5
– А у меня сегодня отгул! – объявила мама прямо с порога, она вернулась с дежурства и заглянула в кухню, где завтракали Полина и Нина Викторовна. – Тяжелая ночь выдалась у нас на скорой, одни вызовы.
Инна сняла туфли, положила на кресло пакеты, полные продуктов, и прошла в комнату.
– Ты сегодня отдыхай, – сказала Нина Викторовна, – а мы с Полинушкой ко мне домой съездим, цветы польем.
На остановке бабушка с внучкой сели в синий усатый троллейбус. Они проехали две остановки, и вдруг Нина Викторовна сказала, кивнув головой в окно:
– Вот посмотри, это – дом наших предков.
Полина повернула голову и увидела двухэтажный особняк, фасад которого был украшен причудливой лепниной, а наверху, почти под самым карнизом, шел ряд изображений женских лиц, похожих на маски.
– Значит, и моих предков тоже! – обрадовалась девочка, крепко сжимая бабушкину руку.
– Пойдем, мы подъезжаем к нашей остановке.
В бабушкиной квартире было много необычных вещей: на окне висели гобеленовые шторы с экзотическим узором, стену напротив окна занимал огромный книжный шкаф, рядом стояло старинное кресло с наброшенным на него пледом, а у соседней стены расположился небольшой диван с пуфиками, на которых были вышиты длиннохвостые павлины.
Нина Викторовна раздвинула шторы, за тоненькой сеточкой белоснежного тюля открылся подоконник, на нем стояли горшки с растениями. Она взяла стоявшую тут же пластмассовую лейку.
– Бабуль! Давай я полью, – предложила Полина. – Ты говори, что делать надо, а я тебе буду помогать… Скажи, а твой дедушка, тот, с которым ты заключила договор о чтении сказок, он кем работал?
– Помнишь, я говорила, что он был известным юристом и уважаемым человеком, знал все законы и участвовал в составлении новых. Его отец, твой прапрапрадедушка, хотел дать сыну хорошее образование, и Петр Алексеевич учился в Петербургском университете, – тут Нина Викторовна показала на фотографию, висящую на стене.
Полина обернулась и встретилась взглядом с серьезным бородатым мужчиной в сюртуке с белым воротничком.
– Какой строгий, – внучка посмотрела на бабушку.
– Строгий? Ну что ты! – рассмеялась Нина Викторовна, – просто в те времена было не принято улыбаться, когда тебя фотографируют. Петр Алексеевич был очень добрым, мягким человеком, очень любил детей и, хотя он много работал, не упускал случая меня побаловать.
Полина села на диван и сказала:
– У тебя столько книг! Даже больше, чем у папы! Ты их все прочитала?
– Конечно, прочитала, – ответила бабушка и, подойдя к шкафу, сняла с полки старинную книгу под названием «Римское право». Она провела рукой по благородному форзацу: – Смотри, что я тебе покажу.
Нина Викторовна села рядом с внучкой, и Полина придвинулась к ней поближе.
– Эту книгу написал Петр Алексеевич, твой прапрадедушка, в ней рассказывается о том, как были устроены законы Римской империи – одной из самых могучих и крупных в истории человечества. Опыт древних людей многому научил следующие поколения, об этом и писал дедушка.
Полина завороженно рассматривала пухлый том, не решаясь взять его в руки.
– Но это еще не все, – продолжила бабушка, – только что изданную книгу прочел император Николай Второй. Она ему очень понравилась, и тогда он написал на титульном листе «Благодарю», расписался и вернул её дедушке. Так царский автограф оказался в архиве нашей семьи, – торжественно закончила свой рассказ Нина Викторовна.
Полина сидела притихшая.
В это мгновение она поняла, что ей не надо больше мечтать о настоящем друге, потому что он у неё уже есть – это бабушка! Сколько всего она знает и всегда готова и удивить, и поделиться.
Полина улыбнулась:
– Знаешь что?
– Что?
– Наклонись, я тебе что-то на ушко скажу.
Бабушка наклонилась, Полина крепко обхватила её шею руками, поцеловала в щеку и прошептала:
– Я тебя люблю.
