Жоффруа Риб
Мой дневник плена
1945 год
Моей дорогой жене и моему маленькому Жан-Пьеру
Почти в телеграфном стиле, буквально несколькими штрихами карандаша я набросал свой дневник, в котором попытался записать воспоминания о своем совсем не добровольном путешествии в Россию.
8 ноября 1944. Отъезд из Страсбурга в Хайльбронн в 4 ч. утра, проехали через Карлсруэ. В полночь прибыли в казарму Шлиффен.
19 ноября 1944. Отъезд из Хайльбронна в Берлин-Шпандау, проехали через Нюрнберг, Магдебург. Это путешествие длилось 4 дня. Нас, эльзасцев, было 42.
23 ноября 1944. Прибыли в Берлин в день освобождения Страсбурга… Всех эльзасцев, 42 человека, определили в 1-ю роту 23-го инженерного батальона.
Жоффруа Риб, март 1946 года
Жоффруа Риб, около 1960 года
Жоффруа Риб, 1975 год
Во время нашего пребывания в Берлине мы познакомились с настоящим прусским духом и немецкой муштрой. Особенно это чувствовалось на полевых учениях в районе Юнгфернхайде и в Ханенберге, с нас пот градом лился. Раз в неделю мы ходили на стрельбище в Рухлебене. Там в рождественскую неделю 1944 года по приговору немецкой юстиции были расстреляны 300 немецких солдат и офицеров.
21 января 1945. Вместе с тремя другими эльзасцами меня перевели во 2-ю роту, которая уже готовилась к отправке на фронт.
24 января 1945. В полночь 1-я и 2-я роты уехали из Берлина. Было очень холодно; высота снега – 20 см. Проехали Франкфурт-на-Одере и выгрузились в Стенше,[6] маленьком местечке в 15 км от польской границы. Через несколько часов перехода остановились на привал в Наслеттеле.
25 января 1945. Около полуночи заняли позиции вдоль Обры, маленькой речки, по которой проходила граница между Польшей и Германией.
26 января 1945. Первый контакт с группой русского десанта. Атаку ивана отбили, на земле остался их убитый.
30 января 1945. Русским войскам удалось обойти наш сектор справа и слева и прорвать фронт. Боясь окружения, мы удрали в западном направлении. Шли всю ночь через леса и поля. (Высота свежего снега – 40 см.)
31 января 1945. В 8 ч. утра русские все-таки нас окружили. В нашей группе были 30 солдат и 1 офицер, лейтенант Гасснер. После жестокого 30-минутного боя я попал в руки к русским. Мы потеряли много народу, примерно половину группы. Вместе еще примерно с 10 выжившими меня заперли в деревенском сарае. Как называлась эта деревня – не знаю. Соседняя деревня называлась Шмарце, и с нее началось самое тяжелое испытание за все время плена: 16-дневный переход длиной 400 км, с одним только днем отдыха и минимумом еды.
1 февраля 1945. Вышли из Шмарце. Прошли Бомст, Кёльниц, Нибен и Гросс-Зеефельде, где провели ночь в сарае.
2 февраля 1945. Прошли Нидер-Киферн и Вольштайн, вернулись в Нидер-Киферн, где провели ночь в замке, разграбленном русскими.
3 февраля 1945. Все так же возвращались обратно. Прошли Нибен и остановились в Бомсте. Только там нам первый раз дали поесть: 3 хлеба на 4 человека, 1 селедка на 5 человек и 1 маленький кусочек соленого шпика каждому.
Наше расположение перед боем 30 января 1945 года
Место, где меня взяли в плен 31 января 1945 года
4 февраля 1945. Вышли из Бомста по направлению к Вольштайну. Ночь провели в здании школы в Раквитце.
5 февраля 1945. Поели хлеба (1 буханка на человека – какое счастье!) и вышли из Раквитца в направлении Визенштадта, Рорсдорфа, Партенау. Ночь провели в конюшне фермы Волькенхайм.
6 февраля 1945. Вышли из Волькенхайма, прошли через Костен и Боникау. Ночь провели в большой конюшне в Радунгене.
7 февраля 1945. Продолжили путь, прошли через Штайнфельд, Визенхоф, Кунталь, Гостинген, где отдыхали в школьном зале, утрамбованные, как селедки: 60 человек на 40 м2.
После 7 дней перехода в первый раз увидели паровоз под парами. На выходе из Гостингена видели красивую церковь и местный монастырь.
8 февраля 1945. Утром, перед выходом, – 1 буханка хлеба на 5 человек. Потом прошли деревни Штайнорт, Обрагрунд, Бёрке и добрались до усадьбы Шлоссхоэ, где ночевали в овчарне.
9 февраля 1945. После того как нам дали по нескольку вареных картофелин, мы покинули Шлоссхоэ. Прошли через город Ярощин. Во время этого перехода нашли у дороги полупустую банку с мармеладом и талую воду. Для нас, бедных пленников, это была драгоценная находка!
