Страж. 1 (Геннадий Иевлев)

1

Внутренний мир! Это что? Только лишь бесконечный океан энергии или проявление чего-то еще, чего я не в состоянии почувствовать? Чего? Еще какого-то одного поля? Какого? В стройной и прекрасной объединенной теории пространственных полей нет, не то чтобы места, даже щелочки еще для одного поля. В ней все расставлено по своим строгим местам и разложено по энергетическим уровням. Определенно, ее нельзя пересматривать. Это, просто, невозможно. Иначе развалится фундамент, на котором стоит выстроенная теория Природы мироздания, а если фундамент придет в негодность, обрушится и все здание. Развитие цивилизаций застопорится на десятки, сотни лет. Им придется заново переосмысливать утвержденные ими фундаментальные постулаты и строить новые теории своего развития.

Нет, нет – это невозможно, разум Дакка пришел в волнение, таким образом выражая одну из своих эмоций, теория пространственных полей непоколебима. Никто и ничто не в состоянии ее нарушить. И если, согласно ей, все поля должны подчиняться ее законам, то значит так и должно быть.

А если внутренний мир населен разумом, очень могущественным разумом, для которого наш, внешний мир, всего лишь подобие прыща на нашем носителе, от которого мы стараемся поскорее избавиться, а порой, просто и не замечаем? Что если и наш внешний мир остался ими незамеченным и потому мы существуем? Ведь на чем-то же основывается легенда одной из исчезнувших галактических цивилизаций о неких зоррах, якобы периодически приходящих к ним из внутреннего мира. Но тогда внутренний мир знает о нас и, регулярно контролируя, таким образом пытается не допустить нашего нагноения – уничтожения цивилизациями друг друга? Возможно. А может это, всего лишь, одна из цивилизаций неисследованной нами части галактики или вовсе из другой? Но зачем тогда они приходят сюда? Просто посмотреть на нас. Нет, всё же легенда, что зорры приходят из внутреннего мира, больше подходит для всех их странностей.

Продолжал размышлять пространственный страж Дакк, только что вернувшийся из своей депортации и едва оказавшись в своем кресле сферы станции пространственного контроля или проще, станции зонта, как его разум тут же покинул свой носитель, который остался лежать в кресле и выскользнул из сферы наружу в безбрежный пространственный океан, чтобы омыть им свой истосковавшийся по нему разум и предаться размышлениям о ВЕЧНОСТИ.

Он, как и все другие стражи элитного клана, прекрасно чувствовал мощные энергетические нити, которые пронизывали пространство во всех направлениях, в местах своего пересечения сплетаясь в узлы и образуя бескрайнюю пространственную энергетическую сеть. Но вместе с тем, он так же чувствовал и те нити, которые пространственным веером шли от узла к узлу. Эти нити были настолько тонки и слабы, что едва чувствовались его психотронным полем, но вместе с тем их было столь много, что в районе узла, они, практически, сливались воедино, образуя, своего рода, энергетическое полотно. Что это были за нити и какова была их роль в пространственной энергетической сети ему было совершенно непонятно.

Но Дакк никогда не слышал ни от одного из других стражей, чтобы кто-то из них тоже чувствовал эти нити и потому, не зная, как к этому могут отнестись зевсы, главенствующая раса его галактики, всячески скрывал эту особенность своего психотронного поля.

Он не знал, имели ли эти, едва ощущаемые нити, какое-то отношение к энергии внутреннего мира, но когда он находился здесь, вне галактики, их энергетика была настолько мощна, что ее вполне хватало, чтобы питать и его носитель и его разум, делая их мощнее и чувствительнее и Дакк, практически, никогда не задумывался о пище, лишь иногда употребляя ее, чтобы не вызвать подозрений. В галактике их энергетика была значительно слабее, словно галактика, каким-то образом, являлась экраном для нее, он, практически и не чувствовал её и ему, поневоле, приходилось достаточно активно питаться, так как мощное психотронное поле его разума потребляло большое количество энергии.

Разум направил своё внимание в сторону своей галактики Зевс: она находилась, сравнительно, недалеко от станции зонта, по сравнению с другими галактиками и потому отлично чувствовалась ее завораживающая мощь, которая притягивала и заставляла трепетать его чувствительное психотронное поле. Здесь, в полном безмолвии, вне галактики, он чувствовал ее совершенно иначе, чем когда находился внутри. Здесь она ему казалась разумным организмом, несущим в себе ещё непонятый им, загадочный и таинственный интеллект.

А почему бы и нет? Разум перешел в другое волнение, которое могло бы означать дергание плечами. Вдруг галактики и в самом деле обладают интеллектом, настолько мощнее нашего, что мы для них лишь примитивы, с которыми и общаться-то зазорно? А может мы слишком малы для них, сродни атомам для нас и они нас, просто, не замечают?

А может быть это вовсе не их разум, а некое отражение разума, населяющего их? Своего рода сигнал расам других галактик, могущих чувствовать и понимать его – я заселена разумными существами, имейте это ввиду. По крайней мере, по разуму Дакка прошла волна, относительно моей галактики и двух ближайших галактик можно с достаточной уверенностью предположить, что они несут в себе разумные организмы. Другие же галактики пока очень далеки, чтобы о них можно было судить подобным образом.

Чепуха какая-то. Разум забурлил, этим своим действием выражая подобие усмешки на лице человека.

Галактики! Разумны ли вы сами или отражаете чей-то чужой разум, ничто не может сравниться с вами ни по мощи, ни по красоте. Величественные и непревзойденные острова Вселенной. Куда вы стремитесь? Что вами движет? Как долог ваш путь и есть ли та гавань, где ждут вашего возвращения? Смогу ли я когда-либо познать вашу сущность или это мне никогда не будет суждено? Да и достигну ли я, вообще, когда-либо других вас, или так и останусь, затворником своей?

А почему бы и нет? По разуму прошла новая волна. Ведь гроты, практически, уже достигли пограничных районов моей галактики.

Разум скрутился в спираль, представив изнеможенных, человекообразных, крутолобых инопланетян с глубокопосаженными, едва видимыми, блестящими, будто высасывающими энергию, глазами.

И кто только выдумал назвать вас гротами, всплыла у него мысль, вам бы больше подошло мифическое – черти.

По ходящей в галактике Зевс легенде, такое название иногалактянам дал какой-то десантник одного из заградительных отрядов, базирующихся на станции узла. Кто этот десантник и почему он их так назвал, никакого объяснения не было: может из-за их, почти смолистого цвета кожи, а может из-за их кораблей-разрушителей с дырой посередине, отдаленно похожих на грот, из которого изрыгается, какое-то излучение с непонятными свойствами, обладающее огромной проникающей способностью и мгновенно блокирующее работу всех энергостанций и превращающее построенные зевсами космические объекты в мёртвые, бесполезные металлические конструкции.

Разум придал себе форму облака. Интересно, а они сами имеют какую-то защиту от этого излучения или оно оказывает на них такое же действие, как и на нас?

Вообще-то, по облаку прошла легкая волна, гроты весьма похожи на сармат и если бы не их цвет кожи и дистрофическое тело, отличить их друг от друга было бы достаточно сложно.

Разум Дакка переориентировался в сторону другой галактики, из которой, предположительно, и портирутся сюда гроты со своими разрушителями и замер, пытаясь найти отличительные особенности поля чужой галактики от привычного поля своей, но как он ни напрягался, отличий не ощущалось, толи их действительно не было, толи они не чувствовались из-за огромного расстояния до чужой галактики.

Вдруг, разум Дакка насторожился: поле чужой галактики, показалось ему несколько странным, словно двойным. Его поле дрогнуло в волнении: возможно это и есть та самая особенность, которую он искал. Разум попытался максимально обострить свое поле, чтобы проанализировать почувствованную особенность, но анализ не удавался – странность находилась на пределе его возможностей. К тому же она была нестабильна. Наконец, поняв, что результата никакого не будет, разум закрутился в вихре, означающем его недовольство собой.

А если это…

Вдруг всплывшая у него мысль, заставила его прекратить свое вращение. Разум Дакка метнулся в сторону сферы станции зонта и через ее решетку пространственного контроля нырнул внутрь и уже через мгновение, оказавшись в своем носителе, закрутился вместе с креслом, ориентируясь в направлении галактики гротов, чтобы, слив воедино свой разум и искусственный интеллект станции, попытаться идентифицировать появившуюся странность, но уперся взглядом в своего дуэте по сфере, пространственного стража Сонн, который покинул свое кресло и словно вися в пространстве, во что-то всматривался. Его зеленые волосы, всегда торчащие высоким ежиком на голове, казалось вздыбились еще больше, психотронное поле, будто уворачиваясь от невидимого преследователя, бешено металось по сфере, словно ища себе какое-то укрытие.

Дакк почувствовал неладное: пространственные стражи во время нахождения в сфере пространственного контроля, крайне редко покидали свои кресла. Оно было для него всем: и мягкой кроватью, и столовой, и отличным спортивным тренажером, и, при желании, всем остальным. Его можно было вертеть и изгибать, как угодно, на сколько могло хватить фантазии, хоть узлом завязывать. Оно, с одной стороны связывало воедино психотронное поле стража и пространственный анализатор сферы, дополняя и усиливая их друг другом, с другой – оберегало разум стража от случайных пространственных энергетических всплесков, которые появлялись совершенно неожиданно и могли быть столь мощны, сколь и неуловимы, что рвали психотронные поля стражей на части, вынуждая их затем проходить очень длительный и крайне неприятный реабилитационный цикл.

Дакк попытался понять, что так привлекло внимание Сонн, но из-за его спины это увидеть возможным не было. Тогда Дакк поставил свое кресло вертикально, тоже собираясь выйти из него, но Сонн вдруг повернулся к нему лицом и ткнул указательным пальцем левой руки в пространство.

– Однозначно, Дакк, это не микродыра. – Раздался его негромкий скрежетащий голос. – Сейчас и я чувствую это. Это, определенно, какая-то новая выдумка гротов. Не дыра, Дакк. Нет. Ты оказался прав. Это ни на что прежнее не похоже. Это – нечто.

Голова Сонн чуть отклонилась и Дакк увидел, что его длинный и острый ноготь указательного пальца указывал на крохотную белую точку, едва скользившую в пространстве.

– Ты так уверен, что это принадлежит гротам? – Донесся громкий голос откуда-то сбоку. – Я этого не чувствую. Ты ошибаешься. Это обычная микроразмерная черная дыра, как и в прошлый раз.

Сонн и Дакк резко повернули головы на голос – в полумраке сферы просматривалась огромная серая фигура Крета, командира станции зонта. Дакк тут же отвернулся и, наглухо захлопнув свой разум, мысленно выругал себя, за только что прошедшие мгновения расслабленности. Только теперь до него дошло, что он на какое-то время потерял контроль над окружающим пространством – месяцы депортации дали о себе знать и Крет этим мог воспользоваться. Хотя подсознательно Дакк чувствовал – Крет вышел из портатора только что. Но это была слабоутешающая мысль. У него сейчас не было полной уверенности, что Крет не почувствовал его покинутый носитель и затем и появился здесь, чтобы завладеть им.

Возможно, что он даже и понял мою настоящую сущность. Выстроилась у Дакка раздраженная мысль. Во что бы то ни стало, это нужно выяснить и если так, сделать все, чтобы Крет навсегда забыл об этом, решил он.

Прошло немногим меньше года, как Крет был назначен командиром станции зонта. Он был высок, атлетически скроен, волевое, худощавое, без единой морщины лицо, высокий лоб, большие темные глаза с внимательным, но таким колючим взглядом, что его, даже несколько мгновений, выдержать было невозможно, темные, короткие, густые волосы, прямой нос, тонкие губы-ниточки, одним словом – настоящий зевс, определенно, имеющий большой успех у зевсок.

Хотя Крет имел явное поле зевса, но Дакк был не в состоянии понять, каким образом тому всегда удавалось появляться в сфере пространственного контроля совершенно неощутимо, словно он мог прятать свое поле, что для зевса было неподвластно. У Дакка даже сложилось устойчивое подозрение, что Крет, каким-то непостижимым образом, постоянно находился здесь и материализовался, когда считал нужным, хотя Дакк был уверен – пространство сферы он контролировал абсолютно.

