Серия «Боевая фантастика»
Оформление обложки Айрата Аслямова
Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону
© Игорь Конычев, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Возвращение домой
Небо. Такое далекое и в то же время такое близкое. Не важно, на какой планете ты обращаешь на него взгляд: картина везде будет разная, а вот чувства…
Чувства, может, и лгут, но только если им позволяет разум. Стоит пойти на поводу у сердца, и все, непременно попадешь в неприятности или же просто умрешь. Для охотника за головами идти на поводу у чувств – непозволительная роскошь, цена за которую не то что бы высока.
Нет.
Здесь все зависит от человека. Если кто-то скажет вам, что жизнь бесценна – плюньте ему в лицо, все имеет свою цену. Любое живое существо можно купить или, если оно само не захочет продать свою жизнь, то найдутся те, кто хорошо заплатит нужным людям, для которых убийство – всего лишь работа. А там уже, как повезет…
Хэвард улыбнулся своим мыслям. Перед тем как мужчина с тихим щелчком опустил щиток на шлеме, его яркие, серебристые глаза, устремленные к небу, хищно сверкнули.
– Босс, – идущий чуть впереди худощавый мужчина обернулся. Встретившись взглядом с ухмыляющейся рожей странного чудовища, изображенной на опущенном щитке шлема Хэварда, он поморщился. – Я предпочел бы общаться с человеком, а не с вот этим вот, – мужчина покрутил пальцем перед оскаленной пастью.
– В чем дело, Шон? – Хэвард снял свой шлем, вдохнув густой, насыщенный непередаваемой смесью ароматов воздух Ораки, которую многие называли попросту – Тухлая.
Поводом для столь неприятного прозвища стал ужасный запах разложения, неизменно витающий в воздухе, а панорама планеты, в изобилии усеянная обломками, мусором и руинами городов, только оправдывала подобное название.
Тухлая.
Забытую планету до сих пор не стерли с галактической карты только из-за многочисленных просьб людей, потерявших на ней близких, среди коих оказались и весьма влиятельные личности.
– Хотел что-то сказать? – голос у Хэварда был хриплый и грубый. Голос решительного человека, привыкшего отдавать приказы.
– Спросить – далеко ли нам еще идти? – говоривший мужчина едва доходил своему собеседнику до подбородка, и виною тому была его сутулость. – Город уже близко
Спутник взглянул в пронзительные глаза Хэварда, никак не вяжущиеся с угрюмым, обветренным, смуглым, заросшим щетиной, лицом. Оно внушало некое ощущение спокойствия, особенно если знаешь, что охотник за головами явился не за тобой.
Тот, кто носил имя Хэвард, по мнению Шона, выглядел именно так, как должен выглядеть охотник за головами: высокий, крупный, мускулистый, всегда собранный и смертельно опасный.
Хмурое лицо нисколько не портил длинный шрам, словно рассекающий его на две части: он начинался на лбу, тянулся через переносицу и заканчивался на щеке, ближе к подбородку.
Очень короткая стрижка, незаметно переходившая в черную щетину, немного искривленный орлиный нос и витиеватая татуировка на правой половине лица придавали Хэварду и вовсе бандитский вид. Хотя, по большому счету, он и являлся человеком, стоящим по другую сторону закона, ведь мало на каких планетах Галактической Коалиции поощряется охота за головами.
Услугами наемников пользуются многие, в том числе и представители правящей верхушки, но почти все они предпочитают об этом не распространяться, ровно так же они и делают вид, будто никаких охотников не существует.
– Я скажу, когда мы будем близко, – успокоил собеседника Хэвард, шагая вперед и скользя взглядом по некогда высоким и величественным постройкам.
Теперь все кругом было разрушено почти до основания и казалось жалкими остатками одного из многочисленных городов Ораки. Груды камней, давно умершие деревья и общая атмосфера разрухи и запустения – вот все, чем мог сейчас похвастаться умерший мегаполис. Именно в нем, где-то за разрушенными небоскребами, и находилась цель наемника.
Несмотря на свою нешуточно тяжелую комплекцию, наемник двигался легко и естественно. Его не стесняла даже видавшая виды броня. Плотные пластины из сверхпрочного сплава носили потертые и выгоревшие черные и красные цвета. Это были цвета клана, к которому когда-то принадлежал Хэвард. Помимо многочисленных встроенных в доспех устройств образ наемника дополняли висевший за плечами реактивный ранец и тяжелая плазменная винтовка времен минувшей войны.
