Социология. Глава 1. Теория и история социологии (А. Н. Елсуков, 2014)

1.1.1. Возникновение позитивизма и марксизма. Зарождение и развитие идей теоретической социологии

Теоретическая социология зарождалась в недрах социальной философии и первоначально отождествлялась с идеями чисто философского характера. Она появилась в двух противоположных философских системах, получивших широкое распространение в мире начиная с середины XIX в. Такими системами стали позитивизм и марксизм. Формируя свои идеи об обществе, представители обоих направлений обратились к идеалам и методам естественнонаучного познания, полагая, что только открытие реальных законов определяет подлинно научное знание. Однако их мнения существенно разошлись по поводу принципов объяснения социальных явлений, понимания сущности законов общественного развития. В позитивизме сделан акцент на духовных факторах этого развития, а в марксизме все внимание сконцентрировалось на его материальной основе. Различались эти направления и в планах реконструкции общества. Позитивизм настаивал на плавном, постепенном улучшении капиталистических отношений с сохранением всех его основных институциональных характеристик. Марксизм же провозгласил идею уничтожения капитализма и создания на его пепелище нового коммунистического общества. Именно в недрах позитивизма и зародилась идея назвать новую науку об обществе социологией. А марксистская концепция получила название исторического материализма (или материалистического объяснения истории), который стал рассматриваться в качестве марксистской социологии, что и определило идеологическое противостояние этих философских направлений на протяжении всего XX века и наложило свой отпечаток на развитие социологии в разных странах.

Основоположником позитивизма и новой науки об обществе стал французский философ Огюст Конт (1798–1857). Получив хорошее математическое, естественнонаучное и социально-политическое образование (на протяжении нескольких лет он сотрудничал с К.А. де Сен-Симоном – идеологом индустриализма и утопического социализма), О. Конт взялся за грандиозный труд по созданию теоретических работ, направленных на глубокую реконструкцию философии, науки, политики, религии и общества в целом. Свои основные идеи он изложил в работах «Курс позитивной философии» в шести томах (1830–1842) и «Система позитивной политики» в четырех томах (1850–1854).

Основным принципом новой философии стал принцип позитивизма, т. е. реального (объективного), практически полезного, достоверного, точного, созидающего знания, которое должно соответствовать канонам относительной, а не абсолютной истины. Высшей целью истинного (научного, позитивного) познания стало признаваться раскрытие законов природы и общества. Именно в этих законах и проявляется разумность объективного мира. Считалось, что закономерность объективного мира может быть познана только с помощью приемов позитивного познания. Естественные науки как раз и представляют собой классический образец такого познания и в наиболее полной форме реализуют свою способность раскрывать законы природы, которые мыслятся как связь явлений действительности.

Идею единства природы и общества О. Конт решал в методологической плоскости. С этой целью он предложил свою модель классификации наук. Идея классификации научного знания не нова в философии. Ее истоки отчетливо прослеживаются уже в Античности, в частности в творчестве Аристотеля. В Новое время она реализуется в творчестве Ф. Бэкона, Р. Декарта, Б. Спинозы и ряда других мыслителей. Особенность контовской классификации научного знания заключается в том, что он не разбивает науки на какие-то самостоятельные группы и подгруппы, изолированные друг от друга, а выстраивает их в определенной историко-логической последовательности. Все науки рассматриваются как части единого, общего научного знания, как ступеньки перехода от изучения относительно простых явлений (т. е. природных) к все более и более сложным (каковыми, с его точки зрения, и являются вопросы общественной жизни). В его классификации науки располагаются в такой последовательности: математика, астрономия, физика, химия и биология. На высшей ступеньке научного познания оказывается социология (или социальная физика, как вначале О. Конт обозначал новую науку об обществе). Эта наука, по мнению философа, представляет собой вершину научно-теоретического знания и должна воплотить в себе все лучшие достижения предшествующих наук, т. е. социология должна стать такой же точной наукой, каковой является, например, физика. Однако над этим еще предстояло работать.

Свою философию О. Конт и мыслил не иначе как первый камень в фундаменте новой науки об обществе. При этом предполагалось, что если социология претендует на статус научного знания, то она должна пользоваться теми же методами исследования, которые сложились в области естествознания. А эти науки успешно развивались благодаря таким методам, как наблюдение, эксперимент и сравнение. Именно указанные методы обеспечивают получение тех фактов, связи между которыми и позволяют устанавливать фундаментальные законы действительности. Знание этих законов и есть подлинно научное, позитивное знание, которое следует отличать от субъективных домыслов, предрассудков и доктрин, построенных на чистом воображении.

Позитивное знание, по мнению автора, не сразу утверждается в обществе. Оно имеет ряд предшествующих этапов (стадий) своего формирования. Основными стадиями интеллектуального развития, по мнению О. Конта, являются теологическая, метафизическая и позитивная.

Теологическая стадия – это «предварительная стадия», или «первобытная философия», где господствуют сверхъестественные истины. Метафизическая стадия характеризуется как «онтологическая», «разрушительная философия», «посредствующая философия» и даже «двусмысленная философия», нацеленная на раскрытие скрытых сущностей предметов, которые, с точки зрения

О. Конта, не поддаются научному исследованию. Позитивная стадия полностью отождествляется с наукой, с «положительной», или «истинной», философией. По этому поводу О. Конт пишет: «Согласно моей основной доктрине все наши умозрения, как индивидуальные, так и родовые, должны неизбежно пройти последовательно через три различные теоретические стадии, которые смогут здесь быть достаточно определены обыкновенными наименованиями – теологическая, метафизическая и научная. Первая стадия, хотя сначала необходимая во всех отношениях, должна отныне всегда рассматриваться как чисто предварительная; вторая представляет собой в действительности только видоизменение разрушительного характера, имеющее лишь временное назначение – постепенно привести к третьей; именно на этой последней, единственно вполне нормальной, стадии строй человеческого мышления является в полном смысле окончательным»[10].

Разновидностями теологического мышления выступают фетишизм, политеизм и монотеизм. В целом это стадия мистического объяснения мира, обращение человеческого сознания к фетишам, поиску каких-то невидимых существ, «активное вмешательство которых становится отныне источником всех внешних, а затем даже и человеческих явлений»[11]. Что же касается политиков и обществоведов, то они, по мнению О. Конта, все еще страдают этим недугом мышления, в связи с чем он отмечает, что нельзя «отрицать, в особенности у политиков, наличность настоятельной потребности в аналогичном образе мышления в области социальных вопросов»[12].

В целом наличие такой формы мышления у людей объясняется врожденной склонностью человеческого разума решать неразрешимые для своего времени вопросы. Проще говоря, даже тогда, когда люди не знают истинных причин интересующих их явлений, они просто их придумывают, опираясь на принципы господствующего мировоззрения.

Однако постепенно данный способ мышления начинает подвергаться критике. Ему на смену приходит метафизика, или «посредствующая философия», которая и в прошлом, и в настоящем занимает среднее положение между теологией и наукой. Это стадия разрушения теологии и подготовки позитивного познания. Она характеризуется тем, что принципы сверхъестественного объяснения заменяются объяснением явлений с позиции раскрытия их глубинных сущностей и конечных причин. С точки зрения О. Конта, эти сущности имеют чисто умозрительный характер и не могут претендовать на объективное познание. Тем не менее, они направлены против теологических представлений и подготавливают почву для перехода в стадию позитивного познания. Промежуточное положение метафизики определяется тем, что в ней проявление чистой фантазии прекращается, но «истинное наблюдение не является еще преобладающим», отмечается стремление «аргументировать, вместо того чтобы наблюдать». Но и этого достаточно, чтобы выполнять свою основную функцию – критиковать и разрушать старые теологические представления. На этой базе и создаются, по мнению О. Конта, различного рода критические теории, складываются отрицательные интенции человеческого духа. Оценивая эту стадию развития сознания в целом, О. Конт пишет: «Метафизическое состояние нужно, таким образом, в конечном счете рассматривать как своего рода хроническую болезнь, естественно присущую эволюции нашей мысли – индивидуальной и коллективной – на границе между младенчеством и возмужалостью»[13].

Положительная, или реальная, стадия (которая, по мнению О. Конта, начинается с творчества Ф. Бэкона, Р. Декарта и Г. Галилея, а в полном своем объеме реализуется в его философии) представляет собой вершину познавательной деятельности человека, метод познания объективной истины. Это и есть научное познание, в рамках которого умозрение и воображение заменяются наблюдением фактов и установлением законов. По этому поводу О. Конт пишет: «Одним словом, основной переворот, характеризующий состояние возмужалости нашего ума, по существу заключается в повсеместной замене недоступного определения причин в собственном смысле слова простым исследованием законов, т. е. постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями»[14].

Определив таким образом единство природы и общества, естественнонаучного и социального познания, научного знания и позитивной философии, т. е. определив теоретико-методологическую базу своего исследования, О. Конт далее сосредоточивает свое внимание на специфике изучения общества.

Социология, с точки зрения О. Конта, должна рассматривать общество в его статике и динамике, т. е. должна изучать строение общества, его изменение и прогрессивное развитие. При этом она должна пользоваться, как уже отмечалось, такими методами, как наблюдение, эксперимент и сравнение, а ее основным принципом должен стать лозунг «порядок и прогресс». Здесь закон трех стадий приобретает свою социологическую окраску.

Так, в рамках теологической стадии духовная власть, по мнению О. Конта, принадлежит священнослужителям, а мирская – военным (правителям), которые постоянно ведут захватнические войны. В метафизической фазе развития общества границы духовной деятельности расширяются, наряду со священниками большую роль начинают играть представители метафизической мысли, т. е. философы, литераторы, специалисты в области права, законодатели и политики. Сохраняется и роль военных, однако она ограничивается оборонительными функциями. В позитивной стадии духовная власть, по мысли О. Конта, должна перейти к философам-позитивистам, а мирская – к индустриалам (иначе говоря, к промышленникам и предпринимателям). Развитие промышленности и мировой торговли приведет к тому, что исчезнут захватнические интересы и наступит эра мира и всеобщего братства. Но эта стадия – не столько настоящее, сколько перспектива далекого будущего, когда полностью реализуется принцип порядка и прогресса. Значительная роль в осуществлении этого будущего отводится и пролетариату при условии, что он овладеет основами позитивной философии и откажется от своих притязаний на власть. Так, по О. Конту, должна будет возникнуть новая социальная система, или «Западная республика», куда войдут Франция, Италия, Испания, Англия и Германия. При этом Франция признается основой такого объединения, ибо она мыслится как «географический центр ядра отборной части человечества».

Учение О. Конта о социальной статике включает вопросы о том, как соотносятся между собой часть и целое, т. е. что является определяющим: части обусловливают качество целого или целое задает свойства частей? В социальной сфере этот вопрос реализуется как проблема соотношения человека и общества, биологического и социального. Позитивность учения проявляется в характеристике всех элементов, составляющих структуру общества. В качестве таких элементов выступают семья, институты образования и трудовой деятельности, социальные группы, коллективы и общности, религия, политические организации и органы государственного управления.

Важно отметить тот факт, что О. Конт являлся сторонником социологического реализма, т. е. идеи о том, что именно общество и все общественные структуры определяют природу человека, его личностные качества. При этом предполагается, что люди в обществе, обладая положительными социальными качествами, имеют и ряд отрицательных, индивидуальных признаков. Большинство людей по своей натуре добрые, миролюбивые и вполне порядочные. Но есть и их противоположности. Большинство людей входят в социальную структуру, а какая-то их часть будто выпадает из нее, поэтому не все люди могут считаться исходным элементом этой структуры.

Подлинным исходным элементом социальной структуры, по мнению О. Конта, является семья. Такая оценка семьи определяется следующими соображениями. Во-первых, это наиболее элементарное социальное объединение людей, обеспечивающее их воспроизводство. Во-вторых, в рамках именно этого элементарного объединения начинают формироваться социальные качества человека: коллективность, любовь, альтруизм, уважение лидера, естественность подчинения, выполнение соответствующих семейных функций, прежде всего трудовых, и т. д. Иначе говоря, вырабатывается стремление жить не только для себя, но и для другого. При характеристике семейных отношений мыслитель придерживается сугубо патриархальных представлений, утверждая необходимость подчинения женщины мужу, детей – родителям, младших – старшим и т. д.

