ЭЛЕОНОРА
День восьмой.
Среда, 24 марта.
18:01
[Черновая расшифровка записи телефонного разговора]
[мужчина]
Итак, меня зовут Виктор Кромм, сегодня среда, 24 марта, один час сорок одна минута местного времени, я веду опрос свидетельницы Элеоноры Карповой.
[женщина]
Моя фамилия Панкратова. Элеонора Васильевна Панкратова. Я оставила себе девичью фамилию, когда выходила замуж. Точнее, оставляла всякий раз, когда выходила замуж.
[мужчина]
Сколько раз вы были замужем?
[женщина]
Яшка – мой сын от последнего брака. Дайте, посчитаю… Двадцать восьмой… Тридцать восьмой… От седьмого брака. До него у меня детей не было.
[мужчина]
Есть сведения, что у него есть старший брат.
[женщина]
Младший. Вас ввели в заблуждение, у него есть младший брат. Был… Был младший брат. Ни я, ни он, не поддерживаем с ним отношений уже много лет. То есть… Яков не поддерживал отношений с ним, как и я.
[мужчина]
Почему?
[женщина]
Он был чудовищем.
[мужчина]
Чудовищем?! Яков не поддерживал с ним отношений, потому что второй ваш сын был чудовищем? Да что же он за человек?!
[женщина]
Он не человек. И, кстати, Яков не поддерживал с ним отношений по иной причине. Это я не общалась с ним по причине того, что он был чудовищем. Или есть. Я понятия не имею, жив ли он. Я бы и с Яшкой не общалась, я прекрасно представляла себе, что из него получилось… Давайте, я покажу вам кое-что.
[скрип кресла, шаги, стук открываемой дверцы, шелест бумаги]
[женщина]
Узнаёте?
[мужчина]
Это вы? Где это? Какой это год?
[женщина]
Это Порт-Артур, 1903 год. Первый рейс из Москвы, совершённый на КВЖД. О, это был такой чудесный день, прекрасный день! Играл военный оркестр, парад наших моряков, блистательные юные мичманы все в белом… Как видите, я тут с отцом. Здесь мне двадцать семь, я всё ещё незамужем. По обычаям тех времен считалась уже безнадежной старухой…
[мужчина]
Погодите. Вы хотите сказать, что вы – 1876 года рождения?
[женщина]
Вы, разумеется, вправе не верить мне. Или счесть меня за сумасшедшую. Но я говорю то, что говорю. А уж проблемы интерпретации остаются на вас. Мне, как вы понимаете, совершенно всё равно, что вы обо мне подумаете. Считайте мои признания последней исповедью, хоть за последние сто с небольшим лет я совершенно растеряла последние остатки христианского воспитания, щедро отмеренного мне в детстве. Будем считать, что разговор умирающей старухи с незнакомым ночным взломщиком – это её небольшой сентиментальный каприз… Так мне продолжать? Или вы будете перебивать меня постоянно?
[мужчина]
Продолжайте.
[женщина]
Папа был судьёй. Кстати, он видел молодого Ленина, когда недолгое время преподавал в Казанском университете. Считал его механизмом, а не человеком… Вспоминая те годы, проведённые на КВЖД, я не могу отделаться от ощущения, что они были счастливейшими в моей жизни. Впрочем, вы ведь слабо представляете, что такое КВЖД, не так ли?
[мужчина]
Это вы зря. Китайская Восточная железная дорога.
[женщина]
Я имела в виду вовсе не дорогу. Я имела в виду страну. КВЖД была целой страной. Она ведь строилась китайцами на русские деньги, как продолжение Транссиба. Поэтому вдоль самой дороги тянулась так называемая «полоса отчуждения», которая принадлежала России. Сегодня я затрудняюсь сказать, на сколько десятков километров по обе стороны от дороги протянулась эта полоса, но то была огромная территория. У нас был свой флот на Тихом океане, представляете? Свои больницы, библиотеки, школы – всё наше, русское. В одном только Харбине жило сто пятьдесят тысяч русских.
