2 глава
На другом конце города, в монтажной студии сидел Илья и просматривал вчерашний отснятый материал. Просто кто-то свыше послал им эту семейку. Озорные близнецы с милыми, дурашливыми мордахами оживили ролик и органично попали в сюжет. Надо было бы взять координаты этих мальчуганов для другой рекламы, очень уж они киногеничны и артистичны. А молодая мать этих пацанят как-то странно зацепила Илью. Она всегда была разная. То усталая, замученная жизнью женщина без возраста… То вдруг озорной подросток с сияющими из под густой чёлки глазами. А когда она сидела к нему спиной в кафе… У Ильи аж мурашки пробежали по телу от одного воспоминания худеньких вздёрнутых плеч и изящному изгибу спины у поясницы. Так и хотелось провести пёрышком по ложбинке между лопаток или слегка подуть в оттопыренные сзади джинсы. Илья встряхнул головой и попытался сосредоточиться на работе. Ролик складывался удачно и, приготовив несколько вариантов на предварительный просмотр, он пригласил коллег для окончательного выбора. Обсуждение затянулось. Мнения, как обычно, сначала разделились, и буквально по частицам собрался окончательный вариант, который устроил всех.
Влад стоял за креслом Ильи и, положив руку на плечо друга, внимательно вглядывался в каждый кадр. – Хорошая работа, молодцы! А ребят надо бы найти. Мы могли бы выпустить серию с их участием или даже сделать лицом канала. Молодой канал – молодые лица. – И, наклонившись к Илье, тихо произнёс – А тебе, по-моему, приглянулась их мамаша, шалун! Глядя на нее, ты облизываешь губы.
– Какой ты замечательный, Владик! – Ехидно сказал Илья. – В том смысле, что всё замечаешь, даже то, что тебя совсем не касается.
– Ну-ну, посмотрим, касается меня это или нет. Тебе личное задание – найди этих пацанят, благо у тебя есть для этого личный стимул. – Влад мило улыбнулся и прошептал – Работай, Илюша, работай!
Придя вечером домой, Илья включил телевизор, и устало сел в кресло. Через несколько минут он понял, что совершенно не следит за происходящими на экране событиями. Надо бы встать и приготовить ужин, но на него вдруг навалилась усталость, лень… и проще казалось вот так сидеть голодным в кресле, чем двигать тело от холодильника до плиты. Он редко бывал дома по вечерам. Ещё реже готовил. И даже не знал, что из продуктов есть у него в наличии. Ему нравилась публичная жизнь, бесконечная череда презентаций, клубов, друзей, съёмок. Незапланированные встречи, случайные отношения, затяжные вечера «с пятницы на понедельник» составляли его образ жизни. Он не задумывался о завтрашнем дне, не любил ковыряться в прошлом. Прошлое ушло, и как ни старайся и не казни себя – ничего уже не изменишь. Будущее никому не известно. Зачем напрягаться пустыми размышлениями? Живи сегодняшним днём и получай удовольствие от каждого мгновения. И Илья дальше шагал по жизни в состоянии лёгкого флирта со всеми окружающими, играя в любовь, ни в кого при этом серьёзно не влюбляясь и оставляя после себя лишь приятные воспоминания. Ему только что исполнилось двадцать пять лет, За плечами остался неудавшийся и непродолжительный опыт семейной жизни. А впереди маячили грандиозные планы, желание всегда быть в центре внимания и нежелание брать на себя ответственность ещё за чью-либо судьбу. Пугало его в жизни только одиночество. Он совершенно не мог оставаться наедине с собой. Его страшила пустота вокруг и ещё больше внутри себя. Даже в большой компании иногда изнутри к сердцу подкрадывался холодок одиночества и выбивал Илью из колеи. В такие мгновенья ему просто хотелось напиться, чтобы забыть о естественной тяге одного существа к другому. О том, что нужно напрягать душевные силы для того, чтобы рядом был единственный нужный тебе человек. Чтобы одиночество больше не хватало холодными щупальцами за горло. И в такие вечера, как сегодня, он чувствовал себя совершенно опустошённым, разбитым и подавленным. Илья протянул руку за мобильником и, набрав знакомый номер, грустно произнёс – Малыш, мне плохо. Приезжай быстрей. Пока – пока, целую. – И не двигаясь с места, тупо уставившись в экран, стал ждать звонка в дверь…
