Глава 24. Равноценный обмен
Солнце еще не взошло, а Тангл уже спешил по дорожке к часовне, у которой дежурил неприлично бодрый Вильгельм. Обогнув здание, мужчины остановились перед тяжелой боковой дверью. Руф вынул ключи, повозился с замком, и оба Танцора оказались в средних размеров комнате с квадратным столом в центре.
– Это место снится мне в кошмарах, – признался Тангл.
– Не унывай, – ободрил Хьорт. – Маленькое окошко готово, осталось самое интересное.
– И трудное, – добавил Руф. – Непрерывно задаюсь вопросом: зачем… зачем я так?
– Из-за женщины! Чего непонятного? – Вильгельм склонился над россыпью цветных стекляшек. – Большинство глупостей с фатальными последствиями совершается из-за алых губок бантиками, наивных глазок и всего, что пониже. Если ученые еще этого не доказали, значит они ослы.
Руфус тоскливо разглядывал тысячи бесформенных осколков, разложенных на грубой ткани.
– По-моему, мы староваты для подобных головоломок, – зевнул он.
– Смешной, – отозвался Вильгельм. – Вот сколько тебе лет? И сколько из них ты по-настоящему прожил? По-моему, кто-то просто пытается отлынивать от работы.
– Ничего я не пытаюсь, – обиделся Руф. – Размышляю, только и всего.
– Размышляй предметней, – посоветовал тот. – Надо собрать края и постепенно подбираться к центру. Это окно круглое. На глаз понятно, что стол для него слишком узкий.
– Предлагаешь переместиться на пол? – Руфус соображал из рук вон плохо.
– Нет, предлагаю попросить еще один стол или парочку, а лучше сразу троечку, – улыбнулся Вильгельм. – А считаешь нас старыми, пожалуйста! У тебя есть две девчонки. Пусть помогают.
– У них пары, – вздохнул Тангл.
Хьорт подобрал осколок с ровным краем и отложил в сторону.
– Мо сказал, что ты им даешь теперь только теорию, – продолжил мысль он. – Чем тебе тут не лекционный зал?
– Я догадался! – Руф картинно хлопнул себя по лбу. – Ты хочешь не помогать мне с окнами, а участвовать в воспитании моих детей?
– Одно другому не мешает. – Хьорт внимательно посмотрел ему в глаза. – Не стану кривить душой. Да, я навязываюсь. И не потому, что сомневаюсь в твоих способностях. Мне ведь не так долго осталось.
– Не говори ерунды, – попросил Руфус.
– Не имею такой привычки. – Тон собеседника изменился. – Я обращался ко всем, кто помнил нас с Хэвэн, к своим друзьям, к старшим товарищам… даже к демобилизованным Теням. У всех нашлись «неотложные дела», а между строк читалось: «Я не самоубийца, чтобы лезть в этот ад». Думаешь, легко жить после того, как разменял жизнь любимого человека на свою ревность?
– Лучше шути. – Тангл выпрямился. – Подожди немного. Сейчас отыщу нашего монаха. Без его позволения я девочек сюда притащить не смогу.
– Понятливый, – усмехнулся Вильгельм. – Не броди слишком долго. У меня есть обязательства, помимо обещания чинить окна.
На сердце скребли кошки. Руф боялся прямо сообщить Хьорту, что в своем желании помочь продвинулся несколько дальше случайно брошенных фраз. Из многообразия причин молчания он выделил для себя ровно две. Во-первых, Сэр Коллоу еще не ответил на письмо. Торопить Мастера Тени – немыслимо. Равно как и требовать от него выдать юнцу приказ, с которым более опытный Танцор, судя по всему, не справился до конца. А во-вторых, меньше всего Руф хотел показаться позером. Он не видел себя в роли спасителя и не стремился им стать. С другой стороны, как посмотреть, что выглядит большим позерством: упрямое движение вперед в гордом одиночестве или честное признание? И уж конечно, Тангл не считал подталкивающим фактором мнение Виктории. Последние геройствования ради дамы обернулись для него каторжным трудом на благо Церкви.
Отойдя подальше, Руфус прислонился к стене какой-то низенькой постройки неизвестного назначения и нащупал глазок-шпион, подвешенный к брату Бартоломью. На Тангла обрушился бессмысленный поток картин, подсмотренных шпионом за последние несколько часов. В основном пыльные углы, обрывки фраз и любознательные призрачные гончие, норовящие попробовать на зуб забавный шарик.
– Вы разочаровываете меня, – произнес холодный голос. – Держать ищейку Ордена подальше от наших дел – простая задача.
– Сэр Тангл находится в аббатстве совсем по другой причине. – Старый монах явно испытывал ужас перед собеседником.
– Детская наивность не к лицу сединам, – возразил тот. – Танцоры уже столкнулись с проблемой, в которой легко заподозрить вас. Совпадений не бывает.
– Вы допрашиваете нас уже две недели, – пролепетал монах. – В подмене нет нашей вины.
– Есть, – спокойно отрезал неизвестный. – Остается выяснить ее степень и меру наказания. Из-за вас отношения Церкви и Ордена могут разладиться. А хуже всего то, что мы потеряем ценную реликвию, если Тени доберутся до нее первыми. Не оставляйте Тангла в одиночестве ни на секунду. Я даже сейчас чувствую присутствие этой богомерзкой твари. Здесь.
– Отец Бенедикт, что вы делаете…?!