Несмотря на то, что Крет был представлен комиссаром Регата экипажу станции зонта, как зевс, у Дакка сразу же появилось сомнение. Он прекрасно чувствовал психотронное поле зевсов – небольшое, аккуратное и стабильное; не было оно похоже и на поле сармат, которым обладал Сонн, находящееся в постоянном движение, словно штормящее море, с резкими выпадами, стремящимися проникнуть во все подряд, до чего можно было дотянуться; не был он и зенном, к которым принадлежал сам Дакк, которые, имели поле разума огромной мощи, без труда придавая ему любую форму, даже могли его вообще прятать или трансформировать в формы психотронных полей других рас галактики. К тому же, проникающая способность поля зенна была чудовищной и защиты от него не имела ни одна из рас галактики Зевс, кроме самих зеннов. Но Дакк с первого же мгновения почувствовал, что у Крета защита была и, возможно, не хуже, чем у него – зенна и, определенно, за этой защитой Крет что-то прятал.

Раса зеннов была немногочисленна, по сравнению с остальными расами галактики Зевс и была рассеяна по ней небольшими колониями, словно какой-то могущественный сеятель разума, размахнулся и сыпнул их гость по галактике и разлетелись они по всем ее уголкам, не представляя, зачем они здесь оказались и что им делать со своим психотронным полем огромной мощи.

Зеннов боялись все без исключения другие галактический расы. Никто не хотел с ними иметь никаких дел и потому они, некоторым образом, были изгоями, что накладывало на их жизнь печать замкнутости и даже таинственности. При своем появлении на любой населенной планете, зенн был обязан зарегистрироваться в службе безопасности планеты и потому они, часто нарушая закон, маскировались под представителей других рас, чаще всего сармат, так как внешне они были очень похожи, да и структура их полей была идентичной и выстроить его для зенна не составляло никакого труда. Если обман раскрывался, зенн, согласно подписанного их расой закона, обязан был больше никогда не покидать своей родной планеты. Но, насколько Дакк знал, еще ни разу этот закон не вступал в свою силу, не по причине отсутствия нарушений, а по причине невозможности провести подобный контроль, насильственный психоанализ разума, кого бы то не было, в галактике был запрещен, а добровольно никто из зеннов раскрываться не собирался.

Действительно, Крет имел типичное поле зевсов, этакое аккуратненькое, без каких бы то ни было изъянов, но Дакк чувствовал, что под полем зевса у Крета есть еще одно, какое-то непонятное поле, тщательно маскируемое, рваное и импульсивное, вдруг проявляющееся на едва уловимое мгновение, словно ниоткуда, и вновь исчезающее, во все тоже никуда.

Сонн, второго поля командира станции совершенно не чувствовал и потому к подозрениям Дакка относился с некоторой иронией. Как Дакк ни старался, но овладеть, хотя бы крохотным кусочком неуловимого поля Крета, ему никак не удавалось, чтобы предъявить его своему дуэте, как доказательство, а доказать существование второго поля у Крета другим способом он не мог.

– Уверен. – Сонн, для убедительности, покивал головой, его губы тронула надменная усмешка. – Около часа назад я почувствовал напряженность нитей зонта. Что-то, явно, шло через пространственный континуум со стороны галактики гротов. Шло так аккуратно, что нити зонта даже не завибрировали, лишь едва ощутимо возросло их напряжение. Наконец я понял – это гроты портируют нечто. Это не обычная портация ими своего военного корабля, это портация нечто. Защита зверская. Он уже материализовался, но и даже после восстановления я не чувствую его. Он наглухо закрыт. Его нигде нет, но в тоже время, он, словно, везде.

Дакк, вдруг, вскочил с кресла и метнувшись к Сонн, почти уткнулся своим лицом в его лицо.

Почему ты не предупредил меня сразу же, как почувствовал его? Материализации еще нет. Ты ошибаешься. Ты не представляешь, что может произойти. Послал он несколько злых мыслей своему дуэте.

Сонн отшатнулся и недоуменно уставился Дакку в лицо.

Я же его чувствую. Пришла к Дакку ответная мысль.

Это ложное чувство, Сонн. Здесь что-то не так. Будь осторожен.

– На место, Дакк! – Раздался властный голос Крета. – Ты еще не понес в полной мере наказание за свою прошлую ошибку, а уже стремишься совершить еще одну: Я запретил мысленные дилогии в моем присутствии. Ты будешь наказан. Твой возврат сюда еще ни о чем не говорит. Твою истинную вину поручено установить мне и я это обязательно сделаю, несмотря на все твои противодействия. Либерализм Регата может дорого обойтись галактике.

Ни проронив больше ни слова, Дакк вернулся в свое кресло и, отвернувшись от Крета, невидящим взглядом уставился в величественный образ галактики Зевс. В нем все кипело внутри: от злобы на командира станции, беззастенчиво напомнившем ему о его прошлом промахе; от злости, как на себя, за то, что истосковавшись по бескрайнему пространству, вместо того, чтобы тщательно проанализировать его, а затем уже наслаждаться его вечностью, сразу же нырнул в его объятия и потерял контроль над ним, так и на свого дуэте, который не сказал ему о пространственной нестабильности при её появлении, а сам пытался разобраться в ней. Но все же Дакк больше всего был недоволен собой: Сонн ведь не знал, что его дуэте, отнюдь, не сармат.

Дакк, вдруг почувствовал, как что-то острое, словно лезвие бритвы, полосонуло его защиту и тут же метнулось прочь.

Проверил? Усмехнувшись, послал он мысль в никуда, хотя был уверен, что это был Крет.

Дакк был высок и строен, красив и молод, по меркам жизни зеннов. Хотя никто не знал, была ли она у зеннов, вообще, эта мерка жизни – они были, словно застывшие изваяния, словно процессы старения обходили стороной их носители разума, создавая впечатление их вечности. Высокий, скошенный назад лоб Дакка, с большими залысинами, всегда внушал неподдельное уважение у всех, с кем ему приходилось сталкиваться, кроме одного Крета, который, при первой же встрече с ним предпринял откровенно наглую попытку вторгнуться в его разум, уставившись в Дакка своими большими круглыми темными глазами, да так, что Дакка едва не вывернуло наизнанку и если бы не его молниеносная реакция, он был уверен, Крет непременно бы узнал его тайну.

Имел ли Крет на такое действие разрешение Галактического Регата или это была его собственная выходка, Дакк установить не смог, но с того мгновения между ними началась тайная война: каждый находился в постоянном поиске, пытаясь взломать защиту другого и проникнуть в его информационное поле. Дакк, порой, в течении нескольких минут подвергался непрерывным атакам незримого противника, он был уверен – это неизменно был Крет, и не выдерживая, посылал такие же откровенные ответы, но защита противника была ничуть не хуже его и иглы уколов Дакка отскакивали от нее, словно воздушные шары от стены. Хотя Дакк никогда не использовал всю мощь своего поля для атаки, опасаясь, что кто-то ещё из персонала станции почувствует истинную мощь его поля и все поймет.

Светлая кожа Дакка прекрасно гармонировала с темно-зеленым, цветом, созданным в генетическом салоне, ежиком волос на его голове. Совершенно черные, внимательные глаза, прямой, с небольшой горбинкой вниз нос, тонкие губы-ниточки и идеальный овал лица заставляли трепетать многих молодых зевсок, с которыми он возымал желал познакомиться. Дакк прекрасно чувствовал их завораживающий трепет и неприменуемо этим пользовался, с огромным для себя удовольствием. Его тонкие и изящные пальцы украшали длинные и острые, словно бритвы, ногти – гордость и мечта любого молодого разумного жителя галактики Зевс.

Хотя Сонн имел более длинные ногти, но Дакк ему совершенно не завидовал. Он прекрасно знал, хотя Сонн тщательно это скрывал ото всех и от него тоже, каким способом тот этого достигал: Сонн использовал биоассенизатор станции, нанося с его помощью на внутреннюю часть ногтей тонкие, невидимые, прочные продольные полосы из альхора – прием запрещенный среди молодежи, который можно было сделать лишь в невесомости. Но Дакк не выдавал своего дуэте, зная, что когда-то его ногти, на виду у всех, вдруг скрутятся и обвиснут – это всегда происходит в самый неподходящий момент, его обман раскроется и все молодые зевски тут же отвернутся от него. А это обязательно произойдет, так как ногти, познавшие единожды альхор, уже не могут дальше существовать без него и со временем его требуют все больше и больше.

Год назад Дакк непременно ответил бы Крету на столь непочтительное обращение к представителю элитного галактического клана пространственных стражей. Но сейчас он не мог этого сделать. Более того: сейчас каждый, более или менее значимый зевс, мог поступить с ним аналогично – указать ему его место. И это все из-за того, что около года назад Дакк принял обычную микроразмерную черную дыру за творение рук гротов – их межгалактический призрак-разрушитель, идущий через пространственный канал. Странность была в том, что микродыра имела психотронное поле, которое и почувствовал Дакк.

Дакк почувствовал его еще до материализации и поднял тревогу, но призрак не появлялся несколько дней, словно завис в канале перемещения. Напряжение достигло апогея – все ждали от гротов чего-то нового, необычного. Заградительные отряды пространства узла был поставлены на уши и остервенело метались вокруг станции узла, пытаясь угадать направление атаки гротов. Персонал станции все эти дни находился в стрессовом состоянии и даже было несколько срывов. Но в конце-концов, путем изощренных средств пространственного анализа все же удалось выявить, что портируемый призрак – это всего лишь микроразмерная черная дыра, идущая со стороны галактики гротов и имитирующая собой пространственное перемещение.

Наконец, материализовавшись, она беспрепятственно прошла достаточно далеко от станции узла и не проявив никакой активности, растворилась где-то в пространстве, оставив после себя пережитый страх, море злости и массу проклятий в адрес пространственных стражей.

Вскоре, после этого события, прибывший на станцию зонта комиссар Галактического Регата, устроил настоящую головомойку пространственным стражам станции, но Дакку досталось больше всех и только лишь солидарность Сонн, не побоявшегося встать на защиту своего дуэте, удержала комиссара от исключения Дакка из клана стражей – двух стражей сразу потерять он не решился. Комиссар ограничился лишь депортацией Дакка со станции зонта, но полностью выместил свое негодование на командире станции, сместив его с этой должности и тут же назначил нового – неизвестного никому офицера заградительного отряда Крета, прибывшего вместе с ним во главе небольшого заградительного отряда.

Но депортация Дакка, почему-то, произошла не сразу. Скорее всего, ее отсрочил новый командир станции. Целый месяц Дакк еще находился на станции зонта, ощущая на себе постоянные атаки невидимого противника и в конце концов, видимо, поняв, что просто так стража не расколоть, Крет наконец потребовал его замены у командира станции узла.

Страх от этого события постепенно исчез. Организованное Регатом расследование ничего не дало. Отношение к Дакку хотя и не восстановилось до прежнего уровня, но значительно либерализовалось и, в конце-концов ему было разрешено вернуться на станцию зонта в пару к своему дуэте Сонн.

Находясь в депортации, Дакк постоянно думал о произошедшем, мысленно воссоздавая пространственные возмущения того временного отрезка, вновь и вновь анализируя его, подсознательно чувствуя, что в этом непонятном появлении и еще более непонятном исчезновении черной микродыры, есть что-то неординарное, необычное, тайное, такое, которое до сих пор еще не встречалось.

Блуждающие микроразмерные черные дыры не были редкостью на межгалактических просторах и уже несколько раз за годы дежурства Дакка они появлялись в зоне пространственного контроля станции зонта. Им было все равно, что этот район пространства уже занят разумными существами – они шли куда хотели и как хотели, подчиняясь лишь своим законам, рвя зонт пространственного контроля и заставляя само пространство вибрировать так, что выворачивало наизнанку. Если черная микродыра проходила сравнительно недалеко от станции, не спасала никакая защита. В такие дни стражи покидали сферу пространственного контроля и ошалелые от вибрировавших пространственных энергетических нитей, бесцельно бродили по станции, ввергая в страх своими вздыбленными полями весь ее персонал.

Но та черная микродыра не была столь агрессивной. Она пришла тихо и незаметно, заставив энергетическое поле пространства лишь напрячься и не порвав ни одной нити защитного зонта, словно они раздвинулись перед ней и она, не коснувшись ни одной из них, скользнула внутрь пространства узла. Но самое главное – она имела психотронное поле. Пусть небольшое, на грани восприятия, но это было поле разума, которое и почувствовал Дакк своим сверхчувствительным полем и тут же поднял тревогу и теперь расплачивался за свою поспешность, едва не расставшись со своим статусом элитного стража. К тому же, он еще попал под непонятные атаки со стороны невидимого противника, нагло попирающего галактический закон неприкосновенности разума личности. Дакк чувствовал, что угроза шла от нового командира станции зонта, но поймать его ему никак не удавалось. Атакующий был опытен и искусен, словно всю свою жизнь только и знал, что оттачивал свое грязное ремесло. Атаки Крета были всегда внезапны и мощны. Порой удары, острого, словно лезвие бритвы, чужого поля терзали защиту Дакка по нескольку раз за сутки и ему приходилось быть в постоянном напряжении, чтобы не оказаться застигнутым врасплох. Более того, даже находясь в депортации на станции узла, он несколько раз чувствовал осторожные попытки вскрытия своей защиты. Хотя они были не столь наглы и откровенны, как на станции зонта, но почерк Крета угадывался однозначно. Он в это время, неизменно, находился на станции узла.

