Пролог
Троянский приз
Когда путь лежал через сектор светящихся газовых туч, Шершень обязательно вспоминал школьный штамп: космос – это вакуум, холод и темнота. Черта с два конкретно на этих задворках галактики было холодно и темно! И с космической пустотой было что-то напутано. Его межзвездный прыжковый корабль «Виктория-1190» шел будто бы в верхних слоях атмосферы какой-нибудь гигантской планеты. Плотность газовых облаков была такой, что на долю градуса нагревалась внешняя обшивка.
А какая яркая и красивая иллюминация была за бортом! Ближайшие газовые поля светились бирюзой, словно вода в море, подсвеченном косыми лучами восходящего солнца. Зато далекие тучи, сквозь которые проглядывало Пекло – яркое скопление звезд в центре Галактики, – поражали буйством и насыщенностью красок. Разноцветный перламутровый хаос, казалось, застыл навсегда, но при желании нетрудно было разглядеть мизерное движение газа на ближних подступах к тучам. Там пролегали маршруты грозных течений, опоясывающих гигантские газовые скопления.
Приближаться к этим космическим рекам слишком опасно, и все-таки Шершень каждый раз обещал себе однажды слетать в сторону туч. Ему всегда хотелось посмотреть на течения вблизи и попытаться понять их природу. Обещания эти были сродни фантазиям на тему «вот бы вернуться в детство», но Шершень их не отбрасывал. В душе у человека должно оставаться что-то сокровенное, по-детски наивное, несбыточное. Иначе душа черствеет. А с черствой душой ты уже не человек. Так, действующая модель, неспособная на глупые, но великие поступки.
Шершень вздохнул и оторвал взгляд от грандиозного зрелища. Вышедшая из прыжка «Виктория-1190» справилась со штатной процедурой самодиагностики гораздо раньше, чем капитан налюбовался видом за иллюминатором. Вот уже битую минуту корабль прозябал в ожидании приказа.
Так повелось. Синтетическая управляющая личность корабля, в обиходе именуемая Вики, всегда дожидалась от капитана корректировки курса. В большинстве случаев ничего подобного не требовалось. Корабли такого класса пусть и устарели на пару поколений, но работу свою выполняли исправно. Точность подпространственных прыжков была очень высокой, даже без привязки к маякам, только по заданным координатам. Но Шершень внес свой капитанский каприз в программу пилотирования и требовал его выполнения во всех случаях, кроме боевой ситуации, когда по выходе нужен был мгновенный маневр.
Нет, капитан смаглерского судна не считал себя умнее интегрированного в корабль разума-синтетика. Просто маршруты почти всегда состояли из множества коротких отрезков, и направление каждого последующего знал только Шершень. Так было надежнее запутывать следы.
Что поделать, издержки профессии. Смаглеры – а на языке цивильных рас контрабандисты – перевозили тонны ценного груза без всяких документов и пошлин. Запутать следы в таком бизнесе – первое дело. Осмотреться после выхода в новом месте – второе. Шныряли смаглеры по всем обитаемым закуткам Галактики, даже по самым опасным, поэтому привычка осматриваться на месте была весьма полезной. Такой же полезной, как и приобретенный рефлекс передвигаться короткими прыжками, а весь план маршрута не доверять даже бортовому разуму-синтетику.
«И вот, пожалуйста, наглядное доказательство, – подумалось вдруг Шершню. – Что это за черная клякса портит картину? Не охотники, случаем, нагнали?»
Шершень давно почувствовал неладное. Интуиция обычно подавала такие сигналы, когда на хвост садились полицейские или конкуренты. Но сейчас был, похоже, не тот случай. Полицию Шершень отмел, поскольку находился там, где не встречалась даже сверхдальняя разведка безбашенно отважных мароманнов. Не могло здесь быть и космических патрулей дактианцев или изыскательских экспедиций других цивильных рас вроде нелюдей-фортанов или железноголовых сайтенов. Вариант с конкурентами капитан оставил в списке, но лишь для проформы. Смаглеры классом ниже Шершня редко забирались в такие дебри. Слишком велик был риск. А капитанов классом выше себя, любимого, Шершень не встречал. И это без ложной скромности. Так что оставался какой-то третий вариант. Но какой?
Замеченная Шершнем черная клякса висела себе в пространстве всего-то в десятке километров от его корабля и ничем вроде бы не угрожала. Космический мусор, да и только. Смущало одно. Клякса не двигалась. Вообще. Не летела сквозь пространство и время, – а подавляющая часть материальных объектов во Вселенной перемещалась по ним постоянно, – и даже не дрейфовала. Казалось, что это и не предмет вовсе, а некий дефект пространства. Этакая вычурных очертаний дырка на месте кусочка смальты, выпавшего из мозаики мироздания.
Но что самое странное – Шершень не видел и подсказок от Вики. Обычно корабельный синтетик окружал объемную проекцию любого необычного предмета облаком полезных виртуальных комментариев. Сейчас же бортовой разум игнорировал черную кляксу, словно ее и не было. Может, она мерещилась Шершню?
Он на миг пожалел, что не мароманн, а чистокровный, по предположению самого же Шершня, землянин. У мароманнов интегрированные в тела колонии нанороботов были отличной защитой в бою, но главное – они давали возможность пользоваться дополнительной информацией. Уроженцы Маробода без посторонней помощи видели то, что Шершень мог увидеть лишь на объемных проекциях, созданных кораблем или внешними устройствами. Дополненная множеством подсказок, чуть приукрашенная картинка реальности была для мароманнов такой же естественной опцией, как, например, цветное зрение для нормального человека.
– Вики, ты видишь черный объект справа по борту? – Шершень откашлялся. За время прыжка ему было не с кем говорить, и нужные модуляции с непривычки получились не сразу.
– Идентификация затруднена, – мурлыкнул синтетик приятным женским голосом.
– Милая, это не ответ, – Шершень хмыкнул. – Увеличь картинку.
