Диверсия против ксилита
«Любовью и единением спасены будем» – вспомнил Андерс Ганлоу священные слова Сергия Радонежского, которые он прочитал на стенах православного храма во время торжественной росписи с любимой и неотразимой Натали Сьюме. Они поразили его глубиной, простотой и мудростью, и надолго заставили задуматься над тайным вложенным эзотерическим смыслом. Неожиданно размышления Ганлоу были прерваны тревожным заявлением секретаря.
– Мистер Ганлоу, на станцию по производству энергии из ксилита совершено несанкционированное проникновение неизвестных лиц, – раздались взволнованные слова Саманты.
– Как же такое возможно? – искренне удивился Андерс, – ведь станция оснащена самой современной системой безопасности со множеством паролей и кодов доступа. Насколько я знаю, Джордж Агапотти никогда не экономил на безопасности своего детища. Филипп Грейс мне лично хвастался, что никто не сможет взломать нашу систему безопасности, если только президент сам этого не захочет сделать.
Андерс осёкся от внезапной чудовищной догадки, озарившей его разум и сжавшей трепетное сердце. «Значит, всё-таки, война с Агапотти неизбежна» – пронзила холодная ужасающая мысль сознание Ганлоу. Не исключено, что именно президент «Мантек Инкорпорейтед» снабдил преступников информацией о беспрепятственном доступе на станцию по производству ксилита. Но зачем? Хотя, что за глупый вопрос. Андерс давно уже внутренне был готов к такому развитию событий. Естественно, жадность Джорджа Агапотти никогда не простит альтруизм и щедрость Андерса Ганлоу по бесплатной раздаче энергии ксилита всему Человечеству. Очевидно, что Агапотти хочет поквитаться и дискредитировать Андерса и его программу бесплатной энергии ксилита. Он хочет взорвать трилонские генераторы и вернуть себе безграничную монополию транснационального энергетического консорциума. Такого развития событий Ганлоу допустить не мог.
– Саманта, немедленно вызывайте на объект полицию и нацгвардию, – распорядился Ганолу, – срочно подготовьте для меня кибермобиль, я выезжаю немедленно.
– Будет сделано, мистер Ганлоу, – взволнованно щебетала секретарша и немного погодя добавила, – шеф, может быть, Вам лучше взять с собой кого-нибудь из нашей службы безопасности?
– Ты видимо забыла, девочка, что я и есть сейчас наша служба безопасности вместо Филиппа Грейса, – с глубоким сожалением проговорил Андерс, вспоминая нелёгкую долю, на которую обрёк себя полковник своим глупым и безумным покушением на Сергеенко во время экспедиции на Трило.
Андерс по достоинству оценил коварный замысел Агапотти, организовавшего диверсию ровно в 18.00. Конец рабочего дня. Миллионы фларов и кибермобилей на земных и воздушных трасах должны были серьёзно замедлить продвижение спасателей и полиции к станции, генерирующей бесплатную энергию, что автоматически повышало шансы террористов на осуществление их коварного замысла. Андерс летел, выжимая из кибермобиля всю возможную скорость и, похоже, провидение благоприятствовало ему. Был ли это Ангел Хранитель или очередная помощь от Даоли, Ганлоу сейчас это интересовало меньше всего. Спасти генераторы ксилита и спасти Человечество – вот основная мысль, бешено колотившаяся в его голове. Через двадцать минут стремительной гонки Андерс был на уже месте.
Двери автоматически распахнулись перед Ганлоу, не запросив даже кодов доступа на станцию. Это ещё раз подтверждало правильность предположения о курировании диверсантов Джорджем Агапотти, который их снабдил действующими паролями для беспрепятственного проникновения к генераторам ксилита. Андерс превратился в зрение и слух, ожидая возможного нападения террористов в любой момент. Охрана и персонал на станции были усыплены «спящим газом». Их тела беспорядочно лежали на полу в самых причудливых позах. Вдруг одно из тел медленно шелохнулось, очевидно, приходя в сознание. Андерс немедленно поспешил к пострадавшему, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Как же он был неприятно удивлён, когда вместо раненого беспомощного человека на него уставилось серебристое холодное смертоносное дуло бластера. «И надо же было попасться на такую простую приманку»: думал Ганлоу, беспомощно поднимая руки вверх перед оружием и обдумывая возможные пути победы над опасностью. Через пару секунд Андерса окружили уже четыре террориста в чёрных масках с направленными на него бластерами. Ганлоу внимательно следил за действиями неприятеля. Если бы они его хотели убить, то уже давно бы убили. Очевидно, они преследовали совершенно иную цель. Но, какую? Ужасная догадка холодными мурашками пробежала по спине Андерса, заставив мускулы напрячься, чтобы прийти в полную боевую готовность. Ганлоу разгадал хитрый замысел Агапотти, который хотел пленить Андерса и выставить всё так, будто бы это Ганлоу сам проник на станцию и взорвал энергетические установки по переработке ксилита. Оригинальная задумка босса, одним выстрелом убить двух зайцев. Очень на него похоже.