Семья, по Конту, – это не только ячейка общества, но и исходная фаза его исторического развития, ибо расширение первобытных семей приводило к формированию более крупных социальных образований типа рода и племени, а затем нации и государства.

Наряду с семьей важным элементом социальной структуры, по Конту, является кооперация – связь людей, которая устанавливается в процессе их социальной и производственной деятельности. Она возникает как результат разделения труда. Такое разделение не отдаляет людей друг от друга, а, наоборот, сближает, так как каждый элемент социальной структуры начинает чувствовать свою зависимость от других. На этой основе и складываются особые социальные узы, которые сплачивают людей, способствуют образованию тесных человеческих объединений (ассоциаций). О. Конт определяет эти узы понятиями «солидарность», «консенсус», «согласие». В конце концов такая солидарность должна будет пронизывать все человечество, что и приведет к созданию единого всемирного общества. Этому же процессу должна будет содействовать новая религия (под которой О. Конт понимал свою философию) и нечто вроде единого всемирного правительства, которое должно будет усвоить стандарты новой позитивной политики.

Нельзя сказать, что О. Конт оставил сколь-нибудь приемлемые образцы прикладного социологического исследования, но сам призыв к созданию новой науки об обществе и ее методологическое обоснование (как и название этой науки) оказались плодотворными и получили свое дальнейшее развитие в трудах других исследователей.

Важный вклад в развитие позитивизма и теоретической социологии внес английский мыслитель Герберт Спенсер (1820–1903). Он, как и О. Конт, задался целью доказать идею единства мира, тесную связь между природой и обществом, но совершенно иным способом. Если О. Конт пытался доказать это единство исходя из идеи идентичности естественнонаучного и социального познания, то Г. Спенсер обратился к самой действительности, доказывая неразрывную связь между природными и социальными явлениями. В своей основной работе «Система синтетической философии» в 10 томах (1862–1896) он подверг более детальному анализу понятие развития (эволюции), придав ему широкий философский смысл. В частности, он полагал, что эволюция представляет собой переход материи от бессвязной однородности к связанной разнородности, от гомогенности природной системы к ее гетерогенности, т. е. переход от простых форм организации материи к все более сложным.

Эволюция, по мнению философа, имеет место в неживой природе, в живой природе и, наконец, в обществе. Такое сквозное ее рассмотрение позволяло обосновать тезис о естественном происхождении человека и человеческого общества, на ближайшей эволюционной ступеньке по отношению к которому оказывался животный мир. Стремясь подчеркнуть сходность алгоритмов развития общества и животного организма, Г. Спенсер указывает признаки, которые их роднят, что дало основание отнести его теорию к такому направлению, как органицизм. Однако это очень узкая трактовка учения, не раскрывающая всего его богатства и исторического значения. Для более адекватной оценки творчества мыслителя необходимо учитывать то обстоятельство, что он не только подчеркивал факт сходства биологической и общественной систем, но и стремился показать их различия. Например, рассматривая вопрос о трех общих системах, имеющих место и в организме, и в обществе (поддерживающая, распределительная и регулятивная), ученый указывает также на расхождения в их организации (функционировании). Он выделяет отличительные, специфические признаки человеческого бытия, подчеркивая несводимость последнего к чисто природным (биологическим) явлениям, хотя биологических аналогий в учении Г. Спенсера об обществе встречается достаточно много. При этом не следует забывать, что свои идеи он высказывал в тот период, когда в общественном сознании полностью господствовало религиозное мировоззрение, а факт единства человека и природы приходилось доказывать.

Доказав это единство, Г. Спенсер далее перешел к анализу собственно структуры общества. В качестве ее основных признаков он выделил производство, разделение труда, систему государственного управления с соответствующими социальными институтами (к ним он относил домашние, образовательные, политические, церковные, профессиональные, промышленные и торговые). Философ подчеркивал мысль о том, что общество существует для блага своих членов. Не человек для государства, а государство для человека – таков основной лейтмотив его учения.

В процессе общественной эволюции сложились, по мысли философа, две формы консолидации людей: военная и промышленная (индустриальная). Благодаря им складываются два разных типа общественного устройства и государственного правления. В военном обществе (классическим образцом которого, по Г. Спенсеру, выступает Древняя Спарта) коллективные интересы превалируют над индивидуальными. В нем господствует жесткая организация, строгая дисциплина, иерархически организованная централизованная власть. Сама консолидация имеет принудительный характер и держится на военной силе. В обществе промышленного (индустриального) типа связь между людьми имеет добровольный, а не принудительный характер. Здесь господствуют свобода личности и предпринимательской деятельности, высокая активность населения, децентрализованный аппарат управления, государство (в идеале) вообще не вмешивается в хозяйственную деятельность людей, оно должно лишь быть гарантом их свободы и безопасности. Наиболее приближенным к такому идеалу общественного устройства Г. Спенсер считал современную ему Англию.

Таким образом, общая идея эволюции Г. Спенсера имела два важных положительных аспекта. Во-первых, из нее вытекала идея естественного происхождения человека и человеческого общества.

Во-вторых, само общество рассматривалось как изменяющаяся, развивающаяся система. И хотя картину социальной эволюции Г. Спенсер представляет весьма схематично, сам факт обоснования (вполне материалистического) эволюции (которая в его трактовке включала и такие понятия, как «развитие» и «прогресс») следует признать большим вкладом в науку Если же учесть, что свою теорию этот мыслитель развивал не вслед за Ч. Дарвином, а параллельно с ним, то укоренившееся в науке выражение «эволюционная теория Дарвина» следовало бы дополнить именем и этого выдающегося мыслителя.

В этот же исторический период складывается и марксистская концепция истолкования структуры общества, законов его функционирования и развития. С момента возникновения марксизма теоретическая социология и вся социальная философия разделились на два противоположных (и даже враждебных) лагеря, получивших названия идеалистического и материалистического истолкования истории. Представители этих концепций по-разному трактовали соотношение материальных и духовных элементов социальной структуры, их первичность и вторичность. Карл Маркс (1818–1883), по словам его друга и сподвижника Фридриха Энгельса (1820–1895), решительно отвергал не только идеализм в его чистом виде, но и широко распространенные в их время идеи агностицизма, критицизма и позитивизма, считая все эти разновидности философии реакционной уступкой идеализму.

Материализм в истории и социологии стал исходить из признания материально-производственной деятельности в качестве основы общественного развития, своеобразного базиса общественной жизни, определяющего формирование политических, юридических и духовных отношений в обществе. Развитие этого базиса и определяет структуру общества, законы его функционирования. В этой трактовке история предстает как смена общественно-экономических формаций (первобытно-общинный строй, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и будущее коммунистическое общество). Первобытно-общинный строй представляет собой бесклассовое общество. Все остальные формации имеют классовую структуру. В каждой формации при достаточно сложном сочетании различных слоев и сословий выделяются два основных класса: рабовладелец и раб, землевладелец и крестьянин, буржуазия и пролетариат. Социальные конфликты и борьба между этими классами определяют переход от одной формации к другой. Развитие буржуазного общества, основанного на эксплуатации наемного труда и антагонизме буржуазии и пролетариата, неизбежно должно завершиться новой революцией и установлением диктатуры пролетариата. В результате этой борьбы должно возникнуть новое бесклассовое общество, что приведет к отмиранию денег, исчезновению частной собственности и даже самого государства. Наступит эра коммунизма, всеобщего равенства, братства и справедливости.

Данная теория, получив (с определенными коррективами) практическое воплощение в ряде стран мира, существует и в настоящее время, разветвившись на множество направлений марксизма, антимарксизма, неомарксизма, фрейдо-марксизма, структурного марксизма и т. д. Так или иначе, К. Маркс признается на Западе одним из наиболее значимых основоположников теоретической социологии. Его идеи действительно повлияли не только на развитие будущих социологический идей и теорий, но и на радикальное переустройство мира. Если строго относиться к теоретической интерпретации понятий, то подлинно позитивным следовало бы назвать социологическое учение именно К. Маркса, а не рассуждения О. Конта об устройстве и развитии общества.

Дальнейшее развитие теоретической социологии ознаменовалось тем, что в конце XIX – начале XX в. в ней сформировались ортодоксально-позитивистская и антипозитивистская концепции социологического знания и познания. Ярким представителем первого направления стал французский мыслитель и социолог Эмиль Дюркгейм (1858–1917). С его творчества начинается процесс институционализации социологии во Франции. Он наиболее последовательно отстаивал принцип позитивизма в социологии. По его мнению, научный статус социологии придают общенаучные методы исследования и рациональный дух объяснения социальных явлений. Широкую известность получили его работы «О разделении общественного труда» (1893), «Метод социологии» (1895), «Самоубийство» (1897).

Будучи приверженцем позитивистской методологии, Э. Дюркгейм попытался доказать, что в обществе имеется особая социальная реальность, которая существует объективно и не зависит от воли отдельно взятого человека, оказывая на него свое особое воздействие. Социальное, утверждал он, необходимо объяснять социальным, т. е. особой социальной реальностью. В качестве такой реальности выступают социальные факты, позднее названные им институтами, – это искусство, церковь, право, мораль, традиции, приемы хозяйственной деятельности, государство и т. д., иначе говоря, все то, что вновь родившийся человек застает уже в готовом виде. Поэтому социальные факты существуют объективно (как «вещи») и принудительно воздействуют на человека, заставляя принять их и действовать в соответствии с ними.

Общество трактуется как связь людей, как проявление особых типов солидарности, которые определяются законами разделения труда. Развитие труда и экономических отношений обусловливает усложнение социальных связей и социальной структуры. Связи эти имеют как физическую (морфологическую), так и психическую (ментальную) природу, воплощаясь в формах коллективных представлений. Развитие общества трактуется как переход от механической солидарности с насильственными способами объединения неразвитых людей к органической солидарности, свойственной обществу индустриального типа.

Свои общеметодологические установки Э. Дюркгейм реализует в работе «Самоубийство», в которой на множестве фактов и статистических данных показана сущность суицида, его зависимость от условий проживания, религиозной принадлежности, экономического положения человека или группы и т. д. Эта работа стала образцом социологического изучения данного явления и не потеряла своего эвристического значения до наших дней.

Наряду с биологической и институциональной трактовкой общественной структуры в теоретической социологии складывается еще одно истолкование этой структуры, названное психологизмом. Сторонники этого направления, разделяя в целом методологические установки позитивизма, в качестве основных факторов, определяющих природу поведения как отдельно взятого человека, группы или толпы (массы людей), так и общества в целом, стали рассматривать психические (или ментальные) явления. В рамках этого направления выделяются теория психологического эволюционизма (Л. Уорд, Ф. Гиддингс), теория подражания (Г. Тард), теория символического интеракционизма (Ч. Кули, Дж. Мид), теории социального конфликта (Р. Дарендорф, Л. Козер), инстинктивистская теория (У. Макдуголл), психоаналитические теории общества (3. Фрейд и его последователи). Авторы этих теорий полагали, что именно они раскрывают подлинные факты и законы общественной жизни.

Если английская и французская (а за ними и американская) методологические традиции исходили из признания глубокого родства наук о природе и обществе, идентичности методов естественнонаучного и общественно-научного познания, то немецкая философская традиция, опирающаяся на идеи Канта и Гегеля, а затем и на идеи философии жизни, попыталась это единство оспорить. Постепенно в немецкой философии и в обществозна-нии начинает утверждаться мысль о том, что объекты культуры, истории, явления общественной жизни столь радикально отличаются от объектов природы, что не могут изучаться по одной и той же методике. В поведении людей, групп и общностей весьма значимы субъективные факторы, мотивы социальных действий, поэтому они не могут объясняться по аналогии с физическими явлениями. Особое внимание при изучении общественных явлений должно уделяться выяснению этих факторов и мотивов. А чтобы раскрыть факторы, необходимо как бы проникнуть во внутренний мир человека, понять мотивацию его поступков. Поэтому, по мысли немецких теоретиков, в социальном познании должно преобладать не объяснение, а понимание, точнее, объяснение социальных явлений через понимание природы человеческих поступков, через анализ тех действий человека, которые имеют социальный смысл.

