Глава 2
– …леший тебя раздери! Жабы у тебя в кошеле с такими подсчетами будут!
Затекшее тело отозвалось тупой болью, ноздрей коснулся неприятный запах. Влад открыл глаза и увидел над собой балки из неровно оструганных бревен. Так значит, не приснилось. Он на самом деле в другом мире.
За стеной продолжали пререкаться:
– А я говорю, выйдет не меньше, чем по пятерке на брата.
– Жди, по пятерке, как же. По три монеты если заплатит, и то хорошо.
– Смеешься – три! За такой товар!
– Да какой такой товар? Какая прибыль с такого товара?
– Один музыкант чего стоит! Если продавать в Тирме…
Завозились ребята.
– Эти же они за нас деньги делят, – услышал Влад Алешкин голос. – Вот сволочи!
– Ага, в Тирме. Не повезет он в Тирм.
– Тихо вы! А то получите по шее вместо монет.
Спорщики замолчали.
Влад сел и повел плечами, разминаясь.
– Жрать охота, – вздохнул он. – Желудок в фигушку свернулся.
Никто не ответил. «Ну и черт с вами», – подумал Влад.
Ему было страшно – до изжоги и ломоты в затылке. С того самого момента, как тэм замахнулся мечом на Симу. Слишком явственно представилось: сталь входит в тело, рассекает мышцы, перерубает сухожилия и вены. Превращает человека в кусок мяса. Иногда страх вскипал раздражением: ну чего строят из себя героев? Куда собираются бежать? Прыжком через забор и наперегонки с собаками? Идиоты. Только разозлят тэма, и он всыплет, как Рику. Вон, Лешка прилип к окну. Чего, спрашивается, высматривает? Дрид, что ли, вернется? Извинится: ой, это была такая шутка, сейчас я вас быстренько обратно. Сам нарвется и других подставит.
– Дарл приехал, – сказал Алешка.
Бросился к окошку Славка.
– Ну что там? – спросила Сима.
«Наша королева джунглей!» – неприязненно подумал Влад, вспомнив, как лихо девчонка управлялась с мечом.
– С каким-то мужиком разговаривает, – ответил Славка. – Мужик без меча, но с охраной. Бритый.
Рик поправил:
– Тогда это не мужик, это, наверное, купец. Или управляющий.
Влад привалился к стене. Вцепиться бы зубами в ладонь, чтобы не заорать на весь сарай. А ну и впрямь распродадут поштучно, что тогда? Что он один будет делать? Резануло в желудке – то ли от голода, то ли от страха.
– Двое охранников, – продолжал комментировать Славка. – Это много или мало? Рик, у вас как, мирно?
– На дорогах разное бывает. Разбойники, или так кто лихачит. А горные давно уже не спускались.
– Кажется, договорились, – процедил Алешка.
Влад подумал, что тот просто притворяется, а сам боится не меньше его.
– Тихо! Сюда идут!
От страха позвоночник скрючило. Хотелось забиться в угол и стать махонькой букашкой. Нет его тут, нет!
Помятый, невыспавшийся стражник заглянул через порог.
– Кто музыкант? – спросил он через зевок. – Ну, жабьи дети!
– Я, – с заминкой отозвался Костя.
– Ну так пошли, леший тебя в глотку.
Скрипач поднялся, нерешительно посмотрел на ребят. Влад отвел глаза и втянул голову в плечи. Колотилось под ребрами от радости: не его! Продали – не его!
– Топай, – поторопил стражник.
Костя вышел.
Мышцы медленно обмякали, казалось, еще немного – и растечется лужицей. Влад сцепил руки в замок. Ладони у него были влажные.
– Увозят, – произнес Славка, глядя в окно. – Все.
Тихонько заплакала веснушчатая Маша.
– Не реви, – сердито сказал Рик. – Я тут про дридов вспоминал. Может, брешут, а может, и правда. Говорят, есть такой амулет. Придешь с ним к дриду, и он все зло, что тебе причинил, исправит. Выберемся, я вас с одним человеком познакомлю, он лучше расскажет.
