Окси & Fuck & Death Part 1
Я не совсем уж бестолочь и знаю примерный курс анатомии. В пределах школьной программы и трешевых ужастиков. Я знаю: у всех нас более или менее одинаковый скелет. Скелет, на который как-то там хитро крепятся мышцы с одними и теми же названиями. Ну, там, бицепс, трицепс, квадрицепс… неважно, короче. Главное, мы все одинаковые. Мужчины и женщины. Женщины и мужчины. Мы все – мясо и кости. Кости и мясо. Ок?
Теперь так. Отсекаем Африку, Штаты, Австралию и Англию с прочая. И Европу на всякий случай. Ну ладно, и Азию тоже. Ок?
Теперь так. Статистика говорит, что все мы – Большинство. То есть из Большинства же выводится этот самый «средний» фактор? В смысле, когда диктор по TV говорит: «в среднем по статистике на одного мужчину приходится…» или «в среднем одна женщина за свою жизнь…», или «в среднем количество книг, прочитанных человеком…» – это означает, что статистики взяли какую-то достаточно многочисленную, в чём-то одинаковую группу людей и вывели «средний» показатель. Группу людей, рождённую и воспитанную в одной географической плоскости. С похожими климатическими условиями. С примерно одинаковым рационом питания. С одним и тем же количеством часов для физических упражнений в детсаде, школе, техникуме, ВУЗе. Так ведь? На этом же базируется Статистика?
А теперь объясните мне: откуда при одинаковых условиях жизни, одинаковых температурном режиме и питании, при одинаковом скелете и абсолютно одинаковых мышцах появляется ЭТО.
Геометрически Правильная,
Безукоризненная,
Созданная по чертежу Господа Бога и Матушки Природы
Красивая женская ПОПА.
Вы понимаете, о чём я?
Не о «Неплохой», «Ничего так» или «Клёвой».
О ПОПЕ с большой буквы.
О Член-Стоит-Башка-Не-Работает-Руки-Тянутся ПОПЕ.
О Роллс-Ройсах и Каддилаках среди женских ПОП.
О ПОПАХ настолько идеальных, что они могут существовать отдельно от хозяек. Улыбаться и кокетничать. Открыть свой счёт в банке и баллотироваться в президенты.
Понимаете, о чём я?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Я делал татуировки на шеях и животах. На спинах и предплечьях. Я татуировал уши, бёдра, бицепсы и лодыжки. Я видел туеву хучу женских гладко выбритых лобков, клёвых сисек и просто офигенных задниц.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Но такой Красивенной Женской Попы – никогда. Не видел. Не трогал. Не татуировал.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Я вообще-то работаю в перчатках. Но сегодня я их не надел. Надо же такое попробовать на ощупь, хе-хе…
– Не больно?
– Не-а… Даже прикольно.
Её зовут Окси. В смысле Оксана. В смысле девушку. Лежит на животе в моём чудо-кресле (цвет: белый&хром; 5 стандартных положений; гарантия; качество; Германия). Листает каталог за этот год. Мурлычет себе под нос слова песни, которую транслирует местная станция. Когда отвечает на мои вопросы, голову не поворачивает.
Вопросы, которые она слышит чаще других:
а) девушка, а что вы делаете сегодня вечером?
б) Вас подвезти?
в) почему «нет»?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Рисунок, который она выбрала, я придумал сам. Псевдо трайбл. Родовой знак несуществующего племени. Он вьётся по пояснице и лёгкой паутиной касается ягодиц. Замечательных ягодиц. Офигезных ягодиц.
В чём тут секрет? В пропорциях? В идеальном сочетании именно этого объёма талии и толщины бёдер? В особенном изгибе линий?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Вы же понимаете, что для того, чтобы нанести татуировку на поясницу и ягодицы, нужно снять бельё?
Она понимает.
– В смысле, совсем снять?
Она понимает.
Умница… хе-хе…
– Окси?
– Да?
– Ты без купальника, что ли, загораешь?
– Ага. А чё?
Шелестят страницы каталога.
– Я тоже обычно.
– Да? – она скашивает взгляд на меня.
– Да.
По радио новая песня.
– Клёво…
– Ага, – я протираю рисунок салфеткой. Она снова утыкается в каталог. Потом
спрашивает:
– А ты где обычно?
– Я? – окунаю иглу в краску. – Я в Крыму. Раз в год.