– А все-таки? – Шон боязливо огляделся, опасаясь приближения жителей забытой планеты. – Можно точнее? – облизав пересохшие губы, мужчина погладил висящий на поясе бластер. Спутник охотника не любил пускать в дело оружие, но иногда сложившиеся ситуации все же навязывали свои условия. Моральные принципы быстро отходят на второй план, если жизни угрожает опасность.
– Твое дело – не волноваться, док, – строго сказал Хэвард.
Он все же поднес левую руку к груди и пальцами правой постучал по находящейся на запястье панели. Спустя мгновение прямо перед лицом охотника появилась прозрачная карта, на которой выделялся яркий красный кружок, точно такие же располагались севернее и северо-западнее.
– Мы близко, – картинка пропала, и Хэвард опустил руку.
– Хотелось бы верить, – неуверенно проворчал Шон, сунув руки в карманы теплой куртки. Он не любил носить броню, даже во время войны всегда с неохотой принимал необходимость обезопасить себя. А теперь… война уже закончилась.
– По-прежнему жалеешь, что отправился с нами? – улыбнувшись, Хэвард обогнал собеседника.
Вновь надев шлем, наемник пошел впереди, взяв в руки винтовку. Он привел оружие в боевую готовность, и то едва слышно загудело, активируя свои механизмы.
– Нет, – немного помедлив, уверенно ответил Шон. – За три года я ни разу не пожалел о своем выборе.
– Тогда, может, прекратишь каждый раз нервничать? – монстр со щитка наемника вновь обратился к спутнику. – Я предлагал тебе остаться на корабле.
– Я не могу упустить возможность побывать здесь! – голос Шона взволнованно дрогнул. – Возможно, я смогу…
– Ты сможешь сделать то, над чем бились величайшие умы прославленной Свободной Коалиции? – Искаженный шлемом голос Хэварда казался еще более хриплым, чем обычно. – Ты получаешь свою долю за то, что латаешь наши раны, а не за научные изыскания, пусть даже они связаны с…
– Но ведь это такая возможность! – оживившийся Шон даже перестал обращать внимание на изображенную на шлеме наемника тварь. – Я мог бы спасти стольких!
– Я не тот, с кем можно говорить о спасении жизней, – хмыкнул наемник, жестом прервав собеседника. – Особенно если за это не платят.
– Все же я…
– Серьезно, док, – Хэвард остановился и повернулся к спутнику. – Если местные жители решат нами закусить – стреляй. Неважно, кто перед тобой – просто стреляй.
– Я не могу стрелять в людей! – В голосе Шона прозвучала обида. Он шумно выдохнул и вытер капельки пота, выступившие на высоком лбу. Длинные, откинутые назад соломенные волосы, побеспокоенные порывом ветра, принесшим с собой новую порцию отвратительного запаха, упали мужчине на лицо.
– На войне у тебя не было подобных комплексов.
– Война кончилась, капитан, – мужчина виновато улыбнулся. – И мы проиграли в ней.
– Спасибо, что напомнил, гражданин Свободной Галактической Коалиции… – Несмотря на то, что оскалившийся монстр на щитке всегда хищно улыбался, Шон был уверен – его друг сейчас хмурится.
– Ты такой же гражданин, как и я, – осторожно напомнил он охотнику.
– Всеобщее прощение, ага, помню. – Щиток шлема быстрым движением поднялся, и Хэвард презрительно сплюнул за землю. – Очень любезно со стороны Совета подарить нам свободу. А точнее ее никчемное подобие.
– Старый солдат никогда не сдается, да, капитан? – Разговор отвлек Шона от тяжелых мыслей связанных с забытой планетой.
– Мы давно уже не солдаты, и прекрати звать меня капитаном. – Тон Хэварда не давал ни единого повода посчитать его слова просьбой. Они звучали как приказ.
– Но ты и есть – капитан, ведь у тебя же собственный корабль. К тому же ты отказался стать…
– Я не жалкий пес, чтобы с радостью принимать подачки Совета, – зло огрызнулся наемник. – Хватит уже о прошлом, у нас есть работа.