– Врешь, – сказал Влад. Слишком уж напоминало сказочку для детишек.
Рик взглянул высокомерно:
– Зачем мне врать?
Снова скрипнула дверь, Влад испуганно обернулся. На пороге торчал все тот же стражник.
– Давай, парни, выходи по одному, – велел он.
Их провели по длинному ходу между хозяйственными постройками. Пришлось ждать, пока стражник отопрет калитку. Вывели на широкий участок, обнесенный покосившимся плетнем. За хлипкой оградой виднелся лес.
У калитки ждали Варлам и еще один стражник. Рядом крутилась пара собак, тут же оскалившихся на чужаков.
– Пока тэм вас не продал, вы должны отрабатывать свое содержание, – сказал горбун. – Очистите это поле. Камни сюда, к ограде. Дерево в ту кучу.
Влад посмотрел: ничего себе, да тут бригаду грузчиков и бульдозер надо! Камни, засохшие ветки, коряги, трухлявые бревна. Он оглянулся на ребят. Ну да, это в сарае хорошо языком молоть, а сейчас молчат в тряпочку. Вот только рожа у кадета больно надменная, как бы всем из-за него не схлопотать.
Рик спросил у Варлама:
– Ты ведь раб, да?
– Нет, – мягко ответил горбун. – Я вольноотпущенный. Но вы можете звать меня просто Варламом. Мальчик, я не знаю, кем ты был в прошлой жизни, но сейчас ты раб, и тебе придется с этим смириться. Уйми свой гонор. Помни, тэм не потерпит ослушников.
– Нет! Я не раб, я пленник.
– Можешь работать как пленник, – согласился Варлам. – Бежать не пытайтесь, собаки хорошо обучены и не выпустят за изгородь. В полдень вас покормят. Лениться не советую. – Горбун кивнул на охранника, и тот переложил плеть из левой руки в правую.
…Солнце застыло, не доходя до зенита, и безжалостно давило на макушку. Плечи у Влада ныли, очень хотелось пить, на зубах скрипела земля. В ободранных пальцах угнездилась боль, и саднил оцарапанный веткой подбородок. Неудобная обувка натерла ноги. Когда этот чертов полдень? Хоть бы немного передохнуть. Влад материл – конечно, про себя, – и Варлама, и Дарла, и дрида Орона. С утра это помогало, но сейчас слова потеряли всякий смысл и пересыпались, точно сухой песок.
Казалось, солнце никогда не сдвинется с места. Но полдень все же наступил, и со стороны дома показались девчонки в сопровождении горбуна. Они несли котел и стопку мисок. В руках у блондинки был каравай. Живот у Влада забурчал на все поле.
– Перерыв, – скомандовал Варлам.
Влад наклонился и уперся дрожащими руками в колени. Его подташнивало. Словно кто пихнул в затылок – земля бросилась в лицо. Повалился ничком. «Не могу больше. Не встану».
– На все вам – четверть часа, – пробился сквозь шум в голове голос Варлама.
Вот тебе и большая перемена. «Не встану», – снова подумал Влад, но сел – очень уж есть хотелось. Облизнул губы и сплюнул черной от земли слюной. Одно утешение: другим не легче. Вон, Рик совсем позеленел. Но Варлама таким взглядом проводил, разве что в горло не вцепился.
С котла сняли крышку. Картофельная похлебка! Сдавило желудок.
– Нас на кухню определили, – сказала симпатичная блондинка, ломая хлеб.
Влад глянул придирчиво: вроде поровну.
– Готовят на печи. Не газовой, конечно, дрова и уголь. Зато есть что-то вроде электричества. Маленькие такие шарики: подержишь на них руку – и начинают светиться.
Влад вспомнил: ага, ее зовут Лерой. А вон ту, большеглазую, которая орудует черпаком – Алей.
– Это световая энергия, а не… электричество… – возразил Рик.
«Надо же, какие слова знает, – удивился Влад. – „Энергия“! Продвинутое средневековье».
– Неважно, – остановила кадета Сима. – Мы подслушали: в доме живут только Варлам и несколько стражников. Дарл бывает набегами, сейчас снова уехал. Нас продать торопится. Постарается всех разом.