Сашка лежала в ванне с пеной и представляла себя Венерой Боттичелли. Не хватало крутых бёдер и длинных русых кудрей, зато фантазии – хоть отбавляй. Вот она выходит из морской пены и перед ней весь мир преклонил колени, райские птицы поют гимн рождению совершенства и природа заиграла всеми красками, чтобы подчеркнуть её красоту. Саня рассмеялась, представив, как завтра юная богиня встанет в полшестого утра и покатит на работу к надоевшей до чёртиков колбасе. Мысль о том, что последующие три дня она будет дышать опротивевшими уже запахами чеснока, мяса, всевозможных приправ и наполнителей приводила в ужас. Недавней Сашке это казалось совершенно нормальным, но сегодняшняя Александра не хотела с этим мириться и требовала для себя более престижную работу. Саня посмотрела с любовью на своё отражение в зеркале и ласково сказала – Потерпи ещё немного, родная. Мальчишки уедут в лагерь, и в свободные от работы дни я буду искать что-нибудь более подходящее для нас.
Полежав ещё несколько минут в тёплой воде с закрытыми глазами, Саша мечтала о нормальном рабочем дне с девяти до шести, выходные – суббота и воскресенье, хорошая зарплата и душка начальник. Вдоволь намечтавшись, она встала, завернулась в огромный пушистый халат и босиком прошлёпала в спальню. Как же уютно и просторно одной в большой кровати! Скорей бы Демон свалил насовсем. И не успев порадоваться предстоящей свободе, Саня уснула крепким, спокойным сном. Казалось, все печали оставили её вместе с опостылевшим мужем, а впереди лёгкая и безоблачная жизнь, когда самая трудная задача – какое платье надеть к обеду и кого из многочисленных поклонников приблизить к себе в ближайшем будущем. Саша спала, и ей снилось, как она оттолкнулась босыми ногами от мягкой шелковистой травы и легко поднялась сначала над низким розовым кустом, а затем, плавно взмахнув руками, медленно поплыла всё выше и выше над зелёной рощицей, прозрачной речкой, прямо к лучистому Солнышку…
Брэдлоги давно уже научились общаться между собой, добывать огонь и жарить мясо. Они хорошо освоили свою территорию и продолжали изучать ближние холмы. По ночам романтично настроенные брэдлоги разглядывали звёзды и просили Верховного о милости и сострадании к их немногочисленному племени. Иногда в ночном небе вспыхивали маленькие искорки, но они были не рядом со звёздами, а гораздо ближе к земле. Эти искорки проносились где-то на границе степи и далёкого леса, где жили Люди-Кошки. Поначалу на эти огоньки не обращали внимания, а потом Сильнейший объявил народу, что искорки – это послание Верховного для поддержания Веры брэдлогов. Приближаться к огонькам Сильнейший строго запретил и назвал их Верховной Защитой от Людей-Кошек. Воинствующие Кошки не преследовали своих изгнанников, и рядовые брэдлоги поверили, что заклятого врага остановили Защитные Огоньки Верховного. Вера брэдлогов укреплялась. Сильнейший, как посредник между племенем и высшей силой, приобретал всё большую власть над сородичами. Племя безоговорочно подчинялось новым законам и безропотно выполняло любые приказы и наставления. Стадный инстинкт у взрослых брэдлогов всё ещё оставался самым сильным чувством. Но молодое поколение, знавшее о войне с Людьми-Кошками лишь понаслышке, уже не понимало опасности оказаться наедине с врагами, и смело гуляли по степи в одиночку. Бродя среди холмов только в компании со своими мыслями, юные брэдлоги научились сомневаться, оценивать ситуацию и задавать вопросы. «Почему?» – и родители не знали, что ответить. «Зачем?» – и деды вновь становились тупыми животными, загнанными в угол простым словом.
Но однажды, самый смышленый из юношей – Эрл, во время речи Сильнейшего, прервал его и спросил – А ты прав? – Эрл был первым, кто позволил себе усомниться в силе и правоте их лидера.
