Глава 5
– О господи!
Ханна пыталась удержать на коленях кота Ланы, но когда экипаж снова подскочил на ухабе, противное создание стало извиваться, шипеть и царапаться, и так продолжалось до тех пор, пока она не отпустила его.
– Зачем ты настояла на том, чтобы взять его с собой?
Лана звонко и мелодично засмеялась, откинув голову.
Впрочем, почему нет? Нерид никогда не царапал Лану. Нерид любил ее. Вот и сейчас маленькое чудовище прыгнуло на противоположное сиденье и устроилось на коленях Ланы. Та принялась его гладить.
– Ему хотелось путешествовать. А я не желаю чувствовать себя одиноко в Даннете.
Ханна изумленно уставилась на нее.
– Но там буду я!
– Знаю. Но большую часть времени ты будешь проводить с мужем.
При мысли об этом Ханна не смогла подавить дрожь.
– Кроме того, леди Брэл считает, что это он должен был приехать за тобой, – добавила Лана.
Ханна кивнула и устремила взор в окно, на цветущий вереск. Из груди рвался тяжкий вздох.
Лана часто и подолгу беседовала с леди Брэл и ничего не имела против того, что эта леди умерла несколько веков назад. Лану также не смущало то, что никто, кроме нее, не видел и не слышал Серую Леди, и ей было абсолютно все равно, что некоторые считали ее безумной. В этом было определенное мужество. Оставаться собой, независимо от того, что думает свет. Недаром Ханна считала сестру самой храброй и самой чудесной. Самой милой на свете.
Бедняжка… Она так и не оправилась до конца, переболев лихорадкой, едва не убившей ее. И хотя Ханна не понимала чудачеств сестры, все же мирилась с ними. Но очередная странность неизменно заставала ее врасплох.
Ханна давным-давно научилась успокаивать Лану и подыгрывать ей, но сегодня у нее просто не было на это сил. Поездка в Даннет заняла несколько дней и оказалась очень утомительной. Верховые, сопровождавшие их, едва плелись, а кот… был невыносим. Помимо всего этого нервы Ханны были натянуты как струны.
Ей было очень трудно покидать дом, особенно потому, что здоровье отца не позволяло ему сопровождать дочь. Он пообещал скоро приехать, но Ханна понимала, что вряд ли увидит отца в ближайшее время.
У нее разрывалось сердце, когда она прощалась со всеми, кого любила, а главное – с Изабелл и Сюзанной, которая при расставании даже заплакала. Мало кто видел слезы Сюзанны, и хотя сестра соглашалась, что свадьба Ханны и Даннета – наилучшее, что может произойти в этой ситуации, она явно тосковала при мысли о расставании с сестрой.
Ханна разделяла ее чувства. Она почти всю жизнь провела в Рее, и все это время рядом были сестры. Прощание с домом и родными оказалось более тяжелым, чем она ожидала. Слава богу, Лана настояла на том, чтобы ехать с ней. Ее успокаивающее присутствие не давало Ханне почувствовать себя абсолютно одинокой.
Ханна подалась вперед и сжала руку Ланы, проигнорировав удар лапой от Нерида.
– Я так рада, что ты поехала со мной! – прошептала она сестре.
– Как я могла не поехать? – Глаза Ланы засияли. – Кто-то из нашей семьи должен быть свидетелем твоего брака с Волком.
Ханна поежилась.
– Не называй его так, пожалуйста.
– Почему нет? Ведь это его прозвище, не так ли?
– Так. Но господи, это так меня…
– Что?
– Пугает. – Ханну передернуло.
– Тебя? – Лана хмыкнула. – Ты ничего не боишься.
– Я много чего боюсь.
– Думаю, мы обе знаем, что только одно заставляет тебя трястись от страха.
– И что же это? – прищурилась Ханна.
– Перспектива не иметь полного контроля над всем.
– Вздор! – Но в душе она знала, что это правда.
Губы Ланы дернулись, словно она видела, что все доводы Ханны – полнейшая чушь.
– Несмотря на то что ты мала ростом, ты абсолютного бесстрашна. Нерид тоже так думает, правда, моя крошка?