Изображение приблизилось и стало более четким. Теперь капитан видел «кляксу» почти во всех подробностях. Это, без сомнений, был корабль. Только основательно опаленный звездным пламенем, растерявший большую часть надстроек и сильно покореженный. Тем не менее узнать его было можно. Типичная посудина класса «Тор», дальний разведчик мароманнов. Обычно такие корыта использовались корпорациями Народной Диктатуры Маробода для исследования окраин обитаемых пространств. Как и все мароманнское, эти корабли имели неплохое вооружение и даже комплектовались десантными группами человекоподобных боевых роботов – роботов-кригеров, сокращенное их название – робокриги. Ведь Маробод находился в состоянии постоянной войны с другой цивилизацией. Ему противостояла «зеленая», то есть зацикленная на экологии, генетических модификациях и бионике, Демократическая Империя Аррадакта.
Но у Шершня имелись большие сомнения в том, что этот корабль «попал под раздачу» в космическом бою с дактианцами. Оружие «зеленых» не делало из посудин противника этакие пережаренные котлеты, оно работало по иному принципу: вскрывало корабли, как консервные банки, и взрывало изнутри. Так что, будь этот разведчик жертвой атаки космолетов Аррадакта, он выглядел бы как вывернутая мехом наружу зимняя перчатка из гардероба обитателей холодного Трона-2.
Но вряд ли посудину спалил и кто-то другой. Сайтены числились условными союзниками мароманнов. А фортанам, единственной «топовой» цивилизации, не имеющей земных корней, на разборки соседей было плевать. Они не вмешивались, если дело не касалось их национально-расовых интересов.
Другие возможные противники мароманнов, например вильдеры, в такие дебри не забирались. Они даже из своих планетных систем выбраться не могли. Их посудинам с допотопными позитронными двигателями для этого просто не хватало технических возможностей. Что уж говорить о дальних фронтирах?
Короче говоря, из всех версий оставалась только одна: разведчики переоценили свои силы и сунулись в какой-то космический гриль естественного происхождения. На том и погорели в самом прямом смысле.
Мароманнам можно было посочувствовать, но Шершень давно забыл слово «сочувствие». У него в голове мгновенно замкнулись нужные контакты, и он взглянул на находку по-новому. Как на неожиданный приз. Ведь найденный в нейтральном пространстве бесхозный корабль по всем законам принадлежал нашедшему! Проку от жженой груды металла будет немного, Шершень это понимал. Но еще он знал, что при желании выгоду извлечь можно из чего угодно, даже из этого металлолома. Распилить и конвертировать – это раз. Продать целиком народным умельцам, которые частично восстановят корабль, заменят силовую установку и продадут его вильдерам – два. И, наконец, его можно продать тем же мароманнам. А вдруг в синтетическом разуме корабля осталась важная для них информация?
В общем, это был именно приз, без дураков. Пройти мимо такой удачи Шершень просто не мог. Тем более что его нынешний рейс не был особо срочным – Шершень мог доставить свой живой груз на Дебору, заштатную планетку в далекой окраинной системе, сутками раньше или позже. Это не имело принципиального значения.
– Вики, идем на сближение с кораблем.
– Это опасно, капитан, чужой корабль не идентифицируется, – напомнил синтетик.
– Не шлифуй мне мозг, – Шершень поморщился. – Даже я вижу, что это мароманнская посудина класса «Тор».
– Корабли класса «Тор» не эксплуатируются уже двадцать циклов.
– Тем более. Значит, это корыто никто давно не ищет. Чистая прибыль. Где у него стыковочный узел?
– Стыковочный узел находится в контрапозиции, начинаю маневр обхода, – сдалась Вики. – Рекомендую активировать дистанционную буксировочную систему.
– Нет, милая. – Шершень потянулся, не вставая с кресла. – Я намерен размяться. Формируй скафандр, загляну внутрь этой котлеты. А вдруг там что-то уцелело? Что-то стоящее. Как бы не продать посудину вместе с ценным грузом! Мало того, что потеряю деньги, так еще и поползет слушок, что Шершень лох. Не годится.
– Рекомендую взять помощников.
– Каких? – удивился Шершень. – Этих, что ли, наших радиоактивных пассажиров? И потом делиться с ними всем найденным на борту? Ты с ума сошла?
– Функция «сойти с ума» мне недоступна. – Эмоции были синтетику также неведомы, но Вики попыталась придать голосу ироничный оттенок. Получилось, как обычно, плохо, но Шершень простил корабельному разуму эту неуклюжесть. Он вообще многое прощал «милой Вики». Почти как настоящей, живой девице. И это была не блажь. Вики не только отлично водила корабль и мурлыкала волнующим женским голосом, но и неплохо соображала в нештатной ситуации. – Вы можете сделать им скидку за перевозку. Программа безопасности настаивает на подстраховке. Это элементарная предосторожность.
– Да? – Шершень на секунду задумался. – Вообще-то мысль хорошая. Ладно, возьму двоих. Зови Маритту.
Командир отряда вильдеров, того самого живого груза, который доставлял с Гамилькара на далекую Дебору смаглер-контрабандист по кличке Шершень, прибыл на мостик через минуту. Вернее – прибыла. Красивая, фактурная, как статуэтка работы талантливого мастера докосмической эры, но чересчур воинственная вильдерша Маритта по прозвищу Секира. Капитан Шершень давно был знаком с этой рыжеволосой фурией, но перейти с ней на дружескую волну никак не получалось. Очень уж эта амазонка была увлечена своей опасной профессией. Командовать боевыми отрядами ей нравилось гораздо больше, чем общаться в приятной обстановке с интересными людьми.