Аббатство Гостинген; ветряная мельница около Калиша; ворота фермы Шлоссхоэ
Ферма Шлоссхоэ
10 февраля 1945. Выйдя из Вайдшютца после обычной еды, состоявшей из нескольких картофелин, прошли Плешен и прибыли в Голушов, где провели ночь в большом замке, принадлежавшем богатому польскому магнату. Замок, окруженный огромным ухоженным парком, построен в довольно тяжеловесном стиле (барокко).
11 февраля 1945. «Отведали» обычной картошки, продолжили переход до Калиша. Дневной этап закончился в 5 км к востоку от этого места.
12 февраля 1945. Первый день отдыха, но без еды.
Нас разместили в пустом цеху брошенной фабрики.
13 февраля 1945. Перед тем как продолжить путь, получили немного сушеной картошки, напоминавшей тоненькие чешуйки, что-то вроде чипсов. После Очина и Клеттенхагена нам разрешили сделать привал. Ночь – на большой ферме в 20 км от Калиша.
14 февраля 1945. Опять идем. Еды по-прежнему совсем немного – несколько картофелин! После Ширака, на выходе из этого маленького городка, перешли реку Варту по строящемуся железнодорожному мосту. Он был размером примерно 3 на 400 м. Высота над водой – примерно 15–20 м. Переходить было очень страшно – кое-где не хватало досок, и мы рисковали упасть в воду. Через полчаса после того, как мы миновали мост, его атаковали немецкие бомбардировщики. То, что мы избежали этой катастрофы, – настоящее чудо! Закончили переход в Ширатц, где провели ночь в частично разоренной церкви.
Наш путь можно представить себе, если провести линию от Берлина до Лодзи, обходящую Познань с юга. Начался он еще до польской границы.[7]
Замок Голушов
Польский деревенский пейзаж в окрестностях Калиша; польский дом на дороге в Калиш
15 февраля 1945. Вышли из Ширатца. После тяжелого 35-километрового перехода пришли в Пабляниц. Ночь провели в разоренной протестантской церкви. Весь день нашими злейшими врагами были снег и холод.
16 февраля 1945. Вышли из Паблянца по направлению к Лодзи, куда прибыли в 14 ч. Впервые попали в лагерь для военнопленных.
Итак, за 16 дней мы прошли 400 км. Нас было около 2000 человек, в том числе 20 эльзасцев и лотарингцев.
Прибыв в лагерь, я разделил судьбу многих своих товарищей – заболел жуткой дизентерией. К счастью, мне удалось попасть в лазарет, где я оставался с 23 февраля по 8 марта 1945. В плане состояния здоровья это был один из самых тяжелых периодов моего плена.
Переход через Варту 14 февраля 1945 года
Вид на часть лагеря в Лодзи
1. Место моего пленения 31 января 1945 года
2. Лагерь военнопленных в Лодзи
1 – 2. Путь, пройденный пешком (около 400 км, включая блуждания)
11 марта 1945. Я покинул лагерь в Лодзи на поезде вместе с еще 2000 пленных. Эльзасцев и лотарингцев среди нас было около 40 человек. После мучительного 4-дневного путешествия (утрамбовывали по 80 человек в вагон) приехали в лагерь в Пулавы, небольшой городок на берегу реки Вислы.
26 марта 1945. Выехали из Пулав в неизвестном направлении, в эшелоне было 2000 пленных. Проехали Брест-Литовск, Белосток, Вильну, Динабург,[8] Ленинград. После этого продолжили ехать на север, из чего можно было сделать вывод, что ехали по Мурманской железной дороге.
4 апреля 1945. Приехали в Сегежу (Русская Карелия). За все время путешествия мы ни разу не выходили из вагона.
Определение местоположения
Нет ничего удивительного в том, что после 11 дней путешествия в закрытых вагонах никто не знал, где мы находимся. Однако в течение последних 5 дней мы ехали строго на север. Где же мы? В Финляндии? В Мурманске или в Архангельске? Одно было известно практически точно – мы находимся на железной дороге Ленинград – Мурманск, но где именно, на какой широте и высоте?
Будучи старым картографом, я знал: чтобы определить широту, достаточно измерить в градусах высоту Полярной звезды. Из подручных средств я изобразил что-то вроде секстанта, состоящего из дуги с градусами и свинцовой проволоки. Все было закреплено на деревянной дощечке 30 на 30 см. После серии из нескольких измерений я рассчитал широту – 63°42’. На старой карте России можно видеть, что эта широта пересекает линию Мурманской железной дороги примерно в 100 км от Онежского озера. Это я выяснил только через месяц, когда на карте, висевшей в кабинете русского командира, смог найти подтверждение точности своих измерений.
Карта нашего путешествия на участке Ленинград – Сегежа
Определение местоположения с помощью измерения высоты Полярной звезды
Сегежа
Городок Сегежа находится в Карелии, к северу от Онежского озера, на 63º 42’ северной широты и 34º восточной долготы. Недалеко от этого места проходит Большой канал, который соединяет Белое море и Ленинград. Городок почти весь построен из дерева, в довольно современном стиле. Есть также несколько кварталов, построенных из кирпича, что-то вроде казарм. Кроме того, есть два больших общественных здания. Все эти дома содержатся в довольно плохом состоянии. На юго-востоке от города, насколько хватает глаз, простирается огромная фабрика по производству бумаги и других продуктов деревообработки.
