Глава 9
Лучемёт оставался в кобуре и к тому же был привязан верёвкой, нож – в ножнах, а гранаты, карта и разные самые главные штучки вроде запасных обойм, зажигалки, револьвера и прочего лежали в карманах комбинезона – а потому Богдан не слишком беспокоился за них. Последняя тетрадь профессора, где оставалось ещё много чистых листов, как и бинокль, лежала за пазухой в одном из непромокаемых карманов – на нескольких листах Богдан на всякий случай скопировал карту переходов. А вот все припасы, карабин, лук, стрелы, копья, посуда, инструменты и прочее, оказались в волнах или пошли на дно.
Отплёвываясь, Богдан выбрался на песчаный язык между двумя мрачными кусками скалы, словно пики выставившимися навстречу пришельцу, давая понять, что волны могли бросить и чуть правее или левее…
Поёжившись, несмотря на тёплый воздух, Богдан встал и осмотрелся под ударами ветра, налетавшего с моря: ничего особенного – скалы, песок, довольно крутой берег и лес, видневшийся за его краем. Над головой низкие тучи мчались куда-то, гонимые, словно в насмешку уже немного стихающим ветром.
Но волны пока остервенело налетали на прибрежные скалы, правда, в том месте, где тримаран потерпел крушение, образовывалась заводь, где волнение существенно гасилось рифами, отгораживающими её от океана.
На песок выбросило один из тюков – Богдан узнал его и порадовался – там лежали все нехитрые столовые принадлежности, включая котелок. Относительную плавучесть тюку обеспечил запасной спасательный жилет, который Богдан упаковал вместе с посудой. Сейчас он пожалел, что не догадался на всякий случай вложить в каждый тюк куски коры пробкового дуба – пока ничего больше, кроме обломков тримарана, океан не возвращал.
Оттащив уцелевший тюк подальше от прибоя, Богдан сбросил спасательный жилет и присел на камень, приглаживая намокшие волосы.
Ветер стихал почти на глазах. Юноша покачал головой: не попадись на пути этот остров, ещё бы немного, и можно было бы сказать, что его судно с честью выдержало шторм.
Вынув из непромокаемого кармана футляр с сигаркам, он посмотрел внутрь – осталось ещё восемь – и закурил, чтобы успокоиться и подумать, что делать дальше. Прежде всего, как только полностью стихнет ветер, он осмотрит залив – возможно, тут не так глубоко, и кое-что из припасов и инструментов удастся поднять со дна или их также, возможно, выбросит на берег.
Если он правильно определил направление ветра и своего дрейфа по волнам в океане, то с учётом времени движения тримаран притащило к группе из почти полутора десятков островов, раскиданных на расстоянии в несколько километров друг от друга. Хотя, конечно, могло притащить и к другой группе островов, включавшей всего три.
Волны пока не до конца успокоились, но какой-то остров просматривался на дистанции то ли пять, то ли десять километров – поди, пойми эту «плоскую перспективу».
Очередной обломок его судна – часть мачты с обрывками паруса – выбросило шипящей волной на песок. Ясно было, что строительство придётся начинать сначала – если только здесь не окажется точки перехода.
Пока волнение не до конца улеглось, лезть в воду, пытаясь выудить остатки снаряжения, не стоило, и Богдан решил осмотреть окрестности. На высоком берегу открылась опушка леса, который располагался метрах в сорока от края уступа – по шаблону, что ли, все эти острова делали?
Правда, лес здесь выглядел несколько иначе: многие деревья стояли с ободранной корой и засохшие: на острове присутствовал некий фактор, вызывающий гибель растений. Создавалось впечатление, что с деревьев сдирали кору широкими полосами и обрезали молодые ветки. Богдан присмотрелся к срезам: можно поклясться, что ветки именно срезали. Все срезы были старые: их края и края полос ободранной коры уже давно обветрили и подсохли.
