Стихия. Стихия (И. В. Трофимова)

Стихия

Иногда так и хочется выйти на улицу, разбежаться, распахнуть свои объятия миру и крикнуть что есть сил: «АААААААААА». Ну, или выдать что—то более вразумительное – это у кого какой повод. Например, родилась у человека дочь. Первый порыв какой? Правильно – крикнуть УРААААА! Хотя для кого—то, возможно, это пятая попытка родить наследника, и хочется просто стукнуться об стенку лбом. Но, как ни странно, никто не выбегает на улицу и не кричит. Вот тихо дома об стенку, возможно, кто—то и постучит.

Большинство предпочитают свой крик души задавить, залить или усыпить. А иначе причислят к алкоголикам, а еще хуже – к сумасшедшим. Будут говорить: «Вон, смотри, идет этот придурошный алкоголик, из 56—й квартиры. Слышала, как вчера орал на всю улицу? Это ж надо так напиться. Да еще с самого утра». Хотя и орал—то товарищ на трезвую голову, но кому это интересно? Голосить на улице просто так, в здравом уме – это нонсенс.

Вот и уходят люди с головой в виртуальный мир, где все позволено, где можно кричать, топать ногами, хоть на голове ходить. И даже если тебя назовут сумасшедшим, так никто ж не знает твоей настоящей фамилии и адреса. Пусть себе называют. Хотя дерзкие выходки в виртуале ценятся.

Катя Синицына обожала форумы. Ник она себе взяла незамысловатый – K@tu$ha. Катя любила читать, наблюдать за тем, как другие люди обсуждают разные личные проблемы. Хотя чаще всего обсуждение в конце концов сводилось к перепалке между двумя—тремя людьми. Они находили какой—либо момент, который интересовал или задевал кого—то больше всего, и начиналось что—то похожее на стычку бабулек на базаре.

Еще Катюша любила писать стихи. Она их записывала в блокнотик, который всегда держала при себе. Она знала, что главное записать первую строчку, поймать волну, и тогда получается настоящий шедевр. А первая строчка могла посетить ее пушистую головку где угодно. Хоть на уроке истории, хоть во время мытья посуды, хоть на прогулке.

Катя долго не решалась давать кому—либо читать свои стихи. Она боялась критики. Катюше казалось, что если кто—то раскритикует ее стихи, она не сможет больше писать. А без стихов она не могла, они помогали ей справляться с трудностями, выстаивать в сложных ситуациях. Стихи раскладывали все по полочкам, расставляли все точки над i. Она сама не могла объяснить себе, как это работает. Но рифмованные строчки каким—то образом уводили ее от депрессии даже в самых запущенных случаях. Например, она долго и безответно любила Ромку. А он на нее не обращал никакого внимания. Даже, похоже, знал о ее чувствах и бессовестно пользовался этим знанием. Брал у Кати тетрадки, чтобы списать домашку, выпрашивал шпаргалки, просил объяснить какие—то трудные темы. А Катя и рада была ему помогать. Когда Ромка возвращал ей тетрадку, она прижимала ее к груди, вдыхала ЕГО запах, конечно же, незаметно ото всех. Но однажды она увидела, как Ромка целуется с Галей Смирновой из параллельного 11 «Г». Потом до Кати дошли сплетни про то, как он в походе надолго отлучался с Галей в лес и чуть ли не спал с ней в отдельной палатке. Катя решила больше не давать ему тетрадки.

Когда в очередной раз Ромка зашел к ней вечером за домашкой, она сказала:

– Я больше не буду снабжать тебя тетрадками.

– Почему, – бесцеремонно спросил Ромка.

– Не хочу, мне это противно.

– Ты же уже все решила, тебе что, жалко?

– Да, я все сделала, и мне не жалко тетрадок, мне жалко тебя.

– Меня?

– Да, тебя. Кем ты вырастешь? Всегда будешь эксплуатировать таких, как я, дурочек. А женишься на такой, как Галя. Станешь циничным эгоистом. Будешь воровать чужие идеи. Счастья такая жизнь не приносит, поверь. Возможно, одумаешься, но будет поздно. Хоть я и не смогу как—то изменить твой характер, но хотя бы имею право высказать то, что думаю. Хочешь чего—то получить – плати. Платить можно даже отношением. Я к тебе относилась очень уважительно. А ты ко мне – как к тряпке, которой можно пол помыть и выкинуть. Мог бы хоть раз спасибо сказать.

– Кому нужны эти спасибо? Мы не в детском саду. Ты деньги что ли вымогаешь?

– Пфф…. Ну ты и дурак!

– И причем тут Галка? Уж спать я с тобой ради тетрадок не буду, извини, ты не в моем вкусе. Ты хоть в зеркало себя видела?

Катю как кипятком обдало. Она не владела собой. Доли секунды – и Ромка схватился за щеку. Пощечина получилась очень звонкая и сильная.