Лес, бревнами или кругляком метровой длины, поступает на фабрику по железной дороге или по воде. Поскольку лес – единственный ресурс этой страны, котлы электростанции топят только дровами. И фабрика, и электростанция выглядят изящно и современно. Год постройки – 1938-й. Жаль только, что они в плохом состоянии. На этой фабрике мы работали 2 месяца, нам поручали разные работы: переноску дерева, укладку железнодорожных рельсов, починку электромоторов и котлов и т. д.
Сегежа, фабрика и два лагеря военнопленных находятся между двумя огромными озерами и вместе составляют что-то вроде большого полуострова. В этом краю мало что растет, вокруг только огромные еловые и березовые леса. Эту часть Карелии называют «медвежий край». Но, помимо медведей, здесь встречаются волки, лоси и северные олени. В озерах много рыбы. Даже, кажется, встречается пресноводная сельдь.
В Сегежском лагере нас разместили в бывшем рабочем городке, в деревянных домах прочной постройки и вполне красивых. К несчастью, как повсюду в России, состояние этих домов оставляло желать лучшего. Везде было установлено центральное отопление, но оно, к сожалению, не работало.
Нас разместили по 20–30 человек в комнате. Спали мы на деревянных нарах в два этажа, но не было ни соломенных тюфяков, ни одеял. Но в каждой спальне была маленькая дровяная печка, и нам было хотя бы тепло и сухо.
Еда была неплохой, хотя ее всегда не хватало. И все же, судя по рассказам тех, кто побывал в Тамбове, мы и жили, и ели лучше…
Сегежа, широта 63°42’
Здания в Сегеже
Вид на электростанцию
Сегежа, сцены из жизни пленных. Вверху – около кухни. В центре – за супом!
Ворота Сегежского лагеря; вид на фабрику
В основном кормили так:
утром: 1/2-3/4 л супа, 300 г kasha[9] (нечто вроде каши из пшеницы или овса), 300 г черного хлеба; днем: 400 г kasha; вечером: 1/2-3/4 л супа, 300 г черного хлеба, 17 г сахара.
На тяжелых работах давали еще дополнительно 200 г каши, 150 г гуляша и 200 г черного хлеба.
Каждый день давали витамины – дрожжи, разболтанные в воде. Несколько раз нам даже раздавали таблетки из американской помощи.
Каждый рабочий день давали 5 г табаку.
Надо отметить, что, в отличие от некоторых других лагерей, в Сегеже все управление было русским. С нами они были всегда корректны, невзирая на национальности. Русские врачи делали все возможное для предупреждения эпидемий. Лекарств было мало. Несмотря на это, нам сделали по 4 укола против тифозной лихорадки.
Что же касается ручной работы, пленные были настоящими мастерами, поражавшими окружающих. Все необходимое делали сами: ножи, оловянные тарелки, весы (чтобы делить хлеб), коробочки для сахара, табакерки, трубки из березы и т. д. Лично я, например, сделал колоду карт.
Окрестности Сегежского лагеря
Фабрика в Сегеже; дом рыбака в Сегеже
Дома в Сегеже
Мои наблюдения за природой
Поскольку Сегежа находится всего в 300 км от полярного круга, в апреле ночи были очень короткие (с 22 ч. до 3 ч.). Начиная со второй половины мая ночи не было вообще. Во время захода и восхода солнца можно было любоваться восхитительными световыми и цветовыми эффектами. Мне особенно запомнилась ночь 30 мая 1945 года. Во время наряда на воду, примерно в 1 ч. ночи, у озера можно было видеть на севере красный горизонт, переливающийся фиолетовым, тогда как на востоке, за озером, всходила полная луна. Желто-оранжевый диск луны наполовину скрывался за прозрачной завесой розово-лиловых облаков. Это было великолепное зрелище.
15 июня 1945. Я наблюдал красивую радугу, полосы разных цветов были очень широкие. Цвета были не очень яркие, но оттенки были очень нежные.
Погода
22 мая 1945. Снегопад (5 см).
23-26 мая 1945. Дождь со снегом. Очень холодно.
Ночью заморозки.
27 мая 1945. Большая часть озера все еще покрыта льдом. Очень холодный северный ветер. Чувствуется близость Белого моря.
1 июня 1945. Потеплело. На озере все еще плавают большие льдины. Люди начинают работать в садах, сажают картошку.
3 июня 1945. Лед с озера полностью исчез.
4 июня 1945. Дождь и сильный туман в течение дня. 5 и 6 июня 1945. Сильный шторм. Очень холодно.
10 июня 1945. Очень тепло.
11 июня 1945. Первая гроза! Очень сильная, но короткая, напоминает грозы Средиземноморья.