– Ладно-ладно, – покладисто согласился Шон.
Обычно спокойный охотник крайне редко выходил из себя, но все же не стоило его лишний раз провоцировать.
Шон знал Хэварда больше десяти лет и служил под его началом в армии Серого Альянса. Позже, после поражения в многолетней войне, жизнь снова свела их вместе. Обстоятельства сложились так, что Шону тогда нужны были деньги, а Хэвард, по старой дружбе, предложил способ заработать их. Противозаконный, по крайней мере на большинстве планет, смертельно опасный и очень беспокойный, но все-таки способ.
За прошедшее время Шон давно привык к непростому характеру друга. Как и все даэрцы, некогда капитан Хэвард Орсон, а теперь просто наемник, с рождения был воином. Все жители далекой Даэры рождались только с одной целью – убивать. Если на звездном горизонте не намечалось ни одной войны, то даэрцы, делящиеся на кланы, воевали друг с другом. Благодаря их характеру, поводы для войны находились очень часто. На этой планете могли убить и за насмешливый взгляд, и за неудачную шутку.
Внешне сыны суровой Даэры очень походили на людей. Если бы не яркие глаза, отличить одних от других было бы невозможно. Однако ресурсы организма даэрцев превышали человеческие: они более выносливы и сильны. Даэрцы гордились более высоким болевым порогом, ускоренной реакцией и более чувствительными органами восприятия. Прирожденные воины и идеальные убийцы.
Но, несмотря на угрожающую наружность, крутой нрав и сложный характер, Хэвард был бесконечно предан друзьям, имел свои понятия о чести, продиктованные кодексом его воинственного народа, и очень редко лгал.
Все эти качества он пронес через долгую и кровопролитную войну, в которой потерял весь свой клан и друзей. Именно за честность и преданность все находившиеся под его началом солдаты готовы были пойти за капитаном в огонь, в воду и даже в черную дыру. Именно они дали командиру прозвище – Стальной, за несгибаемую волю и непреклонное упорство.
Прошли годы, а капитан десантников Альянса почти не изменился, лишь стал более жесток, когда война отняла у него последнее, что он имел, – близких людей и родной мир – Даэры больше не существовало, она погибла в зареве пожаров, закончившихся мощнейшим за всю историю взрывом.
Те немногие из детей уничтоженной планеты, кому посчастливилось выжить, были разбросаны по галактике. Поэтому Шон, также лишившийся родственников, сразу же согласился на предложение старого друга.
Практически три года Шон зарабатывал тем, что лечил всю команду «Стального охотника» – боевого космического корабля и единственной собственности Хэварда, названного им в память о павших боевых братьях, подаривших прозвище, которое он с гордостью носил и сейчас. Некоторые даэрцы, вообще, очень трепетно относились к заслуженным прозвищам, считая их вторыми именами. Возможно, именно подобное отношение и подвигло Хэварда дать кораблю «свое» имя.
Пациентов у дока, казалось бы, было не много – всего-то пять, включая его самого. Но работы у корабельного доктора всегда хватало с избытком. Слишком уж опасным промыслом занимались его друзья, да и он сам.
– Док! – окликнул Шона его непосредственный начальник, очень редко называющий спутника по имени. – Не лучшее время ты выбрал для размышлений, лучше достань уже свой бластер из кобуры и будь настороже.
Только сейчас Шон заметил, что они почти вошли в развалины города, название которого уже никто не помнил – жители остальных планет были рады о нем забыть, а местных оно не интересовало. Куда больше новых хозяев Ораки занимали два человека, идущие прямиком в их владения. Док рассеянно кивнул и, поспешно расстегнув кобуру, выхватил оружие. Пока их не встречали, но это не значило, что о присутствии чужаков не знают.
– Наши пока молчат. – Хэвард бегло взглянул на небольшой экран, расположенный на запястье. – Хотя постой, – он приложил левую руку к шлему, правой продолжая держать винтовку. – Винс говорит, что у них пусто.
При этих словах наемника Шона охватили противоречивые чувства. С одной стороны, ему безумно хотелось убраться куда подальше с этой планеты, а с другой – тянуло заглянуть в руины.
– Ясно. Отходите к «Охотнику», мы сами проверим оставшиеся точки, – эти слова Хэварда предназначались не Шону, и тот привычно не обратил на них внимания.