По требованию нападавших Андерс медленно заводил руки за голову и неожиданно выпрямил их в резком двойном ударе, выбив бластеры у двух бандитов, а мгновенная нижняя подсечка обрушила двух оставшихся неприятелей. Парализующие удары полностью обездвижили четвёрку террористов, позволив Андерсу связать им руки и ноги. Активировав бластеромёт, Андерс осторожно прокрадывался по коридорам станции, теперь внимательно вглядываясь не только в окружающий интерьер, но и в обездвиженные тела персонала, выискивая любую возможную опасность. Добравшись до центра управления генераторами, Андерс, к счастью, не встретил больше ни одного вооружённого террориста. Однако он идентифицировал около двадцати зарядов взрывчатки с дистанционным управлением, расставленных по пути его следования. Сколько ещё активированных бомб располагалось в здании, было не известно. Ганлоу быстро вернулся к четвёрке обезвреженных диверсантов, чтобы найти пульт дистанционного управления зарядами, но, к сожалению, ничего не обнаружил. У кого же был пульт управления, если не у Джорджа Агапотти? А если так, то он ожидал сигнал от группы террористов о выполнении задуманного им плана, чтобы окончательно взорвать станцию и переложить всю полноту ответственности за это на Ганлоу.
Андерс тревожно размышлял над тем, как блокировать внешний сигнал запуска бомб, чтобы не допустить взрыва станции. Подсказка сама собой пришла в голову Андерса, синтезированная генераторами ксилита, с которыми Ганлоу общался телепатически. Обдумав предложение трилонских энергетических установок, Андерс ментально одобрил защитный план действий. Генераторы ксилита тут же сформировали мощный энергетический экран, который невидимым куполом накрыл площадь станции, отражая все возможные цифровые и волновые импульсы и сигналы, которые могли бы активировать взрывчатку. Первая часть плана была выполнена успешно. Теперь осталось дождаться только полицию, чтобы обезвредить сами заряды.
Полицейский наряд и команда нацгвардии прибыла минут через десять. Военные врачи принялись срочно оказывать медицинскую помощь отравленному газом персоналу станции. Сапёры занялись обезвреживанием дистанционных зарядов, а следователь начал расспрашивать Андерса Ганлоу о случившемся.
– Так говорите мистер Ганлоу, что Вам в одиночку удалось обезвредить четырёх отъявленных террористов, находящихся в федеральном розыске более пяти лет? – с иронией и скептицизмом заявлял молодой лейтенант полиции с недоверием разглядывая Андерса с ног до головы.
– Лейтенант Старк, если Вы не верите моим словам, то можете спокойно проверить запись интеркома, которая круглосуточно осуществляется системой безопасности станции.
– Сержант Митрофанов, проверьте срочно данные внутреннего интеркома и показания подозреваемого, – небрежно махнул головой лейтенант подчинённому.
– В чём же это Вы меня подозреваете? – изумился Ганлоу словам полицейского, – И почему не доверяете моим показаниям?
– Да просто очень сильно я сомневаюсь, чтобы какой-то там офисный планктон так легко мог справиться с бандой головорезов, за которыми охотятся лучшие спецслужбы из разных стран, – издевательски усмехался следователь.
– Так, может быть, лейтенант Старк, дело не в каком-то офисном планктоне, как Вы позволили меня назвать, а в качестве работы спецслужб разных стран, которые на протяжении нескольких лет не смогли объединиться и организовать свою работу таким образом, чтобы не дать преступникам свободно разгуливать по нашей планете и взрывать охраняемые энергетические объекты, – спокойно осадил Андерс Ганлоу амбициозного и вспыльчивого лейтенанта полиции.