12 июня 1945. На деревьях появились первые листочки! Мы все еще выходим на улицу в шинелях.
19 июня 1945. После спокойной ночи – ветер и дождь с туманом. Днем шторм и проливной дождь. Все еще очень холодно.
20 июня 1945. Очень плохая погода. Днем сильный туман (примерно как у нас в ноябре).
21 июня 1945. Сильный шторм с севера. Очень холодно и сыро.
24 июня 1945. Все так же сильный холодный ветер с дождем… Мы все еще носим шинели. В этот день мы покидаем Сегежу…
Ночи были в основном тихие и спокойные. Только в 7–8 ч. утра начинал подниматься ветер, приносивший облака и дожди. Около 18 ч. пробивалось солнце, небо начинало проясняться и оставалось ясным всю ночь.
21 июня 1945 (день летнего солнцестояния). Солнце взошло в 2 ч. 23 мин. и зашло в 23 ч. 05 мин. Между заходом и восходом солнца было так светло, что можно было без труда читать газету.
Было очень интересно наблюдать за птицами, которые водились в районе Сегежи. Птицы, остающиеся на зиму, – серая ворона и черный ворон. Отдельно я бы хотел отметить настоящего черного ворона (по латыни – corvus corax), который в наших краях встречается очень редко. Размером он с луня. Как почти повсюду, там очень много воробьев. За ними на втором месте – трясогузки. Гораздо меньше горихвосток и жаворонков. 29 мая я увидел первых ласточек – обычных городских ласточек. Вся стая – 19–20 птиц. В начале июня над Сегежей я наблюдал черных стрижей. Видел и других пролетающих птиц: ястребов, чаек, уток и диких гусей. Совсем рядом с лагерем я заметил бекасов.
Часы пленного
После того как я определил географическое местоположение, надо было найти средство измерять время. С помощью солнца и небольшой шкалы, сделанной из деревянной дощечки 5 на 6 см (размеченной в градах[10]), я научился довольно точно определять время.
Измерив высоту солнца над горизонтом в разное время дня (сирена на соседней фабрике гудела в 8–8.30, 12–13 и 16–17 ч.), я смог нарисовать кривую ее зависимости от времени. С помощью этой кривой я смог определять время в любой момент: достаточно было измерить высоту солнца и прочитать на кривой соответствующее время.
Например, высота солнца – 34 града, время – 8 часов. Естественно, надо было приводить кривую в соответствие, с одной стороны, с месяцами года, а с другой – с разными широтами.
Во время нашего путешествия из Сегежи в Тамбов моими «часами пленного» очень заинтересовался русский офицер, который нас сопровождал. У него самого часы были прекрасные.
Карелия
Черный ворон
Например, высота солнца – 34 града, время – 8 часов
Я объяснил ему принцип действия и сказал, сколько сейчас времени, – 7 ч. 10 мин. Посмотрев на свои часы, он широко улыбнулся и сказал, что мои часы идут не так уж плохо, – на его часах было 7 ч. 12 мин.! Не знаю, что было примечательнее – его удивленная физиономия или та скорость, с которой я, по понятным причинам, спрятал свой приборчик.
Дорога домой… Сегежа – Тамбов!
24 июня 1945. Отъезд из Сегежского лагеря в 19 ч.
В эшелоне было около 240 эльзасцев-лотарингцев.
25 июня 1945. Ожидание на вокзале Сегежи, пока нас прицепят к товарному поезду из Мурманска. Отправление из Сегежи в 21 ч.
26 июня 1945. Прибытие в Петрозаводск в 16 ч. Прекрасный вид на город и на Онежское озеро. Отправление чуть позже 21 ч. Проехали мимо поезда с русскими репатриантами.
27 июня 1945. Прибытие в Волховстрой в 8 ч. Пересекая Волхов, мы имели возможность полюбоваться большой гидроэлектростанцией. Отъезд из Волховстроя в 21 ч. Прибытие в Тихвин в 23 ч.
28 июня 1945. Весь день на вокзале в Тихвине. Погода была прекрасная. Я отпраздновал свой 36-й день рождения весьма скромно.
29 июня 1945. Отправление из Тихвина в 3 ч. 30 мин. Прибытие в Череповец в 15 ч. Отправление – в 22 ч.
Карельский пейзаж
Кривые высоты солнца в Тамбове и Сегеже
15 июля 1945 года, Тамбов, 52° 50’ с. ш. и 41° 0’ в. д.
15 июня 1945 года, Сегежа (Карелия), 63° 42’ с. ш. и 34° в. д.
Определение горизонтального угла α между заходящим и восходящим солнцем = 55° (измерения от 14 июня 1945 года, Сегежа). Период нахождения солнца под линией горизонта: 55/0,278 = 198 = 3 ч. 18 мин.
Продолжительность светового дня 14.06.45: 24 ч. – 3 ч. 18 мин. = 20 ч. 42 мин.
30 июня 1945. Прибытие в Вологду в 5 ч. Отправление в 12 ч. Проехав Данилов, прибыли в Ярославль в 22 ч. В этот день мы переехали через Волгу.