По дороге домой Нина Викторовна терпеливо отвечала на бесконечные вопросы Полины:
– Когда началась революция, Петру Алексеевичу пришлось трудно: новая власть, то есть большевики, хотели создавать свои законы и долгое время не интересовались прежним опытом, накопленным людьми. К тому же они преследовали тех, кто служил императору, и дедушка остался не у дел, но не уехал из России, как это сделали многие знатные чиновники.
– А что случилось с самим царем? Его прогнали?
– Да, его семью арестовали, отправили в ссылку… – с грустью ответила Нина Викторовна. – Хотя царь Николай Второй был хорошим человеком и много помогал людям.
– А у него были дети?
– Да, Ольга – старшая, потом Татьяна, Мария, Анастасия и самый младший – Алексей. До сих пор ходят легенды о том, что дочь императора Анастасия, ей было в то время 17 лет, спаслась от большевиков.
Пока Полина, волнуясь, пересказывала маме все, что узнала за этот день от бабушки о событиях из истории их семьи, Нина Викторовна работала за папиным ноутбуком, и вечером девочку ждала новая сказка.
Изумрудинка
«Стояла зима, на улице было ветрено и холодно. Настенька с мамой долго ждали на остановке автобус, наконец он подъехал, они вошли и уютно устроились у окошка. Стекла салона были покрыты морозными узорами, и, пока автобус кружил по улицам, девочка, не видя ни домов, ни прохожих, разглядывала эти причудливые вензеля. Настеньке они представлялись заколдованным царством, в котором оказалась и сама она. Девочка представила себя драгоценным камушком в красивом кулоне Княжны. Кулон – это украшение, его носят на шее, об этом Настя узнала вчера на уроке истории. Такие вещицы делают из дорогих металлов – золота, серебра и инкрустируют драгоценными камнями, а еще расписывают эмалью. Именно таким был кулон Княжны, а Настя была маленькой Изумрудинкой среди множества самоцветов.
У Княжны были волнистые русые волосы с рыжинкой, голубые глаза с искринкой и широкая улыбка.
«Вот здорово! – думала Настя. – Княжна будет веселиться на балах и маскарадах, а я вместе с ней».
Тут Изумрудинка с удивлением обнаружила, что находится не в роскошном зале с колоннами, а в небольшой комнате со скромной обстановкой. Княжна была занята каким-то серьёзным делом: в коричневом платье с круглым воротничком и белоснежными манжетами, в строгом чёрном фартуке она сидела за изящным письменным столом, а перед ней стояла чернильница, лежали ручка с пёрышком и чистая тетрадь.
«Учится, как это обычно бывает в школе», – поняла Изумрудинка.
Строгий учитель расхаживал по комнате взад-вперёд и говорил как по писаному:
– Необъятны просторы нашего царства-государства, оно распростёрлось от моря до моря… – он потянул свисающий со стены шёлковый шнурок – и географическая карта развернулась с лёгким шорохом.
Она напоминала Изумрудинке узоры на заледенелом окне автобуса, только разноцветные, со множеством голубых пятен по краям.
– Это мировой океан, – объяснял учитель, водя указкой по карте, – а вот это – наше государство. На севере находится Баренцево море, на юге – Каспийское, на западе – Балтийское, на востоке – Охотское, Японское.
Княжна старательно записывала в тетрадь все, что говорил учитель. Указкой он снова коснулся карты, на ней засветилась крохотная точка, прямо на глазах она стала расти, закружилась вихрем света и заняла всю комнату.
«Карта-то волшебная!» – сообразила Изумрудинка.
Княжна оказалась посреди широкой площади, рынок гудел, словно пчелиный улей. её окружали горожане и селяне в старинных одеждах, людей было видимо-невидимо, они сновали туда-сюда.
– Мы попали на Нижегородскую ярмарку! – раздался голос учителя. – Сюда съезжаются купцы со всех губерний, а также иноземные гости, идёт торговля. Вон, видите ребят в ярких кафтанах? Это зазывалы, они собирают покупателей.
«Покажи, чем живёшь,
Тут любой товар хорош!
Покупай, не ленись
И на деньги не скупись!»
– А вон, впереди, заморские гости, – продолжал учитель. – Они уже просмолили свои корабли и наполнили трюмы запасами пресной воды и провизии. Теперь покупают меха и кожи, мёд и воск, тончайшие ткани – за янтарь, который ценится дороже золота.
