Глава 3
Карты и костер
Но все же в кабацком гуле и веселье коктейльных гулянок нечто переломное уже назревало в моей очерствевшей душе. То, что я долгое время отказывался признавать – невыносимое, неукротимое чутье скорого рывка, когда чувства обостряются, отсекая внимание от всего лишнего, отжившего свой срок в текущей реальности. Хилый росток, пробивающийся к солнцу сквозь трещину в асфальте.
В такие переломные моменты ты обычно продолжаешь некоторый период катиться по инерции в рамках своего прежнего стабильного существования. Но маховик перемен уже запущен в пространстве Вселенной. Готовность подчиниться ему – лишь вопрос времени, а судорожные попытки подпереть и подкрасить разваливающийся фасад прежних убеждений уже не приносит пользы. Если от этих действий вообще когда-то бывает польза.
Много позже я убедился, что в числе прочих классификаций людей можно разделить на два типа: тех, что вдохновенно бросается навстречу новому и неизведанному, и тех, кто всеми силами стремится закрепиться в своей удобной и комфортной повседневности. Но фишка в том, что тех и других неизменно ждет неотвратимый толчок вперед под напором обстоятельств.
Другое дело, что готовые к этому пинку принимают новые, назревшие правила игры – и выходят на новый уровень. Другие же даже от слабого толчка Вселенной со всего маху влипают в стену, ими же и созданную для защиты от перемен. Это, конечно, удерживает самых распоследних трусов на месте, но постепенно разъедает разочарованиями – от несделанного, несказанного, не выраженного, нерешенного.
И так до смерти или следующего волшебного пинка. Поэтому, как бы мы не относились к этому процессу, когда перемены уже близко, ты неосознанно начинаешь замечать в окружающих мелочах все более очевидные сигналы – пора, вперед, решайся! Wakeup, черт возьми! Встряхнись, на тебе уже метровый слой пыли!
Это может быть что угодно: случайная встреча, неосторожная фраза, забавный на первый взгляд случай. Что угодно, резонирующее с твоим нынешним состоянием. Абсолютно хаотичные, раскиданные по времени ситуации. Каждый такой мини-урок все очевиднее предыдущего, и в один переломный момент складываются в идеально подогнанный паззл.
Я этого всего не понимал долгое время, и поделом. Ведь упорно игнорировать знаки грядущих перемен, нагло лезущих прямо в лицо – значит эмоционально и духовно загибаться в костно-мясной телесной тюрьме. С упорством, достойным лучшего применения, я строил в своем сознании крепкую кирпичную стену, не задумываясь, как скоро мне придется влететь в нее от неотвратимого пинка Вселенной. Но все яснее ощущая те шаги, что двигали меня на пути к переменам.
Это было обычное пасмурное апрельское утро – когда на еще не расцветших деревьях едва наливаются почки и проклевывается первая хлипкая трава на газонах. Вместо очередного сидения в офисе шеф отправил меня обсудить сверстанный накануне проект о продвижении совместных проектов с представителем иногородней фирмы-партнера. Компаньон прилетел к нам в город в командировку буквально на день, и мне предстояло утрясти мелкие детали ближайших планов двух фирм.
В лобби небольшого отеля, где я должен был встретить гостя, было малолюдно. Скучающая у ресепшена горничная со стервозным лицом и выражением лица брезгливой породистой гончей то и дело бросала на меня укоризненные взгляды, будто я здесь сидел не по делу, а лишь занимал кресло, греясь их казенным отоплением. Но в мгновение ока девушка преображалась в милую и отзывчивую, когда к стойке регистрации подходил очередной постоялец. Наблюдать за ее лицемерными метаморфозами мне вскоре наскучило и я сосредоточился на бумагах, разложенных на журнальном столике.
– Уф, добрался, – раздался слева от меня уставший низкий голос.
Я инстинктивно обернулся: в соседнее кресло с шумом приземлился немолодой худощавый мужичок с морщинистым вытянутым лицом. Одет он был в желтую ветровку, коричневые брюки в сочетании с ярко-красными ботинками. К подлокотнику посетитель прислонил зеленый чемодан на колесиках. «Странное сочетание, ну да ладно», – хмыкнул я и вновь углубился в отчет.
– Вы что-то хотели сказать? – вдруг произнес мужичок.