Катя закрыла дверь перед его носом, оставив стоять на площадке. Ромка был в шоке. Но через пару минут по лестнице застучали его ботинки, хлопнула дверь. Он ушел.

Обида залила Кате глаза. Слезы хлынули потоком. Она не могла поверить, что всезакончилось. Мечта с названием «Ромка» ушла в прошлое. Хотя остались стихи. Замечательные, проникновенные, немного наивные. Было совершенно непонятно, как она могла любить этого человека. Но любовь, как известно, зла, полюбишь и Ромку.

И тогда Катя решила опубликовать один из своих стихов на городском форуме. Там была тема специально для стихоплетов.

Написала, и забыла. Стало легче. Как будто закрыла дверь, которая вела к обидам, разочарованиям, промахам. И подошла к новой – ведущей к надежде и любви.

Жизнь продолжалась. Утром Катя встала, позавтракала, пошла в школу. Ромка, конечно же, не поздоровался, сделал вид, что не заметил. Прошел мимо. Догнал идущую впереди Галю и приобнял ее. Катя стиснула зубы, но вспомнила, что он ей теперь безразличен. Подошла к зеркалу, сняла с волос тугую резинку. Распустила косу. Тяжелые золотистые волны упали на плечи и закрыли полспины. Затем Катерина достала из сумки красивые новые туфли на каблучке, которые подарил ей папа. Но она почему—то стеснялась в них ходить, берегла для особого случая. Особый случай настал. Катя переступила в новое измерение, где старая мечта разбивалась, а новая пока не успевала возникнуть. Этакое безмечтательное состояние, когда всебезразлично, и жизнь кажется какой—то игрой. А сам ты при этом – не участник, а сторонний бесстрастный наблюдатель. Ни радости, ни печали. Холодное сердце, трезвый ум, четкость реакций.

Подошел Пашка, спросил, что случилось. Катя смутилась, ей не хотелось ему хамить. Она догадывалась, что нравится Пашке, но он для нее был просто другом. Катя не хотела делать Пашке больно, всегда отвечала на его вопросы, принимала приглашения сходить в кино или на каток. С ним было легко. Катя сказала:

– У меня сегодня второй день рождения.

– Так надо отметить!

– Почему бы и нет. Давай после уроков в кафе сходим, мороженого объедимся.

– Давай.

Так и сделали. В кафе Катя съела пять порций мороженого. Пашка хотел ее остановить, но она сказала:

– Медведи на северном полюсе едят снег, спят в сугробах и не болеют. Чем я хуже? Я тоже хочу в сугробах спать.

– Ты же не медведь, – уговаривал ее Пашка.

– Я не медведь. Я и не хочу снег, я хочу мороженое, у меня второй день рождения.

На следующий день Катя не пришла в школу. Заболела ангиной. За удовольствия надо платить. Даже за такие невинные, как мороженое. Хоть и с клубничным джемом.

Лежа в постели, включила ноутбук. Зашла на форум. И не поверила своим глазам. Ее стих не остался незамеченным. Некий Crazy оставил ответ:

Катя перечитала эти строчки несколько раз. Ей не терпелось настрочить ответ. Но голова трещала, глаза слезились, из носа текло. Вдохновение летало где—то в другом месте. Вряд ли Пушкин писал свои поэмы с ангиной после пяти порций мороженого. И уж точно не мечтал спать в снегу. Наконец Катя зацепилась за фразу «не верю». И вдохновение, какое—то хиленькое, но все—таки снизошло:

Катя сама не знала, зачем написала про конфеты. Просто захотелось чего—то сладенького, но не мороженого. Crazy был в сети. Не прошло и пяти минут, как перед глазами замигало: «Есть непрочитанные сообщения в теме „Стихия“». Виртуальный поэт написал ответ:

Катя подумала, что как—то это пошловато. Что за наглость – уже в душ напрашиваться! Конечно, ей не хотелось спугнуть такого оригинального собеседника. Еще никто не общался с ней на языке строф. Но она понимала, что если сейчас начать поддерживать эту тему, то можно зайти в какие—то неприличные дебри. А хотелось легкости, романтики, непринужденности. И Катя решила уйти немного в сторону, выдав четверостишие:

Только Катя отправила в виртуальный океан новый кусочек своего творчества, пришла мама. Потребовала поставить градусник. Оказалось, у Кати 38,5. Вполне сносно по сравнению с ночными 39,7. Было велено пополоскать горло и ложиться спать.

В форум Катя зашла лишь следующим утром. Она уже не вспоминала ни Ромку, ни Пашку. Ее манил другой мир, где она встретила Crazy. Но Катю ждало разочарование. Новых стихов не было. Виртуальный друг куда—то исчез. Судя по статистике, он не появлялся со вчерашнего вечера и, возможно, даже не видел Катиного последнего шедевра.