Влад резко выдохнул и склонился над миской. Первые картофелины он проглотил как гусь, не жуя. Оставшиеся обсасывал, точно конфеты, потом раздавливал языком и медленно пережевывал.
– Время, – крикнул Варлам.
Солнце опустилось к горизонту, вытянулись длинные тени – к лесу, на свободу. Славка пристроил камень и оглянулся: не убрано и четверти. Завтра, наверное, снова погонят работать. Руки плетьми повисли вдоль тела.
– Чего встал! – прикрикнул охранник. Пес поддержал его, рыкнув. Кривые желтые зубы обнажились под приподнявшейся губой.
Пришлось снова брести на поле. Земля мягко прогибалась под ногами, и Славка мотнул головой. Так, ухватить вон ту ветку, она растопыристая, но вроде бы легкая. И медленно-медленно понести к куче. «Не успел», – пожалел Славка, когда к облюбованной ветке прихромал Рик. Кадет протянул руку, но вдруг качнулся и упал ничком.
Подскочил стражник.
– Вставай, жабеныш!
Пнул с размаха в бок. Рик скорчился и застонал.
– Не трогайте его! – к стражнику метнулся Алешка.
– Чего-о?
– Не смейте.
Охранник кивнул подошедшему товарищу:
– Видал щенка? – и лениво толкнул Алешку ладонью в лицо.
Тот вспыхнул, зверенышем бросился на бородача. Изумленный стражник одним ударом сшиб мальчишку, добавил сапогом в живот. Славка кинулся на помощь, но от него отмахнулись, точно от мухи. Грохнулся – локтем об землю, аж искры в глазах. Зарычал над ухом пес.
Алешку били молча, расчетливо. Он даже не пытался встать, а только сворачивался клубком и глухо вскрикивал. Мужики сопели, обрабатывая его сапогами.
– Хорош! – наконец остановился охранник. – Будет с него.
Его напарник вытер мокрый лоб и ковырнул пленника носком.
– Вставай, слышь? Да шевелись ты, дерьмо драконье, не насмерть пришибли.
Мальчишка завозился. С трудом, опираясь на одну руку и прижимая другую к животу, он приподнимался и неловко валился обратно. Славка проглотил комок в горле, стражники с ленивым любопытством наблюдали за этими попытками. Наконец у Алешки получилось сесть. Кровь из разбитого носа стекала на подбородок, тяжелыми каплями падала на рубаху. Мальчишка запрокинул голову и прижал ладонь к лицу.
– Ладно, ты… ну и ты, хромой, отползайте. Передохните чуток.
Алешка шмыгнул носом, сквозь пальцы все сочилась кровь. Посмотрел на Славку. Тот неловко отвернулся и присел, выковыривая из земли камень.
Горбун пришел, когда солнце почти скрылось. Печально качнул головой, глядя на свежие Алешкины ссадины, словно и впрямь посочувствовал.
– Все на сегодня.
Славка остановился и схватился за поясницу. «Я сейчас тут лягу и с места не двинусь», – подумал он. Рухнул на землю Влад:
– А я думал, что самое тяжелое – это копать на даче картошку, – сказал он, со всхлипом глотая воздух.
Им дали умыться в деревянном корыте. Оно стояло у сарая и собирало дождевую воду с крыши. Видно, ливни прошли давно, отдавало тухлым. Славка пододвинулся, уступая место Алешке. Тот зачерпнул зеленоватую воду, брезгливо поморщился, но все-таки плеснул себе в лицо, отмывая засохшую кровь.
Поужинали в сарае, девчонки принесли чугунок с пригоревшей на дне кашей. Маша оправдывалась:
– Ну как тут готовить?
Но и пригоревшую съели быстро.
Славка растянулся на полу. Мышцы ныли, а к утру заболят еще сильнее. Какой уж тут побег. Будь один – завыл бы от отчаяния. Но желающих пореветь и без него хватало – вон, Маша, например. А каково сейчас скрипачу, вообще жутко представить.
