14.11.2011 16:25:00 Жизнь и смерть "Максима"
В такие же осенние дни сорок пять лет тому назад в городе Гамбурге несколько серьезных мужчин, представляющих интересы местного пароходства «Немецкие атлантические линии» и крупнейшей «Немецкой верфи» страны подписали контракт и спецификации на строительство нового сверхсовременного круизного судна, специально предназначенного для трансокеанских рейсов из Европы в Америку Уже к лету оно было заложено на стапелях, а, спустя менее двух лет, было готово к спуску на воду – в этой стране намеченные планы удивительным образом имеют обыкновение осуществляться точно в срок.
Foto В.Harrow, 1974
В начале 1969 г. супруга тогдашнего канцлера Германии Курта Кизингера легко разбила о борт готового судна бутылку марочного шампанского и удаче Марии-Луизы аплодировали сотни собравшихся в громадном доке рабочих.
Новый турбоход, названный в честь места своего рождения «Гамбург», успел поработать совсем недолго – очередной мировой топливный кризис выявил нерентабельность его сегодняшней эксплуатации и поставил владельцев перед нелегким выбором. Переименованное в «Hanseatic», судно было выставлено на продажу и, пройдя через руки нескольких посредников в 1974 г. оказалось на балансе советского Черноморского морского пароходства. Лайнер получил очередное имя «Максим Горький» – в память советского писателя, не лучшими произведениями которого мучили школьников страны. А также лучшего капитана Сергея Дондуа, ставшего впоследствии Героем соцтруда.
Новый турбоход сразу стал и оставался до конца флагманом пассажирского флота Советского Союза; впрочем, советские граждане его почти не видели. Отданный под фрахт знаменитому немецкому «Неккерману», он большую часть года выполнял туристические рейсы с немцами вокруг Земли, пару месяцев крутился по Северным морям, к зиме вставал на плановый ремонт в Германии, а потом возвращался на Средиземку, откуда и стартовал в очередной трансатлантический кругосветный круиз.
…Это было удивительное время, дававшее, как понимаешь теперь, молодому человеку ежедневный повод задумываться о противостоянии двух миров, двух образов жизни. Речь вовсе не шла о некоем подспудном классовом антагонизме богатых и тех, кто их обслуживает, существующем в любом обществе. Просто каждый день автоматически проявлялось различие между существованием самых обычных людей, принадлежащих к свободному миру, и тех, кто в силу своего рождения изначально принадлежал к несвободным, каждый, даже самый маленький шаг которых, был заранее расписан и регламентирован.
Ну не мог никоим образом совершающий круиз полицейский из Баварии поверить, что выполнение его просьбы при расставании к хорошо обслуживавшей его с женой официантке – оставить домашний адрес, чтобы можно было прислать рождественскую открытку, будет стоить той закрытия визы и запрета на профессию. Честный ответ убирающей каюту пенсионеров из Голландии стюардессы о зарплате ее родителей на родине приведет к немедленному переводу той на портомойку.
Нельзя было и помыслить, к примеру, о совместной прогулке по городу, куда приходил пароход, пассажира и члена экипажа – последний мог выйти на берег на несколько часов только в составе тройки, возглавляемой старшим, имеющим полномочия в случае необходимости немедленно вернуть его на борт.
Любопытно, что это ощущение некоей своей «неполноценности» вовсе не обязательно адекватно осознавалось большинством самих работающих тут людей… Ситуация «поражения в правах» представлялась многим из нас тогда лишь естественными и логичными издержками весьма престижной работы на пассажирских судах заграничного плавания. В самом деле – каким иным образом советский человек тогда мог за пару месяцев увидеть весь огромный мир – от фигуры Христа над Лиссабоном до аккуратно выстриженного в форме экзотических животных кустарника в парках Новой Зеландии…
В устроенном по общим законам советской страны мирке, люди на судне жили по негласным правилам родного государства – на первом же общем собрании новой смены экипажа всем официально представляли человека, должность которого была озвучена как «офицер безопасности». В судовой роли, разумеется, он числился вторым пассажирским помощником. Конечно, большинство из давно работающих на судне легко могли бы назвать еще человека три его полуофициальных и человек десять – совсем неофициальных помощников – попросту говоря, стукачей.