Складывается антипозитивистская методология социального познания, которая нацеливает исследователя не на описание и объяснение внешних фактов, а на раскрытие внутренних стимулов (мотивов) человеческих действий и поступков. Такая методологическая установка коренным образом меняла представления о природе социального и методах его изучения. Значительный вклад в развитие этих идей внесли представители немецкой теоретической социологии Ф. Теннис, Г. Зиммель и М. Вебер.

Макс Вебер (1864–1920) – немецкий философ, политолог и социолог, автор теории понимающей социологии. Свои основные идеи он изложил в работах «Протестантская этика и дух капитализма», «Хозяйство и общество», «О категориях понимающей социологии». С его точки зрения, социальные науки коренным образом отличаются от естественных. Это различие состоит в том, что в них по-разному трактуется принцип причинности. В социальных науках причинность имеет не жестко необходимый, динамический, а, скорее, вероятностный характер. События и явления общественной жизни представляют собой не нечто «исторически неизбежное», а результат «множества возможностей». Применительно к социальным наукам он вводит понятие адекватной причинностиі, т. е. такой причинности, которая имеет вероятностный характер. Отсюда следует вывод о том, что социология должна иметь дело только с вероятностными утверждениями о взаимосвязях социальных явлений. Цель социологии – установить степень вероятности событий, т. е. определить, что при наличии события X имеется определенная вероятность наступления события Y. Особенность вероятности социальных событий состоит еще и в том, что в них содержится (чаще всего в скрытой форме) рациональный момент. Раскрытие этого момента и составляет специфику социального познания, суть понимающей социологии.

Социологическое объяснение сводится М. Вебером к раскрытию рациональных мотивов человеческих действий. Такое определение социальных явлений и событий могло бы привести к их полной субъективизации, что лишило бы социологию ее реальных оснований, возможности говорить о каких-либо законах общественной жизни. Во избежание таких крайних выводов М. Вебер полагает, что люди действуют рационально, по крайней мере в течение длительного времени, и эта рациональность имеет какие-то типичные формы своего проявления. А раз так, то имеется возможность типизировать деятельность людей и осуществить систематизацию социальных фактов, что и реализуется в понятии идеального типа. Таким образом, понимающая социология, с одной стороны, выступает как методологический принцип, особый принцип социологического познания, с другой – как специфическая интерпретация самой социальной реальности, в которой основное внимание уделяется ментальным структурам, определяющим характер социальности и социального действия.

Понятие «социальное действие» приобретает статус ключевой категории в социологическом учении М. Вебера. Поскольку не все действия человека могут быть отнесены к собственно социальным, возникает необходимость их более четкой интерпретации. Ученый выделяет два основных значения, которые определяют это понятие: субъективная мотивация действия индивида и ориентация на поведение других людей, соотнесение своего действия с действиями других людей. Учитывая степень разумности, М. Вебер предлагает следующую классификацию социальных действий: целерациональные, ценностно-рациональные, аффективные, традиционные.

Целерациональное действие представляет собой такое проявление активности человека, при котором смысл действия и смысл действующего совпадают, в нем четко выражены как сама цель, так и осмысленные средства ее достижения. Понять смысл действия означает понять действующего, и наоборот. Примером таких действий может быть поведение людей, сознательно делающих свою карьеру, принимающих собственные решения и добивающихся их реализации. К целенаправленным действиям можно отнести поведение студента (учащегося), желающего получить образование и занять определенное место в обществе и потому стремящегося хорошо усвоить изучаемые предметы.

Ценностно-рациональное действие основано на вере в безусловную значимость социокультурных ценностей религиозного, морального, политического, эстетического характера. Здесь ментальность проявляется уже в меньшей мере, больше действуют привычка, подражание, подчинение общим требованиям. Их абсолютизация приводит к иррациональности. Так, если для людей ценность собственной жизни ничто в сравнении с верой в безусловную правоту вождя, курса партии, «безошибочных предначертаний» руководителей, то они, как правило, совершают ценностно-рациональные действия.

Аффективные действия можно, по мысли автора, достаточно часто наблюдать в игровых видах спорта, где проявляются непроизвольные эмоциональные реакции игроков. Они определяются скорее эмоциональным состоянием действующих людей – страстью, любовью, ненавистью и т. д. Здесь сознательный элемент деятельности вообще отступает на задний план.

Традиционное действие представляет собой поведение людей, которые действуют в силу сложившихся привычек. Как правило, они не осознают, почему поступают так, а не иначе. В этих действиях почти нет целеполагания, нет и размышлений о выборе средств их осуществления. Неосознаваемая функция традиционных действий состоит в том, что человек как бы отказывается от своего собственного мышления, от своей индивидуальности, действует, как автомат.

В указанной классификации степень осознанности возрастает от традиционных и аффективных к ценностно-рациональным и от них к целерациональным действиям. В строгом смысле социальным может считаться только последний тип, ибо здесь полностью реализуются разумно поставленная цель и средства ее достижения, т. е. все то, что только и может обеспечить само понимание такого действия.

Естественно, что для М. Вебера важной методологической задачей стала необходимость классификации различных форм понимания в сущности различных форм социологического познания. Таковыми, с его точки зрения, являются: понимание через прямое наблюдение, объяснительное понимание, причинное объяснение.

Понимание первого типа связано с непосредственным наблюдением за поведением человека, его мимикой, жестами, эмоциональными выражениями и т. д. Из такого наблюдения можно сделать вывод о том, что выступающий хочет произвести на слушателей определенное впечатление, представиться добрым, бескорыстным, целеустремленным и т. д. Но так ли это на самом деле? По М. Веберу, прямого наблюдения недостаточно, чтобы понять суть социального действия, это лишь первичное отражение и понимание наблюдаемой ситуации. Ее дальнейшее осмысление связано со вторым типом понимания.

Понимание второго типа предполагает выяснение мотивов наблюдаемого действия, того, что побуждает человека выступать и действовать в том или ином плане. Чтобы осуществить понимание этого типа, необходимо, по М. Веберу, поставить себя на место того человека, чье поведение подлежит изучению. Именно такая подстановка и помогает выяснить скрытые мотивы действия. Но и этого оказывается недостаточно для получения целостного представления о предмете изучения, ибо неизвестно, что породило эти мотивы.

Чтобы получить такое представление, необходимо обратиться к пониманию третьего типа – причинному объяснению. Оно помогает установить то, что инициировало сами мотивы, которые привели к соответствующему действию. Но такое исследование предполагает изучение целого комплекса событий и предшествующих действий. Вот здесь-то и необходим весь арсенал специальных социологических приемов, которые помогают ответить на поставленные вопросы. Эти методологические установки в их практическом применении М. Вебер продемонстрировал, изучая связь между религиозными принципами и экономическим поведением протестантов.

Атомизируя социальную структуру, т. е. сводя все социальные явления к действиям индивидов, М. Вебер не мог, конечно, не понимать, что суть науки вообще и социальной науки в частности не может быть объяснена только посредством индивидуального описания отдельных актов действия. Он не мог не понимать, что наука по необходимости тяготеет к широким обобщениям и абстрактным категориям, которые описывают крупные социальные явления. Именно поэтому свою теорию социального действия и понимающего исследования он дополняет учением о наличии в науке особых идеальных объектов, которые он определил понятием идеальный тип.

Концепция идеальных типов является важной составляющей теоретической социологии М. Вебера. Идеальный тип трактуется им как «интерес эпохи, выраженный в виде теоретической конструкции». Иначе говоря, это некоторые теоретические обобщения, сформированные общественным сознанием той или иной эпохи. В качестве идеальных типов, с его точки зрения, могут выступать моральные, политические, религиозные, эстетические и другие ценности, которые и определяют нормы и правила поведения, традиционные формы социального общения и общие представления людей. Это своеобразный теоретический конструкт, не представляющий какой бы то ни было реальности, но который в то же время может быть полезным с точки зрения познания социальных явлений. Иными словами, это абстрактно-логическая копия реальности, но не сама реальность. Такая копия (модель, конструкт) выступает как методическое средство для анализа социальной реальности. Можно, например, сконструировать идеально-типические модели студента, руководителя, предпринимателя, фирмы, семьи или даже самого государства, которые будут иметь определенное познавательное значение. Однако в реальной жизни не существует идеального студента, чиновника, семьи или государства, это всего лишь абстракции. Тем не менее сравнение реального социального объекта (или действия) с идеальной моделью позволяет более глубоко понять и объяснить его суть, раскрыть процесс его формирования и развития. В этих положениях нетрудно обнаружить сходство с идеями Платона об идеальном государстве. Только Платон придавал такой идеальности статус высшей реальности, а М. Вебер ограничивает ее рамками сугубо методологического характера.

Таким образом, в концепции М. Вебера раскрывается и обосновывается новое понимание социальности. Она истолковывается в духе специфически препарированной рациональности. Доказывается необходимость этой рациональности как в структуре самого социального действия, так и в структуре его познания. В сущности реставрируется хорошо известная во времена М. Вебера мысль о том, что идеи правят миром, но получившая в его теории новое терминологическое оформление. Конкретно эта модель познавательной деятельности реализуется самим М. Вебером при анализе религии, хозяйственной деятельности, управленческих функций бюрократии и других социальных явлений, но мало кем используется из современных теоретиков. Что же касается понятия «социальное действие», то оно стимулировало появление ряда новых социологических теорий.

В середине XX в. в западном мире появляются теории, стремящиеся синтезировать некоторые ключевые идеи предшествующих учений с целью создания более универсальных концепций устройства общества и его развития. В качестве примера таких новаций можно указать на интегральную социологию Питирима Александровича Сорокина (1889–1968), теорию социального действия американского социолога Толкотта Парсонса (1902–1979), теорию общества как самореферентной системы немецкого исследователя Никласа Лумана (1927–1998), теорию структурации как обобщенной модели общества англичанина Энтони Гидденса (род. в 1938 г.). Кроме этих интегральных теорий на западе появилось множество частных теорий, раскрывающих природу социальных конфликтов, символического взаимодействия, структур повседневности, феноменологического и этнометодологического характера, которые помогают разобраться в природе микро-социальных явлений. При всей множественности (плюралистичности) этих теорий в качестве классических систем самими западными специалистами признаются теоретические системы К. Маркса, Э. Дюркгейма и М. Вебера, на которые и необходимо обратить особое внимание при изучении курса общей социологии.

1. Назовите общие и отличительные признаки позитивизма и марксизма во взглядах на общество, путях его развития и совершенствования.

2. Почему О. Конт считается основоположником социологии?

3. По какому принципу О. Конт выделяет этапы развития общества?

4. Как О. Конт определяет устройство общества в его статике?

5. В чем суть позитивной политики О. Конта?

6. Как определяет устройство общества и его развитие Г. Спенсер?

7. Как определяют природу общества, законы его функционирования и развития основоположники марксизма?

8. Каковы основные идеи социологического учения Э. Дюркгейма?

9. В чем суть антипозитивистской трактовки методологии социологического познания?

10. Как М. Вебер определяет специфику социальных явлений, каков социологический смысл его трактовки социального действия?

11. Что означает понятие «идеальный тип» в социологической теории М. Вебера, каково его методологическое значение?

1.1.2. Особенности развития отечественной социологии

В России первые шаги развития социологии связаны с педагогической деятельностью Н.И. Кареева (1850–1931). Этот российский обществовед в конце XIX в. прочитал первый систематический курс по социологии студентам Санкт-Петербургского университета. Затем он обобщил опыт этого чтения в своей работе «Введение в изучение социологии» (1897), ставшей первым русским учебником по социологии и выдержавшим два переиздания (1903, 1913).

Особую роль в развитии социологии сыграла открытая в Париже в 1901 г. Русская высшая школа общественных наук. В ней читали лекции виднейшие ученые и общественные деятели Франции и России, в том числе И.И. Мечников, П.Н. Милюков, Г.В. Плеханов и В.И. Ульянов (Ленин). Здесь на практике нарабатывались и «обкатывались» дидактические материалы по преподаванию социологии, в частности читались такие курсы, как «Введение в социологию» и «Социология в России», «Общая социология», «Роль личности в истории», «Юриспруденция и социология», «Философия и методология естественных и общественных наук». Школа подготовила условия для утверждения социологии в России. И этот процесс начал постепенно осуществляться, несмотря на явное противодействие со стороны правящей администрации и консервативно мыслящих обществоведов, которые в большинстве своем воспринимали социологию как теорию слишком радикальных социальных преобразований. (Достаточно сказать, что книга Л. Уорда «Динамическая социология», переведенная на русский язык в 1891 г., была сожжена по специальному решению царского правительства.)

