Собрание проповедей протоиерея Валентина Амфитеатрова. Слова и поучения в преддверии великого поста (Е. Н. Викторова, 2016)

Вот молитва, которой уже третий день оглашаются храмы в Православной Христовой Церкви. Церковь, как нежнейшая мать, постоянно прилагая попечение о нашей жизни, хочет освятить христиан благодатной водой и призвать на всех благодать Св. Духа, Господа Животворящего.

1. Духа премудрости! Здесь разумеются не те свойства душевных сил, которые мир зовет премудростью. Мирская, светская, человеческая премудрость есть не более как гордость. Премудрость же божественная своим главным признаком имеет смирение. Мирская премудрость гонится за земным, за временным и всего чаще доходит до того, что совсем забывает Бога. Премудрость же, которую Церковь испрашивает у Св. Духа, ведет к тому, что человек-христианин составляет непоколебимое убеждение в существовании божественного, святого, чистого, и это убеждение становится в его жизни светочем, не угасающим ни днем ни ночью. Человек, осененный Духом премудрости, по выражению псалмов, желает Бога и день и ночь, жаждет Его, как лань водного источника (ср. Пс. 41. 2).

Человек, вместивший в себя Духа премудрости, всегда предстоит истинному Богу, невидимому как видимому, и неуклонно взирает на начальника и совершителя веры Иисуса Христа (Ев. 12. 2). Светская премудрость часто совсем не обращает внимания на исполнение нравственных правил. Оттого часто слышится: «Какой тот или другой человек умный, а между тем ведет себя хуже последнего невежды». И, наоборот, слышим: «Какой тот или другой человек маловоспитанный, малознающий, а между тем благородный, честный, добрый!» Первого мудрость объюродила, а у второго открылась ее светлость.

Истинная божественная премудрость окрыляет человеческую душу добродетелями. Образец жизни для неимущего премудрости был и есть всегда Иисус Христос, Который, будучи образом Божиим, уничижил Себя Самого, приняв образ раба и по виду став как человек; смирил Себя, послушен был даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2. 6–8). Иисус Христос есть Господь и Учитель верующих душ. На Христа взирает верующий человек, чтобы подражать высоким Его свойствам и отображать их в себе. Светская премудрость походит на дорогое платье, сделанное из слишком тонкого, непрочного материала, на малозанимательную книгу с дорогим переплетом. Божия премудрость походит на белоснежные одежды, в которые облекутся те, чьи имена записаны в Книге жизни (ср. Апок. 3. 5); на Евангелие, которое во всех своих внешних видах, в переплете и без переплета, приносит душе отрезвление и отраду. Ниспосли же нам, Господи, Духа премудрости, чтобы он оживотворил наши душевные силы и направил их к благочестию[107].

2. Ниспосли нам, Господи, и Духа разума. Премудрость есть такое свойство, которое обнимает все душевные силы, а разум составляет одну из этих сил. Этой силой человек соображает, измеряет, сопоставляет, размышляет и рассуждает. Ум человека – великая сила; ею он воспринимает, понимает и дает убежище в своей душе всему тому, что есть истинного и святого в целом мире. Ум человека сдерживает беспорядочные, неуместные и несоответственные порывы сердца; ум человека налагает узду на наши желания и мечтания, удаляет от нас грезы и похотения, разоблачает всецело предметы, нас соблазняющие и увлекающие. Для этой-то силы, в нас живущей, Церковь испрашивает благодати Животворящего Св. Духа.

Ни одна сила так не страшна и не привлекательна в мире, как ум. Ум – сила покоряющая и созидающая. На войне не страшен порох и оружие, но страшен ум, направляющий их силу. Не слово сильно, на нас действующее, но тот разум, который словами заставил нас согласиться и покориться. Оттого умы в одних людях называются ангельскими, а в других людях – дьявольскими. Ангельские умы – это те, которые везде, во всем и всегда ищут небесного, святого, чистого, божественного; они ищут этого сокровища трудом и средствами, освященными и указанными законом Божиим. Умы же дьявольские стоят вне ведения Божия; их небо, их кумиры вмещаются в себе самих или же вмещены все на земле. Светлый христианский ум всегда стремится к свету, ум же дьявольский всегда пресмыкается внизу и ищет сумерек, тьмы… Наставь же нас, Господи, Духом истинным, ангельским разумом!

3. Ниспосли нам, Господи, и Духа страха Божия! Страх Божий – это высшее совершенство духа. Это есть благоговение. Это не то чувство, когда мы, сделав дурное дело, не знаем, как освободиться от строгости правды Божией. Под этим впечатлением человека преследует совесть, вспоминаются ему его беззакония; он просит помилования, но не чувствует в себе благодатного утешения. Этот страх удерживает человека от грубых и тяжких грехов, но не исправляет сердца. Это тот страх, в котором, как говорит св. Иоанн Богослов, есть мучение (1 Ин. 4.18). Страх же Божий есть бесконечная любовь к Господу. «Всегда ли свободен буду от грехов моих? Не впаду ли я в грех? Не стану ли хуже, чем есть?» – вот это чувство есть первое выражение страха Божия. Сознавать не временно, а постоянно в своей душе мир Божий, радость о Духе Святом и не терять их в самых страданиях – вот вторая степень этой добродетели.

