Глава 2
…никакое стадо не паслось без пастуха. И никогда он не бывал свободным…
Иоан. 10:1—6
Стадо
– Зачем ты это делаешь? Что я тебе такого сделала? – сквозь острую боль в виске проговорила Олеся и почувствовала во рту привкус крови. Каждое слово отдавалось ужасной болью в голове. Левая сторона лица онемела от ужасной боли, и она никак не могла понять – действительно ли это происходит с ней. Ее собственные слова врезались в голову далеким эхом, будто вместо нее говорит кто-то другой. Она смотрела на своего обидчика и пыталась вспомнить, где его видела. Она вдруг осознала, что он и в самом деле собирается ее убить, и пролепетала первое, что пришло в голову: – Еще не поздно все исправить, я никому ничего не скажу.
– Ты мне врешь, – ответил ей напавший. – Если я тебя отпущу, то первым делом пойдешь в ментовку. «Вроде взрослый мужик, а слышно одно нытье» – помнишь?
Олеся вспомнила его. И поняла, насколько ужасную ошибку совершила тогда.
– Я просто тогда не поняла тебя. Прости меня, пожалуйста. Если хочешь, давай встретимся как-нибудь…
– Слишком поздно. Сколько я тебе писал? Сколько раз приглашал встретиться? А ты врала, что времени нет. А теперь я добился своего – ты готова встретиться. Ты что угодно мне сейчас готова соврать, лишь бы я тебя отпустил.
– Нет! Пожалуйста! Я никому не скажу. Пожалуйста! – к горлу очень больно накатил ком, и Олеся не смогла выговорить больше ни слова и начала плакать. Она попыталась еще что-то сказать, но получилось только выдавить негромкий, словно собачий рык. Полежав еще минуту, она попробовала встать, но в ту же секунду голова сильно разболелась, вокруг все закружилось и исчезло в темноте… Через какое-то время она очнулась и, открыв глаза, снова увидела над собой напавшего. Он сидел совсем рядом с ней, смотрел ей в лицо, словно любуясь, и гладил ей волосы.
– Почему ты не встретилась со мной? – спросил он спокойным, даже нежным голосом. – Все могло закончиться совсем по-другому…
Олеся хотела ему ответить, но была уже настолько слаба, что не смогла даже набрать воздух в легкие, и только еле слышно шепнула: «Прости». Она поймала себя на мысли, что скоро все закончится, и от этого ей стало совсем легко. Она посмотрела в последний раз на своего убийцу, но уже не взглядом жертвы, а глазами многое повидавшего солдата, который давно уже хочет умереть. Убийца, неожиданно для себя и для нее, заплакал. Он посидел возле нее еще минут пять и осторожно приподнял ее к себе. Олеся почувствовала нестерпимую боль в голове. Через минуту боль прекратилась… Тьма и холод окутали ее навсегда…
– Привет.
– Привет.
– Жертву выбрал?
– Да, девушка из соседнего подъезда. Давно хочу ее.
– Ни в коем случае!!! Выбери жертву из списка! Мы не убиваем просто так! Когда выберешь, проследи, где живет, узнай график. Но смотри, чтобы тебя никто не заметил и не запомнил!
– Но я хочу соседку!!! Для этого и пошел на это! В этом весь смысл!
– Еще раз повторяю! Мы не убиваем просто так и кого захотим! Тем более тебя так вычислят. Полиция будет расспрашивать всех соседей, в том числе и тебя. Когда они придут к тебе и будут допрашивать о девушке, которую ты убил, уверен, что сможешь совладать с нервами и не выдать себя? Я сомневаюсь. Если не выберешь жертву из списка, все отменяется. Ты не в деле.
– Хорошо, хорошо! Из списка, так из списка.
– У тебя пять дней. Потом уже будет поздно. Следующий урожай только через два месяца. Опоздаешь – придется подождать.
– Нет! Я выберу жертву.
– Завтра отпишись.
– Ок.
