2
Я очнулся в машине, которая ехала по грунтовой дороге, петляя по ее изгибам. Я лежал на заднем сиденье, свернувшись калачиком. Мое тело пробирала легкая дрожь. Вся моя одежда, а то есть белая рубашка с коротким рукавом и брюки были помяты и немного запачканы пылью, а на моих ногах не оказалось обуви. В моем теле не было сил, я ощущал себя ватным. Мое тело едва слушалась меня. Меня это сильно напугало. Я собрал в себе оставшиеся силы, я с трудом привстал. Мой взгляд непременно упал на водителя. Он мне был не знаком. Молодой парень слегка за тридцать в полицейской форме. Это меня немного успокоило, но тут, же насторожило. В наше время даже правоохранительным органам нельзя доверять. Я осмотрелся. Машина другая. Как я в ней оказался? Я точно помню, что был в городе, помню как сел в машину, но не в эту. Что произошло?
Полицейский взглянул в зеркало заднего вида и заметил меня, его взгляд мне показался довольно не доброжелательным. Его сухие скулы едва покрывала щетина, а нос торчал на стреме. Я тут же понял, что у него не славянская внешность, и уж точно не удивлюсь, если он говорит с акцентом. Он вновь переключился на дорогу. Я спросил у него, куда мы едем, на что он проигнорировал мой вопрос, лишь снова бросил свой взгляд на меня через зеркало. У меня жутко болела голова, и все расплывалась в глазах, ко всему меня продолжало тошнить, чтобы хоть как-то облегчить свое состояние я снова улегся на сиденье. Так я пролежал примерно минут сорок, а может и того больше. Как только машина остановилась, я тут же привстал, чтобы осмотреться. Это место мне было не знакомо. Полицейский вышел из машины и сказал, чтобы я следовал за ним. Я осторожно открыл дверь, поставил босую ногу на голую землю, придерживаясь за дверь, я привстал в полный рост. Резкий запах навоза ударил мне в нос, я поморщился. Напротив меня стоял не большой дом, а рядом с ним огромный двор обтянутый ржавой сеткой. В нем находились сараи и кирпичные вытянутые постройки, они занимали большую часть этого участка. Это от них так сильно несло навозом. Вокруг виднелись редкие деревья, и не большие курганы. Все это похоже на одинокий дом посреди поля.
– Что это за место? – обессилено, возмутился я. – Мне нужно дамой.
Полицейский снова промолчал. Он не обращал на меня ни какого внимания, словно меня и вовсе нет. Хлопнув дверью автомобиля, он с акцентом приказал мне следовал за ним. Я был прав, он говорит с акцентом. Что ему нужно от меня? – Этому вопросу я задавался ни раз. Мне ничего не оставалась, как послушно подчинился, и я пошел за ним. Мы шли в сторону построек, среди не больших сараев стоял металлический вагончик. Когда то он проходил за магазин. Я понял это по сильно выгоревшей надписи на нем. Краска давно выгорела, и кое – где облезла. Мы подошли к вагончику вплотную и остановились возле входа. Полицейский встал напротив меня, посмотрел мне в глаза и сказал, что я буду жить в нем. Я счел это за юмор, и посчитал бредовой шуткой.
– Это шутка? – усмехнулся я.
Моя улыбка на лице ему не понравилась, что его сделало еще серьезней.
– Вздумаешь бежать, я тебя застрелю. – Жестко произнес он.
После этих слов я изменился в лице, в горле образовался ком. Меня одолела сильная жажда.
– Отвези меня обратно. – Умоляющим голосом я заговорил. – У меня семья! Зачем я тебе?
– Здесь ты будешь работать.
– Нет! У меня есть работа. Ты не можешь меня заставить.
Наш разговор прервал сутулый, бородатый мужчина. Он был не высокого роста и с холодным взглядом. Он подошел к нам и что – то сказал на не понятном языке. Полицейский ему ответил. О чем они говорили я, к сожалению не понимал. После несколько фраз, полицейский направился к машине. Я понял, что он собрался уезжать. Но как, же я? Я ошеломленно окликнул его и сделал несколько шагов вперед.
– А как же я? – Выкрикнул я ему в след. – Ты оставляешь меня здесь, среди этого дерма? Ты же полицейский. Ты не можешь так поступить! Вези меня обратно. – Я быстрым шагом направился к машине, но дойти до нее мне не удалась. Когда я проходил мимо полицейского, он ударил меня рукой по лицу. Удар оказался сильным, от чего я свалился на землю. Я почувствовал сильную боль, и тут же схватился за лицо. Из носа потекла кровь и растеклась по всем ладоням.