Резко поднял голову и убедился – он точно смотрел в мою сторону и обращался ко мне. Странный гость уже успел расстегнуть молнию ветровки, под которой оказалась забавная блестящая ультрамариновая рубаха. На шее поверх ворота болтался ворох кулонов и амулетов. «Хиппи какой-то» – подумал я, но вслух произнес:
– С чего вы так решили?
– Я определенно заметил, как шевельнулись ваши губы, когда вы в первый раз на меня взглянули, – серьезно ответил незнакомец. – А потом еще хмыкнули, будто разглядели во мне что-то забавное.
– Нет, что вы. Вам, наверное, показалось. Извините, я тут пытаюсь работать. Важное дело. – И вновь демонстративно углубился в перебирание листов отчета.
– Мне определенно не показалось, но право ваше, – кивнул странный собеседник. – Но так ли все это важно, как кажется на первый взгляд?
– Определенно важно, – пробурчал я, не глядя в его сторону. – Это ведь моя работа. Я этим на жизнь зарабатываю.
– Но не всем судьбой предназначено перебирать бумажки, – донеслись до меня слова мужичка после минутной паузы. – Может все должно быть гораздо интереснее, чем есть сейчас. Варианты судьбы неисчерпаемы.
Я начинал злиться. Понятное дело, что мне не нужно было всерьез вчитываться в этот отчет, уже известный по содержанию вдоль и поперек. Но с его стороны виделся явный перебор с чтением моралей совершенно постороннему человеку.
– Послушайте, – я повысил голос и выразительно уставился на назойливого незнакомца. – Я все понимаю, но прошу мне не мешать работать.
Он в этот момент, не отрываясь, смотрел на меня, и улыбался. В руках мужичок методично тасовал массивную колоду карт с картинками.
– Такой молодой, а уже такой замученный, – посетовал он и продолжал тасовать карты. – Это ведь беда нашего мира, когда мы с каждым днем теряем способность любить. А вместе с этим – жить легко, играючи. Потому что как жить иначе, если не играя? Ведь в играх, больших и малых, и кроется вся наша жизнь.
– Легкомысленно как-то получается, – протянул я удивленно. – Или даже безответственно.
– Смотря как на все посмотреть, – продолжал улыбаться незнакомец. – Вот, к примеру, тебе наверняка интересно, что тебя может ждать впереди? Какие варианты развития событий могут быть? А зная это, попробовать сыграть в эту игру собственной судьбы.
– Это на картах что ли? – скептически ухмыльнулся я, глядя на колоду в его руках. – Вы гадаете?
– Кому-то может быть смешно, но часто серьезные люди ищут ответы на свои вопросы именно в них. Это не гадание, а только просмотр пространства вариантов. Небольшой расклад на Таро, а там уж сам решай, по душе тебе или нет. Настроение у меня хорошее сегодня, авось и тебе в чем-то помогу разобраться.
Глянул на часы – до встречи было еще около получаса. Все равно заняться нечем, этот отчет уже в печенках сидел. А так хоть время убью, и будет чем друзей при случае повеселить.
– Хорошо, – кивнул я снисходительно. – Покажите, если хотите.
Мужичок с громким скрипом придвинул кресло поближе к столику, нагло отодвинул мои бумаги. И застыл на минуту, склонив голову. Я терпеливо ждал. Потом выпалил какие-то малопонятные мне манипуляции с колодой. Вытянул из нескольких мест пять карт и вложили их картинками вверх.
– Так, что тут у нас, – задумался мужичок. – Не женат?
– Нет, – весело ответил я.
– Значит, будешь, – ответил он серьезно, по-прежнему пристально рассматривая карты. – Тебе выпадает карта свадьбы, причем очень скоро.
Я усмехнулся, но промолчал.
– А еще тебе карьерные перемены падают, причем серьезные, – продолжил объяснять мужичок. – Важные, кардинальные. Но важно решить, наконец, чего ты хочешь. Пока ясности нет – ничего не сработает.
– Хочу я того или нет? – попытался я съерничать.
– Ну что значит, хочешь или не хочешь? – парировал мужичок. – Вижу, что бардак у тебя в голове и не понимаешь, чего на самом деле хочешь от жизни. Пойди и поиграйся в новой песочнице, это не стоит великих трудов.
Ухмылка сползла с моего лица и накатывала задумчивость, как бы я не старался скрыть эмоции. Решил и дальше не перебивать, пусть договорит.