1 июля 1945. Отъезд из Ярославля в 2.30. Проехав в 11 ч. мимо Александрова, прибыли в Орехово в 19 ч. 2 июля 1945. Отъезд в 14 ч. Прибытие в Рыбное в 24 ч.
3 июля 1945. Весь день на вокзале. В 21 ч. отъезд в Рязань, прибытие в 22 ч.
4 июля 1945. Отправление после полуночи. В 7 ч. прибытие в Ряжск. Погода отличная. Весь день принимали солнечные ванны. Отъезд в 20 ч.
5 июля 1945. Прибытие в Тамбов в 13 ч.
По дороге от Сегежи до широты Москвы мы видели в основном бесконечные леса (ели, сосны, березы). Луга и поля постепенно начали появляться только в окрестностях Череповца. Здесь и там попадаются старые деревни, дома крыты соломой. Выглядят они чисто и живописно. На пастбищах – большие стада коз и коров. Любопытная вещь – животные в основном черного цвета.
Города, которые мы проезжаем, выглядят вполне современно. Рядом с новыми постройками (может быть, просто перестроенными) – старые полуразрушенные дома. Время от времени вдалеке видны красивые православные церкви.
Чем больше мы приближаемся к Москве, тем лучше одеты люди. Маленькие сады и огороды, которые сажают рабочие в предместьях городов, хорошо ухожены. Железнодорожные службы, кажется, организованы вполне прилично. Сортировочных станций много, и они, естественно, широкие, как и нужно в такой огромной стране. Пассажирские вокзалы тоже в хорошем состоянии.
Гидроэлектростанция на Волхове
На вокзале в Сегеже
Мы обратили внимание, что интенсивное движение поездов по линии север – юг из портового города Мурманска состоит в основном из непрекращающегося потока поездов с американскими товарами, тогда как пассажирских поездов очень мало. Те поезда, которые проезжали мимо нас на станциях, были так набиты, что люди сидели на крышах и подножках, даже на буферах, держась за руки тех, кто находился внутри.
Также мы заметили, что техническое обслуживание и ремонт осуществляли в основном женщины и дети.
Первые электрические поезда встретились нам около Москвы.
Линии высокого напряжения пересекают всю страну со всех сторон и во всех направлениях. Опоры в основном деревянные.
Около столицы леса уступают место возделанным полям. Растят в основном пшеницу и картофель. На пастбищах – большие стада коров, лошадей и коз. В окрестностях небольшого города Рязани появляются первые фруктовые деревья. В основном абрикосы.
По мере приближения к Москве количество деревень и церквей увеличивается. Дома построены довольно просто: стены обмазаны глиной, крыши одинаковые, соломенные. Около каждого жилья стоит длинный шест 3–4 метра высотой, на котором укреплен скворечник для птиц.
По дороге от Москвы к Тамбову местность снова меняется, становится в основном холмистой. Это настоящие русские горы.
На всех станциях в сельской местности – типичная обстановка славянского рынка. Крестьяне приходят туда, чтобы продать выращенное на маленьких земельных участках: молоко, яйца, хлеб, маринованные помидоры, огурцы и т. п. Цены разные, в зависимости от региона.
Например: на станции Х за одно яйцо нужно было заплатить 1 рубль, а на станции Y, всего в нескольких десятках километров от нее, надо было дать в 5 раз больше! Движение по железным дорогам очень интенсивное.
Часто встречаются вокзалы и большие сортировочные станции.
Во время нашего путешествия мы проезжали по величественным металлическим мостам через большие реки – Волхов и Волгу.
Опоры линий высокого напряжения
Карта путешествия из Пулав в Сегежу и из Сегежи в Тамбов
Крестьянский дом в окрестностях Москвы
Металлический железнодорожный мост через Волгу в районе Ярославля
Деревенский дом в Череповце; деревенский дом около Рязани
Церкви около Орехово 4 июля 1945 года; Рязань; Риты 21 сентября 1945 года
Тамбов:
место сбора всех французов, находившихся в плену в России
Лагерь[11] находился в глубине леса, местность песчаная, очень сыро.
Наше пребывание там, в отличие от того, что мы уже пережили, оставило по себе самые плохие воспоминания – как по части еды, так и во всем, что касалось размещения и «установленного порядка».
Я считаю виноватыми в этом некоторых из наших – тех, у кого получилось внушить остальным страх и заставить бояться себя как «начальников» и кто при этом делал вид, что остаются самыми ярыми французскими патриотами. Среди них были настоящие негодяи. По возвращении во Францию большинство из этих господ было арестовано французским военным начальством. Каким образом и при чьей поддержке им удалось освободиться – темная история, которая потрясла многих эльзасцев.
Жизнь была достаточно однообразная, но ближе к концу, когда постоянно происходило что-то новое, время шло довольно быстро.
14 июля 1945. Футбольный матч между командами Франции и Люксембурга. Люксембург выиграл со счетом 5:0.
