8
Я еду к Пиппе за рулем маминой машины и отчасти чувствую некое облегчение, что увиделась с Джо, что он теперь знает про Олли. И в то же время мне не по себе от его отстраненности. Впрочем, чего я ожидала после того, что случилось в Бристоле? Не обнимать же он меня должен был броситься?!
Как хорошо, что сестра попросила остаться с детьми, мне как раз надо отвлечься. Пиппа живет примерно в пяти милях от Винчестера, в небольшой деревушке Нортфилдс. Через деревушку пролегает разбитая дорога в форме подковы, которая выходит обратно на трассу. Пиппа замужем за Тоддом – американцем и успешным бизнесменом. Они с Тоддом купили клочок земли с ветхим амбаром, который превратили в большой и красивый дом. Пиппа однажды отчитала Олли за то, что он назвал ее дом «бунгало». «В целом, это ведь и есть бунгало», – сказал Олли мне тем же вечером.
Пиппа и Тодд познакомились в Лондоне лет девять назад. Сестра тогда как раз вернулась из Америки. Она была отличной теннисисткой, занимала пятьсот сорок пятое место в мировом рейтинге, но все равно не дотягивала до Уимблдона и других турниров Большого шлема. А еще она как-то призналась, что утратила желание побеждать: «Я устала, Бекка. Я хочу нормальной жизни».
Так что наступила пора искать работу. Пиппа стала секретаршей в непритязательном спортивном агентстве, которое порой обращалось к Тодду как к консультанту. Как-то раз он размашисто шагнул в серый и безликий офис Пиппы, они встретились взглядами, и грянул гром. Тодд был на тринадцать лет старше двадцатидвухлетней Пиппы и казался опытным и галантным. А еще он был богат. Каждый день Пиппа купалась в цветах и подарках, однако предложения выйти замуж все не поступало.
– Ну и чего он ждет? – как-то спросила она меня.
– А куда спешить? В наше время люди рано не женятся, – попыталась утешить я сестру.
– Вы с Олли почти, – возразила она, почти подразумевая, что в этой гонке я пока впереди.
Олли сделал предложение в день, когда мне исполнилось двадцать четыре. Он отвел меня в местную закусочную, где знакомый официант сделал шоколадную надпись «Ты выйдешь за меня?» на моей тарелке с пудингом. Идеально. Тодд сделал предложение Пиппе на следующей неделе во время их отдыха на Карибах. Когда они были на пляже, высоко в небе пролетел небольшой самолет с транспарантом «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!».
– Всегда знала, что влюблюсь в мужчину значительно старше себя, – сообщила Пиппа, помахав перед нами изумительным кольцом с бриллиантами и сапфирами. – Покажи-ка свое, Бекка.
До сих пор помню, как она покосилась на него и сказала:
– Ой, ну не прелесть ли!
Олли так и не простил их за то, что они затмили нашу помолвку.
Став миссис Картер, Пиппа проработала в спортивном агентстве еще пару лет, пока в двадцать шесть не забеременела. После рождения близнецов они переехали в Винчестер, поближе к маме с папой. Пиппе никогда не нравился Лондон, в отличие от меня. У нее не было много друзей, она не тусовалась в пабах и не ходила по ночным клубам, а так как Тодд постоянно уезжал в командировки, ей не хотелось одиноко бродить по улицам с коляской.
Останавливаю машину на покрытой гравием дорожке перед домом, рядом с кабриолетом «БМВ» Тодда. Замечаю, что они огородили часть сада, где теперь батут, детский городок и некое подобие кроличьей клетки.
– Привет! – восклицаю я, войдя в дом через заднюю дверь.
Меня встречает Тодд в костюме с галстуком. Дизайнерские солнцезащитные очки на лбу придерживают блестящие каштановые волосы с серебристой проседью. Зубы белые, как снег.
Тодд провожает меня на кухню – дорогие туфли стучат по плиткам пола – и открывает холодильник высотой с входную дверь, а затем предлагает мне ассортимент напитков, от всевозможных соков до шампанского.
– Или могу приготовить кофе, – указывает Тодд на серебристую кофе-машину на кухонном столе.
Я выбираю воду.
– Лед и лимончик? – Тодд нажимает кнопку, и в стакан, как по волшебству, падают кубики льда.
Интересуюсь его последней командировкой. По правде говоря, я понятия не имею, чем он занимается. Мама с папой тоже, но они считают, что спрашивать уже поздно. Мы все знаем, что он помогает компаниям, поправляет их финансовое положение, однако я не могу представить его повседневную жизнь. «Великая тайна», – иронизировал папа.
– Великолепно, – отвечает Тодд и замолкает. Тайна остается нераскрытой.
– Опа, – усмехается Тодд, когда из коридора доносятся звуки приближающегося землетрясения. – А вот и беда!.. Учти, Ребекка, мы их не пускаем в гостиную, а отбой… – он опускает взгляд на золотые часы, – примерно через двадцать минут.
Пиппа целует меня на прощание, обдав ароматом своих духов с ноткой жимолости. Сестра великолепно выглядит в нежно-розовом вечернем платье. Она вообще невероятно красивая – голубые глаза, пухлые щечки, натуральные светлые волосы и губки бантиком, вылитая мама. Она и ребенком была настоящим ангелочком с белокурыми локонами, я видела на старых фотографиях в семейных альбомах. Я вот больше похожа на отца, с острыми скулами и бледной кожей.
– Повеселитесь там! – восклицаю я.
