Глава 2. Гарин
Каждый день в Белокаменную приезжают десятки тысяч искателей лучшей доли. Москва, подобно гигантской губке, впитывает в себя этот бесконечный поток дешевой рабсилы, предназначенной бесконечно удовлетворять всё возрастающие потребности москвичей, подмосквичей и прочей, присосавшейся к ним братии. Одним из главных перевалочных пунктов, куда пребывали гости столицы был Павелецкий вокзал. Время приближалось к обеду и вокзал гудел как огромный человейник, набитый толпами людей, сновавших в разных направлениях. Одним из этих людей был только что приехавший в Москву провинциал Андрей Гарин. Это был холостой молодой мужчина 30 лет. Жизнь в провинции как-то не складывалась, и он решил попытать счастье в Москве. Хотя надо сказать, что Андрей всё-таки выделялся из общей массы гастарбайтеров масштабами и оригинальностью своих планов, которые диктовали необходимость глобальной перестройки всего и вся. Причем всей этой перестройкой и глобальным переворачиванием Мира должен был руководить конечно же он – Андрей Гарин. И не потому, что он был каким-то патологическим типом с нездоровой манией величия. Нет. Строить подобные планы и разрабатывать проекты экспериментов в масштабах всей планеты его заставлял научный интерес.
Себя он считал ученым, причем ученым практиком и любил сам себе повторять две фразы, сказанные великими людьми прошлого – «вместо того, чтобы объяснять мир, необходимо его менять» и «настала пора думать действием».
Но сейчас ему надо было доехать до Казанского вокзала, там сесть на электричку и добраться до небольшого подмосковного городка, в котором жил его дядя – Юрий Васильевич Жуков. Это был, немолодой уже мужчина 59 лет, который работал мастером на заводе, выпускавшем газовое оборудование. Кроме того, у него было весьма оригинальное хобби – он считал себя знахарем, целителем, экстрасенсом и немного колдуном. Кроме того, он изготовлял самодельные лекарства, которые по его утверждению облегчали течение некоторых хронических болезней. Сырьем для самопальных препаратов служили травы, которые усиленно собирались в лесах соседних областей весь летний отпуск и выходные. Кроме того, периодически в травяные отвары добавлялись какие-то химикаты, которые дядя Юра доставал в заводской лаборатории. Все эти смеси, по его убеждению, оказывали мощный оздоровительный эффект на принимавшего их человека, хотя конечно же это был вопрос веры. Удивительно, но дяде Юре удавалось периодически продавать пузырьки с мутными жидкостями и хоть как-то окупать свои дорожные расходы. Удивительно, но в его голове как-то мирно уживались рецепты народной медицины, Православие, занятие йогой и следование правилам феншуя.
У Юрия Васильевича были две взрослые дочери Катерина и Марина – двоюродные сестры Андрея. Катерина была ничем не примечательной одинокой женщиной, которая жила на соседней от отца улице. Марина же была довольно оригинальной личностью. Во время учебы в медицинском она познакомилась со студентом-индусом и, поверив в сказки о том, что он раджастханский принц и богатый наследник, вышла за него замуж и уехала в Индию. Как это обычно бывает, мечты о богатой жизни в собственном дворце, разбились в пух и прах. Сладкая сказка оказалась съёмной квартирой в душном, пыльном и грязном индийском мегаполисе. Но это не помешало ей родить трёх дочерей и не оставлять надежду на то, что муж наконец совершит головокружительный взлет по карьерной лестнице и старые мечты о богатой жизни наконец материализуются во всем своём великолепии. Однако ожидание подозрительно затягивалось, семья терпела нужду, и Юрий Васильевич периодически посылал дочери деньги.
Андрей относился к дяде с той небольшой долей снисходительности, которая вполне уместна у смотревшего с младшей школы американские боевики, по отношению к человеку, у которого любимой телевизионной передачей так и остался закрытый тридцать лет назад «кабачок двенадцать стульев».
Но сейчас всякая ирония была для Гарина не уместна, так как на Юрия Васильевича возлагались огромные надежды. Дядя должен был, как уже бывало неоднократно, помочь Андрею с квартирой и, если повезёт – с работой. Как и многие советские семьи, семья Гарина, в середине восьмидесятых годов прошлого века, регулярно ездила в Москву в поисках различного дефицита, начиная от витаминов и кончая детской обувью и обоями. И квартире дяди Юры в этой комбинации отводилась роль опорной точки, откуда, во-первых, можно было делать набеги на московские магазины, а во-вторых складывать товар, загромождая тесную хрущевку сумками и коробками. Но дядя Юра никогда не показывал виду, что ему хоть в какой-то мере это все приносило неудобства. В том числе по причине того, что семья Гариных каждый раз везла с собой увесистые сумки с десятками банок домашних солений и варений.
Таким образом, два раза в год – летом и зимой Андрей с отцом, матерью, а иногда и с бабушкой, прочесывали всю торговую Москву. Большую помощь в этом деле оказывала отпечатанная на фотобумаге карта московских магазинов, купленная с рук в подземном переходе на вокзале. Андрей на всю жизнь сохранил чувство досады, которое возникало у него каждый приезд в столицу. Вместо культурной программы, походам по музеям, паркам и аттракционам, приходилось метаться по всей Москве в поисках дефицита, а потом ещё везти его в Подмосковье в переполненной электричке. В Кремль – слишком большая очередь, на Останкинскую башню надо было записываться за месяц до посещения, а на остальное вообще не было ни времени, ни сил, которые уходили на стояние в очередях в какой-нибудь Детский мир.
Однако теперь, Гарин твердо решил взять реванш за упущенные в детстве возможности. Главное, что теперь он был сам себе хозяин и не надо было никого просить водить его за ручку, а во-вторых, Москва, по его стойкому убеждению стала, по сравнению с концом восьмидесятых, и красивей и богаче. Один только район «Москва-сити» чего стоил. Как и многие провинциалы, Андрей был влюблен в Москву. Этот город представлялся ему оазисом современности и динамизма, этаким сгустком энергии, которая, исходя из Москвы затухала на бескрайних российских пространствах. «Москва это наше все. Подумать только… вот в Америке – политическая столица – Вашингтон, экономическая – Нью-Йорк, культурная – Лос-Анджелес, столица развлечений – Лас-Вегас, лучший университет – в Бостоне. космический центр – в Хьюстоне, а у нас, в России, все в одном месте. Это у нас и Клондайк и Фронтир. Лучший город на Земле. Нет, есть конечно города не хуже… но лучше нет. Это точно.» – думал Гарин сидя у окна в вагоне. Электричка давно уже выехала за пределы Москвы, и за окном был однообразный подмосковный пейзаж, состоявший из чередования зданий унылой архитектуры и лесных островков. По вагону один за другим проходили продавцы, предлагая бытовую химию, шоколадки и различную печатную продукцию.