Племя замерло от ужаса, старые брэдлоги упали навзничь и закрыли дрожащими руками головы, ожидая кары Верховного. Но небо по-прежнему оставалось чистым и безоблачным. Оно не разразилось ни огненным дождём, ни грохотом камнепада. От этого брэдлогам стало ещё страшней. Они вжались в сухую землю и ждали, когда она разверзнется и поглотит их, раз небеса отвернулись от мятежного народа. Но земля всё также оставалась спокойной и не принимала их жертвы.
– От нас отвернулись и небо и земля, – прорычал пришедший в себя Сильнейший. – Верховный помилует нас, если Эрл покинет племя. Уходи с наших земель и никогда больше не возвращайся к нам, иначе на тебя свыше снизойдёт огненный столб и поглотит тебя вместе с твоими родителями. – И всё племя грозно ощетинилось на юного бунтаря.
Эрлу не оставалось ничего, кроме того, как выполнить приказ Сильнейшего. Он побрёл вдоль холмов, в ту сторону, куда каждый вечер Светило уходило спать. В его душе бродили сомнения, но не было пока сил дать прямой отпор Сильнейшему. Эрл всё ещё оставался запуганным брэдлогом, который не знал, что ждёт его в стране спящего Светила и как он будет дальше жить в полном одиночестве…
Наконец-то раздался долгожданный звонок. Илья медленно встал, неторопясь подошёл к двери и открыл её. На пороге стояло ангельское юное создание. Светлые джинсы обтягивали узкие бёдра и стройные, длинные ноги. На прямых, худеньких плечиках болталась необъятных размеров ярко-оранжевая футболка. Тряхнув длинной чёлкой, голубоглазое очарование пролепетало – Привет, папуля! – И протянуло милую мордашку с пухлыми губками для поцелуя.
– Сначала зайди, потом лезь целоваться, – ласково сказал Илья и, закрыв дверь, шлёпнул по тощей попке. – Это за папулю. Просил ведь – не называй меня так.
Оранжевый мотылёк прошуршал в комнату и, закинув ноги в кедах на низкий столик, развалился в кресле. Из огромного рюкзака появились две баночки коктейля. – Хлебни, Илюша, и не обижайся на меня, – озорные глазки блестели, как у нашкодившего котёнка. – Ты же знаешь, что я обожаю тебя дразнить. Ты такой секси, когда злишься.
– И поэтому твои кеды лежат на моём столе?
– Да-да-да! – Красные кеды выписали пируэт в воздухе и опять приземлились на прежнее место. – Я хочу, чтобы ты их снял!
Илья присел на пол и, развязав белые шнурочки, аккуратно поставил обувь рядом с креслом. – А сейчас мы немного разомнём маленькие ножки, – Илья пощекотал босую ступню. – И они побегут на кухню готовить ужин.
– Вот так всегда, – голосок задрожал от обиды. – «Малы-ы-ыш, мне пло-о-охо!» Летишь, торопишься, а тебе всего лишь кухарка нужна! Готовь сам, – пухлые губки надулись в обиде.
– Хорошо, я сам, – у Ильи заметно улучшилось настроение. – Но ты пойдёшь со мной. – Он подхватил на руки брыкающегося чертёнка и потащил свою лёгонькую ношу на кухню.
Ночью Илья неожиданно проснулся и, увидев перед собой худенькую спинку, не удержался и подул вдоль позвоночника. Он помнил, кто лежит рядом с ним, но почему-то вздрогнул, когда увидел обернувшееся к нему юное заспанное личико.
– Мур-р-р! – длинные руки обняли его за шею, и хрипловатый со сна голосок обиженно прошептал – Ты как будто не меня хотел увидеть.
– Что ты, Малыш, спи спокойно. – Илья погладил пушистую головку, лежащую у него на плече, и закрыл глаза. Но сон не шёл. В голове крутилось одно и то же. И никак не давало уснуть. Худенькие плечи, изящный изгиб спины, оттопыренные джинсы и уверенный взгляд сильной женщины… Это было очень странно, но Илья никак не мог забыть Александру…