Расспрашивать кадета не было ни сил, ни желания. Только – спать.
…открыл глаза, не понимая, что его разбудило. Темнота, чуть разбавленная лунным светом из оконца. Сопение, дыхание. Поскуливание дворового пса. И – сдавленный всхлип совсем рядом. Славка попытался вскочить, но мышцы свело, и удобнее оказалось ползти к Алешке на четвереньках. Тот лежал, уткнувшись лицом в солому, плечи его вздрагивали.
– Эй, Лешка, – позвал еле слышным шепотом. – Сильно болит? Отшибли что? Почки?
Алешка резко вскинул голову и с задавленным стоном снова опустился на пол. Славка успел заметить заплаканные глаза, и его скрутило то же чувство неловкости, как тогда, на поле.
– А чего тогда? Ну?
Молчит. Кулаки стискивает. Потом глянул зло.
– Если бы просто больно! Противно… Как это противно! Я же ничего не сделал! Валялся, как… И ничего! Даже… ну… Там палки были, камни. Хватай и бей. А я!.. Струсил. Завтра опять. Работать пойду. Как будто так и надо. Как будто право они такое имеют. Я пойду, получается – соглашусь, да? Что я раб? Сам соглашусь! Сам себя в рабство!.. – Голос сорвался, и Алешка снова заплакал, зажимая себе рот.
Славка втянул воздух сквозь зубы. Да, камни, палки. А у охранников мечи. И псы натасканные.
– Ну а что ты должен был сделать? Вон, Рик говорил – убьют, и все. Нет, Лешка, завтра ты встанешь и пойдешь работать. Так надо. Пока так надо!
Алешка ответил, не поднимая головы:
– Я понимаю. Я это как раз и понимаю. Думал… А оказывается, жить очень хочется. Даже вот так. Как раб.
Он замолчал, но больше не плакал. Славкины веки опускались сами собой, затягивало в темный омут сна. Но, еще болтаясь на поверхности, успел подумать: ну и работают, черт с ними. Поработают, а потом сбегут. Обязательно.
Аля не спала. Смотрела в потолок и слушала разговор. Ну вот, только обрадовалась, что хоть кто-то решился поспорить с охраной, и пожалуйста – детская истерика. Глупо. Особенно если вспомнить, что это уже вторая ночь. Кажется, в милицию можно подать заявление на третьи сутки. Кошмар, чего только не передумали родители! Страшно даже представить, как мама раз за разом набирает номер сотового, а ей: «Абонент недоступен. Попробуйте перезвонить позднее». Снова жмет на кнопки, и не надеясь, что раздастся длинный гудок.
«Мама, папа! Я вернусь!»
Все, Алешкина истерика закончилась. Тихо в сарае. Кто спит, а кто притворятся? Скрипнула доска, еле слышно простонал Рик.
Аля провела ладонью по лицу. Ресницы мокрые. Душно. Воняет из отхожего угла.
Ну почему – она? Почему именно она здесь?!
Закусила костяшку пальца. А почему – остальные девять? Кто их выбирал, как? За что?
Тихонько перевела дыхание. Ладно хоть, ребята подобрались нормальные. За кусок хлеба не передрались, подлизываться к тэму не побежали. Девчонки не стервы. Вон, Сима. Такое умеет, а не задается, не корчит самурая. Маша совсем ребенок, чуть что – в слезы. Правда, успокаивается быстро. А вот Лера… Не поймешь: то ли на самом деле сдержанная, то ли успешно делает вид. Слишком уж красивая, даже в этом тряпье. Аля собрала у горла рубашку. «Я домой хочу! Мамочка, как я хочу домой!» Слизнула с губ соленые капли.
– Не плачь, пожалуйста, а то я тоже зареву, – прошептала рядом Маша.
Аля пальцами вытерла щеки и показала в угол, где лежали мальчишки.
– Слышала?
– Ага. Мне его так жалко!
– А мне нет. Сам полез.
Маша чуть слышно вздохнула. «Ну вот, обидела ребенка», – подумала Аля. Сказала:
– Двигайся сюда, теплее будет.