Внимания неизвестных «обработчиков» коснулись только лиственные породы – хвойные деревья стояли совершенно нетронутые. Если подобное же происходило с имеющимися на острове деревьями дедае – то его рацион существенно сократиться.
Вся трава вокруг, насколько хватало глаз, выглядела, словно подстриженной. Правда, подстрижена она была как-то необычно – в совершенном беспорядке шли участки с чуть более высоким и чуть более низким срезом, словно кто-то вкривь и вкось поводил газонокосилкой, меняя высоту ножей.
И ещё одна странность бросилась в глаза, а точнее – в уши: в этом лесу не пели птицы. Хотя, возможно, сейчас они попрятались от бури.
Богдан ещё раз внимательно осмотрелся – ничего подозрительного, если, конечно, не считать ободранных деревьев и подрезанной травы.
Он вернулся к краю утёса, вытащил карту и стал всматриваться в океан, одновременно сличая расположение островов в стороне своего предполагаемого дрейфа. С точки, где он находился, просматривалось вдали три острова – получалось, что его прибило к архипелагу из многих островов.
Богдан прикинул, с какого острова может наблюдаться картина, подобная той, что он видит сейчас. Естественно, занятие это было сродни головоломке с отсутствующими частями – сказать что-то уверенно не представлялось возможным.
Вздохнув, юноша засунул карту в карман. Придётся для начала хотя бы обследовать этот кусок суши. Возможно, ему повезёт, и он обнаружит точку перехода достаточно быстро, а само наличие точки перехода даст дополнительную информацию для сравнения.
Большая часть туч уже почти ушла к горизонту, и солнце даже припекало. Впрочем, судя по высоте светила в небе, светлого времени суток оставалось максимум часа четыре – требовалось поискать убежище на ночь.
Богдан вылез на берег, сбросил с себя комбинезон, оставив кобуру с лучемётом, и полез в воду. Заливчик, образованный рифами, оказался, действительно, не слишком глубоким – метра три, не более, но взбаламученная вода затрудняла поиски. Один тюк с продовольствием разорвало о скалы, и сейчас море выкидывало кое-что из его содержимого. Богдан собрал с десяток плодов дедае, несколько кусков вяленого мяса, предварительно промыв его от песка, складывая всё рядом с уцелевшим тюком. Тюк с инструментами профессора явно пошёл на дно, и поиски его затянулись. Однако, в конце концов, Богдан нашёл этот тюк на дне между камнями. Единственное, чего он никак не мог найти, это был карабин – сколько Богдан ни нырял, «маузер», действительно, как воду канул.
Вытащить тюк с инструментами целиком не удавалось, и Богдану пришлось разрезать шкуру под водой и поднимать инструменты по очереди. Для облегчения работы он использовал уцелевшие куски коры и свой спасательный жилет.
Вытащив инструменты, Богдан почувствовал себя значительно увереннее. Конечно, обидно снова повторять столь муторную работу, как постройка тримарана, но он что делать, если и на этом острове не обнаружится точка перехода?
Солнце опускалось всё ниже, и Богдан отправился искать убежище на ночь, жуя на ходу мясо и «хлебный» плод дедае из уцелевших запасов. Плутая по кромке прибоя среди скал, он удалился от места своего кораблекрушения почти на километр, но на сей раз не обнаружил ничего, напоминающего подходящую расщелину, не говоря уже о пещере профессора Витта.
Ещё когда он только выбрался на берег, Богдан обратил внимание на отдельную скалу с почти плоской верхушкой. Она вздымалась как уродливый пятиметровый зуб почти у кромки прибоя. Юноша вернулся к этому месту и ещё раз осмотрел скалу. С одной её стороны обнаружились достаточно удобные для человека уступы, по которым не смогли бы лев или какой-то подобный хищник, включая похожего на Минотавра монстра.
Богдан вскарабкался на верхушку скалы – площадка там оказалась достаточно ровная и большая, чтобы можно было заночевать, не опасаясь свалиться во сне вниз. Перенеся наверх свои пожитки, Богдан кое-как поужинал остатками мяса, пдогрев их на костерке, который запалил тут же.