Папа был убеждённым монархистом, но последнего государя недолюбливал, считал его слишком мягкотелым. Когда Пётр Аркадьевич Столыпин стал министром внутренних дел, папа испытал приступ патриотического воодушевления… Своего рода душевная компенсация за чувство униженности, когда нам пришлось отдать японцам дорогу южнее Мукдена. Впрочем, зачем я вам всё это рассказываю?
[мужчина]
Я не тороплюсь.
[женщина]
Пейте чай, не бойтесь, я не отравлю вас. КВЖД была чудесным местом: мы считали её улучшенной копией России. Новой страной, той, какой Россия могла бы быть, когда б отказалась от вековых предрассудков и ужасного сословного неравенства, но без этих диких большевиков и прочих террористов. Папа не имел дворянского титула. Согласно семейной легенде, он был незаконным сыном боковой ветви графов Крейц, из курляндских дворян. Родом он был из Ковно, бегло знаком с Петром Аркадьевичем Столыпиным, которым восхищался.
Образование он, благодаря протекции отца, получил изрядное, но всю жизнь темнота происхождения тяготила его. Впрочем, когда мы бежали из Китая к большевикам, именно происхождение спасло папу, его старость не была омрачена репрессиями.
В семье нас было четверо, но двое умерли ещё в детстве, а сестрица Елизавета умерла от тифа уже в тридцатые. Я росла ребёнком любознательным, но замкнутым, была робка и несмела, за что маменька часто выговаривала мне. В семьях моих подруг учили девочек скромности, мне ж, наоборот, пытались привить хоть какую-то отвагу, ибо я была пуглива сверх всякой меры.
Конечно, когда мы стали выезжать на балы… Ох, какие же то были дивные балы!.. Офицеры в парадных мундирах… Служащие, разумеется, допускались и в партикулярном платье, но какая стать, какой лоск был в тех мужчинах, сколько шика было в дамах… Когда мы стали выезжать, я была уже слишком взросла, переросток. Личная жизнь моя никак не складывалась. Благодаря неусыпной заботе родителей, я росла слишком отгороженной от мира и, став уже взрослой девицей, внешнего мира сторонилась. Меж тем, маменьку моя неустроенность ужасно печалила и, со временем, наши отношения стали словно отравлены этой её печальностью. Попытка выдать меня за молодого блистательного чиновника пароходства Общества КВЖД успехом не увенчалась, хотя маменька ради этого жутко интриговала и провернула целую боевую операцию, чтобы завлечь юношу в наш дом, но… Я вела себя полной букой и напугала его.
[мужчина]
Я понимаю, что эти ностальгические воспоминания согревают вас, но какое, пардон, отношение все эти ваши девичьи слёзы имеют к вашему сыну и предмету нашего разговора?
[женщина]
Самое прямейшее, вот увидите. Я описываю вам самый важный день своей жизни, который изменил всё. Всю мою биографию. Впрочем, вы вольны не слушать полоумную старуху, я вас не заставляю…
[мужчина]
Прошу вас, Элеонора Васильевна, продолжайте.
[женщина]
После небывалой ссоры с маменькой и Елизаветой, я выбежала в сад, в слезах, разумеется, бросилась, куда глаза глядят, выскочила в заднюю калитку… И тут увидела странную и нелепую сцену: человек двадцать китайских крестьян с палками и мотыгами загнали в угол женщину с явным намерением надругаться над нею.
То, что я скажу, в нынешние… Как это говорят? Политкорректные? Да, в эти политкорректные времена мои слова будут звучать странно, но в годы моей юности отношение наших к китайцам было… Мы не относились к ним, как к людям, они были слишком чужды нам. Они жили бок о бок с нами, но так же, как живут воробьи или мыши. Грязные, с вечным запахом немытости… В общем, мы старались их не замечать. Но тут дело обстояло совершенно иначе. Эти крестьяне охотились на аристократку. Она выглядела так, будто сошла со средневековой гравюры – богатые шелка, многослойное национальное платье, причёска, золотые спицы, подвески, тяжёлые мониста… Она была настолько ухоженной, холёной, породистой, что меня на миг охватило чувство зависти. Меня, дочь русского судьи, не последнего человека на Дороге!