– Привет.
– Привет.
– Жертву выбрал?
– Нет еще. Если замочу кокого нибудь бомжа подойдет?
– Желательно кого-нибудь из списка. Но если не уверен в своих силах, то для первого опыта и бомж подойдет. В следующий раз будешь увереннее в себе. Бомжей убиваем, только чтобы научиться. Это не круто. Но для первого раза сойдет.
– Ок. Я присматрел одного. Просляжу где ночует и там замочу.
– Не забыл про улики?
– Я стащил наручные часы у прадавчицы на рынке.
– Она тебя видела?
– Канечно. Я же у нее их вырвал.
– Не пойдет!!! Когда полиция придет к ней, она тебя опишет, и, скорее всего, там стоят камеры. Выбрось часы. Узнай, с кем этот бомж тусуется, и незаметно укради у них какую-нибудь личную вещь.
– Харошо. Севодня просляжу за ним.
– У тебя осталось пять дней. Потом будет поздно. Так что поторопись. Обувь и перчатки купил?
– Да.
– Не забудь на дело взять сменную обувь. А эту выкинешь.
– Харашо.
Худой сутулый мужчина с редкими седыми волосами откинулся на спинку стула возле компьютерного стола, выругался и вслух произнес со злой досадой:
– С какими идиотами приходится иметь дело… – И с ухмылкой добавил: – Ничего… Скоро я соберу свой первый урожай…
– Привет…
– Привет, – со строгой улыбкой ответила Полина. По ней было видно, насколько сильно она устала, – как долетел?
– Довольно скверно… – Костяков недовольно огляделся вокруг: – Когда уже в вашем Шереметьево закончится ремонт? Здесь не то что поесть, даже воды негде купить! А вон та толпа, – он мотнул головой в сторону столпотворения, отдаленно напоминающего очередь, – стоит битый час, чтобы попасть в единственное кафе, где можно купить чай с булочкой тысяч за пять…
– Ты в самолете поел?
– Нет, но вроде уже готов на этот смелый поступок.
– Хорошо, сейчас пообедаем и заодно поговорим о деле.
– Ты, наверное, хотела сказать о делах?
– К сожалению, да. Сегодня утром нашли еще один труп в Уфе – опять молодая девушка. Этот ужас не собирается заканчиваться… Ты изучил дела, которые я отправила Пыляеву?
– Да. Общего в преступлениях мало. Каждое убийство происходило по своему неповторимому сценарию. Преступники, скорее всего, не имеют друг к другу никакого отношения и вряд ли даже знакомы. Но неряшливо подброшенные улики, которые выведут не на убийцу, – это общий признак.
– Думаешь, они специально подброшены?
– Уверен… Каждое убийство основательно продумано. Ни свидетелей, ни орудия убийства, ни мотива, даже следов от ботинок не осталось. Но зато на каждом месте преступления как бы ненароком лежит улика. Притом не кусок какой-нибудь вырванной ткани или шнурок от ботинка, а полноценная улика, которая обязательно приведет к конкретному человеку. Не додумается убийца оставить на месте преступления ключи от дома с многозначительным брелком. Даже если он полный имбецил, домой ему все равно надо как-то попасть.
– Да. Но он же мог их выронить, когда боролся с жертвой.
– Это если убийство произошло спонтанно. А здесь убийца готовился. Возможно, даже несколько недель, а то и месяцев. Я считаю, что он додумался перед убийством все личные вещи хорошенько запрятать поглубже. И когда уходил с места преступления, однозначно все проверил.
– По уликам с мест преступлений в нескольких убийствах мы вышли на подозреваемых. Никто не признался. У многих из них есть алиби. Но с ними еще работают.
– Надо искать среди их знакомых. Но убийцы и здесь наверняка всё продумали. А у вас-то какие мысли насчет происходящего?
– Теорий много. От случайного совпадения до мирового заговора. Скоро выборы президента, возможно, кто-то пытается таким образом снизить его авторитет.