Терзаемый противоречивыми чувствами, Дакк, еще находясь на станции зонта, поделился ими с Сонн – своим постоянным дуэте по сфере пространственного контроля, который, хотя и с большим скептицизмом, но все же принял его сомнения и взялся ему помочь в распутывании этой головоломки. И кажется, сейчас он тоже почувствовал, что в пространстве происходит что-то необычное.

– Покажи зонт! – Зазвучал громкий и властный голос Крета. – Если ни одной нити не окажется порванной, я тебя вышвырну отсюда сам, не дожидаясь комиссара Регата.

Крет, как командир станции, поступал сейчас в разрез с инструкцией, которая гласила, что проявлять зонт до выхода кораблей гротов из канала перемещения запрещалось. А сейчас, Дакк это отлично чувствовал, из канала еще никто не вышел, хотя Сонн утверждал обратное.

Дело было в том, что развернутый станцией специальный энергетический зонт служил не только средством контроля за пространством в направлении галактики гротов, но и служил отличным экраном для объектов, находящихся за ним.

Зонт был построен из очень тонких поляризованных закрученных энергетических нитей, насаженных на тонкую протяженную иглу, простирающуюся на несколько тысяч метров от станции в пространство, но в силу необъяснимых технических недостатков своей конструкции был подвергнут достаточно большой, нерегулярной процессии. По началу с процессией пытались безуспешно бороться, но потом поняли, что эта проблема может играть очень важную составляющую в защите из-за того, что точное положение зонта в реальном времени для стороннего наблюдателя, прежде всего, имелись ввиду гроты, предугадать было, практически, невозможно и потому их корабли неизменно натыкались на него и их атаки уже становились не столь внезапными.

Для того, чтобы контрольные нити зонта были невидимы, их напряженность поддерживалась на очень низком уровне, а чтобы сделать их видимыми, на время регламентных работ напряженность нитей повышали. Это действие называлась проявить зонт. Проявляли зонт и в том случае, когда корабли гротов, прячась за какой-либо, неизвестной зевсам, защитой, проникали в пространство узла и по месту разрушения нитей зонта определялось направление их атаки.

В целях поддержания секретности процессии зонта, техники, выполняющие регламентные работы, после их завершения, неизменно подверглись деструкции – информация о пространственном расположении зонта из их информационных полей удалялась. Комиссары Регата, контролирующие целостность и надежность зонта, регулярно проходили через специальные тестовые проверки и утечка информации с их стороны полностью исключалась. Об истинном пространственном расположении зонта в реальном времени знали только лишь пространственные стражи, но все они были сарматами и обладали хорошей защитой своей информации и потому к ним деструкция не применялась, даже когда они были на отдыхе в галактике.

Стражам предписывалось в момент вторжения действовать строго по инструкции и сейчас Сонн, без подтверждения события со стороны своего дуэте, был вправе отказать требованию Крета, но, видимо, эти несколько месяцев их разлуки повлияли на Сонн, отнюдь, не в лучшую сторону: в прежнее время их дежурства приоритетное решение всегда было за Дакком, а на время их расставания приоритетное решение было за Сонн, так как его дуэте, насколько знал Дакк, был сармат, сравнительно недавно принятый в клан элитных стражей и еще не имевший достаточной практики, которого, по необъяснимой причине, выбрал в дуэте Сонн сам Крет. Видимо это произошло с Сонн механически, что и сыграло с ним злую шутку. Бушевавшая же в голове Дакка злость, затмила собой его разум и он в очередной раз потерял контроль над происходящими событиями. Когда он это понял – назад возврата уже не было, зонт сиял в пространстве всем своим великолепием.

Сонн вернулся в свое кресло и в тот же миг сфера погрузилась в кромешную тьму, пространство в ней словно раздвинулось, сделалось глубже, точки далеких галактик вытянулись в эллипсы, стали более четкими, а внутренние области рукавов галактики Зевс даже разрешились на звезды.

Послышалось легкое потрескивание и в темноте проявились тонкие голубоватые нити, которые веером уходили вдаль, становясь все ярче и ярче. Почувствовалась дрожь от выходящего на максимальный режим работы генератора зонта, которая, по мере накала нитей, становилась все ощутимее. Голубые нити зонта побелели и теперь отчетливо просматривались до самой границы зонта, но ни порванных, ни деформированных их нигде не наблюдалось.

Это конец, острая мысль, вдруг, молнией пронеслась по информационному полю Дакка, заставив его лицо исказиться гримасой.

Сонн, это недопустимо! Немедленно погаси зонт! Послал он резкие мысли своему дуэте.

Но время шло, а зонт все сиял и сиял в пространстве, словно демонстрируя всем желающим видеть, свое великолепие. Дакк оказался в растерянности, он не чувствовал своего дуэте. Сонн, или так слился своим полем с энергией зонта, что оказался экранированный им или что-то или кто-то искусственно экранировал его от внешних раздражителей.

– И где же он? – Донесся из темноты грубый голос Крета. – Не вижу!

– Дакк! Зонт! Я его плохо чувствую … – В раздавшемся голосе Сонна послышалась тревога. – Он нестабилен. Я не знаю, что происходит. – Голос Сонна сорвался. – Генератор не управл- л-ляется. Я т-тер-р-ряю конт-т-такт-т.

Донесся громкий хрип. В сфере посветлело.

Дакк, вдруг, почувствовал легкое дуновение воздуха у себя над головой.

Крет! Догадка больно кольнула мозг. Он мгновенно сконцентрировал свою защиту до максимума, послал кресло в сторону и поставив его вертикально, закрутил головой, всматриваясь в посеревшее пространство вокруг себя, пытаясь увидеть командира станции, но тщетно, тот был словно призрак.

– Вот он! Выходит! Я его вижу! – Теперь голос Сонн звучал уверенно. – Идет к нам! Нет! Дакк! Это не пр-р-р…! А-а-а-а-а…!

Раздался истошный вопль и в тот же миг пространство растворилось и в проявившемся идеально белом сферическом зале пространственного контроля, Дакк увидел страшную картину конвульсий своего дуэте – Сонн, сидя в кресле, с широко открытыми, отрешенными глазами, извивался змеей. Волосы на его голове из зеленых стали красными и находились в непрерывном движении, словно горели. Вытянув руки перед собой, Сонн сжимал и разжимал пальцы, словно пытался схватить кого-то невидимого. Его красивые ногти обуглились и загнулись и с каждым сжатием рук, впиваясь в ладони, оставляли на них глубокие рваные следы, из которых тут же выступала алая кровь и уже ее тоненький ручеек тек Сонн на колени. В двух шагах от кресла Сонн стоял Крет и не отрываясь смотрел ему в лицо.

Дакк, ослабил защиту и направил ток своих мыслей в мозг Сонн, но вместо информационного отклика ему, вдруг, пришел энергетический удар огромной мощи, обдав его мозг палящим зноем. Дакк на мгновение растерялся, но все же, справившись с замешательством, захлопнул защиту, выскочил из своего кресла и замахав руками, словно отбиваясь от невидимого противника, сделал несколько шагов, подальше от кресла с Сонн.

Крет, вдруг, развернулся и состроив зловещую мину, уставился в Дакка ненавидящим взглядом своих огромных покрасневших глаз.

– Сонн получил психотронный удар чудовищной мощи. – Не зная зачем, начал объяснять Дакк. – Он прав – это не призрак гротов. Я не знаю, что это, но оно несет в себе огромное психотронное поле. Я почувствовал, как информация течет из Сонн куда-то в пространство.

Сонн, вдруг, на мгновение замер, но, тут же, громко вскрикнув, выгнулся и обмякнув, затих.

Крет отвернулся от Дакка и шагнув к Сонн, тронул его плечо – никакой реакции не последовало. Тогда он положил руку по шею стража и подержав несколько мгновений, опустил ее и перевел взгляд на Дакка. Его глаза сверкнули, словно в них проскочил электрический разряд.

Дакк невольно сделал еще шаг назад. Сжав руки в кулаки, Крет шагнул в его сторону. Их взгляды встретились и будто, приклеились друг к другу. На мгновение Дакк потерял контроль над своей защитой и, видимо почувствовав это, лезвие бритвы полосонуло его информационное поле, стремясь разделить его на части. Дакк вздрогнул. Черная полоса вошла во внешний слой его информационного поля, но в тоже время, будто сняла с него наваждение, вернув в реальность происходящего. Мгновенно собравшись, он бросил всю мощь своей защиты под острие лезвия и тут же почувствовал, как лезвие заметалось по сторонам, пытаясь достичь других сторон его информационного поля, но теперь он уже успевал парировать эти удары, лишь морщась от какого-то, до сих пор неизвестного, неприятного чувства. Наконец удары ослабли. Видимо, поняв, что столь мощную защиту ему не пробить, лезвие метнулось прочь, но Дакк успел поставить блок у него на пути и мгновенно окружил чужое поля плотной сферой своего поля, надеясь взломать его и таким образом раскрыть сущность разума, управляющего им. Лезвие чужого поля, скорее в агонии, нежели направленно, вновь полосонуло его защиту и, словно обессилев, замерло. Дакк сжал свое поле и…

Он ощутил пустоту. Чужое поле, неведанным путем, ускользнуло. Шквал негодования на мгновение затмил его разум. Собрав всю мощь своего поля в иглу, он метнул ее голову Крета. Игла вонзилась во что-то твердое, словно сделанное из металла, но на удивление не отскочила, как прежде, а словно приклеилась. Дакк, начал проталкивать ее глубже, пытаясь пробить мощь чужой защиты. Игла извивалась змеей, но Дакк уверено чувствовал – его поле ломает защиту командира станции.

– Проклятье!

Раздавшийся скрипучий голос, больше похожий на зловещее шипение, нежели на человеческую речь, словно вернул Дакка в реальность событий и он, вдруг, увидел, что командира станции нет перед ним. Он опустил взгляд. Уведенное привело его в некоторое замешательство, заставив остановить свою атаку: Крет стоял перед ним на коленях, держась руками за шею, его лицо было багровым, словно внутренний огонь раскалил его, губы тряслись, словно были присоединены к вибратору, ноздри широко раздулись, словно не справлялись с всасываемым потоком воздуха, огромные глаза горели двумя зловещими красными фонарями.

Вдруг Дакк почувствовал еще одно лезвие бритвы, несущееся в него. Он мгновенно выдернул иглу своего поля из головы Крета и перестроив его в защиту, бросил под лезвие. Скользнув по защите, лезвие исчезло.

Дакк резко оглянулся, позади никого не было. Он снова повернулся к командиру станции, но Крета уже не было перед ним. Он исчез, словно растворился, хотя Дакк отлично видел, что командир станции достаточно далеко находился, как от входной двери, так и от двери зоны портации.

Что за ерунда? Дакк потряс головой, будто Крет спрятался там и он надеялся вытрясти его оттуда, но командир станции таким способом не материализовывался. Состроив мину, Дакк покрутил головой, осматривая сферу: командира станции нигде не было.

Дакк разбросил свое поле по сфере и не почувствовав присутствия каких-то чужих полей, метнулся к, лежавшему без движений в своем кресле, Сонн, прижал его к креслу захватами и оттолкнув кресло в сторону, сел в свое и пробежал пальцами по клавишам панелей управления на подлокотниках, замыкая все контролируемое станцией зонта пространство на себя. Внутренняя обстановка сферы растворилась и Дакк, вздрогнув, вжался в кресло – пространственные нити зонта уже опутывались чужими психотронными волнами, не блуждающими, потерявшими связь со своими хозяевами и которые часто были объектами его и Сонн состязания по расшифровке их информации, а активными, ищущими связи, чтобы войдя в контакт, самим высосать информацию из контактера и донести ее до разума, обладающего ими.

Дакк метнул свое поле в системы управления генератора зонта, в надежде погасить зонт, но тот не откликнулся. Более того, вдруг, что-то непонятное и зловещее метнулось в его мозг. Дакк мгновенно перевел всю мощь своего поля на защиту и прервал контакт с пространством. Оно исчезло, сфера наполнилась светом.