Глазок-шпион попытался забиться поглубже под деревянную тумбу, но его настиг громадный огненный шар. Руф вздрогнул и ударился затылком о стену. В голове словно разорвался снаряд, а перед глазами поплыли темные круги.
Пошатываясь, Руфус побрел обратно к часовне. «Наверняка после такого представления брат Бартоломью примчится туда», – размышлял он. – «Теперь хоть понятно, что случилось с крестом. Кто-то подменил оригинал копией. И видимо очень удачной». Обвинять монахов в преступлении рано, как и снимать с них вину, однако первая стоящая информация поднимала настроение. Немного настораживал факт обнаружения шпиона. Случайность? Едва ли. Руф знал, что не особенно силен в создании глазок, но впервые был пойман человеком. Подслушанный короткий диалог наводил на мысль о том, что собеседник старого монаха – инквизитор. К своему стыду, Тангл не имел об этих людях ни малейшего представления. Кроме разве что обрывочных сведений периода зарождения института инквизиции, больше напоминавших страшные истории о чудовищной глупости.
Добравшись до основного входа в часовню, Руф остановился. Возвращаться в импровизированную мастерскую ни с чем тоже не хотелось.
До сегодняшнего дня неоднозначное отношение служителей культа к Танцорам никак не задевало Руфуса. Возможно, оттого, что он ни разу не сталкивался с радикальными проявлениями их неприязни раньше.
– Вы уже здесь? – Старый монах быстро трусил по дорожке. – А где Сэр Хьорт?
– В мастерской, – сообщил Руф. – Уделите мне немного времени?
– Что-то не так? – заволновался тот.
– Нет, – поспешил заверить Тангл. – Нам понадобится еще три стола, чтобы собрать стекло целиком. И… у меня к вам просьба. Личного характера.
– Слушаю. – Брат Бартоломью спрятал дрожащие руки в рукава.
– Мы можем закончить восстановление последнего окна в сжатые сроки, – он почти гордился собственной находчивостью, – если вы позволите мне совмещать работу с обязанностями лектора. Есть две юные Тени, за обучение которых я отвечаю. Они никому тут не помешают?
Монах задумался, но на его лице уже отпечаталось облегчение.
– Как я понимаю, ты просишь разрешения читать здесь лекции? – уточнил он. – Но как это ускорит процесс?
– Я собираюсь преподавать девочкам теорию, не отвлекаясь от выполнения обязательств перед вами, – пояснил Руфус.
– Девочкам? – Монах нахмурился. – Что ж, попробуй обратиться с этой просьбой к аббату. Не обязательно лично. Напиши ему, а я отнесу.
Брат Бартоломью отпер дверь и, сочтя разговор оконченным, отправился в часовню.
– И как велики шансы на положительный ответ? – не отставал Тангл.
– Трудно сказать, – вздохнул тот. – Я доверяю тебе, потому что вижу добросовестную работу. Если хочешь, отрекомендую, как следует, когда буду передавать письмо.
– Конечно, хочу, – улыбнулся Руф.
Старый монах вдруг чуть побледнел и опустился на ближайшую скамью.
– Вы нездоровы? – искренне забеспокоился Танцор. – Принести стакан воды?
– Добрый мальчик, – пробормотал старик.
Он поднял голову и оценивающе взглянул на Руфуса. Казалось, еще немного – и монах расскажет все о кресте, неприятностях с инквизитором и его подозрениями, но брат Бартоломью молчал.
– Вы пугаете, – признался Тангл. – Позвать кого-нибудь?
– Нет, просто оставь меня одного, – попросил тот. – Я присоединюсь к вам в мастерской.
Близость к разгадке дразнила. Жажда получить ответы требовала немного подтолкнуть монаха, но осторожность запрещала.
– Что-то ты долго, – отметил Вильгельм, меланхолично перебиравший цветные стекляшки.
– Не к тому обратился, – отозвался он. – Не силен в их иерархии.
– И на это ушло столько времени? – фыркнул тот. – За работу, бездельник, а я отдохну.
Руфус склонился над россыпью осколков.
– Какой-то ты странный, как не здесь. – Хьорт похлопал друга по плечу. – Озабоченный, напряженный. Расслабься!
– Я вызвался добровольцем вытаскивать твою пару, – неожиданно объявил он.
– Что?! – взревел Вильгельм.
Он рывком развернул Руфуса к себе, крепко схватил за ворот и встряхнул.
– Что слышал, – спокойно подтвердил Руф.
– Повтори, дурак несчастный! – Хьорт не замечал, что оторвал Тангла от пола.
– Я написал прошение Мастеру Тени направить меня приказом на поиски Хэвэн Харпер. – Пользуясь полумраком, Руфус невесомой тьмой утек у Вильгельма сквозь пальцы.
– Если я тебя поломаю, ты уже никуда не отправишься, – сжав кулаки, зарычал тот. – Ты никому не поможешь! Сам бесславно сдохнешь – и все!! Две смерти на совести хуже одной.
– С чего ты взял, что справишься со мной? – В воздухе отчетливо запахло озоном. – Теперь я прав и поддаваться не стану. Если Сэр Коллоу сочтет меня достойным…
– Так ты еще не получил ответ? – перебил Хьорт. – До скорого, дружище! Возись пока один, а мне нужно перекинуться словечком-другим с Наставницей. Кто-то же должен спасти твою шкуру. Не благодари!
Он приложил руку к эмблеме Ордена и пропал.