15 июля 1945. Лагерные артисты дали концерт, который прошел с большим успехом.
Тамбов
Наряд на…
Два колокольных звона…
Наряд за супом
Баня в Тамбове; блоха – «королева» Тамбова
2 августа 1945. Отправка первого эшелона во Францию. В нем насчитывалось около 2300 человек.
8-9 августа 1945. Очень дождливые дни. После 36 часов непрерывного дождя в лагере не осталось сухого места. Даже бараки русских офицеров не были исключением. Это была настоящая катастрофа.
Мы ждали момента нашей репатриации во Францию с понятным нетерпением.
Наконец настал день нашей отправки. 9 сентября 1945 года в 16 ч. мы покинули этот проклятый Тамбовский лагерь. С глубоким чувством мы все поблагодарили Господа за милость, которую он нам оказал. Покидая это место, мы не могли не думать о 3000 наших товарищей из Эльзаса и Лотарингии, которые навсегда остались в сырой земле радинского леса.[12]
Питание в Тамбовском лагере было явно недостаточным. В день на человека нам давали: утром: 600 г черного хлеба, ½ л супа, 17 г сахара; днем: ½ л супа, 2–3 ложки чечевицы или пшена; вечером: ½ л супа. Хлебный паек был величиной с полфунта масла, а суп – просто горячая вода.
В течение всего моего пребывания в лагерях в Лодзи, Пулавах, Сегеже и Тамбове я встречал пленных из 12 разных стран: Франция, Люксембург, Бельгия, Польша, Чехословакия, Югославия, Эстония, Латвия, Венгрия, Италия, Румыния, Австрия.
Каждый заключенный (кроме немецких военнопленных) носил на кепи цвета своей страны.
Чтобы к тебе хорошо относились в разных лагерях, надо было быть:
в Лодзи – австрийцем,
в Пулавах – немцем,
в Сегеже – поляком,
в Тамбове – …учителем!
Наблюдения за природой в Тамбове
Солнце: 9 июля 1945 года мы наблюдали почти полное солнечное затмение. Интересно, что на это время птицы перестали петь.
Возможность наблюдать полное затмение мы упустили, так как центральная линия затмения проходила точно через Сегежу, откуда мы уехали двумя неделями раньше.
Деревья: в Тамбове наиболее распространены березы, ели, сосны, дубы и ясени.
Грибы: в лесах в окрестностях Тамбовского лагеря растут съедобные губчатые грибы, сморчки, лисички, ежовики.
Птицы: единственной радостью в Тамбове были птицы. С самого рассвета – горихвостки, а чуть позже было слышно, как просыпаются и другие юные певцы – впечатляющее крещендо! В течение моего пребывания в Тамбове я видел следующих птиц: трясогузки, скворцы, зяблики, серые мухоловки, иволги, вороны, серые вороны, стрижи, дикие утки, поползни, зеленые дятлы, синицы и лазоревки, черноголовые щеглы, ястребы и другие хищники, большие пестрые дятлы, деревенские ласточки.
Я видел ласточек до 23 августа 1945 года! У нас даже стрижи улетают между 1 и 3 августа.
В Тамбовском лагере были военнопленные из 12 стран, каждый пленный (кроме немцев) носил на кепи цвета своей страны
Те, кто не вернулся… (Эльзасское кладбище в Тамбове)
Серая ворона (широко распространена в Пруссии и Польше)
Солнечное затмение 9 июля 1945 года в Тамбове; зона полного солнечного затмения 9 июля 1945 года
Возвращение:
Тамбов – Франкфурт-на-Одере
8 сентября 1945. Вышли из Тамбовского лагеря в 16 ч. После часового перехода прибыли на вокзал Рады для посадки в поезд.
9 сентября 1945. Весь день провели на вокзале в Раде, где был прощальный митинг, более или менее приличный. В течение этой церемонии я наблюдал в небе над нами, примерно на высоте 400 м, стаю из 50–60 хищных птиц. Они долго кружили над нами и в конце концов улетели на юг. Может быть, они улетели в поисках более гостеприимной страны? Один из моих товарищей по заключению считал, что это «глаз Москвы»!
10 сентября 1945. Отправление из Рады в 13 ч. Потом мы провели ночь в Мичуринске.
11 сентября 1945. Выехали из Мичуринска в 6 ч. Проехали станцию Лев Толстой в 10 ч. Потом в 16 ч. приехали в Волово, где провели ночь.
12 сентября 1945. Отъезд из Волово в 16 ч.
13 сентября 1945. Приехали в Сухиничи в 10 ч.
Отъезд в 17 ч.
14 сентября 1945. Успешно проехали Кричев в 8 ч., Несету в 15 ч. и Осиповичи в 16 ч. Отъезд в 19 ч. В течение дня пересекли Днепр и Березину.
15 сентября 1945. Прибытие в Барановичи в 7 ч., где мы и оставались весь день.
16 сентября 1945. Отъезд из Барановичей в 1 ч. 30 мин. Проехали Доманово в 6 ч. и Березу в 10 ч. Отъезд в 19 ч.
