Покушение
1
Все последнее время Алексея не покидала мысль: кто же он теперь такой? Не находя ответа, спрашивал себя: к добру или к худу происшедшая метаморфоза? Раньше такой вопрос вообще не пришел бы ему в голову… Хитрил ли он в жизни? Получалось, что хитрил… Обманывал ли женщин? Выходило, что обманывал, хотя никогда им не врал. Его принцип: «не врать» тоже был хитрым ходом: брошенная подруга, хоть и злилась, но вынуждена была себе признаться в том, что никто ничего ей не обещал. А с сыном как? Все в Алексее кричало: к сыну хорошо относился! Но было ведь, было, что себя ставил наперед ребенка, когда пёкся о своих удовольствиях…
Перед ним вставала его маленькая умненькая дочь. Ему казалось, что уж тут-то ему не в чем себя упрекнуть. Но все равно он ощущал чей-то немой укор…
После телефонного разговора с Аленушкой его дни были заполнены хлопотами. Алексей бестолково шатался по бутикам, покупая для дочери то, что на его взгляд, было ей необходимо: дубленку, кроссовки, костюм с красными оборками, трубку сотового телефона с фотокамерой. И еще – официальные подарки. Ирине Семеновне – шерстяную вязаную кофту, Анюте с Аленкой – золотые цепочки со знаками зодиака.
И тут обнаружил, что денег у него не осталось даже на билеты. А надо было их много, чтобы оставить дочке на учебу в институте. Одних знаний теперь для этого мало, нужны средства, чтобы оплатить занятия. Дожили, даже образование для детей зависит от толщины кошелька!
Алексей не знал, где раздобудет приличную сумму, но почему-то это его не тревожило. Был уверен: придет час, и деньги появятся.
С такими мыслями он вышел из «Детского мира». И уже шагнул под арку, чтобы нырнуть в метро, когда ощутил спиной чей-то вороватый взгляд. Остановился у входа в подземку, оперся о колонну, оглядел заполненный торговцами пятачок. Сигнал тревоги шел от кучки зевак, сгрудившихся подле наперсточника.
Он неторопливо подошел к толпе и тут же уловил: «Никак клиент лопухнуться решил напоследок!». Мысль эта оформилась в черепушке у парня, стоявшего сбоку, и явно относилась к Алексею. Но почему «напоследок»?.. Он, не маскируясь, оглядел сигнальщика. Назвать его парнем было, пожалуй, уже поздно. Лет тридцати с малым гаком, в приличном прикиде полуспортивного покроя, длинноволосый, но с аккуратной прической, в очках в массивной оправе. Судя по внешности, творческий работник. И не подумаешь, что из уголовников.
«Чего это он уставился? – услышал Алексей. – Вроде как заподозрил!». Однако его лицо выражало лишь неподдельный интерес к наперсткам и к очередному лоху.
Понимая, что потащит наемника за собой, Алексей, не оглядываясь, двинулся к входу в метро. В душе не было ни беспокойства, ни опаски, хотя мелькнувшее в голове «творческого работника» слово «напоследок» имело только одно толкование. Кому-то Алексей не понравился. Причем настолько сильно, что этот кто-то решил от него избавиться. И подослал интеллигентного спеца «по несчастным случаям».
Алексею захотелось сказать ему: «Не глупи, дурачок! А то ведь и сам окажешься „напоследок“!». Но тот был вне поля зрения и объявился лишь на подземном перроне.
На станции «Кузнецкий мост» всегда столпотворение, в центр столицы стремятся все приезжие. Даже в эту послеполуденную пору толпа бурлила, суетилась на перроне поближе к вагонным дверям. Наемник вклинился в толчею и оказался за спиной Алексея. Все было ясно, как божий день. Даже не имело смысла подслушивать его мысли. Сейчас покажется состав, задние поднапрут на передних, и Алексей полетит на рельсы перед самым носом поезда.
А локомотив уже полоснул фарами по облицовке станции, выскочил из тоннеля и неотвратимо приближался. «Пора!» – услышал Алексей. Прижав сумку с покупками, он резко сдвинулся влево в тот самый момент, когда напружинившийся «интеллигент» с силой двинул плечом, намереваясь толкнуть его в спину. Наверное, инерции ему добавила толпа. Оказавшись на самом краю платформы, он судорожно взмахнул руками и беззвучно рухнул прямо под колеса. Запоздало взвизгнули тормоза локомотива. Толпа ахнула и попятилась. Заверещал чей-то ребенок, и старушечий голос прошепелявил: «Господи, спаси!»