От злости Руф только ногами не топал. Подобное развитие событий вовсе не было для Тангла сюрпризом. Более того, он рассматривал этот вариант как самый вероятный. За спиной деликатно откашлялись.
– Принес перо и чернила, – с опаской произнес брат Бартоломью. – Вы повздорили?
– Можно и так сказать. – Тангл со вздохом опустился на стул. – Почему, когда пытаешься сделать доброе дело, чаще всего в ответ получаешь по физиономии? Фигурально выражаясь.
– Не потому ли, что даже для добра должно быть свое место и время? – Монах сел рядом.
– Жена моего друга попала в беду, и выручить ее способен только я. Велики шансы не справиться и погибнуть. Риск осознан и оправдан, но друг отказывает мне в праве попытаться! – Руф спрятал лицо в ладони. – Не верит в меня и готов помешать.
– Так сразу «не верит»? – улыбнулся старик. – Он со своей стороны пытается сделать добро. И тоже получает непонимание в ответ.
– Выходит, я гордец, решивший, что один могу делать что-то для других? – бесцветным голосом спросил Руфус.
– Ты в смятении, мой мальчик. – Монах покачал головой. – Гордыня – грех, но я прощаю его. Поступай, как должно, и пусть Господь поможет тебе.
– Даже несмотря на то, что я Танцор? – Он расправил плечи.
– Даже несмотря на это, – согласился брат Бартоломью. – Иди сегодня домой. Столы все равно принесут только к вечеру.
– Спасибо. – Руф поднялся, поклонился и вышел вон.
Все валилось из рук. Залпом осушив кружку со слоновьей дозой крепкого кофе, Джулиус потянулся и звучно щелкнул костяшками пальцев. «Как у нее получается?», – думал он, изучая лист, исписанный ровным почти девичьим почерком. – «Ничего толком не сказала, а Тангл уже тут, как тут». Не имевший на первый взгляд отношения к проблеме сопляк по пунктам излагал, почему именно он подходит для выполнения опасной миссии.
Сэр Коллоу не знал, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, хоть какой-то доброволец лучше, чем вовсе никакого. Но с другой, Тангл едва ли добьется успеха на этом поприще. Поверить в него и отправить на смерть? Если отталкиваться от того, что спорить с решениями Оракула бесполезно, даже в случае отказа Руфус все равно исполнит роль, которую ему отвела сноходящая девочка. Круг смыкался.
– Дать согласие и посмотреть, как станут развиваться события? Или отказать, сняв с себя ответственность, и заняться тем же? – Шум в голове от усталости заглушал мысли. – Опять же, кто заварил кашу? Сам просил совета, получил, столкнулся с последствиями и в кусты? Не очень правильно получается.
В глубине души Джулс надеялся, что в его размышления по своему обыкновению вмешается Сириус, но тот молчал. Время шло, Коллоу откладывал ответ вторую неделю, надеясь отыскать достойное решение. При всей своей самостоятельности, Джулиус с распростертыми объятьями принял бы человека, сказавшего: «Поступи вот так, не ошибешься». Но подобных людей на примете не оказалось: Сириус отчаянно запирался в счастливых воспоминаниях детства, Мария продолжала ненавидеть, Фолия далеко, а впутывать Никс ему не хотелось.
В двери кабинета постучали. Не дожидаясь разрешения, в клубах сигаретного дыма на пороге возникла Корникс, злая, как тысяча чертей. Она твердыми шагами направилась к столу, развернула себе стул и села, облокотившись о спинку.
– Ничего не собираешься мне рассказать? – сверкая глазами, осведомилась Тень.
– Вряд ли ты примчалась поговорить о погоде, – морщась от неприятного запаха, вздохнул Коллоу.
– Почему я узнаю обо всем последней? – возмутилась она. – Ты уже отказал Танглу?
– Нет, – спокойно ответил тот. – И вероятнее всего не откажу.
– Не понимаю, – предупредила Никс. – То ты расхваливаешь мальчишку, как родного, спускаешь ему гибель ручного упыря, а теперь готов позволить болвану расстаться с жизнью?
– Мне казалось, ты должна бы радоваться нашему единственному добровольцу, – возразил Джулиус. – Других претендентов на приказ просто нет. О ком больше печешься?
– Тангл меня не волнует! – процедила сквозь зубы Тень. – Но когда он провалится, я потеряю Хэвэн! А ты – мальчишку, не отслужившего положенный срок.
Коллоу метнулся к Корникс. Если бы не сигарета в ее руке, Джулс непременно расцеловал бы свою пару. Вот так легко и непринужденно все встало на свои места!
– Оракул дала не того, кто сам решит проблему, а того, кто поможет мне ее решить! – воскликнул он.
– Можно я тебя тресну? – Никс потерла лоб.
– Лучше послушай. – Джулс сел перед стулом на корточки. – Мне, конечно, запрещено вмешиваться. Но как Мастер Тени я обязан поддержать Тангла и спасти, если потребуется. Он еще не отработал деньги, потраченные на воссоздание. А учитывая, что Уиквилд покончила с собой, мальчишка для Ордена бесценным получился.
– Хочешь сказать, что имеешь все основания отправиться с ним? – Она закашлялась.
– Не «с ним», а «за ним», – поправил Коллоу. – Такая тонкость. Не нарушая запрет, я появлюсь ровно тогда, когда Тангл потеряет контроль над ситуацией, а это произойдет довольно быстро.
– Успеешь? – нахмурилась Тень.
– Либо да, либо нет, – улыбнулся он. – Пятьдесят процентов – отличная степень вероятности.