В 1908 г. был открыт Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт, который возглавил известный русский ученый В.М. Бехтерев. Целью этого учебного заведения стала подготовка медиков и педагогов особого профиля в области психологии и неврологии. Четыре факультета – основной, педагогический, юридический и медицинский – имели различные отделения и ряд специальных кафедр, в том числе кафедру социологии. Руководителями кафедры стали М.М. Ковалевский и Е. де Роберти. А среди первых слушателей были П.А. Сорокин, К.М. Тахтарев и С.З. Каценбоген. Так постепенно социология стала внедряться в учебные планы российских университетов. В 1912 г. была открыта секция социологии при Историческом обществе Санкт-Петербургского университета, в 1916 г. было учреждено Русское социологическое общество.

Социология в России продолжала развиваться и в первые годы советской власти. В 1919 г. был образован Социобиблиографический институт, которым руководил К.М. Тахтарев. Основной целью института была пропаганда социологических знаний. Здесь проходили семинары и читались курсы лекций по общим и частным вопросам социологии. Н.А. Гредескул, например, читал курс «История социологических учений», А.А. Гизетти – «История русской социологической мысли», П.А. Сорокин – «Социологическая аналитика и механика», П.И. Люблинский – «Уголовная социология».

В 1920 г. в Петроградском университете был создан факультет общественных наук с социологическим отделением и кафедрой социологии, которую возглавил П.А. Сорокин. Этот момент можно считать высшей точкой институционализации социологии в России, ибо социологов начинают готовить как профессионалов. Примечательно и то, что П.А. Сорокин издал и первые учебники по социологии в условиях новой советской власти: в 1920-е гг. вышли в свет его работы «Общедоступный учебник по социологии» и «Система социологии» (в двух томах), которые стали первыми учебными пособиями социологов-профессионалов.

В этот же период открывается кафедра социологии в Ярославском университете. Социологию как самостоятельную дисциплину изучают даже в средних учебных заведениях, чему содействовала большая организационная работа, проводимая Н.И. Кареевым.

К указанному времени относится и начало институционализации социологии в Беларуси: в 1921 г. был открыт Белорусский государственный университет, первым ректором которого стал профессор В.И. Пичета. Среди четырех факультетов был и факультет общественных наук (ФОН) с рядом специализированных кафедр, одной из которых была кафедра социологии и первобытной культуры. Руководителем этой кафедры стал профессор С.З. Каценбоген, который одновременно являлся деканом факультета и проректором университета. Студентам этого факультета читались курсы по общей (или генетической) социологии, по проблемам организации труда, экономического развития, социологии права, культуры, семьи, религии и т. д. Уже в 1923 г. в университетском издании «Труды БГУ» (1923. № 4–5) был опубликован первый в республике курс социологии, прочитанный С.З. Каценбогеном, а в 1925 г. этот курс вышел отдельной книгой.

О развитии социологии говорит и тот факт, что с ростом масштабов социологического обучения усиливаются и тенденции проведения конкретных социологических исследований.

В Беларуси систематические исследования велись в области социально-экономических и политических процессов, культурологического развития белорусской нации (Е.Ф. Карский, С.М. Некрашевич), динамики социальной структуры белорусского общества (В.М. Игнатовский, М.В. Довнар-Запольский), социологии семьи и религии (С.Я. Вольфсон, Б.Э. Быховский), образования и воспитания (С.М. Василейский, А.А. Гаваровский, С.М. Риверс), проблем молодежи (Б.Я. Смулевич, П.Я. Панкевич).

Масштабы научно-исследовательской работы в области социальной проблематики значительно расширились после открытия в 1922 г. Института белорусской культуры (Инбелкульта) и создания на его базе в 1929 г. Белорусской Академии наук, которую возглавил В.М. Игнатовский.

Расширение научных исследований проблем общественной жизни положительно сказалось на процессе совершенствования самой науки, отработки методик исследования, получения конкретных научных результатов. Однако эти результаты резко расходились с теми идеологическими установками, которые пропагандировались властными структурами, что и предопределило негативное отношение в советском обществе к социологии вообще и к прикладной социологии в особенности. Социология если и допускалась, то только как чисто теоретическая наука, причем она полностью отождествлялась с историческим материализмом.

В период хрущевской «оттепели» ситуация начинает постепенно меняться. Расширяются международные контакты ученых, происходит обмен учеными и аспирантами. В СССР (и в странах социалистического лагеря в целом) оживляется интерес к социальной проблематике, к трудам западных социологов. Именно в этот период вновь появляются переводы работ зарубежных авторов, правда, с грифом «Для научных библиотек», т. е. рассчитанные на очень узкий круг специалистов. К изданиям такого рода можно отнести книгу Г. Беккера и А. Воскова «Современная социологическая теория» (1961) и Дж. Тернера «Структура социологической теории» (1985). В последней раскрывается суть западной теоретической социологии и показывается возможность иной, нежели в рамках исторического материализма, интерпретации социальных явлений.

Это, однако, не меняло идеологической ситуации в стране. От советских авторов по-прежнему требовался резкий критический разбор зарубежных концепций. Правда, некоторые из них, не избегая критики, стремились дать более или менее объективную информацию о зарубежных авторах, пытались выявить то положительное, что имело место в критикуемых работах. Этим положительным ядром явились вопросы методологии и техники конкретно-социологических исследований. Большое значение в этом плане имели исследования Г.В. Осипова «Современная буржуазная социология» (1964), Г.М. Андреевой «Современная буржуазная эмпирическая социология» (1965), А.Г. Здравомыслова «Методология и процедура социологического исследования» (1969), В.А. Ядова «Социологическое исследование» (1972), «Статистические методы анализа информации в социологических исследованиях» (1979) и др.

Перечисленные публикации не только имели научную ценность, но и служили учебной литературой для тех, кто стал самостоятельно проводить конкретно-социологические исследования. Продолжал расширяться и процесс институционализации социологии. В Ленинградском государственном университете была организована лаборатория социологических исследований под руководством В.А. Ядова. В 1969 г. в АН СССР открылся Институт конкретно-социологических исследований, который возглавил А.М. Румянцев (в 1972 г. был переименован в Институт социологических исследований). С 1974 г. начал выходить журнал «Социологические исследования» (главными редакторами которого были А.Г. Харчев, А.В. Дмитриев, в настоящее время – Ж.Т. Тощенко). В 1962 г. была основана Советская социологическая ассоциация, первым председателем которой стал Ю.П. Францев. В учреждениях партийного просвещения стали читаться спецкурсы по социологической тематике, в том числе по методике социологического исследования.

На фоне этих позитивных тенденций оживился интерес к социологии и в Беларуси. Внимание к ней стали проявлять не только ученые, но и партийное руководство. Осенью 1965 г. вышло постановление ЦК КПБ «Об организации конкретно-социологических исследований в республике», в значительной мере стимулировавшее решение ряда организационных вопросов, направленных на создание социологических служб и специальных исследовательских лабораторий. В 1967 г. в БГУ была создана Проблемная научно-исследовательская лаборатория социологических исследований, которую в разные годы возглавляли И.Н. Лущицкая, С.И. Деришев, И.И. Зубов, Ю.Г. Юркевич, Г.П. Давидюк, С.Д. Лаптенок. В 1968 г. в составе Института философии и права Академии наук БССР был открыт сектор проблем социологических исследований, преобразованный в Центр социологических исследований (1989), который в свою очередь подготовил базу для открытия в 1990 г. Института социологии (директор-организатор академик НАН Беларуси, профессор Е.М. Бабосов).

В 1960-е – начале 1970-х гг. в вузах республики на базе общественных кафедр стали создаваться хоздоговорные группы и лаборатории социологического профиля. Как в СССР, так и в БССР начали активно изучать проблемы промышленной социологии, трудового коллектива, социального планирования и управления, социологии города, села, семьи и брака, трудящейся и студенческой молодежи и т. д. Одним словом, социология, казалось бы, заняла подобающее ей место в общественном сознании. Однако не хватало главного звена институционализации – вузовской подготовки специалистов, профессионально занимающихся социологическими исследованиями. С каждым годом все острее становилась проблема нехватки профессиональных социологических кадров, необходимость их вузовской подготовки. Пионером в решении этой проблемы стала БССР. Именно в БГУ, задолго до того как в вузах Советского Союза стали открываться отделения и факультеты социологии, была предпринята первая попытка подготовки социологов-профессионалов. Инициатором ее стал профессор Г.П. Давидюк, который в свое время заведовал отделом социологических исследований в Институте философии и права АН БССР, а в 1973 г. возглавил кафедру философии гуманитарных факультетов БГУ. Он открыл специализацию по прикладной социологии на философском отделении исторического факультета БГУ. Специальность «Прикладная социология» была открыта и в аспирантуре университета. В 1977 г. состоялся первый выпуск студентов, в дипломах которых уже значилась новая специальность.

Перестройка, в корне изменившая облик социалистического общества, раскрыла перед социологией новые возможности. Окончательно были сняты все запреты на ее полноценное развитие. В 1989 г. открылся социологический факультет в МГУ имени М.В. Ломоносова, деканом которого стал профессор В.И. Добреньков. На этом факультете были созданы специализированные кафедры и лаборатории социологического профиля, открыты аспирантура и докторантура, созданы советы по защите докторских диссертаций по социологическим специальностям. Постепенно социология приобрела статус полноценной институционализированой науки, которая заняла достойное место в системе вузовского образования.

В этом же году в БГУ был открыт философско-экономический факультет с отделением социологии. Его деканом был назначен профессор А.Н. Елсуков. Этому факультету были переданы отделения философии и политической экономии, ранее существовавшие в рамках исторического факультета. На новом факультете были открыты кафедра социологии (ее первым руководителем стал А.Н. Елсуков, в настоящее время кафедру возглавляет член-корреспондент НАН Беларуси профессор А.Н. Данилов), аспирантура, докторантура и создан совет по защите докторских диссертаций по социологии, которым руководит профессор Д.Г. Ротман. После отделения от факультета экономической специальности он получил новое название – «факультет философии и социальных наук». Его деканом является доктор социологических наук, профессор А.В. Рубанов. На факультете издаются два научных журнала («Социология», «Философия и социальные науки»), на страницах которых широко представлены публикации белорусских, российских и западноевропейских авторов.

Таким образом, социология в России и Беларуси приобрела все признаки сформировавшегося научного знания и заняла достойное место в арсенале современных наук об обществе.

1. Каковы первые шаги развития социологии в дореволюционной России?

2. Как складывалась судьба социологии в первые годы советской власти?

3. Каково было отношение советской власти к социологии в период господства сталинского режима?

4. Как проходил процесс возрождения социологии в России и Беларуси?

5. Охарактеризуйте современное состояние социологии в России и Беларуси.

Социологические идеи начинают формироваться в структуре философского знания намного раньше, чем появляется социология как самостоятельная наука об обществе. Причем в каждый период исторического развития общества вырабатываются свои социологические идеи, отражающие сложившиеся реалии общественной жизни, и намечаются перспективы дальнейшего развития. Все это оказывает непосредственное влияние на формирование религиозных, политических и правовых институтов. Социологические идеи, сформулированные в рамках философских систем Платона и Аристотеля, сохраняют свою актуальность и в наше время.

Зарождение индустриального общества поставило вопрос о необходимости исследования общественных явлений не только посредством философского их представления, но и конкретно-научного изучения общества, что и обусловило появление социологии.

Социология как наука зародилась в трудах К.А. де Сен-Симона, О. Конта и Г. Спенсера. Материалистическое истолкование социально-исторических процессов нашло свое воплощение в учении К. Маркса и Ф. Энгельса. Позитивистская традиция интерпретации социальных явлений воплотилась в концепциях психологизма, в теоретических построениях Л. Уорда, Ф. Гиддингса, Г. Тарда и 3. Фрейда. Психологизм в методологии социального познания развивался в концепции понимающей социологии М. Вебера. Идеи структурно-функционального анализа общественных явлений развивались в трудах американских ученых П.А. Сорокина, Т. Парсонса и Р. Мертона.