Крошка? Этот кровожадный монстр?!
Лана поднесла кота к лицу и зарылась носом в его мех, громко чмокнув животное в мордочку.
Каким-то чудом Нерид это позволил. Посмей Ханна сделать что-то подобное, она потеряла бы глаз. Поэтому она скрестила руки на груди и постаралась не злиться. Ни Лана, ни Нерид не виноваты в том, что у нее ужасное настроение.
Хотя Нерид… может, и виноват. Но она придержала язык и попыталась успокоить расходившиеся нервы. Потому что Ханна сказала правду. Сейчас она умирала от страха. Ну… не умирала, но все равно боялась. Она увидит его снова. И очень скоро. Ее нареченный. Ее жених. Она молилась в надежде на то, что не совершила огромную ошибку.
Да, на него приятно смотреть. От него чудесно пахнет… а целуется он… нет, она не знает, как он целуется. Но отведала вкус его губ – при этой мысли ее одолел голод. Но пусть даже она находит его довольно привлекательным, это еще не значит, что они друг другу подойдут.
Ханна так мало знала о нем. Он мог быть злым и сварливым или чересчур властным, как муж Мэг Таггарт. Он мог оказаться ревнивым или холодным. А ее величайший страх? Он мог запретить ей те вольности, которыми она наслаждалась дома.
Она слишком независима, чтобы жить под мужским каблуком, но, по ее наблюдениям, так жили многие замужние женщины.
Но пока она не встретит Александра, не поговорит с ним, неясно, каким мужем он окажется. Из его записки понять это невозможно.
«Буду счастлив приветствовать вас в Даннете, где немедленно состоится свадьба».
Немедленно. Это слово заставило ее ощетиниться. А общий тон послания раздражал. Слишком повелительный. А помимо этого – холодный, бесстрастный, сухой.
Ханна всем сердцем надеялась, что они подойдут друг другу, но боялась, что этого не произойдет.
По словам папы, которому она доверяла, Даннет был хорошим человеком. Сильным, красивым и не слишком старым. Готовым лечь в ее постель. Но нет никакого сомнения в том, что это брак по расчету. Она согласилась выйти за воина, чтобы защитить своих людей, а он выбрал ее, чтобы увеличить свое состояние. Глупо с ее стороны ожидать чего-то большего.
Ханна решила с надеждой смотреть в будущее и быть счастливой тем, что имеет. И очень постараться не ожидать от него слишком многого. А что касается тех порочных желаний, зажженных его прикосновением… Их она оставит при себе.
Проезжавший мимо Рори послал Лане улыбку, при виде которой в Ханне вспыхнул гнев. Хотя она была рада, что сестра поехала с ней, все же она чувствовала за нее ответственность. Нет, дело не в том, что Ханне необходимо всем управлять. Это вовсе не так. Но Лана, ее младшая сестра, слишком наивна и доверчива. Долг Ханны – защитить ее от бед и неприятностей окружающего мира.
По мнению Ханны, слишком пристальное внимание Рори было одной из этих неприятностей.
Она тихо зарычала, и Рори мгновенно перевел взгляд на Ханну.
– Гм… мы уже близко, – пробормотал он.
Ее снова сковало напряжение. Судя по его легкому тону, Рори понятия не имел, какую бурю вызвали эти простые слова в душе и сердце Ханны. Она судорожно втянула в себя воздух и вцепилась в ремни, прикрепленные к стенке экипажа. Рори, снова взглянув на Лану, пришпорил коня.
Ханна прикусила губу, гадая, стоит ли сказать Лане прямо сейчас или сделать это позднее. Так или иначе разговор должен состояться. Но решение принять не удалось, потому что Лана выглянула в окно и ахнула:
– Приехали!
Ханна проследила за ее взглядом, и ее сердце замерло при виде замка Лохланнах.
Даунрей тоже был очень красив, но этот замок просто поражал. На фоне ярко-голубого неба он выглядел невероятно величественным. Гранитные стены поблескивали темным серебром. По четырем сторонам возвышались высокие башни, соединявшиеся крепостными валами с зубцами поверху. Хотя замок был древним, все же в него недавно внесли некоторые усовершенствования. Окна сверкали новыми стеклами. Яркие знамена с гербом Даннета хлопали на ветру.