– Неужели ты в это веришь? – с непритворным сарказмом спросил Костяков.
– Я трое суток почти не спала и насмотрелась на трупы столько, что уже не знаю, во что верить. Некоторых жертв просто задушили и оставили лежать, а участь других страшно себе представить. Разносортные убийцы в один день вышли на охоту… Мы считаем, что убийцы связываются через интернет. Возможно, это что-то вроде сайта по интересам. Или, возможно, даже закрытая группа «В контакте» с пропуском только для убийц.
– Я тоже так думаю. По крайней мере, ничего другого на ум не приходит. Надо вычислить хотя бы одного из убийц. Тогда будет от чего отталкиваться. Но сделать это, судя по всему, будет непросто.
В этот момент Полине позвонили. Она ответила и, послушав с минуту, повесила трубку.
– В Анищево найден труп девушки. Оперативная группа выехала.
– Пусть пока ничего не трогают! Поехали туда! У тебя есть остальные дела с собой?
– Да, конечно.
– По дороге изучим.
– Привет, как дела?
– Привет, прекрасно, как сам?
– Тоже все в порядке. Никак не могу тебя забыть. Может, все-таки встретимся?
– Пока некогда, может, на следующей неделе получится.
– Каждый раз так пишешь. На следующей неделе опять будет некогда. Я же и вправду очень люблю тебя. Давай уже встретимся!
– Ты же меня совсем не знаешь. Откуда такая любовь?
– Не знаю. Полюбил с первого взгляда. На этот вопрос даже ученые все еще не могут ответить. Ну, так мы встретимся?
– Мне и в самом деле некогда. Сессия на носу.
– Тогда я приду вечером, чтобы проводить.
– Ты каждый раз так пишешь и не приходишь.
– Я просто боюсь, что ты устаешь после работы. И не хочу навязываться. Я приду, если разрешишь. Можно приду? Я же очень сильно тебя люблю…
– Уф. Я пошла спать. Вроде взрослый мужик, а слышно одно нытье.
– Вот ты и показала свою сущность!!! Прощай.
– Прощай.
– Просили же не начинать без нас! – с недовольством кричал на сотрудников полиции Костяков, прибыв на место преступления. Женщина тридцати пяти лет – судебно-медицинский эксперт, которая сидела возле трупа девушки и изучала рану на голове, испуганно привстала.
– Все осталось, как было, – виновато пролепетала она, – пока приступили к внешнему осмотру…
Костяков осмотрелся вокруг – труп девушки располагался под старым тополем полулежа, удобно прислонив голову к большому его коренью. Вокруг росли березы и тополя. Это был небольшой парк на окраине города. Со стороны могло показаться, что она прилегла отдохнуть посреди деревьев, подальше от городского шума. Но большая рана возле виска и кровь, застывшая на половине лица, разрушали эту иллюзию.
– Что-нибудь нашли? – спросил он, уже успокоившись.
– Старший лейтенант Скворцов. Убойный отдел, – представился светловолосый полноватый мужчина средних лет. – Есть следы борьбы рядом с тропинкой в пятидесяти метрах отсюда. Недалеко оттуда нашли ее туфли. Скорее всего, на нее напали, когда она шла по тропе.
– Убийство произошло дня два-три назад. Точно скажу позже, следов сексуального насилия нет, – добавила женщина судмедэксперт.
– Покажите место нападения, – попросил Костяков.
Возле тропинки на земле листва местами была взъерошена, а местами вырвана вместе с землей. Костяков наклонился и увидел на листве капли застывшей крови. Затем они пошли в сторону, где нашли труп. Через пятнадцать-двадцать метров наткнулись на ее туфли, и по следам на земле было видно, что жертва сопротивлялась. Не доходя до места, где лежал труп, шагов десять, Костяков заметил участок за деревом, где трава и листва были приглажены к земле, словно там кто-то долго лежал. Подойдя ближе, он увидел рядом такой же участок, но поменьше. Он присел на это место и осмотрелся вокруг. Почти прямо под собой он увидел застывшую лужу крови. Он оглянулся по сторонам, затем уткнулся взглядом перед собой, задумался на несколько секунд.
