Ты – монета, кружащаяся в воздухе, пока судьба затаила дыхание.
Делай что должен, свершится чему суждено.
Пролог
– Тревога! Жесткое излучение! Прорван контур биологической защиты! – Бесстрастный голос автомата-информатора прозвучал негромко, но в безмятежной тишине штурманской рубки он прогремел словно рев боевой сирены. Наступившая следом тишина казалась настолько ненадежной и хрупкой, что, раздайся хоть малейший звук, она разлетится на тысячи маленьких звонких осколков. В момент наивысшего напряжения, когда нервы натянуты до предела, «тревожные» экраны, отвечающие за защиту корабля, неожиданно дали отбой, сменив ярко-красный цвет на зеленый. Капитан корабля, все это время не спускавший глаз с голографического проектора, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Но если дыхание восстановилось быстро, то мысли и чувства после такой встряски никак не хотели приходить в норму. Однако на предписанную в подобных случаях психодинамическую гимнастику капитан не хотел тратить время. Ему нужно было знать прямо сейчас, какой урон нанесло пронзившее его корабль жесткое излучение. И даже не столько самому звездолету, сколько его наиболее ценному грузу – пассажирам. Чем больше он вчитывался в информацию, представленную ему искусственным интеллектом, тем спокойнее становилось на душе. Наконец капитан облегченно выдохнул воздух и уже собрался отвести взгляд, как его глаза, и так занимавшие почти четверть широкого и плоского безносого лица, стали резко увеличиваться в размере. Не веря своим глазам, он снова пробежал взглядом по той же строчке. Данные показывали то, чего не могло быть. Излучение не прошило звездолет насквозь, не рассосалось под воздействием защитных полей, а осталось на корабле в виде самостоятельного источника излучения. Такое наглое поведение пучка энергии капитан видел впервые, а ведь еще недавно ветерану космоса казалось, что удивить его уже ничем нельзя.
«Этого не может быть, потому что просто не может быть». Не понимая, что происходит, он развернулся к своему старшему помощнику, сидевшему чуть поодаль, за терминалом вахтенного офицера, и резко ткнул длинным гибким пальцем шестипалой руки в сторону проектора:
– Это что такое? Фруст, этот пучок…
– Командир, отдай приказ мозгу, пусть покажет уровень жилых кают. Аномалия, если не ошибаюсь, где-то в районе второй палубы.
Слова, больше похожие на указание, неприятно удивили капитана. Казалось, только он один не понимал, что происходит.
– Старший помощник, вы что, забыли корабельный устав? Личная жизнь пассажиров… Да что я вам объясняю прописные истины! Я не собираюсь по одному вашему…
– Командир, погоди. Если я не ошибаюсь, это… Странник.
Секунда ушла у капитана на раздумье, после чего последовала четкая команда:
– Мозг, установка три, один, один. Вторая палуба. Уровень жилых кают. Поиск. Излучение или одна из его форм.
– Установка принята, капитан. Даю картинку.
Полумрак каюты не только не скрывал, а скорее подчеркивал, делал центральной фигуру пассажира, облитую, словно тонкой пленкой, мерцающим силовым полем серебристого цвета. Тело и голову существа скрывал бесформенный балахон с подобием капюшона, оставалась открытой только небольшая щель в нижней части головы. Всмотревшись в фигуру, капитан внезапно ощутил почти забытое чувство страха. Не такого, который бывает перед явной опасностью, а непонятного, темного, прячущегося в закоулках души, а потом неожиданно выскакивающего и жалящего в тот момент, когда ты этого совсем не ждешь. С трудом оторвавшись от отталкивающей и одновременно притягивающей его взгляд фигуры, капитан повернулся и встретился взглядом со своим помощником. Тот не только прочитал безмолвный вопрос в глазах капитана, но и ответил на него:
– Он.
Их неестественное поведение мог понять только тот, кто принимал участие в последней галактической войне, развязанной ненавистной расой, представитель которой сейчас замер в тисках силового поля. Пусть война осталась в далеком прошлом, пусть сами они не сражались, принадлежа уже к послевоенному поколению, но ненависть к свирепому врагу передалась им вместе с молоком их матерей. Они понимали, что незваный гость сейчас ничего не видит и не чувствует, скованный полем Странника, но даже в этом состоянии он вызывал у них страх. Чтобы разорвать эту зависимость, капитан скомандовал:
– Мозг, установка три, один, один отменяется.
– Приказ принят, капитан. Установку отменяю.
Изображение в центре голографического проектора тут же сменилось текущей информацией.
– Уф-ф! – с облегчением выдохнул Фруст. – Смотреть и то… А энергетика какая… Зверем так и несет.
Капитан некоторое время молчал, прислушиваясь к ощущениям внутри себя, потом задумчиво протянул:
– Да-а… Кошмар… наяву. – Помолчав, добавил: – Вопрос закрыт. Раз все разъяснилось, занесем происшествие в бортовой журнал…
В следующий миг дверь штурманской рубки бесшумно ушла в сторону, пропустив легкую и стремительную фигуру стажера-подштурмана. Не успел он переступить порог, как тут же разразился тирадой:
– Тестирую я систему противопожарной безопасности на грузовой палубе, как вдруг – бац! – тревожное сообщение! Сфокусированный энергетический пучок! Да, думаю, круто! Из чего же он состоит, сразу подумал я, если сумел прошить нашу защиту так, как боевой блистер органику? И сразу сюда! Что тут? Проанализировали?! Что сказал мозг?!
Помощник, заметив, как начало морщиться лицо командира, свято соблюдающего устав космофлота и требующего этого от других, поспешил разрядить ситуацию:
– Аномальное сфокусированное поле. Дать картинку.
Юный подштурман впился глазами в экран.