– От всех этих формальностей меня в дрожь бросает, – призналась Корникс. – Никак нельзя обойтись без них?
– Увы, – развел руками Джулс. – Формальности – такая же неотъемлемая часть реальности, как ежегодная эпидемия гриппа.
Он небрежно вытрусил карандаши и перья из декоративного стаканчика и предложил его в качестве пепельницы.
– Мне страшно. – Тень прикрыла ладонью глаза. – Ты знаешь, я никогда не отказывалась от твоих авантюр, но теперь не могу отделаться от ощущения, что риск чересчур велик. Ищешь себе оправдание, но не слишком ли далеко зашел?
– Не дальше, чем обычно. – Коллоу вернулся за стол. – Сомневаешься в Тангле? Пожалуйста, сколько угодно. Но не ставь под сомнение меня.
Снова оставшись в одиночестве, он взял чистый бланк и старательно вписал имя неугомонного мальчишки. Затем с минуту задумчиво водил хвостиком пера по своей щеке, прежде чем продолжить. Обоснованная тревога дергала Джулиуса, как неумелый кукловод за спутанные нити.
Закончив работу, Сэр Коллоу перечитал приказ, поблескивавший свежими чернилами, призвал маску и открыл зеркальце.
– Руфус Тангл, – скомандовал он.
Багровое от волнения лицо возникло по ту сторону стекла почти мгновенно.
– Увидимся во Все-помню Галерее через пятнадцать минут, – четко и ясно произнес Джулиус и захлопнул зеркальце.
Наверное, Руф в жизни еще не летал так быстро. Удивленные горгульи-стражницы едва не свернули себе шеи, а их недовольное хлопанье крыльев и тревожные крики немедленно утащило под арку гулкое эхо.
Тангл очень боялся опоздать. Мысли путались. «Для отказа, как и для согласия, личная встреча ни к чему», – думал он. – «Значит, Мастер колеблется. Что его может интересовать? Мои мотивы? Не самоубийца ли я? Как все отразится на девочках? Небось, все вместе взятое». Руф проносился над головами студентов, недоумевавших, откуда берется ветер.
Предполагаемые вопросы толпились, заставляя сердце биться чаще. Внутренний голос подсказывал, что искать на них ответы следует прямо сейчас, пока не навалилось отупляющее смущение. Руфус не считал себя самоубийцей – это точно. Он трезво оценивал свои возможности и прекрасно понимал, что вероятность успеха не так велика. Однако собирался приложить максимум усилий для достижения цели. Да, поступок выглядел безрассудным, учитывая весьма смутные представления о деталях. Возможно, Коллоу попробует убедить отказаться, расписав ситуацию во всей красе. Вильгельм-то только кулаками махал и паниковал.
Эмьюз и Лют – пожалуй, единственное препятствие. Но что Сэр Руфус «Баламут» Тангл успел сделать для них? Каким он был Наставником? «Худшим в истории», по словам Дарроу. Зачем девочкам эдакое счастье? Получил прощение за опрометчивые поступки – и достаточно. Кто-то другой справится с этими обязанностями лучше. Тот же Хьорт. И даже если Руф не вернется, Вильгельм обретет двух маленьких Теней, способных наполнить его жизнь смыслом. Вдруг Хьорту удастся сделать из Лют человека? Исправить педагогические просчеты, допущенные Руфусом?
С мотивами сложнее всего. Руф сам толком не мог в них разобраться. «Если бы Маркус не заглядывался на чужих жен, Вильгельм не передал бы тот приказ своей паре», – скреблось под ребрами. Тангл в какой-то мере восстанавливал справедливость. Принимал на себя ответственность за скотские замашки своего покойного Наставника.
Руфус обнаружил себя застывшим в нерешительности перед стыком каменных плит входа в галерею.
– Я готов взглянуть в глаза прошлому, – прошептал он, и ворота, шурша, поползли в стороны.
Фигура Сэра Коллоу мгновенно бросилась в глаза. Никакого серого плаща на нем не было. Только безупречно-черная форма. Мастер Тени обернулся и развеял маску.
– Что тебя задержало? – устало спросил он.
– Окна, Сэр, – промямлил Руф.
– Не слышу, – улыбнулся Джулиус. – Да это и не столь важно. Подойди ближе. Здесь нас никто не побеспокоит.
– Почему? – От смущения Руфус начинал дергаться и не успевал прикусывать язык.
– Галерея никому особенно не нужна, – пояснил Коллоу.
– Нужна! – возмутился хор тысяч голосов.
– Ладно, прости! – Мастер Тени задрал голову. – Извинения приняты?
– Приняты, – отозвалось эхо.
– Теперь помолчи, – приказал он.
Руф точно шел по мягкому ковру! Ни единого шороха не разбудили его шаги. Галерея удивительным образом подчинилась воле Коллоу.
– Ты хорошо чувствуешь грань между героизмом и идиотизмом? – прямо спросил Джулиус.
– Более чем, Сэр, – без промедления заверил Тангл.
– Если так легче, твой приказ я уже подписал. – Коллоу продемонстрировал лист с печатью. – Но получишь ты его не раньше, чем ответишь на простой вопрос: Зачем?
– Потому что кроме меня некому. – Плечи расправились сами собой.
– Достойно, – согласился тот.
Руфус с поклоном принял протянутый документ и снова выпрямился.
– Что тебе известно о миссии? – продолжил Коллоу.