– Убийца сидит здесь рядом с ней и не убивает… – Он поднял голову и спросил всех: – Почему? – Затем опять опустил голову, посмотрел на кровь на земле и начал негромко говорить: – Он следил за ней, готовился к этому преступлению, с собой у него было орудие убийства, судя по ране на голове, это была бита. Он нападает на нее сзади, бьет по голове слева, но она не теряет сознание. Ему оставалось еще несколько раз ударить, и все закончилось бы еще там. Тропа хорошо протоптана, значит, часто ходят люди, и в любой момент мог появиться какой-нибудь прохожий. Ему бы быстрее добить ее и бежать оттуда. Но вместо этого он, рискуя, что их заметят или услышат, борется, хватает и тащит ее сюда… Сидит здесь рядом с ней… Она еще в сознании. Судя по хорошо промятой земле, они были здесь не меньше получаса. Она молит его о пощаде. Возможно даже, они о чем-то разговаривают. Это колоссальный риск, что их заметят, у него все равно нет другого выхода, кроме как убить ее. Таков был изначальный замысел… Но он ее не убивает! Костяков опять поднял глаза и спросил всех: – Почему?
– Может, жалко стало, – отозвался Скворцов, – девушка-то какая красивая.
– Жалко, жалко, – проговорил про себя Костяков, явно думая о чем-то другом. И через минуту заговорил: – Но в итоге убийца все-таки решается и душит ее. Судя по следам на шее, левой рукой, взяв ее сзади… – боится смотреть ей в лицо?.. Но даже после убийства он не ушел, а взял ее на руки и отнес под дерево, чтобы ей было удобно лежать… – Костяков подошел к телу девушки, присел к ней и пригладил ее русые волосы, которые, несмотря на то, через что ей пришлось пройти, были аккуратно заложены за ухо. – Жалко… – проговорил он еле слышно и смотрел на красивое лицо убитой. – Да… Ему жалко девушку… Он жалеет о содеянном. Он любит ее…
– Это не наше убийство, – сказал он громко, чтобы услышала Полина, которая стояла чуть поодаль.
– В каком смысле не наше? – удивилась она.
– Все остальные убийства совершены хладнокровно, без сожаления. А здесь на лицо личные мотивы. Убийца любил эту девушку. Конечно же, безответно. Красивые девушки, сами того не понимая, бывают очень жестоки к некоторым ухажерам. Это убийство произошло в один день с другими по несчастливой случайности. Остальные совершили отмороженные ублюдки. А здесь я вижу фатальный исход несчастной любви.
– Смотрите! – отозвался один из оперативников недалеко от места преступления, осторожно держа в руках пистолет, так, чтобы не стереть отпечатки пальцев.
– А вот это уже что-то новенькое! – удивился Костяков и подошел к сотруднику, чтобы осмотреть находку. Изучив его со всех сторон, он выдал резюме: – Травматический ТТ… Им разве что птичку можно убить. Но зато снизу рукояти нацарапано «Лёха». – Он осмотрел всех присутствующих и добавил: – Удобно. Не правда ли? – Костяков подошел к Полине: – Беру свои слова обратно. Это убийство из нашего списка, но оно как белая ворона среди всех остальных – он убил знакомую. И я не удивлюсь, если еще и пытается подставить этого самого Лёху, с которым, видимо, встречалась девушка. Надо искать среди ее знакомых. – Он обратился к Скворцову: – Быстро установите ее личность, найдите этого Лёху и узнайте, кто мог выкрасть у него этот пистолет.
– Володя. – Полина прошла рядом с ним, подзывая за собой. И, отойдя достаточно, чтобы их никто не слышал, сказала: – Они не в курсе насчет остальных убийств. Мы стараемся, чтобы все происходящее знал минимальный круг лиц. Каждое убийство расследуется отдельно. Если про все это прознают репортеры, или того хуже, покажут по телевизору, начнется недовольство и звонки со всей страны, и расследование сильно усложнится.