Страх Божий имеет всю сладость любви; он составляет счастье, он есть в то же время и охрана, ут верждение счастья. Страх Божий – это страх Ангела, стоящего у престола всевышней Святости; страх Божий – это страх детей, страх перед нежно любящей матерью, в силу этой любви устрашающихся оскорбить ее. Страх Божий – это страх и вместе радость, сознание своего ничтожества и вместе полнота любви Божией, излитой в любящее сердце. О, Господи! Воздаждь ми радость спасения Твоего (Пс. 50. 14); да возвеселится сердце мое боятися имени Твоего (Пс. 85. 11), – взывал пророк Давид в своих молитвах.

Молитва пророка Божия да будет и нашей молитвой. «Люблю Тебя, Господи, и боюсь, чтобы любовь эту не запятнать, не уронить, не обесславить. Люблю, люблю, но боюсь; боюсь, потому что люблю».

Еще раз, братья и сестры мои о Христе, воскликнем от сердца молитвенно: «Ниспосли нам, Господи, Дух премудрости, Дух разума, Дух страха Божия, во имя явившегося миру Иисуса Христа. Ему – все мои дарования и вся моя жизнь до последнего вздоха на земле». Аминь.

Господь наш Иисус Христос Свою проповедь, Свои поучения человеческому роду начал словами: Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное! (Мф. 4.17). Итак, чтобы быть истинным христианином, чтобы понимать учение и проповедь Иисуса Христа, чтобы испытать на себе благодать Божию, человеку необходимо покаяние. Без этого средства можно быть христианином по имени, но это будет самозванством и предвосхищением прав, каких мы не имеем на самом деле. В чем же главным образом состоит истинное покаяние?

1. Истинное покаяние состоит в сознании своей греховности. Осознать свою греховность – это значит увидеть своим духовным взором грех, коренящийся в душе, во всей его омерзительной сущности. Достаточно раз увидеть эту гнусность, чтобы навсегда она опротивела. Сердце человеческое любит святое, прекрасное, истинное. Все же греховное – фальшиво, уродливо и нечисто. Если сердце раз увидит грех во всей его наготе, то оно способно не только устыдиться его, но от ужаса греховности болезненно сжаться. Нашему сознанию представляется во всей ясности, что Бог далек от грешника, что сердце грешника безутешно, что скорбь и теснота создают преграду спокойному росту и развитию всех духовных способностей грешника. В этом состоянии искушения и соблазны уподобляются ядовитым змеям, которых человек бежит как величайшего бедствия. Такое душевное настроение и есть именно то, что называется христианским покаянием. Сознательное отвращение от всего законопреступного и законом Божием не одобряемого, постоянное желание обновить сердце, воспитать душу способной к восприятию вечной истины и правды, – это составляет то покаяние, к которому Иисус Христос призывает словами: Покайтесь, ибо приблизилось царствие Божие! (ср. Мк. 1. 15)

От имени правосудного и святейшего Бога пророк Иезекииль взывал к народу: Покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь, и живите! (Иез. 18. 30-32) Вспомните о путях ваших и обо всех делах ваших, какими вы оскверняли себя, и возгнушайтесь самими собою за все злодеяния ваши, какие вы делали (Иез. 20. 43). Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив (Иоил. 2. 12-13). В сознании греховности является желание поститься; сердце готово плакать и рыдать: это и есть состояние покаяния.

2. Истинное и искреннее покаяние имеет тот отличительный признак, что оно всегда проявляется в наших наружных действиях. Молитва, слезы, пост, умерщвление плоти и вообще обуздание наших чувственных порывов – вот черты истинного покаяния. Евангелие указывает примеры. Кающийся мытарь не осмеливался даже очей своих возвести к небу; в глубине его сердца была только одна молитва, одни слова: Боже, милостив буди мне грешному (Лк. 18. 13). Апостол Петр всякий раз, слыша пение петуха, проливал горькие слезы о том, что, по своему малодушию, отрекся трижды от Христа Спасителя. Многие и весьма многие из христиан, различными обстоятельствами своей жизни доводимые до покаяния, изменялись в лучшую сторону: для них уединение, молчаливое молитвенное настроение и присутствие в храме Божием составляли утешение покаяния, заменяя собой прежде любимые шумные удовольствия мира. Вся их жизнь держалась той молитвой, которой каялся согрешивший св. Царь Давид: Господи! Грех мой предо мною есть выну (непрестанно) (Пс. 50. 5).

3. Истинное христианское покаяние возможно лишь тогда, когда человек проникнется вполне сознанием высоты духовного мира, когда он будет искать духовной пользы, а не земной. У истинно кающегося человека при всех важнейших вопросах земного существования прежде других приходит на ум слово Спасителя: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф. 16. 26). Сознавая вечность души, человек понимает и переменчивость, и обманчивость благ этой жизни; он не только ничем страстно не увлечется, но и способен на все свои самые заветные стремления наложить узду терпения и покорности Промыслу Божию. Чего Бог не велел, того человек, охваченный покаянием, никогда не коснется.

4. Искреннее покаяние состоит в том, что всякий грех представляется нашей душе как смертный яд, а потому человек старается не только побеждать искушения, но не иметь их. Святые Отцы Церкви, глубокие знатоки человеческого сердца, советуют христианам хранить, как средство избегать искушений, постоянную мысль о будущей жизни и о внушениях Божественной благодати. Внушения же Божественной благодати бесконечны; они на всех ступенях зовут нас к очищению от грехов, к восстанию от греховного сна.