– Мы не допоздна, – бросает Пиппа через плечо. – Перед сном мальчики могут поиграть еще полчасика…
– Двадцать минут, – поправляет Тодд.
– И я обещала, что они получат фруктовые кебабы из детского сада, – не обращая внимания на мужа, добавляет сестра.
– О'кей!
– Если вдруг что-то случится, звони.
– Ничего у нас не случится, верно? – говорю я, оборачиваясь.
Я ожидала увидеть двух совершенно невинных мальчишек в пушистых тапочках и в пижамках с Суперменом и Спайдерменом. Минуту назад близнецы были у меня за спиной, но…
Оскар успел залезть в гоночную машинку с британским флагом на антенне. Он яростно крутит педали, нарезая круги вокруг кухонного стола, кричит, смеется, гудит клаксоном. Пухленький Тео вразвалочку пытается его догнать.
– Эй, мальчики, а почему бы нам не съесть эти ваши фруктовые… э-э… кебабы? – предлагаю я, стараясь перекричать шум.
На меня не обращают ни капли внимания, и я открываю холодильник, чтобы вообще найти эти штуки. Вот же они – тарелка на нижней полке. Нанизанные на палочки кусочки клубники, ананаса и… фу… помидоры черри.
Роняю один на пол, услышав голос у себя в голове: «М-м, вкусняшка! Оставь мне штучку». Я медленно поднимаю кебаб и, оттряхнув, снова кладу на тарелку, сбитая с толку.
«Верно-верно. Мальчики не заметят, – продолжает голос. – Чуть-чуть грязи еще никому не повредило, а?»
– Олли? – спрашиваю я. – Это правда ты?
«Ты спросила Джо, почему он перестал мне звонить?» – не унимается голос.
– Нет. Я…
Раздается визг. Я поворачиваюсь. Оскар оставил машинку и скачет вокруг кухонного стола на ярко-голубой резиновой корове. Тео воет, что теперь его очередь, что это его игрушка.
«Бекка, осторожно! Вниз!» – командует голос.
В мою сторону летит игрушечная машинка, а расстроенный Тео вот-вот разревется.
– Так, а ну хватит!
Мальчишкам хоть бы хны, и в этот момент я понимаю, как плохо знаю своих племянников. Когда мы с Олли поженились, мы стали редко ездить к родителям и к Пиппе с мальчиками. Нам и так было хорошо, а еще мне казалось, что Олли там не по себе.
– Уверен, твоя мама жалеет, что ты не вышла за надежного юриста вроде твоего отца или за еще одного Тодда, – говорил Олли.
Я просила его не нести чушь, но глубоко внутри тоже это чувствовала. Поэтому выдумывала тысячи отмазок, чтобы не приезжать на выходные, и чаще всего рассказывала, как Олли нужно время на книгу. Думаю, мама считала, что Олли большую часть времени витает в облаках, что это писательство может быть обычным хобби, и ее неодобрение заставляло меня защищать мужа. Теперь я смотрю на мальчиков и понимаю, что совершенно их не знаю. Вот она, цена за отдаление от семьи.
– Так, скоро пора спать, поэтому давайте покушаем, а потом я почитаю вам сказку, идет? – предлагаю я и опускаюсь на колени, чтобы вручить мальчишкам по кебабу. – Как вкусно выглядит!
Тео сует мне палочку, предлагая попробовать, и помятая клубничка зависает в опасной близости от моих губ.
– Нет-нет, это все вам! Вы их сами в детском саду приготовили, да? Ну не молодцы ли!
– А я еще сделал кушь-кушь, – говорит Тео и вгрызается в клубничку. Кусочек падает на пол.
– Кускус, – хихикаю я, радуясь, как проходит вечер.
Гены все-таки берут свое, у Пиппы и Тодда получились красивые мальчики. У них широкие лбы, как у Тодда, круглые голубые глаза и ангельские локоны. Оскар чуть стройнее, волосы слегка отливают рыжим, почти как мои. Тео – круглолицый, с такой же, как у меня, ямочкой на щеке, но светловолосый, как Пиппа.
– Какую историю хотите послушать?
Оскар задумчиво глядит на свой кебаб. Я не успеваю опомниться, как он замахивается в сторону окна кухни. Шмяк! По стеклу стекают остатки помидора.
– Эй! – Я возмущенно хватаю тряпку. – Зачем ты это сделал?
Шмяк! Под хохот Тео в окно прилетает и клубничка – он решил повторить за братом.
– Хватит! Стоп!
Взрыв хохота! Да им плевать!
Звонит телефон, но на нем столько кнопок, что я боюсь его касаться. Это кабинет Тодда, мобильный Тодда и прочее Тодда.
«Они и дома перезваниваются?» – снова звучит голос у меня в голове.
Наконец я слышу Пиппу на автоответчике.
– Привет, Бекка, надеюсь, все в порядке?
Шмяк.
– Хватит переживать, – слышу бормотание Тодда на фоне, лихорадочно пытаясь оттереть стекло.
– Кстати, мы оставили тебе в холодильнике еды из «Уэйтроуз», бери, что хочешь, увидимся позже. И я искренне надеюсь, что наши мартышки ведут себя хорошо.
И снова – шмяк.
Тео и Оскар, умытые, наконец лежат по кроватям. Я успела прочитать им историю про синего кенгуру, а еще мы поиграли – мальчишки прятались от меня под одеялами.
Конец ознакомительного фрагмента.