Отечественная социология в своем развитии прошла дореволюционный этап, послереволюционный этап (или этап советского периода) и этап постсоветского развития.

Воронцов, А.В. История социологии. XIX – начало XX века / А.В. Воронцов, И.А. Громов. М., 2005.

Гоббс, Т. Левиафан / Т. Гоббс // Избр. произвел.: в 2 т. М., 1964. Т. 2.

Елецкое, А.Н. История социологии / А.Н. Ел суков, А.Н. Данилов. Минск, 2012.

Конт, О. Дух позитивной философии / О. Конт // Западноевропейская социология XIX века: тексты / под ред. В.И. Добренькова. М., 1996.

Монтескьё, Ш. Избранные произведения / Ш. Монтескьё. М., 1955.

1.2.1. Общество как целостная динамичная система

Социология – это наука об обществе. Но общество – предельно широкое понятие, употребляемое во многих науках, каждая из которых подходит к его изучению со своей стороны и дает ему своеобразную трактовку. В социологическом контексте общество может определяться как «исторически развивающаяся система отношений и взаимодействий между людьми и их общностями, складывающаяся в процессе их совместной деятельности»[15]. Подчеркнем, что общество – не механический агрегат индивидов, а сложноструктурированная, динамично развивающаяся целостная система социальных взаимодействий, в которые включены индивиды и их общности – семейные, профессиональные, территориальные и др. Поэтому мы говорим об обществе как о целостной системе, находящейся в процессе изменения и развития, обладающей определенными признаками, структурой, функциями, закономерностями развития.

Рассмотрим отличительные признаки общества. Согласно Е.М. Бабосову, их восемь[16]. Первый – социальность, выражающая общественную сущность жизни людей, социальную специфику их отношений и взаимодействий. Второй – способность поддерживать и воспроизводить высокую интенсивность взаимодействий людей. Третий – территория, на которой развертываются те или иные социальные взаимодействия. Территория – это не просто плацдарм, а существенный фактор, от которого зависят многие особенности общества. Недаром английский историк А. Тойнби прямо связывал особенности возникновения и развития цивилизаций со спецификой той территории, на которой они формировались. Четвертый отличительный признак общества – его функционирование и развитие в социальном пространстве и социальном времени. Так, люди, находящиеся вблизи друг друга в физическом пространстве, могут одновременно быть далеко друг от друга в социальном пространстве, занимая разное социальное положение и соблюдая социальную дистанцию. Социальное время также отличается от физического. Если физическое время течет более или менее равномерно и измеряется часами, годами, столетиями, то социальное время не ограничивается такими измерениями. Общество в своем развитии проявляет важную особенность – ускорение социального развития с переходом от одной стадии исторического процесса к другой, более развитой. Чем ближе к современности, тем меньше в объеме спирали социального времени, тем быстрее и динамичнее развивается общество. Пятый признак – высокий уровень самоутверждения и саморегуляции, позволяющий обществу создавать необходимый для каждого исторического этапа развития уровень организации социальных взаимодействий, обеспечивающий устойчивое саморазвитие и самовоспроизводство, удовлетворение основных жизненных потребностей людей. Шестой признак – наличие в обществе специальных органов саморегуляции – социальных институтов – устойчивой, организованной формы деятельности социальных групп и общностей, которая направлена на осуществление социальных взаимодействий, обеспечивающих устойчивость и динамичность развития общества. Седьмой признак состоит в том, что все изменения и события, происходящие в обществе, не осуществляются без воли и деятельности людей, выступающих субъектами социальной деятельности. Восьмой отличительный признак общества – наличие социальной структуры, которая, являясь относительно стабильной и устойчивой, все же подвержена изменениям и находится в процессе динамичного развития. Все названные признаки общества, взаимодействуя друг с другом, обеспечивают целостность и устойчивость его развития как единой и сложноструктурированной системы.

Сложная и многогранная система общества включает все виды социальных взаимодействий и социальных подсистем. Подсистемами общества принято считать сферы общественной жизни: экономическую (материальное производство и отношения, возникающие между людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг), социальную (отношения между классами, социальными слоями, социальными группами, их связи и роль в обществе), политическую (реализация политики государственных органов посредством выполнения функций, стоящих перед государством на разных этапах его развития), социокультурную, включающую образование, искусство, мораль, религию, философию, науку и т. д. Все эти подсистемы в своем взаимодействии создают непрестанно функционирующую целостную систему общества.

Как социальная система общество обладает свойством самовоспроизводства, которое осуществляется посредством выполнения необходимых функций. Эти функции, с одной стороны, являются следствием разделения общественного труда, а с другой стороны, дополняя друг друга и взаимодействуя, придают функционированию и развитию общества характер особого социального организма. Дифференциация общественных функций сопровождается созданием разных безличностных структур (экономических, социальных, политических и других институтов), выступающих в качестве «вещных» носителей этих функций. Названные структуры заполняются людьми, которые обладают определенными качествами, необходимыми для выполнения тех или иных функций.

Люди, включенные в функционирование тех или иных структур, осуществляют свои функции не изолированно, а взаимодействуя друг с другом. Вследствие этого в пределах безличностных структур складывается определенная структура межличностных отношений. Именно посредством этих межличностных отношений, субъектами которых становятся реальные индивиды, приводятся в действие или, вернее, выполняются те или иные функции безличностной структуры.

Определенным видам общественных структур соответствуют и определенные виды общественных отношений – экономические, социальные, правовые, политические и идеологические. Каждая из структур социальной системы не только выполняет определенную функцию, но и придает этой системе в процессе ее отношений с другими структурами новое системное качество, не сводимое к качествам ее элементов. В то же время социальная система постоянно воспроизводит социальное качество своих структур и соответственно социальные качества индивидов и групп индивидов, включенных в их функционирование, т. е. субъектов социальных отношений.

Структура социальной системы как функциональное единство совокупности элементов регулируется присущими ей законами и закономерностями, обладает собственной детерминированностью. Вследствие этого существование, функционирование и изменение структуры не определяются законом, стоящим как бы «вне ее», а имеют характер саморегулирования, поддерживающего равновесие элементов внутри системы, восстанавливающего его при нарушениях и направляющего изменение этих элементов и самой структуры. Закономерности развития и функционирования данной социальной системы могут совпадать или не совпадать с соответствующими закономерностями социетальной системы, иметь позитивные или негативные социально значимые последствия для данного общества.

Определение основных закономерностей развития общества как системы приводит к значимым выводам[17]. Так, в истории человечества прослеживается определенная тенденция, суть которой в том, что на каждую последующую стадию развития общества уходит меньше времени, чем на предыдущую. Можно утверждать, что в эволюции общества существует закон ускорения социального развития, который гласит, что каждый последующий этап более краткий, сжатый во времени, чем предыдущий, а социальное время уплотняется, заполняясь все более новым и сложным содержанием.

История свидетельствует также о том, что различные страны и народы развиваются с неодинаковой скоростью: одни в своем развитии обгоняют своих соседей, другие отстают от них. Например, в условиях становления индустриальной цивилизации сначала вырвалась вперед Англия, затем – Германия, несколько позднее – Соединенные Штаты Америки. Причем в этот процесс истории человеческого развития различные подсистемы и структуры общества вступают не одновременно. В развитии человеческих обществ действует закон неравномерности экономического, политического, социального и духовного развития, вследствие чего одни страны и народы развиваются быстрее и интенсивнее, чем другие.

Наконец, наблюдение за развитием разных типов обществ приводит к выводу, что при всяких отклонениях от основного пути общественной эволюции существует определенная тенденция: восхождение от более низкой к более высокой ступени экономического, политического и культурного развития общества, которую определяют как социальный прогресс. Конечно, общество не развивается однолинейно; в нем действуют разнонаправленные социальные силы, общности, группы, преследующие разные, нередко противоположные, цели. От соотношения этих сил, их активности и организованности во многом зависит, пойдет ли общество по пути прогрессивного развития, остановится или двинется вспять, что называют социальным регрессом. Однако этот процесс более локальный, чем прогресс, он охватывает отдельные общества и небольшие промежутки времени. Что же касается социального прогресса, то это глобальный процесс, охватывающий все подсистемы общества во всех регионах, странах в их движении и развитии на всем протяжении исторического времени. Можно утверждать, что одной из важных закономерностей общества является присутствие в нем социальных прогрессивных течений.

1.2.2. Логика смены парадигм анализа общества

Вся история социологической мысли – это история поисков научных подходов и методов построения теории общества, отражающей реалии социальной жизни, которая сопровождалась разработкой различных концептуальных подходов к категории «общество». Представление об обществе развивалось по мере перехода от традиционного, предельно конкретного мышления к научным абстракциям. Традиционное мышление, имеющее конкретный характер, связывало понятие «общество» с государством, поскольку в течение многих столетий именно государство было основной формой, в которой развивалась жизнь людских сообществ.

С каждым новым этапом в теоретическом осмыслении общества социологическая мысль обращалась к его пониманию как sui generis («нечто своеобразное»). Такое понимание является исходным, несмотря на существенные концептуальные различия основных социологических парадигм теоретического мышления. В общем и целом признавая, что общество есть продукт взаимодействия людей, социологи как в прошлом, так и сегодня по-разному отвечают на вопрос о том, что конкретно служит первоосновой объединения людей в нем. Так, французский социолог Э. Дюрк-гейм видел ее в надындивидуальной общности коллективных представлений, чувств, верований, солидарности как «коллективном сознании», противостоящем природному эгоизму; американские социологи Т. Парсонс и Р. Мертон – в общности тех фундаментальных норм и ценностей, которыми руководствуются люди в своей жизнедеятельности; американский социолог Э. Шилз – в общности центральной власти, территориальной целостности и согласии центра и периферии; немецкий экономический историк и социолог М. Вебер – в ориентированных на других (т. е. социальных) действиях; английский социолог Э. Гидденс – в увязывании внутренних и внешних, субъективных и объективных параметров социального действия в рамках концепции действующего субъекта; польский социолог П. Штомпка – в концентрации внимания на движении и изменчивости общественных структур.

Логика смены парадигм (появление доминирующей парадигмы) в связи с новыми вызовами со стороны общества и необходимостью адекватных ответов на них наилучшим образом отражена П. Штомпкой в книге «Социология. Анализ современного общества» (2005). В процессе теоретического осмысления феномена «общество», продвигаясь по пути повышения абстрагирования в анализе общественного устройства, он выделяет семь ступеней в развитии абстрактного понимания общества[18].

Современное теоретическое мышление опирается на абстракции, возникающие в процессе отхода от конкретности. Первой ступенью теоретизирования является рассмотрение общества не как конкретной людской группы, а, скорее, как вида действительности, заявляющего о себе самыми разнообразными способами в различных общностях, формирующихся на разных уровнях и в разных формах (класс, общественный слой, этническая группа, ассоциация и др.).

Вторая ступень – понимание того, что нужно учитывать наличие между членами общества связей, зависимостей, отношений, соединяющих людей в нечто целостное как общественный организм. Основоположники эволюционизма О. Конт и Г. Спенсер пользовались при этом аналогиями с устройством организма. Поскольку биологический организм – это не просто сумма клеток, тканей, органов, а некая целостность, основанная на взаимосвязях и общих функциях, постольку и общество следует рассматривать не как простую сумму, совокупность отдельных людей, а как единый, функционирующий как нечто цельное общественный организм.

Философы О. Конт и Г. Спенсер исходили из того, что общество можно рассматривать как организм, который непрерывно растет и дифференцируется. Рост социального организма заключается в постепенном выявлении изначально заложенных в нем тенденций развития и идет от простого к сложному, от хаоса к упорядоченности, от одномерности к многомерному измерению, от расплывчатости к организации. Рост означает также прогресс – дифференциацию, совершенствование функционирования, более глубокую внутреннюю интеграцию, лучшую приспособленность общественного организма к окружению.

