Тема 2
Первые школы и начала образованности
2.1. Получение знаний по истории в допетровское время
В Древней Руси образованных людей было немного, по мнению некоторых исследователей, десятки, «а то и единицы» [1]. По всей вероятности, первые русские школы напоминали греческие, платные частные школы приходские священники содержали в церквах. Вероятно, обучение начиналось с 7 лет – возраста, который полагается для первой исповеди. Как отмечал Н. А. Лавровский в своем труде по истории древнерусских училищ, до ХV в. начало учения совпадало с постригами (обрезанием волос), которые служили обрядом признания гражданской личности ребенка.
Занятия в таких школах начинались 1 ноября, в день Косьмы и Дамиама – ближайших помощников в обучении, или 1 декабря – в день пророка Наума. Все эти школы служили лишь для начального образования. Очевидно, более качественным образованием отличалась Новгородская школа, в которой давали не только азы грамотности, но и «учили книгам» детей старост и поповых – более всего «охочих к учению» [2]. В основном же распространение грамотности до ХVI в. шло путем частного и единичного домашнего обучения детей князей, бояр, знатных горожан. Были мастера грамоты, бравшие к себе на обучение по несколько учеников. В ХV – ХVI вв. наряду с церковно-приходскими школами существовали частные училища – школы грамоты.
Нашествие монголо-татар подорвало начатки просвещения на Руси. О недостатке грамотных людей отмечается в источниках конца ХV в., так, новгородский архиепископ
Геннадий пишет в своем письме к московскому митрополиту Симону: «Не можем добыти, кто бы горазд грамоте…». Он просил митрополита походатайствовать перед Великим князем Московским, чтобы велел «училища учинити». Архиепископ Геннадий наметил программу обучения в этих училищах: ученики вначале должны были усвоить азбуку, потом научиться читать титловые слова. В рукописях наиболее часто употребляемые слова писали сокращенно, а сверху над сокращенным словом ставили особый знак – титло. Например, вместо слова «бог» писали «бг», вместо «человек» – «чк». Затем следовало чтение Псалтыри, содержащей религиозные песнопения, и других книг.
Во времена царя Ивана Васильевича Стоглавый собор подтвердил, что в Московском государстве учиться негде, призвав организовывать училища «у священников, диаконов и дьяков, могущих наставлять грамоте, чтению и письму» [3]. В распространении грамотности в ХIV – ХVI вв. сыграл большую роль Троице-Сергиев монастырь, основанный в ХIV в. До наших дней дошла иллюстрация, изображающая детскую школу в этом монастыре. Культурными центрами были также Соловецкий, Кирилло-Белозерский, Антониев-Сийский (в 100 км от Холмогор) монастыри.
По мнению А. И. Соболевского, все же грамотных в ХV в. и, особенно, в ХVI – ХVII вв. было немало. Как он считает, «низшая ступень грамотности была разлита во всем населении довольно равномерно» [4].
Древние училища Руси были не только учебищами, но и занимались христианским воспитанием. Цель такой школы – воспитание любви к православной церкви, послушание ее заповедям, жизнь по вере. В основе воспитания – страх Божий. Важнейший долг детей – почитание родителей и старших. Грамотность же служила только средством для достижения этой цели. Воспитание было высокопатриотическим, поскольку Русская земля – это общая отчизна для всех ее сынов, с единой верой, языком, преданиями, бытом [5].
Образованность допетровской Руси носила исключительно церковный характер. В древнее время само слово «книга» означало священное писание и церковные книги вообще [6]. Библиотеку ХIII – ХIV вв. знатного человека могли составлять богослужебные книги, описания жизни святых, сказания о страданиях мучеников.
Единственный способ приобретения знаний в допетровской Руси – это начетничество, поэтому человек начитанный в священных книгах назывался начетчиком. Под словом «книжное учение» имелось в виду духовное просвещение человека в результате чтения священных книг и отеческих религиозных писаний. В древних училищах в основе церковной школы были три неизменных предмета: чтение религиозное, письмо «священное», пение церковное [7].
