался, свет померк и для нее. Смысла жить дальше она уже не видела, поскольку на момент смерти Петера приглашений сниматься у нее не было, а значит, все, ради чего стоило жить, ушло в небытие. В своих письмах к умершему мужу она буквально отсчитывала дни с момента его ухода. Как будто торопила свой собственный уход. И он не заставил себя долго ждать – спустя три месяца после смерти супруга Майя Булгакова попала в автокатастрофу. На календаре было 7 октября 1994 года.