Если бы кто-то плавал по этому океану, то скала, на которой отдыхал сейчас Богдан, вполне могла сойти за маяк – свет костра виден был здесь очень далеко.
Спал Богдан как убитый и проспал довольно долго – измученному штормом телу требовался отдых. Тихое ласковое утро, занявшееся над островком и всем Торцевым океаном уже переходило в день, когда Богдан потянулся, сделал несколько упражнений, разминая затёкшие на жёстком ложе мускулы, и спустился умываться солёной водой – пресной у него больше не осталось.
Съев последний плод дедае Богдан на разведку. Планировал он проводить её по уже как-то произвольно выработавшейся методике: обход острова по побережью с периодическими углублениями в лес в поисках ручьёв и деревьев дедае.
Он прошёл всего около километра по высокому берегу и вскрикнул от радости. Нет, обнаружилась пока не вода, хотя он и очень хотел пить, и не дедае – просто прямо между опушкой леса и краем берега лежал камень высотой сантиметров шестьдесят с совершенно плоской верхушкой.
Богдан подошёл и внимательно осмотрел камень – площадка на его верхушке имела почти правильные квадратные очертания. Это была точка перехода, и точка перехода на какую-то Грань!
– Спокойно, – сказал себе Богдан. – Действовать будем методично.
Он вернулся к скале, где провёл ночь, снял все пожитки и перенёс их к камню, после чего достал карту.
За время хождения по берегу ему не встретилось ни одного живого существа. Впрочем, сейчас его интересовало не это. Следует попробовать ещё раз определиться, где он находится, и попробовать угадать, куда ведёт эта точка перехода.
Встав на краю обрыва, Богдан в который раз всматривался в бинокль, соотнося острова, лежавшие в поле зрения, с картой. Повертев её и так, и этак, он пришёл к выводу, что ничего точно определить не может, поскольку совершенно не представляет размеры и форму острова, на котором оказался. Судя по возможному расположению наблюдаемых островов, имелась вероятность, что он находится возле одной из двух точек перехода, правда, вели эти точки, если он угадывал острова правильно, в существенно разные места: одна могла открываться на Грань Азии, а другая – на Грань Динозавров, и оказаться среди ящеров совершенно не улыбалось.
К тому же, в любом случае, пускаться в дальнейший путь без некоторого запаса воды и пищи было бы вообще не разумно – без точной привязки к расположению точки перехода сложно сказать, в какой местности он окажется. Поэтому, прихватив с собой все три оставшиеся фляги, Богдан отправился на разведку.
В общем, пока ему, безусловно, везло. С острова Витта, на котором не было точки перехода, он выбрался, даже снаряжением там разжился, в бурю не утонул, и даже большая часть вещей и припасов сохранилась. Всё нормально, будем выбираться и дальше – и выберемся!
Словно в подтверждение этих мыслей он услышал впереди журчание воды, и вскоре стоял на берегу ручья с прекрасной прохладной водой.
– Честное слово, только ста граммов коньячка за удачу не хватает, – приговаривал Богдан, стоя на коленях и утоляя жажду.
Закончив пить, он разделся и вымылся в ручье, смывая с тела соль океана.
Вокруг по-прежнему было тихо, и лишь поэтому, уже одеваясь, Богдан обратил внимание на негромкий шуршаще-скрежещущий звук, донёсшийся со стороны лесной опушки.
Он обернулся и увидел метрах в двадцати в траве двигающийся предмет. Это было некое существо, размером со средней величины морскую черепаху. Правда, панцирь черепахи напоминало только туловище существа. Перемещалось оно на шести сравнительно высоких членистых ногах, впереди на торчащих вверх стержнях болтались какие-то бусины, вполне возможно глаза или иные органы чувств, которыми существо крутило в разные стороны.
Конец ознакомительного фрагмента.