Педагог П. Ф. Каптерев всю педагогику до эпохи Петра I также называл церковной, характеризующейся преобладающим значением церкви [8]. Под образованием подразумевалась в основном начитанность в книгах церковно-религиозного характера и усвоение схоластического богословия. В этот период церковное образование было единственным типом образования, причем вплоть до конца ХVII в. единым для всех социальных слоев населения. По одним и тем же книгам и часто у одних и тех же учителей учились и княжеский сын, и поповский, и крестьянский. В школьном образовании они достигали примерно одного и того же уровня – умения читать и писать. Сначала преподавалась азбука, потом читались часослов (книга текстов песнопений и молитв для ежедневных церковных служб) и Псалтырь (часть Библии, книга псалмов – религиозных песнопений) и лишь иногда – Апостол. Часто их брали «назубок» [9]. Затем наступал черед грамматик и азбуковников. До ХVII в. обучение истории проходило в основном путем самообразования [10].
В конце ХVI в. образование царских детей было расширено связной русской историей с древности до настоящего времени дьяка Грибоедова – «История о царях и великих князьях земли Русской». В конце ХIХ в. эта книга была опубликована с введением к ней С. Ф. Платонова и В. В. Майкова (1896). Эту бессодержательную книгу, по мнению С. М. Соловьева, можно считать первым русским руководством по отечественной истории для царских детей [11].
Особая подготовка предназначалась для царских детей при индивидуальном обучении. Так, дьяк Никита Зотов разнообразил обучение царевича Петра потешными книгами и кунштами – картинами. У Лефорта Петр впервые увидел глобус и карту. Как писал А. В. Арциховский в книге «Древнерусские миниатюры как исторический источник», до ХVIII в. наглядными пособиями при изложении священной истории служили исторические сюжеты на иконах и в лицевых сводах, например Кенигсбергский Радзивиловский список лицевой рукописи [12].
В ХV – ХVII вв. ученики пользовались рукописными книгами и тетрадями. Требование о наличии у учеников тетрадей было подтверждено § 60 Устава народных училищ 1786 г.: «У каждого ученика <…> высших классов должна быть особливая тетрадь, в которой ему записывать учителевы изъяснения во время часов учебных». Как отмечает А. И. Соболевский, приходо-расходные книги Московского печатного двора свидетельствуют, что несмотря на дороговизну книг в ХVII в., азбука в 1647–1651 гг. была напечатана 3 раза тиражом 9 600 экземпляров; учебный часослов в 1645–1652 гг. издавался 8 раз; учебная Псалтырь в 1645–1651 гг. – 9 раз [13].
В конце ХVI и начале ХVII вв. первые общеобразовательные школы появились в западной части страны, испытывавшей наиболее сильное влияние зарубежных государств. Были открыты школы во Львове, Вильно, Бресте, Могилеве, Минске, Киеве. В программу входило «семь свободных наук», исключающих историю: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка. В обучении господствовал дух схоластической европейской школы и системы преподавания. По словам Т. Н. Грановского, «ученой школе» этого времени был присущ «тяжелый метод преподавания», требовавший «страшного напряжения памяти» и редко обращавшийся к мышлению, отнимая «у большей части учеников всякую охоту к занятиям». В середине ХVIII в. духовенство берет за образец школу юго-западной Руси – «бурсу» с ее жестокими порядками, а высшее светское сословие и среднее чиновничество попадает в общеобразовательную или специальную школу, перенесенную к нам из Западной Европы [14].
Школ с курсом среднего и высшего образования в Москве до открытия Славяно-греко-латинской академии (1687 г.) не было, имелась только частная начальная школа, находившаяся в ведении служителей церкви [15]. Однако ни в этой академии, ни в Киево-Могилевской не было истории в качестве самостоятельного предмета [16]. Правда, в московской академии имелось своеобразное факультативное ее изучение, когда учитель риторики читал с учениками речи Цицерона, изъяснял римские древности и во второй половине дня по субботам на латинском языке преподавал всеобщую историю «по греческой хронологии» [17].
В. Н. Татищев, подвергнув критике в 30-е гг. ХVIII в. постановку обучения в московской Славяно-греко-латинской академии, отмечал: «…истории же с хронологией и географию, врачество и проч., что к философии принадлежит, про то в сем училище не токмо шляхтичу, но и подлому научиться нечему…» [18].