Нет, Шершень не считал себя таким уж выдающимся и особо привлекательным. Но в сравнении с окружавшими Маритту грязными тупыми мужланами-вильдерами он, пожалуй, смотрелся вполне себе выигрышно. Все-таки смаглер, высшая каста, к тому же чистокровный землянин… как бы. Легенда была сомнительная, но обычно срабатывала безотказно. Зачастую Шершню удавалось зацепить своим якобы «аутентичным» происхождением даже изнеженных и брезгливых цыпочек-дактианок. Но на Маритту не действовала ни легенда, ни кошелек смаглера, ни его изящные, если сравнивать с вильдерами, манеры. Она воспринимала Шершня прохладно – как делового партнера, не более.
Вот и сейчас, едва очутившись на мостике, вильдерша сразу перешла к делу. Окинув цепким взглядом пространство рубки, она чуть задержалась на облачении капитана. Кресло к тому моменту почти трансформировалось в легкий рабочий скафандр с сервоусилителями, так что со стороны казалось, что Шершень не сидит, а висит. Взгляд Маритты переместился на объемную проекцию будущего трофея, и девица мгновенно все поняла.
– Иду с тобой, – заявила она тоном, не терпящим возражений.
– Исключено, – все-таки возразил Шершень похожим тоном. – Если что-то случится, твои люди погибнут. Ведь, кроме тебя, никто не сумеет разобраться с системами управления моим кораблем. Извини, но им не хватит мозгов.
– Я тоже не смогу, но у тебя для управления есть Вики. – Маритта прищурилась. В ее красивых зеленых глазах мелькнули азартные искорки. – Ты не хочешь делиться призом?
Для вильдерши Маритта была не только удивительно нерадиоактивной, но еще и чересчур сообразительной. Почти как Вики в сравнении с другими корабельными синтетиками. То есть Шершню везло на умных дамочек, но сейчас это было скорее минусом, чем плюсом.
– Я сделаю вам скидку, – понимая, что от Маритты не отбиться, сразу предложил Шершень. – Дай мне двух толковых бойцов.
– Пятьдесят процентов.
– Сам справлюсь, – Шершень вскинул руку и чуть склонил голову. – Десять, и ни процентом больше!
– Двадцать, и по рукам, – Маритта щелкнула пальцами.
В дверях тут же возникли два бойца. «Вики» просканировала пассажиров и окутала одного полупрозрачным виртуальным облачком красного цвета.
– Этого замени, – потребовал Шершень, – слишком радиоактивный. Пятнадцать, за твои чудесные глазки.
– И по литру спирта каждому, – хрипло подсказал оставшийся в рубке боец.
– Весь спирт, какой найдешь на этой посудине, – Шершень указал на изображение трофея.
– Согласен. – Вильдер ухмыльнулся.
– Вот и ладно! – Шершень протянул руку Маритте. – Сговорились?
– Я не соглашалась на спирт. – Маритта нехотя пожала руку Шершню. – Буду следить за вами отсюда.
– Ты следи, а остальных своих бойцов держи в пассажирском отсеке, – согласился Шершень. – Лишней радиации мне тут не надо.
– Нежный какой, – вновь ухмыльнувшись, проронил боец. – За бортом ведь тоже радиация. Пока до шлюза доберешься, полным ртом хапнешь. Может, мы без тебя слетаем?
– Шутки в сторону. – Капитанское кресло окончательно трансформировалось в скафандр, и Шершень встал, а вернее, выпрямился. – За мной. И никаких телодвижений без приказа. Ясно? Маритта, подтверди.
– Слушайтесь капитана. – Маритта строго посмотрела на любителя поухмыляться и на второго бойца, наоборот, мрачного, как грозовая туча. – И осторожно там. Сдохнете – можете не возвращаться.
– Гы. – Первый боец осклабился, оценив шутку командирши. – Заметано. Двинули…
Скафандры у вильдеров были не такие продвинутые, как у Шершня, поэтому в шлюзовой камере троице пришлось подзадержаться – бойцы потратили минут пять, чтобы загерметизировать костюмы и проверить, как они работают. Но дальше заминок не случилось. Вики аккуратно подвела стыковочный модуль к шлюзу жженой посудины, подключилась к аварийной системе «летучего голландца» и без труда активировала его базовую систему жизнеобеспечения. Оказалось, что основные системы корабля вполне поддаются реанимации, только дайте энергию.
– Не, ну так-то еще ничего, – пробурчал мрачный боец, когда троица очутилась внутри корабля. – Воздуха в этот скрипучий случай накачать, и можно летать.
– Замаешься сажу оттирать, – возразил другой вильдер и указал на стены шлюзового отсека. – Выгорело тут все. И дальше выгорело. Полыхало будь здоров!
– В корабле? – засомневался мрачный. – Это бывает, только если все запасы кислорода вдруг выплескиваются внутрь. Иначе быстро все гаснет.
– Откуда тогда эта сажа?
Боец прошел чуть дальше, в просторный главный коридор и похлопал по закопченной стене.
Шершень был полностью согласен сразу с обоими вильдерами, такой вот парадокс. Корабль, если верить диагностике, которую запустила Вики, был по-прежнему герметичен, однако в нем давно иссякла энергия. А без энергии не работали конвертеры, в том числе и воздушные. Но сейчас Вики подала достаточно энергии в бортовую сеть, и оставалось только врубить системы жизнеобеспечения. Другой вопрос – зачем? Особой необходимости в этом Шершень пока не видел.
Второй момент – испорченные интерьеры. Вообще-то мароманнские корабли не горели внутри. В принципе не горели, даже при наличии избытков кислорода. Высокотехнологичные материалы выдерживали чуть ли не звездные температуры. Фактически такие же, какие выдерживала и внешняя обшивка. Однако неведомое пламя все же повредило внутреннюю обшивку, подпортив нехитрые интерьеры. А еще оно уничтожило множество вспомогательных систем, а главное – электронную начинку. Вики не смогла установить контакт с бортовым разумом, и это означало, что он мертв… ну то есть неисправен.
«Так что, даже закачав воздух и оттерев всю сажу со стен, превратить «скрипучего голландца» в рабочее судно не получится. Здесь требуется капитальный ремонт с заменой всех электронных потрохов. В смысле, с заселением всех внутренностей колониями исправных нанороботов. Как ни печально», – размышлял Шершень.