«Блин, еду в негативную сторону» – подумалось Андрею. Надо двигаться в центр, а я только удаляюсь». От осознания этого факта на душе образовалась какая-то сумятица и коктейль противоречивых чувств. С одной стороны, Андрей был рад и доволен собой, что он наконец решился переехать в столицу и приступить к реализации своих идей, а с другой стороны мучила неизвестность. То ему казалось, что он все продумал, рассчитал и его ждет неминуемый успех, то наоборот, казалось, что все что происходит это какая-то авантюра, чистый экспромт и все его усилия уйдут в гудок. Мучила дыра неизвестности, которая грозила разрастись до размеров приличной ямы. Но великий и могучий русский язык всегда выручал своих носителей емкими фразами. Вот и сейчас, Андрей успокаивал себя словами «война план покажет».
Не добавляла настроения и предстоящая встреча с дядей. Андрею позарез нужна была его помощь. Необходимо было найти съемную квартиру для себя и друга Виктора или просто Витька, который пока работал на вахте в Субботинске и жил там же в вагончике. Дядя конечно же поможет, он был щедрой души человек, но все это будет сопровождаться нудным разговором и словами о необходимости остепениться, взяться за ум, устроиться на настоящую работу, например, к нему на завод и тому подобными вещами.
Наконец в вагоне прозвучало объявление, что электричка подъезжает к станции «Заводская», Андрей достал с полки большую спортивную сумку с пакетом и пошел к дверям вагона.
Андрей шел к знакомой пятиэтажке в десяти минутах ходьбы от станции, где на пятом этаже в трехкомнатной квартире жил Юрий Васильевич. Андрей специально приехал в субботу, чтобы хозяева были дома. Дядя и его жена Галина Павловна встретили гостя сытным обедом с домашними соленьями. Юрий Васильевич сам каждую осень закручивал десятки банок с помидорами, огурцами, перцем и прочими салатами. Андрей был у дяди два года назад и с тех пор мало что изменилось. Бесконечная сушащаяся трава, трехлитровые банки, какие-то пузырьки, ворох газет и журналов, посвящённых вопросам здоровья, атрибутика различных религий и какие-то мешочки, перевязанные тесёмками.
Пойдем в зал – сказал Юрий Васильевич – посидим поговорим. Андрей сразу сообразил, что сейчас дядя начнёт упражняется в красноречии с целью образумить непутевого племянника и направить его на путь истинный.
– Квартиру для тебя и друга я нашел – сказал Юрий Васильевич – Двухкомнатная в пяти километрах отсюда, на станции Колхоз.
– Какое престижное название. Кто-нибудь спросит – «где живешь?» – скажу – «в колхозе».
– Вот какие мы привередливые. Попробуй сам найти что-нибудь. У тебя сразу предоплату месяца за три, а то и за полгода потребуют. А мой вариант для тебя самый лучший. Во-первых, сдаёт мой подчинённый, Петька-фрезер. Во-вторых, цена, десять тысяч в месяц. Это не дорого. До Башкирского вокзала примерно час на электричке. Мне кажется, что Вам с другом вполне это подойдёт.
Холодильник есть, телевизор старенький, электроплита на кухни.
Короче соглашайся. Для тебя с другом это будет идеальный вариант. Десять тысяч на двоих – по пять тысячью с человека в месяц – это не дорого.
– Да конечно я согласен. Звони своему фрезеру, спроси, когда можно подойти за ключами.
– Да ключи у меня уже, езжай туда хоть сейчас. Деньги будешь мне отдавать, а я уже ему передам на работе. Это всё для тебя очень удобно. Только вот стиральной машинки там нет. Но будешь у нас белье стирать. Приходи и обращайся с любыми проблемами. Мне вчера твоя мать звонила. Очень за тебя переживает. Я обещал ей, что буду тебе помогать чем смогу.
– Дяд Юр, спасибо большое за помощь.
– Да ладно тебе, всё это мелочи. Ты вот скажи мне, я так и не пойму, зачем конкретно, с какой целью, ты решил перебраться в Москву? Чем ты собираешься заниматься? как будешь жить, как зарабатывать деньги? Хочешь я устрою тебя к себе на завод слесарем? Будешь газовые регуляторы собирать.
– Спасибо, мне это не очень подходит. Мне бы работу в Москве, поближе к центру найти и так чтобы не уставать сильно и время чтобы ещё оставалось на свои дела.
– А какие у тебя дела, какие планы?
– Я хочу реализовать свои идеи в сфере психологии…
– Ну да… понимаю, ты учился на психолога, только недоучился почему-то… Что за скандал был у тебя в университете, почему тебя тогда отчислили? Твоя мать так толком ничего не смогла мне объяснить, а ты уже который год отмалчиваешься об этом. Что там за темная история произошла, почему тебя вызывали в милицию?
– Дядь Юр, что было – то прошло. Зачем мы сейчас будем прошлое ворошить? Это ведь всё равно ничего не даст. Могу тебе сказать, что я не жалею ни о чем. Давай лучше будем смотреть в будущее.
– Звучит как фраза из фильма… Андрей, пойми – ты не чужой мне человек. Я переживаю за тебя. Десять лет назад ты учился в ВУЗе, подавал большие надежды, а что сейчас? Мне кажется, что ты уже не первый год болтаешься туда-сюда, меняешь работы. Как говорит твоя мать: «он ищет себя». Но сколько можно уже искать?
Не пора ли тебе остепениться? Кем ты работал последний раз?
– Сторожам на автостоянке.
– Вот-вот, что это за работа? То ты сторож, то грузчик, то разнорабочий, то какую-то минералку по ларькам вспариваешь. Ерунда какая-то все это. А ведь тебе уже тридцать лет. Пора остепениться, подумать о семье. Заняться каким-то одним делом. Ведь у тебя даже профессии настоящей нет. Вот, например, я – инженер. Всем понятно, что это такое. На работе меня ценят и уважают, а почему? Потому, что я всю жизнь занимаюсь одним делом и всё умею. А ты, что ты умеешь, кем ты можешь работать, какая у тебя профессия? У тебя её нет!
Андрей сидел и угрюмо молчал. Наверное, дядя в чём-то и прав, думал он, разглядывая картину, висевшую на стене. На ней был изображен какой-то многорукий индийский бог, со своей многочисленной свитой, состоявшей из слонов, коров, обезьян, каких-то оруженосцев и прочей живности. Конечно дядя прав – повторил про себя Андрей, но только не во всём и не всегда.
– Ты знаешь дядя – сказал Андрей, а я ведь тоже инженер.
– Какой же ты инженер? удивлённо переспросил Юрий Васильевич.
– Я инженер человеческих душ, улыбнувшись сказал Андрей.
– Как это… я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ну помнишь, Максим Горький как-то сказал, что советские писатели – это инженеры человеческих душ.