Катя прождала Crazy до вечера, заглядывая на форум каждые полчаса. Он не появился. И тогда, чтобы как—то занять время мучительного ожидания, юная поэтесса выплеснула свою тоску в новом творении. Разместила его там же, вслед за своим предыдущим стишком про ангину:

И уснула. Ей снилось поле васильков. Она бежала босиком, радовалась солнцу, голубому небу. Но вдруг набежали тучи, началась гроза, и Катя оказалась один на один со стихией. Дальше – шаровая молния, она подлетала ближе и ближе. От нее исходил какой—то странный звук. Тут Катя проснулась. Оказалось, этим звуком было жужжание блендера. Мама на кухне готовила завтрак. Катя встала, пошла умываться. Вспомнила про вчерашние переживания. Зашла на форум. И остолбенела. Crazy вернулся! Видимо, ее стихи его растрогали. Он тоже не остался безответным.

Катя была вне себя от счастья. Она прыгала по комнате, хлопала в ладоши. Первым порывом было немедленно настрочить что—то в ответ. Но она вспомнила, как мучилась вчера, и как радостно получать послание после такого испытания. И она решила – пусть и он помучается. Захлопнула ноутбук и пошла завтракать. После завтрака измерила температуру – 36,6. Здорова! Мама не поверила. Велела перемерить. Но опять – 36,6. Мама посмотрела горло – сказала, ничего плохого не видит. Пошла советоваться к папе. Решили прописанных таблеток больше не пить, но в школу пока не ходить, вылежаться – мало ли что. Родители решили, что врач неправильно поставила диагноз, ведь ангина за пару дней не вылечивается.

А Катя, счастливая, побежала на улицу. На ходу она сочинила целую поэму:

Катя записала это на листочек, который всегда носила с собой (ей часто в голову приходили интересные экспромты, поэтому листочек с ручкой никогда не вынимала из кармана). Зашла к Пашке. Тот удивился, увидев ее такой сияющей. Спросил:

– У тебя ж ангина!

– Да прошло уже все.

– Значит, завтра в школу придешь?

– Не, родители решили меня еще дома оставить на пару дней.

– Здорово.

– Пошли в кино.

– Пошли.

Они, как обычно, взяли билеты в центре, чтобы было лучше видно. Кино оказалось так себе, Пашка был какой—то напряженный. По дороге из кино он сказал:

– Давай в парке прогуляемся. Там твое любимое мороженое с клубникой продают.

– Ты что – какое мороженое? Хватит уже.

– Ой, я и забыл, прости. Просто ты как—то быстро вылечилась, у меня в памяти не отложилось. Ну, просто прогуляемся тогда.

– Да я не против, пошли. Я сегодня такая счастливая, жаль не могу тебе всего рассказать. Хотя, может, и расскажу как—нибудь.

В парке было немноголюдно. Редкие парочки да владельцы собак, выгуливающие своих питомцев перед сном. Пашка купил Кате шоколадку, и они присели на свободную лавочку. Темнело. Катя хотела уже поделиться с другом своими стихотворными делами, как вдруг тот заявил:

– Кать, я тебя люблю.

Катя не сразу поняла смысл происходящего. Счастливая улыбка моментально куда—то улетучилась. Лицо стало напряженным, Катя зажмурилась, затрясла головой так, как обычно коровы отмахиваются от мошек.

– Чего? – в недоумении произнесла она.

– Я давно хотел тебе признаться. Но ты все Ромкой грезила. А теперь решил, что ты должна знать о моих чувствах.

– Паш, ты хороший, правда. Но я к тебе просто как к другу отношусь. И ссориться с тобой не хочу. Мне с тобой хорошо.

– Я от тебя ничего не жду. Просто если вдруг что—то в тебе ко мне проснется, знай – я готов всегда быть рядом. Я не предам.

– Спасибо, конечно. Я, честно говоря, не ожидала.

В этот момент Пашка обнял Катю за плечи и поцеловал в губы. Такой резвости он от себя не ожидал, Катя не ожидала этого тем более. Она закрыла глаза и растворилась в этом поцелуе. Стало необыкновенно легко и радостно на душе. Это был первый настоящий поцелуй в ее жизни. Пашка до сих пор тоже никого не целовал. Только в щечку, по—дружески. Когда Катя открыла глаза, он стоял перед ней и пристально смотрел на нее. Катя еле слышно сказала:

– Еще…

Они забыли про время, про родителей, про ужин, про форумы. Все, что было нужно сейчас – это быть рядом. Расставаться не хотелось. Но неожиданно совершенно бесцеремонно их идиллию разрушил телефонный звонок. Звонила Катина мама, звала домой. Только сейчас они заметили, что стало совсем темно. Собаки со своими хозяевами давно уже смотрели телевизор или готовились ко сну. В парке кроме Пашки с Катей никого не было. Они побрели в сторону дома. Пашка проводил Катю до квартиры, поцеловал на прощание, пообещал позвонить, как придет.

Конец ознакомительного фрагмента.