Вы здесь

Страна Сказок. Заклинание желаний. Глава 2. Долгая дорога домой (Крис Колфер, 2012)

Глава 2

Долгая дорога домой


– Мне так понравился урок! – говорила Алекс по дороге из школы домой. Коннер так привык к болтовне сестры, что научился не слушать. – Миссис Питерс всё верно говорит, – увлечённо тараторила Алекс. – Ты только подумай, сколько всего упускают дети, если не читают сказок! Это же просто ужасно! Ты им не сочувствуешь? Коннер, ты меня слушаешь? – Угу, – машинально ответил Коннер. Его внимание было сосредоточено на пустой раковине улитки, которую он пинал по тротуару.

– Представляешь детство без всех этих персонажей и сказочных королевств? – продолжила Алекс. – Как же нам повезло, что папа с бабушкой постоянно читали нам сказки.

– Повезло… – кивнул Коннер, хотя не понимал толком, с чем соглашается.

Близнецы Бейли каждый день возвращались вместе из школы. Они жили в миленьком районе, который соседствовал с другим миленьким районом, а тот, в свою очередь, тоже находился рядом с ещё одним миленьким районом. В этом пригороде каждый дом был похож на соседний, хотя чем-то всё-таки отличался.

Чтобы скоротать время до дома, Алекс рассказывала брату всё, что было на уме: делилась всеми своими мыслями и заботами, перечисляла, что узнала за день, и придумывала, чем займётся, когда они придут домой. Коннеру её болтовня надоедала, но он понимал, что, кроме него, Алекс совсем не с кем поговорить, и поэтому изо всех сил старался слушать. Но слушать у Коннера всегда получалось плохо.

– И как мне вообще решить, о какой сказке писать сочинение? Такой сложный выбор! – сказала Алекс, в восторге всплеснув руками. – А ты о чём будешь писать?

– Эм-м-м… – промычал Коннер, поспешно оторвав взгляд от земли. Ему пришлось мысленно перемотать разговор к началу, чтобы вспомнить, о чём идёт речь.

– «Мальчик, который кричал: "Волк!"» – Он выбрал первую пришедшую на ум сказку.

– Нельзя её брать, – покачала головой Алекс. – Там же всё так очевидно! Чтобы произвести впечатление на миссис Питерс, нужно выбрать что-нибудь посложнее. Выбери ту, где смысл лежит не на поверхности.

Коннер вздохнул. Всегда было проще согласиться с Алекс, чем спорить, но порой это было неизбежно.

– Ну ладно, тогда «Спящую Красавицу» возьму, – решил он.

– Интересный выбор! – сказала Алекс, заинтригованная его ответом. – Как ты считаешь, какая в ней мораль?

– Думаю, «Не беси своих соседей», – ответил Коннер.

Алекс неодобрительно хмыкнула.

– Всё шуточки шутишь, Коннер! В «Спящей Красавице» не такая мораль, – важно сказала она.

– Как бы не так, – не согласился Коннер. – Вот если б король с королевой сразу пригласили ту ненормальную колдунью на день рождения своей дочки, ничего бы не случилось.

– Они не могли этого предотвратить, – заспорила Алекс. – Та колдунья была злой и по-любому прокляла бы принцессу. «Спящая Красавица» рассказывает о старании предотвратить неизбежное. Родители принцессы старались её защитить и уничтожили прялки во всём королевстве. Её так оберегали, а она даже не знала о грозившей ей опасности и уколола палец о веретено.

Коннер это обдумал и помотал головой. Собственная версия нравилась ему гораздо больше.

– Не-а, я не согласен. Я кучу раз видел, как ты расстраиваешься, когда ребята из класса не приглашают тебя на дни рождения. У тебя обычно такой видок, будто ты тоже не прочь кого-нибудь проклясть.

Алекс наградила Коннера сердитым взглядом, которому позавидовала бы сама миссис Питерс.

– Понятия «неверное толкование» нет, но уж точно это неправильное прочтение, – заявила Алекс.

– Я всего лишь имею в виду, что нужно быть поаккуратнее с теми, кого игнорируешь, – пояснил Коннер. – Я всегда считал, что родители Спящей Красавицы сами напросились.

– Да что ты! А Гензель и Гретель, по-твоему, тоже сами напросились?

– Ага, да и ведьма тоже! – принялся умничать Коннер.

– Каким же образом? – недоумённо уставилась на него Алекс.

– А таким: хочешь жить в сладком домике – не селись по соседству с парочкой прожорливых детишек. У многих сказочных персонажей соображалка вообще не работает.