– Тень попала в беду и нуждается в помощи… – начал Руф.
– Остановись, – попросил Джулиус. – С героической частью мы уже выяснили. Не нужно производить впечатление, я же не девица. Оставь браваду для кого-нибудь другого.
От неожиданности Тангл вздрогнул.
– В действительности, я почти ничего не знаю о том, что мне предстоит, – признался он. – Вильгельм Хьорт говорил, что его пара закрывала стационарную точку перехода.
– Уже хорошо, – кивнул Сэр Коллоу. – Представляешь, в каких случаях Орден настолько радикально разрывает связи с миром? Богатым ресурсами и пригодным для жизни, между прочим.
– Из-за его потенциальной опасности.
– Леди Корникс Воденбран считает, что ты заберешь свое прошение, как только осознаешь масштаб проблемы.
Джулиус нарочно вставил фразу Никс в разговор, чтобы зацепить больное самолюбие самоуверенного мальчишки. Коллоу не сомневался в решимости Тангла с той секунды, как заглянул ему в глаза, но дополнительный стимул никогда не бывает лишним. А что подстегивает сильнее, чем желание мужчины доказать свою храбрость?
– Ее право, – подчеркнуто холодно отрезал Руф. – С моей стороны есть только один вопрос: «Когда отправляться?».
– Не спеши. – Джулс с трудом сдержал довольный смешок. – Во-первых, тебе предстоит серьезная подготовка. Там встретит отнюдь не лужайка, усыпанная ромашками, а непроходимые джунгли, успешно уничтожившие всех аборигенов до единого. Во-вторых, мы не просто так медлим. Если называть вещи своими именами, Хэвэн Харпер устроила чудовищных размеров катаклизм, чтобы прервать прямое сообщение. После подобного даже отсюда туда пробраться практически невозможно. Наблюдателям удалось нащупать след зыбкого канала восемь лет назад. Но продержался он по их подсчетам от силы неделю. Это по нашему времени, там гораздо дольше. Хэвэн ждала сигнала, которого не было. На всякий случай: Вильгельму не обязательно знать подробности.
– Надо думать, – согласился Руфус.
Он на секунду вообразил себя на месте Хьорта. По спине Тангла пробежал холодок. Новость о том, что его жену могли спасти еще восемь лет назад, но из-за чьей-то оплошности не спасли, наверняка бы убила Вильгельма.
Джулиус мучительно доставал основательно заблокированные воспоминания. Внезапно чувство вины комом встало в горле. Коллоу отвернулся.
– Я сделаю все, чтобы добиться успеха, – громко произнес Руф.
– И я тоже… и я, – пробормотал Джулс.
Эмьюз ненавидела себя и все вокруг. От тупой тягучей боли внизу живота тошнило и сводило ноги. Девочка, повернувшись на бок, лежала на диване общей гостиной женского крыла в обнимку с подушкой. Отпроситься с пар не составило труда, но вот добраться до комнаты Тень никак не могла. Бедняжка слопала едва не пригоршню горьких таблеток, только лучше не становилось. Она даже начинала подозревать, что мутит именно от них.
Дверь неслышно отворилась, и в гостиную проскользнул Дэн. Он осторожно опустился на колени напротив Эмьюз и шепотом спросил:
– Плохо?
– Отвратительно, – слабым голосом отозвалась та.
– Я принес тебе зеленое яблоко. – Мальчишка принялся сосредоточенно копаться в выцветшей сумке. – Съешь, и обязательно полегчает. Оно кислое.
– Что ты понимаешь? – рассердилась Эмьюз.
– Больше, чем ты думаешь. – Он вручил бедняжке крупный гладкий плод.
– Чтобы в полной мере оценить мои страдания, нужно быть девчонкой.
– Правда не так далеко, как кажется, – грустно вздохнул Дэн.
Тень поджала ноги, позволяя приятелю сесть рядом.
– Умеешь хранить секреты? – вдруг спросил он.
– Да, – не колеблясь, подтвердила Тень.
Своих тайн у Леди Варлоу имелось в достатке, но и чужих хватало. Самая главная и самая страшная мирно покоилась в брюхе Синего.
Дэн отвернулся, словно уже успел пожалеть о заданном вопросе.
– Не уверен, не говори, – посоветовала Эмьюз. – Только ты сейчас выглядишь настолько же гадко, насколько я себя чувствую.
– Я девчонка! – выпалил он и спрятал лицо в ладони.
Тень даже икнула от удивления и немедленно поперхнулась сочной мякотью. Эмьюз подскочила и с минуту колотила себя в грудь кулаком, пытаясь откашляться.
– Давно? – отдышавшись, уточнила она.
– С рождения. – Дэн сбился на шепот. – У меня не было выбора. Ни разу не видела мать трезвой, а «отцов» в том доме терлось столько, что я теряюсь в догадках, который мой. В такой ситуации трудно осуждать побег, правда? А кому легче выжить на улице? Мальчишке, конечно! Поймали на мошенничестве: прикидывалась другими детьми, чтобы стащить деньги их родителей. Передали Ордену. Так попала в Пансион. Все бы ничего, но я не собиралась там задерживаться, поэтому выдумала Дэниэла Кросса. Потом познакомилась с Бэном и… Ты мне не веришь?
Логичный ответ напрашивался сам собой. Первая встреча с Дэном как раз запомнилась душещипательной ложью про «разлученных братьев». Отрывистый рассказ, намалеванный резкими широкими мазками, не укладывался в голове. И как верить, когда перед глазами нечто иное? «Это в принципе не их внешность», – сообщил внутренний голос.