Впрочем, особой печали он не испытывал. Приз и без того был весомым. Да, хотелось маленького чуда: чтобы неисправность оказалось мизерной, посильной для малых ремонтных роботов и программ Вики, но… чудес не бывает. Если даже мароманны, заядлые технари, посчитали, что бросить эту головешку выгоднее, чем буксировать в ремонтный док, значит, все и впрямь безнадежно. То есть трофей годился лишь на конвертацию, и Шершню следовало хорошенько посчитать, окупит ли сданный по условному весу железный утиль затраты на транспортировку.
«Все так, только есть одно маленькое «но», – подумал Шершень, заглянув на мостик. – Здесь загадочного «пожара» не было. Единственный уцелевший отсек с самой важной начинкой. Если мароманны бросили судно, почему они не прихватили его содержимое? Вон те рисунки на стенах, похожие на соты и мозаику, это ведь колонии наноботов. Вот здесь процессорные, а эти оружейные. Получается, все на месте: и, условно говоря, приборы, и вооружение, и вспомогательные системы. Кто-то их отформатировал и оставил лежать бесполезным грузом? Какой в этом смысл? Лишние, что ли? Или мароманны все-таки никуда не уходили с корабля?»
Шершень огляделся. Отсек и впрямь выглядел не тронутым никакими бедствиями и даже ухоженным, словно его обитатели вышли на минуточку по нужде. Для полноты картины не хватало кружки с остывающим чаем на подлокотнике несуществующего капитанского кресла.
– А тут все пучком, как будто и не бросали посудину, – невольно подтверждая сомнения капитана, сказал первый боец. – Может, экипаж до сих пор на борту? Дрыхнут в трюме где-нибудь?
– Нет. – Второй боец постучал по переборке рядом с входом в рубку. – Вот они все где.
Шершень и первый вильдер обернулись. Боец указывал на пятно сажи на стене. Шершень поначалу не понял, что имеет в виду боец, но после того, как сделал два шага назад, увидел, что пятно сажи имеет характерные очертания. Это был контур человека.
– Пока шли сюда, два десятка таких теней насчитал, – сообщил боец.
– Это чем же их спалили? – тихо спросил другой вильдер.
– Рядом с эпицентром ядерного взрыва такие тени остаются. – Мрачный пожал плечами. – Но стрелкового оружия с такими ТТХ не знаю. Вон у смаглера спроси.
– Погодите. – Шершень поднял руку. – Вики, ты оживила память трофея?
– Удалось открыть только базовые данные. Из данных программной оболочки уцелел только капитанский файл. Все остальное восстановлению не подлежит. Все наноботы корабельного разума и вспомогательных систем критически повреждены, восстановить последовательность их сцепок невозможно. Резервные кристаллические носители информации также повреждены сверхвысокой температурой и мощным гамма-излучением.
– Дела-а, – проронил первый вильдер. – Это какое должно быть излучение, чтоб инфокристаллы разрушить. Они ж тверже алмазов.
– Твердость тут ни при чем, – заметил Шершень.
– А что при чем? Температура?
– Не мешай, – осадил приятеля второй боец. – Чего ты лезешь со своими вопросами? Больше всех надо?
– Не надо было бы, сидел бы сейчас в бункере на Гамилькаре, – буркнул в ответ первый боец. – Ты тоже не от безденежья из родной задницы решил выбраться. Обрыдло все в родных краях, романтики захотелось. Любопытно стало, что там на дальних планетах делается и как все устроено. Скажешь, нет?
– Угомонись, романтик, твою мать, – отмахнулся второй вильдер. – В трюме договорим.
– То есть что тут произошло, мы не узнаем и продать это знание не сможем, – не обращая внимания на перепалку бойцов, сказал Шершень и вздохнул. – Жаль, Вики, жаль. Ну а что там хотя бы в базе и по капитану?
– Корабль-разведчик класса «Тор», – бодро ответила синтетическая «девица», – серийный номер 324ТОР355178, силовая установка конструкции Хайма-Дрешера третьего поколения, построен на верфях Маробод-13/495 цельнопечатным способом, дополнен орудийными системами «Гештерн» и изыскательским оборудованием корпорации «Сима».
– Как я и думал, корпоративная разведка.
– Ископаемые искали? – уточнила вдруг Маритта. – Что там у вас? Почему я не слышала и не видела ничего до последнего момента?
– Вики только сейчас полностью синхронизировала все системы, – пояснил Шершень. – Да, эти ребята искали ресурсы на дальних рубежах. Обычное дело. Забрались далековато, но мароманны еще те авантюристы.
– Мароманны? – Маритта удивленно хмыкнула. – Всегда считала их живыми роботами.
– Ты путаешь их с сайтенами.
– Ничего я не путаю. Сайтены – совсем другая песня, киборги, а эти живые, но все равно… Короче, я думала, они тоже только по программе работают.
– В армии – да. Дисциплина железная. И на Марободе порядок превыше всего. Но в свободном плавании они азартные ребята. Они ведь себя сверхлюдьми считают. Риск и самонадеянные подвиги – их стихия. Эти, как видишь, дорисковались. Вики, что там в капитанском файле?
– Судно имеет собственное название «Стальная бабочка». Капитан Гюнтер Герцог. Вот объемное воспоминание о его внешности и манерах…
– Я не вижу ни хрена, – шепнул первый боец. – Это что такое – «воспоминание»?
– Типа объемного видеоролика, – шепнул другой вильдер. – Только прямо в мозгах, в памяти, будто бы ты лично его знал. Нам такая хрень недоступна.
– Объемная фотка лучше.
– Кому как…
Отреагировав на комментарии вильдеров, Вики подвесила посреди рубки чужого корабля объемное изображение. Бойцы почти одновременно удовлетворенно хмыкнули.
– Последний рейс начат двадцать пять циклов, семь двенадцатых и пять тридцатых назад от текущей даты, – продолжила Вики. – Запись файла прервана шестью двенадцатыми позже.
