Вы здесь

Смерч. Глава 6. МОМЕНТ ИСТИНЫ (Василий Головачев, 2005)

Глава 6

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Ульяна не одобрила решение мужа возродить «чистилище», но и не стала его отговаривать. Только посоветовала применить к делу системный подход, а не работать, как прежде, по «шестёрочным низам» российского криминалитета.

Василий с ней согласился. Он и сам понимал, что, если чиновничье-криминальному беспределу не бить по рукам на всех уровнях, снизу доверху, систему власти не научишь жить по закону. Уровней же этих они с Вахидом Тожиевичем насчитали пять.

Первым был «президентский».

Сам президент ничего не мог предпринять без одобрения поддерживающей его команды, куда входили советники, эксперты и чиновники Администрации, без участия которых не продвигался в жизнь ни один президентский указ.

Второй уровень образовывали министры правительства, сам премьер и главы Законодательных собраний, а также губернаторы, назначаемые президентом, но опять же – только с согласия ближайших помощников.

Третий уровень контролировал второй: собственно Государственная Дума, надстройка над ней – Совет Федерации, подчинённые им структуры.

К четвёртому Василий Никифорович и Самандар отнесли прокуратуру и судебную систему, всё чаще покупаемые криминалом. Так, по данным Высшей квалификационной коллегии судей, в прошлом году слушались сорок пять уголовных дел в отношении судей, но ни один из них не был обвинён в получении взяток. Запачкавшихся служителей Фемиды просто тихо лишили полномочий, некоторых перевели на другие участки, и лишь единицы получили наказание в виде условных сроков на два-три года. В тюрьму никто из них не сел.

И, наконец, пятый уровень составили чиновники среднего звена государственной машины, контролирующие таможню, систему лицензирования, природные ресурсы, банковскую систему, расходование государственных средств, приватизацию и торговлю.

Конечно, Котов и Самандар понимали, что им не обойтись без «чистки» низовых звеньев коррумпированных властных структур, но приоритетным это направление деятельности «СМЕРЧа» считать было нельзя. Эти люди были исполнителями воли высших фигур госвласти, хотя при этом они тоже нередко проявляли инициативу, чтобы урвать более лакомый кусок.

– Да-а… – почесал в затылке Василий Никифорович, сидя перед экраном компьютера Самандара у него дома. – Нам двоим с такой мощной системой не справиться.

– Никто и не говорит, что мы будем работать вдвоём, – хладнокровно заметил Самандар. – Я уже начал подыскивать кадры. Предлагаю принять в наш «СМЕРЧ» в качестве комиссара первого зама Верховного атамана Союза казаков России. Год назад на него было совершено нападение, а совсем недавно убили его девятнадцатилетнюю дочь и восьмидесятилетнюю тётю. Он согласится.

– Причина известна? – помрачнел Котов.

– Дочь атамана приехала к тёте в посёлок Малино под Зеленоградом…

– Я имею в виду причину нападения на него самого.

– Скорее всего, Владимир Медведев имел какие-то документы по истории казачества, которые решили изъять у него убийцы. Он занимался теорией казаческого движения, писал статьи, готовил аналитические доклады о ситуации в стране и редактировал казачью газету «Правь».

– Кому понадобилось нападать на его семью?

– Думаю, тому, кто не заинтересован в освещении подлинной истории отечества. Разберёмся.

– Хорошо, допустим, он присоединится к нам. Но в комиссариате должно быть не менее пяти-семи комиссаров.

– Есть ещё две кандидатуры: Юрьев и Парамонов Иван Терентьевич. С Иваном я уже беседовал, он согласен.

– Но ведь Юрьев хотел возродить Союз Неизвестных…

– Он где-то в «розе», насколько мне известно, надо поискать бывшего кардинала. Если он согласится, Рыкову до нас не добраться.

– Вряд ли Юрий Венедиктович согласится. Он лидер по натуре и всегда стремился занимать главенствующие посты.

– Ты будешь возражать, если он возглавит «СМЕРЧ»?

Василий Никифорович задумался.

– Пожалуй что и нет. Лишь бы он не загордился, не стал сатрапом. Кто ещё?

– Помнишь полковника Синельникова из МУРа? Он занимался «стопкримом», когда с нами были Соболев и Горшин.

– Кто же забудет такую колоритную личность? – невольно улыбнулся Василий Никифорович. – Разве он ещё жив?

– Жив, хотя и был серьёзно ранен, работает в Генпрокуратуре, старший советник юстиции, генерал.

– Он не пойдёт. Синельников – человек закона, его трудно соблазнить работать против коллег, хотя и ради более важного принципа, ради восстановления Закона справедливого возмездия.

– Когда мы сбросим ему полную информацию о коррупции в высших эшелонах власти, он присоединится к нам.

– Не уверен, но попытка не пытка. Кого ещё ты наметил в комиссары?

– Твою жену, – спокойно ответил Вахид Тожиевич.

Василий Никифорович вздёрнул брови, с сомнением заглянул в узкие чёрные глаза соратника, редко отражающие эмоции.

– Ты в своём уме?

– Не в твоём же.

– А ты подумал о последствиях? Разве ты забыл, что Уля родила мне сына, которому еще не исполнилось и двух месяцев?

– Прежде чем что-либо предложить, я обычно долго думаю. Могу привести аргументы.

– Приводи.

– Во-первых, она по роду – берегиня, что немаловажно. Во-вторых, она умна. В-третьих, она посвящена в тайны Круга и много знает. В-четвёртых, Ульяна всегда выбирала правильную стратегию поведения, насколько мне известно, что опять же имеет для нашей организации большое значение. В-пятых…

– Достаточно.

– Есть ещё и в-шестых.