– О, смотри! – вскрикнула Лана, когда они пересекли мост, перекинутый через живописное озеро, по которому плавали лебеди. Лана по неизвестной Ханне причине всегда восхищалась лебедями. Ханна же находила их наглыми и злобными. Около Даунрея тоже селились лебеди, которые довольно часто на нее нападали. Для себя она решила не гулять по берегу этого озера. – Правда, чудесно? – спросила Лана.
Ханна что-то согласно пробурчала. Лане все вокруг казалось необыкновенным – это было частью ее натуры, но Ханна пребывала не в том настроении, чтобы чем-то восхищаться. Сердце ее часто билось, тело сковывало напряжение.
Скоро она снова его увидит.
Она тихо ахнула, когда экипаж проехал под древней подъемной решеткой и оказался в огромном дворе, где могла бы поместиться целая деревня. Ни одного выпавшего из стены булыжника, кругом безупречно чисто. Было очевидно, что замок в прекрасном состоянии. Некоторые лэрды пренебрегали домами предков и позволяли им приходить в упадок и разрушаться. Многие просто их сносили. Ясно, что поколения Лохланнахов любили это место.
Едва экипаж остановился, раздался звук трубы. Из замка выбежали слуги.
Ханна выпрямилась и глянула в окно, выискивая среди множества людей своего жениха. И сникла, не увидев его.
Где он?
Это событие – одно из самых важных в ее жизни. Прибытие в новый дом. Самое малое, что он мог сделать, – это встретить ее.
Высокий светловолосый гигант пробился сквозь толпу и рывком открыл дверь экипажа. И мгновенно уставился на Лану, сидевшую с Неридом на коленях и выглядевшую настоящей принцессой. Его лицо осветила чересчур очаровательная улыбка.
– Добро пожаловать, миледи, – приветствовал он ее с легким поклоном.
Ханна едва не задохнулась от раздражения. Ну конечно, он сразу предположил, что это Лана – невеста лэрда. Рядом с ней Ханна выглядела невзрачной компаньонкой.
– Я Ханна, – объявила она, откашливаясь и безуспешно стараясь скрыть раздражение.
Злорадство, охватившее Ханну при виде его явной досады, возможно, было ниже ее достоинства, но она все равно наслаждалась смущением незнакомца.
– Прошу прощения, миледи. – Он снова поклонился, на этот раз ей, хотя по-прежнему не сводил слишком пылкого взгляда с Ланы.
Ханна выразительно нахмурилась, но он сделал вид, будто этого не заметил, и, улыбнувшись снова, – на этот раз им обеим, – представился:
– Я Эндрю Лохланнах, брат Даннета. Добро пожаловать в замок Лохланнах. – Он протянул руку, чтобы помочь ей спуститься.
– Спасибо, – поблагодарила Ханна, выходя из экипажа. Свершилось! Она впервые ступила на эту землю. – Я Ханна Даунрей, а это моя сестра Лана.
– Вот как? – Повернувшись к ней спиной, он поспешно протянул руку Лане.
Ханна подозрительно прищурилась, когда он помог спуститься ее сестре. Она видела, как Эндрю глазеет на Лану, и это ей не нравилось. Ни в малейшей степени. Она решила постоянно следить за Эндрю. И причиной тому было вовсе не желание все держать под контролем. Просто она решила проявить благоразумие.
Когда гостьи наконец оказались на твердой земле, Эндрю обратился к собравшимся с прекрасной приветственной речью, после которой все разразились аплодисментами. Но Ханна осталась недовольна. Их должен был встретить ее жених, а не его брат.
– Где он? – спросила она. Но Эндрю притворился, будто не слышит. Она решила, что он тот еще притворщик.
Эндрю, не подозревая о ее неудовольствии, познакомил невесту брата с экономкой, кухаркой, дворецким и горничными, работавшими в хозяйских апартаментах (всего их было десять), и с горничными, работавшими внизу, с лакеями и… боже, как много здесь слуг! Больше, чем когда-либо было в Даунрее.