– Это что же получается, посудина висит здесь уже четверть века, и никто не наткнулся? – вновь удивилась Маритта.
– Это получается еще и какая-никакая историческая ценность, – сказал Шершень. – Значит, ее стоимость растет. Мне это нравится. Вики, у тебя все?
– Нет, капитан. Есть смежная информация из виртуального пространства Маробода. Полцикла назад судно было найдено и даже обследовано разведкой мароманнов, но почему-то оставлено ими на месте. Официальная версия: нагрянул Черный шторм и унес судно в опасную зону. Разведчики рисковать не решились и заново вылавливать улизнувшего «голландца» не стали.
– Бредовая версия, – Шершень фыркнул. – Какой может быть Черный шторм в этом секторе? Пекло в трех плевках, кругом газовые облака светятся. Иллюминация, как на празднике. Откуда здесь темная материя? Да еще настолько нестабильная!
– Думаю, поместив этот рапорт в свободный доступ, мароманны просто попытались предупредить, что сохраняют все права на корабль.
– Болт им в смазке, а не права! – Шершень вскинул руку и ударил по локтевому сгибу. – Вот такой! Это наш трофей! Не сумели его отсюда вытащить, их проблемы. А мы вытащим! Вики, буксировочные захваты активированы?
Вики почему-то не ответила. Мало того, перед глазами у Шершня больше не плавали подсказки дополненной реальности. Он видел интерьер корабля исключительно таким, какой он есть. Вдруг исчезла из эфира и Маритта.
Шершень зачем-то постучал по шлему, но никакого эффекта не добился. Связи с Вики не было. Между тем все реанимированные системы «Стальной бабочки» работали исправно. Они будто бы по-прежнему были связаны с системами Вики и получали от нее всю требуемую энергетическую подкачку.
Шершень краем глаза уловил изменение обстановки на мостике и обернулся к главному экрану. Здесь он был архаичным, псевдообъемным, имитирующим фронтальный иллюминатор, во всю стену напротив кресел капитана и пилота. Экран сначала потемнел, затем раскрасился забортным разноцветьем и обрел фальшивую глубину. Шершень увидел фантастический пейзаж сектора и свой кораблик, медленно подплывающий к «Стальной бабочке». Все бы ничего, но виртуальную проекцию Вики сопровождала метка прицела и комментарий «вероятный противник», написанный по-мароманнски.
Остались ли на борту «Стальной бабочки» действующие орудия или торпеды, Шершень не знал. Логика подсказывала, что нет, да и Вики вроде бы ни о чем таком не сообщала. Но между лопатками у капитана заструился холодок.
Экран вдруг погас, словно и не включался вовсе, а за спиной у Шершня началась какая-то возня. Он ничего не слышал и не ощущал движения воздуха. Разреженные остатки корабельной атмосферы слабо передавали колебания, а уж звуки и подавно. Но Шершень уловил вибрацию палубы.
Он резко обернулся и вскинул руку. Оружейный блок на запястье вмиг сформировал абордажное травматическое оружие и четко вложил его в ладонь капитану. Вот только в кого стрелять, оружейный блок не подсказал. Стрелять было не в кого, хоть и творилось явно что-то неладное.
Оба бойца-вильдера беспомощно трепыхались, зависнув в полуметре над палубой. Причем они не просто поднялись, а еще и перевернулись вверх тормашками. Учитывая, что сам Шершень оставался в нормальном положении, списать все на отключение систем искусственной гравитации было нельзя. Да и не плавали вильдеры по рубке, а именно висели. На одном месте. В точности как сама «Стальная бабочка» висела в пространстве. И, как и мароманнскому кораблю-разведчику, вильдерам явно не хватало кислорода. Ведь шлемы у обоих были открыты и бойцы пытались дышать тем, что оставалось в корабле, – разреженной смесью углекислоты и азота.
Лица у обоих вильдеров отекли и сделались синюшными, глаза вылезли из орбит, а языки вывалились. Шершень не слышал их хрипов, но видел, что дышат они часто и неглубоко. Если не закрыть шлемы, до печального финала им оставались считаные секунды. Но закрыть прозрачные забрала вильдеры не могли, хотя оба старались изо всех сил. Злосчастные шлемы будто бы заклинило в открытом положении.
«Вот что значит устаревшая техника», – подумал Шершень и подался было вперед, чтобы помочь бойцам, но не сумел сделать и полшага. Ботинки словно приклеились к палубе. Капитан дернулся пару раз и замер, озираясь. Каким бы странным ни было происходящее, ему должно найтись разумное объяснение. Подвесить вильдеров можно только с помощью силового поля. Но такие вещи не возникают сами по себе, а генерируются приборами – значит, следовало искать источник. Кстати, этот же источник мог обрубить связь с Вики и примагнитить Шершня к месту. Вот только где его искать?
Шершень приказал автономному синтетику скафандра сменить фильтр в визоре. В инфракрасном режиме ничего примечательного поблизости не обнаружилось, и капитан приказал менять фильтры каждую секунду.
На шестом фильтре, ультрафиолетовом, Шершень скомандовал «стоп». Ультрафиолетовая подсветка основательно преобразила интерьер, а главное – Шершень увидел то, что хотел. Вернее, того, кого хотел увидеть. Четвертого.
Высоченное, под потолок, существо в мароманнском парадном плаще с капюшоном стояло чуть правее зависших бойцов, вполоборота к Шершню, и, казалось, задумчиво разглядывало задыхающихся вильдеров. Что ж, наличие парадного плаща объясняло первую странность – то, что незнакомец был невидим в нормальном спектре. Мароманнские плащи были давно устаревшей технологической фишкой, поэтому сохранились только в музеях да в сундуках у старых вояк, которые надевали их на слеты ветеранов. Но когда-то давно они были весьма популярны в армии Маробода как средство маскировки и дополнительной защиты.
