ПОВЕСТВОВАНИЕ ПЕРВОГО ДНЯ
– Не думаю, что я сразу поверил в Бога, наверное, вначале это была вера в чудо, которое возможно, но если это происходит с тобой, то это уже реальность. В школу я еще не ходил, а на улице пропадал постоянно зимой и летом.
Однажды выдалась очень снежная зима, сугробы лежали высотой по второй этаж.
Мы с ребятами катались с крыш частных домов и коттеджей, как с горок, а потом, появилась задумка, прыгнуть с пятиэтажки в сугроб. На стройке я потренировался прыгать с третьего этажа, все получалось. На следующий день из обувной коробки я смастерил ранец для парашюта, а парашют сделал из простыни, привязав к её концам бельевые верёвки, такие же верёвки, пропустил под мышки за плечи и пошел прыгать. За мной увязались все дворовые пацаны, чтобы посмотреть разрекламированный мной прыжок.
Через чердак я влез на крышу жилой пятиэтажки, посмотрел вниз и испугался. Но зрители махали и требовали обещанного зрелища. Внутренний голос явно указывал мне, что это конец, что я разобьюсь, а другой голос из меня же, подбивал прыгнуть и не позориться перед такими же пятилетними мужиками. Помню, как за доли секунды, пролетела перед моими глазами, вся моя крохотная жизнь, и я сделал шаг, но не полетел вниз, а завис на полшага над карнизом крыши. Я вывернул шею и увидел высокого, наверное, ростом метра в два мужчину, который поймал и держал меня за воротник пальто. Когда я очнулся от того, что потерял сознание, то никого на крыше уже не было. И что еще более странно, кроме моих следов на снегу, от чердака до карниза, ни чьих следов, так же не было.
Когда снег весной растаял, на том месте, куда я собирался прыгать, я увидел гаражи и сараи, из которых торчали прутья арматуры и трубы печек. Тогда – то я снова вспомнил своего спасителя и впервые в жизни осознал, что это был не человек, а очень похожий на человека ангел. Я стал верить в чудеса. Эту веру в чудо подогрела во мне моя бабушка Таня, приехавшая к нам в гости следующей зимой.
У меня были на руках бородавки. Мама, как могла, по рецептам врачей, мазала их разными препаратами, но ничто не помогало…
Бабушка, когда увидела на моих руках эти бугорки, сразу отозвала меня в отдельную комнату, затворила дверь и сказала, что знает, как извести эту напасть. Только я обязан буду всё, что сделаю и узнаю, держать в тайне, пока не стану сам папой. Я согласился, и она мне выдала секрет, следуя которому, я ночью тайком, вышел из дома во двор и, глядя на полную луну, пописал себе на руки и, не обтирая их, лёг спать. Утром руки мои были чисты, как у младенца. Все удивлялись такому чуду, а мы, как заговорщики, переглядывались с бабушкой.
А потом чудеса покатилось, как снежный ком. Летом мы с мамой поехали в город Николаев к бабушке Тане, так как её положили в больницу на операцию по удалению камней из печени. Моя бабушка умерла, и впервые в жизни, я оказался на большом старинном кладбище. Больше всего мне запомнилась церковь, в которую почему-то мы не вошли. Меж заброшенного кладбищенского хлама, я увидел высокий ржавый семисвечник с узорами, который был выше меня, хотя и лежал наклоненным. Все пошли к могилке бабушки, а я, как вкопанный, стоял у этого непонятного мне тогда предмета церковной утвари. И чем больше я любовался им и удивлялся тому, что эта красивая большая вещь здесь делает среди мусора, тем большая и не известная мне до этой поры теплота и блаженство, обволакивали мое сердце и душу. Я не помню самих похорон, видимо, я так и простоял всё время у семисвечника, который (это теперь я знаю) олицетворяет семь даров Святого Духа. Но прекрасно помню, невероятное прикосновение Святого Духа к моему детскому сердцу.
Потом наступила осень, стояли теплые дни бабьего лета, и я совершенно один, вдали от поселка ГРЕС, решил искупаться в болотце у реки, на котором пробивались редкие поросли камыша. Ровная водная гладь, по которой бегали водомеры, (такие маленькие насекомые) завораживала взор. Никого и ничего вокруг, ни на воде, ни на берегу там не было. Я постепенно стал заходить в воду, и мои ноги погрузились в ил, дно потянуло меня к себе медленно и неминуемо. Я не кричал, так как знал, что людей в окружении моего крика нет и в помине, и не барахтался, так как это, только ускоряло процесс засасывания. Я смотрел на бегущие облака, на синее небо, на ласточек, парящих в его вышине, и жалел свою маму, которая, я знал, будет плакать всю жизнь от того, что не сможет меня найти. Вода уже подобралась к нижней губе, я закрыл глаза и тогда, ощутил удар какого-то предмета о мою голову.
Это была дверь, абсолютно белого цвета, на которую я с трудом смог вскарабкаться и догрести, уже лёжа на ней, до берега. Обессиленный и удивленный, я добрался до дома и никому ни о чём не рассказал. Только маму я стал любить и жалеть, еще сильнее.
– И? Что было дальше?
– Дальше был пионерский лагерь, на широченной реке Иртыш, по которой ходили пароходы, катера и ракеты на подводных крыльях. Река, которую я переплывал всего один раз с родителями, и то, поочередно отдыхая, у них на спинах, таила в себе безмолвную огромную силу. Пионерский лагерь, располагался в лесу, на противоположной от поселка стороне реки. Туда меня на мотоцикле с люлькой, марки «Урал», по объездной дороге, отвезли родители.
В пионерском лагере было всё прекрасно, но дома остался не доклеенный самолет из конструктора. Ничто меня не могло остановить. Когда наш отряд выходил из воды, я спрятался в прибрежных зарослях, и потом, когда меня не заметили как пропажу и спокойно пошли в лагерь на обед, я поплыл через Иртыш. Течение было очень сильным по сторонам то и дело образовывались водовороты, в один из которых я и попал. Всё произошло за считанные секунды. Резкий рывок к низу, зелёная бездна над головой и всё…
Очнулся я поздней ночью в заводи на том берегу, куда собирался плыть. Вокруг меня плавали какие-то щепки, куски древесной коры, мелкие и крупные ветки, на небе светила полным кругляком луна. Я выбрался на берег и из последних сил доплёлся домой. Меня за это время обыскались. Отец несколько раз ездил в пионерский лагерь, мама посидела еще на несколько волос. Что было больше всего обидно, нас в этот вечер ограбили и унесли из дома кроме спидолы и еще каких-то ценных для родителей вещей, модель моего недокленного самолета.
Потом я тонул на сбросе электростанции и меня вытаскивали два мускулистых парня, похожих как две капли друг на друга. О них я не знаю почему, сразу думал, как об ангелах. Обычный человек не смог бы плыть против такого течения, да еще грести одной рукой, а второй тащить груз. А они это сделали. Как же иначе? Кто нас спасает, как не наши ангелы спасители. Так, я поверил в чудеса!