Что же ей здесь делать, если всю работу выполняют слуги? Она спросит Даннета. Если когда-нибудь его увидит. Но ведь рано или поздно все равно увидит. Не так ли?
Но все тревоги Ханны были забыты, когда вперед вырвалась стайка чудесных детишек, которые принялись совать ей в руки букеты полевых цветов.
– Добро пожаловать, миледи, – сказал тот, что постарше, и улыбнулся, продемонстрировав полное отсутствие передних зубов.
Ханна невольно улыбнулась в ответ. Она любила полевые цветы. И детей.
– Спасибо, – поблагодарила она и, наклонившись к Эндрю, прошептала: – Кто они?
– Сироты.
Ее улыбка померкла.
– Сироты?
– Жертвы огораживания. Мы, само собой, взяли их к себе.
Это открытие согрело ее сердце и успокоило тревогу. Человека сразу видно по тому, как он относится к обездоленным. Эти дети были ухоженными, чистыми и вообще выглядели прекрасно. Лукавый блеск их глаз за них говорил о том, как им живется.
Но… Ханна разглядела в море улыбающихся юных лиц одно мрачно нахмурившееся. Крошечная девочка казалась очень расстроенной. Мало того, она злобно уставилась на нее, скрестив руки на груди.
Ханна встала перед ней на колени:
– Кто ты? – спросила она.
Девочка плотно сжала зубы.
– Это Фиона Макгилл, – пояснил какой-то мальчик. – Она не г-г-говорит. – Он рассмеялся.
Некоторые дети вторили ему, но девочка постарше ткнула его локтем и прошипела:
– Не смейся над ней! – И, обратившись к Ханне, добавила: – Фионе иногда трудно говорить.
– О, дорогая, не волнуйся, мы все встречаемся с трудностями, – постаралась утешить ее Ханна, закладывая локон за крошечное ушко. – Но почему ты так расстроена?
Фиона сузила глаза.
– Она думала, что лэрд женится на ней, – ухмыльнулся нахальный мальчишка.
Ханна взглядом заставила его замолчать, но было слишком поздно: Фиона развернулась и пнула его в колено, а затем упорхнула прочь. Ханна смотрела ей вслед, сжимая цветы и игнорируя тяжелые удары сердца. Она не знала, почему девочка так ее тронула. Может, потому, что она сирота? Это так грустно! А может, она просто ровесница Изабелл? Может, Фиона напоминала Ханне ее любимую племянницу? Но скорее всего потому, что бедняжка очарована холодным и грубым мужчиной. Какая ужасная судьба!
Ханна решила, что как только освоится в новом доме, она найдет Фиону и постарается с ней подружиться. Не хватало еще с первых дней в замке обзавестись врагом! Конечно, Фионе только пять, но Ханна хорошо знала, на какие проделки способны малыши. Одна такая как раз осталась дома.
В этот момент вперед выступил скромно одетый человек с унылым лицом и пронзил ее холодным взглядом. Она постаралась не поморщиться. Человек был страшно изуродован. Вся правая сторона его лица представляла собой жуткий сморщенный шрам от ожога, тянущий веко и уголок рта вниз, так что казалось, будто его лицо застыло в вечной гримасе. Но не шрам испугал ее, а светившаяся во взгляде враждебность.
Но Эндрю, как ни странно, хлопнул этого человека по спине и широко улыбнулся. Очевидно, он ничего не заметил.
– А, Фергус! Вот и ты! Это достопочтенная Ханна Даунрей, которая скоро станет леди Даннет. Миледи, это Фергус, наш управляющий!
– Мисс Даунрей, – едва поклонился тот. – Добро пожаловать.
Его тон противоречил словам.
– Фергус управляет замком и большей часть поместья, – пояснил Эндрю, улыбаясь, словно управляющий не пытался убить Ханну свирепым взглядом.
– Понимаю.
– Вы можете просить у него, что угодно.
Просить? У этого мрачного человека?
Ханна прикусила губу.
– Все, что угодно?
– Конечно. Все, что угодно.
Эндрю устремил на нее пристальный взгляд голубых глаз.