Таким образом, в середине XIX в. эволюционисты вводят в социологию понятие «социальное развитие». Рост социального организма рассматривается как разновидность развития, как процесс эндогенный, направленный и прогрессивный, представляющий собой реализацию потенциальных, присущих организму тенденций, ведущий через ряд этапов к все более совершенному состоянию общества. Критерием данного процесса выступает степень дифференциации структур и функций, а также связанная с этим растущая способность к адаптации.

Концепция социологического эволюционизма исходит из интеллектуальной атмосферы эпохи Просвещения и характерных для нее поисков гармонии, согласия, смысла, порядка во всех сферах деятельности. Воспроизводство этой концепции мы находим в таких современных социологических направлениях, как неоэволюционизм, теория модернизации, теория постиндустриального общества и др.

На третьей ступени теоретизирования в XX в. вместо понятия «организм» получило распространение понятие «социальная система», в формировании и развитии которой участвуют не столько конкретные личности, сколько определенные и отличные друг от друга социальные позиции или связанные с этими позициями роли (Т. Парсонс, Н. Луман). Социальная система рассматривается как определенный «ансамбль», совокупность позиций (статусов, ролей), где все выполняют взаимосвязанные и взаимно дополняющие друг друга роли. Социальные системы могут быть охарактеризованы абстрактно, в отрыве от лиц, действующих в рамках данных систем. Согласно Т. Парсонсу, социальные системы в состоянии равновесия имеют тенденцию к продолжительности и самосохранению. Это оказывается возможным благодаря оформлению четырех функциональных требований (императивов) каждой системы: 1) адаптации как способа взаимодействия социальной системы с окружающей средой; 2) целедостижения – обоснования стратегии развития с учетом, с одной стороны, потребностей и ожиданий людей, с другой – реальной оценки наличной возможности; 3) интеграции – требования координации совместной деятельности, несмотря на возможные расхождения интересов; 4) поддержания образца – сохранения и трансляции социокультурных стандартов действия.

Четвертая ступень – выделение из системной целостности сети отношений и связей между людьми, которые образуют социальную структуру. По Р. Мертону, социальная структура – это сеть норм и ценностей, которые выступают в контексте социальных ролей, сконцентрированных вокруг разных социальных статусов, институтов, значимых социальных функций. В структуре постоянно присутствуют внутренние противоречия и напряжения: ролевой конфликт, ролевое напряжение, социологическая амбивалентность, нормативные антиномии. Такой характер структуры вызывает реакции с отклонениями различного типа: инновации, ритуализм, ретритизм (уход в сторону), бунт. Социальная структура все время изменяется. Важнейшими источниками этих изменений являются нормативные инновации.

Пятая ступень теоретизирования появилась, когда было замечено, что люди формируют коллективы и группы, входят в структурные зависимости друг с другом посредством своей деятельности. М. Вебер обратил внимание на человеческие действия, дела, поступки как основной, исходный материал, из которого формируются все общественные явления, общественные связи и системы. Взаимодействие приводит к установлению социальных отношений.

Социальные отношения – это относительно устойчивые связи между индивидами (вследствие чего они институционализируются в социальные группы) и социальными группами как постоянными носителями разнообразных видов деятельности, различающимися по социальным статусам и ролям в общественных структурах. С этой точки зрения общество можно рассматривать как сложный конгломерат, складывающийся из человеческих действий и последствий этих действий. Для М. Вебера даже столь крупный и сложный социальный феномен, как капитализм, – это конечный продукт массовых действий, действий людей, покупающих, продающих, инвестирующих средства, организующих производство, т. е. воплощающих в жизнь то, что он называл «духом капитализма». Рассмотрение общества в контексте естественных и исторических условий жизнедеятельности позволяет представить общественное производство как постоянный процесс взаимодействия людей и природы с помощью средств труда, осуществляемый в исторически определенных формах экономических отношений. Конечный результат этого процесса – создание материальных и духовных ценностей общества как необходимое условие и материальная форма его жизнедеятельности.

Шее тая ступень абстрактного понимания общества состоит в том, что каждому человеческому действию придается определенный смысл, определенное значение, которое имеет характер «социального факта», навязанного людям извне, окружением, средой как нечто обязательное (М. Вебер, Э. Дюркгейм). Для описания совокупности значений, символов, смыслов, взглядов, правил, норм, ценностей, которыми руководствуются люди в поступках и действиях, используется понятие «культура». Тем самым социология новейшего времени (П. Бурдье, М. Фуко, Ж. Бодрийяр) придает особое значение культурным аспектам общественной жизни.

Седьмая ступень связана с преодолением взгляда на общество как на статичный объект. Существенные элементы динамичного восприятия и подхода были налицо с начала формирования социологии. Уже тогда теоретики указывали на два основных типа изменчивости организма или общественной системы: эволюцию, или развитие, которое ведет к непрерывному росту, разнообразию, усложнению структур и функций внутри социального целого, и социальную физиологию, т. е. постоянное функционирование общественных органов и тканей, необходимое для поддержания жизни организма. Кроме того, сделанный ранее акцент на значении действия вводил в характеристику общества понятия движения и изменчивости. Но радикальные выводы из этого были сделаны только в конце XX в., когда окончательно были отброшены всякие представления о неизменных общественных явлениях – организмах или системах, обладающих постоянными структурами. Ученые пришли к согласию в том, что все существующее в обществе – это общественные события, социальные действия, т. е. изменчивые конфигурации культурно мотивированных человеческих действии, соотнесенных с действиями других людей. Вместо представления о социальных константах, устойчивых общественных явлениях появилось понятие фигурации (Н. Элиас), вместо структур стали говорить о структурации (Э. Гидденс), вместо социальных систем – о социальной жизни, вместо «существования общества» – о «становлении общества» (П. Штомпка).

Таким образом, согласно П. Штомпке, в ходе развития социологии оформилось семь основных точек зрения на то, что такое общество. Первую, наиболее конкретную, позицию он называет демографическим подходом, согласно которому общество представляет собой систему социальных институтов и организаций. Второй подход определяется как групповой; согласно ему общество состоит из целостных систем, основанных на внутренних взаимосвязях групп. Третий можно назвать системным подходом, представляющим общество как основанное на внутренних взаимосвязях статусов и ролей. Четвертый – структурный подход, при котором общество предстает как сеть отношений между людьми, т. е. уже не как совокупность объектов, а как совокупность форм и способов отношений людей к самим себе и друг к другу. Пятый – активистский подход, согласно которому общество выступает как конгломерат взаимно ориентированных действий отдельных социальных единиц. Шестой – культурологический подход, при котором общество выступает как матрица распределенных между группами людей значений символов и правил, оказывающих влияние на действия людей. Седьмой подход определяется как событийный; он позволяет представить общество как непрерывно изменяющееся поле, заполненное общественными событиями. С этой точки зрения общество не «существует», а «формируется», находится в процессе постоянного «становления». Эти семь подходов, или семь парадигм, не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Мы можем рассматривать их как взаимодополняющие и пользоваться ими одновременно. Общество – это многомерное явление, имеющее множество аспектов и существующее на всех названных выше уровнях.

В современную социологию все глубже и последовательнее проникает представление о динамичном изменении общества. Все социальные субъекты – от малых групп до глобального общества – находятся в непрерывном движении. Они существуют только благодаря индивидуальным и коллективным действиям. Повторяемость таких действий обеспечивает продолжительность жизни социальных субъектов, которые распадаются, как только эти действия прекращаются. Поскольку действия и конфигурации действий имеют изменчивый характер, социальные объекты подвергаются непрерывным изменениям и сами представляют собой не статичные сущности, а процессы, для описания которых больше подходит глагол «становится», нежели «существует».

Социологическая интерпретация социальных изменений также меняется. Отождествление изменений с социальным прогрессом со временем уступает место идее кризисов, при которых изменения проявляют свои негативные последствия в различных областях общественной жизни. Наконец, появляется идея, согласно которой сама по себе изменчивость может подрывать нормальный ход общественной жизни, наносить членам общества своего рода удар, вызывать стресс и порождать состояние культурной травмы[19].

Случай культурной травмы, наиболее актуальный для постсоветских обществ, связан с обновлением образа жизни под влиянием изменения технологий, экономики, политических условий (в рамках неизменной или медленно меняющейся культуры). Люди обнаруживают, что их новый образ действий, появившийся спонтанно или вызванный ситуационно, вступил в конфликт с традиционной культурой. До тех пор, пока новый образ жизни не закреплен и не санкционирован в новых культурных правилах, традиционная культура теряет качество само собой разумеющегося, становится проблематичной, устаревшей и сопровождается межпоколенческим конфликтом. Возникает культурная травма – промежуточная фаза морфогенеза культуры, т. е. результат столкновения нового образа жизни со старой культурой.

Готовность к травме возникает тогда, когда появляется форма дезорганизации, несогласованности в социальной структуре или культуре. Исследователей особенно интересуют социальные противоречия внутри культуры, возникающие быстро и неожиданно и охватывающие ключевые компоненты культуры – ценности, верования, нормы общества. Применительно к постсоветским государствам основные изменения, выступившие «потенциально травмирующими факторами», обусловлены двумя ключевыми процессами: либерализацией экономических отношений и приватизацией государственной собственности. Разрушение сложившихся социально-трудовых отношений, юридически начавшееся в 1991 г. с распадом СССР, и явилось той формой дезорганизации, которая обусловила создание травматической ситуации.

Травматическая ситуация – это состояние напряжения, связанное с конкретными социальными изменениями и вызывающее нарушение привычного образа мысли и действия, меняющее жизненный мир людей, их модели поведения и мышления. Социальное изменение обладает временной характеристикой в виде неожиданности и быстроты; имеет определенное содержание и размах (радикальное, глубокое, всестороннее, затрагивающее основы); характеризуется наличием истоков – воспринимается как экзогенное, пришедшее извне, как нечто, на что мы сами не влияли, а если и влияли, то неосознанно; воспринимается в определенном мыслительном контексте как нечто неожиданное, непредсказуемое, связанное с переходом общества к рыночным отношениям. Рассмотрим основные исторические этапы этого перехода согласно программам социально-экономического развития Республики Беларусь на соответствующий период.

Первый этап (1991–1995) характеризовался экономическим спадом, дезинтеграцией и разрушением политических, институциональных и экономических связей между странами бывшего Советского Союза. Либерализация цен в тот период сопровождалась сокращением участия государства в экономическом регулировании и уменьшением его роли во всех сферах жизнедеятельности общества. Тенденциями периода стали катастрофическое падение уровня жизни большинства населения, возникновение и рост уровня безработицы, увеличение масштабов высвобождения рабочей силы, нарастание напряженности на рынке труда.

На втором этапе (1996–2000) обозначилось усиление государственного регулирования на рынке труда. Стратегической целью реформирования хозяйства страны было определено формирование социально ориентированной рыночной экономики и предотвращение на ее основе дальнейшего развития кризисных процессов в экономике и социальной сфере. С учетом недостатка ресурсов и нецелесообразности государственной поддержки всех отраслей экономики были выделены три главных направления развития: экспорт, жилье, продовольствие. Они должны были стать теми «локомотивами», которые смогут «потянуть» другие сферы и производства, обеспечив постепенный подъем экономики и повышение благосостояния общества.

На третьем этапе (2001–2005) важнейшей составляющей макроэкономической политики становится социальный фактор развития. В этот период закрепилась тенденция экономического роста высокими темпами, были созданы предпосылки стабильности общества, активизировалась инвестиционная деятельность субъектов хозяйствования, мотивирован экономический рост и обеспечено расширение спроса на внутреннем рынке.

На четвертом этапе (2006–2010) усилия государственной политики концентрировались на «ответах» на внешние «вызовы» мировой хозяйственной системы и обеспечении внутренних потребностей белорусского общества. Главной задачей являлось дальнейшее повышение уровня и качества жизни населения на основе технико-технологического перевооружения, реструктурирования экономики, сопровождавшегося ростом ее конкурентоспособности. Стабилизация (или дестабилизация) травматической ситуации непосредственно определяла уровень социальной напряженности в обществе.