– Ты что, ничего не понял? – Воскликнул он. – Ты будешь жить, и работать здесь. Тебе понятно? Если откажешься работать, я накормлю тобой волков, здесь их много.
В этот момент до меня и дошло, что я оказался в плену. Никогда бы подумал, что такое может произойти, но, к сожалению, произошло, как не странно.
Полицейский сел в машину, хлопнул дверью и уехал. А я оставался на земле, корячась от боли. Ко мне подошел бородач и навис надо мной, как ворон над падалью.
– Поднимайся и иди к себе, – с акцентом, сказал он. – Будешь хорошо себя вести, никто тебя не тронет.
С горем пополам я встал на ноги. Рукой утер нос, он еще кровоточил. Очень мило меня встретили, – подумал я.
– Как твое имя? – спросил бородач, вглядываясь мне в глаза.
– Михаил. – Недовольно ответил я.
– Меня зовут Салман. Ты будешь ухаживать за овцами. Ты когда – нибудь это делал?
– Нет. – Выпалил я, повышенном тоном.
– Я тебе все расскажу.
Вести беседу с ним, мне не очень – то хотелось. Мое шоковое состояние никак не включала в реальность, парой мне казалась, что это сон. Я сказал, что у меня сильно болит голова и мне нужно отдохнуть. Салман сказал, чтобы я шел в вагончик и отдохнул там.
Мне ничего не оставалась, как последовать в эту жестяную коробку.
Я распахнул косые деревянные двери и вошел вовнутрь. В вагоне было душно. Я расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Мне нечем было дышать, грудь, словно сковало ремнями, и я не мог глубоко вдохнуть.
Обстановка меня тоже не вдохновила, точнее я ужаснулся от всего увиденного. Впереди возле стены стояла одиноко кровать, заправленная, старым и рваным синем одеялом с двумя черными полосками снизу. Такие одеяла можно встретить в больницах или в армии. Рядом у окна стоял не большой деревянный стол, он был накрыт обычной прозрачной клеенкой, а с ним один стул. На стенах рваные обои, в некоторых местах виднелись подтеки от дождя, на окнах серые занавески набитые пылью, а на полу зеленоватый вязаный коврик. Скорее всего, это было похоже на сарай, но никак на уют дома. Я не удивлюсь, если тут еще вдобавок живут мыши, и я не ошибся. В углу ближе к выходу стояла закопченная металлическая печь, а рядом с ней лежало небольшая кучка дров. Я был в шоке и не понимал реальность ли это или мне все это снится. Я попытался себя ущипнуть, но это не помогло, видимо я и, правда, попал в странную историю.
Пошарив по карманам я не нашёл ни документов ни телефона, было понятно кто их забрал.
Осмотревшись, я распахнул форточки, чтобы хоть как – то подышать свежим воздухом, не считая, что он пропитан навозом. Не смело я подошел к кровати, тщательно осмотрел ее со стороны, и прилег. Я повернулся на левый бок и поджал к себе колени. Чтобы хоть как то оправится от шока, я попытался поспать.
Уже к вечеру меня разбудил Салман. Я открыл глаза.
Я все еще здесь.
Как бы я хотел, чтобы это был всего лишь страшный сон, но это не так.
– Который час? – спросил я, приподняв голову от подушки.
– Около восьми. Я принес тебе еды и обувь. Как закончишь, я буду тебя ждать на улице.
Я взглянул в окно. На улице серело. Я привстал и опустил ноги на пол. Ладонями я потер мятое лицо, пытаясь его расправить.
Салман ушел, а я кинулся к столу. Меня одолевал жуткий голод, я готов был съесть быка целиком. На столе лежал пакет с едой. В нем я нашел лаваш, сыр и бутылку молока. Выглядело это все не так уж аппетитно, но мой желудок был готов переварить все.
Я надломил не большой кусочек сыра и положил себе в рот. Немного солоноват и на зубах скрипит, словно резина, – сделал я заключение, будто эксперт по еде. Конечно же, мне не приходилось, есть что – то подомное. Мой ужин всегда состоял из первого и второго и ко всему горячий кофе, а тут такое.
– Ну и гадость! – возмутился я, тщательно пережевывая сыр.