Пространственные силы, Дакк механически отер покрывшийся испариной лоб. Кто там? Неужели и в самом деле эти уроды где-то рядом на своем призраке? Он механически покрутил головой, словно надеясь увидеть корабль гротов внутри сферы. Да нет. Это не может быть призраком. Уж кого-кого, а призрак гротов я в состоянии опознать. Он бросил механический взгляд на своего опустошенного товарища. Не могли мы оба ошибиться. Это исключено. У этого нечто нет массы или, по крайней мере, она не чувствуется. Нечто обладающее психотронныи полем чудовищной мощи, во много раз превышающее потенциал моего поля. Это не может принадлежать одному организму. Нет, Дакк покрутил головой, это невозможно. Нереально.

А если это действительно черная микродыра, только обработанная психотронными генераторами. Нет, нет! Дакк отчаянно замотал головой. Это что-то невозможное, нереальное, потустороннее. Мистика. Гроты и психотронные черные дыры – это невозможно, нереально.

– Нереально. – Повторил он вслух последнее слово.

Немного поколебавшись, Дакк чуть ослабил защиту и вновь вошел в контакт с пространством, но мгновенно ошарашенный всплеском враждебного, чудовищной мощи психотронного поля, вновь бросил все силы на защиту своего разума и едва вывернувшись из объятий чужого поля, ошалело закрутил головой, пытаясь понять, где он находится. Убедившись, что перемещения не произошло, он глубоко вздохнул и вдруг перевел взгляд на то место, где еще совсем недавно стоял Крет – там что-то было – невидимое, чужое и зловещее, рваное и импульсивное и тянуло извивающиеся змеями рваные сполохи своего психотронного поля в его сторону. Пальцы Дакка пробежали по клавишам подлокотников, он попытался активировать защитное поле своего кресла, но ничего не произошло, защита молчала. Тогда он метнул свое поле в кресло, намереваясь войти в его информационное поле напрямую, но информационное поле кресла отсутствовало. Чужое поле уже висело над креслом. Оставалось одно…

Дакк вскочил и, метнулся к той части стены, где был портатор. Его двери распахнулись и он исчез из сферы.

Материализовавшись, Дакк выскочил из зоны портации и тут же налетел на двух техников. Отскочив от них, словно шар от стены, он вытянул руку в сторону портатора, из которого только что материализовался.

– Сонн остался там. Он мертв. Там такое. Нужно немедленно доложить на станцию узла.

Глаза техников округлились, гримаса страха исказила их лица. Они попятились от зоны портации.

– Станция узла осталась без защиты? – Едва разборчиво прошелестели губы одного из них.

– Мы потеряли контакт с зонтом. Дело… – Дакк махнул рукой.

– Генератор зонта ушел за предельный уровень. Он стал неуправляем. Доступ к энергосистеме станции заблокирован. Состояние непредсказуемое. – Сбиваясь, заговорил второй техник. – Генератор может не вынести такой нагрузки и взорвется. Мы все погибнем. Нужно немедленно разблокировать доступ в энергосистему и стабилизировать работу генератора. Это можно сделать из сферы.

– Сфера вышла из-под нашего контроля. – Дакк покрутил головой. – Ищите возможность разблокировать свои системы другими путями. Хотя… – Он состроил гримасу. – Думаю, это уже не имеет значения. Скорее всего, это какая-то новая выдумка гротов. Где Крет?

Техники молча покрутили головами.

Стоя рядом с еще одной зоной портации, краем глаза Дакк, вдруг, увидел, как его пространство заискрилась и в нем кто-то проявился. Он мгновенно сконцентрировал всю мощь своего поля, намереваясь первым нанести удар, но тут же ослабил поле – это был зевс, но обличенный властью – его поле имело специальную метку, которой не имел Крет.

Зевс вышел из зоны портации. Дакк повернулся к нему лицом – перед ним стоял старший офицер заградительного отряда.

– Страж? – Брови офицера выгнулись высокими дугами. – Почему не в сфере? – Он, вдруг, ткнул указательным пальцем Дакку в грудь. – Я чувствую высокое пространственное напряжение. Что происходит, черт возьми? – Его глаза сверкнули гневом.

– Сфера подверглось мощной психотронной атаке. Мы потеряли контакт с пространством. – Заговорил Дакк, делая шаг назад и стараясь говорить, как можно спокойнее. – Скорее всего – атака гротов.

– Что за фокус? – Офицер вздыбился, выпячивая грудь, словно желая показать свою значимость в этом, далеком, оторванном от галактики, ее крохотном островке. – Что значит – скорее всего? Ты даже не удосужился узнать, что произошло. Да я… – Офицер положил руку на пояс, где у него висел толстостволый трансформер биоматерии – фраунгоффер.

Усмехнувшись, Дакк, вдруг, засунул руки в карманы брюк и начал покачиваться на ногах, взад-вперед, показывая свое полное безразличие к значимости офицера.

– Нужно немедленно доложить о произошедшем на станцию узла и начать эвакуацию. – Негромким, спокойным голосом заговорил он. – Гроты или то что они портировали сюда уже в сфере и перестраивают зонт под себя. Думаю, вот-вот начнут захват станции. Второй страж мертв. Мы бессильны. Это новый, огромной мощи, вид оружия, о котором совершенно ничего не известно. Нечто. Какое-то время у нас еще есть. Если заградителям за это время удастся добраться сюда, то возможно, они смогут уничтожить его и восстановить контроль над пространством, хотя… – Дакк медленно покрутил головой. – Я не уверен. Гроты создали что-то изощрённое, что заградителям будет не по зубам. Тут нужно что-то другое.

– Ты бредишь! – В глазах офицера мелькнули красные сполохи. – Как ты смеешь говорить о потере пространства?

– Как знаешь. – Дакк изобразил на лице нечто между улыбкой и ухмылкой. – Я предупредил. Я не знаю, что сюда пришло, но если ты немедленно не вызовешь заградители, а гроты портируют несколько своих разрушителей, мы уже никогда не вернем контроль над пространством узла. Теми силами, что есть у станции узла, это будет невозможно. Их объединенная защита станет непробиваемой. Регат не простит тебе этого.

– Проклятье! – Офицер выбросил руки в сторону Дакка. – Я уничтожу тебя! – Он сжал кулаки, по его скулам прошлись желваки.

От кулаков офицера до лица Дакка было около полуметра, но Дакк не отклонил голову в сторону, а продолжал спокойно смотреть офицеру в покрасневшие от гнева глаза. Офицер, вдруг, сорвался с места и начал бегать перед Дакком из стороны в сторону. Наконец, он вновь замер напротив стража.

– Если не ошибаюсь, ты тот самый пространственный страж, устроивший черт знает что год назад и как я вижу, ситуация повторяется. Но второй раз это у тебя не пройдет! – Офицер выставил указательный палец, видимо намереваясь ткнуть им в Дакка, но дернувшись, его рука вновь опустилась. – Меня направил сюда Регат не затем, чтобы я верил твоему бреду. Зря он не прислушался к командиру станции и не лишил тебя лицензии стража. Ты снова вляпался и потерял контроль над пространством и сейчас пытаешься все свалить на мифическую атаку гротов. Видимо ты и в самом деле некомпетентен, как страж и не в состоянии контролировать пространство. Регат ошибся в тебе. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановить контроль над пространством? Или… – Офицер опять положил руку на фраунгоффер.

– Определи сам.

Дакк метнул свое поле по сторонам и, найдя какой-то информационный поток, вошел в него и добравшись до одной из пространственных решеток станции, замкнул ее информационный ток на себя. Стена рядом с ним, словно растворилась, превратившись в часть пространства, в котором отчетливо сияли белые нити зонта. Нити были истончены и нестабильны. Было хорошо видно, что большая их часть находится в волнении и среди них отчетливо просматриваются чужеродные красные волокна, которые скользя змейками меж белых нитей и отбирая у них энергию, вязали свой, чужой зонт.

Чужое поле остервенело рвало разум Дакка. Больше не в состоянии сдерживать его энергию, он вышел из информационного потока. Пространство исчезло. Офицер повернул голову к нему, его пылающие гневом глаза были расширены до невообразимых размеров.

– Я не вижу никакой угрозы. – Со свитом бешеного зверя заговорил офицер. – Это бред твоего больного воображения, который ты всем пытаешься навязать.

– Я, пространственный страж Дакк, компетентно утверждаю: к сожалению, ситуация вышла из-под нашего контроля. – Негромко, продолжая сохранять спокойствие, заговорил Дакк. – Нам требуется срочная помощь. Зонт, думаю, уже потерян, но контроль над пространством еще можно восстановить. Но видимо я зря теряю время. Я сам доложу о происходящем здесь на станцию узла.

– Нет! – Раздался громкий голос офицера. – Или ты немедленно восстановишь контроль над пространством, или…

Его рука дернулась и через миг в лицо Дакку смотрел толстый ствол фраунгоффера, самого грозного оружия в галактике зевсов для всего живого.

Губы Дакка растянулись в усмешке. Шагнув в сторону, он обошел застывшего изваянием офицера с вытянутой рукой и, бросив быстрый взгляд на искаженные страхом лица техников, исчез в той зоне портации, из которой появился парализованный им старший офицер заградительного отряда.

По существу, станция зонта представляла собой огромную сферическую конструкцию, в верхней части которой, если смотреть по ориентации от галактики, находился мощный источник энергии и генератор пространственной поляризованной полусферической сети, развернутой в направлении одной из галактик, из которой, по их предположению, шла угроза, для раннего обнаружения кораблей противника, намеревающихся вторгнуться, в контролируемый галактикой Зевс, район межгалактического пространства. В нижней части станции, занимающей около четверти её объёма, находился портатор, системы контроля, управления и жилищный комплекс. От верхней части сферы далеко в пространство простирался конусообразный шпиль – игла, на конце которой и находится тот самый зонт, ради которого и была создана эта станция. Под зонтом, в какой-то сотне метров от него, находилась небольшая сфера пространственного контроля, где располагаются стражи. Связь между сферой станции и сферой контроля портаторная, так как плыть несколько тысяч метров вдоль иглы в невесомости в скафандре держась за трос, удовольствия мало кому доставляло. Можно было еще пользоваться катером, но это занимало достаточно много времени и им, практически никто не пользовался, кроме техников на регламенте. Вообще, станция зонта был единственный внегалактический объект у зевсов, где использовались портаторные перемещение, так как источник энергии на станции был достаточно мощный и, практически, большую часть времени работал с небольшой нагрузкой, что позволяло использовать часть его энергии для портаторных перемещений внутри станции. Даже станция узла, из-за дефицита энергии, не имела внутренних портаторов.

Для уменьшения влияния на зонт, никаких объектов около станции зонта не было и потому ее удаленность от космических кораблей защиты, делала ее ослабленной. Она и сама обладала достаточно внушительным набором средств противостояния, но была вынуждена держать их в пассивном состоянии, чтобы их поля не возмущали зонт и не давали ложных откликов и потому станция, в конечном итоге, была достаточно уязвима. Чтобы как-то защитить ее, лучшие ученые галактики Зевс непрестанно трудились над этой проблемой. Но работа в этом направлении продвигалась крайне медленно, достаточно трудно и потому самой надежной защитой станции на данное время, являлось присутствие на ней пространственных стражей, людей, обладающих мощным психотронным полем и способных чувствовать пространственные возмущения и заблаговременно сообщать о них на станцию узла – огромную космическую станцию, занимающуюся исследованием этого района пространства, которая оперативно направляла в места пространственных возмущений заградители, специальные военные корабли – боевые станции, несущие в себе самое грозное оружие, когда-либо созданное разумом галактики Зевс – свертыватели пространства: генераторы плотных бистабильных полей, попадая в которые материальные тела скручивались винтами и плющились в блины.

В объединенной теории пространственных полей психотронное излучение занимало особое положение – предполагалось, что оно является той самой дверью, открыв которую, можно попасть на путь, ведущий к овладению методами управления пространством, путь, ведущий во внутренний космос. Но как открыть эту дверь никто не только не знал, но и даже не имел понятия, где она может находиться.

В тоже время, вместе с надеждой на будущее, психотроника навевала определенный страх своей загадочностью и непознанностью: ее, одновременно, и боялись и в то же время благоговели перед ней. Она была покрыта массой правдивых и выдуманных, даже мистических легенд и в полной мере ею не владела ни одна раса галактики, да и никто и не знал, есть ли в ней эта самая полная мера.