– Вот это да! Неужели… Странник?! Пусть черный туман галактики пожрет мою душу, если это не он! Невероятно!! Вот это называется повезло!! – Эмоции просто переполняли его. – Он взял его? Или еще нет?!
Он не успел повернуться с вопросом к капитану, поскольку тут же последовал разнос:
– Стажер, где ваше самообладание?! Вы почти офицер космофлота! Умерьте свои эмоции и ведите себя в рамках устава!
Стажер вытянулся в струнку, опустив руки по швам, но молодость и любопытство, рвущиеся наружу, все же пересилили:
– И что теперь с ним будет?
Вопрос стажера напомнил капитану об его обязанностях.
– Мозг. Занеси данные о происшествии в бортовой журнал. Секретность второй степени. И запечатай жилой отсек. Номер каюты… сорок два.
– Говорят, что тело может храниться в такой оболочке вечно. Не изменяясь и не старея. Это так?
Юнец понимал, что навлекает на себя неприятности, но эмоции, бурлившие в нем, и сознание, что он находится в эпицентре такого необычайного события, опять взяли вверх над благоразумием. Помощник, предвидя, что назревает скандал, снова вмешался.
– Скорее всего правда, – произнес Фруст. – Но больше всего меня радует, что это произошло с чудовищем с Даная. Может, одним убийцей станет меньше. Ведь если у него не сложится с той…
– Это данаец?! Вау! Никогда не видел их вживую!
– Умерь свои восторги, юнец! Это тебе не молодежная дискотека, а штурманская рубка! – прорвало обычно флегматичного Фруста.
Стажер растерянно замолк, сообразив, что переступил границу правил поведения. Он отодвинулся от экрана и промямлил:
– Виноват. Извините за недостойное поведение.
– Ну и ладно, – проворчал помощник, которому явно не хотелось доводить дело до скандала.
Наступившее молчание неожиданно прервал сам капитан:
– Интересно, а что данаец делает на моем корабле? Мозг, список пассажиров. Так… Следует в Триплет. Неужели… Мозг, увеличить изображение данайца. Еще. Вот это и требовалось доказать.
Последние слова были произнесены с явным удовлетворением.
– Пояс, – неуверенно произнес Фруст.
– Пояс, – подтвердил капитан. – Мы не сразу его заметили из-за мерцания поля. Он из ордена, или клана, Когана.
– Коган? – благоговейно переспросил стажер. – Так он из тех? Охотников за головами?
Такая почтительность явно не понравилась помощнику капитана. Мохнатые брови, занимавшие треть лба, сдвинулись к переносице. Да и капитан с удивлением покосился на своего юного подчиненного.
– Ведь это же знак их клана? Эта серебряная полоска? – Тот, не обращая ни на кого внимания, завороженно смотрел на монитор. – Вот он какой, этот Коган.
– Какой это «такой»? – зловеще осведомился старший помощник. – Галактическую историю не учил? Или, может, вам дают новый взгляд на историю последней войны, как это сейчас модно? Некоторые умники даже дошли до того, что нагло утверждают: дескать, это мы их спровоцировали на нападение! Капитан, ты слышал подобную ересь?! Ты, курсант, тоже так думаешь?! А?! Я тебя, сосунок, спрашиваю!!
Могучая фигура Фруста со сжатыми кулаками нависла над съежившимся юнцом. Из горла шел грозный рык:
– Четверть моего народа погибла в бойне, которую историки почему-то называют войной!! Половина городов моей планеты лежала в обломках, когда объединенные силы Лиги наконец сумели выбросить этих извергов с нашей планеты!! Я родился за восемь лет до окончания войны и хорошо помню, с каким трудом отстраивался мой мир! А ты распускаешь восторженные слюни при виде этого хладнокровного убийцы! Ты должен его ненавидеть! Ненавидеть, только узнав о том, что он из данайцев, этой проклятой всеми разумными существами расы!! А клан Когана… У-у-у!! Демоны бездны пусть пожрут их души!!
Стажер съежился, втянул голову в плечи. Казалось, что вот-вот… Но в следующую секунду глаза помощника потухли, кулаки разжались. Ни на кого не глядя, он медленно повернулся, пересек рубку и исчез за дверью. Тишина после взрыва чувств и оглушающего рева была почти осязаема. Капитан, проводив взглядом широкую спину старшего помощника, слегка качнул головой. Осуждающе. Потом подумал: «Сам я тоже хорош! Он же мальчишка, что ни говори. Ветер в голове, а мы…»
– Ты извини его, стажер. Это его… как это правильно выразиться… больное место. Всем тогда досталось. Многим мирам не меньше, чем им, досталось, но уж такая особенность их расы – не могут жить спокойно, пока не отомстят. Глаз за глаз, зуб за зуб. В свое время Лига Миров не дала уничтожить Данай, как ни настаивали на этом несколько миров, в том числе и мир Фруста. Ты мне лучше вот что скажи. Что заставляет тебя смотреть на них восторженно, словно они… как бы это выразиться… существа… подобные нам?
Подштурман, успев за это время взять себя в руки, больше не выглядел бледной копией самого себя. Помявшись, но чувствуя себя уже уверенней, он сказал:
– Капитан, вы разве не слышали об их сверхспособностях?
– Это не способности, это то, чем хищный зверь добывает себе пищу, – клыки и когти. Я только одного не понимаю: зачем им разум?! Ведь они по своей сути дикие звери! – последняя фраза неожиданно отозвалась в глубине его души эхом страха. Взгляд опять невольно притянуло изображение данайца.
«Действительно зверь. Это мне нужно оружие и защита, а ему… сама природа дала все. Но как она могла создать расу идеальных убийц? Ведь во всем есть смысл, но где он здесь? Где?!»