– Веришь или нет? – Антропоморф схватил Эмьюз за плечи.
– Пытаюсь, – призналась та.
Дэн бессильно опустил руки.
– Сам виноват… Все слишком сложно и слишком далеко зашло. – Он чуть не плакал. – Мне… жить не хочется. Понимаешь?
– Кто еще в курсе? – предельно серьезно поинтересовалась Тень.
– Наш общий «большой друг», – горько усмехнулся тот.
– Бэнжамин?
– Нет! – Дэн побледнел. – Он возненавидит меня, если узнает! Что бы ни случилось, нельзя говорить Бэну!
– Хорошо-хорошо, – поспешила успокоить Эмьюз. – Кто тогда?
– Смелости хватило открыться только одному человеку, кроме тебя. – Насквозь фальшивый мальчишка силился вернуть самообладание. – Настоящему Шутнику. Он даже обещал помощь, если я решу перестать врать. Как мне перестать?! Меня же выгонят из университета прежде, чем успею изложить мысль до конца! Третий год живу в мужском общежитии! Из Пансиона тоже турнут и по той же причине. Куда тогда? В канаву или в петлю. А не выпрут, как стану в глаза людям смотреть?
Он умолк и испытующе уставился на онемевшую свидетельницу внезапной истерики. Тень силилась подобрать нужные слова, но все рассыпалось в прах. Она открывала и закрывала рот, как рыба, вынутая из воды.
– Странно… – протянула Эмьюз. – Две вещи кажутся странными. Прошла боль, но появилась в совершенно неожиданном месте. Здесь.
Девочка положила ладонь на грудь.
– Чувствую себя… обманутой.
Антропоморф взвыл раненым зверем и плюхнулся на колени.
– Выпрямись и возьми себя в руки, – приказала Тень. – Театральность тут не уместна.
– Пусть я не всегда разделяю реальность и балаган, но эта реакция искренняя и единственная из возможных. – Он опрокинулся на спину и вытянул ноги.
– Почему делишься со мной и почему сейчас? – Эмьюз приблизилась и села рядом.
– Ты особенная. – Дэн закрыл глаза. – Знаешь, будь я мальчишкой, влюбился бы в тебя без памяти. Честно!
– Слабое утешение, – улыбнулась она.
– А я никого и не утешал, – мотнул головой тот. – Разве только себя. У Бэна появилась… девушка. Нет, такое произошло бы рано или поздно. Некоторые вещи неизбежны. Выручишь меня? Сделай вид, что мы… вместе. Ну хоть на пару дней, потом можешь смело бросить. Я страдания отыграю, благо играть-то особенно не придется.
– Постой! Причина в Бэне?
– Получи приз. – Он на секунду прищурился, но снова смежил веки. – Выручишь?
Бурная фантазия живо изобразила, как Клаус, не разобравшись, сравняет Дэна с землей.
– Нет, – отрезала девочка. – Не желаю умножать и без того чудовищных размеров ложь. Не проще открыться и?..
– Что «и»?! – перебил он, поднимаясь и усаживаясь на диван. – Поцелуй меня!
Без задней мысли Эмьюз прицелилась чмокнуть несчастного антропоморфа в щеку.
– Нет, дорогая, – возразил тот. – В губы.
– Ты же девчонка! – возмутилась она, не заметив, в чем подвох.
– Вот! – торжествующе воскликнул Дэн. – Только узнала, и тебе уже противно. А для Бэна я «парень» несколько дольше. Его стошнит. Это в лучшем случае. После подобного обмана дружба легко превратится во вражду. Таких, как мы с ним, слишком мало. Некому дать совет, как быть. Или хотя бы поговорить обо всем, не краснея. Даже Шутник растерялся.
– Послушай! – Тень принялась от волнения тормошить приятеля. – Тебе повезло! Есть один Танцор. Когда мы познакомились, он выглядел женщиной, но недавно снова стал собой. Сэр Вильгельм Хьорт – хороший человек. Он поймет.
– Какое Танцору до меня дело? – Но в голосе отчетливо проклюнулась робкая надежда.
– Вас же мало, сам сказал, – не отставала Эмьюз. – Вдруг ему тоже нужно… поделиться с кем-то?
Обещания устроить встречу двух антропоморфов вполне хватило, чтобы вернуть Дэну привычное расположение духа. Теперь Тень смотрела на друга будто совсем другими глазами. Замечала то, чего не видела раньше, или думала, что замечает. Новое знание отталкивало. Не прямо, а как бы исподволь. Вопреки ему Эмьюз старалась держаться к Дэну как можно ближе, чтобы не дать тому почувствовать пугающих изменений, способных разрушить зыбкую уверенность в себе.
Не желая оставаться наедине со своими мыслями, девочка все же отправилась на занятия. Но уже в обед снова поймала Дэна, чтобы тот не болтался по улице, как потерявшаяся овечка, пока Бэн не с ним.
Разум по инерции продолжал воспринимать друга мальчишкой, старательно отгораживаясь от «страшной тайны». Эмьюз искренне не понимала, отчего перемену в Сэре Вильгельме приняла гораздо легче, чем горстку слов, произнесенных на грани нервного срыва. И Танцор, и Дэн, – оба вызывали теплые чувства одного порядка. Где пряталась разница?