Не помня себя, я вернулась в дом, взломала отцовский секретер, достала наган и побежала обратно через сад. Стрелять я умела. То была часть тех самых уроков отваги, которую тщетно пытался привить мне папа. Маменька с Елизаветой о чём-то ожесточённо спорили наверху и моего возвращения не заметили. Меж тем, вооружившись наганом, я бежала через сад, моля боженьку об одном – успеть до той минуты, когда китайцы убьют бедную женщину.
И я успела. В каком-то полнейшем душевном тумане, я выскочила посреди улицы и несколько раз выстрелила в воздух. Помню, меня охватил неописуемый ужас, когда я поняла, что из семи патронов я расстреляла уже три, а навстречу мне движется толпа из двадцати китайцев… Но стоило мне наставить наган на самого дерзкого, как они бросились врассыпную, побросав палки.
Женщина сидела на земле. Я подошла и протянула ей руку. Она оперлась на мою кисть надушенными пальцами, я до сих пор помню малейшие детали. Эти тонкие пальцы украшали длинные золотые наконечники, холодные на ощупь. Стоило ей лишь взглянуть на меня, как бедное моё девическое сердечко захолонуло от силы, исходившей от этой дамы. Удивительный мускусный аромат струился по засыпаной навозом проезжей улице, превращая воздух в трепещущую жидкую патоку. Сейчас я покажу вам… Возьмите мою руку и взгляните мне в глаза.
[мужчина]
Извольте.
[женщина]
Ну, что?.. Чувствуете?..
[мужчина]
Господи, что это?!
[женщина]
Это дар. Или проклятье.
[мужчина]
Я… Невероятно… Я… Не могу… Я…
[женщина]
Вы чувствуете?
[мужчина]
О, да… Прекратите, пожалуйста. Пожалуйста…
[женщина]
Так лучше?
[мужчина]
Да… Спасибо…
[женщина]
Теперь вы понимаете, о каком даре я говорю? Та китайская дама улыбнулась мне сквозь туман, которым заволокло мои глаза и сказала: «Я приду вечером и ты получишь щедрый подарок, девочка. Ты ведь ещё девушка, не так ли?». Поразительно, что я совершенно ни слова не зная на китайском наречии, поняла её, будто бы голос спасённой звучал прямо у меня в голове. Вы мне верите теперь?
[мужчина]
Теперь, да. Если бы час назад кто-нибудь мне сказал, что… Что вы… Я бы никогда…
[женщина]
Полноте. Как там у Шекспира? «Есть многое на свете, друг Горацио, что не подвластно нашим мудрецам»… Вечером она пришла в наш сад. Я и сейчас со всей отчётливостью вижу силуэт её багряно-золотого платья. Мне показалось, что она слегка светится странным неземным блеском, словно её кожа пылает сполохами оранжевого огня. «Ты спасла мне жизнь, за это я подарю тебе кое-что. Ты, конечно, не будешь жить вечно. Но ты будешь жить очень, очень долго. Более того, ты всегда останешься молодой и красивой, хочешь?». Это невозможно, ответила я, потупясь и стараясь не смотреть в эти ведьмовские глаза, зачаровавшие всю меня. «Все мужчины упадут к твоим ногам», – засмеялась дама. Вы – ведьма, спросила я. «Все женщины немного ведьмы, не нужно бояться своего естества», – ответила она.
В ту же секунду, она поцеловала меня в губы, её длинный язык проник в горло так глубоко, что я утратила способность дышать и даже на минуту потеряла сознание. Странно, но чувственный поцелуй женщины оказался вовсе не противен, наоборот, меня охватила сладостная истома, пополам со стыдом от того, что внутренний наблюдатель шептал мне, повелевая прекратить.
Дама отстранилась и сказала: «Теперь у тебя есть дар. А это нужно, чтобы поддерживать его» и протянула мне небольшую сулею, совсем простую, из тыквы, кое-как обшитой грубой кожей. «Это молоко Белого дракона. Сюда ты будешь каждое новолуние добавлять немного мужской крови и спермы». Я растерялась, и спросила, где же я возьму их. «О, девочка, поверь, отныне у тебя никогда не будет недостатка в этих субстанциях», – засмеялась она с такой уверенностью, что даже сам предмет нашего разговора перестал казаться мне странным.