Девочка приткнулась под бок. Теплое дыхание коснулось Алиной шеи. «Спать. И не просыпаться, пока все это не кончится».
Аля неторопливо водила тряпкой. Из дубовой рамы на нее смотрел пожилой воин с грубыми чертами лица. Рама огромная, резной узор сложный, мучение залезать в мельчайшие щелочки. Но лучше тут, в пустынном коридоре, чем на кухне под Машкино щебетание чугунки драить. Варлам, главное, далеко. Достал со своими подзатыльниками! Когда Алю первый раз в жизни ударили, она хотела огрызнуться, но вспомнила избитого Алешку и смолчала. Ну вот, опять этот Алешка! Все из-за него! А так мирно вчера начался вечер…
– Не понимаю! – удивлялась Лера. – С одной стороны – полное средневековье. С другой – световые шары. А спички, мыло, бумага, стекло? Вон, Варлам нацепил мои механические часы и носит, как будто сроду ими пользовался. Картошка, опять же.
Рик перебил:
– Так это дриды. Лет двести назад они были более… ну, человечные. Во всех крупных городах жили, некоторые почти не отличались от ведунов. Знаете, сколько они из других миров понатаскали? И книг, и вещей всяких. Купеческие и мастеровые гильдии с ними работали, специальные лаборатории в высших школах. Что поняли, как работает, а что просто по образцу повторили.
– Подожди, – перебила Лера. – Все равно не сходится! Двести лет назад некоторые технологии у нас не существовали!
– Так то у вас! Ты думаешь, дриды просто так взяли и поперлись другой мир? Они даже время выбирали специально! Это в своем в будущее ни-ни, а в другом – пожалуйста!
– Значит, он нас может вернуть в ту же минуту, из которой взял? – ухватился за идею Славка.
– Человек не вещь. Я спрашивал у учителя – нельзя.
Аля устало прикрыла глаза. Мысли скользнули в привычное русло: продадут или нет? Кому? Всех или по отдельности? Последнее пугало больше всего. Жутко представить: затеряться в этом мире без шанса на спасение, – она отдавала себе отчет, что не рискнет ничего сделать самостоятельно. Не то, что эти четверо: Славка, Алешка, Сима и Рик. Эти убегут! А вот остальные вряд ли. Влад слишком ценит свою шкуру. Девчонки просто испугаются. Двух других мальчишек Аля толком не узнала за эти дни, она и голосов-то их не слышала. Но, похоже, Антон и Дань просто не бойцы, слишком испуганы.
– А огнестрельное оружие? – все доставал Рика Славка. – Его-то должны были принести!
– Так и принесли. Только заклятие наложили, у нас не работает. Да и леший с ним. Мужчина должен уметь выстоять в настоящем поединке, а не так – из-за угла.
– Эх, дали бы мне сейчас автомат! – загорелся Влад. – Я бы!
Аля фыркнула: нашелся герой. Больше всех за свою шкуру трясется.
– Ничего, и без автомата сбежим, – сказал Славка.
– Как же! Пошинкуют в капусту, и все.
– Это еще вопрос, пошинкуют или нет, – возразил Алешка. – Ну не прогибаться же перед тэмом!
– А куда ты денешься? Прогнешься как миленький. Уже прогнулся. Думаешь, никто не слышал, как ты в уголочке ревел? Всех своими воплями разбудил. – Влад со злорадством наблюдал, как меняется в лице Алешка.
– Заткнись, – велел Славка.
Влад, к Алиному удивлению, послушался. Алешка же отвернулся, переплел и стиснул пальцы, даже костяшки побелели. У Али дыхание перехватило, так его стало жалко.
– Да сколько можно! – вскочила она. – Ходит целыми днями с постной рожей, смотреть противно! Ах, несчастный Лешка, его побили, он вынужден подчиняться. Ути-пути! Утрите слезки! Ты знал, что тебе влетит, когда заступался за Рика. Знал! И получил. Так какие проблемы?
Алешка смотрел растеряно, потом вспылил:
– Действительно, какие? Подумаешь, меня избили, а я дальше на них работаю! Ерунда!