Психотроника не имела ничего общего с телепатией, которая была подвластна всем, за исключением лишь дворов, но и те делали интенсивные попытки овладения ею, а вот психотроника была уделом избранных и массовому овладеванию не поддавалась. Разум, либо обладал психотронным полем, либо – нет и приобрести его, каким бы то ни было способом, было невозможно.

В наибольшей мере психотронным полем владели зенны, да и то большая их часть, до определенного уровня и в некоторой степени сарматы, хотя среди сармат были и такие, которые мало в чём уступали зеннам.

Дакк и Сонн были особо избранными психотроникой, обладая психотронным полем повышенной чувствительности. Почему – они этого не знали, так как она сама набирала себе слуг и никто другой не имел понятия, как это делается. Это была тайная сторона Природы мироздания, в которую разуму галактики Зевс доступ, пока, был закрыт.

Когда и как Дакк стал избранным, он не имел представления, так как, сколько себя помнил, он всегда чувствовал окружающий его мир и не просто чувствовал, он его понимал, предугадывал его шаги, мог понять, что случится с окружающим его пространством, через не столь отдаленный промежуток времени, то есть мог в какой-то мере предсказать будущее, окружающего его мира и даже прочитать его недалекое прошлое.

Дакк обладал каким-то чудовищным, сверхъестественным психотронным полем, которому было тесно в галактике, где он не мог найти ему применения и, потому, его тянуло в межгалактическое пространство, где можно было, покинув свой носитель, слиться с пространством воедино и наслаждаться его бесконечностью, непонятным образом ощущая пульс жизни самых прекраснейших творений Природы мироздания – галактик. К тому же, находясь в галактике, он ощущал постоянный, какой-то непонятный энергетический голод, который исчезал здесь, в пространстве. Он связывал этот симптом своего поля с теми тончайшими энергетическими волокнами, простирающимися от узла к узлу, но так как он об этом никому не говорил, то ни подтвердить, ни опровергнуть его догадку было некому.

Собственно, затем Дакк и оказался здесь, на станции генератора зонта, на самой удаленной точке, которую на данный момент достиг разум галактики Зевс, чтобы, хотя бы, иногда сливаться с безбрежным океаном пространства Мироздания и на какое-то время становиться его крохотной частицей.

Материализовавшись, Дакк вышел из зоны портации и осмотрелся: он находился в пустом сумеречном коридоре, один конец которого терялся в серой дали, а второй, неподалеку, упирался в массивную статитовую дверь. У него по спине пробежал холодок – за дверью находилась командирская рубка Крета.

Как я здесь оказался? Ведь этот канал должен выводить совсем не сюда, а к залу управления. Неужели я нырнул не в ту зону портации? Да нет, Дакк состроил гримасу, не мог я ошибиться. Проклятье! Неужели система портации начала давать сбои? Механически размышлял он, не сводя глаз с двери командирской рубки. А что если поле этого нечто уже проникло внутрь станции и как-то действует на каналы перемещения? Портаторами пользоваться теперь рискованно. А если Крет сейчас там, за дверью? Всплыла у него любопытная мысль. Обдумывает варианты следующей атаки на меня. Сегодня он, явно, перешел все границы. Интересно, а знает о его, все наглеющих, попытках вторжения в мой разум, прибывший на станцию офицер? Вполне возможно. Крет не раз говорил, что ему поручено выяснить обо мне все. Но неужели Регат санкционировал столь незаконные методы? Сомневаюсь. Скорее всего, это чья-то тайная инициатива. Может быть кто-то догадывается, что я совсем не сармат? Но кто это может быть? Крет? Определенно, со своим полем он может чувствовать, что во мне есть что-то необычное. Но самостоятельно, без поддержки, такую акцию ему проводить весьма рискованно. Инициатива должна исходить из галактики или хотя бы со станции узла. Кто может стоять за ним? А если этот самый офицер? Судя по поведению, его полномочия весьма высоки. Далеко не каждый старший офицер галактики имеет метку своего поля. Может они заодно? Возможно. Не зря он упоминал Крета.

Дакк осторожно проник своим полем через массивную дверь, но никаких полей живых организмов за ней не почувствовал.

Там его нет. Дакк более смело принялся сканировать своим полем командирскую рубку. Кто он? Уж точно не зевс, да и не сармат тоже. Такого набора полей я еще ни у кого не встречал. Может мне просто еще не попадались носители таких полей? Интересно, Регат знает, что у него несколько полей? Должен знать, Дакк механически покивал головой, иначе бы его сюда не назначили командиром. Характеристика его полей обязательно должна храниться в информатории Регата. Буду на Ризе, обязательно найду.

Не почувствовав за дверью никаких, заслуживающих внимания полей, Дакк убрал свое поле из командирской рубки.

Проклятье! Где он может быть? Может в зале управления? Что там сейчас делается? Наверное полнейшая неразбериха. Если Крет и этот офицер заодно, мне теперь, определенно, больше не только никогда не видеть пространства узла, даже стражем больше не быть. Интересно, дойдет, в конце-концов, до них, что станция обречена? Нужно что-то делать. Однозначно, нужно идти в зал управления и попытаться еще раз убедить офицера в своей правоте. Он уже должен прийти в себя и наверняка побежал в зал управления, я ведь сам ему сказал куда пойду. А может игнорировать его и действительно самому связаться со станцией узла и все рассказать ее командиру? Крет ведь ему подчиняется. Но поверит ли он мне? Скорее всего нет. Усмешка тронула губы Дакка. Определенно, решит что я несу новый бред. Но время уходит, нужно торопиться. Попытаться еще раз воспользоваться пор… Болван! Дакк тихо хмыкнул. Этот же коридор ведет в зал управления.

Он развернулся и…

Одна из зон портации впереди заиграла блестками и в ней, материализовался человек со смуглым, несколько странным лицом, которое тут же приняло нормальный вид. Его поле, рваное и импульсивное, метнувшись по сторонам, исчезло.

Дакк, ошарашенный, как необычным видом лица материализуемого человека, так и его полем, на мгновение замешкался, пытаясь сопоставить его с известными ему галактическими расами и…

Он невольно попятился – перед зоной портации стоял Крет, уставившись своим горящим взглядом ему в голову. Но атаки с его стороны Дакк, почему-то, не чувствовал.

– Ты не зевс, Крет. – Не зная почему, произнес Дакк, делая еще шаг назад и крутя головой.

Губы Крета растянулись в усмешке. Его рука метнулась к карману курточки и в ней блеснул какой-то предмет. Раздался тихий хлопок. Брови Дакка взметнулись вверх: у него над головой, тихо, но противно жужжа, мелькнул огонек, шевельнув ежик его зеленых волос и где-то за спиной, что-то пошипев несколько мгновений, стихло. Из предмета, сжимаемого рукой командира станции, струился легкий серый дымок. Дакк понял – Крет держит в руке какое-то, незнакомое ему, оружие.

– Уж ты точно не сармат. – Крет сделал широкий шаг вперед, немного опуская руку, сжимающую оружие и теперь оно, смотрело точно Дакку в лицо. – Может ты грот? – Ухмылка заняла пол-лица Крета.

– Что-о-о?

Дакк опешил и тут же почувствовал, как поле Крета, собранное в лезвие бритвы, полосонуло его разум. Дакка шатнуло, но мгновенно сгруппировав свое поле в щит, он бросил его под лезвие бритвы и оно едва коснувшись его информационного поля, отскочило прочь.

Раздался еще один хлопок. Дакк отчетливо видел, как из оружия, сжимаемого рукой Крета, вновь выскочил огонек и противно жужжа полетел ему в лицо. Дакк отклонил голову и замер, ожидая, когда пролетит этот жужжащий огонек, но он летел столь медленно, что Дакк уже устал стоять в неуклюжем положении, его вытянутая шея заныла. Он дернул головой, пытаясь изменить ее положение и в тот же миг жужжащий огонек мелькнул рядом с лицом, обдав его жаром и исчез где-то за спиной.

Дакку еще ни разу не приходилось применял свое поле, как орудие убийства, хотя болезненные уколы он раздавал довольно часто, как обороняясь, так и желая достичь какой-либо не совсем законной, цели. Но нанося удар своим полем, он всегда чувствовал силу поля своего соперника и концентрировал свое поле лишь настолько, чтобы противник получил потрясение, но никак не летальный исход. Но так как он не знал истиной силы поля Крета, из-за её скрытости, то сейчас сконцентрировал в иглу всю мощь своего поля и метнул её в лицо командира станции.

Крет был на голову выше Дакка и гораздо шире в плечах, но его поле, вдруг, оказалось значительно слабее, чем Дакк всегда предполагал. Игла его поля проткнуло защиту командира станции словно стальная игла картон и рука Крета, сжимавшая оружие, дрогнула и разжалась. Оружие с грохотом упало на пол, заставив Дакка заметно вздрогнуть и поднять плечи. Остановив атаку, он замер в тревожном ожидании появления очередного жужжащего огонька. Но он, почему-то не появлялся. Выпрямившись, Дакк перевел взгляд на Крета.

Командир станции, уставившись невидящим взглядом перед собой, стоял шатаясь, широко расставив ноги и тряся руками, пытался удержать равновесие, но амплитуда его шатаний становились все больше и больше и вот его ноги дрогнули и он, став на колени и схватив себя руками за шею, замер, словно окаменел. Дакк впился взглядом в лоб командира станции и не почувствовал его информационного поля.

Ничего не понимая, Дакк вышел из головы Крета и, вдруг, понял, что он также не чувствует и его психотронного поля, его просто не было, словно перед ним был не человек, а придорожный камень.

Проклятье! Ушел! Состроив гримасу, Дакк ударил кулаком одной руки, в ладонь другой. Выходит он тоже зенн? Теперь понятно, почему он так старательно прячет свое поле за полем зевса. Но зевс, весьма, опрометчивый выбор. Но почему поле зенна у него такое странное? Хотя колонии зеннов находятся в разных планетных системах, но поля у всех нас, практически, одинаковы. Такого нет ни у кого. А если, просто, я еще не встречался с подобной структурой поля? Дакк саркастически усмехнулся. Теперь встретился.

Зенны из разных планетных систем не особенно любезничали друг с другом: откровенной вражды не было, но и дружбы тоже. Они, практически, не общались, не имели никаких общих дел, не особенно стремились приходить друг другу на помощь, даже старались не замечать друг друга, если оказывались рядом, словно зенны с разных планет были невидимы друг для друга. Чем это было вызвано, было совершенно непонятно. Дакк не был исключением и когда ему встречался зенн с другой планеты, всегда держался настороженно и старался, поскорее разминуться с ним, хотя у него никогда не возникало никакого чувства агрессии, может быть, лишь чувство полного безразличия. Но то, как Крет относился к нему, было, пожалуй, чересчур, переходящее всякие границы взаимоотношений. Это, пожалуй, была настоящая война.

Дакк разбросил свое поле вокруг себя, но никаких других психотронных полей поблизости не было. Скорчив мину, он покрутил головой, словно пытаясь увидеть исчезнувшее поле командира станции и уткнулся взглядом в необычное оружие лежащее на полу. Подойдя к нему, он поднял его и поднес к лицу.

Вообще-то, Дакк не впервые держал настоящее оружие в руках, но такого он не видел ни у кого. Хотя… Больше всего оно было похоже на оружие дворов, которое ему приходилось видеть в музее оружия на Ризе, куда он иногда заходил убивая время, в ожидании своей портации на станцию узла, но как оно действует он никогда не видел, так как считал, что нет оружия более грозного, чем психотронное поле разума и потому сам другого оружия никогда не имел, хотя, как пользоваться некоторыми видами энергетического оружия, знал.

Зачем зенну еще какое-то оружие? Дакк дернул плечами. И как мне кажется, совсем неэффективное, когда он носит в себе самое совершенное оружие, созданное самой Природой мироздания? Странно и непонятно.

Повертев оружие, Дакк зачем-то потряс его, словно таким образом хотел добиться появления из него жужжащего огонька, но усмехнувшись нелепости своего желания, сунул оружие в карман курточки, в надежде, оказавшись на Ризе, сравнить его с оружием из музея и механически шагнул в зону портации, но за долю мгновения, до того, как его носитель растворился в канале перемещения, он успел увидеть, что покинутый разумом носитель Крета, уже лежит на полу, содрогаемый конвульсиями.

Материализовавшись, Дакк вышел из зоны портации и осмотрелся – он находился двумя уровнями выше зала управления, совсем не там, куда его должен был вынести портатор. Покачав головой от своей невнимательности, он не стал дальше пользоваться каналами перемещения станции, а пошел пешком, вернее – побежал.