– Ну это писатели, тем более советские…
– Ну я тоже писатель, только российский. Я написал книгу, в которой описывается мой проект.
– Андрей, да сейчас все пишут. Все, кому не лень. Смотри сколько макулатуры продается. Такое чувство, что каждый второй сейчас писатель. Большая часть того, что пишут – прочтешь забудешь на следующий день.
– Ну я думаю, что являюсь необычным писателем. Всё-таки я написал не какой-то любовный роман или детектив про ментов и братков. Я написал научно-популярную книгу, в которой описывается проект по созданию Города Будущего, российского инновационного центра.
– Инновационного центра – недоуменно переспросил Юрий Васильевич.
– Да. России необходим свой инновационный центр.
– И что там будет происходить в этом инновационном центре?
– Ну много чего, это долгий разговор… ну, например, там будут разрабатываться психические машины, способные раскрыть потенциал человеческого мозга и психики.
Юрий Васильевич удивленно и с недоверием смотрел на племянника. На минуту ему показалось, что Андрей не в своём уме.
– Какая ещё психическая машина? Это что какой-то компьютер?
– Нет, это не компьютер. Там будет другая элементная база.
– Я тебя как-то не понимаю… разве у тебя есть необходимое образование, чтобы заниматься подобными вещами?
– Я думаю, что есть. Все эти годы я не стоял на месте, а активно занимался самообразованием.
– Мне кажется, что этого мало. Это всё не то. Ты просто самоучка, который думает, что чему-то научился. Чуть-чуть того, чуть-чуть сего, а в итоге ничего. Разве может самоучка достигнуть каких-то успехов в науке или технологии?
– Я не согласен – ответил Андрей. Насколько я знаю, именно самоучки стояли в основе всех кардинальных технологических прорывов.
– Это каких, например?
– Например ремесленник Джеймс Уатт построил паровую машину, которая дала начало промышленной революции в Англии, а потом и во всем мире, а Джордж Стивенсон, работавший сортировщиком угля, изобрел паровоз.
– Паровоз изобрели русские – братья Черепановы.
– А какая разница? Черепановы были крепостными крестьянами, работавшими на заводе и университетов они не кончали.
– Всё, что ты говоришь – это единичные случаи, это исключение из правил.
– А я думаю, что это тенденция. Например, австрийский монах Мендель, не имея специального образования, тем не менее вошел в историю как отец современной генетики. Это все части большой исторической закономерности. Формирование новых направлений в науке, искусстве, обществе – всегда осуществляется маргиналами, авантюристами, фанатиками – неудачниками, дилетантами. Это примерно тоже самое, как в Москве, когда приезжие добиваются в жизни большего, чем местные жители.
Юрий Васильевич казалось крепко задумался.
– Я бы не хотел, чтобы ты так и остался фанатиком-неудачником.
– Да я тоже так не хочу. Надежды юношей питают.
– Ничего себе юноша 30 лет.
– Да ладно тебе дяд Юр. Мы ведь с тобой чем-то похожи.
– Это в чем же?
– Ну ты ведь тоже дилетант. Ты же не врач, а какие-то лекарства изготавливаешь.
– А при чем здесь это? Это же совсем другое.
– А мне кажется тоже самое.
– Андрей, ты не прав. Это народная медицина. Это веками накопленный опыт, тут даже и сравнивать нечего.
– Ну пусть будет так как ты говоришь.
– Конечно. Русские люди испокон веков бесплатно травами лечились и все здоровыми были. А сейчас все больные, только травятся этими лекарствами, ничего вылечить не могут. А китайская медицина. Китайцы тысячи лет уже успешно со многими болезнями справляются. Я сам знаю людей, которым в поликлинике или больнице помочь не могли, а иглоукалыванием излечились.
– Ну это китайцы, ты же не китаец.
– Да я лучше китайца. Например, моя настойка на основе «красной щетки» – это трава такая – здорово помогает. У нас в цеху один мужик молодой – Ленчик – слесарем работал – так вот у него были постоянные головные боли. Приходил на работу – еле шевелился. Весь зеленый какой-то был. Постоянно болел – а чем не понятно. Просто слабость какая-то. Ни на что у него сил не было. Начал он ходить по поликлиникам. Ну по бесплатным сам понимаешь – бесполезно ходить. Стал он платные посещать. То одну, то другую. А там что? Стали его мурыжить – по кругу пускать – иди к одному врачу, потом к другому, потом анализы сдай, потом за тамограмму заплати, ЯМРТ сделай – и так далее и тому подобное.
Денег у него на это ушло немерено, а все бес толку. Ничего толком сказать эти врачи не могут. Только деньги тянут с него и всё, а ему все хуже. Он бы, наверное, так бы и сдох, если бы не моя настойка.
После того, как он три месяца мою красную щетку попил – сразу другим человеком стал. Во-первых головные боли прошли. Во-вторых, силы появились не только для работы или домашних дел – он ещё настольным теннисом стал заниматься – сейчас в районных турнирах учувствует. В-третьих, мысли прояснились. Раньше он постоянно какую-то херню нёс, а после моей настойки настолько толковые вещи стал говорить, что его мастером поставили. Видишь – какая польза от моих лекарств, а ты говоришь дилетант.
– Извини дядя Юр, ляпнул не подумавши.
– Вот-вот. Да и вообще, в отличии от тебя, мне никто не нужен. Я сам для себя, своей семьи и знакомых потихоньку травку заготавливаю вот и всё. У тебя же совсем другой масштаб. Для этого ты и в Москву приехал. Но кто тебя здесь будет слушать? Если бы ты был дипломированным специалистом, кандидатом наук, каким-нибудь известным человеком, тогда может быть и был какой-то шанс. А без этого я не верю, что что-то у тебя получиться.
– Время покажет – ответил Андрей. Мне бы сейчас с работой как-то вопрос решить.
Юрий Васильевич немного задумался, а потом сказал: – Ты знаешь, я вспомнил. Твоя сестра – Катюшка – работает бухгалтером в интернет-магазине в Москве на Чистых Прудах. Она говорит, что им там постоянно курьеры требуются – заказы по клиентам разносить.
– А чем торгует этот интернет магазин?
– Шампунями женскими, красками для волос, товарами для женщин в общем, игрушками ещё ну и так всякой всячиной по мелочи.
– А почему там курьеры постоянно требуются?
– Да чёрт его знает. Текучка что-ли там у них или ещё что – не знаю. Ты Катюшке позвони, она всё тебе объяснит и тогда сам решай – подходит это тебе или нет.
– Хорошо я так и сделаю. Мне, наверное, идти надо, пока то да сё, да и устал я с дороги.
– Может быть тебе такси вызвать, а то как ты найдешь квартиру первый раз.
– Да, это было бы неплохо.