– Все равно об этом скоро все узнают. Такое не спрячешь.
– Да, но чем позже, тем лучше. Пока на нас нет сильного давления, и мы можем работать более менее спокойно. Потом, я боюсь, начнется массовая истерия.
– Хорошо. Я думаю, нам надо остаться здесь и найти убийцу. Среди всех остальных это будет раскрыть проще всего.
– Согласна. Снимем гостиницу…
Полина попросила не беспокоить ее до утра и осталась спать в своем номере, а Костяков пообедал и поехал в участок – ему позвонили и сказали, что установили личность убитой.
– Мусина Олеся Николаевна, – рапортовал Скворцов, – двадцать три года, уроженка Казани. Приехала в Москву с родителями, но полгода назад переехала в Анищево. Снимала здесь комнату с подругой. Училась заочно на фармаколога в Московском медицинском университете. Работала в аптеке, недалеко от места преступления. Аптека закрывается в десять вечера, домой всегда добиралась прямиком через парк – пешком идти пятнадцать минут.
– А Лёху этого нашли?
– Пока нет. Сожительница сказала, что убитая ни с кем не встречалась. Да и времени у нее на это не было, так как работала в двух аптеках, а все свободное время занималась учебой. С плохими компаниями не водилась, вредных привычек не имела.
– Хорошая, красивая, целеустремленная девушка… – вслух задумался Костяков. – Учится, работает на двух работах… Кому же могла так насолить?
– Ухажеров было много. Приходили с цветами прямо в аптеку, хотели познакомиться. Но она ни с кем на свидания не ходила. В аптеке стоит камера слежения. Записи сохраняются четыре месяца.
– Вряд ли убийца приходил с цветами… Это удел смелых и уверенных в себе мужчин. А мы ищем слабовольного, замкнутого в себе парня, который если и приходил в аптеку, то только чтобы поглазеть на нее. Ну, и купить каких-нибудь витаминчиков… Заключение патологоанатома есть?
– Да. Удар по голове был смертельный. Даже если бы он ее не задушил, вскоре она умерла бы от кровоизлияния в мозг. Следов чужеродного ДНК не найдено. Под ногтями только земля…
– Ясно. Дай-ка мне ее адрес, надо поговорить с сожительницей.
Темноволосая красивая девушка Ирина сидела на кровати и безостановочно плакала. Она не могла выговорить ни слова и начинала рыдать еще сильнее, если пыталась ответить на вопросы. Костяков принес ей стакан воды.
– Вам надо успокоиться… Расскажите о ее ухажерах. Не угрожал ли кто из них. Или кто-то лишнего к ней навязывался?
Она отпила немного воды и, сделав глубокий вздох, взахлеб начала говорить:
– Она мне особо не рассказывала про это. Иногда приходила с букетом цветов, шутя говорила, что принесли поклонники ее скрытого таланта. Ей много писали в контактах, хотели познакомиться, а она не умела их отшивать. И они писали ей дальше. Иногда до ночи засиживалась, чтобы всем ответить. Она даже собиралась удалить эту страницу и создать новую.
– Вы сможете зайти к ней на страницу «В контакте»?
– Да. Вон лежит ее ноутбук, – она указала на диван напротив своей кровати, – там пароля нет.
– Костяков открыл ее страницу. Но вся переписка была удалена.
– Я возьму ноутбук на время?
– Да, конечно…
– Надо восстановить всю ее переписку «В контакте». Я уверен, что наш убийца ей писал.
Полина еще не успела проснуться, когда Костяков постучался к ней утром. Она быстро переоделась.
– Хорошо, сейчас найдем, кто в этом разбирается. – Ты позавтракал?
– Нет еще.
– Пойдем в столовую, заодно расскажешь, что узнал.