Сбежав вниз и попетляв по коридорам, Дакк подошел к двери зала управления – она оказалась открытой, что было недопустимым нарушением. Он остановился в проеме двери и крутанул головой по сторонам, осматривая зал управления: экран вивв был испещрен сплошными блестками помех; из стоявших перед пультом управления кресел, заняты были всего два; дверь в зону портации была закрыта, но за ней чувствовалось какое-то слабое поле, совершенно не похожее на поле живого организма. Сидящие в креслах операторы, так ожесточенно стучали по клавишам пульта управления, будто пытались вбить их внутрь пульта. Это были сарматы. Их психотронные поля слились в одно и лихорадочно метались из стороны в сторону, не оставаясь ни на миг спокойными – в них отчетливо чувствовался страх. Ни Крета, ни старшего офицера заградительного отряда в зале управления не было.

Дакк направился к операторам и, остановившись позади их кресел, шумно вздохнул, пытаясь привлечь их внимание, но операторы не прореагировали.

– Что-то произошло с каналами перемещений станции. – Тогда громко заговорил он. – Меня выносит куда попало.

Оба оператора разом оглянулись и бестолковыми взглядами уставились в Дакка.

Стражей на станции зонта знали все, и благоговели перед ними, но сейчас, выражения лиц у этих операторов были таким, словно они впервые увидели Дакка, совершенно не имея понятия, кто перед ними.

– Что происходит? – Дакк вопросительно кивнул головой. – Где командир станции?

Операторы, так же разом, отвернулись и снова склонились к пульту управления.

Дакк подался вперед и через их головы взглянул на пульт управления: операторы пытались что-то настроить, усердно выбивая дробь на панели управления каким-то устройством. По небольшому информационному табло перед ними мельтешили ряды непонятных Дакку знаков. Он поднял голову: экран вивв, по-прежнему, был покрыт сплошным полем из сполохов помех.

Ему стало жаль и этих сармат и да весь остальной персонал станции, скорее всего все они жили свои последние часы: где сейчас находился разум Крета и в состоянии ли он был принимать какие-то решения, можно было лишь гадать; офицер же заградительного отряда, если судить по его напыщенности, навряд ли отдаст приказ персоналу об эвакуации, определенно, он будет пытаться вернуть контроль над пространством. Но каким образом он будет это делать Дакк не представлял, так как Сонн был мертв, а он, проигнорировав приказ офицера, фактически, вышел из правовой зоны и, навряд ли, теперь будет оправдан.

В конце-концов, продолжал размышлять Дакк, офицер поймет бессмысленность своей затеи, но как бы это не оказалось поздно. К тому времени гроты уже могут блокировать канал пространственных перемещений к станции узла и никого не выпустят отсюда. Только лишь ему, зенну, будет под силу, включив поле своего разума на полную мощность, продраться сквозь частокол их защит и, замкнув канал перемещений на себя, уйти со станции.

Значит Крет тоже сможет уйти отсюда. Всплыла вдруг у Дакка мысль. А если он уже… Поле…

Не поворачивая головы, Дакк метнул свое поле в дверь, за которой находилась зона портации к станции узла. За дверью по-прежнему никого не было, но он, вдруг, отчетливо почувствовал это странное поле – рваное и импульсивное.

А ведь он действительно собрался уйти. Дакк состроил гримасу. А как же носитель? А ведь у него же был носитель не зенна. Острая догадка больно кольнула разум Дакка. Он захватил чужой. Значит у него где-то есть свой, родной носитель. Но определенно, он не на станции узла. Значит он будет искать себе ещё один, иначе, как он доберется до своего? А если без носителя? Но это крайне рискованное намерение. Дакк механически покрутил головой. На что он рассчитывает? Что его не найдут? Что-то здесь не так. Чего-то я не понимаю. А может он и не зенн вовсе?

Дакк перевел взгляд на операторов, но те сидели занятые своим делом и определенно, ничего не чувствовали вокруг себя.

Он сделал шаг к двери зала портации, но тут же замер, почувствовав всплеск энергии: кто-то активировал канал перемещений и это странное поле за дверью стремительно таяло, оно, явно, ушло по каналу перемещения к станции узла.

– Канал свободен? – Не зная зачем поинтересовался Дакк, поворачивая голову в сторону операторов.

– Занят. – Донесся голос одного из операторов.

– Странно. – Дакк вскинул брови и скорчил мину. – Но я ничего не чувствую. Там ведь никого нет.

Говоривший оператор оглянулся.

– Что ты мозги полощешь, терминатор. Порядок не знаешь? У тебя есть разрешение на перемещение от Крета? – Он вопросительно кивнул головой.

– Оно мне не нужно. – Дакк покрутил головой.

– Что-о-о? – Оператор вдруг вскочил и, шагнув к Дакку, сильно ткнул рукой ему в грудь. – А ну иди отсюда!

Дакк, взмахнув руками, отпрыгнул назад, едва удержавшись на ногах. Это произошло совсем не оттого, что оператор застал пространственного стража врасплох, просто Дакк на мгновение опешил – поля операторов разделились и оператор, ткнувший ему в грудь, оказался двором.

Персонал станции зонта, в основном, состоял из зевсов, но были и сарматы, которых зенны завлекали на станцию предложениями очень высоких уровней жизни, надеясь, что их психотронные поля значительно улучшат работу станции зонта, что, в принципе, так и было. Но, дворов на станции зонта никогда не было, но видимо за время депортации Дакка, что-то поменялось, если они на ней появились.

Что-то странное творится здесь. Всплыла у Дакка недоуменная мысль, его плечи механически приподнялись, он словно не заметил только что нанесенное ему оскорбление, за которое в другой ситуации, скрутил бы этого ничтожного двора в такой винт, что не всякая медлаборатория смогла бы правильно его раскрутить. Командир станции неизвестно к какой расе принадлежит, операторы – дворы…

– Ты, что – оглох?

Громкий окрик вернул Дакка к реальности. Он вдруг увидел перед собой широко раскрытые глаза и искаженный криком рот. Дакк сделал шаг назад и дернув плечами, окинул оператора взглядом с головы до ног. Оператор, вдруг, развернулся и вернувшись к своему креслу, сел и откинувшись, затих.

Второй оператор, действительно сармат, оторвавшись от пульта, несколько мгновений молча смотрел на двора, затем привстал и тронул его за плечо.

– Эй-й!

Двор крепко спал. Тогда сармат повернулся в сторону Дакка. Дакк уставился в него. Оператор тихо опустился в свое кресло и через уже мгновение тоже спал.

То, что сейчас Дакк сделал с операторами было абсолютно недопустимым. Но он уже был вне закона и одним нарушением больше или меньше, для него теперь было все равно.

Дакк усмехнулся. Определенно, ему уже никогда больше не быть стражем, а, скорее всего, придется на какой-либо из очень далеких колоний управлять механизмами добычи руды, до конца своей бесконечной жизни.

Он провел рукой по лбу, пытаясь сообразить, как ему поступить с операторами, но махнув рукой, решил оставить их, как есть, поскольку толку от их активного присутствия в зале управления, определенно, уже не было. Войдя в информационный поток одной их пространственных решеток, он еще раз вышел в пространство, но тут же оглушенный мощнейшим ударом чужого поля, вернулся назад и придя в себя, продолжил путь к двери зала портации.

Войдя в зал портации, Дакк подошел к терминалу управления портаторными перемещениями и громко хмыкнув, состроил гримасу: канал был активен, в нем кто-то был, но система безопасности безмолвствовала. Ситуация была совершенно непонятной. Проблема была в том, что без системы безопасности канал перемещений активировать было невозможно и в какую сторону сейчас шло перемещение было совершенно непонятно.

Теория пространственных перемещений не ставила ограничений на перемещение полей, но на практике это реализовать до сих пор никак не удавалось: терминал перемещений, контролирующий перемещения, признавал только лишь тела, имеющие массу – перемещение полей им не воспринималось и он неизменно выдавал ошибку недопустимости перемещения. Объяснения этой причины пока не находилось.

Сейчас, стоя перед терминалом и тупо уставившись в него, Дакк пытался понять, какой же все-таки объект находится в канале: имеющий массу или без оной. Подсознательно он чувствовал, что по каналу шло поле и если это было так, то это открывало новую страницу портаторных перемещений, более загадочную и перспективную, к тому же, без системы безопасности канала, что снимало всякие временные ограничения порядка перемещений и указывало на возможность встречных перемещений. Сейчас же, с пассивной системой безопасности канала, было совершенно не понятно, в какую сторону шло перемещение, но Дакк не сомневался, что канал был активирован отсюда, разумом того странного, рваного и импульсивного поля. Но каким образом была обойдена защита – было абсолютно непонятно.

Навряд ли можно было сейчас понять на противоположном конце канала, на станции узла, что по каналу идет перемещение, продолжал размышлять Дакк и если сейчас кто-то оттуда начнет встречное перемещение – последствия будут непредсказуемы.

Губы Дакка растянулись в усмешке. Если это был, действительно, зенн, скрывавшийся в носителе Крета, то за это свое действие, он, несомненно, заслуживал уважения и даже больше, он мог бы стать значимой личностью галактики. Если он сейчас воспользовался подобным способом переместить себя, то наверняка он уже не раз им пользовался и значит знает причину сбоя терминала при перемещении полей и умеет обходить эту проблему.

Пространственные перемещения появились в галактике Зевс недавно, сравнительно с продолжительностью жизни ее населения – всего несколько сотен лет назад. Наверняка на многих планетах еще живы те, которые перемещались по галактике только лишь в гиперсветовых космических кораблях, оснащенных пространственными генераторами. Сейчас этот архаичный вид межзвездного транспорта служил лишь для исследовательских целей, да некритичных ко времени грузовых перевозках – уже никто не хотел проводить месяцы, а то и годы, среди железных стен кораблей в путешествиях к другим планетам. Теперь каждая населенная планета имела, как минимум, два межпланетных портатора, с помощью которых осуществлялись пассажирские перемещения. Для грузовых перемещений использовались свои портаторы, более мощные, но и с более низкой степенью защиты и потому более дешевые.

Все началось с того, что сверхсветовые скорости космических кораблей достигли своего апогея и дальнейшее её повышение стало, практически, невозможным. Во-первых – бортовые вычислители кораблей уже были не в состоянии спрогнозировать, на нужное для безопасного перемещения время, путь корабля и начались их столкновения с блуждающими галактическими объектами, зачастую приводящие к значительным человеческим жертвам. Во-вторых – защита от перегрева космического корабля при его трении о межзвездную среду достигла своего предела и уже не помогали никакие ухищрения – корабли становились похожими на мчащиеся со сверхсветовыми скоростями раскаленные болиды, что делало путешествие в них не совсем комфортным. И если время пути до самых дальних колоний было еще как-то терпимо и не превышало десятков лет, то время до дальних районов галактики растягивались на столетия и об их колонизации приходилось лишь мечтать, а не исследованными оставались еще почти две трети галактики. А уж о межгалактических переходах даже и говорить перестали. Посещение, всё более манящих к себе Магеллановых облаков, отдалялось все дальше и дальше, обретая реальность лишь в романах фантастов.

Казалось – тупик. Но все же Природа мироздания оказалась милосердна к зевсам и ненавязчиво показала им выход.

Однажды луч пси-связи, посланный с одной из колонизированных планет, выжег приемную орбитальную станцию Земли, и не просто выжег, а, буквально, превратил ее в ничто. Анализ произошедшего показал: луч обладал чудовищной мощью, словно по пути его накачали невероятным количеством непонятной энергии.

Решив, что кто-то бросил им вызов, зевсы пустили по пути луча несколько космических заградителей со свертывателями пространства, показать, что разговор с ними с позиции силы, бесперспективен, но на полпути к колонии часть кораблей, вдруг, оказалась изуродована жесточайшим образом. Зевсы всполошились и двинули в той район галактики уже внушительную эскадру своего военного космического флота, но исходив его вдоль и поперек, к своему полнейшему недоумению, никого там не нашли, никаких необычных полей или частиц, указывающих на присутствие кого бы то ни было, ни в настоящем, ни в прошлом, обнаружено не было. И лишь последующие годы наблюдений показали, что иногда через этот район галактики проходит необычный луч огромной мощи. Он обладал физической основой луча пси-связи, но вместе с тем и нет – его волна была, словно, вывернутой.