– Где Даннет?
– Я… э… – Эндрю побледнел и умоляюще посмотрел на Фергуса.
Тот с трудом сглотнул.
– Он… спит, миледи.
Ханна широко раскрыла глаза. Спит? Когда приехала невеста? Она не знала, злиться ей или обижаться. Или и то и другое. Нет, это плохое начало совместной жизни. Очень плохое.
– Он оставил приказы, миледи, – добавил Фергус, словно это оправдывало сон в середине дня. – Я должен проводить вас в ваши покои и представить вам горничную, которая подготовит вас к венчанию.
Сердце Ханны глухо стукнуло. Венчание. Она с трудом перевела дух. Вот оно. Ее новый дом. До конца жизни.
Ханна оглядела толпу, наблюдавшую за ней с нескрываемым интересом.
Фергус заметил, как она смотрит на людей, и, нахмурившись, ударил в ладоши и прогремел:
– Всем вернуться к работе!
Слуги мигом исчезли.
Ханна скрипнула зубами. Она бы поступила не так. Приказ, отданный громовым голосом, был слишком жестким. Она решила позже поговорить об этом с Фергусом. Вот только немного придет в себя!
Возможно, для такого наставления еще слишком рано. Но она настоит на своем. Если она возьмет на себя ведение хозяйства, она не позволит орать на своих людей.
Эндрю снова одарил ее чересчур обаятельной улыбкой.
– Можно я поручу Фергусу показать вам ваши комнаты, пока сам устрою ваших людей? – спросил он.
– Прекрасная мысль.
Они с Ланой устали после долгой поездки.
– Вы не могли бы проследить, чтобы мою лошадь поставили в конюшню? – осведомилась Ханна.
Вельзевул беспокоился во время всего путешествия. Возможно, он был раздражен тем, что его привязали к задку экипажа вместо того, чтобы ехать на нем верхом.
– Он предпочитает овес сену, и… не советую ставить его рядом с кобылами.
Глаза Эндрю расширились, но тут же в них появился блеск.
– Проказливый мальчик?
– Он готов сломать перегородку стойла, лишь бы получить желаемое. И, наверное, вы захотите, чтобы с ним управлялся Рори. – Она проигнорировала вздох последнего. – Он любит кусать незнакомых людей.
– Он любит кусать всех, – пробормотал Рори. Но стоило Ханне взглянуть на него, как он дернул себя за челку и осторожно приблизился к Вельзевулу.
Эндрю со смешком поклонился гостьям и стал знакомиться с прибывшими с Ханной людьми. Фергус повел Ханну и Лану, все еще державшую Нерида, в замок.
Ханна пыталась рассмотреть все детали обстановки, но ей слишком мешало волнение. Парадные двери с изысканной резьбой открывались в просторный холл с блестящими деревянными полами и широкой лестницей. От такой роскоши у Ханны закружилась голова.
Это она волновалась из-за того, что Даннет женится на ней ради денег? Ради жалкого замка? Ради соляных копей Рея? Как она глупа!
Но тогда возникает вопрос: почему он на ней женится? На женщине, которую даже не позаботился приветствовать, когда она впервые появилась в его доме?
К сожалению, Ханна знала ответ. Некоторым мужчинам будет мало и всего богатства, которое только есть в мире!
Она попыталась скрыть разочарование. Потому что надеялась на большее…
Фергус не дал ей и Лане времени рассмотреть холл и увел их по лестнице в коридор, соединенный с другим крылом. Они остановились перед еще одной лестницей. Ханна уже начала думать, что никогда не найдет дорогу назад, когда он остановился перед двойными дверями.
– Это, – объявил он, – ваши покои. Его милость заново обставил их для вас. – Он с поклоном распахнул двери.
Ханна встала на пороге и широко раскрыла глаза. Перед ней была просторная комната с окнами на север и гигантской кроватью с четырьмя столбиками. Вокруг камина, в котором потрескивало веселое пламя, полукругом выстроились удобные стулья. Дверь в левой стене открывалась в гостиную.
Ей бы стоило порадоваться увиденному! Ханна напомнила себе о своем решении радоваться всему. Но ей было не до восторгов. Комната была… уродлива.