[мужчина]
Я снова перебиваю вас, но… Не хотите ли вы сказать, что вот эта зелёная штукенция, которую вы вылили сейчас на ковёр, и есть это самое волшебное молоко?
[женщина]
Разумеется.
[мужчина]
Бред какой-то…
[женщина]
Вскорости, я убедилась в том, что дар, переданный мне ночной гостьей, нужно использовать осторожно. Владимир, тот самый молодой чиновник, за которого меня прочили замуж, стал моим первым мужчиной. Я увидела его во время прогулки. Он ехал мимо в пролётке, ожесточённо споря с незнакомым мне господином в бакенбардах, вроде бы англичанином или американцем. Надо сказать, пусть я и не любила Володеньку, он был красавцем. На мой вкус, даже слишком красавцем, ему бы больше подошло родиться девочкой. Он бросил на меня взгляд и кивком поздоровался, когда пролётка замедлила ход на повороте улицы. Из чистого озорства я отдала ему умственный приказ немедленно подойти ко мне. Володя вдруг выпрыгнул из повозки прямо на ходу, растеряв бумаги и кувыркнувшись в пыль, но его отнюдь не смутила нелепость этой жалкой мизансцены.
Он подошёл ко мне, посмотрел в глаза и я отчётливо поняла, что полностью владею всем его существом, от ногтей до кончиков волос. Он! Тот, что неделей ранее так холодно и презрительно простился со мной в доме моих родителей! Я должна отомстить за это унижение, подумалось мне.
Он внёс меня в ближайшее парадное. Косые солнечные лучи прорезывали стены, врываясь в щели, оставленные для воздуха в фальш-дверях. Рядом стояла дворницкая метла, понятия не имею, откуда она взялась. Володя сломал её об колено и запер двери тамбура. «На колени», – приказала я молча, одной лишь силою воли и он упал передо мною, лизал мои ноги… Расставшись с грузом девства таким случайным, необычным и приятно развратным образом, я почувствовала себя так, будто бы у меня выросли крылья. Володя умер через неделю после той памятной встречи. Охваченная эротической лихорадкой, я попросту выпила его, хотя и держалась из последних сил. Мне было ужасно жаль его, но пробудившийся во мне голод был уж слишком силён.
К счастью, я соблюдала осторожность и никогда не виделась с ним на людях, иначе неизбежно поползли бы слухи. Помню, именно на его похоронах, я повторно убедилась в той власти, что поделилась спасённая мною китаянка. Отец Володи, ещё не достигший библейского возраста, но всё же уже достаточно почтенный старец, стоял у гроба безутешным памятником скорби. Казалось, он ничего не видел пред собою, полностью погружённый в воспоминания о сыне. Я молчаливо приказала ему посмотреть на меня. Он повернул голову и застыл. Помню, как юношеская краска медленно залила его бледное морщинистое лицо, как в давно выцветших глазах проснулась похоть. Я не воспользовалась этим, всего лишь проверила, как сильны мои чары…
[мужчина]
Погодите, вы сказали, что «выпили Володю». Что это означает?
[женщина]
Именно то, что я и сказала. Не фигурально. Я выпила из него все силы. Саму жизнь.
[мужчина]
Физически?
[женщина]
В том числе.
[мужчина]
Вы пили кровь? Это какая-то разновидность вампиризма?
[женщина]
Нет, я не пила кровь, это вульгарно. Я пила саму его жизненную силу, энергию. И, поверьте, он отдавал её с большой страстью. Я сейчас поймала себя на мысли, что ни разу до сего дня не задумывалась ни о природе полученного мною дара, ни о том, как его назвать. После той памятной ночи в саду, жизнь моя стала настолько приятна и легка, что было бы неблагодарностью с моей стороны бросать тень на этот щедрый дар. Практически сразу же после володиной смерти я оставила отчий дом и под предлогом обучения переехала в Шанхай. Мужчины гроздьями сыпались к моим ногам, они осыпали меня подарками и прочими благами, продавая последнее, что у них было. Я упивалась властью над их сердцами.
Потом был двадцать девятый год…
[мужчина]
Что случилось в двадцать девятом?