Горе нам, если мы малодушно уклонимся от призывающего гласа Божия: Покайтесь, приблизилось царствие Божие! (ср. Мк. 1. 15) Тогда мы услышим над собой приговор Вечной Правды: Я звала, и вы не послушались; простирала руку Мою, и не было внимающего; и вы отвергли все Мои советы, и обличений моих не приняли. Когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота, тогда будут звать Меня, и Я не услышу (Притч. 1. 24-28). От такого приговора да спасет нас Господь, долготерпеливый и милосердый.

Теперь Церковь в течение всех недель, до самой св. Четыредесятницы постоянно будет раскрывать нам в своих песнопениях и молитвах, в чтении апостольском и в Евангелии убедительные доказательства необходимости неотложного покаяния. В заключение скромного моего слова, обновлю в вашей памяти слова пророка, призывающие к покаянию: Душа согрешающая, она умрет… Беззаконник же, если обращается от беззакония своего, какое делал, и творит суд и правду, – к жизни возвратит душу свою (Иез. 18. 20, 27).

Покайтесь, братья и сестры, старцы и юноши, жены и мужи, и Христос с нами. Аминь!

Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись

(Гал. 3. 27)

Царство Небесное, по заповеди Спасителя, обещано людям, омывшим свои грехи в купели Св. Таинства Крещения. По словам Иисуса Христа, принять это Таинство составляет безотложную необходимость. Кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие (Ин. 3. 5).

Истину этих слов Иисус Христос доказал собственным примером, когда Он, Безгрешный, Владыка творений, благоволил от смиренного пророка Иоанна принять Крещение в водах Иордана.

Мы все, здесь присутствующие, носим имя христиан, потому что все, по примеру и заповеди Спасителя нашего, приняли св. Крещение, родились водою и Духом. Но все ли мы – наследники небесного царствия? По учению св. Павла, для достижения вечного спасения недостаточно принять Крещение, но для этого нужно еще облечься во Христа, жить Христовою жизнью, иметь дух Христов. Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3. 27), – учит Он. Что же значит облечься во Христа, иметь Христову жизнь? Вот вопрос настоящей Недели, именуемой в церковном уставе Неделей Просвещения.

1. Облечься во Христа, т. е. жить Христовой жизнью, значит жить, подобно Спасителю, в борьбе с плотью. Плоть усиливается возмутить чистоту нашей души нечистыми помыслами, беззаконными пожеланиями. И вот в человеческой душе является леность и нерадение в делах добродетели. Человек отдается всеми силами души приманкам удовольствия. Страсти, одна другой ужаснее, возбуждаются в сердце. Человек живет таким образом, что, отвращаясь от чертога небесного царствия, уготованного для чистых душ, он как бы предпочитает дух века сего. Чистая одежда души, принятая во св. Крещении, запачкана. И вот он, бедный, в лохмотьях своего изъязвленного пристрастием мирским существа, в минуты раздумья, сознает свою нечистоплотность и плачет. Его чувствования передает известная церковная песнь: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, светлый и украшенный, но одежды нет у меня, чтобы войти в него»[108].

В царство небесное войдут только трезвые, а он? В царство небесное войдут бодрые, а он? Он истерзанный, обнищавший, голодающий, жаждущий… Ангел-Хранитель его плачет, а дьявол, по выражению св. апостола Петра (ср. 1 Пет. 5. 8), точно взбесившийся лев стремится еще более его изуродовать, чтобы, насмеявшись, поглотить.

2. Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3. 27). По учению православных истолкователей апостольской мысли, это значит, что люди, принявшие звание христиан, с тем вместе обязались носить в сердце своем Божий страх. Это чувство – качество высокой души. Оно на простом языке называется сосредоточенным вниманием к себе, благоговением ко всему святому, чистому и честному. Страх Божий научает человека спасительной осторожности, с которой он может избегать всюду окружающих его опасностей. Истинный последователь Иисуса Христа, по выражению псалмопевца, даже радуется с трепетом (Пс. 2. 11). Человек, исполненный страха Божия, чужд пошлости. Его чистая душа свидетельствует, что на нем всегда чиста одежда благодати, полученная им в купели св. Крещения.

3. Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3. 27). Как приметить в себе и в других это облачение Христово? По ревности и усердию быть исправными в исполнении своей должности и лежащих на нас обязанностей. Честный, трезвый отец семейства, любящая мать, сочувствующий добру всякий человек, опасающийся лжи и иных грехов, – вот крещеный и облеченный во Христа. Нужно ли добавлять, что облеченный во Христа вообще несет с покорностью воле Божией положенный на него обществом крест (например, нужду, нелюбовь, неблагодарность к нему родственных лиц), а свои грехопадения омывает сердечными слезами сокрушения и покорности в одинокой или вообще незримой миру молитве.

Взгляните же, братья и сестры, на себя… Чиста ли ваша крещальная одежда? А если она запятнана, то св. Мать наша Церковь указывает средство, омывающее ее. Она повторяет слова проповеди Иоанна Крестителя[109] к народу: Сотворите же достойные плоды покаяния. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. (Лк. 3. 8, 9).

Церковь повторяет и учение Спасителя, взывая к каждому из нас: Покайся, приблизилось царство Небесное! (Мф. 4. 17). Таков смысл настоящей недели для христиан – Недели Просвещения. Аминь.

Покайтесь! (Мф. 3. 2)

Покайтесь! – первое слово новозаветной проповеди.

Первый урок людям всех стран и народов, произнесенный Господом нашим Иисусом Христом.