С трудом проглотив так называемый сыр, я открыл молоко. Оно было холодным. На удивление молоко оказалась очень вкусным, с лавашем пошло как надо.
После того как я закончил с ужином, я надел пыльные калоши которые мне принес Салман и вышел на улицу. Я набрал в легкие побольше воздуха и шумно выдохнул. Я огляделся. По близости никого не было. Я направился к выходу. Но как только я подошел к калитке, которая едва держалась на одной петле, меня окликнул Салман. Я не спеша обернулся на голос. Он махнул мне рукой. Тут же мне в голову пришла мысль, убежать. Но куда? Я даже не знаю, в какую сторону мне мчаться. Несколько секунд я раздумывал, но все, же решил подойти к Салману. Он сказал, что сейчас пригонят овец и ему нужна моя помощь, чтобы загнать их. Мы прошли к длинному кирпичному строению, которое было огорожена металлическими прутьями. От всего этого я был долек, я не понимал для чего здесь эти постройки. В моей жизни не приходилось видеть что – то подобное.
– Это кошара. – Пояснил Салман. – Здесь живут овцы, а с другой стороны коровник. Тебе туда не нужно ходить. Там свой чабан.
Я сделал вопросительное выражение лица, так как слово «чабан» для меня не знакома и тогда я уточнил:
– Кто это?
Салман усмехнулся и воскликнул:
– Пастух. Ты что первый раз слышишь это слово?
– Первый раз. – Ответил я, не меняя мимику на лице. Я уверен этим, словом он назовет меня.
Мы подошли к воротам и распахнули их в стороны. Долго ждать не пришлось, вскоре появились овцы. Их было очень много. Они надвигались на нас словно черная туча, оставляя после себя плотный занавес пыли. Я хотел сосчитать, но сбился уже на десятой. Они бежали кучкой, перемешиваясь друг, с другом издавая привычный для себя звук: «Бее».
После того как пыль немного рассеялась, в ней проявился силуэт. Это и был пастух, или как пояснял Салман «чабан». Мужчина лет пятидесяти, в рваной одежде и с темной кожей. Он плелся позади стада, едва перебирая ногами. Он был жутко худощав, словно у него рахит. Я хотел подойти к нему и поговорить с ним, но Салман словно прочитал мои мысли, предупредил, чтобы я не заводил с пастухом разговор, а иначе я буду наказан. Я спросил почему, но Салман промолчал. Пока мы закрывали ворота, пастух пропал из виду. Словно исчез.
Салман сказал, что теперь пасти овец буду я. Меня это рассмешило. Он строго взглянул мне в глаза, от чего я насторожился.
– Что значит пасти? Я никогда этого не делал! – Возразил я.
– Ничего сложного. Будешь приглядывать за ними.
– Салман, отпусти меня, я в долгу не останусь. Хочешь, я тебе заплачу? Хочешь?
– Мне не нужны твои деньги. Мне нужен ты!
– Зачем?
– Работать!
– Пасти овец? – Прибавил я басы. – Ты это называешь, работай? Да?
Салман стоял, молча, и пристально осмотрел меня с ног до головы.
– Я убегу с этого чертова места! – Воскликнул я во все горло.
– Ты об этом пожалеешь! Повсюду волки, далеко убежать тебе не удастся. Ты не выберешься отсюда живым. Иди к себе и ложись спать, завтра тебе рано вставать.
– Ты не можешь меня здесь удерживать. У нас что, вели рабство?
– Возвращайся к себе и отдохни. И смотри без глупостей, а иначе пожалеешь.
Салман поспешил уйти, но я его остановил, забежав ему наперед.
– Я чабан? Да? – воскликнул я.
– Да. – Ответил, без всякого сомнения, Салман.
– Разве я похож на него?
– Мне нет дела кто – как выглядит. Тебя привезли работать. Вот и работай.
– Я не хотел этого. – Закричал я во все горло. – Это ты хочешь этого, да?
Салман молча, обошел меня и ушел, как ни в чем не бывало. Я остался один, со своей яростью, среди кучи навоза и стадо тупоголовых овец. Я не знал, что делать. В моей голове была одна мысль – это побег. Другого выбора у меня нет. Я не могу здесь остаться и пасти это стадо. Ради чего? У меня есть работа, точнее была, но все же, я свободный человек и я имею право выбора. Неужели, здесь это правило не действует? Я в другой стране? Нет! Салман говорит с акцентом, но все же, понятно. Где же я черт?
Конец ознакомительного фрагмента.