[женщина]
Моя благодетельница покинула меня.
[мужчина]
Так вы поддерживали связь? Встреча в саду не была единственной?
[женщина]
Разумеется, нет. Вторая наша встреча произошла в Шанхае спустя три месяца, после моего переезда туда. После полуночи я шла по набережной Вайтань, или по Бунду, как мы его тогда называли, пьяная от ощущения собственного могущества, переполненная той энергией, которую только что забрала у голландского дипломата, умолявшего меня сохранить ему жизнь. Увы, я не смогла остановиться вовремя. Но меня совершенно не тронуло его скорченное, несвежее тело с зеленоватой кожей. Не более, чем вас трогает пустая бутылка, из которой вы только что допили последние капли.
Я шла, неся в руке туфли, подошвой ног ощущая тепло остывающих камней. Мимо проносились экипажи с шумными кампаниями, они на разных языках салютовали мне, звали присоединиться к вечеринке, но я чувствовала такую наполненность, что мне вдруг почудилось, что сейчас меня разорвёт изнутри это распирающее пламя. До Нанкин-роуд я дошла уже, будучи в полубредовом состоянии. Китайские дудки визжали мне в уши, цимбалы раскалывали голову, буханье барабанов сбивало сердце с такта. Огни превратились в длинные цветные ленты. Я уже почти утратила сознание, как вдруг в проёме между домов мне примерещился знакомый силуэт спасённой мною женщины. Я практически рухнула в подставленные ею руки, шепча лишь мольбы о спасении.
– Бедная, бедная моя девочка, – шепнула она нежно и погрузила мои ладони во что-то горячее и колючее одновременно.
Зрение моё прояснялось с каждым вздохом, барабаны и цимбалы затихли, туман в голове рассеялся. Я посмотрела на руки. По самый локоть они уходили в золотой шар невероятной красоты, сияющий оранжевыми сполохами и озаряющий слякотный чёрный проулок, в котором мы стояли, странным, потусторонним мерцанием.
– Что это, сестрица? – спросила я, будучи не в силах отнять рук от чудесного шара.
– Это звёздный огонь, душенька, – ответила Сестрица, погладив меня по волосам. – Всякий раз, когда ты слишком напитаешься силой, будешь отдавать добытый излишек ему. А если заболеешь или обессилеешь, то он отдаст тебе свою энергию. Мы все так делаем. Уже не одну тысячу лет.
– А сколько нас?
– В нашей семье всего семьдесят три сестрицы.
– А есть и другие семьи?
– Конечно, есть, глупышка, – ответила она.
Сестрица рассказала мне, что я должна быть чрезвычайно осторожной, поскольку другие семьи очень хотели бы завладеть и нашим звёздным огнём, и нашими богатыми охотничьими угодьями.
[мужчина]
Выходит, она воспользовалась вами? Чтобы наполнять этот свой огонь?
[женщина]
Не совсем, ведь до 29-го года я тоже пользовалась им. Больше пятнадцати лет. Он продлевал мне жизнь, лечил, спасал от смерти.
[мужчина]
Так что же случилось в 29-м?
[женщина]
Война. То есть война в Китае тлела практически постоянно. Но мы, живущие в иностранных сеттельментах Шанхая и Харбина, её не чувствовали. Для нас она была словно бы бушующая гроза, ревущая за стенами ресторана. Все её молнии мы видели, и все громы слышали сквозь уютную стеклянную витрину, освещённую гирляндами огней, отражающую силуэты бэнда, играющего чарльстон и шимми. Кто хотел, мог выйти и посмотреть на грозу поближе, но мне никогда не приходило это в голову.
Однако, в 29-м китайцы напали на КВЖД и… Моя семья чуть не погибла. Впервые война опалила мне лицо своим гнилым дыханием. Мне удалось спасти и папа, и маменьку, и Елизавету. Я уже была замужем за одним американцем из военно-торговой компании, запамятовала её имя, какая-то типично англосаксонская фамилия плюс энтерпрайзис… Или экспорт? Нет, всё же энтерпрайзис. Неважно. Я без сожаления бросила его, как только чанкайшисты пошли в атаку на Дорогу. К счастью, мои чары исправно действовали и на большевистских военачальников, поэтому… Не буду утомлять вас описанием того, как мне удалось вывезти семью к Советам. Вернёмся к нашей теме.