– Да уж… Как жалко девушку… Кем надо быть, чтобы причинить ей вред?
– От несчастной любви можно пойти на что угодно, – ответил Костяков, – даже на убийство. По номерам пистолета нашли этого Лёху. С жертвой никогда не контактировал. Вечер, когда произошло убийство, провел с подругой – ходили в кино. Железное алиби. Пистолет пропал месяц назад из бардачка автомобиля, и он сразу написал заявление о пропаже. Убийца не так прост, как показалось вначале. Он совершил убийство по общей схеме: хорошо продуманный план действий, тщательная подготовка, никаких следов и улик с его стороны, подброшенная улика, указывающая на случайного человека. В этом списке есть еще один важный пункт, который он нарушил – случайная жертва. И именно из-за этого у него все пошло не так. У нас осталась лишь одна зацепка – наверняка он ей писал. Я предполагаю, что они даже не разговаривали до этого в живую.
– Почему ты так решил?
– Девушка общительная и позитивная. Если он хотя бы один раз к ней пришел, просто даже проводить после работы, то они бы поговорили, и все бы разрешилось – да-да, нет-нет. Она бы сказала «нет», он бы помучился, позлился и жил бы себе дальше. А вот переписка это совсем другое. Она могла, не подумав, написать ему что-то обидное. А он это накручивал в голове день за днем, и ему могло показаться, что она издевается над ним. И любовь превратилась в лютую ненависть. Да и с психикой у парня не все в порядке. Даже если она написала что-то неприемлемое, это не повод убивать ее. В итоге он не нашел другого выхода из своих болезненных фантазий, кроме как отомстить. В любом случае, если бы они хоть раз встретились, то все пошло бы иначе. Даже если бы разговор состоялся неприятный, все равно бы он успокоился. Вместо этого он со временем окончательно укореняется в своих доводах насчет нее и начинает планировать убийство. Пистолет украден месяц назад. Представь себе, как долго он к этому готовился! Надо искать переписку одно-двухмесячной давности.
В это время Полине позвонили. Она ответила и, положив трубку, сказала:
– Эксперт выехал. Будет через пару часов – переписку восстановить можно.
– Это он! – воскликнул Костяков.
– Да уж. Похоже, так оно и есть, – ответила Полина, – мотив есть. Переборщила она, конечно, здесь с ответом. Назвать мужика нытиком это смело, но глупо.
– Вроде взрослый мужик, а слышно одно нытье! – выразительно прочитал еще раз переписку Костяков. – Представляю себе, как он был зол. Зайди-ка к нему на страницу, посмотрим на нашего несчастного Ромео.
– Страница была удалена. Сейчас попробую восстановить, – ответил компьютерный спец.
– Удалил страницу, – удивился Костяков. – Знал, что по этому следу сможем его найти. А восстановить получится?
– Думаю, да. Если страница удалена не более пяти-восьми месяцев назад, то можно все вернуть, вплоть до медиафайлов со страницы.
Минут через пять специалист позвал всех.
– На странице всего три фотографии и шесть друзей. На аватарке смазливый молодой парень стоит на яхте – скорее всего, фотография из интернета. Такие страницы обычно создаются, чтобы рассылать рекламу и спам. Потом забрасываются. Попробую вычислить его по аккаунту.
– Почему он не писал ей со своей страницы? – спросила Полина. – Он же изначально не знал, что убьет ее.
– Возможно, стесняется своей внешности, – ответил Костяков. – Поэтому так и не решился прийти к ней в открытую.
– Но он же звал ее встретиться. Она бы все равно его увидела.
– Надеялся, что когда она узнает, какой он хороший, умный, чуткий, ну, и все такое, то не сможет устоять. А если увидит его настоящее фото, то не пойдет на свидание.
– Мне кажется, это все слегка надуманно… Нет?