Откуда и куда он шел, установить не удалось, так как его концы терялись где-то за галактическими границами. Луч заинтриговал зевсов и началось его тщательное изучение. В конце-концов подтвердилось, что этот луч, действительно, является вывернутой волной пси-луча и как только был создан генератор вывернутой волны, энергия пси-луча сразу же возросла на порядки. Это натолкнуло зевсов на мысль, что по лучу можно передавать уже не информацию, а перемещать материальные тела.

Были ли это предсказанные тысячелетия назад тепортальные перемещения или нет, установить было трудно, так как сравнивать было не с чем и потому эти перемещения стали называть просто портируемыми, убрав приставку теле, а мифические телепорты назвали портаторами. Так пришла эпоха портаторных перемещений и начался следующий виток развития цивилизации галактики Зевс.

Но оказалось, что для таких перемещений нужна колоссальная энергия: чем длиннее, толще и защищеннее был канал, тем её требовалось больше и не просто больше, а чудовищно больше – энергопотребление канала перемещения имело показательную зависимость.

На пути развития цивилизаций галактики оказался еще один тупик: уже построенные и еще могущие быть построены источники энергии не позволяли иметь в планетных системах цивилизаций более двух пассажирских и двух грузовых портаторов. Их физическая сущность не позволяла это делать – для далеких перемещений, размеры энергетических станций для создания каналов перемещений становились соизмеримыми с размерами планет, что было технически неисполнимо, и потому, чтобы совершить далекое путешествие приходилось последовательно бывать на нескольких промежуточных портаторных станциях, что вызывало массу недовольств и неудобств: частые трансформации оказывали на материальные объекты негативное воздействие. Проще говоря, часть перемещаемой материи рассасывалась в канале и чем дольше и чаще шло перемещение материального объекта, тем значительнее были его потери.

Особенную обеспокоенность вызывало перемещение людей: хотя процент потери исчислялся миллионными долями материи, но уже было немало случаев, когда добравшийся до конечного пункта назначения человек, был крайне удивлен, не представляя зачем он тут оказался или еще хуже – материализовывался без какой-либо, хотя и незначительной, части своего тела, что ввергало его в тяжелейший шок и потому у портаторов постоянно дежурили бригады реаниматоров. Время путешествия приходилось растягивать, так как после каждой портации рекомендовалось проходить тщательное медицинское обследование или, хотя бы, воздерживаться до следующего перемещения на десять-двадцать часов.

Нужны были, координально, новые источники энергии, выдающие ее напрямую, без промежуточных цепей преобразований. Поиски их внутри галактики ничего не давали: их в ней или не было, или искали не там, или не так. Какое-то время надежда, как на источник, была на ядро галактики, но подобраться к нему, на данном этапе развития цивилизаций, никакой возможности не было, галактическое ядро было пока еще не по зубам, уж слишком огромные и необуздываемые силы Природа мироздания вселила туда. Тогда было решено поискать энергетические источники за пределами галактики. В очередной раз получила бурное развитие гипотеза о внутреннем и внешнем мирах, которая утверждала, что внутренний мир – вакуум, как раз и обладает нужным количеством энергии, даже более того, внутренний мир имел ее неисчерпаемое количество.

Одна из прогрессивных моделей Вселенной говорила, что все ее пространство пронизывает, своего рода, гигантская пространственная энергетическая сеть и ее самыми важными и образующими элементами являются узлы, которые не только связывают ячейки сети, но и через них открывается доступ к энергии внутреннего мира, который и питает эту самую сеть.

Как доказывали оптимистически настроенные ученые: если будет найден способ овладеть энергетикой узла, то возможности цивилизаций галактики поднимутся на несколько порядков, они получат нескончаемый поток энергии внутреннего мира, который позволит не только создавать сверхдальние каналы перемещений, но и при умелом обращении с ней, она может быть конвертирована в материю и значит цивилизации уже не в полной мере будут зависеть от своей галактики, а в конечном итоге, уже смогут существовать и вне ее – то есть ВЕЧНО, строя из получаемой материи искусственные галактики. На просторах галактики Зевс рассуждения о ВЕЧНОСТИ даже приняли массовый характер, будто она вот-вот должна была наступить.

Началось бурное изучение межгалактического пространства и нечто, похожее на ячейки пространственной сети было, действительно, найдено и даже были определены их границы. Но в тоже время появилось и некоторое разочарование – ячейки сети, вдруг, оказались столь огромны, что в них свободно размещались сотни галактик и как галактические теоретики ни пытались их сузить, это не удавалось. Дальнейшая судьба гипотезы теперь зависела лишь от одного, как далеко окажется такой узел от галактики Зевс.

Брать энергию из самой сети оказалось нереальным: во-первых – её через ячейки сети шло не так уж и много; во-вторых – уж слишком огромны были пространственные нити сети.

Но видимо природа Мироздания была благосклонна к разуму галактики Зевс. Ему повезло – после тщательного анализа окружающего галактику пространства была найдена некоторая аномалия, которую и определили таким узлом. В этом месте была построена огромная исследовательская станция – станция узла и начались исследования аномалии пространства узла и поиски способов получения из него энергии.

Но теперь Природа мироздания оказалась уже не совсем милосердна к зевсам – расположив в районе досягаемости этого узла еще несколько галактик, разум одной которой в своем развитии тоже познал пространственные перемещения и, видимо, также искал источники энергии для них. Это были гроты.

Поначалу думали, что гроты пришли из одного из Магеллановых облаков, но их тщательное обследование заставило усомниться в этом: деятельность разума познавшего портаторные перемещения на таком расстоянии могла быть опознана.

Тогда начали считать, что их родиной является ближайшая к галактике Зевс, галактика, имеющая у землян очень красивое и поэтичное название – Андромеда. Но установить это достоверно возможности никак не предоставлялось, так как увидеть живого грота еще ни разу не довелось: в их захваченных кораблях они были только лишь мертвыми.

Знали ли гроты раньше об этом узле или они узнали о нем одновременно с зевсами, было тоже неизвестно, только в один из моментов зевсы, вдруг, обнаружили около своей станции узла черный космический корабль странной конструкции – с дырой посередине, что-то похожее на цилиндр с зауженными концами. Он совершал в пространстве столь стремительные маневры, что казалось мог летать, не разворачиваясь, в любом направлении, из-за чего его путь предугадать было совершенно невозможно, за что его и прозвали призраком. В первое время своего появления корабль-призрак вел себя неагрессивно, лишь бессистемно кружа в пространстве узла.

Но вскоре удивление зевсов сменилось тревогой – корабль-призрак ни на какой контакт ни шел и даже более, излучением, выпущенным из своей дыры, он превратил в бесполезные конструкции два катера с десантниками, слишком близко подобравшихся к нему: все их энергостанции были заблокированы и они, просто-напросто, превратились в жестокие тюрьмы для своих экипажей, пока до них добрались другие катера, их экипажи уже были мертвы. Восстановить работу энергостанций катеров так и не удалось, они оказались перенасыщены какой-то энергией с совершенно непонятной структурой.

Зевсы лихорадочно принялись искать защиту от этого типа излучения, но их усилия успеха не приносили и у них сложилось впечатление, что защиты от него не существовало.

Вскоре корабль-призрак, если можно так сказать – обнаглел и стал кружить вокруг станции узла настолько близко, будто пытался заглянуть в ее иллюминаторы. Дальше – больше: он уничтожил еще два катера и большой исследовательский корабль, чем полностью отбил у техников охоту покидать станцию для регламентных работ.

Зевсы всполошились. До сих пор в пространстве узла у них никаких врагов не было и они никогда не думали там ни с кем воевать и потому никаких боевых кораблей здесь не имели, если не считать одной боевой станции, как они называли шароподобный тихоходный корабль, имеющий на своем вооружении свертыватель пространства.

Боевая станция, окружив себя защитными полями, начала охотиться за кораблем-призраком, разбрасывая в пространстве узла поля свертывания, которые могли сохранять свое активное состояние до полутора часов, в одно из которых, в конце-концов, и попал корабль-призрак.

Изучив его останки, зевсы и познакомились со своими противниками-иногалактянами – гротами.

С того времени уже уничтожено около десятка кораблей-призраков различных модификаций, но живого грота, не то чтобы взять в плен, даже увидеть, до сих пор так у не удалось. Более того, до сих пор не удалось завладеть ни одной работоспособной системой управления корабля-призрака, чтобы бы через ее вычислитель достоверно выяснить: кто они, откуда, их цель, уровень развития и являются ли они единственной расой в своей галактике, так как среди обломков их кораблей, никого, кроме них, больше не было.

В принципе, гроты были весьма похожи на сармат. Единственными их значимыми отличиями были: более темный цвет кожи и отсутствие полных особей: все они были ближе к дистрофическому сложению своего тела. Насколько был совершенен их разум и владели ли они какими-то полями, наподобие психотронного, установить никак не удавалось.

Причине их тотального самопожертвования, объяснения тоже не находилось. Складывалось впечатление, что они самоуничтожались намеренно, так как их почти всегда находили во вполне естественных позах – сидящими в креслах.

Благодаря тому, что корабли-призраки гротов появлялись в районе узла не часто и всегда с одной и той же стороны, зевсам удалось соорудить зонт пространственного контроля в направлении их появления. Зонт генерировался специальной генераторной станцией и теперь корабль-призрак обнаруживался уже на большом расстоянии от исследуемого пространства и заградительные станции зевсов своими свертывателями пространства успевали перекрыть ему путь к станции узла и своевременно уничтожать, хотя некоторым из них все же удавалось обходить эти поля и вплотную подходить к станции узла. Тогда зевсы установили достаточно мощный оружейный арсенал и на самой станции узла, так что она теперь сама могла постоять за себя.

По существу, началась вялотекущая межгалактическая война, так как корабли гротов не так уж часто атаковали станцию узла: порой, между двух их атак проходило десятилетие. Видимо у гротов тоже были проблемы с энергией и чаще они были не в состоянии портировать свои призраки в пространство узла.

Благодаря сооруженному зонту, зевсы теперь чувствовали себя более уверенно, но гроты, видимо, не согласились с таким порядком вещей; если у них не получался количественный вариант, они перешли к качественному – их корабли становились все совершеннее. Теперь первым шел не боевой корабль гротов а несколько небольших, но очень быстрых кораблей-нейтрализаторов, которые метались вдоль зонта словно молнии и проделывали в нем огромные дыры, не рвя, а искривляя его энергетические линии, в которую уже и устремлялся боевой корабль – теперь это был огромный призрак-разрушитель, который беспрепятственно проникал за зонт и атаковал станцию узла. Энергетические линии зонта искривлялись столь искусно, что они с трудом распознавались системами контроля станции зонта, да и то тогда, когда разрушитель уже атаковал станцию.

Нейтрализаторы гротов было очень сложно обнаружить: они были малы, очень быстры и к тому же совершенно не имели никаких внешних полей и потому, в основном, они обнаруживались уже тогда, когда в зонте зияла огромная дыра, а они, выгоревшими булыжниками, застыв, висели около проделанных ими проходов. Были ли они автоматически управляемыми устройствами или пилотируемыми определить не удавалось, так как когда их подбирали, то под оболочкой находили лишь обгорелые останки непонятно чего.

Так как места проделывания дыр в зонте предугадать возможным не представлялось, то заградительные станции в районе узла находились в постоянном движении и все же, зачастую атака на станцию узла оказывалась совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Проходы разрушителей сквозь зонт становились все чаще и уже несколько раз станция узла подвергалась их атакам и лишь благодаря своим огромным размерам, окружающим ее экранирующим щитам и мощному вооружению, они не имели угрожающих её существованию последствий.

Для охоты на призраков-разрушителей, зевсы начали портировать в район узла более мобильные корабли – заградители, несущие огромный арсенал различного оружия и других дополнительных средств, позволяющих им обнаруживать и уничтожать, проникшие в район узла корабли гротов. Но портировать целиком разрушитель, из-за его размеров, зевсы еще не могли и потому портировали его частями, затем собирая в пространстве узла и потому от начала портации до начала боевого дежурства разрушителя, проходило восемь-десять среднегалактических лет, в зависимости от количества энергии в накопителях галактики и активности гротов: уже два недостроенных заградителя были атакованы гротами и теперь их бесполезные останки медленно плыли в направлении галактики Зевс, так как достраивать их, из-за непредсказуемости поведения осевшего в их конструкциях непонятного излучения, зевсы не решились. Сейчас в пространстве узла зевсы имели все лишь один полнофункциональный разрушитель и две старые боевые станции, еще один разрушитель, с серьезными повреждениями, болтался на одном из причалов станции, ожидая своей участи, а третий собирался уже около восьми лет, так как мощности грузового портатора, для всех работ в пространстве узла, у зевсов явно не хватало, а для её наращивания, опять же, не хватало энергии, которую они здесь и пытались добыть. Образовалось состояние некоего заколдованного круга, разорвать который зевсы, как ни старались, никак не могли, по причине противодействия со стороны гротов.