В. Н. Татищев помещал историю в разряд наук полезных, видя пользу в богатстве опыта и мудрости для дела правления, в частности, будущих практических государственных деятелей. К такой деятельности должны были готовиться дети из шляхетства не в «домовых школах», а в собственных училищах, где их надо было обучать генеральной, русской истории и географии [19]. Знание истории своей страны он считал более важным делом, чем историй «иностранных». «Однако ж должно и то за верное почитать, что без знания иностранных свое не будет ясно и достаточно» [20].
И еще одно замечание: «Хронология или летосказание, есть весьма нужно знать, когда что делалось. География показывает где и что прежде бывало и ныне есть. Генеалогия или родословие государей <…> из чего можно уразуметь правильные наследства и долгожительства». Без них «история ясною и внятною быть не может» [21]. История считалась необходимой для дворян, готовящихся к государственной службе, а также для лиц, подготавливающихся к ученому званию.
2.2. Эпоха Петра I
Лишь во время правления Петра I история становится предметом преподавания, когда появились первые школы, в учебные планы которых был включен этот предмет. К таким
с 1691 г. относится школа для мальчиков и девочек в Немецкой слободе при лютеранской церкви. В июле 1701 г. ректор этой школы Николай Швимер был назначен в Посольский приказ переводчиком «свейского, латинского, немецкого и галанского» языков. Ему также велено было учить этим же языкам и «русских всяких чинов людей и детей, кто к тому учению ему будут даны, и учить с непрестанным прилежанием». Однако эта школа просуществовала недолго и в 1703 г. была закрыта [22].
В 1704 г. ученики Швимера были отданы новому учителю – пастору Эрнсту Глюку. Его характеризовали как человека редкой деятельности, очень образованного, прирожденного проповедника и борца за просвещение. Этот пастор из Мариенбурга был взят в плен во время военных действий Б. П. Шереметевым и прислан в Москву. Здесь его продержали несколько дней под караулом, а потом освободили и велели учить немецкому, латинскому и другим языкам нескольких русских юношей. К нему-то и присоединили учеников Швимера.
Для общеобразовательной гуманитарной школы Глюка по «указу Великого Государя» были отведены палаты умершего боярина Василия Федоровича Нарышкина на углу Маросейки и Златоустьинского переулка. Своим именным указом государь приказал отгородить вдове Нарышкина двор из огромного нарышкинского участка и отстроить себе на этом дворе хоромы, а палаты Нарышкиных передать школе. Этот указ был объявлен 25 февраля 1705 г. в Ижорской канцелярии, которой заведовал Меншиков. В указе говорилось: «Для общия всенародныя пользы учинить на Москве школу на дворе В. Ф. Нарышкина, на Покровке, а в той школе бояр, и окольничьих, и думных, и ближних, и всякого служилого и купеческого чина детей их, которые своею охотою приходить в тое школу записываться станут, учить греческого, латинского, итальянского, французского, немецкого и иных разных языков и философской мудрости» [23]. С 1705 г. эту школу начинают именовать гимназией.
От себя Глюк написал особое «приглашение к российским юношам, аки мягкой и к всяческому изображению угодной глине». Воззвание было подписано следующим образом:
«Ернст Глик, лифляндский препозит, ныне полонянник». Прилагался также каталог иностранных учителей и наук: «Иоан Рейхмут учит географию и из философии делательную итику и политику, от исторических авторов Курция и Иусина истолкует; Стефан Рамбурх, танцовальный мастер, телесное благолепие и комплементы чином немецким и французским научает; Иоан Штурмевель, конский учитель; швед Нордгроен – для шведского языка и «гисторий». Всего же иностранных языков было семь. Любопытно, что дочерей Петра I Анну и Елизавету обучал этикету и танцам именно Рамбурх.
Но Глюк сумел лишь организовать школу и в мае 1705 г. умер, после чего его заменил Паус, через год школой заведовал Биштнер [24]. Самое большое число учеников в школе за все время ее работы насчитывало около 50 человек. Это были дети бояр и всякого служилого и купеческого люда. Учились в этой школе по выбору – «каких наук кто похочет». Желающие изучать историю, считавшуюся второстепенным предметом, занимались в конце дня с 5 до 6 вечера. Гимназия закрылась в 1715 г. [25].