Через пол часа Андрей был уже на съемной квартире. Это была двушка, расположенная на втором этаже старенькой панельной пятиэтажки. Весь поселок представлял из себя восемь или десять таких же четырехподъезных пятиэтажек, стоявших на краю дубовой рощи. Правда вдали стоял высотный кран – по всей видимости скоро на поселке должен был появиться первый билдинг в пару десятков этажей. Но этот факт не отменял возникающего ощущения тупика российской цивилизации. Одно название станции – «Колхоз» – чего стоило. Но Андрей конечно успокаивал себя словами «все с чего-то начинали.»
Андрей позвонил двоюродной сестре Кате, и та вкратце обрисовала ему ситуацию с работой. Это был небольших размеров интернет-магазин, офис которого располагался почти в самом центре Москвы. Работа курьера в этом магазине заключалась в том, чтобы приехать к 9 утра, забрать пять-шесть пакетов с заказами и развести их задень по клиенткам. Интенсивность работы была разная. Бывали дни, когда количество заказов к доставке превышало десять штук на человека, а бывало, что на весь день набиралось два-три заказа. За все это удовольствие платили пятнадцать тысяч рублей, плюс транспортные расходы, включая проездной на метро, и сотовый телефон. Немного поразмыслив Андрей решил, что для начала более подходящего места ему не найти. Катя говорила, что в основном большая часть заказов доставляется в центре города в офисы. Андрея это очень устраивало. Наверняка у курьеров были временные «окна», когда можно было, находясь в центре города, заниматься своими делами.
Андрей шел на электричку через толи дачи, толи частный сектор. Надо было съездить к другу Александру в Субботинск, помочь ему перевести вещи. А в понедельник нужно было ехать в центр и решать насчёт работы.
Андрею все не давал покоя прошедший разговор. Конечно дядя в чем-то прав. Трудно будет сходу кого-то заинтересовать своим проектом. В официальную науку путь был закрыт. Никто не станет разговаривать с неизвестно откуда взявшимся самоучкой без регалий и научных степеней. Да и не верил Андрей в отечественную науку, вернее в её способность реализовывать на практике то, что открыто в теории. Российская наука так и не научилась эффективно превращать изобретения и открытия в товары – извлекать из своих исследований прибыль. Это только в Америке, с досадой думал Андрей – человек с одной стороны учёный, инженер, а с другой успешный предприниматель, капиталист. Так было и в позапрошлом веке, когда горы сворачивали разные Форды, Эдисоны, Карнеги и Рокфеллеры – так и сейчас, когда действуют разные гейтсы с бринами. У нас в России это нет. Либо человек научный гений – но оторван от мира как Перельман. Либо уж совсем буржуй, без кругозора и воображения – на уме одни деньги. Даже не буржуин, а феодал какой-то.
Вот олигархи – вдруг волею судеб получили в свои руки огромные богатства и что… Как они распоряжаются этими деньгами или вернее сказать неограниченными возможностями. В России, пожалуй, нет ни одного олигарха, одержимого чем-то кроме дорогих вещей и развлечений. Сорвали куш и быстрей свалить в какое-нибудь Монако кайфовать на яхте. Или картины с бриллиантовыми табакерками коллекционируют. Ни у кого нет никакой идеи, выходящей за рамки банальной красивой жизни. Вот американские миллиардеры – это совсем другое дело. То гигантские телескопы строят на Гавайях, то какие-то раскопки финансируют в Перу или Мексике, то крокодилов собой кормят на Новой Гвинее. Видно, что люди увлечены чем-то кроме денег и красивый вещей. По сравнению с ними наши богачи вообще одноклеточные примитивные существа.
Гарин уже вовсю было размечтался о спонсоре-олигархе, но подъехавшая электричка прервала его мысли, и Андрей поторопился зайти в вагон. Благодаря субботе, в вагоне было много свободных мест и можно было усесться у окна. Остановки быстро сменяли одна другую, пока по вагонам ходили многочисленные продавцы-коробейники. Кто-то продавал шоколадки и орешки кто-то бытовую химию и целлофановые пакеты. Однако больше всего его внимание привлек колоритный персонаж – мужчина, продававший книги и одетый почему-то в камуфляжный костюм. Андрея всегда удивляло, количество торговцев в подмосковных электричках. Кому они продают весь этот хлам и можно ли существовать на вырученные деньги? – недоумевал он. Наверное, это такой образ жизни – катаешься в поездах, общаешься с разными людьми, а ещё, наверное, убегаешь от контроллеров и нарядов милиции.
Но вот прозвучало объявление, что поезд пребывает на станцию «Рубероидная». Андрей поспешил к выходу. На платформе его уже ждал Виктор Бухминцев. Это был крепкий молодой человек двадцати четырех лет. Он познакомился с Андреем год назад, когда они вдвоем работали в небольшой фирме, занимавшейся изготовлением мебели. Андрей работал на штамповочном прессе, а Виктор – разнорабочим. За время совместной работы их взаимная симпатия переросла в дружбу, и Андрей решил предложить коллеге перебраться вместе с ним в Центр. У них был своеобразный ритуал, когда Андрей многозначительно говорил: " В центр брат надо – там сейчас всё! «И Виктор действительно верил, что в Центре их ждет Всё! А Гарину в свою очередь нужен был в Москве напарник, вместе с которым было бы легче снимать жильё, а при случае поручать ему кое-какие мелкие задания. Жизнь в провинции не сулила никаких перспектив и Бухминцев сразу с энтузиазмом принял это предложение. Хотя Виктор имел весьма поверхностное представление о идеях Гарина, он достаточно хорошо знал историю своей Родины и сделал для себя вывод, что Россия это такая страна, где просто нельзя отчаиваться. Очередная революция, переворот, перестройка или удачливый самозванец перевернут все верх дном и на вершине русской пирамиды окажутся совершенно новые лица. «Кто был нечем, тот станет всем» – любил повторять себе Бухминцев. Тем более что Москва в его представлении просто лопалась от денег. Этот город был похож на елку с кедровыми орехами – стукни по ней посильнее и засыпит шишками. «Вот мы и будем с Андрюхой долбить по этой сосне». Но конечно, на дворе были уже не девяностые годы и бить по сосне надо было не ногами, а мозгами. Ну что ж, Гарин с его головой, глобальными планами и тщеславием как будто создан для выколачивания денег на научные изыскания и производство опытных образцов. Виктор почему-то сравнивал Гарина с Остапом Бендером, хотя Андрея такое сравнение бы сильно покоробило. Сам себя Гарин считал ученым нового типа и ему никак не льстило сравнение с великим комбинатором.
Вот такие примерно мысли и были в голове Виктора, когда он решил рвануть в Москву. Ему так натерпелось переехать в Москву, что он поехал в один на четыре месяца раньше Андрея, не став дожидаться, когда тот решит свои дела на периферии. Бухминцев так разогнался, что проскочил Центр и оказался в Субботинске, в вахтовом вагончике на территории какой-то мутной промзоны, где он с утра до вечера грузил мешки с какими-то химикатами. Поэтому он был вне себя от радости, когда ему позвонил Андрей и сообщил, что он в центре и его дядя нашел им хорошую и недорогую двухкомнатную квартиру в два раза ближе к Москве, чем вагончик.