Моя благодетельница погибла. Вся семья наших сестриц погибла тоже.
[мужчина]
Семья?
[женщина]
Я имею в виду семью не по крови, а по духу. Наш орден охотниц. Я чувствовала их смерть совершенно отчётливо, сердцем, лёгкими, селезёнкой, кишками и маткой, всем телом ощущая, как рвётся связь между нами. Треньк! Треньк! Обрывались струны, объединявшие нас в одну гамму, и с каждым разрывом что-то очень больно рвалось в моей бедной душе.
Я уверена в том, что между нами всегда существовала телепатическая связь, благодаря которой я точно знаю, где находится такая же, как я.
[мужчина]
А что же с этим звёздным огнём?
[женщина]
Он исчез. Скорее всего, растворился, оставшись без подпитки. Именно тогда я и располнела. Впрочем, располнела лишь слегка.
[мужчина]
Вы сказали, что чувствуете подобных вам?
[женщина]
Да. Примерно таким же образом, как вы чувствуете изменение погоды, например, резкое похолодание.
[мужчина]
А здесь вы встречали подобных вам?
[женщина]
Долгое время не встречала. Только за границей. Здесь я лишь один раз почувствовала такую девочку. Совсем молоденькую, лет двадцати-двадцати пяти, наверное. Это было совсем недавно, уже в девяностых.
[мужчина]
Как её звали?
[женщина]
Понятия не имею. Я никогда её не видела. Наша встреча могла бы печально окончиться для нас обеих. Та, кто оказалась бы слабее, неминуемо погибла бы. Кроме того, у неё могли оказаться соратники. Пока я размышляла над тем, не встретиться ли с нею, она покинула город, уехав в направлении северо-запада, насколько я сумела почувствовать. Я не стала преследовать её.
В девяностые вообще происходило многое, я часто чувствовала интересные энергии, которые могли бы питать меня. Кстати, я не знаю, как её звали, но довольно точно могу описать, как она выглядела. Если это вам интересно.
[мужчина]
Разумеется.
[женщина]
Она была рыжей… С тёмно-зелёными глазами… Иногда они могли менять цвет до светло-чайного… Её кожа не была белой… Скорее, медной, в тон волосам. У неё не было видимых родимых пятен… Да что я вам рассказываю, дайте руку, я просто покажу её вам и вы всё увидите сами. Видите? Что с вами?
[мужчина]
Ничего.
[женщина]
Вы знали её? А-а-а… Да. Поняла… Вы знали её. Кто она была? Вы были влюблены в неё?
[мужчина]
Какое вам дело?
[женщина]
Никакого. Можете не отвечать, я всё чувствую… Вы любили её, но вам не удалось быть с нею? Вам повезло. Она бы измучила вас, доведя до гибели… Поверьте, молодой человек, я знаю, как это бывает. Вам сейчас чуть за сорок? Думаю… В те годы вы были её ровесником. Она бы попросту убила вас.
[мужчина]
Откуда у вас такая уверенность?
[женщина]
Питаться мужской энергией – наша природа. Мы – охотницы, а вы – наша пища. Так устроено природой. Судя по тому, что я чувствовала в той девочке, она была совершенно неопытной охотницей. Энергия фонтанировала из неё, как из вода из полного дуршлага. Думаю, если она не научилась контролировать процесс питания и охоты, то сейчас она мертва.
[мужчина]
А если научилась?
[женщина]
Тогда она осталось всё такой же. Мы ведь практически не меняемся с годами. Мы живём очень, очень долго, наши тела постоянно обновляются за счёт правильного питания. Хотя… Видите мои руки? Ещё пара часов и я на ваших глазах стану той, кем являюсь на самом деле – столетней старухой… О, смотрите, зуб выпал… Кстати, пока я с вами говорю, с каждым новым высказанным словом вижу, как слабеет зрение и размывается ваш контур. Удивительное, странное ощущение. Словно я растворяюсь.
