Лифт и его окрестности
А на следующий день случилось страшное. С утра, как обычно, Илья пошел в школу. Но до школы не добрался – в лифте застрял. Поленился пешком пробежаться – и вот результат.
К счастью, Илью вытащили очень быстро – он даже испугаться не успел. Да Илья вообще не из пугливых – прошлым летом в деревне он даже козу за рогами чесал, а потом и воздушные шарики к рогам ей привязывал. А тут подумаешь какое дело – лифт. В городе все знакомое, не страшное. Нажал на кнопку вызова диспетчера – через двадцать минут на свободе.
Но не таков Илья, чтоб не воспользоваться ситуацией. Вернулся, конечно, домой. Родители еще раньше на работу уехали, а вот сестра только завтракала – у нее в институте был свободный день, так называемый библиотечный. Раньше считалось, что в этот день студенты должны в библиотеке сидеть и самостоятельно заниматься. А сейчас-то какая библиотека? Все в Интернете можно найти.
В общем, Илья решил соврать сестре, что испугался. И соврал. И так и не понял – поверила ему Маша или нет. Вроде сказала, что поверила. А вроде и смотрела с хитрецой.
– Бедный, – говорит. – как я тебя прекрасно понимаю! Ты же мог умереть!
– Почему умереть? – не понял Илья. – это же всего-навсего лифт.
– В том-то и дело, что лифт. Ты даже не представляешь, насколько опасная вещь. Вот слушай, я тебе прочитаю кусок из повести Бориса Зайцева «Голубая звезда». О том, как один раз воспользовался лифтом некто Никодимов, один из героев повести.
И, как прошлый раз, моментально нашла на своих полках нужную книгу, открыла на нужной странице и стала читать: «Он машинально вошел, машинально побрел к лифту. Зеленоватый сумрак был в вестибюле. Уже подойдя к самой двери, он на мгновение остановился, охнул. Рядом, улыбаясь, сняв кепи, стоял знакомый швейцар из Вены и приглашал войти. Никодимов бросился вперед. С порога, сразу он упал в яму, глубиною в полроста. Дверца лифта не была заперта. Он очень ушиб ногу, вскрикнул, попытался встать, но было темно и тесно. Сзади в ужасе закричал кто-то. Сверху, плавно, слегка погромыхивая, спускался лифт. Никодимов собрал все силы, вскочил, до груди высунулся из люка.
Его отчаянный вопль не был уже криком человека».
Лучше бы Илья уж пошел в школу. Подумаешь – опоздал бы на один урок. Все равно это математика, а он по математике один из первых в классе, его бы даже и ругать не стали. А тут – страшная смерть в лифте. Илья так явственно представил это. Затрясся весь, вот-вот заплачет.
– Не расстраивайся, – сказала Маша. – Это давно очень было, сто лет назад. Тогда лифты действительно были опасными, их только начинали выпускать, еще не научились делать так, чтобы без происшествий. Но сейчас современные лифты, и неприятности полностью исключены.
Понял Илья, что коварная Маша всего лишь решила ему отомстить – за то, что брат притворился испуганным. Хотел обидеться, а сам вдруг неожиданно спросил:
– А где в Москве был первый лифт?
– В Большом театре, в самом главном театре Москвы, – не задумываясь, ответила Маша. Очень-очень давно. А изобрел его инженер по фамилии Роллер. Представляешь как забавно – человек с такой фамилией изобретает лифт с роликами. Тогда еще и электричества не изобрели, а лифт уже был.
Большой театр – родина московского лифта
– Но как же он ездил-то без электричества? – удивился Илья.
– А очень просто. Четыре человека либо сматывали, либо наматывали толстые канаты. Соответственно, лифт либо поднимался, либо опускался. А если они выпускали канаты из рук, лифт стремительно падал вниз. И все умирали.
– Да ладно тебе, – крикнул Илья. – Я тебя раскусил. Хватит меня пугать, не испугаешь больше. И тогда, сто лет назад дети наверняка не боялись лифтов.
– Конечно не боялись. Наоборот – приходили в восторг. Ведь лифты были большой редкостью. Послушай вот.