– Все работают. Один ты мученик. Тебе что, первому в мире по морде дали? Трагедия века! Шекспир отдыхает, блин!
«Прибьет», – заметила Аля яростный Славкин взгляд. Вот дурак, не понимает, что Алешка скоро сам себя съест.
– Раз стукнули – и разнюнился. Сопляк!
«Черт, такое ощущение, что я его сейчас тоже ударила».
– Хватит! – заорал Славка. – Ты что несешь!
– Правду! Если ты этого еще не понял.
– Замолчи.
– А я, между прочим, все сказала. – Она легла, отвернувшись.
За спиной сгустилось молчание.
…Аля с досадой пнула стенку. Алешка теперь ее избегает, Славка зверем смотрит. Маша суетится, делает вид, что ничего не произошло. Лера – Снежная королева, по ней не понять, но, кажется, тоже не одобряет. Одна Сима сказала утром: «Шоковая терапия может быть полезной. Главное, не перестараться».
Громко стукнула дверь, и Аля торопливо заработала тряпкой. Горбун мчался по коридору, как встревоженный носорог. Прижалась к стене, пропуская, но Варлам остановился и сунул ей тяжелую скатерть.
– Накрывай в обеденном зале. Живо! И свет там зажги.
Аля едва успела подхватить сверток, а горбун уже бежал, сопя и позвякивая ключами, в сторону кладовой. Где-то опять хлопнула дверь, во дворе послышались голоса, заржали кони.
На мгновение – снова, как в первый день, – заложило уши. Тэм приехал? Он их продал? Губы пересохли, а лоб, наоборот, стал влажным. Аля промокнула его рукавом.
Обеденным называли длинный зал на первом этаже. Там стоял широченный стол в окружении стульев, щерились камины пустыми глотками. Давно немытые окна выходили на забор и пропускали мало света. Зал был проходным – в дальнем конце, за портьерами, пряталась небольшая гостиная.
Дверь на тугой пружине открылась с трудом. Пропустила и наподдала сзади, Аля споткнулась о порог.
Пусто, но из-за портьер слышны голоса. Дарл, второй кто-то незнакомый. Покупатель? Аля просеменила к столу и бросила скатерть. Суетливо двинулась вдоль стены, касаясь световых шаров. Голоса становились все отчетливее. Колыхнулась у щеки пыльная ткань. Аля заглянула в щелку: спиной к ней развалился в кресле тэм, напротив сидел молодой мужчина в сером кафтане. Темно-рыжий, безбородый.
– Мог бы продать дороже, все-таки – иномиряне, – говорил Дарл.
– Вы торопитесь? – спросил рыжеволосый.
– Нет. Просто не хочется возиться, я же не торгаш. Сбыть с рук и ладно.
Аля вонзила ногти в ладонь. Только бы не чихнуть!
– Зачем же терять деньги? Конечно, Росвел ближе. Но на Тирмском базаре дадут больше. А уж как всех заинтересует ваш рассказ о дриде! Может, подумаете?
– Я уже сказал, – рассердился Дарл.
– Да, понимаю. Деньги – деньгами, а срок по векселю завтра.
Аля на цыпочках вернулась к столу. Черт бы побрал эти скрипучие половицы! С тихим шорохом развернулась скатерть. От ткани пахло сушеной ромашкой и снова засвербело в носу.
– А ты, господин Михан, хорошо осведомлен, – в сердцах повысил голос Дарл.
– Работа такая.
– Это же вполовину меньше, чем дадут на рынке!
– Продавайте там.
Ругань.
Аля зажала нос ладонью и тихонько чихнула. Фу, кажется, не услышали.
– Покажите товар.
– Сейчас, – пробурчал тэм.
Распахнулись портьеры. Аля сжалась в комочек за спинкой кресла, но Дарл заметил ее и с размаху толкнул к стене.
– Стой здесь.
Ее пришпилило к доскам, но не ударом хозяина, а внимательным взглядом купца – на прострел, через всю комнату. «Как стрекоза на иголке», – подумала Аля. Хотелось заскрести руками, пытаясь отползти, но она не посмела шевельнуться.