Алекс снова неодобрительно хмыкнула. Коннер подумал, что она так хмыкнет ещё раз пятьдесят, пока они дойдут до дома.

– Ведьма не жила по соседству! Она жила в дремучем лесу! Ты вспомни, им пришлось кидать за собой хлебные крошки, чтобы найти потом обратную дорогу. А домик из сладостей ведьма построила как раз для того, чтобы заманивать детей. Они же с голоду умирали! – напомнила Алекс брату. – Сначала разберись, как всё было, а потом уже критикуй.

– Раз они голодали, зачем тогда разбрасывали хлебные крошки? – парировал Коннер. – Как по мне, они просто искатели приключений на свою голову.

Алекс снова хмыкнула.

– А по твоему ненормальному мнению, какая мораль в «Златовласке и трёх медведях»? – допытывалась Алекс.

– Ну, это совсем просто, – ответил Коннер. – Запирайте двери! Грабителем может быть кто угодно. Не доверяйте даже маленьким кудрявым девочкам.

Алекс фыркнула и скрестила руки на груди. Она изо всех сил старалась не хихикать, но соглашаться с мнением брата не хотела.

– «Златовласка» о том, какую роль играют поступки и какие последствия они вызывают! Миссис Питерс сама так сказала, – вздёрнула подбородок Алекс. Иногда споры с братом были забавными, но не признавать же ей это? – Ну а «Джек и бобовый стебель» о чём? – снова спросила она.

Коннер призадумался и хитро ухмыльнулся.

– От испорченных бобов может случиться кое-что похуже несварения, – ответил он и расхохотался.

Алекс поджала губы, чтобы скрыть улыбку.

– А в чём мораль «Красной Шапочки»? Считаешь, ей просто нужно было отправить бабушке корзинку с гостинцами по почте?

– Вот теперь ты включила голову! – воскликнул мальчик. – Впрочем, я всегда сочувствовал Красной Шапочке. Очевидно же, что родители не очень-то сильно её любили.

– Что ты хочешь этим сказать? – Алекс уставилась на брата: как вообще он сделал из сказки такой вывод?

– Ну вот скажи: какой нормальный родитель отправит в дремучий лес, где полно волков, свою маленькую дочку в яркой накидке да ещё и с полной корзиной свежеиспечённых пирожков? – спросил Коннер. – Они всё равно что попросили волка её съесть! Видать, сильно она их достала!

Алекс изо всех сил сдерживала смех, но, к удовольствию Коннера, испустила тихий смешок.

– Я знаю, что втайне ты со мной согласна, – поддел её плечом Коннер.

– Коннер, ты как раз из тех, кто портит сказки, – сказала Алекс, с усилием стерев с лица улыбку. – Люди поднимают их на смех, и весь их смысл… вдруг… теряется…

Внезапно Алекс остановилась. Краска медленно отливала от её лица. Она увидела что-то через дорогу, и это очень её расстроило.

– В чём дело? – повернулся к ней Коннер. Алекс смотрела на большой дом. Это был милый домик, выкрашенный голубой краской, с белой отделкой и несколькими окнами. Возле дома был разбит палисадник с клумбами, пестревшими яркими цветами, а неподалёку рос раскидистый дуб. Умей этот домик улыбаться, улыбка его растянулась бы от уха до уха.

– Гляди. – Алекс показала на табличку «Продаётся», стоявшую рядом с дубом. Поверх надписи ярко-красной краской было написано «Продано». – Продан. – Алекс замотала головой. – Продан, – повторила она, не желая признавать правду.

Круглое личико Коннера тоже немного побледнело. Близнецы молча смотрели на дом и не знали, что сказать друг другу.

– Мы знали, что рано или поздно это случится, – пробормотал Коннер.

– Тогда чему я так удивляюсь? – тихо проговорила Алекс. – Просто… его так долго никто не покупал, что я думала… понимаешь, думала, что он дожидается нас.

Ребята чуть не плакали.

– Ладно, Алекс, – сказал Коннер и зашагал вперёд, – пойдём домой.

Алекс в последний раз посмотрела на дом и пошла за братом. Семья Бейли за последнее время потеряла не только этот дом.

* * *

Год назад, за несколько дней до одиннадцатого дня рождения Алекс и Коннера, их папа погиб в автокатастрофе по дороге домой с работы. «Лавочка книг Бейли» находилась совсем недалеко от дома, но авария всё равно случилась.