Первое благовестие наступившего нового года о спасении нас, ввиду приближающегося Великого поста, святая мать наша Церковь извлекает из евангельской истории рассказ о том, что Спаситель, благоволивши принять для нас Крещение от Своего Предтечи, потом для нас подвергший Себя сорокодневному посту и искушениям в пустыне, явился с проповедью спасения, призывая всех в Божие Царство. «Покайтесь! – говорил Он, – и спасайтесь! Покайтесь, и будете чадами царствия Божия! Покайтесь, ибо приблизилось царствие Божие!» (ср. Мк. 1. 15).

Сам Господь призывает нас в Свое Царство, с Ним вместе сошедшее с небес на землю. Послушаются ли люди этого отечески любящего голоса, отзовутся ли на него усердием своим, преданностью своей, мыслию, волей, чувствами своими, или же он заглохнет безвозвратно, подобно тому, как умирают в воздухе чудные звуки музыки, звук сильного, красивого голоса или даже звуки грома и бурь!

Покайтесь, ибо приблизилось царствие Божие (ср. Мк. 1. 15). Эти слова были произнесены Спасителем в полной надежде, что будут услышаны бедными грешниками. Евангельская история в свои страницы заключила уже множество примеров благостной отзывчивости человеческих сердец.

Примеры трогательны, назидательны, умилительны в такой степени, что св. Церковь их как зеркало ставит перед нашим лицом. С настоящего дня она не отставит от нас этого зеркала на многие недели. В наступающие недели да будут эти примеры предметом нашего внимания, потому что в них найдем все главнейшие виды грешников и их обращение – следовательно, истинные образцы покаяния.

1. Кому не известно, что многих от спасения удаляет страсть корыстолюбия. На пути к царству Божьему это – первая преграда. На ком насела ржавчина этого жестокого порока, тому очень трудно от нее освободиться! У корыстолюбивых исчезает любовь к добру, влечение к Святыне. Скупец начинает с отречения от всего, что зовет душу к чистому, душевному и живому, а кончает безумным рабством наживе, мертвому металлу. Но вот голос Спасителя достиг, говорит Евангелие, даже непросветной темной души корыстолюбца. Это был Закхей, грешный перед Господом незаконным приобретением имущества. Услышав слово Господа, он немедленно отвергнул идола души своей. Он сказал: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк. 19. 8). Таково должно быть покаяние всех корыстолюбцев, щедрою милостынею они должны удовлетворить, загладить грехи своекорыстия и приобрести право на царствие Божие, на милость Божию.

2. У большей части людей главный душевный недуг – гордость. На примере мытаря и фарисея познаем, как спасительно смирение, и как пагубны тщеславие, высокомерие, надменность. Представим же и мы внутреннего нашего фарисея перед очи Всевидящего Господа не с тем, чтобы исчислить свои мнимые достоинства и добродетели, а для того, чтобы сокрушить нашу горделивость смирением мытаря и его столь отрадной, тихой, спокойной молитвой: Боже! будь милостив ко мне, грешнику! (Лк. 18. 13). На этот наш стон подвигнется Божие милосердие, подобно тому, как плач бессильного, страдающего младенца пробуждает любящую его мать. Забывая себя, она отказывается от сна, покоя и пищи, стремится успокоить дорогое ее сердцу дитя.

3. Плотоугодие и сладострастие – пороки, не дремлющие в нашем обществе. Они те страшные звери, ищущие добычи, чтобы поглотить живое и целое, о котором упоминает Евангелие. Плотоугодники – страстные люди. На них дух нравственной сдержанности, чистоты и умеренности, не производит влияния, как на утративших обоняние не производит влияния аромат. Страстные люди – бедные люди. Они не замечают своей нечистоплотности, животности, опасностей. Они – блудные дети. Но Евангелие представляет пример покаяния и для них в истории блудного сына, вернувшегося к отцу, чтобы повергнуться с раскаянием в его объятия. Ни перед кем из нас не заперта дверь в жилище Отца Небесного. Из всех, кто со страхом благочестия подходит к этим святым вратам, никто не будет отвергнут. Напротив, каждый из вас знает, что отходит утешенным, убежденным, что у Отца его Небесного обителей много (Ин. 14. 2) есть для каждого сына и дочери, место избранное, прекрасное, одежда новая, вечерняя, сладкая жизнь – день беззакатных лучей, теплых и живительных.

Покаемся же, братия! Горе нам, если по малодушию презрим голос Божий, призывающий к покаянию. Тогда мы, грешные, услышим над собой приговор вечной Правды: Я звала, и вы не послушались Меня, и отвергли все Мои советы и обличений Моих не приняли; когда придет на вас беда, тогда будут звать Меня, и Я не услышу (Прит. 1. 24-28).

О, Господи Милостивый! Да не будет такого горя и такого несчастия ни с одним из нас, здесь собравшихся! Аминь.

8 января 1895 г.

Слово в неделю о Мытаре и Фарисее

Глубокое чувство выразили этими словами уста мытаря пред престолом Господним. Св. Церковь в настоящий день представляет его нам в образец, по указанию Самого Спасителя. Молитва этого оправданного грешника немногословна, но действие ее было и есть велико и сильно.

«Боже, милостив буди ко мне грешному!» (Лк. 18. 13) – вот все, что говорил мытарь. Он отошел из храма оправданным более фарисея, говорившего много слов, выставляющего много хороших дел и привлекательных добродетелей, которые будто бы он совершил.

В чем сила угодной молитвы? Ни более, ни менее, как в смирении и сокрушении сердца. Сердце сокрушенное и дух смиренный, – единственная жертва, какую можем мы в чувствах покаяния принести Сердцеведцу, судье и Богу.