– Что ты хочешь мне сказать? – начинал сердиться молодой лейтенант, – Что я своею жизнью напрасно рискую, каждый день убирая с улиц тонны грязи и мрази, которые точно так, как ты мне сейчас поют, что ни в чём они не виновны, а сами, может быть, раздают коды доступа преступникам, а затем их раскрывают.
– Зачем бы это мне всё было нужно, лейтенант Старк? – изумился Ганлоу странной логике офицера полиции.
– Да кто же Вас знает господа политики и директора? Одному для успешной предвыборной кампании, другому для выслуживания перед хозяином, чтобы выклянчить очередную прибавку к жалованию? – злорадно усмехался молодой лейтенант, довольный собственной проницательностью.
– Что же это Вы так людей не любите, господин Старк? И кто Вам дал право мерить всех людей под одну гребёнку? – искренне удивлялся Ганлоу такому бессовестному проявлению злости, невежества и недопонимания со стороны правоохранительных органов Стонфилда, – разве Вас не учили в школе, что главное дело человеческой жизни это любовь. Если любишь, то, сойдясь с человеком, ты будешь думать не о том, чем может быть полезен тебе этот человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Если каждый из людей будет действовать таким образом, то он во всём будет преуспевать гораздо больше, чем если бы заботился только о самом себе.
– Ты ещё учить жизни меня здесь собираешься? – заводился лейтенант полиции, раздражённый рассудительностью оппонента.
– Век живи, век учись, – спокойно и уверенно говорил Андерс, – разве Вы не согласны с народной мудростью, лейтенант?
– Да, ну Вас, мистер Ганлоу, с Вашей мудростью – беспомощно отмахнулся лейтенант от слов Андерса, как от назойливой мухи.
Неожиданно или к счастью, но странная заходящая в тупик дискуссия двух противоположностей была прервана появлением сержанта Митрофанова с докладом.
– Лейтенант Старк, показания господина Ганлоу полностью совпадают с записями камер внутреннего интеркома и подтверждают его блестящую и весьма техничную победу над преступниками, – коротко и ясно сформулировал сержант, восторженно глядя на Ганлоу, – он, действительно, настолько профессионально и виртуозно обезвредил диверсантов, что этой боевой технике могли бы позавидовать даже наши лучшие спецназовцы.
– Так Вы, в дополнение ко всем своим недостаткам, ещё и единоборствами занимаетесь, мистер Ганлоу? – саркастически высказался молодой лейтенант, с ухмылкой разглядывая Андерса.
– Не только единоборствами занимается мистер Ганлоу, – продолжал докладывать сержант, не понимая, что офицер обращался к Андерсу, а не к нему, – пока мы просматривали интерком, наши специалисты выяснили, что Андерс Ганлоу достаточно известная и популярная личность, которая является директором компании «Мантек Инкорпорейтед», обладателем «Золотой пальмы Мира», многократным призёром и победителем мировых чемпионатов по у-шу, членом президиума международной благотворительной ассоциации «Белый Лотос», а также автором нескольких эзотерических книг.
Андерс Ганлоу внимательно следил за странной реакцией лейтенанта на произносимые сержантом Митрофановым слова. Сначала с лица лейтенанта Старка исчезла плюгавая и самодовольная улыбочка. Затем он начал то краснеть, то бледнеть, то просто покрываться холодной испариной. Каждое произносимое слово вгоняло лейтенанта всё в больший шок и ступор, а под конец доклада вообще заставило подняться с места и вытянуться перед недавним оппонентом и противником по стойке смирно.
– Приношу Вам свои глубочайшие извинения, мистер Ганлоу, за мою бестактность, грубость и подозрительность, которую я смел проявить по отношению к Вам, – слегка заикаясь, выговорил лейтенант полиции, – я абсолютно не хотел Вас обидеть.
– Не переживайте Вы так, лейтенант Старк, – мягко и с пониманием говорил Андерс Ганлоу, рукой предлагая оппоненту вернуться на своё место, – каждому из нас свойственно ошибаться, но не каждый может сделать правильный вывод из собственных ошибок. Хотя, конечно, лучше всего учится на чужих ошибках, Вы так не считаете?
– Да, господин Ганлоу, Вы совершенно правы в своих рассуждениях, – испуганно произнёс молодой лейтенант, аккуратно присаживаясь на краешек кресла.