Способы определения, или толкования, травматической ситуации, ее символического осмысления стали (применительно к постсоветским государствам) одним из моментов, определивших успешность посттравматической адаптации. Они отразили восприятие населением происходивших трансформаций: что вызывало обеспокоенность, а что давало надежду, что воспринималось как необходимое, а что вызывало неприятие и негативные оценки. Таким образом, способы толкования социально-экономической ситуации представляли собой один из важнейших компонентов ее общественной оценки, осознания проблем как актуальных.

Результаты социологических исследований в Беларуси (1995–2010) свидетельствуют о том, что в начале трансформационных процессов уровень общего напряжения был очень высок (от 67,6 до 93,4 % населения волновали различные социальные проблемы), все происходившие трансформации воспринимались как значимые и непосредственно отражались на жизни общества – как на финансовом, материальном благосостоянии (инфляция, цены на продукты и товары первой необходимости, уровень оплаты труда), так и на внутрисемейных, межличностных отношениях (характер взаимоотношений, складывающихся в семье, в 2002 г. волновал 4/5 населения, а в 2008 г. – в 4 раза меньше, отражая смягчение травматической ситуации). По мере стабилизации ситуации, повышения уровня жизни, привыкания к происходящим переменам, снижения их темпов и радикальности уровень тревожности падал, обеспокоенность населения смещалась в сторону поддержания достигнутого уровня жизни.

Посттравматическая адаптация имеет два измерения – экономическое и социальное. Показателями экономически успешной адаптации являются повышение или сохранение прежнего высокого уровня жизни, возможность удовлетворения не только базовых физиологических, но и социальных потребностей, возможность не только простого, но и расширенного воспроизводства рабочей силы. Социально успешная адаптация имеет результатом достижение высокого социального статуса, удовлетворенность профессиональной деятельностью, возможность самореализации.

Преодоление травмы – завершающая фаза или начало нового цикла травматической последовательности (в зависимости от того, какие структурные и культурные условия воспроизводятся для проявления травмы нового вида). Так, в начале пятого этапа преодоления травматической ситуации (с 2011 г.) в результате мирового финансового кризиса в республике начался новый цикл травматической последовательности, который сопровождался значительной девальвацией белорусского рубля. Резкое снижение покупательной способности заработной платы и соответственно падение уровня жизни неизбежно должны сказаться на качестве жизни населения, по крайней мере на основной его составляющей – степени удовлетворенности заработной платой. По оценкам экономистов, модернизация государственного производства, если она будет успешной, позволит увеличивать заработную плату примерно на 10 % в год. Это означает, что период возвращения населения к уровню и качеству жизни в 2010 г. составит примерно 5 лет при условии, что страна удачно пройдет через периоды кризисов и другие «рифы» мировой экономики.

Анализ теоретических положений концепции культурной травмы П. Штомпки показывает, что травматическая последовательность включена в общие процессы социального изменения. У каждого этапа изменений, часто непредвиденного и отличного от других, разные причины. В потоке социальных изменений травматическая последовательность может проявляться двояко: как следствие других изменений и как стимулятор последующих изменений (реформирование структур и культур). Таков, согласно П. Штомпке, диалектический механизм культурного изменения через возникновение и преодоление культурной травмы. Возможно, он не универсален, но, по-видимому, хорошо применим к случаю динамики, вызванной революционными переменами. Культурная травма, несмотря на негативные болезненные последствия, демонстрирует позитивный, функциональный потенциал как сила социального становления. Вопреки вызванным ею разрушениям и дезорганизации культурного порядка ее можно рассматривать как росток новой культурной системы, стимул будущей культурной консолидации или конструирования[20].

Процесс трансформации, как приходится убеждаться, нигде не идет с учетом обоюдных интересов сторон: повсюду сильный навязывает свою одностороннюю волю. Но по мере выхода населения из состояния шока все чаще возникают дискуссии о том, что нужно создавать и что нужно уничтожать в условиях новой системы экономических, политических и социокультурных координат. «Задача, – как отмечает А.Н. Данилов, – заключается отнюдь не в разрушении, а в использовании, приспособлении существующих особенностей и своеобразия к общим, но действительно общим, потребностям развития. Какую бы культуру мы ни исповедовали, если в XXI веке различие в положении народов будет примерно таким, каким оно остается в положении социальных страт реформируемых государств, это не завершится закреплением нынешней геополитической парадигмы»[21].

1.2.4. Общество как социокультурная система

Культура и общество – категории, наиболее широко используемые в социологии. Их можно отделить друг от друга только аналитически, так как в реальной жизни между ними существует тесная связь. Понятие «культура» имеет отношение к образу жизни членов данного общества – их привычкам и обычаям, способу мышления, а также к материальным благам, которые они производят. Понятие «общество» подразумевает систему взаимоотношений, связывающую индивидов, принадлежащих к общей культуре. Ни одна культура не существует вне общества, но также ни одно общество не может существовать без культуры. Именно культура как способ человеческой деятельности, базирующийся на системе внебиологически выработанных механизмов, создала общество, поскольку через механизмы культуры стимулируется, программируется, координируется и реализуется активность людей в обществе.

Таким образом вполне логично рассматривать общество не только как социально-экономическую (статично-структурный аспект рассмотрения) либо социально-историческую (динамический аспект, или перспектива действия) систему Третий угол зрения, под которым необходимо анализировать общество, – культурологический: в его рамках общество рассматривается как социокультурная система, состоящая из принятых в нем ценностей, норм и благ.

Понятие культуры можно также определить как набор разнообразных способов жизни людей, присущих им в разные исторические эпохи, в разных обществах и (или) социальных группах и других общностях. В данном случае под способом жизни понимается не только повседневная жизнь, быт людей, но и тип функционирования их социальных организаций, групп и институтов. Так, многие современные народы по-разному трактуют демократию, поскольку данный институт развивается в рамках разных культур. Еще больше различий в понимании демократии можно выявить, если взять для сравнения, например, демократию в Древней Греции и любом современном западном государстве. Только понимание исторического контекста дает социологу возможность анализировать культуру или отдельный ее феномен. Разнообразие способов жизни проявляется и внутри одного и того же общества, между его разными социальными группами. Например, образ жизни среднего класса отличен от жизни тех, кто находится за чертой бедности, причем такие различия имеют надличностный характер и историческую продолжительность, передаются от поколения к поколению.

Что же должна изучать социология, рассматривая общество как социально-культурный феномен? На этот вопрос трудно ответить однозначно, поскольку речь идет о способах жизни разных групп, составляющих общество, их ценностях, взглядах, принципах организации труда и быта, всей жизни. Члены любой группы имеют некие общие, сближающие их представления о том, что является для них благом, к чему они стремятся, чего хотят достичь. Ценности – это идеалы и образцы, ориентирующие деятельность социальной общности на определенном историческом этапе ее жизни. Члены каждой социальной группы обычно действуют, следуя принятым в их группе или обществе социальным нормам, т. е. определенным требованиям, выработанным прежними поколениями и предписанным в качестве обязательных, «социально принудительных», внешних по отношению к ним, хотя, как правило, не закрепленных в законе (например, мода, этикет). Иначе говоря, поскольку все люди живут в рамках определенной культуры, они следуют тому или иному образцу жизнедеятельности, даже не задумываясь, почему они это делают: как правило, способ жизнедеятельности и даже образ мысли усваиваются бессознательно, являются общепринятыми в социальной группе (общности), а их нарушение может повлечь за собой применение к нарушителям санкций (т. е. наказания за отход от принятых правил жизнедеятельности).

Итак, культура – это исторически сложившаяся система способов жизни, которые разделяются всеми членами общности (группы). Сошлемся на еще более простое определение культуры (в литературе их очень много), приведенное в учебнике П. Штомпки: «Культура – это все то, что люди как члены общества делают, думают, и все, чем они владеют»[22]. Выделим в этом определении элементы, помогающие понять сущность и структуру культуры.

Во-первых, люди рассматриваются здесь не как отдельные индивиды, а как члены определенной общности. Это значит, что культура характеризует именно те элементы их способа жизни, которые типичны для них как жителей одного города, страны, представителей определенной группы населения. Часто культура рассматривается как национальная (например, белорусская), но можно говорить и о культуре жителей определенной местности (Полесье), социальной группы (рабочие), возрастной общности (молодежь) и т. п. В этом смысле культура позволяет осуществить идентификацию группы, а через нее – и ее членов. В историческом прошлом, несомненно, культуры разных племен могли сильно различаться, причем как во внешних атрибутах, так и в содержании (язык, обычаи, предрассудки). Можно говорить о культуре и в наднациональном смысле, выделяя, например, европейскую, североамериканскую или азиатскую культуру.

Во-вторых, в приведенном выше определении речь идет о том, что люди делают, т. е. о социальной деятельности или способах действий. Этот аспект называется нормативной культурой. По мнению многих ученых, именно нормативное понимание культуры, т. е. выделение базовых культурных правил всякого общества, является главным. Нормы и ценности действительно позволяют многое узнать об обществе. Так, по строгости норм социального контроля можно судить об уровне толерантности данного общества, его стабильности и гуманности. Сплоченность общества зависит от того, насколько массово разделяются в нем ценности (имеется ли так называемый «ценностный консенсус»). Все действия в рамках той или иной культуры оцениваются с точки зрения принятых норм и ценностей. Так, действия, которые служат сохранению стабильности и сплоченности общества, объявляются позитивными, поскольку укладываются в некие нормативные границы или повторяют образцы действия. Напротив, действия, не соответствующие принятым нормам, считаются девиантными, ибо они подрывают идею консенсуса, разрушают существующие в обществе запреты. Например, если в обществе существует запрет бить детей, то нарушение этого запрета будет считаться девиацией. Нарушение норм вызывает, как правило, либо моральные, либо юридические санкции (в зависимости от того, какие запреты – моральные или юридические – были нарушены).

В-третьих, в определении говорится о том, что люди думают, т. е. о принятых в обществе взглядах, мнениях, убеждениях, идеях и символах. Этот сегмент культуры называется идейной (или символической) культурой. В каждом обществе имеется набор взглядов и идей, разделение которых обязательно для всех, кто хочет быть адаптированным в этом обществе. Причем это касается не только общества в целом, но и отдельных его групп, сфер. Например, в среде медицинских работников принято изучать медицинскую литературу и не принято верить в знахарские методы лечения, профессиональные ученые имеют целый набор методов научной аргументации и не принимают на веру доводы и стереотипы. Культура любого общества в целом имеет свои символы, следование которым является обязательным.

В-четвертых, выделяется аспект материальной культуры, в который включается все то, что произведено, сделано человеком. О материальной культуре говорят, что это «вторая природа человека», т. е. та часть окружающей среды, которая создана деятельностью человека, иначе говоря – окультурена человеком. Именно тогда, когда человек выделился из природной среды, сумел активно на нее воздействовать и окультуривать ее, начало складываться и общество.

Современная цивилизация называется техногенной и представляет собой последний период в развитии так называемой западной цивилизации. Техногенная цивилизация оформилась в Европе в XV–XVII вв. и характеризовалась динамизмом, установкой на индивидуализм, утверждением достоинства человеческой личности. Ее главные ценности – научная рациональность, идеалы свободы и равенства, а позднее – прогресс науки и техники, породивший в XX в. научно-техническую революцию и обусловивший возможность быстрого обновления искусственной предметной среды, созданной человеком. К концу XX в. техногенная цивилизация стала доминировать в глобализирующемся мире, а ее культурные ценности (научная рациональность, приоритет разума, научно-техническая революция, инновационность) были признаны универсальными. Кроме западного типа цивилизации выделяют еще восточный тип – более древний, связанный с воспроизводством уже сложившихся форм жизни, малым разнообразием форм человеческой жизнедеятельности, созерцательным отношением к жизни. Этот тип цивилизации был характерен для так называемых традиционных, или аграрных, обществ.

Та культура в обществе, которую разделяет его большинство или которую поддерживает либо навязывает обществу господствующая социальная группа (властвующая элита, правящий класс), называется доминирующей (господствующей). Она может подавлять другие культуры (особенно если сама стала господствующей посредством насилия и принуждения) либо оставлять им пространство для развития на правах меньшинства. Если культура, поддерживаемая таким меньшинством, находится в оппозиции к господствующей культуре, исповедует совершенно другие ценности и подчиняется другим нормам, то она называется контркультурой. Если же культура меньшинства просто обладает рядом уникальных, оригинальных черт, отличных от доминирующей культуры, но не находится в оппозиции к господствующим базисным ценностям, она становится субкультурой, т. е. своеобразной вариацией вокруг господствующего культурного стержня.

