Вы здесь

Спустя десять счастливых лет. 2 (Элис Петерсон, 2012)

2

– Вот и все, к завтрашнему дню мы готовы. – Я окидываю галерею взглядом.

На стенах висят абстрактные лондонские пейзажи кисти Пола Ламонта, со свеженькими белыми ценниками, которые только и ждут красных наклеек «продано».

Наблюдаю, как Глитц ослабляет галстук и, выскользнув из туфель, вытягивает ноги под столом. Я, выжатая как лимон, сижу напротив. Внешность у Глитца незаурядная. Серебристые волосы, продолговатое лицо, крупный нос и проницательные голубые глаза, что даже иголку в стоге сена заметят. Если бы Глитц не работал в сфере современного искусства, то стал бы классным детективом. Так и вижу его в стильном пальто и при бинокле.

– Отличная работа, Ребекка. Рамы хорошо смотрятся.

– У вас дырка в носке, – улыбаюсь я, глядя на торчащий большой палец.

Глитц тоже смотрит на свои ноги.

– Вот как.

Я поигрываю ручкой.

– Не думала, что вы из тех, кто носит дырявые носки.

Он отвечает не сразу.

– Жизнь полна неожиданностей. – Глитц задерживает взгляд на мне, и я отворачиваюсь, заранее зная страшный вопрос. – Как ты?

– В порядке. Мне кажется или здесь жарко?

– Честно в порядке или ты под столом пальцы скрестила?

Я показываю руки – никаких скрещенных пальцев. После похорон Олли, шесть недель назад, Глитц решил дать мне отдохнуть от работы, но я не могла вынести и мысли о том, что останусь одна в нашей квартире. Я так и не починила штангу для душа.

– Видите? Честно, – притворяюсь я.

– Тогда как насчет пойти выпить?

За последние три года мы с Глитцем стали хорошими друзьями и временами ходим в бар или ресторанчик после работы.

– Господи! – восклицаю, вчитываясь в записку, которую забыла передать ему днем. – Звонила Марти! У вас сегодня вечеринка… Том… – пытаюсь разобрать собственный почерк. – Том Бейли?

– Вот черт!

Марти – жена Глитца. Она пухленькая и милая. Любит носить бледно-желтые свитера и золотые украшения. Она позвонила мне чуть ранее со словами: «Как там его величество, в настроении?» Я ответила «да», и Марти быстренько рассказала о вечернем мероприятии, подчеркнув, что Глитцу не отвертеться.

Однако он и бровью не повел.

– На этих вечеринках и слова не разобрать.

– Может, пора приобрести слуховой аппарат?

– Ох, и ты туда же? Мне вторая жена не нужна.

– У моего папы такой есть. – Я умалчиваю, что отец этот аппарат никогда не носит.

– Что? – криво усмехается Глитц. Я снимаю свою куртку со спинки стула, и тут меня слегка качает. – Позвони Марти и скажи, что меня ограбили на улице.

– Нет. Сами звоните и говорите, что вас ограбили.

– Не могу. Эти негодяи отобрали у меня телефон.

Смеюсь.

– Я отдам тебе картину Ламонта, которую ты так любишь, – торгуется Глитц.

– А-а, заманчиво… – Я присаживаюсь. Кружится голова.

– Ребекка? С тобой точно все в порядке?

– Нет. – Тру глаза. – Наверное, надо пойти домой, прилечь.

– Я вызову такси.

Я пытаюсь встать, но снова теряю равновесие и хватаюсь за край стола.

– Ребекка!

Перед глазами снуют, как головастики, черные точки.

– Сядь, сейчас же!

– Странное чувство… сейчас в обморок упаду…

Он мигом оказывается рядом, пробует лоб рукой. По мне градом катится пот. Глитц вдруг рывком опускает мою голову вниз, между колен. Я отзываюсь стоном. Мне плохо.

– Не помогает? – Теперь Глитц хватает меня под руки и тянет вниз.

– Что вы делаете? – возмущаюсь я, падая на пол.

– Особое положение. Поднимай ноги!

Как только я их поднимаю, Глитц подскакивает со словами, что сейчас принесет воды.

– Мне дурно… – бормочу я. Перед глазами туман.

– Держись, – настаивает Глитц.

Вернулся ли он, я уже не помню.


Окончательно пришла в себя я только в больнице. Молодая темноволосая девушка-врач, на вид в два раза меня младше, измеряет мое давление. Нас скрывает задернутая желтая штора в цветочек.

Смущенный Глитц сидит у моей кровати на пластиковом стуле, рядом с держателем бумажных полотенец. В такси по дороге сюда он рассказал, что я пробыла без сознания по меньшей мере минуту, и мне немедленно нужен врач. По-моему, Глитц слишком драматизирует, но он и слушать ничего не желал, даже когда мне более-менее полегчало.

– Я обещал Марти за тобой присмотреть. Она говорила, что тебе не стоит так скоро возвращаться к работе.

– А может, вы просто хитрите, чтобы не пойти на вечеринку?

– Самую малость.

– Давление в норме, – прерывает нашу беседу врач, записывая что-то на листе, прикрепленном к серому планшету.

– Значит, мне можно домой?

Она кивает.

– Да, мы уже вас полностью осмотрели.

– Замечательно. Спасибо.

– И вы, и ребенок в порядке.

– Чудненько. Прекрасно. Постойте… и кто?

Глитц врезается плечом в держатель полотенец.

– Ребенок в порядке, – повторяет девушка, с любопытством поглядывая на тихонько ругающегося Глитца.

– Я беременна? – Она не знает про Олли. Это невозможно. У меня не может быть ребенка!

Врач кивает.

– Простите, наверное произошла ошибка.

Да она шутит!.. Однако врач качает головой и поворачивается к Глитцу в надежде увидеть адекватную реакцию. Тот как воды в рот набрал.

– Ну, поздравляю вас… обоих… – произносит она.