Январь
Говорят у нас в народе, что счастливое новогодье – счастливому году дорогу кажет. А коли новый год с Января начинается, то ему меж зимними месяцами – завсегда почёт и место.
И лют батюшка, и горделив, и искусен. Верно сказывают старые люди, что Январь – зиме государь, весне дедушка, а всему году запевала. У Января убранство пышное, борода длинная, посох волшебный. Месяц этот скучать не привык, всё в трудах да заботах. С Январём к людям и Новый год приходит, и Рождество[7], и Старый Новый год, что на Васильев день[8] припадает, и Крещение[9], и Татьянин День[10].
Спозаранку садится Январь в свои сани резные да на тройке по заснеженной земле мчится, хозяйство своё оглядывает.
Смотрит Январь: в новогоднюю ночь Макару дома не сидится – в гости к Степану поплёлся.
– Где ты, над бабушкиной избушкой хлеба краюшка? – шутливо позвал Январь Месяц ясный. – Посвети-ка малость, проводи гостя!
Вышел Месяц из-за тучи и молвит:
– А чего провожать-то? Ему бы впору дома сидеть, с семьёй за столом. Никак пост Рождественский на дворе, а исстари на Руси на постные щи никого не зовут и сами в гости не идут.
– Знаю, знаю, – ответил Январь, – ну ты не ворчи уж больно, а подсоби живой душе.
За тем и помчался Январь дальше: там и сям снегу пушистого подбросит, холодом дохнёт, берёзки алмазными серьгами наделит, ледяными уборами наградит.
Вот уж и Николина Сторонка показалась вдалеке – небольшая деревенька, с виду пригожая, во славу святого Николы[11] своё прозвание получившая.
Вон Игнатова хата у самой околицы, а чуть поодаль Демьянова избушка видна стала.
Пригляделся Январь – деревня спит ещё. Решил он тогда сперва в лес зайти, на деревья поглядеть да зверей наведать. Лес Января давно уже заприметил, гостю дорогому обрадовался. Поклонился могучий бор первому месяцу года, беседовать стали. А в деревне разговору-то того не разберут, а слышат только, что лес заснеженный больше шуметь стал, деревья, дотоле морозом скованные, час от часу сильнее потрескивают.
Потолковали два приятеля меж собою о том о сём, Январь кое-кого из зверушек проведал, а там и опять в деревню засобирался.
Назад пошёл через молодой ельник, там ёлками в юбках[12] ещё разок полюбовался, оренбургскими снежными платками[13] их укутал. Из подлеска[14] по насту прямо к речке спустился, на зимник[15] взглянуть.
Лёд на реке, полозьями саней затейливо так изрезанный, сверкает, будто хрустали драгоценные.
«Хорошо мужики придумали тут санный путь устроить, – подумал Январь. – Дорога в город вдвое короче стала».
А от зимника до деревни – рукой подать. Зашёл Январь в Николину Сторонку, стал в окошки заглядывать, замысловатые узоры на них рисовать.
Видит Январь, а в деревне дело спорится: избы жарко натоплены, хозяйство уважено, детишки присмотрены, хлеб выпечен, щи да каша в печах дымятся.
«Вот и молодцы, – улыбнулся в пушистые усы Январь. – Ладно живут!»
Заглянул Январь и к Егоровым. Видит Январь, дед Кузьма-балагур жив-здоров: всё в одной поре, речист да весел. Сидит, валенки шьёт да небылицами разными внучат забавляет.
– Деда, расскажи сказку! – просят его внучата.
– Расскажи, деда! – канючит младший внучонок.
– Ишь ты, ну ладно, – отвечает дед и хитро так щурит глаз. Потом говорит: – Хочешь сказку про лису? Она в лесу. Вот вам и сказка, а мне бубликов связка!
– Нет, деда, это не такая! Нам хорошую! – наперебой кричат внуки.
– Ладно, а отчего ж и не рассказать-то хорошую сказочку? Вот, к примеру, расскажу я вам сказку про белого бычка… Вот и сказка вся!
Недовольны внуки, визжат, другую сказку требуют. Тут дед с серьёзным видом заводит:
– Жил-был старик, у старика был колодец, а в колодце том елец[16]; тут и сказочке конец!
– Не-е-ет, деда, не такую! Другую расскажи ещё!
– Ну а какую ж, в толк не возьму? – притворно сердится дед Кузьма.
– Надобно длинную-предлинную! – кричат дети.
– Ну, ладно, ладно, полно уж. Будет вам и длинная-предлинная. Слушайте только:
В некотором царстве,
В некотором государстве
Жил-был царь,
У царя был двор,
На дворе был кол,
На колу мочало[17],
Не начать ли сказку сначала?
Тут внучата и злятся, и хохочут, а с ними и дед Кузьма.
«Ну, Кузьма, ну молодец! – всё думал по дороге Январь. – У него ж ведь не всю дорогу сладко было: и горюшко горькое на порог заходило, и лихую годину знавал не раз, а всё одно бодр да весел, нос не повесил… Да оно-то и правильно: не бывает жизнь сплошь легка да проста, а всё ж её милее нету. И у каждого она одна, и всякому на радость дана да на добрые дела!..»
