10
Он справился с замками примерно за полчаса, затратив даже меньше времени, чем рассчитывал. Сложив их в угол, он потянул за кованую ручку, и дверь беззвучно открылась – петли были хорошо смазаны, а свет колыхнувшегося пламени упал на уходящие вверх ступени винтовой лестницы.
Подхватив свечу и инструмент, Мартин стал подниматься, но больше дверей на его пути не оказалось, и он пришел прямиком в хранилище – круглое помещение на самом верху башни со стоявшими в нем сундуками.
Мартин подошел к одному из них и, приподняв крышку, увидел тускло блеснувшую сталь. Это были доспехи наместника. Дорогие, с золотой и серебряной отделкой, совсем новые, без единой царапины.
Мартин перешел к соседнему сундуку и заглянул в него, обнаружив огромные запасы серебра, состоящие из старых гинзейских монет шириной в ладонь и чеканных кубков, местами битых и смятых, как видно, бывших чьими-то военными трофеями.
Это была первая сокровищница, в которую Мартину удалось пробраться. Добывать золото и драгоценные камни ему удавалось и раньше, но только из шкафов жилых комнат, хозяева которых ненадолго отлучались или даже спали.
Там тоже было щекотание в ноздрях от риска и легкое волнение, но сокровищница – совсем другое дело! Мартин открывал один сундук за другим, натыкаясь на стопки старинного фарфора, россыпи нешлифованного янтаря, запасы яшмы и драгоценных эмалевых миниатюр на бронзовом основании.
Было здесь и золото, однако выглядело оно не так эффектно, как другие драгоценности, поскольку монеты были уложены в замшевые мешочки, которые в свете свечи выглядели как крупная картошка. Лишь когда Мартин в нетерпении рассек ножом один из мешочков, оттуда золотым ручейком потекли полновесные терции.
Насмотревшись вдоволь, Мартин стал раздумывать – как, сколько и чего он заберет с собой. Прежде всего – золото. Всего ему не забрать, но три мешочка он бы смог увязать на пояс. Хотя нет, такой тяжести не выдержит никакой пояс.
Мартин взвесил в руке один из мешочков – слишком тяжело. Он решил взять только пару, примерно с тремя тысячами терций, совсем неплохая добыча.
Но не успел он привязать первый мешок к поясу, как ему на голову обрушился удар, от которого он повалился вперед, прямо на распахнутый сундук, успев при этом краем ускользающего сознания подумать, что это Харпер выследил его.
На лестнице послышался топот, и на стенах заплясали тени от света факелов.
– Ну? Что тут?! – спросил старший охранник, расталкивая остальных.
– Ворюга пробрался, – ответил ему один из подчиненных.
– Это ты его приложил?
– Я легонько. Скоро очухается.
– Ключника позвали?
– Я позвал! – сказал от лестницы один из сторожей. – Он едва с койки не свалился – испугался очень!
– Ну и где он?
– Вроде идет… Пыхтит внизу где-то.
– Ладно, берите этого и вытаскивайте… Чего набежали? И смотрите не суньте чего в карманы, а ты, Рурт, – обыщи всех внизу!
– А почему я?
– Потому, что я так сказал! Еще поговорить хочешь или сразу в морду?
– Ладно, понял.
– Не ладно, а так точно, господин сержант!
– Так точно, господин сержант, – выдавил из себя Рурт. С сержантом в отставке Гроунфельдом лучше было не спорить.
Позвякивая ключами, в ночном колпаке и рубашке, в башмаках на босу ногу, появился ключник домовладения – господин Клапс. Фонарь в его руке дрожал от волнения, и он то и дело повторял:
– Ох напасть-то какая! Ох напасть!..
Когда мимо проносили пойманного вора, он остановил охранников и посветил в лицо злоумышленнику.
– Ох злодей! Ох злодей какой!.. – произнес он и продолжил подъем, пока не очутился в хранилище, где его ждал сержант в отставке Гроунфельд.
– Ну как здоровьице, господин Клапс? – прохрипел сержант.
– О чем ты говоришь, Манфред, разве не видишь, напасть какая?!
Ключник открыл стекло светильника, прибавил фитиль и затем взгромоздил фонарь на специальную полку.
– Подумать только, столько лет ни одного воришки даже на конюшне, а тут на казну замахнулись! – произнес он срывающимся голосом. – На казну!
На лестнице снова послышались шаги – неторопливые и решительные.
– Его светлость идут, – пролепетал ключник и вздрогнул всем телом, отчего его ключи снова звякнули.
На лестнице появился лорд Ширли в сопровождении гросскассира Лейбница и слуги с двумя фонарями.
Лорд был облачен в шелковый халат, обут в охотничьи сапоги, а в руках держал большой кинжал в ножнах.
– Что здесь случилось? – спросил он, останавливаясь напротив распахнутых сундуков.
– Злодея взяли на месте, ваше сиятельство! Вдарили по башке, так что сразу повалился! – доложил ключник, хотя спрашивали не его.
– На посту дежурили Рурт и Бонси, ваша светлость! – доложил сержант. – Когда упал тревожный мешок, Бонси побежал извещать остальных, а Рурт поднялся в башню и шарахнул вора дубинкой. Он бывший охотник, может ходить, как кошка.
– Молодец, дашь ему от меня терцию серебром.
– Слушаюсь, ваша светлость! – щелкнул каблуками сержант.
– Где это случилось?
– А вот сюда, ваша светлость, он свалился прямо на крышку сундука!
Сержант подскочил к сундуку и одним движением очертил место, где располагался упавший вор.
– Так, ну все понятно, – сказал лорд. – А вам, Лейбниц, все понятно?
– Все будет понятно только после детального пересчета, – прогундосил гросскассир, который страдал хроническим насморком.
В длинном одеянии, то ли ночной рубашке, то ли осеннем камзоле с чужого плеча, он был похож на сумасшедшего, и его взлохмаченные седые волосы лишь усиливали это сходство.
– Хорошо, договаривайтесь тут с Клапсом, а я пойду досыпать, мне еще завтра в Пронсвилль ехать.
– А что прикажете делать со злодеем, ваша светлость? – спросил сержант.
– А что с ним делать?
– Нужно ли проводить дознание или пусть в городской тюрьме проводят?
– Какое дознание, сержант? И так все ясно. И пусть город занимается карманниками с базарной площади, а этого везите в Дарнур, пусть посидит в подвале. Когда вернусь, решим, что с ним сделать.