Близнецы и их мама с нетерпением ждали мистера Бейли к ужину, как вдруг им позвонили и сообщили, что он никогда больше не вернётся домой. Когда зазвонил телефон, они уже догадались, что что-то случилось – мистер Бейли никогда не опаздывал к ужину.

Алекс и Коннер навсегда запомнили мамино лицо, когда она подняла трубку: они без слов поняли, что их жизнь никогда больше не будет прежней. И они никогда не слышали, чтобы мама плакала так горько, как в ту ночь.

Потом всё завертелось так быстро, что близнецы плохо запомнили последовательность событий.

Они помнили, что на маму свалилось много забот: телефонные звонки, морока с документами, организация похорон… Помнили, что приехала бабушка, чтобы побыть с ними, пока мама устраивает похороны. Помнили, как держали маму за руки, когда она шла по проходу в церкви. Помнили белые цветы, свечи и скорбные лица. Помнили, что люди приносили очень много еды. Помнили соболезнования. Но они не помнили свой одиннадцатый день рождения, и никто его не помнил.

Близнецы помнили, какими сильными были всё это время мама и бабушка. Помнили, как мама объяснила им, почему ей пришлось продать книжную лавку. Помнили, что им стало больше не по карману жить в их красивом голубом домике, и в конце концов им пришлось переехать в съёмный дом в другой район.

Они помнили, как бабушка уехала от них сразу после переезда в новый дом. Помнили, как снова начали ходить в школу и как всё казалось обманчиво нормальным. Но лучше всего близнецы запомнили, как не понимали, почему всё это с ними случилось.

Прошёл целый год, а близнецы так этого и не поняли. Все им говорили, что «время лечит», но о каком таком времени шла речь? Пустота от потери росла в них с каждым днём всё больше. Иногда они так сильно скучали по папе, что, казалось, грусть вот-вот польётся из них через край. Они скучали по его улыбке, смеху и сказкам…

Когда у Алекс выдавался особенно нелёгкий день в школе, она приходила домой, бросала портфель, садилась на велосипед и ехала в папину книжную лавочку. Зайдя в магазин, она находила отца.

– Пап, мне надо с тобой поговорить, – говорила Алекс.

Помогал ли мистер Бейли покупателю или расставлял книжные новинки по полкам, он бросал любое занятие, отводил дочку в подсобное помещение и выслушивал её.

– Что такое, милая? – Взгляд его выражал заботу и участие.

– У меня был ужасный день, пап, – признавалась Алекс.

– Ребята до сих пор дразнятся? Я могу позвонить в школу и попросить учительницу с ними поговорить.

– А толку-то, – всхлипывала Алекс. – Это они так пытаются побороть собственную закомплексованность и неуверенность, вызванные пренебрежением в семье и обществе.

Мистер Бейли чесал в затылке.

– Так ты хочешь сказать, солнышко, что они просто-напросто тебе завидуют? – спрашивал он.

– Именно, – кивала Алекс. – Это подробно объясняется в книге по психологии, которую я читала сегодня за обедом.

Мистер Бейли гордо посмеивался. Его всегда восхищал дочкин ум.

– Думаю, ты очень смышлёная, Алекс, и тебе это только на пользу, – говорил он.

– Иногда я хочу быть как все, – признавалась Алекс. – Я так устала от одиночества, пап. Если из-за того, что я умная и хорошо учусь, у меня никогда не будет друзей, я бы хотела быть больше похожей на Коннера.

– Алекс, а я тебе рассказывал сказку об Извилистом Дереве? – спрашивал мистер Бейли.

– Нет, – шмыгала носом Алекс.

У мистера Бейли загорались глаза. Так было каждый раз, когда он собирался рассказывать сказку.

– Что ж, слушай. Как-то раз в детстве я прогуливался по лесу и увидел нечто весьма необычное. А увидел я вечнозелёное дерево, вот только оно не было похоже на другие такие деревья, которые я раньше видел. Вместо того чтобы расти прямо, ствол его завивался и изгибался, как огромная лоза.

– Как же так? – Алекс заворожённо смотрела на папу. – Так не бывает. Деревья так не растут.

– Возможно, дереву сказать об этом забыли, – улыбался мистер Бейли. – В общем, однажды в лес пришли дровосеки и срубили все деревья, кроме Извилистого.

– А почему?

– А потому что посчитали его непригодным, – объяснял мистер Бейли. – Из него не получилось бы сделать стол, стул или комод. Понимаешь, хоть Извилистое Дерево чувствовало себя не похожим на другие деревья, в итоге спасло его то, что оно от них отличалось.

