Сон 2. Мститель
Днем такой, как все – никому не нужен
И проходит жизнь белкой в колесе
Днем такой, как все – слаб и безоружен,
Сон мой наяву
Ночью – я живу!
(с) Северный флот – Рожденный убивать
Пустынная улица. Город мирно спал, и только шаги Искателя нарушали тишину. Он пнул пивную банку, и лязгающий звук эхом унесся вглубь двора.
Странный сон. Чувство, присутствия кого-то еще не покидало Искателя. Возможно, кто-то наблюдал за ним из окна. Мало ли кому не спится этой ночью. Но нет. Этот кто-то был ближе. Искатель шел, стараясь выбирать освещенные участки улицы. Конечно, нет ничего особенного в том, чтобы умереть во сне. И в прямом и переносном смысле. Не страшно, но, мягко говоря, неприятно.
Проходя мимо одного из дворов, Искатель увидел следующую картину:
один человек убивал другого. Хотя правильнее было бы сказать, добивал или уродовал тело. Жертва была мертва, а убийца продолжал наносить удары ножом. Каждый раз, когда он заносил нож, окровавленное лезвие блестело в свете фонаря. Звук, напоминающий одновременно шуршание и хлюпанье, был ужасен. Рука убийцы взметнулась вверх и замерла. Он заметил наблюдателя. Искатель хотел убежать, но не смог. Ноги словно вросли в асфальт. Убийца не собирался убегать или нападать. Он осторожно обтер нож об одежду жертвы, после чего быстро поднялся и направился к Искателю.
– Осуждаешь меня? Думаешь, я чудовище? – он вышел на свет. Это был мужчина средних лет. Худощавого телосложения, седовласый. Уставшие, ввалившиеся глаза. Рот, искаженный болезненной улыбкой.
– Убивать нехорошо, – спокойно ответил Искатель, стараясь не провоцировать мужчину.
– Да, да, я согласен! Это не просто плохо, это отвратительно! Мерзко и гнусно! Можно говорить и говорить, но факт остается фактом! Убивать – плохо! А знаешь, зачем я это делаю?
– Нет, – голос Искателя дрожал. От мужчины пахло кровью и потом. Он убрал нож и теперь пытался вытереть кровь с рук, носовым платок.
– Давай пройдемся! Согласен? Обещаю, я не буду тебя убивать! Даю честное слово. Хотя, думаю, ты мне все равно не поверишь! Ну, да и ладно. Так вот, на чем я остановился? Ах да, почему я это делаю. На самом деле, все очень просто. Просто, до безобразия. Это месть. Да, обычная, банальная месть.
Я был солдатом! Хорошим солдатом. На войне я дрался, как зверь. Кровь, дым, крики, боль. Мне это не нравилось. Тогда не нравилось. А потом все изменилось. Я вспоминаю свой последний бой, каждый день, каждую ночь. Тогда тоже была ночь. Луна светила так ярко, что прибор ночного видения не нужен. Врага видно как днем. А еще вспышки от взрывов, красота! Мы шли в атаку. Я стрелял налево и направо. Вокруг тела убитых врагов, в их открытых глазах, устремленных к небу, отражался свет луны. Выглядело так, словно кто-то раскидал сотни маленьких фонариков. А потом случился взрыв. Мина упала прямо передо мной. Я отлетел на несколько метров. Никаких звуков. Только вспышки. Да, меня оглушило и ранило. Если честно сказать, меня изрешетило осколками.
И вот я лежу среди убитых солдат противника. Из ран хлещет кровь, а они смотрят на меня мертвыми глазами, и словно спрашивают: «За что?» За что дрался ты, и за что погибли мы? Давай, умирай и ты, а то лежишь тут ни жив ни мертв. Я потерял сознание. В госпитале меня подлатали, но путь на войну для меня был закрыт. Меня списали. И вот я как ненужный хлам, брошенный под ноги мирных жителей. Мне очень не хватало звуков войны, но я привык. Глядя на все, что творится вокруг, я все чаще вспоминал те мертвые глаза и застывший в них вопрос. А, действительно, за что я дрался? Знаешь, кто был тот «счастливчик»? Наркоторговец! Он травил детей, благополучие которых я защищал! Неужели все было зря? Выходит, я убивал не тех? Враги все это время были за моей спиной? Все зря. Годы потеряны. Нет ни семьи, ни здоровья. Я пытался, создать семью. Но какая женщина сможет вытерпеть крики по ночам? И еще я вдруг осознал, что просто не умею любить. Оказалось, что надо говорить ласковые слова, подбирать нужную интонацию, целовать… А я не умею. И учиться уже поздно. Вот тогда я не выдержал. Зачем они меня спасли? Лучше бы я умер там…
– В чем разница между той войной и этой?