Оставалось объяснить прочие странности. Во-первых, как незнакомец ухитрялся дышать корабельной газовой смесью? Ведь его не корежило и лицо у него не синело… вроде бы.
Лицо его оставалось в тени капюшона, и понять, есть ли у незнакомца дыхательная маска, было непросто, но зато Шершень разглядел блеск глаз в этой тени. То есть это был как минимум гуманоид, а не какой-нибудь сложившийся на человеческий манер инопланетный членистоногий вроде кифера. Смущал рост под два с половиной метра, но это было допустимо, особенно для дактианцев.
Но что делал дактианец на вражеском корабле? Был в плену, но сбежал от нашедших «Тор» мароманнских разведчиков, когда те обследовали «летучий голландец», и спрятался на этом корабле? Или был в плену еще у первого экипажа «Стальной бабочки», в момент катастрофы валялся в анабиозе, а теперь проснулся и пошел посмотреть, где враги и кто там нагрянул к ним в гости? Версии можно было строить любые, однако Шершню сейчас важнее всего было понять, на каком языке разговаривать с этим человеком-невидимкой. А в том, что придется разговаривать, Шершень не сомневался. Другого выхода он не видел. Стрелять из абордажной пукалки в человека с генератором силового поля под плащом представлялось верхом глупости.
Незнакомец вдруг резко обернулся и уставился на Шершня. Капитан по-прежнему не видел его лица, только отблески белоснежных, будто бы даже слегка светящихся белков глаз. Но и этого смаглеру хватило, чтобы испугаться и слегка подпортить атмосферу в скафандре. Пожалуй, это все-таки был не человек. Но и не гуманоид вроде фортана. Кто же тогда? Шершень не мог и предположить.
Незнакомец высвободил из-под плаща руку – с нормальной пятерней, между прочим, все честь по чести – и едва заметно поиграл пальцами, будто бы приветствуя Шершня. Хотя вряд ли это было приветствие. Скорее очередная демонстрация силы. Сразу же, словно подчиняясь жесту, бронестекло на шлеме одного из вильдеров захлопнулось, а другой боец в последний раз конвульсивно дернулся и затих.
Что ж, это действительно впечатляло. Враг шевельнул пальцем – и ты труп. Или наоборот – живой, хотя был без трех секунд покойником. После таких фокусов определенно тянет на покорность и даже на подобострастие. Так и хочется поклониться и спросить: «Чего изволите, хозяин?» Но Шершень удержался от поклона. Незнакомец явно собирался разговаривать с капитаном, а не убивать его. Раз уж оставалась возможность поговорить как деловой человек с деловым человеком, Шершень был намерен именно так и разговаривать. Пусть ему и было до чертиков страшно.
«А на схему «хозяин – раб» всегда успеем перейти. – Шершень попытался мысленно себя приободрить: – Не в таких передрягах выживал. Тут пока и передряги-то особой нет. Странно все и боязно слегка, но ведь ничего пока лично мне не угрожает… ну, чтобы вот так… напрямую, как вильдерам».
Выживший вильдер вдруг снова дернулся, и Шершень уловил, как в сторону незнакомца полетело что-то небольшое, продолговатое и явно острое. Похоже, бесстрашный боец метнул в противника кинжал. Как вильдер определил, где находится невидимка, осталось загадкой, так же как и то, куда подевался кинжал. Затерялся в складках плаща?
Враг никак не отреагировал на выходку отчаянного бойца. Он полностью сосредоточился на Шершне. Даже чуть подался вперед.
«Это неспроста, – мелькнула мысль у смаглера. – Начинаем разговор».
И Шершень не ошибся. Как незнакомцу удалось подключиться к синтетику скафандра, стало третьей или какой там… четвертой загадкой текущей минуты, но факт остался фактом. Шершень услышал глухой голос, который транслировался через систему связи скафандра. Говорил незнакомец на языке мароманнов, но с отчетливым акцентом и строя фразы, как типичный смаглер. «Феня» была широко распространена именно в тех секторах, где промышлял Шершень.
– Убери оружие, Шершень, – почти без интонаций сказал незнакомец.
– Убрал, – оружие капитана трансформировалось и спряталось в наручный бокс-кобуру. – Ты откуда меня знаешь, бродяга?
– Я не бродяга, – глаза у странного собеседника, казалось, стали светиться чуть ярче. – Я ждал тебя.
Незнакомец еще немного подался вперед, и Шершень увидел не какие-то там отблески, а глаза собеседника в натуральном виде. Ну, насколько это возможно при ультрафиолетовой подсветке. И глаза эти показались ему знакомыми. Определенно сказать, кто сейчас смотрит из-под капюшона, Шершень не мог, но ему казалось, что он знает этого человека. И, кстати, Шершень почему-то резко поменял мнение и теперь был уверен, что это человек, а не какой-то там, прости господи, фортан или иной чужак.
– Вот прямо меня ждал?
– Тебя. Ведь ты Шершень. Известный смаглер неизвестного происхождения.
– Ишь ты, сформулировал! – Шершень усмехнулся.
– Ты принципиально не относишь себя ни к одной человеческой косморасе, но ты и не фортан, – спокойно продолжил незнакомец. – Ты утверждаешь, что наследник чистой линии землян. А иногда в подпитии заявляешь, что и вовсе стопроцентный человек. Ты много знаешь о Земле, как исторической, так и современной. И, по слухам, даже имеешь собственную базу на Колыбели, как называют Землю твои приятели смаглеры. Но на самом деле это все туман. Ты, Шершень, и впрямь провел на Земле много времени, но родился ты не там. Колыбель вообще должна быть для тебя кошмаром из детства. Ведь ты потерял там всех близких. Экспедиция, в которой участвовали твои родители, попала в засаду коренных землян. Почти все твои сородичи были убиты и скормлены гигантским насекомым. Помнишь? Выжили только дети, которые, с точки зрения землян, еще не были окончательно испорчены космической цивилизацией. Все так и было?