Алексей ничего не слышал. Для него приглушенно заиграла музыка, будто выплывавшая из глубины теплого озера. Он сидел на берегу один, зная, что женщина со странным именем Оника в этот раз не появится. Но голос ее продолжал звучать, как и прежде.
«Добро и насилие ходят рядом». Он мог бы ответить, что добро должно быть с кулаками. Так говорят на Земле. Но она его не слышала. «Чрезмерная жалость наносит вред» Конечно, жалость не всегда полезна, думал Алексей. От нее – попустительство и вседозволенность.
Алексей очнулся, когда его кто-то грубо отодвинул в сторону. И тут же в уши ворвался громкий и неприятный голос:
– Пр-рашу разойтись!
Лейтенант милиции в сопровождении краснофуражечной дежурной расталкивал толпу.
– Кому сказал, р-разойдись!
Люди отхлынули и замерли. Только продолжал всхлипывать малыш.
Алексею было наплевать на смерть наемника, хотя жаба сожаления на миг и толкнулась в грудь. Толкнулась и исчезла. Он не стал ждать, когда на ветке восстановится движение. Перешел на противоположную платформу и поехал в обратном направлении, чтобы перейти на кольцевую линию.
2
Клим переминался с ноги на ногу. Похожий на раздувшуюся бочку Юсуп делал вид, что в упор не замечает его. Сидел за столиком в пустом ресторанном зале казино, запускал столовую ложку в огромный торт и лопал его, ровно бы хлебал суп. Зад его едва умещался в кресле, жирные щеки подрагивали в такт челюстям. Короткие пухлые пальцы, унизанные перстнями, лоснились от крема. Наконец, он рыгнул, воткнул ложку в торт и повернулся к Климу:
– Шурши! – повелел.
– Промахнулся Интеллигент. Сам, типа, влетел с разбега на рельсы.
– Свинячье ухо! – рыкнул Юсуп. – А этот, Утопленник?
– Слинял.
– Куда?
– Я с Интеллигентом остался.
– Его же задавило!
– Ну да. Я глядел, как его вытаскивали.
– Масла в твоем калгане нет! И баксов тебе нет!
Юсуп погрузился в мрачное раздумье. Откуда взялся этот похороненный утопленник? Соседи видали, как закапывали, а он живой!.. Заманил смотрящих за уродами в парк, а там, как они сказали, их поджидали еще четверо в масках. Почему Утопленник с них штаны снял? Для понта?.. Откуда он знает баклана Клима? Этот придурок доложил, что тот знает и его самого… Зачем Утопленник ходил в больничку к писаке, который расколол кошелку Лолиту?..
Клим продолжал топтаться, сопел и шмыгал носом. Юсуп смерил его презрительным взглядом:
– Бери Жилу – и делайте стриптизершу. Упустите – на кол конкретно посажу!
Клим на полусогнутых удалился. Юсуп еще пару раз ковырнул ложкой торт. Ему всегда становилось не по себе, когда возникали заморочки. А с Утопленником – заморочек выше крыши. Кто за ним стоит? Если он человек свалившего за бугор Американца, то почему отказался от базара? Перетерли бы тему, и делов нет… А если конторщик?.. Не мог же Интеллигент сам сигануть на рельсы, кто-то помог ему… Значит, страхуют, и выходит, что копает Утопленник в чужом огороде не сам по себе… С этим надо разобраться, чтобы не залететь. И глаз с него не спускать!..
Самым неприятным для Юсупа было то, что придется обо всем доложить Зурабу. Высоко взобрался земляк, во власть втиснулся. Всех подмял и Москву поделил, как пирог. Доложить про Утопленника – значит, признаться, что сам закрыть тему не в силах. Зурабу, конечно, такой абрикос придется не по вкусу, но деваться некуда.
3
Алексей не стал ломать голову, где взять денег. Позвонил ласковому Бычку:
– Ты еще не раздумал дружить со мной?