Увидевшись на платформе, они радостно заспешили навстречу друг другу. Всё-таки какое это счастье – когда есть единомышленник – подумал Андрей.
– Как дела Витёк?
– Да нормально всё. Рад, что ты наконец приехал.
– Ну вот видишь, я приехал, с хатой вопрос решил, с работой тоже должно решиться.
– Да, хорошо бы как-нибудь в самой Москве пристроиться, а то здесь на базе мрак какой-то. Работаешь, света белого не видишь. Да и контингент там какой-то, рабсила в смысле, одни тупые короче. У нас в вагончике телевизор стоит, я им говорю: «Давайте новости посмотрим, что в стране и в мире делается», а они мне «Зачем, всё равно не поймём, о чем говорят». Ты представляешь? Искренне мне так отвечают, что они не понимают о чём, говорит диктор в новостях. Как-будто он говорит на монгольском языке.
– Может быть они нерусские, плохо язык понимают.
– Да какой там – русские. Ну есть там пара узбеков, классно кстати готовят.
– Что же они там все смотрят по телевизору?
– «Наша Раша».
– Понятно… Ну ты как? Всё, уволился?
– Да я уже месяц назад предупредил, что в любой момент могу уйти. На меня они особенно и не рассчитывали.
– Это хорошо. Я тут пробил вариант поработать в интернет-магазине курьерами. Там с деньгами не густо, пятнашку платят, но зато, во-первых, работа не напряжная, а во-вторых всё по ТК – выходные, больничные и так далее.
– А как ты нашел этот вариант?
– Да моя двоюрная сестра Катя там бухгалтером работает.
– Ну так это здорово. А то что с деньгами не густо, так это же на первое время. Я думаю быстро раскрутимся и перейдём на более высокий финансовый уровень.
– Этточно, поддакнул Андрей с интонацией товарища Сухова.
Гарина всегда выручал природный оптимизм Виктора. Друзья быстро дошли да базы, на которой работал Виктор, взяли каждый по две спортивных сумки и пошли обратно на станцию ждать электричку на Москву. Им повезло, ждать пришлось не долго и в компании каких-то около футбольных болельщиков они поехали обратно к Москве. Всю дорогу около футбольной молодёжи орала какие-то речевки и громко материлась, так что Андрей был несказанно рад выйти в Колхозе.
Придя в квартиру, друзья бросили сумки и пошли в поселковый магазин, купить что-нибудь из еды. Остаток дня был потрачен на приготовление жареной картошки и раскладывание вещей по порядку по ушатанным шкафам. Включив телевизор и пройдясь по всем каналам, друзья согласились, что смотреть как всегда нечего. Телевизор был отправлен на покой, а друзья, распределившись по диванам, принялись собирать мысли.
– Ну что дружище, какие планы? – спросил Бухминцев Андрея.
– Планы как всегда – не останавливаться, идти вперед.
– Ну а всё-таки, если поконкретней – с улыбкой переспросил Виктор.
– Ну что могу сказать… с работой, по-моему, вопрос решили. По деньгам конечно не густо, но зато работаем в центре Москвы и главное есть возможность заиграться и по ходу движения заниматься своими делами.
– Ты конечно про свой проект?
– Да, он самый.
Бухминцев немного помолчал, собираясь мыслями и вспоминая про долгие разговоры с Гариным, в период их совместной работы в Энгельсе. Производственная база, на которой им вместе довелось работать, располагалась на самой окраине, тогда как владельцы и все начальство сидело в офисе в центре города. Вместе с рабочими на базе постоянно находился только один мастер, который весьма снисходительно относился к вопросам трудовой дисциплины и употребления запрещённых напитков. Недалеко от базы находилась небольшая оптовка, в которой торговали в том числе дешевой жидкостью для чистки ванн. Жидкость эта среди прочего содержала этиловый спирт и поэтому шла на ура в том числе среди рабочего коллектива мебельного производства. Обычной картиной был обеденный перерыв, длившийся по три или даже три с половиной часа, во время которого нехитрая снедь запивалась бытовой химией или, по праздникам, лекарственной настойкой боярышника. В результате, после двенадцати часов дня работа на базе плавно затухала, народ, предусмотрительно поставив кого-нибудь «на шухере», начинал потихоньку расслаблялся, а Андрей с Виктором, по причине равнодушия к любым концентратам этилового спирта, располагались в стороне от коллектива, на пиломатериалах под навесом и часами болтали о мировых проблемах. Бухминцеву было очень интересно слушать Андрея, следить за полетом его фантазии и окунаться в грандиозность замыслов. За теплый сезон друзья, как казалось Виктору, успели обсудить все на свете – от инопланетян до советских мультфильмов, но вот если у Виктора спросили, в чем же конкретно состоит план Гарина, то он бы, наверное, не смог однозначно на это ответить. Но сейчас, лежа на диване в убогом «Колхозе», он подумал о том, что у него возникла потребность в более четком понимании и осознании того грандиозного замысла, в котором он согласился участвовать и с которым решил связать свою судьбу. «Что ж, я сделал ставку – надеюсь самую удачную в моей жизни… но должен же я четко понимать – на что поставил» – подумал Виктор.
– Слушай – обратился Виктор к Гарину – раз мы уже приехали в Центр и, можно сказать, заняли стартовую позицию, можешь мне поподробней рассказать, что из себя представляет твой проект.
Гарин немного задумался… Он очень ценил общение с Виктором. С одной стороны, Виктор был человек довольно начитанный, следил за последними политическими новостями и очень любил смотреть телевизионные передачи научно-популярного характера, особенно такие, где раскрывались темы пришельцев и внеземных цивилизаций, снежного человека и Атлантиды, а также магии, колдовства, новой хронологии и оккультных знаний Третьего Рейха. Бухминцев хорошо знал историю России и сопредельных стран, ориентировался в географии и имел представление о самых модных явлениях и тенденция массовой культуры.
Но с другой стороны, Виктор, как человек свободный от академического образования, был свободен от трафаретного мышления аспирантов и младших научных сотрудников. Андрею уже порядком надоели ходульные размышления и заученные чужие мысли так называемой образованной молодежи.