– Вроде того. – Шершень нахмурился и опустил потемневший взгляд. – Если скажешь еще, какой из цивилизаций я был испорчен до того, как попал на Землю, куплю тебе ящик лучшего пойла в знак признательности.
– Это неважно, какой из них. Если ты, Шершень, изначально был мароманном, в тебя не успели запихать всех положенных взрослому наноботов. А тех, что были в тебе с рождения, земляне каким-то образом сумели выкурить. Если же ты был дактианцем, все лишние, по мнению землян, синтетические гены в твоем организме еще можно было заблокировать с помощью земных технологий. Насчет того, что ты был сайтеном или вильдером, сомнения более весомые. Все органы на месте, и не осталось шрамов после извлечения каких-либо агрегатов, которыми «укомплектованы» сайтены. Ну а за то, что ты не вильдер, сразу два факта: ты не слишком радиоактивен…
– Не все вильдеры сильно фонят… – Шершень прикусил язык, опасаясь, что слишком часто перебивает собеседника и тот рассердится.
– Не все вильдеры сильно фонят, но большинство все-таки очень радиоактивны. – Незнакомца не задело, что капитан его перебил. – И второй факт: вильдеры не снаряжают научные экспедиции, да еще на приличных прыжковых кораблях. Твои родители могли быть смаглерами, но тут возникает все тот же вопрос – смаглеры не бывают сами по себе, они отщепенцы одной из межзвездных рас. Но какой?
– Загадка всей моей жизни, – буркнул Шершень.
– Да, я знаю, Шершень. О своем происхождении ты действительно не имеешь четкого представления. Хоть что-то могло бы подсказать настоящее имя, но ты провел в плену все детство. За долгие пятнадцать лет ты забыл свое первое имя, почти полностью идентифицировал себя с «новой семьей» и хорошо изучил земную жизнь. Иногда ты пытаешься вспомнить, кем ты был до злосчастной экспедиции, но тебе не удается. Так что отчасти ты говоришь правду. Ты скорее землянин, чем кто-либо еще. И этот факт, несмотря на всю браваду, тебя отчаянно угнетает. С годами желание узнать, кто ты на самом деле, становится навязчивой идеей. Ты понимаешь, что это ничего не даст, может даже навредить, но выкинуть пунктик из головы ты самостоятельно не можешь. А кому-либо признаться в этом и попросить помощи тебе не дает имидж крутого смаглера. Казалось бы, есть простой и надежный способ узнать все и обойтись без чьей-то помощи – провести генетическую экспертизу. Но это значит – автоматически отправить информацию о себе в галактическую информационную сеть. Это поставит крест на твоей карьере смаглера. Ведь ты практически врубишь прожектор в ночи, на который немедленно слетятся все галактические полицейские. Так что тебе остается только вспоминать и собирать косвенные доказательства. Я прав?
– Ты психолог?
– Я прав?
– Ну, допустим, – нехотя признал Шершень. – И что дальше? Ты знаешь, кто я на самом деле?
– Знаю. Но не скажу. Это действительно ничего не даст. Поможет тебе не пустое знание, какой ты расы, а возвращение твоего настоящего «я». Хочешь, я сниму все психологические блоки, шоры и якоря? Хочешь, сделаю так, что ты вновь станешь цельной личностью, а не сэндвичем из Шершня и того мальчугана, имя которого ты намеренно забыл?
– Не намеренно, – угрюмо возразил Шершень. – Мне помогли.
– Ты хочешь стать собой в полном объеме?
– Искушаете, мессир. – Капитан взглянул на собеседника исподлобья.
– Не бойся, душу взамен не потребую. Ты поможешь мне, я помогу тебе. Разовая сделка.
– Это утешает, только… неужели ты ждал меня здесь ради какой-то разовой сделки?
– Ты можешь удивляться, Шершень, или не верить, но это так. Я изучил множество людей. Лишь один из тысячи оказался хоть как-то пригоден для дела. И лишь один из миллиона смог возглавить этих тысячных. Но сейчас мне нужны другие люди. Те, которых по одному на миллиард, а то и на целую расу.
– И я такой?
– Нет. Ты не настолько важный человек, чтобы я сделал из тебя ключевую фигуру, но ты все равно будешь полезен. Как я и сказал, в формате разовой сделки.
– Гора с плеч. Хотя, конечно, слегка обидно, что я не избранный. Пусть и неизвестно кем.
– Тебе лучше не знать, кто я.
– Это я уже понял. – Шершень взглядом указал на труп вильдера. – Что я должен сделать?
– Ты завершишь начатое: возьмешь «Стальную бабочку» на буксир и приведешь сцепку в спорное пространство на границе владений Маробода и Аррадакта. Это опасно, но там для твоих пассажиров есть дело.
– Они тоже избранные? – Шершень удивленно поднял бровь.
– Только их предводительница. Она как раз одна на миллион вильдеров с лун Тиссоны. Что, согласись, солидно относительно их общей численности в системе Велунда. Планета, к которой ты приведешь нашу сцепку, называется Терранова. Она почти поровну разделена между мароманнами и дактианцами.
– Да, да, я знаю.
– Ты незаметно высадишь своих пассажиров во владениях Аррадакта. Местность обозначена на дактианских картах как сектор Эпсилон. Это большая горная страна к югу от Терраполиса, столицы колониальных владений дактианцев на планете.
– Незаметно высадить чужаков почти в центре дактианской колонии? – Шершень хмыкнул. – Серьезная задача. Боюсь, это что-то вроде самоубийства.
– Не бойся, – перебил капитана незнакомец. – План подлета и маневра я передал твоей Вики. Все пройдет гладко. Тебе не помешает даже Сайрус Рем.
– Терранову охраняет Сайрус?! – Шершень вытаращился на собеседника. – Тогда это точно самоубийство! Об этом дактианце ходят легенды. Его уважают даже мароманны!