– Эта правильнее! Там мою ненависть к врагу подпитывали искусственно. Здесь она бьёт ключом сама по себе. Я все вижу сам.
Они свернули во двор. Пройдя арку, спустились вниз по лестнице, ведущей в сквер. Справа находился небольшой ночной магазин.
– Не помешаю? – окликнул их знакомый голос. В дверях магазина стоял Писатель. Под мышкой он держал коробку сока, в руке бутылку водки с тремя пластиковыми стаканчиками на горлышке.
Мужчина вопросительно посмотрел на Искателя, на что тот неуверенно пожал плечами.
– А давай! Чего уж! Вечер сегодня какой, а? Погода так и шепчет! Может к речке? – возражений не последовало. Они спустились на берег реки, где кем-то из старой шпалы и нескольких кирпичей была построена лавочка.
Убийца сел между Искателем и Писателем. Писатель открыл бутылку.
– И вот я понимаю, что ничего изменить не могу, а дороги назад нет! Нельзя! Нельзя завязать за один день! Я слишком долго вдыхал запах крови, чтобы вот так просто взять, и отказаться от него. Каждый день, подобен волку. Он сер и жесток. Жесток, своей агрессией и безразличием.
– Это как? – Писатель передал стакан Убийце.
– А вот так! Идут двое на встречу друг другу. Они не знакомы, у них нет поводов для конфликта, но они ненавидят друг друга. И в тот момент, когда они встречаются, напряжение достигает такой силы, что задень один другого, и они сцепятся словно дикие звери! Это жестокость и агрессия. Но тут на дорогу выходит третий. Видит как те двое мутузят друг друга, барахтаясь в пыли. И знаете, что он делает? Ничего! Уходит, словно не видит происходящего! Хорошо если просто уйдет, а может и порадоваться. И даже заснять драку на мобильный, как это сейчас модно. Это жестокость и безразличие. Всего один пример, а их тысячи!
Они выпили, по очереди запив томатным соком.
– Я встречал одного военного. Война его тоже не пощадила, но убийцей он не стал. В нем живет память о погибших товарищах, и омрачать ее кровь было бы глупо, – ответил Писатель.
– Ты говоришь так, словно мои жертвы были не виновны. Пойми, я не убиваю кого попало, прежде чем вынести смертный приговор, я провожу собственное расследование. Конечно, сейчас вы начнете мне говорить, что я возомнил себя богом, что это неправильно! А мне плевать! Я делаю то, что должен! Если отдать их в руки правосудия, ничем хорошим это не закончится. Дай им шанс, и они будут творить зло снова. – Убийца замолчал. От воды поднимался молочного цвета пар, и где-то на другом берегу то и дело вскрикивала какая-то птица. Небо светлело.
Так же, как менялось небо, менялся и Убийца. Теперь он вовсе не был похож на рьяного борца за справедливость. Плечи опустились вниз, спина сгорбилась. Усыпанное морщинами лицо стало худым и болезненно серым. Под глазами появились фиолетового цвета круги. Казалось, он постарел за одно мгновение или испытал сильнейшую боль.
– Что с вами? Вам плохо? – обратился к нему Искатель, первым заметивший перемены.
– Нет, – сухо ответил Убийца. – Просто наступило утро. Днем я такой же, как все. Слабый и безоружный, слесарь ЖЭКа. Обычный человек, живущий в тине повседневности. Все меняется с приходом ночи. Слесарь засыпает, и просыпается Мститель. И меня совсем не мучит совесть. Вот такая двойная жизнь, – мужчина улыбнулся.
Они ушли молча, оставив его в одиночестве любоваться тихим течением реки.
– Жаль мне его! – вздохнул Искатель.
– Если он найдет, за что тебя наказать, поверь, он не дрогнет! Никогда не иди на поводу у персонажа… Никогда! Они только этого и ждут! Ты должен быть умнее и хитрее их. Хочешь стать писателем – будь сильным…
– Это мне говорит человек, который вроде бы умер, потом воскрес и теперь таскается за мной из одного сна в другой. Я ничего не пропустил?
– А еще я обманщик, интриган и суперзвезда! Ничего не поделаешь! Таков сюжет…