За приоткрытой дверью слышались голоса.
– Что ты знаешь о Ласке Керино и его управляющем?
– Керино разветвленный, обеспеченный род, – знакомый твердый выговор Варлама. – Ласк – тэм по рождению. Живет в Росвеле, на один дом, поместья нет. Недавно получил наследство и пустил бы его жабам на прокорм, но у него умный управляющий.
Дарл выругался, судя по его словам, управляющий был самым мерзким торговцем из всех существующих.
– Правда, пока Михан не нанялся на службу, Ласк успел продать почти всех рабов. Тэм целый день торчит в казарме, слуги ему и не нужны.
– А вот сейчас, видно, решил прикупить. Да – дерьмо драконье! – сбил цену почти в половину! Знает, тварь смердящая, про вексель!
– Да, для него неплохой выход: купить детей. И недорого, и количество рабов соответствует титулу.
– Наличность-то у них водится? – почти успокоился Дарл.
– Есть, ему по наследству достался трактир недалеко от Рудной площади. Такой, из новомодных.
– Куда катится мир! Тэм занимается трактиром! – рассмеялся Дарл.
– По счастью, нет. Михан – хороший управляющий, отсюда и доходы.
– Ладно, давай показывай ему товар.
Девочек привели быстро. Варлам подзатыльниками выстроил их в шеренгу напротив покупателя. Тот, чуть прищурившись, осмотрел каждую. Особо задержался на Лере, но Дарл махнул в сторону Симы.
– Я про нее говорил.
Гость пожевал губами, сказал негромко:
– Пусть разденутся.
Тэм кивнул: давайте, мол.
Аля, конечно, читала о таком в книгах. Но вот так взять и раздеться? Стоять перед ними голой?
– Они не очень-то послушны. Думаю, я ошибся, в Тирме дали бы меньше.
У Дарла от бешенства раздулись ноздри. Аля торопливо дернула шнуровку на рубахе. Показалось, помедлит еще секунду – и тяжелый кулак тэма прилетит в лицо, дробя кости. Рядом суетилась Маша, спокойно складывала одежду Сима, неспешно развязывала узелок на поясе Лера.
Михан подошел ближе. У Али высыпали пупырышки, как после купания в холодной воде. Прикрыла грудь локтями.
– Опусти, – велел покупатель.
Глаза у него были янтарно-желтые, взрезали, точно скальпель: кожа, мышцы, забившаяся от страха под ребра душа. Аля уронила руки. Жесткие пальцы ощупали плечи, икры, заставили открыть рот.
Дойдя до Леры, Михан ухватил косу, взвесил на ладони. Маша его не заинтересовала. Симу осматривал дольше всех.
– Дохлятины, – уронил пренебрежительно. – А парни?
– Сейчас будут, – сказал горбун. Бросил девочкам: – Одевайтесь.
Аля торопливо нырнула в рубашку, подхватила штаны.
– В сарай, – приказал Варлам.
У входа в дом ребята натолкнулись на девчонок. Аля метнула на них лихорадочный взгляд; Маша была странно красная, пятнами.
– Что случилось? – шевельнул Славка губами, но его пихнули в спину, поторапливая.
Провели полутемными коридорами и втолкнули в комнату, показавшуюся темной после залитого солнцем поля. Там стояли трое: горбун, тэм и рыжий безбородый мужчина.
– Пожалуйста, господин управляющий, – показал на ребят Варлам и велел им: – Раздевайтесь.
Резко выдохнул Рик, помедлил, но все же потянул через голову рубаху. Глядя на него, зашевелились и остальные. Славка швырнул на пол пропотевшую одежду. Продает, значит. Товар показывает.
Рыжий отнесся к делу ответственно: заставлял приседать, наклоняться, щупал мышцы. Дойдя до Рика, поморщился:
– За что били?
Мальчик промолчал, ответил Варлам:
– Всего один раз, господин Михан. Больше проблем не было.