[мужчина]
А кто сделал её такой, как вы? Я имею в виду эту девочку?
[женщина]
Инициация не может произойти с бухты-барахты. Нужно иметь предрасположенность к Дару. Семена Дара должны упасть во вспаханную и унавоженную почву, именно поэтому нас, охотниц, так мало. Судя по тому, какой неумелой она была, инициация произошла не от человека, как это было со мной. Иначе бы старшая сестрица научила её, как правильно расходовать Дар и как правильно питаться. Вероятно, она получила Дар от звёздного огня, принадлежавшего чьей-то семье, либо от амулета, заменявшего звездный огонь.
[мужчина]
Амулета?
[женщина]
Ну, да. Звёздный огонь – это чистая энергия, он не имеет материального носителя, это просто сгусток. Чтобы его создать, нужны сотни лет и огромное мастерство, поэтому они всегда настолько ценились и были такой желанной добычей. Но энергию можно оставлять и на материальном носителе, это удобно и не требует таких сложностей по свёртыванию пространства, чтобы сгусток оставался стабильным. Если у девочки была предрасположенность получить Дар, она могла получить инициацию от такого предмета.
[мужчина]
Давайте вернёмся к вашему сыну.
[женщина]
Я бы не хотела… Ну, ладно. Раз уж взялась. Моя благодетельница, когда жива была ещё, просила меня никогда не рожать. Нам трудно забеременеть от нашей жертвы, но, тем не менее, технически это возможно. Так случилось, что в пятидесятых, во времена хрущёвской оттепели, я осталась одна. Результат душевного кризиса. Я не утратила способность охотиться и находить пропитание. Я потеряла смысл жизни, неделями я ничего не ела. Ни капли жизненного эфира не поступало в измученное тело. Я жила тогда во Владивостоке. Помню, выходила из подъезда, садилась на лавочку и смотрела на бухту Золотой Рог до тех пор, пока не заходило солнце.
Я внезапно осознала, насколько одинока. Родители покинули меня… Моя духовная семья исчезла… Я ведь перебралась во Владивосток в надежде, что мне удастся найти таких же, как я. Но те вести, что приходили из Китая, совершенно не утешали. Мао становился всё сильнее, становилось очевидным, что не за горами большой террор, как потом и произошло.
В общем… История ужасно глупая. Я влюбилась в капитана дальнего плавания. Впервые в жизни и, надо сказать, единственный раз. Непростительный раз. Даже не понимаю, как я оказалась настолько слаба? Влюбить его в себя не составило труда, мы поженились и я понесла практически сразу после свадьбы. Родила двойняшек – Яшку и второго, младшего. Яшка родился так быстро, что даже набил на макушке две шишки, ударившись при родах о тазовые кости. Словно рожки. Помню, свекровь шутила по этому поводу. Сглазила, старая сука. Ведьма… Младшего я рожала ещё три дня.
Если бы знала, кем они вырастут, убила бы обоих ещё в родильном доме.
[мужчина]
Вы шутите? Прямо убили бы?
[женщина]
Да. Убила бы, не колеблясь ни секунды. Ни единого мгновения… Я понимаю, что многое было зря. Многое было… Я ведь совершенно не представляла, как нужно растить детей.
[мужчина]
А ваш муж? Свекровь, в конце концов?
[женщина]
Увы, муж погиб. Разбился на вертолёте… По служебной надобности летел на Курильские острова и… Ми-1 вертолёт, как сейчас помню… В тот момент я впервые захотела умереть.
[мужчина]
Господи… Вы… Вы стареете?!
[женщина]
Вы полагали, я всё же лукавлю с вами? Ни на йоту. Всё, что я говорю вам – чистая правда. Впрочем вы и сами видите [долгий приступ кашля].
[мужчина]
Но я не… Я не думал, что это в принципе возможно! Вы же… Вы буквально разваливаетесь!
[женщина]
Нам осталось совсем немного времени. Я скоро умру. Я чувствую это. Тело холодеет… Господи, как же я, оказывается, устала жить… Мне нужно сказать вам кое-что важное. Не про сына. Точнее, не про Яшку. Про другого. Если вы встретите его, то обязательно почувствуете, что это – именно он. Вы почувствуете, ошибки быть не может. Верите мне?