Первые легко вычислялись благодаря наглости, явно не соответствующей занимаемой какой-нибудь скромной должности, вторые – напротив, вели себя тихо и не высовывались. Конечно же, были на судне люди, так сказать, по определению «смотрящие за идеологией», прежде всего – первый помощник капитана. Такие должности, кажется, существовали в гражданском флоте только двух государств – у нас и в Болгарии. Когда спустя годы исчез Советский Союз и в Морфлоте, как и повсюду, по капле начали ликвидировать все придуманные за это время гадости – первое, что потребовали профессиональные моряки – упразднить этот институт партийных бездельников, катающихся по миру за госсчет.
Людей, вынужденных жить многие годы по этим законам, было не так уж и мало – только один сменная команда нашего красавца «М. Горького» составляла более четырехсот человек, а были еще в одном Черноморском пароходстве – «Ш. Руставели», «И. Франко», «Т. Шевченко», «Белоруссия» и многие другие.
Внутри нашего экипажа, состоящего большей частью из молодежи, несмотря на все запреты, всегда шла своя внутренняя жизнь, мало известная высокому начальству. Изолированные от дома на полгода, а то и год, люди во многом считали себя свободными и от домашних обязательств. И тут в роли провокатора тоже выступали совковые законы – главной причиной, провоцирующей распад семей, было строжайшее советское правило – стоило только зарегистрировать официально свои отношения, и люди навсегда лишались возможности работать на одном судне вместе.
Просто заниматься сексом, не слишком это афишируя и не доводя до разборок, никому не возбранялось. Но стоило людям официально пожениться – их тут же разводили на разные пароходы. Кадровики полагали, что снижают, таким образом, шансы одновременного побега семьи за границей. На самом деле отсутствие возможности легально быть вместе с любимым человеком только нагромождало груз взаимных обид за измены, под тяжестью которого семьи моряков распадались куда чаще других. Но все равно были, конечно, и побеги, были на нашем судне и добровольные уходы из жизни…
Впрочем, шел и обратный процесс, все-таки среди членов экипажа складывались многие новые семьи, впоследствии прожившие вместе долгую жизнь, родившие детей.
Всякое бывало за эти годы с самим турбоходом. В 1975 году на борту взорвались две бомбы, подложенные во время ремонта. 18 сентября 1980-го власти Нью-Йорка не разрешили советскому лайнеру войти в порт, в связи с вводом советских войск в Афганистан, вернее, этому воспрепятствовали сами портовые рабочие. Ему пришлось стать на якорь, а пассажиров на берег доставляли портовые суда. Экипажу был запрещен выход на берег, на судне возникла проблема с питьевой водой. Об этом написала газета «Правда», у Посольства США в Москве состоялась демонстрация протеста.
В ночь с девятнадцатого на двадцатое июня 1989 года лайнер попал в ледовое поле в Гренландском море у берегов Шпицбергена и получил значительные пробоины. Благодаря самоотверженности экипажа судно и пассажиров спасли. Аварийно-восстановительный ремонт на заводе в Бремерхафене обошелся более чем в тридцать миллионов марок.
В декабре 1989 году на борту флагмана советского пассажирского флота «Максима Горького», стоящего на рейде в бухте Ла-Валетта (Мальта), состоялась знаменитая встреча Горбачев-Буш, ознаменовавшая собой конец холодной войны.
Foto Исполн. Офиса Президента США, 1989 (в общественном достоянии)
Шло время и в конце 1991–1992 годов советскую символику сменили атрибуты нового владельца: багамский флаг, порт приписки – Нассау, с трубы убрали серп и молот и перекрасили в цвета российского флага, имя «Максим Горький» отныне писалось латиницей – Maxim Gorkiy.
На судне установили ВЕБ-камеру, и ежедневно в любой точке мира можно было видеть панораму, открывающуюся с борта в настоящий момент.
Новые изменения в облике судна произошли в декабре 2005 года: на трубе лайнера, перекрашенной в зеленый цвет, разместили логотип компании Phoenix, также зелеными стали бортовые линии и звезда. В ходе капитальных ремонтов 1995, 1998 и 2001 годов на судне устанавливалось новое навигационное оборудование, опреснитель.
30 ноября 2008 года «Максим Горький» закончил эксплуатацию во фрахте немецкой компании «Феникс Райзен» в Венеции.