Первые разрушенные дома оказались совсем рядом, обратив на нежданных гостей темные провалы своих чудом уцелевших окон. Когда-то, чтобы разглядеть верхние этажи, приходилось сильно задирать голову вверх, а теперь… теперь этажей стало меньше, гораздо меньше.
Глухая тоска защемила сердце Шона, когда он смотрел на город, знакомый ему с детства, но изменившийся практически до неузнаваемости.
– Сначала проверим тот, что на севере, – вновь грубый голос Хэварда спас Шона от невыносимо тяжелых мыслей, послужив ему маяком в черном, обволакивающем тумане апатии. – Ты в порядке? – Монстр на шлеме наемника с неизменной улыбкой обратился к корабельному доктору, словно поддразнивая его.
– Да, – помотав головой, Шон отогнал невеселые мысли. – Возвращение домой не всегда бывает веселым.
– Тогда давай быстрее покончим с работой.
– Хорошо, – согласился Шон, чувствуя, как его тянет в глубь руин. Мертвый город звал его, просил вернуться и… остаться.
– Док, мать твою! – тяжелый, закованный в броню кулак ощутимо ткнулся Шону в плечо, больно уколов острыми выступами на костяшках пальцев, и мужчина едва не упал. – Соберись или проваливай обратно на корабль! – прорычал Хэвард, глядя в затуманенные, карие глаза спутника.
– Прости, капитан… – это все, что мог сказать Шон, потирая ушибленное плечо. Он знал, что Хэварду известны его переживания, но нисколько не винил спутника за проявленную грубость.
– Прикрывай спину, – зло бросил наемник. Он пошел вперед, перехватив винтовку двумя руками и проклиная себя за то, что позволил другу покинуть корабль.
Мысленно выругав себя за рассеянность, Шон последовал за даэрцем, то и дело озираясь по сторонам. Мужчины углубились в руины, и теперь безмолвные, разрушенные дома в немом оцепенении застыли со всех сторон, словно окружая их.
Наемник двигался быстро и бесшумно, черно-красной тенью скользя среди обломков. Точно подогнанные по фигуре доспехи, изготовленные из сложного сплава, не издавали ни звука. Внезапно Хэвард замер на месте и вскинул сжатую в кулак левую руку. Армейские привычки сразу же дали о себе знать – Шон остановился как вкопанный, пригнувшись и бегло осмотревшись.
– Впереди, трое, – донесся до него негромкий искаженный шлемом голос.
Хэвард отключил внешний динамик и теперь отдавал приказы через внутренний передатчик:
– Двигаемся тихо-мирно, стрельбу без особой надобности не открываем, – наемник обогнул огромный кусок каменной плиты, глубоко вошедший в землю, и двинулся в прежнем направлении.
Поправив миниатюрную гарнитуру, Шон последовал за даэрцем и увидел троих сидящих на камнях людей, правда, сходство с представителями человеческой расы было только внешним.
В изорванных, заляпанных кровью одеждах, грязные, лохматые, со следами разложения на открытых участках сероватой кожи, жители Ораки провожали гостей своей планеты плотоядными взглядами.
Посмотрев на пожилого мужчину, глаза которого затягивала мутная пленка, Шон поежился, будто от холодного ветра, и почувствовал, как мурашки пробежали по мигом взмокшей спине. Он одновременно и жалел и боялся представших перед ним существ. Жертвы обстоятельств, они не были виноваты в проснувшейся под действием вируса жажде крови, точно так же, как и в своей смерти.
История Ораки, трагичная и жестокая, давно не давала Шону покоя. В результате внезапно вспыхнувшей на планете эпидемии люди превратились в вечно голодные машины для убийства. Они кидались на родных и близких, вгрызаясь в трепещущие тела и распространяя поразившую их заразу.
Вскоре поздно было что-либо предпринимать, количество выживших практически свелось к нулю, а вакцины против неизвестной болезни найти не смогли. Наконец, Свободная Коалиция приняла решение – изолировать планету и предоставить зараженных самим себе.