Профиль рельефа местности от Тамбова до Минска
Карта перемещений Жоффруа Риба: лагерь в Пулавах – Сегежа – Тамбов – Магдебург – Брюссель – Шалон-сюр-Сон – Страсбург
17 сентября 1945. Прибыли в Брест-Литовск в 1 ч. На этом вокзале мы впервые встретили транспорт с больными, который отправился из Тамбова на 2 дня раньше нас. 18 сентября 1945. Все еще в Брест-Литовске. Поменяли поезд (переход на нормальную колею). Начиная с этого дня каждый готовит себе сам.
19 сентября 1945. Отъезд из Брест-Литовска в 21 ч.
Чуть позже пересекли реку Буг.
20 сентября 1945. Прибытие в Луков в 10 ч. и в Деблин в 17.00. Ночью пересекли реку Вислу.
21 сентября 1945. Проехали Радом в 7 ч. 30 мин. Прибытие в Скаржиско-Каменну в 11 ч. Отъезд в 20 ч. 22 сентября 1945. Прибытие в Лодзь в 6 ч. Проехали Калиш. Пересекли реку Варту и приехали в Бинев. 23 сентября 1945. Остановка в Пижно с 6 до 12.30.
Проехали 15 км и опять встали.
24 сентября 1945. В 8 ч. проехали старую польско-немецкую границу в Сбажине (Бентшене), где опять, во второй раз, встретили наш санитарный поезд.
25 сентября 1945. Весь день сидели на вокзале в Ной-Бентшене.
26 сентября 1945. В 1 ч. отъезд из Ной-Бентшена.
В 9 ч. приехали в Реппен.
27 сентября 1945. Отъезд из Реппена в 21 ч.
28 сентября 1945. Прибытие во Франкфурт-на-Одере в 3 ч.
Итак, путь от Тамбова до Франкфурта занял 20 дней. По пути из Тамбова до Минска мы пересекли нечто вроде холмистого плоскогорья, максимально высокая точка которого находится в окрестностях Калуги.
От Тамбова до широты Смоленска среди сельскохозяйственных культур встречаются в основном пшеница, рожь, овес и картофель. От Смоленска до Минска – леса и пастбища. Повсюду видно большие стада коров, коз и овец, принадлежащие колхозам (большим коллективным хозяйствам).
Деревень мало, и они достаточно примитивные. Почти все дома крыты соломой. Большая часть населенных пунктов на протяжении всего пути разрушена за время войны.
Рынок на вокзале в Мичуринске
Ничего проще этого рынка представить себе невозможно. Местные продукты в очень небольшом количестве разложены прямо на земле. Вареная баранина, огурцы, яблоки, соленая рыба, яйца, орехи, семечки подсолнечника и т. д. Цены довольно высокие: яйцо стоит 5 рублей, яблоко – рубль, два огурца – 5 рублей!
Гигиена не в моде. Я видел одного прохожего, который, чтобы проверить качество мяса, которое он хотел купить, взял его, откусил от него кусок и проглотил, а потом вернул товар продавцу. Через некоторое время этот же товар был продан другому прохожему!
Исключительно популярен обмен. Меняют все: белье, мыло, башмаки и т. д.
На вокзале в Барановичах
Движение поездов, идущих через Барановичи, особенно интенсивное. Товарные поезда и поезда с репатриантами идут сплошным потоком. Пассажирские поезда, однако, очень редки и набиты до отказа. Подножки и крыши крытых товарных или пассажирских вагонов увешаны людьми, внутри тоже все забито до отказа. Особенно это касается поездов, прибывающих из сельской местности.
Весь день мы слушали радио по громкоговорителю. К нашему великому потрясению, передавали арию «Святая ночь»,[13] а вечером – программу из отрывков опер Рихарда Вагнера: «Лоэнгрин», «Тангейзер», «Валькирия», «Мейстерзингеры». И это была программа русского национального радиовещания!
Пейзаж в окрестностях Смоленска
Рынок на вокзале в Березе
Пользуясь тем, что поток пассажирских поездов очень интенсивный, местные крестьяне приезжают сюда, чтобы продать свои товары, которые они привозят на маленьких тележках на лошадях. Торгуют маслом, молоком, сыром, хлебом и т. д.
Здесь я продал свой свитер за 40 рублей одному пожилому крестьянину. На эти деньги я смог купить 5 блинов по 4 рубля за штуку, 2 блина с творогом по 5 рублей за штуку и одну буханку черного хлеба за 10 рублей.
Некоторые цены я записал на память.
Молоко: 10 рублей за л. Масло: 75-100 рублей за 1 кг.
Творог: 40 рублей за 1 кг.
Сосиски: 10 рублей за 50 г.
Яблоки: 10–15 рублей за 1 кг. Жареный цыпленок: 70-100 рублей.
Обычно русский рабочий зарабатывал в среднем 10–15 рублей в день.