20 августа 2008 года было объявлено о продаже корабля по завершении последнего круиза американской компании Orient Lines. Из Венеции турбоход проследовал в Пирей, планировался дорогостоящий ремонт, который должен был привести оборудование в соответствие с современными нормативами. Из внешних изменений – перекраска нижней части корпуса в темно-синий цвет по стандартам фирмы. Намечалось очередное переименование. Первый рейс (Барселона-Порт-Саид) должен был начаться 15 апреля 2009 года. Ресторанное и каютное обслуживание собирались заменить на филиппинцев – теперь они были уже дешевле европейцев, даже из СНГ.
Однако в связи с мировым финансовым кризисом, планы владельца изменились.
8 января 2009 года судно продали индийской фирме за 4,2 млн. евро на металлолом. Некоторое время оно ожидало окончательного решения своей судьбы.
По миру прошла волна – инициативная группа из Гамбурга во главе с депутатом городского законодательного собрания Хансом Лафренцем пыталась найти спонсоров, чтобы выкупить лайнер и оставить в родном городе как «памятник технической культуры», используя в качестве плавучего отеля и конгресс-холла. Счет пошел буквально на дни.
Акция кончилась ничем, проволочки сената Гамбурга, отказ одного из инвесторов стали причиной трагического финала…
«…Мы легли в дрейф и ожидали дальнейших приказов судовладельца, – рассказывал впоследствии старший механик турбохода «Максим Горький» Анатолий Коротаев, прослуживший на судне тридцать пять лет. За время ожидания заменили все названия «Максим Горький» на «Максим М», а также порт приписки Нассау на Бассетерре. Не знаю, по каким правилам, но все суда перед выброской переименовывают.
Восемнадцатого февраля пришел приказ – прибыть на внешний рейд Аланга девятнадцатого февраля вечером, что мы и выполнили. Начали работать различные комиссии – сначала таможенная, затем экологическая, и на двадцать пятое февраля назначили выброс (Beaching)…В три часа ночи нас подняли по авралу, и началось наше последнее плавание. По команде с мостика я раскрутил обе машины до предельно возможных оборотов, и мы пошли. Все закончилось очень быстро, мы в машине это увидели сразу – указатель скорости упал на ноль, вакуум в главных конденсаторах начал падать, и я дал команду электромеханику обесточить судно. Электромеханик нажал на кнопку, все потухло, через несколько секунд запустился аварийный дизельгенератор, электромеханик включил освещение по судну, и поступила команда покинуть борт, затем с берега подошли за нами две шлюпки, мы погрузились в них.
В момент погрузки судно начало «агонизировать». Дело в том, что мы оставили крутиться паровые механизмы, чтобы они вырабатывали пар из судовых котлов, пар от них выходил в магистраль отработанного пара. На этой магистрали стоит большой предохранительный клапан, который начало подрывать при повышении давления выше нормы и стравливать излишки пара в атмосферу. Звук от этого производил впечатление, будто огромное живое существо вздыхает. Все это происходило в пять утра в темноте. Перед уходом электромеханик остановил АДГ, однако судно еще светилось от аварийных аккумуляторов…»
Уже утром бойкие индийцы в рваных майках с инструментами и газовыми горелками один за другим лезли на борт «Максима»…
С момента спуска на воду «Максима Горького» до его смерти в грязноватой индийской бухте прошло ровно сорок лет.
Разглядывая сейчас в многочисленных туристических проспектах фотографии нынешних гигантских круизных судов, построенных в мире за последние годы, с их многочисленными балконами, неравновеликими башенками и многоэтажными надстройками, невольно удивляешься их способности при такой парусности вообще переплывать океан. На память приходит точная фраза Лe Корбюзье, сказанная, кажется, о главной улице одного из советских городов: «.. бред взбесившегося кондитера…».
В противовес им лаконичные обводы «Горького», флагмана пассажирского судна СССР многих лет, (сыгравшего немалую роль и в моей жизни) вызывают уважение своей функциональностью, а драматичная судьба его напоминает жизненную дорогу человека, которому было адресовано сбывшееся древнее китайское проклятие: «.. чтоб тебе жить в эпоху перемен…».
Foto – midsschipcentury 2009