– Всегда рад тебя видеть, дорогуша.
– Сегодня тоже рад будешь?
– Сегодня?..
– Я могу и передумать, Антон.
– Где хочешь назначить встречу?
– У тебя в офисе.
– А может, в кабак забуримся?
– Нет, у тебя. Приготовь на всякий случай пять штук УЕ.
– Не много ли, дорогуша?
– Когда встретимся, решишь: много или мало. Буду у тебя в 16.00.
На этот раз издательская приемная пустовала. Бычков, увидев вошедшего Алексея и блеснув влажными глазами, поднялся из-за стола и, распахнув объятия, двинулся навстречу.
– Выгнал секретаршу? – спросил его Алексей.
– Она стучала? – задал тот встречный вопрос.
– И она тоже, – наугад ответил Алексей.
– Как? – издатель сменился с лица. – Неужели еще кто-то?
– Да, еще кто-то.
– Кто?
– Не торопись. Сначала скажи, стоит наша встреча пяти штук?
– Ты меня к стенке припираешь.
– Наоборот, Антон. Я от стенки помогаю тебе оторваться. Может, рассказать тебе про подставные фирмы-однодневки для сбыта продукции?
В голове ласкового Бычка заметались панические мысли. Алексей сумел зафиксировать два названия: «Гелиос-классик» и «Афина-пресс». Однако тот быстро сумел взять себя в руки и, улыбаясь, сказал:
– А вот тут ты, дорогуша, загнул.
– Тебе назвать фирмы?
– Назови.
– Гелиос с добавкой «классик» тебе о чем-нибудь говорит? Или Афина не Паллада?
Ласковый Бычок молча встал, подошел к сейфу, открыл его и выбросил на стол перед Алексеем перетянутую резинкой пачку стодолларовых ассигнаций. Сел напротив:
– Можешь не считать: пять штук. Поговорим серьезно?
– Поговорим.
– Откуда информация?
– От твоих сотрудников.
– От кого конкретно?
Алексей ничего не знал ни конкретно, ни, в общем. Но предполагал, что стукач, работавший на конкурентов, все равно есть. Того требовали волчьи законы бизнеса и вся рыночная система.
– Вызывай в кабинет всех нетворческих сотрудников, – сказал уверенно. – Складских работников – тоже. Скажи, что с ними хочет побеседовать психолог.
– Ты что, стукача только в лицо знаешь?
– Делай, Антон, что говорю.
Издатель вышел и почти тотчас же вернулся. Через несколько минут кабинет заполнился довольно бойкими молодыми людьми, которые с любопытством уставились на Алексея.
– Отдел менеджмента и рекламы, – представил их ласковый Бычок.
Алексей встал и объявил:
– В коллективе появился засланный казачок. Я знаю его в лицо.
Подошел к сотрудникам отдела, вглядываясь в каждого. Сказал:
– Свободны!
– Ну? – спросил Бычок, когда те вышли.
– Вызывай следующих.
Из бухгалтерии издательства на смотр явились восемь человек. Они тоже услышали от Алексея про засланного казачка. Информацию он снял только с грудастой большеротой кассирши: «Откуда этому психологу знать про лапочку Жеку?»
Остановившись напротив нее, Алексей участливо спросил:
– Как поживает лапочка Жека?
– Кто? – растерянно произнесла она. – Нет! – взвизгнула. – Не-ет! – и выбежала из кабинета.
– Ну, ты даешь! – серьезно и уважительно произнес ласковый Бычок.
– Мы еще не закончили, – отмахнулся от него Алексей.
– Неужели еще есть?
– Вызывай.
– Здесь только начальник складов и два моих зама. Я им доверяю.
– Как хочешь. Я не доверяю.
Издатель сам отправился за доверенными работниками. Те вошли и спокойно уселись в кресла напротив Алексея.
Он поглядел на них и спросил:
– Признавайтесь, кто из вас работает против владельца издательства?
Информация пошла сразу от двоих: заведующего складами готовой продукции и от первого зама. Причем, главный кладовщик мыслил спокойно и даже с каким-то чувством превосходства над другими. А первый зам явно намеревался утопить шефа собранным компроматом, чтобы самому занять его место. К нему Алексей и обратился:
– Собранный вами компромат вам не поможет. Считаю, что вы должны подыскать себе другое место работы. А вы, – обратился он к кладовщику, – решайте свои дела вместе с хозяином.