Хотя первоначальное решение было – уничтожить, но родные погибших, получившие поддержку от защитников прав разумных существ, все же вынудили Совет смягчиться и позволить «новой форме жизни» существовать. Если какой-нибудь корабль приближался к Ораке, на его индивидуальный идентификационный датчик вешалась метка, сообщающая о нарушении карантина. После чего корабль получал предупреждение и приглашение проследовать на ближайшую станцию, где всех его пассажиров ждала весьма неприятная проверка. Если корабль не принимал столь навязчивое приглашение, то за ним посылали военные истребители. Они или уничтожали цель или конвоировали на станцию. В случае выявления признаков эпидемии всех больных возвращали на Ораку, без какой-либо надежды на будущее.
Но у охотников за головами – свои правила. Благодаря связям и гильдии наемников, у «Стального охотника» идентификационных датчиков имелось огромное количество, и Хэвард, по мере надобности, менял их, выбрасывая «засветившиеся» в том или ином месте. Так что, благодаря подобным махинациям, Шон теперь шагал по своей родной планете, некогда прекрасной Ораке и единственному месту в галактике, которое он когда-то мог назвать домом.
Именно мысли о возвращении домой терзали разум Шона с того момента, как Хэвард сообщил экипажу о новом заказе. Корабельный доктор поначалу принял предложение босса остаться на «Охотнике», но потом, несмотря на предостережение капитана, все же отправился с ним. Хэвард, разумеется, не хотел брать Шона с собой, но, услышав, что старый друг хочет взглянуть «своим демонам» в лицо и избавиться от ночных кошмаров, согласился.
И вот теперь Шон шагал по городу, в котором родился. Городу, где, может быть, до сих пор существовала его семья, оставленная, когда Шон отправился на войну. Мужчина вновь отогнал мрачные мысли. Он поспешно отвел глаза от зараженных, словно опасаясь узнать кого-то из них.
– Я тебя предупреждал, – легко поняв мысли друга, сказал Хэвард. – Взглянуть своим страхам в лицо далеко не так просто, как многие думают, приятель.
– Я справлюсь, – сквозь зубы процедил Шон, наблюдая за тройкой местных жителей, заинтересовавшейся вновь прибывшими.
Зараженные поднялись со своих мест и, слегка пошатываясь, двинулись следом за гостями Ораки, явно желая познакомиться.
– За нами хвост, – прошептал Шон, направляя бластер точно между глаз пожилому мужчине, но не решаясь нажать на спуск.
– Разберусь.
Даэрец стремительно развернулся и, легко подскочив к приближающимся зараженным, взмахнул рукой. С шипением показавшееся над левым кулаком наемника лезвие тускло сверкнуло голубоватым светом, после чего голова ближайшего мужчины с глухим стуком упала на землю. Оставшееся стоять тело несколько раз дернулось и спустя мгновение повалилось рядом, роняя немногочисленные капли густой, потемневшей крови.
Хэвард легко отсек тянущуюся к нему руку того самого, пожилого мужчины, и длинный клинок, столь любимый охотником, пробил серую голову насквозь. Отпихнув ногой обмякшее тело, наемник сместился в сторону, избегая вялой, замедленной атаки оставшейся на ногах зараженной, и еще одна голова покатилась по каменной крошке.
– Вроде не нашумел, – Хэвард поднял руку, с мрачным торжеством осматривая испачканное вязкой кровью лезвие, длиною в локоть.
Налюбовавшись любимой игрушкой, он вытер оружие о лохмотья лежавшего ближе остальных трупа и резко сжал кулак, позволяя смертоносному клинку укрыться в его броне, словно того и не было.
– Можно было просто застрелить. – Шон прикрыл рукой рот и отвернулся, не желая смотреть на следы жестокой расправы.
– Чтобы на шум сбежались все их друзья? Оставь уже свой пацифизм, док, иначе долго не протянешь.
– До этого же протянул. – Шону как можно скорее хотелось уйти от трупов подальше, и он сделал несколько неуверенных шагов вперед.
– Везение – штука хоть и полезная, но крайне ненадежная. – Быстро обогнав корабельного доктора, Хэвард вновь пошел впереди. – Оставлять свою жизнь на волю слепого случая – плохая идея.
Шон промолчал. Сейчас он злился на друга за то, что тот не может или просто не хочет понять его чувств. Орака была для наемника просто очередной планетой, на которой следовало выполнить работу. Но проблема заключалась не только в этом. Хэвард вообще редко прислушивался к своим и, тем более, к чужим чувствам, руководствуясь всегда лишь холодным расчетом. Поглощенный своей неожиданно разыгравшейся злобой, Шон едва не врезался в спину застывшего на месте наемника.