О, в ней лежали новые ковры и стояла новая мебель, но все было отвратительно коричневым. Темно-коричневым. Все – от шпалер до покрывала на кровати и ковров. Коричневых. И не просто коричневых, а цвета навоза.
Комната была в лучшем случае угнетающей. А в худшем… навозной. Все равно, что спать в сарае. Или в отхожем месте.
Она бросила взгляд на Фергуса.
– Даннет велел заново обставить эти покои?
– Да, миледи.
– Для меня?
– Да, миледи.
У него был такой гордый вид, что у Ханны не хватило смелости сказать, что комнаты выглядят просто жутко. Возможно, в будущем ей удастся устроить здесь пожар.
Она выдавила улыбку и пробормотала:
– Великолепно.
Ложь стоила усилий. Его недоброе лицо впервые смягчилось, а глаза заулыбались. Уши стали ярко-розовыми.
– Превосходно, миледи. – Управляющий низко поклонился. – Превосходно. Лакеи скоро принесут ваши сундуки.
Он махнул рукой девушке, стоявшей в углу со сложенными на груди руками. Ханна пришла в такой ужас при виде новых комнат, что даже не заметила ее.
– Это Сенга. Горничная вашей милости. – Фергус тревожно уставился на нее. – Но, может, вы предпочтете выбрать другую.
Девушка слегка сжалась и послала Ханне полный надежды взгляд.
Ханна не нуждалась в горничной, но не могла раздавить эту хрупкую надежду.
– Сенга?
Девушка кивнула.
– Я так рада познакомиться!
Бедняжка едва не упала в обморок от облегчения.
– Сенга принесет вам поднос. – Фергус помедлил. – Но может, вы не хотите есть?
Ханна вдруг сообразила, что, возможно, резкость этого человека при встрече была вызвана обычной нервозностью. По крайней мере, она на это надеялась.
Ханна сдержала вздох.
– Поднос – это совсем неплохо, – кивнула она, хотя не знала, как можно есть в комнате такого цвета.
Горничная присела несколько раз и с поклонами вышла из комнаты, словно Ханна была царицей Савской. Как это утомительно! Правда, она станет баронессой, но она не привыкла к такой почтительности слуг. Да подобное поведение ей и не по душе.
– Думаю, сейчас нам нужно отдохнуть и немного привыкнуть к новому дому, Фергус.
Ханне действительно нужно было время, чтобы освоиться в ужасных комнатах. Ей, конечно, придется проводить здесь много времени.
– Разумеется, миледи. Комнаты вашей сестры напротив. Его милость подумал, что вам будет приятно жить рядом.
Да, это, по крайней мере, заботливый жест.
– Спасибо, Фергус.
Ханне не хотелось подгонять его, но ее охватила внезапная усталость. Она хотела одного: стереть с лица глупую улыбку и рухнуть в постель.
Управляющий пошел к двери, но остановился так резко, что Ханна налетела на него.
– Миледи, я едва не забыл. – Он сунул руку в карман, вытащил письмо с печатью Даннета Волка и протянул его ей. – От его милости.
Ханна взяла письмо мгновенно онемевшими пальцами и переглянулась с Ланой. Та пожала плечами.
У Ханны голова шла кругом. Он не только не потрудился встретить ее, но еще и прислал письмо.
Письмо.
Ей очень хотелось поскорее развернуть его и прочитать. И одновременно так и подмывало разорвать его в клочья и бросить в огонь.
Она кивнула Фергусу и закрыла за ним дверь, невзирая на то что ему явно не хотелось уходить, а сама упала на стул и свирепо уставилась на оскорбительное послание.
– Можешь этому поверить? – сказала она Лане, сидевшей с Неридом на коленях напротив нее. Кот тут же спрыгнул на пол и стал исследовать комнату. Очевидно, искал подходящее местечко, чтобы добавить свою долю коричневого цвета.
– Прекрасная комната, – пробормотала Лана. – Куда больше твоих покоев дома.
– Сама знаешь, я не об этом. Цвет…
Господи боже, она даже не может сказать этого вслух!
