ГЛАВА 5
Промзона расположилась на берегу небольшой быстрой реки. Старый деревянный корпус лесопильного цеха тянулся вдоль нее, а новый бетонный, мебельного производства, стоял на косогоре. Там же была столовая, управление и медпункт. А всю остальную территорию занимали бунты – скатанное в горы множество бревен, между бунтами высились штабеля досок. Повсюду висел запах прелой коры и свежепиленой древесины.
Картавый, закрыв глаза, сидел на бревне. Со стороны казалось, что он спит, на самом же деле Картавый напряженно размышлял… лагерный режим внешне он соблюдал – было нужно, чтобы его возили на работу – из промзоны уйти много легче. А работа была тяжелая. Шесть мужиков с помощью длинных металлических крючьев закатывали на лесотягу – движущуюся массивную цепь, с шипастыми металлическими поперечинами, бревна. Лесотяга тянула их вверх по эстакаде в помещение лесопильного цеха.
Но Картавый практически не работал. Потеря пары рук сказывалась чувствительно. Мастер биржи сырья – вольнонаёмный, полный рыхлый мужчина с красным равнодушным лицом, видимо много чего повидавший, делал вид, что ничего не замечает. Мужики недовольство скрывали, при появлении Картавого обрывали разговор и становились угрюмыми.
Картавый закрыв глаза, обдумывал план побега. Побег – это не просто расчет, это уравнение с множеством неизвестных. Здесь нужно поискать удачу, а удачу в долг не попросишь. Картавый думал и думал и вдруг понял: мысли его уже повторяются и повторяются. Он, вздохнув, поднялся, неторопливо прошел к реке, и уже в который раз осмотрел здание управления.
Путь на волю пролегал через медпункт – это он решил уже точно. Следовало узнать распорядок дня, кто там работает, их привычки, сейчас ему нужна любая информация. Он долго смотрел на часовых: на угловой вышке и вышке у здания управления, отмечая, кто как несет службу, кто куда смотрит, не отвлекается ли. Он смотрел и укреплялся в мысли, что задуманный им план наиболее подходящий, да и в голову больше ничего не шло. Он вернулся на рабочее место, вновь уселся на бревно и, закрыв глаза, принялся просчитывать неблагоприятную ситуацию, что могла возникнуть при побеге.
В побег Картавый уже сходить пытался – это был его второй срок. Сманил его в побег Старик, на счету которого их уже было несколько.
– Осталось мне полгода, – возражал поначалу Картавый. – Все равно на волю!
– Ну и что! – ухмылялся Старик. – Ты вор и жизнь твоя должна быть воровской, жить по своим понятиям. Да ты не бойся – не пропадем!
Картавый согласился…
С ними пошли два мужика, одному написали, что жена загуляла – тот обезумел, второй пошел с ним за компанию. Свои не пошли – Череп заявил, что никуда не торопится, Карим-Казань, вроде, хотел, но затем передумал. Емеля не хотел, чтобы Картавый уходил:
– Тебе сидеть-то? А? Бежать опасно…
Но Картавый пошел. Уходили рано утром, едва рассвело. Было дождливо, погода – только бежать! Они пробрались к деревянному забору, густо опутанному колючкой, она производила впечатление непреодолимой преграды, но Старик лишь усмехался. За забором, метрах в тридцати, проходил охранный периметр – шеренга железобетонных столбов, на расстоянии метров восьми друг от друга, на них туго натянутая колючая проволока в шесть рядов, между ними не пролезть.
– Проволоки-то! – прошептал один из мужиков.
– Возьмем кусачками, – объяснил Старик и продемонстрировал мощный инструмент.
– А часовой? – спросил Картавый.
– Один солдатик по утрам дремлет…
Первым пошел мужик, чья баба загуляла.
– Ну, с Богом! – шепнул Старик, вкладывая тому в руки тяжелые кусачки.