– Пришли, – коротко бросил Хэвард, разглядывая небольшой корабль, вгрызшийся в грунт в нескольких десятках метров впереди.
Даэрец внимательно посмотрел на безжизненный борт и, активировав встроенный в шлем тепловизор, нахмурился – либо внутри пусто, либо пилот мертв. Оставленная при посадке корабля глубокая борозда тянулась довольно далеко, что могло свидетельствовать о многом: возможно, корабль был неисправен, или пилот спешил, или был ранен, а может, вовсе не выдержал перегрузки и отключился.
Но, как бы то ни было, вероятность того, что это именно то, что искал охотник – очень велика. Особенно если учесть, что за последние несколько дней на Ораку прибыло лишь три корабля, один из которых уже проверили остальные члены команды «Стального охотника».
– Придется прорываться. – Хэвард кивнул в сторону копошившихся неподалеку от корабля зараженных.
Жители Ораки, даже после своего так называемого перерождения, продолжали имитировать человеческую жизнь. Они, казалось бы, с какой-то целью бродили по заваленным обломками улицам, выглядывали из разбитых домов и бессвязно мычали друг на друга, пытаясь разговаривать. Но стоило им увидеть кого-то, кто отличался от них, кровожадные инстинкты брали верх и зараженные забывали обо всем на свете, кроме теплого, свежего мяса.
– Ты заглянешь в корабль, а я отвлеку местных, – не раздумывая предложил Хэвард, понимая, как тяжело придется Шону, если необходимо будет стрелять.
– Нет. – Покачал головой корабельный доктор, одернув свою потертую куртку со множеством карманов. – Я останусь, капитан.
– Уверен?
– Пора посмотреть демонам в лицо. – Натянуто улыбнулся Шон.
– Это твое право. – С этими словами, наемник протянул легко вооруженному спутнику свою винтовку, а сам быстро побежал к кораблю.
Хэвард старался укрываться за обломками, но последние десять метров до корабля ему все равно придется преодолеть по открытой местности и сделать это очень быстро. Остановившись у огромного каменного блока – последнего из видимых укрытий, наемник обернулся, взглянув на старого друга. Шон провел стволом винтовки из стороны в сторону, после чего поднял руку и показал капитану большой палец – все нормально.
Выглянув из-за своего укрытия, Хэвард оценил расстояние до цели. Без колебаний он резко рванулся вперед, активировал ранец при помощи встроенного в перчатку механизма.
Устройство, предназначенное для далеких прыжков и непродолжительных полетов, протяжно загудело и, выплюнув клуб дыма, бросило своего обладателя далеко вперед. Взмыв вверх, Хэвард быстро преодолел расстояние до корабля. Он уменьшил мощность ранца и, плавно приземлившись у закрытых дверей, сорвал с пояса небольшой металлический диск. Легким движением прилепив его прямо на плотно сомкнутые створки, даэрец нажал на красную кнопку в центре. Ранец вновь взревел, и наемник взвился в воздух как раз в тот момент, когда внизу, под ним, прогремел взрыв, разворотивший люк корабля.
Не успели ноги Хэварда коснуться земли, как он, выхватив бластер, бросился в раскуроченный пролом, не обращая внимания на облако пыли, поднятой в воздух взрывом.
Шлем надежно защищал дыхательные пути наемника и глаза. Кроме того, на внутренний дисплей выводилось изображение, пропущенное через несколько фильтров и выдающее четкую картинку. Миновав относительно просторное помещение, наемник протиснулся между сорванными со своих мест сиденьями и устремился к кабине пассажирского корабля.
Створки оказались слегка разведены в стороны, и Хэвард, скорее всего, мог легко распахнуть их. Однако опытный наемник не спешил. Отойдя назад, он вновь переключил шлем в режим приема теплового излучения, пристально вглядываясь в пространство впереди себя, но опять же не обнаружил никаких признаков жизни. Решительно подскочив к створкам, Хэвард отцепил от пояса один из висевших на нем цилиндров и, коротко размахнувшись, бросил его внутрь. Защитное стекло на шлеме не позволило яркой вспышке повредить глазам охотника, и он, переведя визор в нормальный режим, убрал бластер в кобуру.