За сим Январь и дальше по земле пошёл.
Шло время, а там на январских метелях и Рождество подоспело с его торжественною Службою, ярмарками, гуляньями весёлыми, колядками[18] да ряжеными.
Веселится народ в Святки[19] от Рождества до Крещения, радуется.
Горазд Январь с деревенскими вместе и поколядовать, и на торжок[20] проехать, на ярмарке в шумных рядах потолкаться, товар у понаехавших купцов поглядеть, с молодцами удалью помериться, силушкою потягаться.
Дни идут, а там уж и черёд Васильева дня приспел. Любил Январь Васильев вечер: щедрый вечер, добрый вечер. От него и сам своё прозвище получил: Январь – Васильев месяц, всему году начало, а зиме – серёдка. В этот вечерок щедруют, житом[21] в хатах посыпают, чтоб уродилось и жито, и пшеница, и всякая пашеница[22]. А хозяева хлебосольные уж припасли свинку да боровка для Васильева вечерка, соседей да сродников[23] в гости ждут.
Ясная ночь в Николиной Сторонке на Василия, тихая, кое-где снежинки пролетают, звёзд на небе много – они мужику ягодный год сулят. Волшебная зима: живи да радуйся!
А и про то надо сказать, что не всегда мужик с Январём дружен. То вдруг в дороге старик-месяц его бураном встретит, то все дороги заметёт, да так, что ни до ближайшей деревни, ни в лес за дровами не доехать: лошадёнке идти тяжело, а хозяину боязно, коли стужа нешуточная да за белым снегом не видно ни зги.
Но мужик руки не опускает, работы и в зиму не боится, батюшке-Январю уступать не хочет.
Бывает, соберутся деревенские мужики вместе и гуртом[24] тяжёлые снега глухозимья[25] роют, дороги запорошенные новыми вешками[26] метят, чтоб никому не довелось с верного пути сбиться да средь бела поля замёрзнуть.
Призадумался Январь, на мужиков глядя, глаз озорно сощурил. Решил он работников и тут испытать, наслав на них свои ветры ледяные да морозы удалые. Мужики работают, а морозы, ветры ледяные да бураны с завирухами[27] всё не отступают: одни щёки жгут, другие уши рвут, третьи носы белят, четвёртые под кожух[28] да зипун[29] лезут.
Не унимаются мужики, трудятся да не сдаются: тем старика-Января и потешили, задобрили.
Пришла пора Крещенского Сочельника[30]. Январь мужика хорошо знал, знал его душу, дух могучий, нужды и чаяния. Знал Январь-батюшка, что по всей Руси в этот вечер хозяева рачительные погоду примечать будут, что про урожай много чего поведать может.
И решил Январь в Крещенский вечерок перед Богоявлением[31] стариной тряхнуть, кругом поспеть да никого из работящих не подвести и не обидеть.
Укутал Январь леса наново в шубы снежные, равнины под белые одеяла спрятал, на всех окнах в деревне замысловатые узоры вывел – красивые, будто кружева вологодские[32].
Затем хаты инеем посеребрил и к реке пошёл. Там лёд до блеска натёр, иордань[33] для омовения да водосвятия помог устроить, в воздухе искристые морозные блёстки рассыпал, холодку подбавил.
Повелел Январь Метелице с самого раннего утра не скупиться на снега пушистые, что хороший урожай сулили.
А Месяцу ясному строго-настрого приказал в ночи светить ярко, чтоб мужик в полночь из реки иль из колодца целебной водицы набрал да всю до капли домой донёс, нигде не поскользнувшись и не расплескав. Водицу ту и сам мужик от немощи всякой завсегда попьёт, и в корм скоту, коли тот захворает, добавит.
Как испокон веку заведено было, мужик перед этим великим праздником у Января совета о хлебах спрашивал. Посмотрел-посмотрел старик-Январь на зерно, по горсточке мужиками на ночь во дворах оставленное, да и решил в тот год сполна посеребрить инеем пшеницу и рожь, меж другого зерна их выделяя да мужика на ум наставляя, чего всего больше сеять, чтоб богатый урожай собрать да в долгах не увязнуть.
«Пшеничка по выбору кормит, а матушка-рожь – всех дураков сплошь», – рассудил Январь. Разглядывая зерно во дворах, заметил старик-месяц, что темновата ночь. Тут он своим чудо-посохом на ночном небе ещё и частые звёзды зажёг, что к урожаю гороха мужика подготавливали да стада овец сулили.
Осмотрелся Январь, улыбнулся. Хороша ночь: тихая, звёздная, морозная. Всё к празднику сделал, везде порядок навёл.
Вот так однажды кучка работящих, неунывающих мужиков в одной глухой деревеньке Январю угодила, да, паче чаяния, всей земле Русской у Января милости испросила и урожая на весь год.
Ну а Январь-то что? Он все праздники отбыл, отгулял, Службы отстоял и посох свой волшебный Февралю точно в срок передал.