– Именно поэтому я и цитирую Вам слова великих философов, ибо слова эти написаны, зачастую, кровью. Причём, кровью множества ошибок, которые были допущены Человечеством, что и приводило к многомиллионным смертям в ходе бессмысленных войн и катаклизмов, – степенно проговорил Андерс, сделав продолжительную паузу, чтобы убедиться в понимании его оппонентом смысла произнесённых им слов, – и не переживайте, пожалуйста, на счёт грубости по отношению ко мне. Ведь встреча моя с Вами это тоже, своего рода, наш обоюдный урок, в котором я учусь быть терпеливым и сдержанным по отношению к невежеству, а Вы, возможно, лейтенант Старк, сделаете первый в своей жизни шаг навстречу мудрости, справедливости и любви. Не зря ведь даже сам великий русский классик, писатель и эзотерик Лев Николаевич Толстой произнёс замечательную фразу, «Величие и культура любого человека проявляется по отношении к маленьким людям». Лейтенант Старк, Вас сейчас смущает, наверное, Ваше нескромное поведение по отношению ко мне, когда Вы думали, что я преступник или сообщник террористов? А когда перед Вами оказался очень известный и влиятельный в мирском понимании гражданин, Вы почувствовали себя не совсем уютно, не так ли?
– Ваша правда, мистер Ганлоу, – стыдливо потупив взор, произнёс полицейский.
– Я же, лейтенант Старк, не просто декларирую всемирные истины, я действую и живу согласно им, – спокойно вёл свои рассуждения Андерс Ганлоу, – ведь я ни разу, если Вы заметили, не нагрубил Вам в ходе нашей непродолжительной беседы.
– Это факт, господин Ганлоу, – вновь согласился лейтенант.
– А посему, мистер Старк, это я должен поблагодарить Вас за тот урок, который Вы мне преподнесли, – озадачил Ганлоу неожиданным ответом офицера полиции.
– Меня поблагодарить? За урок? – неподдельно удивился полисмен, – За какой такой урок?
– За урок оставаться Человеком, несмотря ни на какие обиды со стороны окружающих, ни на какую несправедливость со стороны общества, ни на какие оговоры со стороны завистников, и ни на какие уступки со стороны своей совести. Вот именно за этот урок я Вам и благодарен, лейтенант Старк, ибо только пройдя через трудности, испытав лишения и унижения, закаляется настоящий характер и воля, позволяя стать истинной личностью, а в последствии Богом, – уверенно проговорил Андерс
– Стать Богом? – удивился лейтенант словам Андерса Ганлоу.
– Да, именно стать Богом, мистер Старк, – утвердительно и решительно проговорил Андерс, – а Вам не говорили, что люди это потенциальные Боги, которые проходят своё испытания на Земле, совершенствуя и развивая духовные и нравственные качества до божественного уровня. А как это можно сделать иначе, если не сталкиваться со злом и несправедливостью и при этом сохранять высшие личностные качества такие, как любовь, человечность, доброта, искренность, преданность, верность, честность и справедливость. Разве Иисус Христос своим жизненным путём не продемонстрировал нам именно такое своё высшее божественное совершенство?
– Честно говоря, мистер Ганлоу, до сегодняшней минуты я об этом вообще не задумывался. Я никогда не читал и ничего не знал об этом, – искренне признавался офицер полиции, – но теперь, следуя Вашим словам, что каждый встречающийся нам на пути человек является нашим учителем, я хочу Вас попросить, как учителя, ликвидировать мою безграмотность и невежество по отношению к мудрости веков и знаниям наших предков.
– Отчего же нельзя, уважаемый лейтенант? Можно и даже нужно, – серьёзно заглянул в глаза полицейского Ганлоу, чтобы убедиться в серьёзности намерений оппонента, – человечество измерило землю и солнце, звезды и морские глубины, мы лезем в глубь земли и осваиваем далёкий космос, мы засыпаем пропасти и строим города, мы создаём уникальные машины и роботов. Что ни день, то всё новые изобретения и выдумки. Чего мы только не умеем! Чего не можем! Казалось бы, человек достиг уже пределов развития цивилизации. Но все без исключения люди ощущают глубоко-глубоко внутри какую-то странную пустоту, словно чего-то самого важного, нам всё-таки не хватает. А чего именно, мы и сами не знаем. Мы похожи на маленького ребенка, который чувствует, что ему нехорошо, а почему нехорошо, он не знает.