Даэрец, рывком развел створки в стороны и шагнул в тесную кабину корабля, сразу же уткнувшись взглядом в тело, всем весом навалившееся на штурвал первого пилота. Бесцеремонно подняв безвольную голову за волосы, Хэвард довольно усмехнулся – Шарль Коре, виртуозный вор и контрабандист, задолжавший очень много денег не тем людям, в этот раз не смог убежать. Наемник почувствовал легкий укол профессиональной гордости – все-таки цель умерла без его помощи. Хотя за мертвого Шарля платят столько же, сколько и за живого, так что к чему переживания? Выволакивать тело вора из покореженного корабля, а потом еще и тащить его на себе, Хэвард абсолютно не желал. Вместо этого он поднял щиток на запястье и проворно заскользил пальцами по открывшемуся экрану. Спустя несколько секунд над рукой Хэварда появилась небольшая человеческая фигура – мужчина преклонного возраста, который внимательно смотрел на наемника.
– Нашел, – сухо произнес Хэвард, поворачивая голову мертвеца лицом к мужчине.
– Жив? – спросила проекция спокойным голосом.
– Нет.
Мужчина на проекции молчал, выжидающе глядя на охотника за головами. Хэварда безразлично пожал плечами. Выхватив из кобуры свой бластер, он выстрелил в упор и без того мертвому контрабандисту в голову, проделав в ней аккуратную дымящуюся дыру.
– Клиенты обещали доплату за перстень, жду на базе.
Проекция моргнула и исчезла.
Хэвард склонился над трупом и, быстро осмотрев его, заметил два крупных перстня, надетые на посиневшие, разбухшие пальцы левой руки. Сверкнуло лезвие, и кисть мертвеца, отделившись от тела, перекочевала в контейнер наемника, роняя кровь на пол. Охотник захлопнул крышку и бросился к выходу. Времени оставалось предательски мало – вот-вот должны подтянуться медлительные местные жители, привлеченные шумом. Должно быть, им уже надоело опасливо кружиться вокруг громыхнувшего люка и они как раз собираются заглянуть внутрь. Но Шон не стрелял, значит, время еще есть.
Хэвард почти добрался до люка, когда тревожный гул плазменной винтовки заставил его выругаться и ускориться.
Грубо отшвырнув в сторону заглядывающего в корабль зараженного, наемник выпрыгнул наружу. Он активировал ранец и взмыл в воздух, выпрыгнув из смыкающегося кольца самых любопытных местных жителей. Чьи-то пальцы скользнули по ноге, но не смогли повредить броне.
Выстрелившая единожды винтовка молчала.
Когда прогремел взрыв, Шон надел болтавшиеся на шее очки и, вскинув винтовку, наблюдал, как его босс проворно скрылся в корабле. Только сейчас запоздалый ветер донес до мужчины мелкие каменные осколки и пыль. Темные силуэты, видимые сквозь неясную завесу, сразу же повернулись к кораблю и спустя несколько секунд медленно начали стягиваться к источнику шума.
Мысленно поторопив Хэварда, Шон прильнул к прицелу винтовки, и холодный металл приклада уткнулся ему в плечо. Доктор искренне надеялся, что наемник успеет и ему не придется ни в кого стрелять. Былая уверенность и желание встретиться со своими страхами предательски улетучились, оставляя человека наедине с собственной нерешительностью.
Едва различимый шорох заставил Шона резко обернуться. Миг, и темное дуло винтовки уставилось в лоб маленькой девочке, озадаченно смотрящей на человека поверх заслонившего крохотное личико ствола.
Руки корабельного доктора дрогнули, а оружие опустилось само – он узнал ребенка. Время и захватившая планету зараза, конечно, сделали свое дело, но он без труда узнал девочку, ведь Шон всегда любил свою младшую сестренку Ребекку и всегда заботился о ней. Мужчина мелко задрожал, глядя на посеревшее личико девочки. В ее чужих, подернутых пленкой глазах все еще оставалось что-то такое знакомое, такое родное.