На Истории Ордена Тень откровенно ловила ворон. «Ради чего перенапрягаться, если Наставник расскажет все это снова, еще и лучше?», – справедливо рассудила она. Робин же выбрала совершенно иную стратегию. Она преданно ловила каждое слово и со щенячьим обожанием таращилась на мисс Фицфьонн в надежде заслужить расположение старушки, а с ним и поблажки на предстоящей сессии.
– Тебя не тошнит? – ехидно шепнул Клаус.
– Тошнит, но все окупится сторицей, – не меняя глупого выражения лица, отозвалась Би.
В университетской форме мальчишка не выглядел так эффектно, как в своей привычной одежде. Зеленый точно не был его цветом.
С трудом дожив до окончания лекции, Эмьюз попыталась снова незаметно улизнуть от друзей, чтобы еще раз проверить Дэна, но ни Робин, ни тем более Клаус не собирались сдаваться без боя.
– Куда все время пропадаешь? – осведомилась подруга.
– Я… мне… Мне нужно найти шутов. – Что отчасти являлось правдой.
– Зачем? – насторожился мальчишка.
– Они – Реконструкторы, я – Тень, – замялась Эмьюз. – В прошлом году для курсовой меня изучали. Если и теперь захотят, лучше сразу решить с расписанием. У меня же теперь индивидуальные занятия и тренировки.
– Я с тобой. – Клаус перекинул сумку через плечо. – У меня к парням дело есть.
– И какое? – Би подняла брови.
– Крайне важное и жутко секретное, – с напускным безразличием бросил тот.
Он крепко взял Тень под руку и только направился к лестнице, как навстречу вышла та самая парочка. Липовые близнецы хитро переглянулись:
– Вы-то нам и нужны, – хором сообщили они.
– Мы, кажется, уже обсуждали… – Клаус ловким движением спрятал Эмьюз себе за спину.
– Разницу между девочкой и плавленым сыром? – уточнил Бэн. – Обсуждали, конечно! Но здесь вопросы другого порядка, уважаемый.
– Не соблаговолит ли Леди оказать услугу двум смиренным дуракам? – Дэн изобразил потешный реверанс.
– Что угодно, – улыбнулась она.
– Ответьте честно, благородная госпожа, – перенимая манеру приятеля, продолжил Бэнжамин. – Прощен ли вами Сэр Руфус Тангл, известный как Баламут?
– Да, давно, – удивилась девочка.
– Тогда… Пройдите с нами.
Шуты запросто оттеснили растерявшегося Клауса и быстро поволокли Тень вперед по коридору.
– Эй! – только и успел крикнуть мальчишка.
– Не беспокойся, дружище! Все идет по плану! – заверил Дэн и прибавил шаг.
За углом они резко остановились.
– Слишком людно, коллега, – процедил Бэн.
– И шумно, – добавил Дэн.
– Подсобка? – не то предложил, не то спросил тот.
– За неимением лучшего… – пожал плечами Дэниэл.
– Не слишком ли много я вам позволяю? – сурово осведомилась Эмьюз.
– Простите нашу грубость, Леди. – Бэнжамин отступил на шаг и поклонился.
– Чем расшаркиваться, проверь подсобку, братишка, – попросил Дэн. – Я разберусь.
Бэн хотел было возразить, но Дэн молча постучал себя по запястью.
– Нам нужна твоя помощь, – прошептал он, убедившись, что друг не слышит. – Ты вычеркнула из нашей книги имя Тангла в прошлом году, теперь его следует вернуть. Шутники лишними не бывают.
– Это из-за Девы? – догадалась Эмьюз.
Поколебавшись пару секунд, Дэн все же кивнул.
– Времени мало, – напомнил фальшивый мальчишка.
– Вы знаете, что необходимо сделать? – уточнила Тень.
– Не сомневайся, – подтвердил тот.
В душной комнатушке не горел свет, и Бэн зажег робкий огонек на ладони, чтобы ребята видели, что происходит. Собственно, ничего особенного Эмьюз для себя не обнаружила: всего лишь та самая книга с пустыми страницами.
– Вот сюда смотри. – Дэн ткнул пальцем в чистый лист. – Веришь, нет, но тут есть буквы и черта, оставленная твоей рукой.
– Фокус в том, чтобы удалить ее, – пояснил Бэнжамин. – Напряги воображение и представь черту.
– Теперь скажи «дэнуо». – Мальчишки явно нервничали.
– Дэнуо! – уставившись в голую страницу, приказала Тень.
– Не выходит. – Бэн утер пот, мелкими бусинками выступивший на лбу. – Тангл ошибся. Это не срабатывает.
– Не срабатывает что? – Разыгравшееся любопытство не позволяло Эмьюз отступиться просто так.
– Мы считали записи книги неудаляемыми. – Бэн сполз по стене и плюхнулся на пол. – Тангл уверял, что свои записи стирать можно. Или правило касается только последователей Шутника, или… неважно. Так и так бесполезно.
– Разве вы не направляли мою руку? – Тень обвела мальчишек хитрым взглядом.
– Она права. – Дэн бережно погладил шершавый лист. – Вместе?
Бэнжамин зажмурился и протестующе замотал головой.
– Пойми меня правильно, – хрипло произнес он, – но ради ерунды расставаться со званием «Шутника» удовольствия мало. Где гарантия, что мы тем самым не заставим исчезнуть больше, чем просто несчастную черточку?
– Гарантии нет, – подтвердил Дэн. – Только разве нам так необходимо перечитывать снова и снова заученные наизусть главы? Думаешь, нам не хватит собственных мозгов и фантазии? Мы будем последователями Шутника, даже когда у нас от старости выпадут зубы. Наши убеждения останутся с нами, с книгой или без нее.