Смиряясь, мы сознаем себя созданием, существующим по воле Творца; смиряемся, сознавая себя преступными грешниками пред нелицеприятным судией. Итак, смирение христианина составляет понимание им жизни. В лучшем своем обнаружении – оно умиление; оно – ступень нравственного восхождения; оно – выражение восхищения и восторга души и всего нашего существа.

Когда от всего сердца человек произносит на молитве слова: «Боже! Будь милостив ко мне грешному!» (Лк. 18. 13) – пред ним является величие всемогущества Божия и сознание личного недостоинства. Кто все мы пред Тобой, Господи? Прах и пепел! Но эта горсть земли оживотворена духом жизни, украшена подобием Божественным. Отсюда естественная обязанность человека упрочить вечный союз с Божеством; в Божественном находить свое призвание, свое блаженство. Однако всмотримся в себя: наш ум, подобно бурному, ветру, вращается только вокруг земного. С каждым грехом он беднеет. Сердце чувствует мнимую красоту запрещенного плода и делается страдающим, несчастным. Образ жизни нашей – это изо дня в день суета сует земных забот и смущений. Если такая картина, а она – истинное отражение нас, представится сердцу, то как же из глубины души не сказать Господу: «Боже! Милостив буди мне грешному!» (Лк. 18. 13).

И это еще не все. Господь, по неизреченной своей любви, не только дозволил нам жить, быть людьми, но еще в детской колыбели омыл, освятил водами крещения, вложил в сердце наше залог обручения, оправдал покаянием, освятил причащением, позволил называться христианами, наследниками вечного Своего Царства. О, как много, неизреченно много Он благодетельствовал нам! Он низвел небо не только на землю, но в самые души наши; сделал тела наши Своим бессмертным храмом. Благодеяниям Божьим нет конца, «ибо во веки веков милость Его!» (ср. Пс. 117. 1).

Но долго ли мы хранили чистоту и невинность, благодать и святыню? Едва язык наш стал лепетать, как уже своеволие и своенравие произвели на нас свое действие. Едва ум и сердце стали производить свободные движения, как в них начали входить лукавства. Едва силы телесные стали свободно действовать, как они устремились к пороку. Кто сознает в себе отражение этого печального явления, тот не может в сердечном сокрушении не повторить слов святой исповеди: «Господи! Грехов юности и неведения моего не помяни; все эти беззакония мои Ты назриши, Господи!.. Боже! Буди милостив мне грешному!» (ср. Пс. 24. 7; 129. 3; Лк. 18. 13).

Милосердый Господь не взял у нас ни ума, ни свободы. Вся наша душа в нас. Все дары благодати пред нами. Как же мы обращаемся с ними? При свободе много ли собрали сокровищ для будущей жизни, для неба и вечности?

Страсти мятежные, помыслы тяжкие, думы беспечные… Сколько их было, сколько их есть? Совесть и закон Божий пред нами. Оглохли мы для их внушений и убеждений. Их голос мы стараемся прервать, уйти, подобно тому несчастному нечестивцу, который убегает, когда за ним никто не гонится. О, какая тяжкая скорбь бежать от самого себя. В этом состоянии нет более умиротворяющей душу нашу с нашей совестью молитвы: «Боже! Буди милостив мне грешному!»

Братья и сестры! Если бы угодно Правосудному Богу в этот час призвать нас к себе, в вечность, не явились ли бы многие из нас туда не готовыми, порочными, нечестивыми, лжецами?.. Очевидно, Господь затворил бы перед ними двери вечного Своего Царства. О, что бы произошло! И возопиют бедные грешники холмам и горам, и пропастям: «Холмы и горы, покройте нас; пропасти, поглотите нас, несчастных, от лица Сидящего на престоле» (ср. Откр. 6. 16)…

Но Премилосердый Господь оставляет нас еще в стране земного странствования… Будем же чувствовать Его милость бесконечную, вздохнем из глубины всей нашей души, искренно скажем устами, сердцем и всем нашим существом:

«Боже! Милостив буди мне грешному!» (Лк. 18. 13). Аминь.

Слово в неделю о блудном сыне

Из притчи, произнесенной нашим Спасителем Господом Иисусом Христом: Было двое сыновей у одного отца. Однажды младший из них обратился к нему с такими словами: «Отдели меня, выдай законную часть из своего имения» (Лк. 15. 12). Сын не просил свидетельства любви и благословения, но предъявлял свое требование, как правило строгого закона. Если бы отец воспротивился исполнить это желание сына, то чужие люди принудили бы исполнить его. Сами вы все знаете, в какой степени тяжело постороннее участие в делах между родителями и детьми. Отец в притче не допустил этого. Как ни печальна была для отца легкомысленная сыновняя холодная просьба, но он ее удовлетворил. Получив свою часть из имения, сын, покинув отеческий дом, удалился в дальнюю страну.

Вдали от отца, свободный и неограниченный в распоряжении своими действиями, юный наследник скоро утратил честь своего имени. Он заслужил себе, увы, страшное название: «блудного сына», – название, какое дает общественное мнение всем страстным, распутным, расточительным сыновьям и дочерям.

Прошли не столетия, а тысячелетия с тех пор, как услышали люди притчу о блудном сыне, а она назидательна и близка сердцу многих, как будто самое новейшее происшествие, как сегодня полученная тягостная весть о бедном отце и бедствующем сыне.