Управляющий хмыкнул, остановился напротив Славки. Смотрит желтыми глазищами. «Тоже мне, лазерная установка!» – подумал раздраженно, но поневоле опустил веки, отгораживаясь от изучающего взгляда. Покупатель вдруг ткнул пальцем в живот, Славка машинально напряг мышцы. Михан остался доволен, кивнул.
Следующий Алешка. Управляющий скривился, заметив синяки. Ухватил мальчишку за подбородок и запрокинул ему голову. Алешка дернулся, вырываясь.
– Я не лошадь, чтоб мне в зубы заглядывать!
– М-да… Плохо! Обламывать придется. А работать кто будет, пока он отлеживаться станет? Нет, как хотите, а эти двое, избитые, мне не нужны.
Славку как палкой по спине шарахнуло. И что делать? Нарваться внаглую, чтобы и от него отказался?
Тэм взглянул на Варлама. Горбун быстро шевелил губами, загибая пальцы. Досчитав, мотнул головой.
– Нет, – отрезал Дарл. – Только разом. Тебе и так они слишком дешево достаются, а мне нужна вся сумма.
Рыжий с сомнением уставился на Алешку. «Молчи, только молчи!» – мысленно попросил Славка. Алешка поднял голову и над плечом управляющего встретился взглядом с Дарлом. «Молчи!» – взвыл Славка. Ох, измордует тэм, если сделка не состоится, вон какие глаза бешеные.
Михан схватил Алешку за волосы и притянул к себе.
– Работать – будешь?
У тэма желваки заходили на скулах.
– Ну?!
– Буду, – выдохнул Алешка так, словно выругался.
– Нужно добавлять – «господин». – Михан потянул сильнее.
Взгляды Алешки и Дарла снова скрестились. Славке показалось, звон поплыл по комнате, точно встретились клинки.
– Повтори!
– Буду, господин.
Управляющий выпустил намотанные на пальцы пряди и повернулся к тэму:
– За этих двоих – полцены.
Варлам снова зашевелил губами. Покупатель усмехнулся:
– Соглашайтесь, это как раз нужная вам сумма.
У Славки задрожал подбородок, пришлось закусить изнутри щеку. Все, продали. Вместе.
«Вместе», – повторял про себя, пока вели в сарай. И когда загалдели девчонки, не слушал поначалу. Только сейчас понял, как же боялся остаться в одиночестве.
Он подошел к оконцу. Так, свита рыжего управляющего – четыре человека. Верхом, вооружены. А вот этой телеги раньше не было. Наверное, покупатель привез. Интересно, дорога через лес? А то перемахнуть бортик – и деру.
– …какой-то Росвел, – говорила Аля.
Рассказывала она сбивчиво, путалась. Даже подслушать толком не смогла, курица. Да, это ей не на Алешку орать.
– Не повезло. – Рик с досадой мотнул головой. – Город.
Славка не понял.
– Ну и что?
– Я карту помню: Росвел, он далеко от границы. Очень далеко. Крепостной стены, общей, быть не должно, но там каждый двор – сам себе крепость, закроют, и мышь не выскочит. Ночью на улицах патрули. Проще днем, окраинами. А как от хозяина уйдешь? Святой Вакк!
– И что теперь, один побежишь? – сердито спросил Влад.
Рик вскинул голову.
– Я кадет князя Отина! – Голос его звучал надменно, точно не рабское тряпье на плечах было, а мундир с аксельбантами. – Я давал клятву верности своему князю и обещал защищать тех, кто нуждается в моей помощи. Князь говорит, что без чести нет воина.
– Какой правильный князь, – удивился Славка. Неужто правда бывают такие правители?
У Рика горделиво блеснули глаза.
– Вот только с честью у нас после сегодняшнего хреново, – сказал Алешка. На щеках у него все еще плавали красные пятна.
Кадет опустил плечи, ссутулился.
Стукнула дверь.
– Выходи, – велел незнакомый стражник.
Во дворе подручные нового хозяина связали руки. Помогли забраться на телегу и примотали запястья к обрешетке. Славка очутился на правой стороне, рядом – Антон и Лера. «Вот и не получится через бортик», – подумал он. Не рвать же узел зубами на глазах у охранников!