– Когда ты так говоришь… – Бэн со вздохом поднялся на ноги.
Эмьюз чувствовала себя лишней. Мистическая связь Тангла, липовых близнецов, дядюшки Джулиуса, его мрачной пары и кто знает, кого еще, с потрепанным томиком завораживала.
– На удачу, – объявил Бэн.
– На удачу, – эхом отозвался Дэн. – Сосчитай до трех, добрая Леди, чтобы мы попробовали все вместе.
Скорее для храбрости, чем по какой другой причине, ребята взялись за руки. Голос девочки дрожал. «Дэнуо», – громким шепотом скомандовали трое.
– Страшно взглянуть, – признался Бэнжамин.
– Открывай глаза. – Дэниэл любовно пролистал книгу из конца в конец. – Полный порядок.
Эмьюз опрометью неслась по ступенькам, обгоняя гром колокола и стук подошв. Выговор за опоздание – ничтожная цена очередного прикосновения к чуду. Пусть неказистому, но щекочуще настоящему.
Долгожданные мгновения тишины. Руфус вытянулся прямо на покрывале. Казалось, произнеси он еще хоть слово, горло не выдержит. Утомительные, изматывающие лекции выжимали все до капли. Запал первых дней никак не превращался в рутину, оттого Руф выкладывался не жалея сил.
Его нисколько не удивил энтузиазм Эмьюз по поводу занятий в аббатстве. Тангл справедливо опасался, что маленькая Тень рассчитывает на встречи со своим белобрысым дружком с дохлой псиной. К счастью, в борьбе с нежелательными связями у Руфуса имелся надежный союзник. Едва ли старый монах позволит двум девочкам свободно разгуливать где вздумается.
Неформальный разговор с Сэром Коллоу оставил в душе приятный след. Внимание Мастера льстило. Руф не рискнул бы и пытаться описывать ту бурю эмоций, какую вызывали у него личные встречи с Древним. Никакого тщеславия, ни намека на честолюбие – одна сплошная радость ребенка, к которому взрослый обратился, как к равному.
В дверь негромко постучали. Руфус нехотя поднялся, мысленно проклиная всякого, собравшегося нарушить его покой.
– Кто? – сердито спросил Тангл.
– Господа Джестер и Джестер, – весело отозвался знакомый голос.
– Что опять стряслось? – насторожился Руф.
Мальчишки нахально шмыгнули в комнату, развернулись к Танцору и вытянулись, как в почетном карауле.
– Впервые в истории справедливый и беспощадный суд пересмотрел свое решение! – тоном заправского глашатая объявил Дэн. – Дробь!
– Есть!
Его чокнутый приятель принялся барабанить по туго набитой сумке, пока другой шут торжественно извлек из внутреннего кармана пиджака заветную книгу.
– Многоуважаемый господин Баламут, мы, господа Джестер и Джестер, восстанавливаем вас в рядах доблестных Рыцарей Колпака и Бубна! Отныне вы такой же дурак, как и мы! – Мальчишка открыл миниатюрный томик на первой странице. – Постарайтесь оправдать наше доверие.
Изумленный, Руфус принял книгу из рук в руки, а представители нового поколения отступили на шаг и поклонились, оба, как один. Тангл перевел взгляд на чистую страницу. Сердце билось невообразимо плавно, и словно в такт ему на листах проявлялись мелкие буковки зачитанной до дыр корявенькой повести о подвигах бесстрашного мальчишки, на которого так хотелось равняться давным-давно.
– Как вам это удалось? – хрипло спросил Руф.
– Правильный вопрос «что вы желаете за это получить?», – покачал головой Бэн.
– Если это шантаж, то крайне неумелый, – вдруг рассмеялся Тангл. – Вы, братцы, не деловые люди.
– Деловые или нет, но вычеркивать и вписывать теперь можем до посинения, – парировал Дэн.
– Книга у меня, – продолжил потешаться Руфус.
– Шутники должны помогать друг другу, – насупился тот.
– Знаете, мне ни разу в жизни не довелось воспользоваться этим правилом, – вздохнул Танцор, возвращая томик законным хозяевам. – Итак. Что же вы желаете получить?
– Так… пустячок. – Шуты широко улыбнулись. – Вас.
– А вы часом не очумели, уважаемые господа? – Он поднял брови.
– Вовсе нет, – заверил Бэнжамин. – Для полного понимания принципов действия аппарата, с которым мы работаем, необходим подопытный. Ничего серьезного! Это просто сканер. На тот случай, если вы нам не доверяете, в эксперименте участвует профессор Карвер. Все прозрачно и безвредно.
– Минуточку, – запротестовал Руф. – Почему я? Есть же Эмьюз и Лют. У девочек больше свободного времени.
– Но нет ни единой серьезной травмы, а у вас наверняка есть, – не отставали те. – Вы старше и успели побывать во множестве опасных ситуаций.
– Факт, – согласился Тангл.
Он мысленно прикидывал, не успел ли Макс проболтаться про «каменный пояс». Вот уж всем травмам травма! Что-то более унизительное и стыдное представить сложно. Но в глазах ребят не мелькнуло и намека на иронию или издевку, – неизбежных спутниц подобного знания.
– Вы с нами? – Шуты, скорчив жалобные гримасы, уставились на Руфуса.
– С вами, – подтвердил тот.