Мужик легко перебрался через забор, и колючка ему в этом не воспрепятствовала, затем, пригнувшись, он добежал до охранного периметра. Второй мужик перемахнул забор вслед за первым. Полез было и Картавый, но его удержал Старик.
– Секунду подожди…
Вдруг тишину раннего утра распороли автоматные очереди. Мужик, добравшийся до охранного периметра, взмахнул руками, в сторону полетели кусачки, тело его обмякло и повисло на проволоке. Второй упал ничком в траву и пополз обратно. Раздался лай собак, и в охранной зоне появились две овчарки. Мужик вскочил и бросился к деревянному забору. Он уже ухватился за верх досок, осталось только подтянуться. Картавый в щель меж досок видел его напуганное лицо, но тут собака ухватила его за ногу и стянула ботинок, вторая овчарка схватила его за пятку, и через пару секунд на месте пятки торчал белый мосол. Мужик дико кричал…
Картавый очнулся от воспоминаний. Побег – дело опасное, но что делать? Не сидеть же десять лет!
Мужики катали бревна, изредка раздраженно бросая:
– С утра баланды не досталось, что ли?
– Разуй глаза-то, листвянка ведь!
– А ты кати…
– С Косым надо посоветоваться, – решил Картавый – тот в медпункте свой!
Косого утром к нему приводил Цыган и мельком упомянул, что тот садится на справку, когда захочет. Косой с восхищением смотрел на него и скалил зубы:
– Помахаемся сегодня!
Картавый поднялся и направился в сторону лесопильного цеха, когда проходил мимо бунта – высокой горы бревен, сзади послышался шорох, он резко обернулся – за бунт метнулась фигура. Картавый поспешил обратно, но за бунтом уже никого не было. Он обошел гору бревен, затем другую – фигура как сквозь землю провалилась. Картавый усмехнулся, поднялся к цеху и с трудом отворил тяжелые ворота.
Косой стоял, опершись о лопату, которой сгребал опилки – он был невысок, худ, но шустрый. Картавый попытался разговаривать, но в лесопильном цехе было шумно, огромные пилорамы заглатывали длинные бревна, и зубья пил лихорадочно грызли их, распуская на доски. Приходилось кричать. Наконец, Картавому это надоело, и он показал рукой на дверь, мол, выйдем. Косой кивнул, они вышли. Яркое солнце и теплый летний ветерок заставили Картавого стиснуть зубы – ему вдруг до боли захотелось на свободу.
– Врач здешний – сачок, – объяснял Косой. – На месте шиш найдешь. А медсестра, тетка лет сорока из поселка, в медицине ни в зуб ногой.
– А ты вправду болеешь или косишь?
– Я же Косой, мне и положено косить, – ухмыльнулся тот. – Как доски сортировать ставят, я царапаю ногу, а царапину мажу заветной мазью. Через пару часов появляется опухоль, я хромаю в медпункт. Мне тут же освобождение, а потом легкий труд. "Мастырчик" получается что надо! Меня один врач научил, у "хозяина" были лет пять тому назад.
– Дашь немного? – попросил Картавый.
– Конечно, – согласился Косой и вдруг кивнул в сторону двоих заключенных, что курили на бревнах. – Шестерки Чинарика, махаться сегодня придут!
– Да? – Картавый на минуту задумался, затем неожиданно заторопился. – Ладно, пойду!
Он направился к тем двоим, беззаботно гревшимся на солнышке. Заметив его, они насторожились. О Картавом в лагере шел такой базар! Этот зек был не похож на других, ишь глаза-то какие! – Картавый легко читал их мысли? – Чинарик с Кабаном не всегда будут рядом, а этому пришить человека плевое дело!
Картавый ощущал их страх и давил взглядом, заставляя тех бегать глазами. Рэм часто повторял, страх – болезнь заразная!
Резко прозвенел звонок, извещавший, что смена закончилась. Те двое облегченно вздохнули и разом снялись с места. Промзона пришла в движение. Все заторопились занять места в грузовиках. Картавый не спешил, его место занять уже никто не смел…