В конце ХVII – начале ХVIII вв. в Европе распространяются работы историка и юриста-рационалиста Самуила Пуффендорфа, «славного историка», по словам Петра I. В 1703 г. в России была издана книга Пуффендорфа «Введение в историю европейскую», в которой преобладали вопросы государственного строительства. Эта книга применялась в качестве учебного пособия для царевича Алексея [26].
Сведения по истории можно было также почерпнуть из переведенных с греческого книг: «Феатр или зерцало монархов» (1701 г.); «История о Александре, царе Македонском» (1709 г.); «История разорения Трои, столичного города фригийского царства» (1709 г.) [27].
В 1712 г. спальник Ф. Салтыков, человек образованный, обучавшийся мореплаванью в Англии и Голландии, представил план всенародного обучения. К группе свободных общеобразовательных наук им были отнесены «истории универсальные и партикулярные <…> для познания всяких образов правлений и для известий о всех государствах» [28]. Ф. Салтыков предлагает заменить при обучении грамоте часовники и псалтыри историями универсальными и партикулярными, которые следует перевести на русский язык, что «будет вспоможением на известие о всех государствах и их правлении». Он советовал также написать «историю российского государства и о всех заключающихся в нем градах» и распространить ее в переводах за границей, дабы иностранные историки не писали о России «с поносом» [29].
В 1720 г. барон Нирод представил Петру I учебный план германской школы, включающий в себя, наряду с другими предметами, историю. Нирод, опираясь на этот план, устроил в своем лифляндском имении школу. В эту школу ректор Киевской академии Феофан Прокопович прислал из Киева несколько учеников для завершения образования. Наряду с прочими дисциплинами им предстояло изучать иностранные языки, историю и географию [30].
По поручению Петра I в 1721 г. Феофан Прокопович составил духовный регламент, разработав организацию религиозных школ. По духовному регламенту «чин ученый добрый» заключался также в обучении «грамматике купно с географиею и историею», включающей в себя «политику краткую Пуффендорфову» [31]. Регламент рекомендовал также чтение «повестей о историках» во время трапезы в интернатах при семинариях. Надо было больше читать «ово историй воинских, ово церковных», ибо «слышание их и сладко есть и к подражанию мудрых оных людей поощряет тако же» [32]. Как видим, по регламенту знакомство с историей предполагалось как в учебное время, так и после занятий. Вместе с тем, история выступает в этом регламенте в качестве дополнения к грамматике [33]. В регламенте осознается необходимость связи истории с географией, а потому рекомендуется при занятии историей обращаться к географическим картам. Как писал Феофан Прокопович, «обыче понеже историю честь без ведения географического есть как бы завязанными глазами по улицам ходить…» [34].
В 1721 г. Феофан Прокопович завел в Петербурге на речке Карповке при своем доме школу для сирот и детей «всякого звания». По условиям обучения и качеству образования она считалась лучшей общеобразовательной средней школой своего времени [35]. Среди изучаемых предметов были: закон Божий, славянское чтение, русский, латинский, греческий языки, грамматика, риторика, логика, римские древности, арифметика, геометрия, география, история и рисование. В этом учебном плане история играла самостоятельную роль, и преподавал ее академик Байер. Старшие учащиеся школы, дошедшие до высших классов, обучали младших учеников за небольшое жалованье. Всего за 15 лет эта школа выпустила около 160 учащихся [36]. После смерти Феофана в 1736 г. школа поступила в ведение Кабинета, который ее закрыл. Одних воспитанников определи в семинарию Киевского монастыря, других пристроили к делам.
В 1724 г. вышло из печати руководство по всеобщей истории епископа-протестанта Стратемана, называвшееся «Феатрон, или позор (обозрение) исторический». Все произведение пропитывала ненависть к католицизму и его представителям [37]. Но для нас оно любопытно своим предисловием, написанным Гавриилом Бужинским. Наряду с европейскими просветителями ХVII – ХVIII вв. он впервые вводит для исторической науки термин гражданская история. Эта наука, по словам Бужинского, «исследует о народах и их начале, населениях и переселениях, о делах во время брани и мира, о лицах и их добродетелях и пороках, о монархиях и их состоянии и радении, о царствиях и их начале и окончании, об обществах и их возрастании и пресечении» [38].