Здесь же стояла карусель с деревянными лошадками, вокруг неё толпились желающие покататься. Скоморохи в разноцветных костюмах раздавали детям большие леденцы – сахарных петушков на палочках.
А один из них держал на цепи медвежонка, который встал на задние лапы и выпрашивал сладости у обступивших их зрителей. Они смеялись, подбадривали и угощали косолапого артиста.
Учитель потянул за шёлковый шнурок – и свернул карту. Взял со стола медный колокольчик, перевязанный алой лентой, и позвонил.
– Урок окончен, – сказал он.
Княжна вышла из классной комнаты и направилась в столовую. На обед были поданы щи в супнике и каша в горшке, а ещё два больших яблока на серебряном блюде.
Настенька тоже проголодалась и спросила у мамы, нет ли у неё с собой яблочка.
Мама пошуршала в сумке и протянула дочке угощение.
– А правда, что княжны едят то же, что и мы? – спросила Настя и надкусила яблоко.
– Одни сказки у тебя на уме, – улыбнулась мама.
Изумрудинка увидела, что оба яблока, лежавшие на серебряном блюде, исчезли, и царский обед был окончен.
Между тем автобус въехал в тоннель, за окнами потемнело.
«Это Княжна надела полушубок, – решила Настенька, – и Изумрудинке стало темно».
Княжна покинула дворец и села в карету.
– Но-о-о, залётные! – крикнул кучер, и карета тронулась.
– Наверняка мы едем на бал! – прошептала Изумрудинка в темноте полушубка. Автобус выехал из туннеля.
«Куда это мы попали?» – подумала она, когда Княжна сняла полушубок и оказалась в наряде сестры милосердия. Изумрудинка увидела больничную палату, там было много раненых солдат.
– Ваше высочество, вы здесь? – с удивлением обратился к Княжне доктор в белом халате.
– Матушка Императрица решила помогать раненым, и я тоже хочу быть полезной, – ответила Княжна.
Увидев её высочество, раненые перестали стонать, они держались мужественно, некоторые даже пытались улыбаться. Княжна перевязывала раны, кормила тяжелораненых солдат с ложечки, перестилала постели.
Снова сев в карету, она направилась в приют для детей-сирот и привезла им целый мешок подарков. Вместе с ними она водила хороводы и пела песни, а потом читала им стихи.
Вернувшись во дворец, Княжна присела было отдохнуть, но в душе её зазвучала прекрасная музыка и, вспорхнув с кресла, она закружилась в танце, вместе с нею закружилась и Изумрудинка.
– Ах, когда же наступит мир? Когда же я отправлюсь на свой первый бал? – шептала Княжна.
– Следующая остановка «Улица Большевистская», – раздался в автобусе голос водителя.
Послышался топот ног, и в покои Княжны ворвалась толпа людей, одетых в красное. Они увидели, что девушка кружится в танце, и лица их побагровели от злобы.
– Во даёт! Гляньте-ка, пляшет! – послышались возгласы.
«Красные» схватили Княжну и повели по залам дворца, по пути разбивая старинные статуи и фарфоровые вазы. Штыками они прокалывали картины и гобелены, украшавшие стены. Княжну бросили на подводу и повезли в ночь по тёмной дороге, а потом отвели в подвал и заперли там. Вскоре «красные» явились снова, вывели Княжну на тёмный двор и поставили у чёрной стены.
– За то, что Княжна ничего не делает, а только пляшет и веселится, мы приговариваем её к погибели, – прорычал Главный Красный Начальник.
«Неправда! Княжна не бездельница!» – хотела крикнуть Изумрудинка, но только ярче засверкала.
– За то, что носит дорогие украшения, ей не жить! – рявкнул Главный Красный. Один из них вскинул винтовку и выстрелил, но пуля не причинила Княжне зла, потому что попала в сверкающий кулон. Он рассыпался яркими блёстками, и разлетевшиеся во все стороны сверкающие искры ослепили «красных» людей, подхватили Княжну и унесли в другой мир, где нет ни зла, ни опасности.
Настенька сидела у окна с заледенелыми стёклами. От мысли, что Княжне так и не пришлось танцевать на балу, девочке стало грустно, но оттого что, превратившись в камешек в её кулоне, она спасла девушку от гибели, чувствовала радость и гордость. Так и смешались в её душе печаль и радость, горечь и счастье».