– А Вы знаете? – очень осторожно поинтересовался Старк.
– Знаю, лейтенант. Конечно, знаю, – тяжело вздохнул Ганлоу, поднимая усталые глаза на полицейского, – нехорошо людям от того, что мы знаем много лишнего, а не знаем самого нужного. Мы не знаем самих себя. Не знаем того, кто живёт в нас. Если бы мы знали и помнили это, то жизнь наша была бы совсем другая.
– А кто живёт в нас? – тихим шёпотом спросил лейтенант, заинтригованный интересным и увлекательным собеседником.
– Душа! – таким же тихим шёпотом проговорил Андерс, – Обычная божественная душа. Та частичка Бога, которая даётся каждому из нас при рождении.
– Душа? – недоверчиво нахмурился молодой лейтенант, очевидно, ожидая услышать нечто иное, – Но душа не может жить вне человеческого тела!
– Правильно мыслишь, дорогой Старк, – улыбнулся Ганлоу, довольный размышлениями собеседника, – но и тело не может существовать без души. В каждом из нас живут два человека. Один слепой – телесный, а другой зрячий – духовный. Телесный человек ест, пьёт, работает, отдыхает, плодится и делает всё это, как заведённые часы. Духовный человек сам ничего не делает, а только одобряет или не одобряет то, что делает слепой, животный человек.
Зрячую, духовную часть человека называют совестью. Совесть, действует так же, как стрелка компаса, которая двигается с места только тогда, когда тот, кто несёт её, сходит с того истинного пути, который она показывает. Совесть молчит, пока человек делает то, что должен. Но стоит человеку сойти с настоящего духовного праведного пути, и совесть показывает человеку, куда и насколько он сбился.
– Похоже, Вы абсолютно правы, – соглашался лейтенант со словами Андерса, – ведь когда мы слышим про то, что человек сделал что-нибудь дурное, мы говорим, что у него нет совести.
– Верно, лейтенант Старк, – подбодрил Андерс собеседника.
– И что же такое совесть, по-вашему? – уточнял полисмен.
– Совесть это голос и сознание того единого духовного существа, которое живёт во всех людях, – старался Ганлоу как можно понятнее объяснить собеседнику тривиальные истины, – когда в нас живёт такое сознание, оно верный руководитель жизни людей. Но, к сожалению, зачастую люди принимают за совесть не сознание этого духовного существа, а то, что считается хорошим или дурным в обществе, которое нас окружает. Голос страстей может быть громче голоса совести, но голос страстей совсем другой, чем тот спокойный и упорный голос, которым говорит совесть. И как ни громко кричат страсти, они всё-таки робеют перед тихим, спокойным и упорным голосом совести. Голосом этим говорит вечный, божественный, живущий в человеке закон добра и любви. Истинное добро находится в тебе самом, в твоей душе. Кто ищет добро не в самом себе, делает то же, что делает пастух, когда ищет в стаде ягнёнка, который находится у него за пазухой.
Андерс замолчал и украдкой взглянул на собеседника. Теперь глаза Старка горели огнём познания, излучая свет и одухотворённость, жажду знания и стремление к истине. Куда делся тот напыщенный, наглый и самоуверенный взгляд невежды, с которым Андерс столкнулся ещё пару часов назад. Похоже, что очередной трудный и опасный день был прожит Андерсом Ганлоу не зря. Ведь сегодня он зажёг и воодушевил очередную душу человека, загнанную в угол разочарованием и несправедливостью окружающей действительности.
– На этом, лейтенант Старк, позвольте откланяться, – вежливо проговорил Андерс Ганлоу, поднимаясь с кресла и протягивая руку дружбы, – надеюсь, что наша беседе не была напрасна, и Вы найдёте глубоко-глубоко в своей душе силы, чтобы жить и действовать не только ради собственного блага, тела и карьеры, а ради торжества мира и справедливости в нашем обществе, ради всех людей, нуждающихся в защите от зла и преступлений.
– Будет сделано, сэр, – вставая и крепко пожимая руку Ганлоу, проговорил молодой лейтенант, – теперь-то я уж точно знаю, что и как мне нужно делать. Я очень благодарен судьбе за то, что мы с Вами сегодня встретились пусть даже при не очень хороших обстоятельствах.
– А я в этом нисколько и не сомневаюсь, – улыбнулся Андерс Ганлоу вслед удаляющемуся лейтенанту полиции.