Строящийся новый вокзал в Барановичах (старое здание было разрушено во время войны)
Радом; Скаржиско-Каменна; Брест-Литовск
На вокзале в Брест-Литовске
Когда мы прибыли на этот вокзал, наш паровоз уже ждали 3 других поезда с русскими репатриантами из Германии. Эти эшелоны должны были несколько раз ждать по 3–4 дня, чтобы продолжить путь в Россию, так как паровозов не хватало.
Вокзал в Брест-Литовске – настоящее средоточие всех путей между Востоком и Западом.
Издалека я мог любоваться прекрасным собором Брест-Литовска, одним из самых красивых в России. Днем мы вдруг услышали, как завыли все гудки больших русских паровозов, было впечатление, что это гудит большой пароход. Это длилось целую минуту! Нам объяснили, что это в знак траура, – один паровозный механик умер, и сейчас его хоронят.
Во время этой стоянки умер один из наших товарищей, пленник 1940 года. Его похоронили рядом со станцией.
В санитарном поезде, который прибыл в Брест-Литовск незадолго до нас, было почти 60 умерших!
Наш эшелон был третьим по счету, отправленным из Тамбова, и насчитывал около 1500 человек. Нас запихнули в 24 вагона для скота (в 1 вагон на 50 т – 110 человек, и в вагон на 18 т – 60 человек).
Во время путешествия из Тамбова во Франкфурт (длившегося 20 дней) на одного человека в день полагалось: 500 г черного хлеба или 350 г сухарей, 2 супа по 500 г, 1 копченая селедка примерно 100 г весом, 17 г сахара.
Глобально в течение всего пути надо было раздать: 1300–1350 буханок черного хлеба, 8100 кг сухарей, 25 000 – 28 000 селедок, 4–4,5 т продуктов для супа – чечевица, просо, мука, 500 кг сахара.
По дороге из Франкфурта в Страсбург
7 октября 1945. Отъезд из казармы во Франкфурте.
Посадка в поезд.
8 октября 1945. Весь день провели на вокзале во Франкфурте.
9 октября 1945. Отъезд в 3 ч. Прибытие в Фюрстенвальде в 18.30.
10 октября 1945. Отъезд из Фюрстенвальде в 3 ч.
Прибытие в Берлин-Нойкельн в 12 ч.
11 октября 1945. Отправление из Нойкельна в 1 ч. Прибытие в Бельциг в 8 ч. и в Росслау, Дессау, Галле между 16 и 23 ч.
12 октября 1945. Прибытие в Кённерн и в Сандерслебен в 9 ч. Проехали Сенгерхаузен, Эрфурт. Прибытие в Эйзенах в 24 ч.
13 октября 1945. Весь день пробыли на вокзале в Эйзенахе.
14 октября 1945. Уехали из Эйзенаха, чтобы вернуться в Эрфурт и Сенгерхаузен. Прибытие в Магдебург в 6 ч.
15 октября 1945. Отъезд из Магдебурга в 7 ч. Прибыли на границу английской оккупационной зоны. Пересели на грузовики с брезентовым верхом и так доехали до Фаллерслебена (12 ч.). Отъезд на поезде в 17 ч.
16 октября 1945. Проехали Ганновер, Оснабрюк, Эммерих (который был полностью разрушен). В 18 ч. переехали Рейн.
17 октября 1945. Въехали в Голландию. Проехали Эйндховен, Архель, Шербек, Брюссель и Фейни, где пересекли французскую границу.
18 октября 1945. Отъезд из Валансьена в 1 ч., мы проехали Ла-Фере, Лаон, Витри-ле-Франсуа, Жуанвилль, Шомон.
19 октября 1945. Прибытие в Шалон-сюр-Сон в 7 ч., размещение в казарме Окселль.
20 октября 1945. Предварительная демобилизация.
21 октября 1945. Отъезд из Шалон-сюр-Сона в 22 ч.
22 октября 1945. Прибытие в Страсбург в 11 ч.
Страсбургский собор
Проехали по железной дороге
Итак, я проехал 9000 км за 82 дня.
Многие из наших товарищей будут подсчитывать километры, и, может быть, у них выйдет больше. Это не расстояние, а длительность пребывания в вагонах для скота, и это, в общем, рекорд.
Перед тем как завершить свой дневник, я должен поблагодарить Красный Крест – американский, голландский, французский и особенно бельгийский.
Мы бесконечно благодарны бельгийскому Красному Кресту. Мы никогда не забудем тот чудесный прием, который нам оказали в Шербеке, близ Брюсселя. Я уверен, что все мои товарищи по плену, побывавшие там, согласятся со мной.
Проехали по железной дороге
Вот так и закончилась моя одиссея, тянувшаяся с 8 ноября 1944 по 22 октября 1945 года.
Если я и смог пройти через все препятствия, стоявшие передо мной на пути на родину и к моему дому, о котором я не переставал думать день и ночь, то это было благодаря:
Божией помощи,
нескольким настоящим друзьям
и чуточке личной храбрости.
Учетное дело Жоффруа Риба, РГВА, фонд 460п, дело № 3645