– А что потом случилось с Извилистым Деревом? – спрашивала Алекс.

– Растёт себе там и по сей день, – улыбался мистер Бейли. – С каждым годом оно всё выше и выше, всё извилистее и извилистее.

На заплаканном личике Алекс мелькала робкая улыбка.

– Кажется, я поняла, что ты имеешь в виду, пап.

– Я рад, – отвечал мистер Бейли. – Теперь тебе нужно лишь подождать, когда придут лесорубы и «срубят» твоих одноклассников.

Алекс смеялась впервые за целый день. Мистер Бейли всегда умел её приободрить.

* * *

С тех пор как семья Бейли переехала в съёмный дом, близнецы добирались до дому вдвое дольше. Он был скучным: коричневые стены, плоская крыша, несколько окон да маленькая лужайка перед домом, поросшая чахлой травой – разбрызгиватели сломались.

В доме было уютно, но тесновато: комнаты загромождала разномастная мебель, которой здесь было совсем не место. Семья жила здесь больше полугода, но вдоль стен до сих пор стояли картонные коробки. Никто не хотел их открывать. И никто не хотел признавать, что семья останется здесь надолго.

Близнецы сразу пошли наверх каждый в свою комнату. Алекс села за стол и принялась за домашнее задание. Коннер улёгся на кровать и захрапел.

Если бы в углу не стояла ярко-жёлтая кровать, комнату Алекс можно было бы спутать с библиотекой: на всех стенах висели полки, на полках стояли книги – и художественные, и учебники, и разные энциклопедии.

А комната Коннера больше смахивала на берлогу, где он при каждом удобном случае впадал в спячку. В комнате было темно и неопрятно, на полу валялись кучи грязной одежды, из-под которых проглядывал ковер. А недоеденный сэндвич с жареным сыром, лежавший на полу, уже покрылся плесенью.

Через час или около того близнецы услышали, что мама вернулась с работы, и побежали к ней на кухню. Она сидела за столом и разговаривала по телефону, перебирая стопку конвертов, которые забрала из почтового ящика.

Шарлотта Бейли, красивая, рыжеволосая, с веснушками (близнецам они точно достались от неё), была очень доброй и заботливой, а своих детей любила больше всех на свете. Увы, теперь они редко её видели.

Шарлотта работала медсестрой в местной детской больнице, а после смерти мужа ей постоянно приходилось работать в двойную смену, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Каждое утро миссис Бейли уходила на работу, когда близнецы ещё спали, а возвращалась, когда они уже спали. Виделись они только в обед, когда мама ненадолго забегала домой.

Миссис Бейли любила свою работу, ей нравилось заботиться о детишках в больнице, но ей было совсем не по душе, что на своих детей времени у неё не хватает. Близнецам порой казалось, что они потеряли не только папу, но и маму.

– Привет! – поздоровалась миссис Бейли, прикрыв рукой телефонную трубку. – Как в школе, всё хорошо?

Алекс уверенно кивнула. Коннер с чересчур радостным видом поднял большие пальцы, показав «класс».

– Да, я могу выйти в понедельник в двойную смену, – сказала она кому-то из больницы. – Мне удобно, – приврала она.

Почти на всех конвертах, которые она просматривала, краснели наклейки с предупреждением:

«ПОСЛЕДНЕЕ УВЕДОМЛЕНИЕ» или «ПРОСРОЧЕННЫЙ ПЛАТЁЖ». Даже работая за двоих, миссис Бейли не всегда могла вовремя заплатить по счетам. Она перевернула конверты, чтобы близнецы их не увидели.

– Спасибо. – Миссис Бейли отключила телефон и повернулась к ребятам. – Как дела?

– Хорошо, – ответили они хором.

Но миссис Бейли сразу почуяла неладное: детей что-то тревожило.

– Что такое? – Она вгляделась в их лица. – Какие-то вы невесёлые.

Алекс и Коннер переглянулись: говорить или нет? Знала ли мама об их прежнем доме? Рассказать ей?

– Ну же, в чём дело? Вы можете мне рассказать обо всём.

– Мы не расстроились. Всё равно рано или поздно это бы случилось, – сказал Коннер.

– Что случилось?

– Дом продали, – ответила Алекс. – Мы видели, когда из школы шли.

Повисла тишина. Миссис Бейли обо всём знала. Ребята сразу это поняли и заметили, что она расстроена не меньше них, хотя старается не подавать виду.