– Нет. Убийца по-настоящему был влюблен в нее и испытывал к ней только лишь теплые чувства, пока она не написала фатальное для себя сообщение. Дальше начал ненавидеть ее, может, даже больше, чем любить. Но вряд ли он собирался ее убивать. Даже когда решился на это, у него не хватило смелости забить ее битой до смерти. После первого удара она, видимо, повернулась, и, увидев ее лицо, он не смог продолжить. И потом еще долго сидел возле нее и не мог решиться. Месяц назад кто-то или что-то подтолкнуло его все тщательно распланировать и убить.
– Аккаунт ни к кому не привел. Преступник неплохо разбирается в компьютерах и интернете.
– Черт! – в сердцах крикнул Костяков. – Теперь у нас ни одной зацепки! Мы имеем дело с изощренным убийцей. Возможно, он уже убивал до этого. Я пошел на место преступления. Осмотрю там все еще раз.
– Ты решил распутать дело по-своему?
– Да.
– Ты же еще даже не пришел в себя до конца.
– Мы зашли в тупик, знаем только то, что преступник был в нее влюблен, и, скорее всего, он левша. И все! Деваться некуда. Дай мне пару дней. Звони только по важным вопросам.
– Хорошо. Ты где будешь?
– Сниму квартиру. Адрес потом скину.
Костяков приехал в парк и еще раз досконально изучил место преступления. Прошелся по обычному маршруту Олеси. Просмотрел все укромные места, откуда тропа хорошо прослеживается. Затем дождался, когда аптека закрылась. Через двадцать минут оттуда вышла девушка и завернула за угол. А Костяков пошел по маршруту Олеси. По дороге никого не встретил. Дошел до места, где на нее напали, и постоял там с полчаса. За все время прошел только один пьяный прохожий, и то – было похоже, что он заблудился.
– Какой же опасный маршрут ты выбрала, красавица, – проговорил он вслух, – днем-то, может, и ходит здесь много народу, а в это время тропа превращается в идеальное место для нападения… Темный лес и никого рядом, аж мурашки побежали. – Он напряг все мышцы тела, чтобы сбить хандру, постоял еще с минуту и пошел на остановку ловить такси…
– Привет. Ты говорил, что о нас будет говорить вся страна! Я убил сразу троих и пустил их по реке. Я должен был быть самым известным из всех. Вся СТАЯ хвастается своими результатами, а чем хвастаться, если о нас нигде не говорят?
– Мы собрали урожай из сорока шести трупов. Почти все члены СТАИ сделали то, что должны. Остальные тоже скоро созреют.
– Надо, чтобы вся страна гудела и все говорили о нас.
– Я уже позаботился об этом. Они не хотят шумихи, но шило в мешке не утаишь. Скоро все узнают обо всем. Наберись терпения. Готовься ко второму урожаю. Расклад поменялся. Жатва ровно через месяц. Мы заставим их заговорить о нас.
– Хорошо, я уже выбрал две жертвы.
– Лишнего не рискуй.
– Я все продумал. Все пройдет как по маслу, как и в первый раз.
– Не теряй хватку. Излишняя самоуверенность до добра не доведет.
– Ладно. Буду иметь в виду. Я готовлю вам сюрприз…
– Повторяю! Лишнего не рискуй! Ближе к делу спишемся.
– Ок.
«Пять дней назад мы собрали урожай из сорока шести трупов. Надеюсь, вы всех их нашли. Скоро о нас будут говорить все. Вы сейчас пытаетесь решить проблему без лишней шумихи. Но у вас ничего не получится. Скоро будет новая жатва. И тогда вам придется о нас рассказать. Мы убиваем людей, потому что это наше призвание. Люди, которых мы убиваем, живут только лишь для того, чтобы стать нашими жертвами. Нас невозможно вычислить. Нас невозможно застать врасплох. Что бы вы ни предприняли, мы всегда будем на шаг впереди. Мы убиваем ради справедливости. Мы убиваем, потому что можем убить. Ждите… Скоро новый урожай…»
Конец ознакомительного фрагмента.