– Главное – понять, чего тебе надо, конкретно. Не решить ничего – будешь жить, как живешь, в этом бардаке. Ладно, – незнакомец резко сложил карты, спрятал колоду в карман, схватил чемодан и поднялся. – Удачи тебе. И помни: любовь всегда побеждает.
Я усмехнулся ему вслед и вновь углубился в бумаги. Но цифры и графики скакали перед глазами, сосредоточиться никак не получалось. Взглянул на часы – еще 15 минут. Успею. Сложил бумаги в папку и быстрым шагом добрался до бара.
Первым порывом было замахнуть бокал виски, но здравый смысл возобладал. Заказал двойной эспрессо. Махнул чашку четырьмя большими глотками. Выдохнул. Вышел на крыльцо покурить. Затянулся. Да, полнейший бардак в голове – ты прав, мужик. И жить с этим захламленным сознанием все тяжелее, все тревожнее.
После очередной пьянки по возвращении домой я потерял телефон. Из того бурно-хмельного веселья вспоминались, как в калейдоскопе, вереница злачных заведений большой компанией малознакомых людей. Мы пили, о чем-то болтали. Пахло странным мясом. Мутнело в глазах, сознание входило в измененное состояние. Я вывалился из бара, не прощаясь, где-то в районе трех утра. Такси до дома я вызвал зачем-то на другой конец улицы, похоже в пьяном угаре промахнулся адресом.
И вот я бреду вперед по пустынной улице – легкая мишень для местной гопоты – собираю плечом краску со стен, заборов и постоянно себя осматриваю – не забыл ли сумку, не оставил ли куртку. Проверял: все при мне, успокаивался. И через пару минут вновь брался себя охлопывать.
Небольшую передышку устроил в тенистом сквере, где в итоге чуть не уснул. Еле поднялся, чуть не упал, потопал. Наконец-то, моя машина. Сел. Отрубился. Очнулся. Дом. Квартира. Сон.
Наутро я застал полнейший бардак в комнате с перевернутыми грудами вещей и открытыми настежь шкафами. Перед тем, как вырубиться, я, кажется, что-то упорно искал. Но больная от похмелья голова упорно отказывалась воспроизводить последние воспоминания. Как срезало просто. Так бы посмотреть, что случилось, кому звонил и чего хотел. А где телефон?
А телефона и не было. Я прошел весь свой ночной путь разворошенных вещей, наделал еще большего беспорядка. Выскочил на площадку в одних шортах, пробежался по этажам. Пусто. Надо бы позвонить на свой телефон, да только неоткуда, в чем самая ирония.
Схватился за ноутбук, а там – сообщение от друга. Как оказалось, меня везла женщина-таксист. Телефон нашла наутро под сидением, прозвонила последние номера, вышла на него. Сейчас она рядом, уже подъезжает, хочет вернуть аппарат. «Лети вниз, сейчас она подъедет. Конфет ей каких-нибудь подари за честность» – указал друг. И я побежал, напялив первую попавшуюся рубашку.
Конечно, конфеты я не успел купить – ее машина, смутно узнаваемая после вчерашнего, уже стояла у подъезда. Моя извозчица, улыбчивая круглолицая женщина средних лет, немного посмеялась над моим разгильдяйством, («а кто бы не посмеялся на ее месте?»). Рассказала, в каком совершенно невменяемом состоянии я был («удивительно, что вообще до дома добрался») и как едва не влетел лбом в подъездную дверь с разгона.
– Но я никогда на клиентах не наживаюсь, поэтому, вот, – подытожила она и протянула, наконец, мой потерянный телефон.
Рассыпаясь в «спасибо», протянул деньги и вернулся в квартиру. Уселся на диван посреди устроенного бардака. Позвонил другу, отчитаться в возвращении потере. Он закономерно пошутил на счет моего вечного разгильдяйства. А затем тактично сослался на рабочую занятость и отключился.
Я с тоской оглядел вечный холостяцкий хаос кругом. И вдруг осознал со всей ясностью, как безнадежно отстаю от близких в каком-то важном жизненном аспекте. Мои лучшие друзья, с кем мы годами веселились и буянили напропалую, теперь остепенившиеся и семейные, уже детей делают или планируют.
А что я? Я остался на прежнем месте, убивая время с такими же беспечными гуляками. А все что остается мне наутро – это похмелье. Да пустая квартира, в которой нет ни любви, ни счастья, ни порядка. И надолго ли меня хватит в таком режиме, когда уже скоро наступит четвертый десяток?
