Вы здесь

Сталин как литературный критик. О марксистской эстетике: предшественники и современники Сталина (Антон Колмаков)

О марксистской эстетике: предшественники и современники Сталина

Большая часть данного раздела опущена, т.к. не интересна широкому кругу читателей, если кто-то из читателей захочет ознакомиться с текстом, меня несложно найти в Фейсбуке – поделюсь. Здесь же лишь кратко обрисуем основные позиции марксистской эстетики.

Искусство в понимании марксистов со времен отцов-основателей Маркса и Энгельса воспринимается как форма общественного сознания, часть идеологической надстройки над экономическим базисом. Несмотря на сложную систему связей в общественной жизни, марксистами принимается преобладание материального уровня бытия над духовным, экономического над эстетическим.

В качестве функций искусства исследователями выделяются воспитательная как главная и прагматически необходимая.

Вопрос отношений формы и содержания фактически всеми марксистами решается в пользу содержания, которое, будучи идеологической функцией, определяет форму произведения. Никакие достоинства формы, по мнению марксистов, не могут компенсировать недостатки идейного содержания произведения.

Категории классовости и, как следствие, партийности принимаются всеми исследователями и не подвергаются сомнению. Разница во взглядах проявляется только на уровне понимания степени обусловленности произведения искусства классовой принадлежностью автора: если у Энгельса писатель может переступить через «классовые симпатии», чтобы изобразить правду жизни, то у российских философов детерминированность содержания произведения положением автора часто воспринимается как абсолютная.

Решая вопрос о методе, марксисты признают первенство реализма как метода, стремящегося к правдивому описанию жизни. Метод марксистами воспринимается как философская категория («мироотношение»), а не как литературный метод.

Вопрос об отношениях власти и искусства первыми лидерами советской власти решался утилитарно: литература воспринималась как средство воздействия и пропаганды, однако фактические мероприятия по контролю над искусством имели характер скорее агитационный, нежели репрессивный22.