И снова полки с книгами. Очередная книга – Анастасия Цветаева, «Воспоминания». О чем это там вспоминала неизвестная Анастасия Цветаева?
А Маша читает уже: «И вот мы стоим перед тем, что давно обсуждают в Москве и рассказ о чем – сказочен: лифт. Комнатка, светлая, как сам свет, легко, воздушно скользит вверх и вниз, увозя и привозя дам, господинов, детей, проваливаясь в пролеты этажей с бесстрашием колдовства, выныривая из пропасти с неуязвимостью заколдованности… Стоять и смотреть! Без конца!.. Ноги ступают как в лодку, упругую на волнах, и, объятые блеском, точно ты в зеркале, мы медленно скользим вверх мимо проплывающих потолков (он потолок и пол сразу)».
– Вот это да, – протянул Илья. – Вроде бы известная вещь, а так замечательно про нее написано.
– Это называется «свежий взгляд», – пояснила Маша, – Когда человек к чему-то привык, он этого не замечает. А если не привык, и смотрит свежим взглядом – удивляется и восторгается.
– А кто была эта Анастасия Цветаева?
– Обычная московская девочка. А вот сестра ее стала знаменитой поэтессой. Марина Цветаева. Вам не читали ее стихотворения в школе?
– Нет, вроде бы нет. Но фамилию я все равно где-то слышал. А где же находился тот чудесный лифт из воспоминаний?
– В магазине «Мюр и Мерилиз».
– Кто и кто?
– Мюр и Мерилиз. Два иностранца, которые примерно сто лет назад открыли в Москве огромный универсальный магазин. Если хочешь – поехали туда прямо сейчас. Все равно мне нужно из одежды кое-что купить. Да и тебе не помешают новые ботинки.
– Поехали, – обрадовался Илья. – Ты свой библиотечный день прогуляешь, я школу. Вот здорово!
Эти слова Ильи не слишком-то обрадовали Машу. Но слово сказано, отступать некуда. И спустя двадцать минут брат и сестра уже выходили из квартиры. Маша, конечно же, опять взглянула хитренько, предложила спускаться по лестнице. Но Илья мужественно выбрал лифт.
А перед выходом Илья бросил взгляд в ванну, и увидел, что в раковине как обычно сидит кот Матрос и машет ему лапой. Хотя это, конечно же, показалось Илье – ведь всем известно, что коты махать лапами в принципе не умеют.
• • •
Мясницкая улица, 39. Дом в строгом конструктивистском стиле был построен в 1935 году французским архитектором Ле Корбюзье для Наркомата легкой промышленности. Вместо обычного лифта этот дом был оборудован так называемым патерностером – открытые кабинки с одной стороны непрерывно поднимались, а с другой непрерывно опускались. Вскакивать в кабинки и выскакивать из них следовало прямо на ходу. Само же название «патерностер» произошло от латинского слова «четки».
Мясницкая улица, дом с патерностером
Первый же лифт, построенный в России находился в нынешних границах города Москвы – в усадьбе Кусково. Правда, тогда она еще считалась подмосковной. Этот лифт был спрятан в павильоне «Эрмитаж» и перевозил не людей (подобное считалось делом очень рискованным), а еду и напитки. Лифт представлял из себя стол, оборудованный на вершине пневматического поршня. Хозяин Кускова, граф Николая Шереметев любил удивить своих гостей. И они невероятно изумлялись, когда вдруг раздвигался пол, и из него вырастал стол, уставленные дорогими деликатесами.
Усадьба Кусково, павильон «Эрмитаж»
Но наибольшее внимание москвичей вызывали секретные лифты. Один из них был расположен в усадьбе Баташовых на Таганке. Его шахта представляла из себя единый комплекс вместе с широким подземным ходом. В случае необходимости в лифт заезжала довольно вместительная коляска хозяина, запряженная тройкой лошадей. Лифт опускал коляску к подземному ходу, и дальше, уже по нему, хозяин мог тайно переместиться на противоположную сторону реки Яузы, где был также оборудован секретный выход из тоннеля, но уже без лифа.
Усадьба Баташовых с тайным лифтом