Древние училища, появившиеся на Руси, не только давали основы грамотности, но и занимались религиозным воспитанием детей, включавшим в себя такие нравственные ценности, как почитание родителей и старших, любовь к Церкви и к Русской земле – ее единой вере, языку, преданиям, быту.
До ХVIII в. обучение истории в основном проходило путем самообразования. С конца ХVI в. царские дети знакомились с историей, охватывающей периоды с древности до современности, по книге дьяка Грибоедова – первому русскому руководству по отечественной истории для царских детей. Первым наглядными пособиями для них служили исторические сюжеты лицевых сводов и икон, иностранные учебные картины – куншты.
В конце ХVI – начале ХVII вв. первые общеобразовательные школы появились на западе страны, однако среди учебных дисциплин еще не было истории. Всеобщая история появляется в открывшейся в 1687 г. в Москве Славяно-греко-латинской академии, где с нею воспитанники знакомятся в качестве дополнения к занятиям по субботам во второй половине дня. С 1696 г. историю преподавали при лютеранской церкви в немецкой слободе, с 1701 г. – в школе Николая Швимера, с 1704 г. – Эрнста Глюка, получившей название гимназии в 1705–1715 гг. В этой гимназии история также считалась второстепенной дисциплиной.
С начала ХVIII в. сведения по всеобщей истории можно было получить из книги Самуила Пуффендорфа, а также из книг, переведенных с греческого языка. В 1712 г. Ф. Салтыков включает отечественную и всеобщую историю в разработанный им план всенародного обучения. История также имелась в немецком учебном плане барона Нирода, организовавшего школу в своем имении в Лифляндии.
По духовному регламенту Ф. Прокоповича с 1721 г. историю изучали в качестве дополнения к грамматике в религиозных школах. В это же время Ф. Прокопович открыл при своем доме в Петербурге школу для сирот и детей «всякого звания», изучающих историю в качестве самостоятельной дисциплины. В первой четверти ХVIII в. впервые в предисловии к руководству по всеобщей истории Стратемана, переведенного на русский язык, появляется термин гражданская история.
Примечания
1. Перетц В. Н. Образованность / В. Н. Пететц // Русская история в очерках и статьях / Под ред. проф. М. В. Довнар-Запольского. – Т. 1. – М., б/г.
2. Григорьев В. В. Исторический очерк русской школы / В. В. Григорьев. – М., 1900. – С. 15.
3. Князьков С. А. Из прошлого русской земли / С. А. Князьков. – М., 1907. – С. 565.
4. Речь проф. А. И. Соболевского «Образованность Московской Руси ХV – ХVII вв.» // Педагогический сборник. – 1892 – № 4. – С. 421.
5. Миропольский С. И. Очерк истории церковно-приходской школы от ее возникновения на Руси до настоящего времени / С. И. Миропольский. – СПб., 1910. – С. 42.
6. Забелин И. Е. Характер древнего народного образования России / И. Е. Забелин // Отечественные записки. – 1856, март. – С. 18.
7. Миропольский С. И. Указ. соч. – С. 30.
8. Каптерев П. Ф. История русской педагогики. (1849–1922) // Педагогика. – 1992 – № 3.
9. В 1574 г. была издана «Азбука» Ивана Федорова; в 1621 г. – Василия Бурцева; в 1694 г. – «Букварь в лицах» Кариона Истомина.
10. Очерки истории и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца ХVII в. – М., 1989. – С. 219.
11. Соловьев С. М. История Российская с древнейших времен: соч. в 18 кн. / С. М. Соловьев. – М., 1993. – Кн. 10 – С. 522.
12. См. Никифоров Д. Н. Методы наглядного преподавания истории в русской дореволюционной средней школе: дис. … канд. пед. наук / Д. Н. Никифоров. – М., 1947. – С. 3–4.