Кто из нас не был свидетелем, слушателем о молодых людях, под влиянием порочной настроенности стремящихся сбросить с себя опеку родительской любви и мудрости и дать простор несозревшей, неокрепшей воле? Они убегают от родителей не за безнравственность их качеств, не за дурные примеры, растлевающие юный, светлый, чистый горизонт молодых душ, но безотчетно, под давлением мечтательности. Она живописует неизвестное дороже известного. Она рисует прихоть, именуя ее волей, мимолетный миг наслаждения, – как долголетнее, нестареющее счастье.

Тяжело видеть даже со стороны таких людей, – людей, забывающих свое происхождение, пренебрегающих своим назначением, недовольных своим положением, не исполняющих своих непосредственных обязанностей, но бегущих от своего, чтобы найти его в чужой области труда.

Чувство неблагодарности, нелюбовь к своему родному, отеческому отзывается всегда ужасными последствиями для таких мнимых искателей счастья. Они именно из себя представляют жалких пловцов, у которых стало силы отплыть от берега, но нет сил и умения ни переплыть глубокую реку, ни вернуться назад. И какое множество людей погибает на этом распутье! Достаточно одной житейской волны, чтобы она бросила на дно бездны, как презренную тяжесть, такого легкомысленного пловца. Вековой опыт свидетельствует: кому благочестивый, трезвый родительский дом скучен, кому труженица родная семья не мила, кому отцовские честные заработки не утешительны, тому не найти себе доли в жизни. О, Боже мой, как страшно быть без назначения в жизни! У такого человека нити жизни слишком спутаны. Своими руками ему их никогда не распутать.

В большей части случаев бывает, что человек, пренебрегший родительскими советами, невзлюбивший своего дома, остается навеки не удовлетворенным. Душевное состояние его темно, как безрассветная ночь.

Человек, уклонившийся от воли и закона Божия, – поистине несчастный человек в мире. Он весь в пороках, как в проказе. Душа его терпит голод; она лишена сродной ей пищи. Источник же пищи нашей души – это благонравие и любовь к истине и добру. Но человек, позабывший любящие родственные наставления, человек, увлекшийся духом современности, внешним подражанием другим, похож на существо, которое утоляет свой голод несродной ему пищей. Таковы все чувственные, телесные наслаждения. Сколько бы человек ими ни пользовался, но духовные потребности остаются во всей силе. Ни роскошный стол, ни богатая одежда, ни великолепное жилище, ни чарующие зрелища, – словом, ничто внешнее не насыщает души.

Вот почему так много скуки, интриг, неведомой печали, разбитых телесных сил находим у людей, которые, по народному обличительному выражению, прожигали свою жизнь, а не освещали ее духовным светом любви, терпения, надежды и веры в Провидение.

Величайшим даром награжден человек, именно – неумолчным требованием души прекрасного, истинного, справедливого. Эти требования не умолкают ни у мытаря, ни у фарисея, ни у разбойника, ни у заблудшего сына, ни у распутной дочери. Достаточно человеку внимательно осмотреться, дать себе отчет о прожитом, испытанном, как он, на каждом шагу пройденной жизни, способен почувствовать, с одной стороны, величайшее милосердие Божие, а с другой – свою личную малость и слабость. Человеку нельзя не сознавать, что он живет только с Божьего соизволения, по высшей Божьей воле. Сам он беден и немощен. Скудость человеческой природы восполняется только благодеяниями благодати Св. Духа. Без нее человек – ходячий труп. Для глаза, для внешнего чувства можно сделать красивым бездыханный труп мертвеца; ведь бывают, и гробы очень изящные. Но ни один несчастный колодник не захочет ни походить на нарядного мертвеца, ни занять его место в убранном бриллиантами и цветами золоченом гробу. Да, у человека есть высшие побуждения. Этой Божьей искры не угасит целое море Содома. Только на высших побуждениях созидается счастье жизни; без них человек точно погибающий без крова и родины; он – заблудший сын из страны далекой; без благодатного озарения он – блудный сын Небесного Отца, расточивший вверенные ему от неба и природы дары.

Нам, внимательным слушателям притчи о блудном сыне, она многое напоминает и многое показывает к обличению и наставлению. Она обличает жизнь рассеянную, легкомысленную и беспечную, обличает безрассудное предпочтение чувственных наслаждений духовным радостям; показывает, как опасно нерадение о спасении; как жалка, скучна, пошла и низменна жизнь, восполняемая порочными удовольствиями.

Христианину надо помнить, что задачи жизни требуют от него работы, труда, подвигов, между тем мы часто ищем в жизни только игры. Играем всем, даже высшими запросами чувства; но эта игра более опасна, нежели игра огнем. Христианину нужно помнить, что его высшая задача в жизни – самоотвержение, самоограничение… У нас же чаще всего вся жизнь слагается из страстных увлечений, – что всего печальнее, – блудный сын свои увлечения называет самоотвержением! Христианину нужно помнить, что высшая задача его жизни – развивать в себе и хранить свою свободу, но многие свободу обменивают на страсть, отождествляя ее со страстью. Свобода делает характер, страсть отнимает характер. Свободен тот, кто носит в себе дух Божий: «где Дух Господень, там и свобода» (2 Кор. 3. 17).

Христианину нужно искать Неба; туда должны быть устремлены его ум, воля и чувства. Чаще же всего человек весь погружен в одни только земные интересы, он смотрит на землю, как на свое вечное убежище. Наконец, христианин должен всегда быть с Богом. Ему, и Ему Одному отдать себя, о Нем об Одном памятовать… Но чаще всего человек, как блудный сын в притче, думает больше всего о насыщении своего чрева.