Тонкая ручка девочки медленно начала подниматься, и Шон инстинктивно прицелился в сестру. В голове у человека бушевал настоящий вихрь из перемешавшихся страха, сожаления, горечи, чувства вины и любви. Между тем Ребекка протянула брату ладошку, на которой оказалась потертая и слегка помятая коробочка.
Сердце Шона замерло в груди, стоило резной крышке медленно поползти вверх. Первые ноты незатейливой мелодии, звучащей из музыкального голокрона, заставили слезы выступить на его карих глазах. Именно Шон подарил эту безделушку своей сестре на ее седьмой день рождения, и она никогда не расставалась с подарком… даже сейчас.
Ствол винтовки бессильно уставился в землю, и Шон подался вперед, подчиняясь непреодолимому желанию прикоснуться к своему, казалось бы, безвозвратно потерянному прошлому.
Пальцы доктора скользнули по стертой временем резьбе и коснулись ледяной ладони сестры. Девочка неожиданно сильно сжала запястье мужчины. Испуганный неживым холодом бледно-серой кожи, ощущаемым даже сквозь плотную ткань куртки, Шон отступил назад и отдернул руку.
От неожиданности он вдавил спусковой крючок, и сгусток плазмы ударил прямо в землю под ногами, опрокинув человека на лопатки. Оглушенный мужчина попытался подняться, но оказавшаяся рядом Ребекка уже впилась острыми зубами в его запястье. Рот Шона открылся в немом крике, когда он почувствовал, как зубы сестры проникают сквозь кожу и теплая кровь начинает стекать по его руке.
Подняв облако пыли, Хэвард приземлился в двух шагах от Шона. Монстр на щитке шлема дернулся в сторону лежащей на земле винтовки, но резко остановился, уставившись на маленькую девочку, замершую рядом с мужчиной.
– В сторону! – голубоватое лезвие с готовностью появилось над кулаком Хэварда, но старый друг неожиданно встал между ним и зараженным ребенком.
– Не надо, – тихо сказал доктор, и его голос дрогнул. – Не надо. – Уже более решительно повторил он.
– У нас нет времени на игры! – Наемник попытался оттолкнуть друга в сторону, но тот вдруг поднял к его глазам окровавленную ладонь и виновато улыбнулся.
– Не надо, – снова повторил Шон, и даэрец не смог сдержать грязного ругательства.
– Как же ты так, приятель? – Доктору показалось, что в искаженном шлемом голосе наемника промелькнула грусть, тут же сменившаяся привычной решимостью. – С рукой придется попрощаться!
Сверкнуло лезвие, и Шон поспешно отступил назад.
– Я нашел свою сестру, – продолжая слабо улыбаться, сказал доктор. Его лицо заметно побледнело. – Теперь мы всегда будем вместе, а ты… просто уходи, капитан. После войны я не знал, чего хочу, а теперь, теперь я все понял – я хочу быть с семьей.
Мужчина повернулся спиной к наемнику и взяв сестру за руку зашагал прочь.
Хэвард медлил лишь несколько мгновений, после чего направил ствол бластера в затылок старого друга.
Шон и его сестра медленно отдалялись, а Хэвард все не стрелял. Его палец, бесчисленное количество раз нажимавший на курок, сейчас нерешительно подрагивал. Наконец даэрец опустил оружие и поднял щиток шлема. Словно почувствовав это, Шон обернулся. Так же поступила и его сестра.
– Спасибо, – беззвучно произнес доктор и на его глазах вновь появились слезы. – Спасибо за все, капитан. Прощай. – Он развернулся и деревенеющей походкой зашагал прочь.
Даэрец молча смотрел, как его старый друг, один из немногих, переживших недавнюю войну, уходит и уходит навсегда.
– Прощай, – произнес Хэвард, глядя, как две фигуры растворяются в серой массе не обращающих на них внимания местных жителей.
Зараженным не было дела до подобных им или тех, кто скоро таковыми станет. А вот охотник за головами представлял для них живой, в полном смысле этого слова, интерес.
Привычно отметя в сторону чувства, Хэвард поднял с земли винтовку и широкими прыжками помчался прочь, оставляя медлительных обитателей Ораки позади. Гнетущая пустота в душе охотника быстро заполнилась гневом, и он с трудом подавил в себе желание развернуться и уничтожить несколько десятков преследователей, сорвав на них злость.
Док сам сделал свой выбор.