– Даже самого лучшего бойца можно переиграть, – спокойно парировал незнакомец. – Действуй по плану, и все получится. После высадки десанта нашу сцепку следует разорвать. Ты оставишь «Стальную бабочку» на орбите второго спутника планеты. Но учти, Шершень, в тот момент мы не расстанемся. Ты перейдешь на «Стальную бабочку», а свой корабль отправишь к торговым причалам станции «Мойра», которая дрейфует вблизи главного межзвездного портала в секторе Террановы. Там полно разных судов, и на твою «Викторию» никто не обратит внимания.
– Ты возьмешь меня в заложники? – Шершень поежился.
– Нет, просто на время ты станешь моим пилотом. До тех пор, пока не придет пора забрать вильдеров с Террановы.
– Пилотом. – Шершень недоверчиво хмыкнул. – Но по совместительству все-таки заложником. Это меня не устраивает. Я не настолько уверен в вильдерах, чтобы отвечать за них головой.
– Меня не волнует, что тебя устраивает, а что нет. У тебя будет время, чтобы тщательно подготовить вильдеров. Прыжок к Терранове займет целые сутки. Но учти, Шершень, и в прыжке, и после я буду следить за тобой очень внимательно. Если ты надумаешь поменять планы, с тобой случится… неприятность. Смертельная неприятность.
Незнакомец усмехнулся, вновь высвободил из-под плаща руку и щелкнул пальцами. Звука Шершень не услышал, но зато увидел последствия щелчка – довольно яркий спецэффект. Висевшие до сих пор вверх ногами вильдеры – и живой, и мертвый – вдруг вспыхнули, словно сгустки плазмы. Не прошло и пары секунд, как от обоих бойцов остались только серые тени на стене.
– Ты босс, – хрипло сказал Шершень и поклонился.
– Иди, – глухо сказал незнакомец. – Когда вильдеры закончат работу, ты станешь другим человеком. Я выполню обещание…
Шершень почти не помнил, как вернулся на «Викторию». Он вообще отошел от странной встречи и начал нормально воспринимать окружающую обстановку только после того, как Маритта ощутимо ткнула его в бок. Да не раз.
– Что случилось, почему вы не отвечали, где мои бойцы?! – насела Маритта.
– Там… самопроизвольно включился силовой генератор, – выпалил Шершень. – Замкнуло от старости. Пока возились, пытались отключить… вот и зависли.
– А бойцы мои где?!
– Остались на борту, – Шершень отвел взгляд. – Там надо порядок навести, оружие перебрать… в смысле, сосчитать, смазать… там много оружия.
– Ой, темнишь ты что-то, – Маритта уставилась на капитана. – Силовое поле… ты имеешь в виду мину? Корабль был заминирован?
– Нет, просто мы сунулись в трюм, а там целый арсенал… ржавый весь. Ну вот и влипли.
– Шершень! – Маритта положила руку на рукоять любимого кинжала. Одного из двух любимых предметов, вечно болтающихся у нее на поясе. Это была своеобразная «пара» – кинжал и сложенная в десять раз секира-трансформер. – Спрашиваю последний раз. Бойцы живы?!
– Нет, – выдохнул Шершень и помотал головой. – Но это не моя вина. Они сами туда поперлись. Я не разрешал.
– Все ясно, – Маритта помрачнела. – Хоть стоящий приз-то?
– Раз в жизни такой выпадает. – Шершень хмыкнул.
– Скидку увеличишь до двадцати процентов, – заявила вильдерша. – И не спорь! Ты виноват или они сами, не имеет значения.
– Хорошо. – Шершень был рад такому компромиссу и поэтому тут же как бы зафиксировал соглашение, переключившись на другую тему и даже на другого собеседника. – Вики, у тебя есть новости?
– Да, капитан, – мурлыкнула Вики. – Известный вам заказчик прислал координаты, план операции, а также смету. Формирую отчет.
Шершень внимательно изучил объемную проекцию в личном дополненном пространстве, а затем коротким жестом выкинул часть картинки в общее дополненное пространство рубки. Маритта с интересом уставилась на довольно длинный ряд цифр, после которого стоял значок виртуальной галактической валюты.
– Нравится сумма? – Шершень покосился на вильдершу.
– Ничего так, – Маритта осторожно склонила голову чуть набок. – Это кому и за что?
– Это вам, если подпишете контракт.
– Вот как. – Вильдерша усмехнулась. – Не успели прилететь на новое место в поисках работы, как получили контракт? Работа нашла нас сама?
– У нас так часто бывает. – Шершень развел руками. – Это тебе не на Гамилькаре от скуки стричь из пулеметов газоны и ждать, когда что-то наклюнется. Работы здесь много, Секира, и вся стоит приличных денег, привыкай. Ну так что, ты согласна?
– А что за работа?
– По профилю, не переживай. Надо высадиться на одну дактианскую колонию. Подробности на месте.
– На дактианскую колонию? – Маритта снисходительно ухмыльнулась. – Это значит, что против нас будут ботаники с живым оружием?
– Это значит, вам придется увидеть много чудного, на ваш вкус, но воевать придется всерьез. Недооценивать дактианцев – большая ошибка, Маритта.
– Мы справимся, – уверенно заявила вильдерша. – Половину денег сразу.
– Уже поступили на твой счет. – Шершень кивком указал на новый ряд цифр, которые вспыхнули внутри условного обозначения кошелька. – Приложи руку к проекции.
– Как же к ней приложишь руку, если это… просто воздух. – Маритта поморщилась и поднесла руку к проекции. – Все у вас, цивильных, какое-то ненастоящее! Так?
– Правильно, – Шершень кивнул. – Вики, зафиксируй.
– Госпожа Маритта, теперь этот счет ваш, – пропела Вики. – Он действует во всех платежных системах всех обитаемых миров, достигших соответствующего технологического уровня.
– «Госпожа»… ну надо же… – Маритта слегка порозовела от удовольствия. – А вообще-то… с такими бабками я и впрямь госпожа. Осталось только…
– Исполнить контракт, – закончил вместо нее Шершень. – По местам стоять. Вики, курс на Терранову.