Будет время, время страшное, когда все блудные сыновья и дочери, юные, и зрелые, и престарелые, нам известные и безызвестные, теперь веселые и беспечные, сердцем жесткие, нравом своевольные, тогда скорбные и отчаянные, соберутся в один неисчислимый легион и станут пред Судьей нелицеприятным, Господом. Их спросят: Почему они, быв детьми Божьими, непорочными и любимыми, превратили себя в людей, потерявших образ Божий, убивших в себе чистоту, благородство, доброту и нежность, простоту и ясность? Что они скажут в ответ? – Да, что они скажут, о том будет повествовать Евангелие следующего воскресенья… Аминь.

Два слова в неделю Мясопустную О Страшном суде

Будет время необыкновенное. Настанет утро, как всегда… Заблистает солнце, люди будут ходить, хлопотать, суетиться, думать и гадать о будущем… Все по-видимому будет спокойно. Но вот заметят на небе что-то новое… Одно мгновение – и небеса пойдут мимо с шумом; солнце померкнет, луна не даст света; от нечаянности по земле распространится скорбь, вопль, плач, ужас. И восстанет Михаил, князь великий, и тогда явится Сын Человеческий, грядущий на облаках небесных… И со всех четырех сторон соберут ангелы людей…

То будет в последний день. Умершие и живые, все явятся и изменятся в истинный образ, и соберутся в один неисчетный лик.

Труба Архангела возвестит о Божием суде. По естественному порядку чувств и дел человеческих станут свои со своими, ближние с ближними, знакомые со знакомыми!.. Но это на один миг… Неведомая сила разделит людей друг с другом и разлучит их… разделит на две половины…

Для одной половины начнется суд страшный, для другой – суд радостный.

Страшный суд… Почему же? Ведь будет судья праведный; не судья человек…

Но тем и страшнее. На земле человек, как бы он ни был далек от Христа, он не боится никакого суда земного. Он утешается тем, что во всю жизнь не бывал ни под судом, ни под штрафом… и иных даже и совесть не страшит.

Но вот открывается суд Божий. Все перед ним открыто, и скверные наши дела, и негодные замыслы, клеветы, пересуды, обманы, – все будет выставлено, выложено на общий смотр. Куда нам скрыть свое лицо? Миллионы глаз увидят наше поведение… Увидят отцы и матери деяния своих детей, увидят и дети позорные деяния своих родителей. Мы будем, братья, на этом суде наги душой и телом. Там уже нельзя будет принять на себя личину невинности, там нельзя лицемерить и лукавить. Судите, какою будет положение грешника на Страшном суде, того человека, который на этом свете привык притворяться, хитрить, лицемерить… Страшный это суд для такого человека.

В этом мире не всегда судья беспристрастен. Случается здесь, что беспутный человек блаженствует, безнравственный ликует, негодяй богатеет и награждается, а честный человек принижается, живет бездомовником, терпит и страдает, страдает и терпит…

Но вот открывается суд Божий, страшный суд. Там вместе стоят раб и владыка, царь и воин, богатый и убогий, в равном достоинстве, – нагие душой и телом. Никто уже не может заступиться за несчастного грешника: ни друг, ни брат, ни начальник, ни царь, ни Ангел Божий. В каноне нынешнего дня написано так «ко Ангелом очи возводящи – бездельно молятся, к человекам руки простирающи – не имать помогающи»[111].

Но что всего тяжелее на Страшном суде и всего страшнее, это – приговор Господа… Он скажет грешникам: «отыдите от Мене, проклятии»… (Мф. 25. 41).

Подумайте, кто скажет такие страшные грешникам слова? Тот, Кто звал к Себе всех труждающихся и обременных, Кто был и есть «кроток сердцем» (ср. Мф. 11. 29) и «долготерпелив» (Пс. 102. 8)… Случалось, вероятно, многим из нас видеть, как умирал человек, нам дорогой. Тяжелое состояние, если мы видим, что расстаемся с ним навеки… Но знайте, что в неисчетное множество раз тягостнее будет расставание грешника с Богом навеки… Господи, Господи, скажут многие из них, мы христиане, мы были священниками, мы служили Тебе, Твоим именем «силы многи сотворихом» (Мф. 7. 22)… Другие скажут; «Господи, Господи, мы в церковь ходили, Закон Божий учили, слушали Евангелие… Господи, Господи, скажут третьи, наши отцы и матери молились Тебе». Но Господь скажет: «Не вем вас, откуду есте, отступи от Мене вси делатели неправды». (Лк. 13. 27).

Решение произнесено… И идут сии в муку вечную. Здесь начало той адской болезни, о которой трудно себе представить… Мрак, страх, тоска, беспрестанный ужас, замирание сердца, изнывание, вой, плач, стон, скрежет… Вот чем начинаются вечные муки (ср. Мф. 25. 46)…

Я, по Евангелию, проповедовал перед вами начало Страшного суда. Проповедовал с целью направить вашу мысль на значение и великость наших обязанностей перед Церковью в эти дни.

С завтрашнего дня начинается неделя, в которую люди неверующие, а за ними – неведующие привыкли предаваться всякого рода сладострастию. Удержитесь на доброй стезе христианской. Помните про Страшный суд, о котором сегодня читалось Евангелие, о котором будет вспоминаться в церковном богослужении в течение всей недели. Желал бы я, чтобы мое слово настоящее удержало вас от подражания всем тем, которых имя легион (ср. Лк. 8. 30;), которые ни Бога не стыдятся, ни добрых людей не совестятся, и не помнят, что настанет, неминуемо настанет Страшный суд…

Желал бы я и молю Бога, чтобы всем нам явиться на Страшном суде и услыхать от Сладчайшего Иисуса приветливые слова: «Приидите ко Мне благословенные Отца Моего» (ср. Мф. 25. 34)…

Будем молиться и надеяться, да благодатью Его спасемся. Аминь.