В качестве примера можно привести возрастные молодежные субкультуры, связанные с увлечением определенными музыкальными течениями, спортом, интернетом, веяниями моды (рок-культура, культура панков, спортивных фанатов, блогер-культура и т. п.). Конфликт между поколениями в культурной сфере может выражаться, скажем, в том, что молодежь любит Гарри Поттера, а поколение родителей – Шерлока Холмса или героев Стругацких. Такие конфликты не разрушительны для общества, хотя и могут разъединять поколения «отцов» и «детей», вызывать нонконформизм, сопротивление в отношении культуры другой группы.

1.2.5. Объективные закономерности функционирования и развития общества как социокультурной системы

Социокультурная эволюция общества – это историческое движение общества от архаичных (досовременных, традиционных) типов к индустриальному и постиндустриальному обществу, характеризуемое накоплением всех форм культурных ценностей (.материальных, символических, ценностно-нормативных), сменой господствующих норм и ценностей, всего способа жизни.

Можно выделить несколько типов досовременных обществ. Исторически первыми считаются общины охотников и собирателей, которые не занимались земледелием и не держали скота, а жили за счет охоты и сбора растений. В обществах скотоводов основным источником средств к существованию служило разведение домашних животных. Позднее появились земледельческие общества, которые были заняты регулярной обработкой земли и жизнь которых зависела от ее плодородия. На основе наиболее крупных и развитых из них образовывались традиционные государства, или цивилизации. Подобные типы досовременных обществ и сейчас можно встретить в ряде государств Африки, хотя колониальные захваты и общее влияние Запада сильно изменили их первоначальный жизненный уклад.

В индустриальных странах, появившихся как следствие промышленной революции, основой экономики является машинное производство. В XX в. достижения научно-технической революции (рост производительности труда, внедрение науки в производство) позволили обеспечить переход наиболее развитых в экономическом отношении стран к постиндустриальному типу общества, а в конце XX в. – к информационному. Вместе с материальной культурой в обществе такого типа изменяется и его символическая и нормативная культура, весь образ жизни. Сегодня для него характерны такие черты, как быстрое обновление всех сфер экономики, использование науки для целей практики, инновационность человеческой деятельности, динамика и многообразие стилей жизни, индивидуализм и автономия не только в выборе места жительства, но и взглядов, идентичностей, сексуальных партнеров, изменение представлений о пространстве и времени.

Вместе с тем, как считают ученые, в обществах всех типов имеют место некие правила, нормы, свойства, которые были присущи всем типам культур независимо от исторического времени их существования, географической локализации и даже социального устройства. Эти общие представления, правила и ценности получили название культурных универсалий. С их помощью в обществе как социокультурной системе осуществляется преемственность, передача накопленных предыдущими поколениями ценностей и благ следующим поколениям. Иначе говоря, культурные универсалии – это социальные механизмы, или компоненты культуры, посредством сохранения которых осуществляется непрерывность и целостность культурно-исторического развития общества, невзирая на историческую изменчивость и динамику в культуре. Социология изучает устойчивые механизмы и процессы, сохраняющиеся формы и конфигурации социальных отношений между отдельными людьми, группами, институтами, выясняет различные социальные факторы, способствующие или, напротив, препятствующие проявлению этих механизмов в конкретно-исторических условиях того или иного общества.

Наличие неких универсальных черт, свойств, институтов культуры можно считать закономерностью культурного развития общества. Точно так же закономерностью развития культуры является взаимовлияние и взаимопроникновение культур, которое объективно обусловлено нуждами и потребностями общественного развития. Без взаимосвязи и взаимовлияния трудно было бы проследить путь зарождения культурных универсалий.

Культурные универсалии могли возникнуть различными путями. Так, по мнению П. Штомпки, они могли появиться параллельно в разных обществах как выражение универсальных потребностей людей, характеризующих социальную природу человека (сообщества людей) и способствующих выживанию в любых внешних условиях существования. Эту точку зрения подтверждают находки более или менее сходных орудий труда первобытного человека на его стоянках на разных континентах. Второй путь развития культурных универсалий – диффузия культурных и других ценностей, внедрение достижений одной культуры в другие посредством ее культурной экспансии или мирной коммуникации всех культур. В таком случае образцы, достижения одной культуры могут внедриться и укорениться в других культурах, что в конечном счете тоже может вести к универсализации данных достижений. Вероятно, в истории имели место оба пути в зависимости от конкретных обществ и обстоятельств культурного взаимодействия, поэтому процессы культурного обмена закономерны и объективны.

Количество культурных универсалий трудно определить. Одни ученые считают, что таких универсалий не может быть много, ибо они должны выдержать проверку тысячелетиями и сохраниться в обществе любого типа, что чрезвычайно сложно. Так, П. Штомп-ка называет три основных института, которые можно считать универсальными, т. е. которые существовали в обществах всех типов: семья, религия, межличностное общение[23]. Вместе с тем, несмотря на свою универсальную распространенность в обществах разных типов, сами по себе эти институты, или социокультурные феномены, различаются от общества к обществу.

Так, семья может быть поли- и моногамной, а также нуклеарной и расширенной, патриархальной и матриархальной и т. д. Есть мнения, что в будущем семья может исчезнуть, на смену ей придут другие формы совместной жизни. Столь же разнятся религиозные верования и сами религиозные практики. Что касается общения, то сегодня межличностное общение все чаще опосредовано информационными технологиями и осуществляется в режиме онлайн. Таким образом, универсальность даже этих форм организации жизни при тщательном рассмотрении может быть поставлена под сомнение. Но, по мнению других ученых, универсалий намного больше и они реально существуют.

Американский социолог и этнограф Дж. Мердок в середине XX в. выделил более 70 универсалий – общих для всех культур элементов, куда включил как прямо социально обусловленные культурные феномены, так и более косвенно связанные с социальными различиями виды культурной деятельности: возрастную градацию, спорт, наличие нательных украшений, ведение календаря, соблюдение чистоты, общинную организацию, приготовление пищи, кооперацию труда, космологию, ухаживание, танцы, декоративное искусство, гадание, толкование снов, разделение труда, образование и др. Эта точка зрения также правомерна. Действительно, в каждой культуре можно отыскать элементы вышеупомянутых феноменов. Однако чуть позже сам Дж. Мердок сделал вывод, что только две из выделенных им культурных универсалий действительно присущи всем культурам: правило «не убий» и запрет на инцест (кровосмешение).

Интересную точку зрения на универсалии культуры как на способы и механизмы эволюции общества высказал Т. Парсонс. По его мнению, каждому типу общества присущи свои универсалии, число которых возрастает по мере усложнения социума и увеличения степени адаптации общества к окружающей среде и, следовательно, его приспособления к условиям существования. Число этих универсальных социокультурных свойств или процессов последовательно возрастает в ходе развития и усложнения общественных систем независимо от их культурной специфики и разнообразия внешних условий существования. Поэтому в обществах современного типа таких универсалий, на его взгляд, десять (система родства, коммуникации, религия, технология, стратификация, культурная легитимация общества, бюрократия, деньги и рынок, система безличных норм закона, система демократических институтов), тогда как в традиционном обществе их всего четыре (система родства, коммуникации, та или иная форма религии, технология). Возникновение каждой последующей эволюционной универсалии увеличивает возможности предвосхищать, анализировать, контролировать состояние среды и мобилизовывать ресурсы для приспособления к ней или активного воздействия на нее. На этом основании Т. Парсонс утверждал, что данные универсалии можно считать объективными критериями исторического развития общества, а их развертывание – закономерностью.

Современная наука считает, что в развитии культуры нет универсальных оценочных показателей, применимых для любого общества. Можно лишь осуществлять сравнительный анализ эффективности социокультурной системы, исследуя ее технологии, способы коммуникации, другие компоненты с точки зрения достижения исторических задач, поставленных перед тем или иным обществом (поддержание и повышение уровня социальной интеграции, развитие средств и способов социального взаимодействия, укрепление механизмов аккумуляции и трансляции накопленного социокультурного опыта и т. д.).

Современное культурное многообразие является историческим наследием. Его можно считать огромным достоянием, поэтому сохранение культурного многообразия – залог дальнейшего плодотворного развития культуры. Общепризнанным в сфере культуры является принцип сохранения разных уникальных культур, а не навязывания некоего культурного нивелирования, или униформности (путь, на который подталкивает глобализация). Вместе с тем в этом вопросе также есть разные позиции, с проявлениями которых сталкиваются и социологи, и любые граждане, – от этноцентризма (признание исключительности своей нации, ее культурного наследия вплоть до утверждения ее превосходства над другими) до культурного релятивизма (признание культурного плюрализма и невозможности сравнения культур вплоть до невозможности адекватного понимания культуры людьми, которые к ней не принадлежат). Данная позиция не предполагает никаких оценок, не возвышает одну культуру над другой, однако она не оставляет возможности и для сравнительного исследования культур.

Культурная толерантность предполагает признание равнозначной ценности любой из существующих культур, права всех культур на развитие и уважение со стороны других культур. Однако она всегда имеет границы, которыми служат принципы гуманизма, уважения личности и достоинства человека. Поэтому критика определенных обычаев и норм культуры, если они унижают достоинства личности либо дискриминируют другую нацию или гендерную группу, вполне уместна: она логично вытекает из основополагающих документов о правах человека, принятых ООН, и не перечеркивает уважительного отношения к чужим культурам.

Современная эпоха глобализации бросает вызов культурному многообразию путем массового распространения неких образцов в образе жизни, мышления, действия. Американский социолог Дж. Ритцер назвал эти процессы универсализации макдональдизацией общества. Была также выдвинута концепция глокализации общества, т. е. совмещения глобального и локального подходов в его развитии (как способ сохранения его культурной уникальности в процессе исторической эволюции).

Общество – это определившаяся в процессе исторического развития человечества относительно устойчивая система социальных связей и отношений как больших, так и малых социальных групп, поддерживаемая силой обычая, традиции, закона, социальных институтов, основанная на определенном способе производства, распределения, обмена и потребления материальных и духовных благ и услуг.

Общество как социальная система представляет собой совокупность социальных явлений и процессов, образующих устойчивую целостность, которая включает все виды социальных взаимодействий и социальных подсистем. Подсистемами общества принято считать экономическую, социальную, политическую, духовную, правовую и идеологическую сферы общественной жизни, каждая из которых состоит из определенного типа социальных отношений, связей, взаимодействий.

Основные системные признаки общества: целостность (внутреннее качество, определяемое типом общественного производства), устойчивость (относительно постоянное воспроизводство ритма и режима социальных взаимодействий), динамизм (способность изменяться под воздействием внешних и внутренних факторов), открытость (обеспечение баланса с внешней средой), саморазвитие, основанное на интересах и стимулах социальных общностей, пространственно-временные формы и способы социального бытия.

Структура социальной системы как функциональное единство совокупности элементов регулируется присущими ей законами и закономерностями, обладает собственной детерминированностью. Вследствие этого существование, функционирование и изменение структуры имеет характер саморегулирования, поддерживающего равновесие элементов внутри системы и восстанавливающего его при любых изменениях системных признаков общества.

Культура – это способ человеческой деятельности, базирующийся на системе внебиологически выработанных механизмов, посредством которых было создано общество, поскольку через механизмы культуры стимулируется, программируется, координируется и реализуется активность людей в обществе. Культура – это все то, что люди как члены общества делают, о чем думают, и все, чем они владеют.

В структурном плане культура состоит из ценностей, разделяемых большинством членов данного общества, норм, которым следуют члены общества, и материальных благ, созданных людьми или имеющихся в их пользовании.

Формы поведения и другие культурные феномены, обнаруживаемые во всех или почти во всех культурах, называются культурными универсалиями. Основными типами культурных универсалий являются язык, запрет инцеста, институты брака, семьи, религии и собственности, однако в рамках этих общих категорий способы поведения и ценности различных обществ существенно варьируются.

Конец ознакомительного фрагмента.