По его глубокому убеждению, все эти вузовские массы были совершенно не способны к каким-то творческим прорывам. Нет, они конечно могли развивать не ими придуманные тенденции, но ничего подлинно революционного в науке создать не могли создать по определению. Всё революционное и прорывное всегда возникает в качестве «сумасшедшей идеи». Это утверждали все великие ученые от Паскаля, до Бора и Эйнштейна. Ни «здравый смысл», ни «рациональная логика», ни привычный мир «рассудочных понятий» больше не могут быть теми инструментами, которые расколдуют волшебные тайны. Сегодня, чтобы добиться чего-то значимого
необходимо мыслить нелинейно и парадоксально. Как говорил один знаменитый физик: «Все согласны с тем, что предлагаемая теория безумна. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться ещё и верной». Но разве могут вузовские массы, годами подвергающиеся целенаправленной дрессировке, рождать что-то, противоречащее «здравому смыслу» – этому прибежищу трусов и ретроградов? А вот Бухминцев, то ли по причине неполноты и мозаичности своих знаний, толи по причине отсутствия высшего образования, толи из-за близости к народной толще как раз способен рождать сумасшедшие идеи пачками. Нужно только их грамотно просеивать. Гарин помнил, что много раз, во время их длинных разговоров, Бухминцев ставил его в тупик нелепыми вопросами или замечаниями, которые, тем не менее, помогали Гарину выйти на новые смыслы и продуктивные мысли.
Вот и сейчас, Бухминцев вполне мог помочь. Ведь Гарина самого пугала полная неизвестность, в которой он оказался, решив перебраться в Москву. Он не имел точного ответа на конкретные вопросы. Но начинать отвечать на них нужно было в любом случае – жизнь диктовала свои условия. Что ж подумал Андрей – пора наполнять мечты конкретикой, а в разговоре с Виктором можно было не бояться ошибок или каких-то нелепостей. Он никогда не был обескуражен даже самыми залихватскими фантазиями Гарина, а наоборот снабжал друга благодарным вниманием, сочувствием и дружеской поддержкой, и поэтому Гарин ценил Бухминцева. Ценил за то, что с ним он мог быть полностью откровенным.
– Ну так как? – Виктор вернул Гарина в реальность съемной квартиры на станции «Колхоз» – какая всё-таки у тебя конкретная цель в Москве?
– Стать волшебником – ответил Гарин.
– Вон оно что – на этот раз Бухминцев не мог скрыть легкого удивления… – А как это – снова задал он вопрос.
– Я начну из далека – ответил Гарин. Согласись, со мной в том, что самое вдохновляющее, прекрасное и глубокое переживание, которое выпадает на долю человека – это ощущение таинственности.
– Согласен… в мире столько загадочного! Но конечно не всех это волнует, не всем это интересно.
– Ну такие люди если и не живые мертвецы, то по крайней мере слепые. И я думаю, что таких меньшинство.
– Почему ты так думаешь?
– Да потому, что жизнь у современных людей стала слишком одномерной, подобно скучной однообразной колее, из которой они стремятся выскочить, но никак не могут. Всё-таки большинство людей жаждут сверхъестественного. Большинство людей в глубине души хотят чуда. И я думаю, что таких людей сегодня больше, чем, когда бы то ни было. Ведь раньше как было? Исторически чудеса для людей творила религия.
– Ну да… всякие там воскресения из мертвых, внезапные прозрения, излечения и прочие чудодейственные мощи и иконы.
– Вот-вот… Но все-таки наступил такой момент, когда человек не мог верить так, как он верил раньше, и тогда место религии заняла наука.
– Наука?
– Ну конечно… разве для человека столетней давности прогресс науки и её возможности не были чудом? Один телевизор с самолетом чего стоят… Так так сказал – «Наука» – потому, что мы уже привыкли к её плодам. Вон уже сотовый телефон стал банальностью. Это все стало обыденным и уже не вдохновляет и не удивляет. Наука перестала удивлять. Лишилась она такой способности. Потому, что большинство людей перестали её понимать. Вон сейчас сколько шумихи вокруг Большого Адронного Коллайдера. А ты думаешь кто-нибудь вообще понимает, что там будут изучать – кварки, глюоны, бозоны. Сколько людей в этом разбирается?
– Да ты что! Я же говорю – вон на вахте люди даже новости на русском языке понять не могут. Мне всерьез рассказывали, что у нас в армии деревянные танки. А ты говоришь криптоны… Слушай, а может быть это вообще все какая-то афера… замануха. Может быть они там все просто для вида в земле ковыряются… и никакого коллайдера не будет. Может быть это просто такой муляж-макет, на который они миллиарды долларов вышибают, а потом их пилят. Ведь все равно никто ничто не поймет. Как думаешь?
– Ну не знаю… может быть и так. По крайней мере раньше эти французы Суэцкий и панамский каналы строили. Это было всем наглядно. А сейчас все очень мутно. Никто не понимает, что конкретно происходит, кроме пары десятков человек. Ученые говорят на каком-то своем языке, который не может быть переведен на общедоступный язык. Люди же не понимают всех этих формул и терминов, потому, что все это никак не связано с повседневным опытом. Поэтому потребители и кинулись в поисках чудес в разные ауры, йоги, гадания и прочий Фэн-шуй. Это по крайней мере то, что прямо связано с потребностями людей – излечиться, наладить свою жизнь и узнать будущее. Хотя конечно, на девяносто девять процентов это все сплошное шарлатанство. Или, если можно так выразиться – суррогат таинственного.
– Подделка, то есть.
– Ага, контрафактный товар.
– И заметь – опять нам эти китайцы всякий некачественный ширпотреб подсовывают. Травят народ.
– Во-во. Совершенно правильно говоришь! Знаешь, какой у них там в Китае девиз?
– Нет.
– Плохо клеить,
– Плохо шить,
– Всех консервами травить,
– Русский бизнес разоряй,
– Процветай родной Китай.
– Блин вообще пипец какой-то… Желтое море все затопит… Ну ладно… вернёмся к нашим баранам. Так ты, как волшебник, хочешь обеспечить народ настоящими чудесами? А как ты это сделаешь? У тебя есть план?
– Есть ли у меня план? Да у меня целых три плана!
– С какого начнём?
– С самого простого и легкого…
– Ну давай, жги!
– Даю… Вот тебе простой вопрос – физики, химики, биологи – короче разные ученые – как по-твоему, чем занимаются?
Бухминцев на секунду задумался – ну исследованиями разными… чем же ещё…
– Ну а что значит исследованиями? – переспросил Гарин.
– Ну я не знаю… эксперименты разные ставят.
– Вот – обрадовался Гарин – в самую точку попал – ставят эксперименты. Но все дело в том, что конечным адресатом всех этих экспериментов является человек. Все эти приборы, мензурки, коллайдеры и прочий инвентарь – кто им управляет?
– Человек конечно – сказал Виктор.
– Правильно, человек получает результаты экспериментов и занимается их интерпретацией, ну то есть объяснением. Но ведь сам человек-то тоже нуждается в объяснении… Ты в курсе, что, строго говоря, звука как такового не существует: есть лишь волны, которые, действуя на слуховой аппарат, создают ощущение звука. Один и тот же ток, пропущенный через язык, даёт ощущение кислоты, пропущенный через глаз – ощущение красного или голубого цвета, через кожу – ощущение щекотания, а через слуховой нерв – ощущение звука. Можно доказать, что все ощущения, из которых складывается наша картина мира, зависят от наших органов чувств.