Когда троица покинула кабинет, ласковый Бычок какое-то время сидел, уставившись в стол. Затем поднял искривившееся лицо и сказал:
– Хочу напиться.
– Валяй, – ответил Алексей.
– А ты?
– Мне безалкогольного пива.
– Что так?
– Я уже объяснял, что в Тибете закодировали.
– Меня бы кто закодировал.
Он прошествовал к холодильнику, достал бутылку водки с позолоченной пробкой, две банки невского пива и бутерброды с сыром и черной икрой. Поставил на стол два фужера. Себе набулькал до краев из водочной бутылки, Алексею опростал пивную банку. Сказал:
– Извини меня за глупости, – и крупными глотками выдул фужер до дна. Вытер губы. Произнес со вздохом: – Ты, конечно, не скажешь, что у вас за контора?
– Не скажу.
– Ментовку тоже под колпаком держите?
– Держим.
– Я так и понял. Мне кладовщика один авторитет вместе с ментовским полковником навязали. Вроде бы и надзор, и крыша.
– Авторитет – Юсуп?
– Ни хрена себе! О Юсупе тоже знаете?
– Знаем.
– И что же вы их не возьмете?
– Рано, Антон. Но дело к этому идет.
– Может, мою фирму крышевать станете?
– Мелочевкой не занимаемся. А информацию копим.
– Страшный ты человек, Алексей. Как я с тобой обмишулился, в толк не возьму.
– Поймешь, когда поумнеешь.
– Между прочим, ты продешевил со своей информацией.
– А мне больше пока не надо.
– Если понадобится, обращайся.
– Может, и обращусь. Одно тебе скажу: выводи капитал из тени. Время пришло. Иначе опоздаешь.
– Подумаю.
Он снова наполнил свой фужер и выцедил до дна.
– Может, к девкам закатимся, как в старые времена? – спросил, заметно опьянев.
– Нет, Антон. Труба зовет.
– Понятно: служба…
Алексей чувствовал себя опустошенным, как после долгой бессонной ночи. На него навалилась усталость, будто целый день таскал тяжелые мешки. Проблема с деньгами была решена, и теперь он хотел быстрее сесть в поезд. Не самолетом лететь, как вначале собирался. А занять полку в двухместном спальном купе и спать все трое суток до Алма-Аты. Однако в Москве оставалось еще одно дело: данное Рязанцеву обещание. Предстояло узнать, жива ли стриптизерша Лолита. Это можно будет сделать завтра. И со спокойной душой отправляться в бывшую столицу Казахстана на свидание с дочерью.
Однако до завтра ждать не пришлось.
Дома он застал Олега, покинувшего на сутки свою пассию, чтобы обозначиться перед родителями. Сын наворачивал блины с красной рыбой и косил глазом на экран телевизора. Вещала дикторша, не оставлявшая зрителей без ежедневных криминальных новостей. Поздоровавшись с сыном, Алексей присоединился к блинам, улавливая краем уха информацию о пожарах, убийствах и похищениях. Насторожился и уставился на экран, когда дикторша сообщила, что в одном из столичных изоляторов временного задержания обнаружен труп жрицы любви, примадонны популярного стриптиз-клуба.
Сначала шли крупным планом решетки и металлические двери. Затем во весь экран – фотография еще живой стриптизерши: так себе бабенка, даже полновата для своей профессии. Фотографию сменило закрытое простыней тело со сдвинутой в сторону голой ногой. И лишь после этого объявилась дикторша с подробностями.
Примадонна стриптиза выступала в ночном клубе «У Евы» под сценическим псевдонимом Лолита. Обвинялась она в ограблении казино. Накануне, по просьбе адвоката Геннадия Спирина, сославшегося на состояние здоровья подзащитной, была переведена в одиночную камеру. Дикторша предположила, что жрица любви страшилась наказания. Потому и покончила жизнь самоубийством, повесившись на капроновых колготках.
«Сукин сын! – отстраненно подумал Алексей в адрес адвоката Гены. – Подсуетился, чтобы повесили бабу. – Короткая у проституток жизнь».