– А я на крыше. На девятиэтажке, когда захочу. У меня ключи от чердака…
– Хм… Ты поаккуратнее с тату… – говорю я, – обычно на солнце она немного бледнеет…
– Да? – опять оторвалась от созерцания страниц.
– Но ты не пугайся. Это просто оптический эффект… Ну просто кожа становится темнее, и тушь из-за этого выглядит не так ярко… А плохая вообще, нах, выгорает…
– А у тебя хорошая?
– У меня самая лучшая.
Я объясняю Окси, как ухаживать за татуировкой. Я говорю, что ей нужно делать обязательно, а чего ни в коем случае, и она внимательно слушает. Я рассказываю ей анекдоты про татуировщиков, и она улыбается. Я слегка приукрашиваю пару реальных историй про тупых клиентов, и она смеётся. В тот момент, когда я выключаю машинку, она говорит:
– Ты прикольный.
– Да? – я достаю свой фотоаппарат и показываю ей. – Можно?
Она откладывает каталог в сторону:
– Зачем?
– Фотографирую интересные тату… – вру я, —…собираю свою коллекцию… для выставки.
Она кивает. Можно.
Пару раз щёлкаю её попу перед тем, как она осторожно натягивает на неё джинсы. С тщательно скрытым сожалением наблюдаю за этой процедурой. Говорю:
– Не забывай смазывать кремом.
Она кивает:
– Ты, прям, как личный тренер.
– Ага…
Я вставляю иглы в стерилизатор.
– Слушай, личный тренер…
Я поднимаю голову. Она улыбается. Она говорит:
– Хочешь, как-нибудь позагораем вместе?
Парни. Кажется, я только что выиграл «Кадиллак».
Кое– что об Окси:
Голубые глаза в пол-лица. Короткая растрёпанная стрижка. Ямочки на щеках.
Выглядит и ведёт себя на людях, как послушная мамина дочка.
Не на людях: датское пиво ОБЯЗАТЕЛЬНО в «маленьких» бутылках по 0.33; солёные бочковые огурцы руками прямо из бочки; голой стоять перед зеркалом и часами рассматривать себя.
Когда говорит по телефону, мурлычет слова, как кошка. Это один из её Голосов. Голос Послушной Девочки. Есть ещё: Голос Развратной Сучки. Голос Тупой Секретарши, Дающей За Деньги. Голос Хорошей Девочки, Мечтающей Быть Нехорошей. Плюс Собственный голос Окси.
По её теории, человек, никогда специально не занимавшийся актёрским мастерством, в состоянии освоить, как минимум пять Голосов, кроме своего собственного. Окси пока смогла овладеть четырьмя.
Всё это она рассказала мне, когда мы в первый раз влезли на её девятиэтажку и, раздевшись, улеглись на расстеленные одеяла. Я вообще с некоторых пор не стремаюсь раздеваться перед людьми. Ей, судя по тому, что я увидел, тоже стесняться нечего. Природа постаралась. Лёжа на животе, болтая пятками в воздухе и хихикая в паузах, она продемонстрировала мне все свои Голоса.
– А ты? – спросила она. – У тебя есть Голоса?
– Тут главное не ЧТО ты говоришь, а КАК ты это говоришь, – предупредила она.
Я взял тайм-аут. И через две минуты выдал Голос Кучерявого Чмо с Усами, Думающего, Что он Мачо; Голос Очкастого Диктора, Похожего На Пингвина И Возомнившего Себя Гением; и голос Похотливого Старикашки С Липкими Ладошками. Хихиканье Окси по мере приближения к Пингвину в Очках переросло в смех, а на Старикашке она уже колотила руками и ногами по гудрону и задыхалась от хохота.
– Как? – переспрашивала она раз в десятый. – Как там?»…я тебя накажу»?..
– Я тебя накажу, дрянная девчонка… – в десятый раз гнусавил я, —…я заставлю тебя сидеть у меня на коленях и делать уроки… я отшлёпаю тебя по…
– Ха-ха-ха!!!..
Потом, изредка похихикивая, она открыла два пива и протянула одну бутылку мне.
– Чин-чин! – она приподняла свою и отхлебнула из горлышка. – Я уже говорила, что ты прикольный?
– Да… – я помолчал, —…а у тебя офигенная улыбка.
– Знаю. Я её каждый день перед зеркалом репетирую.
И безо всякого перехода:
– Ты только не останавливайся, даже если я скажу «хватит». И постарайся не кончать подольше, ладно?