– А, это… – миссис Бейли махнула рукой. – Да, знаю. Но не расстраивайтесь. Как только у нас тут всё наладится, мы сразу найдём себе дом побольше и получше.

Вот только ни миссис Бейли, ни Алекс с Коннером лгать не умели. Но ребята всегда соглашались с ней.

– Много нового в школе узнали? – поинтересовалась мама.

– Много! – воскликнула Алекс, широко улыбаясь.

– Мало… – пробормотал Коннер, насупившись.

– Это потому что ты опять на уроке заснул! – заложила его Алекс.

Коннер смерил сестру недобрым взглядом.

– Ох, Коннер, опять? – Миссис Бейли покачала головой. – Что ж с тобой делать?

– А я-то тут при чём? У миссис Питерс такие уроки скучные, что меня в сон клонит. Раз и всё! Как будто в голове кнопку нажали. Мне иногда даже моя фишка с резинкой не помогает.

– Фишка с резинкой? – не поняла мама.

– Надеваю на запястье резинку и дёргаю её, когда спать хочется, – объяснил Коннер. – Я думал, это поможет!

Миссис Бейли изумлённо покачала головой.

– Знаешь, не стоит забывать, как тебе повезло, что ты можешь ходить в школу, – сказала она, смотря на сына взглядом, вызывающим чувство вины. – Дети из больницы с удовольствием поменялись бы с тобой местами, чтобы каждый день ходить в школу.

– Ага, они бы сразу передумали, если бы познакомились с миссис Питерс, – пробубнил Коннер себе под нос.

Миссис Бейли собралась было ещё пожурить сына, но тут зазвонил телефон.

– Алло? – Морщинки у неё на лбу прорезались глубже. – Завтра? Нет, наверно, что-то перепутали. Я говорила, что завтра выйти не могу: у ребят день рождения, и я хотела весь вечер провести с ними.

Алекс и Коннер удивлённо переглянулись. Они почти забыли, что завтра им исполняется двенадцать. Почти забыли…

– Точно никто, кроме меня, не сможет выйти? – спросила миссис Бейли, не сумев скрыть в голосе отчаяния. – Нет, я понимаю… Конечно… Я знаю, что штат сократили. До завтра.

Миссис Бейли повесила трубку, закрыла глаза, а затем разочарованно вздохнула.

– Плохие новости, ребятки. Похоже, завтра вечером придётся работать, и день рождения ваш я пропущу. Но мы отпразднуем на следующий день, когда я приду с работы, ладно?

– Да всё хорошо, мам, – улыбнулась Алекс, чтобы подбодрить маму. – Мы понимаем.

– Ага, ничего страшного, – сказал Коннер. – Мы всё равно ничего такого особенного не ждали.

Миссис Бейли и так чувствовала себя самой плохой мамой на свете из-за этой неурядицы, а от их слов расстроилась ещё сильнее. Уж лучше бы они закатили истерику или разозлились. Рано им испытывать разочарование.

– Вот и хорошо, – сказала миссис Бейли, стараясь не поддаваться грусти. – Тогда устроим праздничный ужин… Испечём торт… И хорошо отметим. Пойду-ка я наверх ненадолго, а то потом на работу.

Шарлотта вышла из кухни и поднялась в свою спальню.

Близнецы выждали немного и пошли к ней. Они заглянули в мамину комнату.

Их мама сидела на кровати и плакала, сжимая в руках скомканные бумажные платочки. Она разговаривала с фотографией покойного мужа.

– Ох, Джон… Я стараюсь держаться, стараюсь тянуть семью, но без тебя так сложно… Они очень хорошие ребята. Они этого не заслуживают.

Заметив, что Алекс и Коннер смотрят, она быстро утёрла слёзы. Близнецы вошли в комнату и сели по обе стороны от мамы.

– Простите меня. Это так несправедливо, что на вас это свалилось.

– Всё будет хорошо, мам, – сказала Алекс. – Нам не нужно ничего особенного на день рождения.

– Подумаешь, день рождения! – добавил Коннер. – Мы понимаем, что сейчас у нас нелёгкие времена.

Миссис Бейли обняла ребят.

– И когда же вы так повзрослели? – В глазах у неё стояли слезы. – Я самая счастливая мама на свете!

Все трое посмотрели на фотографию мистера Бейли.

– Знаете, что сказал бы папа, будь он здесь? «Сейчас мы проживаем неприятную главу нашей жизни, но книги с каждой главой становятся лучше».

Близнецы улыбнулись, надеясь, что всё так и будет.