13. Соболевский А. И. Образованность Московской Руси ХV – ХVII веков / А. И. Соболевский. – СПб., 1894. – С. 21.
14. Соболевский А. И. Указ. соч. – С. 26.
15. Каптерев П. Ф. О греко-латинских школах в Москве в ХVII в. до открытия Славяно-греко-латинской академии / П. Ф. Каптерев. – М., 1889. – С. 588–598.
16. Голубов. История Киевской Духовной академии / Голубов. – М., 1885. – С. 206; Смирнов. История московской Славяно-греко-латинской академии / Смирнов. – М., 1855. – С. 3.
17. Каптерев П. Ф. История русской педагогики. (1849–1922) / П. Ф. Каптерев // Педагогика. – 1992. – № 3. – С. 53.
18. Татищев В. Н. Разговор о пользе наук и училищ. С предисловием и указателем Нила Попова / В. Н. Татищев. – М., 1887. – С. 117.
19. Татищев В. Н. Разговор о пользе наук и училищ. С предисловием и указателем Нила Попова / В. Н. Татищев. – М., 1887. – С. 158.
20. Татищев В. Н. История Российская с самых древнейших времен. – М., 1768. – Кн. I. Ч. I. Предызвещение. – С. IV.
21. Цит по кн.: Рубинштейн Н. А. Русская историография / Н. А. Рубинштейн. – М., 1941. – С. 66.
22. Лихачева Е. О. Материалы для истории женского образования в России. – СПб., 1890. – Кн. I. – С. 58. Школа в немецкой слободе продолжала действовать, в дальнейшем ею руководила Дирекция училищ, затем – Московский университет. В 1804 г. в школе училось 68 детей, среди них не только иностранцы, но и русские дети.
23. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С. А. Князьков, Н. И. Сербов; под ред. С. В. Рождественского. – М., 1910. – С. 44.
24. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С. А. Князьков, Н. И. Сербов; под ред. С. В. Рождественского. – М., 1910. – С. 45.
25. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С. А. Князьков, Н. И. Сербов; под ред. С. В. Рождественского. – М., 1910. – С. 46; Ерик П. Д. Школьное преподавание истории и историко-методическая мысль в России ХVIII века: дис. … канд. пед. наук / П. Д. Ерик. – М., 1948. – С. 48.
26. См. Наказ о воспитании царевича Алексея Петровича от 1703 г. // Н. Г. Устрялов. История царствования Петра Великого. – СПб., 1859. – Т. VI. Приложение.
27. Лихачева Е. О. Материалы для истории женского образования в России / Е. О. Лихачева. – СПб., 1899. – Кн. 3. – С. 51.
28. Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в ХVIII – ХIХ веках / С. В. Рождественский. – СПб., 1912. – Т. I. – С. 77–79.
29. Пропозиция Ф. Салтыкова с предисловием М. Н. Тихонова. Издание Общества любителей древней письменности. – Гл. VII. – С. 20–26.
30. Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в ХVIII – ХIХ веках / С. В. Рождественский. – СПб., 1912. – Т. I. – С. 79.
31. Духовный регламент. Ч. II. П. 10. «Дома училищные и в них учители и ученики». – М., 1856.
32. Духовный регламент. Ч. II. П. 22, 17. – М., 1856; Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С. А. Князьков, Н. И. Сербов; под ред. С. В. Рождественского. – М., 1910. – С. 52.
33. Ерик П. Д. Школьное преподавание истории и историко-методическая мысль в России ХVIII века: дис. … канд. пед. наук / П. Д. Ерик. – М., 1948. – С. 40.
34. Желваков Н. А. Хрестоматия по истории педагогики / Н. А. Желваков. – М., 1936. – Т. 4. – С. 104.
35. Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в ХVIII – ХIХ веках / С. В. Рождественский. – СПб., 1912. – Т. I. – С. 57.
36. Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время / И. А. Чистович. – СПб., 1868. – С. 632–633.
37. Пекарский П. П. Введение в историю просвещения в России ХVIII столетия / П. П. Пекарский. – СПб., 1862. – С. 328.
38. Рубинштейн Н. Л. Русская историография / Н. Л. Рубинштейн. – М., 1941. – С. 60–61.