Но даже благодаря такому малому количеству заградителей, атаки гротов стали не столь разрушительны, но и зонт был теперь не столь эффективен, как требовалось от него. Никакие электронные ухищрения его эффективность поднять были не в состоянии и тогда в помощь электронным средствам контроля на станции зонта появились люди – пространственные стражи. Это были сарматы. Природа наделила их особым даром – способностью чувствовать пространство. Не видеть, а именно чувствовать. Привлекать к этой работе зеннов зевсы не решались, из-за их непредсказуемости, совершенной неуправляемости и нетерпимости кланов зеннов друг к другу.

Отбор среди сармат в пространственные стражи был жесточайший – отбирались сарматы, способные чувствовать, так называемые пространственные нити, тончайшие закрученные энергетические волокна, из которых был построен зонт. Стоило любому космическому объекту, естественного ли или искусственного происхождения оказаться рядом с зонтом, как близко расположенные волокна начинали вибрировать в этом месте и страж безошибочно определял точку возмущения.

Симбиоз электроники и природного разума незамедлительно сказался – нейтрализаторы гротов теперь регистрировались еще с того момента, как они только начинали искривлять нити зонта и заградители зевсов уже приходили к проделанной ими дыре прежде, чем в нее входил разрушитель гротов и незамедлительно расправлялись с ним.

Сколько Дакк себя помнил, его всегда манили бескрайние межгалактические просторы, его пытливый разум непрестанно рвался туда, где упругие энергетические линии пронизывали бесконечное пространство, неся в себе тайны Мироздания. Узнав, что Регат ведет набор стражей на самую далекую станцию галактики, он тут же оставил свою работу пилота межзвездного грузовика и без труда пройдя квалификационный обор, стал пространственным стражем.

Регатом было отобрано всего двадцать сармат, обладающих очень чувствительным психотронным полем. Они тут же организовались в клан пространственных стражей, который, со временем, превратился в элитный и став вожделенной мечтой почти всех сармат. Начались образовываться другие кланы, но элитный клан стражей так и остался единственным и неизменным по численности и попасть теперь в него можно было лишь по причине смерти одного их его членов, что произошло уже дважды, когда погибли стражи на заградителе, при его атаке, прорвавшегося в пространство узла, разрушителя гротов.

Для контроля за пространством из стражей элитного клана были образованы дуэты, которые попеременно дежурили на станции зонта, станции узла, и заградителях.

Благодаря уникальным возможностям Дакка, он и его дуэте Сонн, оказались пространственными стражами, только лишь, станции зонта, с годовым периодом дежурства, что было заслугой лишь исключительно Дакка – другие пары дежурили по полгода. Он был доволен своим положением: сбылась его, казалось несбыточная, мечта. Теперь он, почти ежедневно, в течение года своего дежурства на станции, по нескольку часов проводил в открытом пространстве, наслаждаясь его безмолвием и бесконечностью, насыщаясь, словно, губка водой, его энергией.

Сонн первые годы дежурства был недоволен такой цикличностью работы – год дежурства, полгода отдыха и у Дакка некоторое время были другие дуэте, но постепенно Сонн втянулся в эту цикличность и стал постоянным дуэте Дакка. Да и они очень подходили друг другу: сливаясь воедино здесь, на станции зонта и совершенно расходясь и не знаясь в галактике. К тому же, вознаграждение за дежурство на станции зонта было самым высоким из всех других.

Дакк сконцентрировал свое поле и осторожно проник в канал перемещения – он был пуст, по крайней мере, на ближнем, к станции зонта, участке. Дальше – мощности его поля не хватало. Не чувствовалось и психотронного поля, которое сейчас хозяйствовало вокруг станции зонта, или оно не чувствовало канал перемещения или защита канала была настолько мощной, что поле было не в состоянии ее пробить.

Дакк задумался. У него сейчас было два пути: один – отправиться вслед за полем Крета на станцию узла, найти его там и попытаться вытянуть из него всю возможную информацию о себе, пока она не стала известна Регату; другой – остаться здесь и попытаться убедить офицера заградительного отряда в необходимости эвакуации персонала станции. Он заколебался, пытаясь взвесить, что важнее.

Судя по напыщенному виду офицера, навряд ли я смогу его в чем-то убедить, начал он склонять себя к выбору первого пути. Это совершенно бесполезное занятие, да и небезопасное. Усмешка тронула губы Дакка, он вспомнил о фраунгоффере в руке офицера. Навряд ли он сейчас простит мне мою выходку и если он наделен такими полномочиями, то теперь, не задумываясь, применит его. Дакк покрутил головой. Выходит, мне сейчас здесь и в самом деле находиться небезопасно: внутри – озверевший офицер, снаружи – непонятный нечто, который, явно, сильнее меня.

Дакк в очередной раз вошел своим полем в терминал управления канала перемещения и по его информационным каналам вышел на информационный поток от одной из пространственных решеток станции. Его лицо тут же исказилось гримасой тревоги, его шатнуло: пространственная напряженность была столь мощной, что на мгновение ввергла его в непроглядную тьму опустошения и если бы не его молниеносная реакция, он бы из нее, пожалуй, и не выбрался бы. Нечто был рядом, он был всюду. Сражаться с ним в одиночку было бессмысленно.

Дакк выдернул свое поле из терминала и шагнув к зоне портации, замер перед ним.

Но если я сейчас один покину станцию, принялся вновь размышлять он, будет еще хуже. Он провел ладонью по лбу. Это уже будет квалифицироваться, как предательство. Дакк опустил руку и покрутил головой. Нет, такой славы я себе не хочу.

Он сделал шаг от зоны портации и снова замер.

Но если Крет доложит обо мне командиру станции прежде, чем я найду его, меня ждет не менее бесславная дальнейшая судьба и тогда мне не видать не только межгалактического пространства, но и межзвездного. Хотя, это не столь уж и важно. Я могу оставить свой носитель и занять другой или даже уйти в пространство и стать вечным странником. Его губы вытянулись в усмешке. Но тогда я стану изгоем. Кому будут нужны моя информация, мой разум. Никому. Дакк механически покрутил головой. Ведь как бы я ни старался уйти из галактики, меня все же тянет вернуться туда и отдать зевсам накопленную мной информацию. Я просто не смогу без этого существовать. Зачем Природа создала меня таким? Что она хотела мной выразить? А если открыться и все самому рассказать о себе? Дакк опустил голову. Уже поздно. Уж слишком далеко я ушел от правового поля. Выходит, у меня нет второго пути. Нужно немедленно найти Крета, войти в его информационное поле и уничтожить всю информацию о себе. Всю без исключения. Не такая уж у него мощная защита, как казалась. Он состроил гримасу. А уж потом искать пути легального сотрудничества с зевсами.

А если поле Крета, совсем не поле какого-то зенна, вдруг всплыла у него мысль? Кто может быть его носителем? Зевс? Нет! Дакк резко мотнул головой. Однозначно, зевс не может иметь такого поля. Значит он не зевс. Кто тогда? Сармат? Нет. Я много раз был на их планете. Среди них нет носителей подобных полей. Опять зенн? Но я, пилотом грузовика, был на всех планетах, где живут зенны и никогда не то чтобы встречал, а даже не слышал, чтобы какой-то зенн обладал подобной структурой поля. Все наши поля, примерно, одинаковы. А может в галактике есть кто-то еще, о ком я еще не знаю, какая-то новая раса? Возможно. Дакк согласно покивал головой. Но почему он бросил свой носитель и тайком покинул станцию. Испугался нечто? Командир станции бросил всех, а сам скрылся. Это непохоже на настоящего командира. Выходит он не настоящий. Он прекрасно должен понимать, что этим он теперь отрезал себе все пути к нормальной жизни. Даже офицер заградительного отряда и то пытается выполнить свой долг, а не уйти отсюда, хотя он может и не осознает всей опасности. Да и весь персонал станции еще здесь, никто не ушел, хотя пространственные техники, наверняка уже знают, что произошло, но никого из них нет около портатора. Зачем Крет бросил свой носитель и ушел на станцию узла? А если за новым носителем? Дакк скорчил мину. Их и здесь достаточно. Но здесь я могу без труда узнать его по полю. Значит он будет искать себе новый носитель на станции узла. Но он должен прекрасно понимать, что тогда его прежней карьере конец, а сможет ли он в новом носителе достичь подобных высот, еще большой вопрос. Ведь всегда есть опасность, что какой-либо из свихнувшихся психоанализаторов сможет опознать его второе поле. Значит ему наплевать на карьеру. Значит у него есть второе я, второй облик, с которым он и будет жить. Если так, он не пойдет с докладом к командиру станции. А если его второй облик не менее значимый, чем облик командира станции?

– Проклятье! – Желваки прошлись по скулам носителя Дакка.

Кто же он, в своем втором облике? Какой из них настоящий? А если он грот? Вдруг, появившаяся догадка заставила Дакка на несколько мгновений перестать даже размышлять. Оставшийся в живых грот. Возобновил он свои размышления. А если разум грота тоже может покидать свой носитель и существовать так же как и разум зенна, в виде энергетической субстанции информационного поля? Тогда можно объяснить столь странное поведение Крета. Грот, захвативший носитель зевса и ставший командиром станции. Нет это невероятно, немыслимо. Дакка, вдруг, передернуло. Прикрыв глаза, он покрутил головой. Кто бы он ни был его нужно найти и если он враг – уничтожить, если нет – уничтожить информацию о себе. Я знаю его поле и смогу его найти. К тому же, если он враг, это моя обязанность перед галактикой: вовремя почувствовать приближение врага и если возможно, уничтожить его. Затем я и здесь. А он, несомненно, враг. Я уверен в этом. Я могу справиться с ним? Могу! Дакк механически кивнул головой. Значит, я должен найти его и уничтожить. А затем вернуться сюда, на станцию зонта, чтобы восстановить ее работу. И я сделаю это.

Интересно, а Крет может понять, что я ищу его? Дакк перевел ток своих мыслей в другое направление. Вполне вероятно. Если я его почувствовал, когда вошел в зал управления, то и он мог меня почувствовать. В таком случае не исключено, что он будет ждать моего появления на том конце канала, чтобы атаковать, пока я буду восстанавливаться. Смогу ли я противостоять ему в такой момент? Дакк состроил мину: в такой ситуации я еще никогда не был. А что если воспользоваться раздельным перемещением, разум отдельно от носителя, вдруг всплыла у него мысль. Если это доступно ему, то почему мне нет? Что ж…

Губы Дакка растянулись в широкой усмешке и шумно и протяжно вздохнув, он сконцентрировал защиту своего разума до максимума и шагнул в зону портации. И в то же миг его разум покинул свой носитель.

Это было совершенно новое ощущение, которое разум Дакка еще никогда не испытывал. Он стремительно скользил в непонятно каком направлении в окружении мощного плотного энергетического потока. Это несомненно был канал. Он полностью экранизировал пространство и разуму невозможно было сориентироваться. Подобное состояние тревожило. В какой-то момент разум осторожно двинул себя к энергетическому потоку и в тот же миг тысячи острых игл метнулись в его сторону, пытаясь разорвать его. Защита дрогнула, но разум уже отскочил на прежнюю позицию в центр канала, но ощущение еще какое-то время оставалось не из приятных. Когда его состояние стабилизировалось, он метнул свое поле вперед и почувствовал, что перед ним скользит какой-то сгусток из частиц. Мой носитель, догадался он. Стараясь больше не вступать в контакт с энергетическим потоком, разум отдался воле канала перемещения…

Неожиданно энергетический поток резко изменил свое состояние, став не таким плотным, заставив разум насторожиться – он понял, что находится где-то недалеко от выхода из канала. Он метнул свое поле вперед и, вдруг, почувствовал мощное психотронное поле, заполнившее собой приближающийся выход. Там кто-то был и не просто был, он держал канал перемещения под своим контролем. И, вдруг, разум понял – это был тот самый непонятный разум. Его рваное и импульсивное поле, протянув свои щупальца в канал перемещений, нащупывало в нем свою жертву.

Проклятье! Сражаться в таком состоянии с сильным противником было весьма опрометчиво, а скорее, даже бессмысленно. Разум Дакка метнулся по каналу назад, к станции зонта, но уже было поздно: чужое поле схватило его в свои объятия и потянуло к выходу из канала перемещения.