[мужчина]
Да.
[женщина]
С Яшкой всё понятно. А второго сына убейте немедля, сразу как только удостоверитесь в том, что это он. Я не знаю, где он, но он где-то в городе, я чувствую это. Клянитесь, что исполните просьбу старухи… Клянитесь! Ну!
[мужчина]
Клянусь.
[женщина]
Спасибо вам. В вас есть нечто твёрдое, есть сердцевина. Другому человеку эту просьбу не выполнить.
[мужчина]
И всё-таки про Якова. Что это, чёрт побери, означает? Что это за ритуалы, что за алтарь? Что это вообще за бред?
[женщина]
Я буду говорить коротко, потому что должна сказать кое-что действительно важное. Очень хорошо, что у вас диктофон, просто чудо, как хорошо. В противном случае, я бы не смогла умереть спокойно [тяжёлое дыхание, кашель]. В старые времена… [кашель] то, что я хочу сказать… Диктофон – это благословение господне.
Яшка был зациклен на мне… Никакого инцеста, по крайней мере, в физическом смысле… Но зациклен. Он знал тайну моего волшебного эликсира и усовершенствовал его… Я долгие годы фактически была его заложницей… Они с братом… Они занимались магией… [кашель]. Нет времени. У вас есть ещё плёнка в диктофоне?
[мужчина]
Это цифровой диктофон, можете говорить ещё примерно 70 часов, он запишет.
[женщина]
У меня нет семидесяти часов. Слушайте. Запомните, это – самое важное, что я могу вам оставить во искупление своих грехов [кашель]. Я расскажу вам, как поймать Протея…
[мужчина]
Кого? Протея?
[женщина]
Протей великий… [кашель] Протей многоликий. Протей неуничтожимый и вечный. Он и только он корень всех бед моих, отравитель моих детей… Протей, пожравший души моих сыновей… Вы со временем всё поймёте. Протей ищет машину снов… все ищут машину снов… амулет найдёт машину, но бойтесь Протея… [кашель] Он ввергнет вас в ад, если узнает, что машина в ваших руках…
[мужчина]
Элеонора, подождите! Умоляю, подождите!
[женщина]
Тихо! Слушайте!
[третий голос, утробный и неестественный, длинная тирада на одном из диалектов сино-тибетской языковой группы, предположительно на китайском языке, длиной 03 минуты 31 секунду; после этого запись обрывается]
Виктор Кромм vic@suits-global.org
Кому: Казах
Расшифровка звукового файла
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
В рамках розыскных мероприятий по установлению места нахождения артефакта, известного как «машина снов», мною опрошена свидетельница Панкратова Элеонора Васильевна, гражданка РФ, 1876 года рождения. В завершение опроса, Панкратова сказала длинную фразу на предположительно китайском языке. Уточнить содержание цитируемой беседы ни на русском, ни на ином языке не представляется возможным, в виду внезапной смерти свидетельницы, произошедшей в следствие старения организма. Прошу организовать перевод данной фразы и выслать мне для дальнейшего использования в работе.
Звуковой файл и полный рапорт о проведённом опросе доступны по ссылке:
https://suits-global.org/vic/shared/6668378997762poighjsndl
В случае наличия оперативно значимых материалов прошу срочно информировать.
PS: Евгений Григорьевич, за рамками протокола… По-моему, я схожу с ума. В случае возможного прерывания связи, прошу учесть, что оцениваю собственное психологическое состояние, как крайне нестабильное.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Отправлено с беспроводного устройства BlackBerry®
День восьмой.
Среда, 24 марта.
23:42
Казах kazax@suits-global.org
Кому: Виктор Кромм
Re: Расшифровка звукового файла
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Виктор, твои пожелания учту. Задание нетривиальное, но ты справишься. Держись! Файл получили, это не стандартный китайский, это какой-то диалект, сейчас «умники» определяют, какой именно. Активизируй работу по поиску артефакта, а то возникает ощущение, что ты распыляешься. Соберись и действуй. Давай, до связи!
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Отправлено с беспроводного устройства BlackBerry®