Лана, покусывая губы, стала рассматривать занавеси.
– Коричневый.
– В самом деле.
– Но все… вполне гармонирует.
Отвратительно и мерзко, но да! Все гармонирует. Бесконечное море тошнотворно коричневого.
– Он все обставил заново, только для тебя.
– Именно.
Лана глянула на письмо, и Ханна поняла, что мнет пергамент в руке. Она положила его на стол и картинным жестом разгладила.
– Ты собираешься его читать?
– Полагаю, что стоит это сделать.
– С его стороны это весьма заботливый жест – написать тебе письмо, ты так не думаешь?
Нет. Она так не думала.
– Я предпочла бы поговорить с ним.
– Он спит.
Ханну просто затрясло от возмущения. Такое высокомерие! Правда, к нему примешивалась некоторая доля возбуждения. Но она решила проигнорировать возбуждение и сосредоточиться на раздражении. Спит посреди дня. Когда приехала его невеста. Совершенно мужской поступок.
Она сжала зубы и развернула письмо. Короткое и деловое. Почему она не удивлена?
«Ханна, добро пожаловать в Даннет. Я искренне надеюсь, что ты будешь здесь счастлива. Если тебе что-то понадобится, пожалуйста, без колебаний обратись к Фергусу. Он с радостью исполнит любое твое желание.
Александр».
Все ее желания?
Она желает поговорить. С женихом. Хотя бы раз перед тем, как они станут мужем и женой. Неужели она просит слишком много?
– Что там? – спросила Лана. Ханна протянула ей письмо. Лана прочитала его и вздохнула: – Как мило!
Неужели?
Возможно, неразумно с ее стороны так злиться. А может, и разумно. Даннету предстоит стать ее мужем, и он обязан поговорить с ней лично. Но может, она слишком многого хочет?
Лана широко зевнула, хотя и старалась прикрыть рот.
– Дорогая, день был утомительным. Почему бы тебе не пойти в свои покои и не посмотреть, как они обставлены?
Тщательно, но безуспешно поискав Нерида, они направились в комнаты, расположенные напротив по коридору. Ханна очень старалась не оскорбиться, увидев, что спальня Ланы выдержана в чудесных кремовых тонах, что в ней есть дорогое одеяло и кружевные занавески. Ханне очень хотелось остаться там, но Лана выставила ее, заявив, что ей тоже нужно отдохнуть.
Но, вернувшись в свои отвратительные покои, Ханна поняла, что не может уснуть. И не только цвет действовал ей на нервы, когда она открыла глаза. Она была сплошным комком нервов, ее одолевали тревоги.
Подойдут ли они друг другу? И какова ее роль в этом богатом баронском поместье? Но важнее всего, почему он сделал ей предложение?
Пытаясь успокоиться, она обошла покои, состоявшие из спальни, гостиной и туалета. Была еще одна дверь в дальнем конце гостиной. Ханна, не задумываясь, толкнула ее и застыла.
О господи! Это его комната! Ей следовало бы догадаться.
При виде комнаты, отделанной в очаровательных вересково-зеленых тонах, Ханну снова охватило раздражение. Этот оттенок она нашла весьма приятным. Но это раздражение длилось не долго, тут же сменившись волной непростительного возбуждения. Она увидела его.
Он лежал, распростершись на постели. Обнаженный. Сплошные бугры мышц.
Судорожно сглотнув, Ханна уставилась на него, на его мощные бедра, поросшие темными волосками, и широкую, твердую грудь с такой же темной порослью. Одна рука мужчины закрывала от дневного света его лицо. Даже во сне его мышцы выпирали под кожей. Слава богу, что простыня закрывала его пах, иначе Ханна лишилась бы чувств.
И тут она и правда едва не упала в обморок. Потому что, хотя в комнате раздавался храп ее хозяина, к нему присоединялось еще и тихое горловое рычание.
Рядом с кроватью медленно поднялся на ноги гигантский, свирепый, мохнатый зверь. Разъяренный волк. Его сверкающие глаза сузились, волоски на затылке поднялись. Ощерившись, он шагнул к Ханне. И прыгнул.