В один из теплых майских вечеров одни хорошие знакомые решили устроить импровизированный пикник на окраине города, выпить и пожарить сосисок. Вытянули и меня из дому под это дело. При других обстоятельствах я бы благополучно отнекался от этого предложения, но то ли настроение было соответствующее, то ли просто не было других дел, но я принарядился по-походному и все же приехал на место сходки.
Я не пожалел. На пикник собралась небольшая, душевная, даже несколько камерная компания. И хотя я не знал половины присутствующих, костровая близость сделала свое дело. Вскоре мы все уже весело болтали, как старые знакомые, грелись у огня, пели песни. Завязывались беседы, споры, находились общие темы и живо развивались – обычная посиделка, другими словами.
За всей этой кутерьмой я не заметил, как пролетел вечер. Народ потихоньку разъезжался по домам, пока у костра, кроме меня, не остались только двое – старая знакомая Даша и новый друг Леша. Мы уже были заметно пьяны, но упорно продолжали уничтожать остатки купленного пива. Над поляной расцвело невообразимо яркое звездное небо. Я невольно залюбовался мириадами огоньков – таких далеких и таких близких одновременно – что едва не пропустил начало интересного разговора.
– Ну чего ты думаешь? – громко проговорил Леша, говорливый патлатый парень неопределенного возраста и рода занятий. – Завела бы уже парня и все.
– А мне оно надо? – возразила Даша, упрямо тряхнув густыми черными кудрями, и уткнулась взглядом в костер. – У меня и так все хорошо. Не нужны никакие отношения. Я занята любимым делом, а какой-то парень мне совершенно не сдался.
– Какая свободолюбивая, – фыркнул Леша. – А годы ведь идут, и моложе ты не становишься.
– А ты не думал, что мне может и не нужно остепеняться? – возразила она и поворошила палочкой горящие дрова. – Ни семьи, ни детей – мне это просто не интересно. На этом этапе я хочу заниматься любимым делом, и здесь у меня все прекрасно.
– И что, совсем даже не задумываешься о будущем? – вставил я. – Где-то в перспективе не видишь себя мамой и женой?
– Ой, нет, – воскликнула Даша. – И в этом я вся.
– Не верю, что есть бабы, не думающие о семье, – усмехнулся Леша. – Все вы мечтаете об этом, просто не признаются.
– А сам-то чего тогда не женишься? – пошла в наступление Даша. – Со стороны любой может судить, нет?
– Да я бы с радостью, но не с кем, – вздохнул Леша и сделал глоток из банки с пивом. Потряс, понял, что пустая, и зашвырнул в костер, подняв над головами тучу искр. – Хочешь знать, что думаю по этому поводу? А вот чего. Ведь сколько было вариантов, но я все благополучно прохеривал. А теперь с каждым я все чаще прихожу к такому пониманию: вот появись сейчас на горизонте более-менее достойная девушка, готовая пойти в загс, я, не думая, потащу ее за руку с паспортом и распишусь. Настолько дозрел, что дальше терпеть некуда.
– Ну, вот, видишь, – подытожила Даша, грустно улыбнулась и вновь сосредоточила внимание на костре.
Леша раздобыл новую банку пива и тоже засмотрелся на огонь, ничего не ответив на реплику подруги. Я же, осушив свой пластиковый бокал, закурил и обернулся к звездам. Несколько минут пристального изучения знакомых созвездий немного отвлекали от мыслей, все упорнее лезущих в голову в такие ясные весенние ночи – о счастье.
Том самом счастье, которое не за горами. Но все никак не может найти дорогу. И ты из раза в раз веришь, что это счастье, вот-вот разберется с навигатором и скоро преодолеет запутанные горные тропы. И это счастье совершенно точно не должно быть таким, как описывал себе Леша.
Вскоре пришло сообщение – вызванная машина такси ждала на другой стороне поляны, у выхода с рощи. Я оставил приятелей ворковать о всяком и добрался до машины. Устало плюхнулся на заднее сидение, предложил шоферу сделать музыку погромче и понесся к дому по пустынным улицам.
Стояла тихая майская ночь, я заманчиво пах дымом костра, впереди была целая жизнь. Счастье уже вышло на финишную прямую в поисках меня – теперь это явственно ощущалось всей душой. Ему обязательно нужно сделать несколько шагов навстречу и встретить достойно, уверенно. И уж точно не упустить момент встречи, чтобы спустя годы не тащить в ЗАГС первую встречную.