Сегодня память Страшного Суда. Церковь напоминает об этом событии, желая возбудить в грешнике чувство раскаяния. Есть много на свете людей, которые, злоупотребляя Словом Божиим, думают и говорят: «Ведь Бог милосерд, бесконечно милосерд, станет ли Он со всей строгостью судить о наших слабостях человеческих?» И, рассуждая таким образом, продолжают жить во грехах. Вот и мы, малое стадо Христово (Лк. 12. 32), здесь ныне собравшиеся, все мы боимся Страшного Суда!? Но боится кто или не боится, думает ли кто о Страшном Суде или позабывает, – а Страшный Суд будет!

Знаете ли, чем и как он начнется? Небеса пройдут с шумом. Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба (Мк. 13. 24-25; Мф. 24. 29). И тогда узрят Господа с сонмом святых Ангелов «не в смиренном и уничижительном образе раба и посланника Божия, но во всей Своей силе и славе» (ср. Мф. 16. 27; Мк. 8. 38; Лк. 9. 26), и предстанет пред Ним все человечество, предстанем, следовательно, и мы, братья и сестры.

Воображение отказывается представить себе этот страшный переворот на земле, на небе и в целой вселенной. «Зачем это?» – говорят. Затем, что природа создана для человека и всегда, подобно рабу, следует за ним, сообразуясь с его судьбой. Переворот ужасный.

Нам известно, что даже незначительные и нередко повторяющиеся уклонения природы производят на нас впечатление. Известно, например, что землетрясение, минутное затмение солнечного света, даже сильная гроза производят нервное возбуждение не только в людях, но даже в неразумных животных. Замечаем, что во время землетрясения животные дрожат, сильная гроза производит ощутительную тревогу между птицами, животные стараются сомкнуться в стайный круг; во время солнечного затмения нападает на людей нервное расслабление, упадок сил, тягостная и безотчетная скорбь.

Представьте же себе состояние грешника, когда вдруг неожиданно небеса с шумом прейдут (2 Пет. 3. 10), земля будет терпеть борьбу стихий, и затем среди измененных небес бедный грешник увидит знамение Сына Божия, т. е. Его Крест, и наконец, лицом к лицу увидит и Сына Божия, Таинства Которого и веру святую он так легкомысленно попирал! Ужасные минуты! Невыразимо тяжкое, безысходное, безутешное состояние!

Это начало Суда. Теперь послушайте, как будет он совершаться.

Нелицемерный Судья, Господь Иисус Христос, сядет на Престол славы Своея. Тогда отверзется книга жизни (Откр. 20. 12), та самая книга, какую каждый из нас теперь незримо пишет на своей совести, когда он что-либо делает, думает, желает или замышляет; эта книга лежит теперь в сердце каждого из нас до самого Страшного Судного дня, но тогда раскроется перед Всевидящим Господом, перед собором Ангелов и святых наша совесть, и будет явна и обнажена вся проведенная нами жизнь.

За откровением каждого из нас последует окончательная участь наша, и после этого праведные будут навеки отлучены от грешников. Теперь и плевелы, и пшеница (cр. Мф. 13. 25-29), и порок живет на счет добродетели, являясь под ее покровом, как сорная трава, появившаяся между цветами, заглушает их. Но во время жатвы (Мф. 13. 30) при кончине века настанет разлука вечная грешных с праведными. Между теми и другими утвердится навек неизмеримо – глубочайшая и великая пропасть. И тогда праведники восприимут от Господа своего Спасителя и Искупителя награду за свои добрые дела. Приидите, благословенные Отца Моего (Мф. 25. 34), – скажет Он им, – «вы плакали, вам тяжело жилось, вас не ласкала жизнь – теперь торжествуйте победу над злом: возрадуйтесь! А вы? Вы были кротки и смирены, вас позорила клевета, вы молчали, вас мучила ложь и неправда, вас одолевала тоска, соблазн, вас распаляли страсти, а вы боролись и искали только царствия Божия. А вы? Вы не могли без сострадания пройти мимо раздетого, безмолвного, вы были жалостливы к должнику, сострадательны к заключенным в темнице, вы не обидели и не обсчитали ни вдовы, ни сироты, вы были милостивы.

Приидите же ныне, Я вам дам блага, которых не видало человеческое око, о которых не слыхало человеческое ухо и до которых не простиралось человеческое воображение (ср. 1 Кор. 2. 9). А вы? О, это чистые сердцем, вы всю жизнь горели любовью к Богу и ближним; вы все искали чистой, бескорыстной любви, которая уносит человека на крыльях бессмертия в небо и вечность; вам не удалось испытать на земле это чувство, вам было трудно не запачкать чувства грязной чувственностью и плотской страстностью, однако сердце ваше устояло: вы не ходили в “похоти сердца” (ср. Рим. 1. 24), вы не глядели на то, что делали другие, что делают все, но горели, как яркий и чистый светоч, постоянным огнем любви к Богу, ко всему истинному и прекрасному. Приидите же ныне, войдите, труженики и труженицы, и все обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11. 28).

Конец ознакомительного фрагмента.