– Здорово – удивленно сказал Виктор. Я и не знал про это.
– Вот-вот. Можно с уверенностью сказать, что разумные существа с биологией, отличной от человеческой могли бы создать какую-то другую науку. Например, дельфины, у которых основное восприятие мира не через глаза, а через уши.
– Да, согласился Виктор – я слышал много удивительного про дельфинов. Штука в том, что у них нет руки. Была бы у дельфинов рука – они бы построили свою цивилизацию.
– Может быть и так, согласился Гарин. Или язык – продолжил Андрей. Ты знаешь насколько язык, на котором мы говорим, создает нашу реальность?
– Нет конечно – ответил Виктор.
– Простой пример – один американский ученый в свое время обнаружил, что индейцы из племени Хопи, в языке которых есть слово «зелёный», но нет слова «голубой», не в состоянии отличить зелёный цвет от голубого. Но те из них, кто владеет английским языком, прекрасно различают эти два цвета. Ты представляешь?
Может быть мы с тобой или вообще современные люди много чего не видят, потому, что у нас понятий, соответствующих нет. Как говорил Эйнштейн, для того, чтобы открыть что-то новое, необходимо сначала создать какую-то фантазию или название для этого нового. А пока ты этого не сделал – ничего нового не найдешь.
– Блин ну это ваще… даже не вериться…
– Но это факт. Может быть Мир вокруг нас сейчас полон энергий или сил нам неизвестных или каких-то там геометрических измерений нам недоступных, которые решили бы многие наши сегодняшние проблемы. Представь, что мы сейчас на уровне каких-нибудь средневековых людей, которые, например, не знают электричества и соответственно не умеют им пользоваться. Я уверен, что вокруг нас бесконечное количество возможностей, которые мы пока не умеем использовать.
– Ну каких, например?
– Например космические путешествия.
– Космос? Да мне кажется космос мертв. Да, лет пятьдесят тому назад во всю транслировались предсказания, что в начале двадцать первого века человечество примется колонизировать планеты, выйдет за пределы солнечной системы и произойдет контакт с внеземным разумом. И где всё это? Даже до Марса долететь не можем, а может быть и на Луну не летали… Да и не нужно сейчас это никому. Какая страна сейчас в здравом уме будет финансировать космические экспедиции на Марс или там Сатурн с Титаном? Избиратели не поймут. Поэтому никому это не надо. Деньги нужны на то, чтобы демократию в Ираке или Афганистане устанавливать, или на худой конец на то, чтобы тусоваться красиво.
– Ну вот, и я про тоже… Ведь в чем здесь главная трудность – космос стал безумно дорогим, да и бессмысленным. Нет у нас технологий для дальних полетов и появление их никак не предвидеться. А что, если нам с тобой, как это говориться, заглянуть с другого бока самовара. Что если для того, чтобы достичь звёзд, надо двигаться не к звёздам, а «от звёзд», не «наружу», а «внутрь» – во всё новые и новые взаимосвязанные макромиры, которых должно быть неисчерпаемое множество?
Может быть для того, чтобы проникнуть в иные миры необходимо развивать не технику, а человеческую психику?
– Звучит заманчиво… Может быть и так… только как это ты собираешься осуществить?
– Ты хочешь продавать людям новые возможности…
– Ну да…
– А как же ты доберёшься до всех этих возможностей?
– С помощью экспериментов.
– В каком смысле? – непонимающе переспросил Бухминцев?
– Да в самом прямом.
– Так над чем же экспериментировать?
– Над человеком конечно.
– Как это? растерянно посмотрел на друга Виктор.
– Мы же с тобой только что говорили, что физическая реальность – это вторично, главное человек. Как сказал в прошлом веке один великий физик – психология и физика дополнительные науки, с разных сторон описывающие единую реальность. Физику за последние двести лет человек здорово продвинул – одна атомная бомба чего стоит. Настало время развивать психологию. Без психологии мы не овладеем реальностью. А как её развивать? Только через эксперимент – основной метод познания. Без эксперимента мы бы из пещер так бы и не вышли.
– Блин – ты как фашисты какие-нибудь или японцы в Манчжурии.
– Вовсе нет. Между мной и ними колоссальная разница.
– В чем состоит эта разница?
– А в том, что все опыты немцев – это опыты над биологией, над телом. Я же говорю про совсем другое. Опыты над психикой, языком, сознанием и культурой.
– А как будут выглядеть эти опыты?
– Это будут научные приборы нового поколения – проектируемые социумы. Это будут своеобразные психические машины, целью функционирования которых будет решение структурных трудностей науки, раздвижение границ человеческого познания и генерирование нового психологического опыта, с помощью которого можно будет познать новые, более глубокие уровни реальности.
– Да – а… – протянул Бухминцев. Всё это масштабно и очень необычно. Мне даже в голову пришло назвать все это «Цифровая Шамбала».
– Прикольно – улыбнулся Гарин.
– Конечно прикольно, только боюсь, что тебя сейчас не поймут, в наш век демократии и прав человека. Опыты на людях. Это даже просто сказать как-то страшно уже.
– Да на самом деле ничего страшного. Никто же никого мучить не собирается.
– А что же ты с ними собираешься делать?
– Ну изолировать немного придется конечно. Отгородить от внешнего мира. Видел «Шоу Трумэна»?
– Ага. Там какой-то чувак жил внутри киностудии что-ли.
– Да что говорить, у нас, когда полет на Марс моделировали, то потенциальных космонавтов изолировали на год.
– Да, слышал. Они там, по-моему, чуть не поубивали друг друга.
– Ну это из-за тесноты и стресса. А мы им комфортную среду создадим – город тысяч на пять.
– А где ты возьмёшь столько народу?
– Да волонтеров каких-нибудь мобилизуем, или в третьем мире не за дорого наймем и лучше детей, чтобы подсознание формировать с детского возраста.
– Я понимаю, все это вроде звучит-то правильно, но вообще не политкорректно. Ты этого не боишься?
– Вот я тоже этого боюсь. Но ты же знаешь, что есть такая закономерность. Все великое первоначально воспринимается или как душевная болезнь творцов или как хулиганство, а то и как преступление.
– А что же делать… есть же какой-то выход?
– Нормальные герои всегда идут в обход. Я конечно не могу сейчас свободно излагать свои мысли. Необходимо как-то дозированно это дело предложить. Безопасными порциями.
– Я слышал, что если яду по чуть-чуть принимать, то организм привыкает и потом уже перестаёт реагировать на более сильные дозы.
– Верно. Но для себя я это сравниваю с акклиматизацией у альпинистов. Чтобы совершить восхождение на высокую вершину, необходимо в базовом лагере у подножия пройти акклиматизацию.
– Ну так что же делать-то… кого будем акклиматизировать в первую очередь? Ученых каких-нибудь?
– Нет, думаю, что это тупиковый вариант. Какое-то жалкое зрелище они в большинстве своем из себя представляют. Смотришь телевизор, они там все время побираются – денег просят… увеличить финансирование науки… по всему видно, их особо никто не слушает. Игнорируют по-тихому. И правильно делают. Наши учёные всё-больше похожи на каких-то бюрократов. Сидят там старички, во всех этих институтах, как в брежневском политбюро. Застой короче полный. Да ты и сам видишь – уже двадцать лет, как СССР нет. Казалось бы, вот Вам всё – свобода творчества и исследования, свобода общения и поездок за границу – а толку нет. Где изобретения, где научные прорывы – ничего этого нет. Даже нормального телефона сотового отечественного нет. А всё почему? наука наша загнила. Авантюризма у них мне кажется не хватает… смелости интеллектуальной.
Ты знаешь, мне кажется, что наши политики более перспективны, чем наши учёные. Политики как-то пошустрее выглядят. Есть там определённая динамика, есть люди с авантюрной хваткой. Вот их мы и попытаемся использовать. Мне кажется, что нужно сделать ставку на какого-нибудь политолога.
– Ты говоришь политолога… а причем здесь политика? У тебя же вроде как научный проект. Чем же ты их сможешь заинтересовать?
– Ну как чем – Америку развалим.
– Это как же мы её развалим? – с недоверием переспросил Бухминцев.
– Да не только развалим, а захватим и поделим. Тебе какой штат больше нравиться?
– Ну Майами…
– Флорида короче… я тебе её подарю. Будишь директором Флориды.
– Да хорош гнать… ты вообще это серьезно говоришь?
– Абсолютно!
– И как по-твоему это сделать?
– Так же, как они развалили СССР.
– А как?
– Вот смотри – СССР имел атомное оружие, ракеты там всякие, мощнейшую армию и всё-таки развалился. За счёт чего Америка выиграла «холодную войну»? Засечёт авианосцев или «звездных войн»? Нет, холодную войну выиграл не Пентагон, а Голливуд, Майкл Джексон с Мадонной, Пентхаус и Кока-Кола. Понимаешь? И все наши горы оружия оказались бесполезны. Понимаешь?
– Угу – ответил Виктор.
– Американская поп-культура со своими крутыми чуваками взяла верх над скучным СССР. Я сам помню, еще в средней школе учился, когда первый раз попал в видеосалон – «Бегущий человек» там показывали – фильм такой со Шварценеггером. Я хорошо помню, как мы совсем ошалелые вышли после фильма на улицу. Сравни боевик со Шварценеггером и какое-нибудь «Белое Солнце пустыни» или «Неуловимых мстителей». А ещё всякие звездные войны, ужасы, порнуха всякая – ну короче полная художественная победа над совком.
– Ну это понятно. Джеки Чан и ван Дамм конечно круче чем какой-нибудь Ералаш. Но как ты собираешься захватить США?
– А я с помощью моего проекта создам такой же поток информации, который вызовет в Америке что-то похожее с нашей перестройкой понимаешь?
– Нет, не понимаю…
– Ну вот смотри, когда США последний раз потерпели поражение?
Бухминцев на минуту задумался.
– Что-то не знаю… они, по-моему, все войны выигрывали…
– Ну как же… ещё синдром у них появился.
– А! ты про Вьетнам говоришь.
– Вот-вот. Ты что думаешь? Их вьетнамцы что-ли победили?
– Ну да. Вьетнамцы и мы конечно… из-за спины вьетнамцев.
– Да нифига это не так.
– Почему?
– Да потому, что вьетнамцы ни одного крупного сражения не выиграли.
– А как же тогда? – с удивлением спросил Виктор.
– Америка проиграла войну буддизму.
– При чем здесь буддизм?
– А при том, что Вьетнам сломал Америку внутри. Ты представь, то новое поколение американцев – хиппующих длинноволосых битломанов покуривающих марихуану. У них нирвана на носу, а их в армию хотят забрать, в джунглях насмерть с вьетконговцами биться. Конечно они будут миллионные демонстрации организовывать и требовать мира. Вот и всё. За двадцать лет до Вьетнама. Америка потеряла триста тысяч во второй мировой войне, а во Вьетнаме подняла вверх лапки при потерях в шесть раз меньше. Это всё буддизм виноват, Фэн-шуй, аура и прочая йога.
– Так ты хочешь… начал неуверенно Виктор.
– Да… я уверен, что сейчас самое время начать в Америке перестройку. США сегодня – это тот же самый застойный СССР. Те же внешнеполитические авантюры – кстати опять Афганистан, а ещё и Ирак. Та же официальная идеология – демократия – которая непонятно что обозначает. Экономические проблемы – эти ихние фантики-доллары ничем не обеспеченные. Да и придурковатый Джордж Буш – ничем не лучше Брежнева. Короче исключительно благоприятная для нас ситуация. Я уверен, что стоит только камешек маленький в нужное место кинуть и такие круги начнутся, что только держись. А случиться все это, если реализовать мой проект. Это как атомная бомба, только не атомная, а психическая.
– А что эта бомба будет взрывать?
– Привычный порядок вещей. Это у нас здесь мы сменили социализм на капитализм и с удовольствием в нём купаемся, а американцам надо предложить кое-что другое.
– И у тебя есть план? – с надеждой спросил Виктор.
– Ха – да у меня столько планов, что на весь мир хватит.
– И с чего же начинать?
– Ну для начала надо найти покровителя и с его помощью создать фонд, который будет распространять мои идеи и аккумулировать для них ресурсы.
– Такой денежный пылесос.
– Ну да, вроде того.
– И что, есть конкретные мишени?
– Мишени есть, конкретных пока нет… Есть люди, с которыми хотелось бы пообщаться в первую очередь – их и начну доставать прямо с понедельника. У меня по плану – каждый будний день использовать по максимуму. Сходить к кому-нибудь, пообщаться или хотя бы несколько телефонных звонков продуктивных сделать. Мне нужен максимально быстрый результат.
– Да… хорошо бы в ближайшее время уже что-то начать… А чем завтра будем заниматься? Отдыхать?
– Нет, завтра поедем на Павелецкий вокзал – покупать обратные билеты.
– Ты что, уже домой собрался? Так быстро? – сыронизировал Виктор.
– А ты что, на Новый год домой не собираешься?
– Обязательно собираюсь!!!
– Ну так надо заранее, уже в ноябре билеты ехать покупать. А то здесь такой предновогодний кассовый ажиотаж начнётся – что не дай Бог никому! С утра быстро сгоняем на вокзал, билеты купим и сразу обратно. Тогда и отдохнем, а то конечно – понедельник день тяжелый, собеседование и всё-такое.
– Да – согласился Виктор – сделаем все как ты говоришь.