– Хорошо, я с ней поговорю, однако будь готов к тому, что она откажется войти в комиссариат. Да и ребёнка воспитывать надо, кормить, ухаживать за ним и беречь.

– Пока мы будем утрясать кадровые вопросы, пройдёт время, а там твоему сыну найдется няня. Мне, кстати, тоже надо закончить одну важную работу.

– Какую?

Самандар пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране появилась надпись: «Теория расходимостей и отражений Материнской реальности в „розе“ допустимых состояний материи».

Василий Никифорович с любопытством посмотрел на чеканный профиль Вахида Тожиевича.

– Это как понимать?

– «Лепестки розы» – суть варианты матричной реальности, как планеты Солнечной системы – суть отражения Земли. Но это не главное. Изучая «розу», я пришёл к выводу, что история разума в Универсуме – это история непрерывных войн. Создаётся впечатление, что войны – стержень развития всех цивилизаций «розы», не будь их, разум вообще бы не развивался.

– Это спорно, – хмыкнул Котов.

– Я опираюсь на факты. На что опираешься ты?

Василий Никифорович подумал.

– Скорее всего, на эмоции. Но я пораскину мозгами и найду контраргументы.

– Не найдёшь. Хотя мозгами шевелить иногда полезно. Между прочим, я нашёл предпосылки выхода на Доцивилизацию.

– А это куда?

– Инсектам и Аморфам предшествовала самая древняя в нашей реальности разумная система, я назвал ее Доцивилизацией Предтеч. Возможно, в скором времени я выйду на неё.

– Каким образом?

– Саркофаги Инсектов являются не простыми компьютерами, но компьютерами с базой, распределённой во времени. А это означает, что с их помощью можно пробить потенциальный барьер прошлого.

Василий Никифорович покачал головой.

– По-моему, у тебя поехала крыша.

– У меня её никогда и не было, – не обиделся Самандар, выключая компьютер. – Начинаем работать?

– Нужно начать с воссоздания системы безопасности.

– У меня сохранились кое-какие связи. Веня Соколов уже ищет кадры.

Василий Никифорович кивнул. Соколов, бывший афганец, капитан разведки, год назад командовал мейдером, то есть спецгруппой Самандара. Он проявил себя крепким профессионалом и мог ощутимо увеличить эффективность работы службы безопасности «чистилища».

– Отлично! Тогда вперёд и с песней!

Бросив взгляд на универсальный календарь с часами, висевший на стене кабинета Самандара, он вышел, зафиксировав в памяти час и день рождения «СМЕРЧа»: первого августа, двенадцать часов дня.

* * *

К удивлению Василия Никифоровича, Ульяна согласилась стать комиссаром возрождённого «чистилища». Главным аргументом этого решения стала идея сдерживания мужа от слишком рискованных и непродуманных действий.

– Сыну нужен отец, – сказала она с очаровательной улыбкой. – Мне – муж, а «СМЕРЧу» – мудрый руководитель.

– Но Матвейке всего два месяца, – заикнулся Василий Никифорович, – ты не сможешь одновременно и работать, и сидеть с ним.

– Поговорю с Катей, двоюродной сестрой, она побудет няней. Опыт работы в детсаду у неё немалый. Конечно, будет тяжело, но ведь вы без меня не справитесь.

И Василий Никифорович проглотил вертевшуюся на языке очередную порцию возражений. Было бы смешно начинать уговаривать жену не соглашаться, предложив ей сначала обратное.

На следующий день Самандар позвонил ему и предложил провести бандлик.

– Подожди, мы же ещё не собрали силы… – опешил Василий Никифорович.

– Нет сил терпеть, – признался Вахид Тожиевич. – Моего дальнего родственника чуть не убили на рынке за то, что он попытался торговать по закону, снизить цены. Пора кончать с этим рыночным беспределом.

Василий Никифорович присвистнул.

– Будь у нас даже армия, мы с этой мафией не справимся. К тому же ты сам предлагал работать по «верхам».

– «Верхи» от нас не уйдут, нужно и «низы» лечить от всякой бандитской заразы. У меня есть предложение – привлечь к этому делу казаков.

– В Москве?

– Они есть везде, недаром же Верховный атаман имеет резиденцию в столице.

– Ну, не знаю…

– Приезжай, обсудим план действий. Кстати, подъедет и Медведев.

– Кто?

– Зам Верховного атамана. Я с ним уже беседовал, он согласен работать с нами.

Василий Никифорович покрутил головой.

– Ну ты даёшь, старик! Когда успел?

– Едешь?

– Еду.

– Жду.

Василий Никифорович почесал в затылке, хотел было по привычке сообщить жене о предложении Самандара, но передумал. Вахид Тожиевич не упомянул об Ульяне ни слова, значит, не хотел впутывать женщину в те истории, где требовались чисто мужские качества.

Владимир Семёнович Медведев мало походил на казака, какими их представлял Котов. Интеллигентного вида, несуетливый, спокойный, чуть смущённый знакомством с людьми, предложившими ему неординарную работу, он больше напоминал тихого учителя истории. Однако в глазах заместителя Верховного атамана Союза казаков мерцал огонёк сдержанной гордости и силы, отчего Василий Никифорович сразу проникся к нему уважением и симпатией. Этот человек знал многое, владел собой и мог за себя постоять.

– У Владимира Семёновича есть деловое предложение, – сказал Самандар после взаимных представлений. – Воевать с рыночной мафией мы пока на равных не можем. Но есть другой выход.

– Что может быть эффективней отстрела? – усмехнулся Василий Никифорович.

– Правильное объяснение ситуации, – ответно усмехнулся Владимир Семёнович.

– Это что-то новое.

– Это просто хорошо забытое старое. Когда-то на Руси работали законы справедливого распределения обязанностей и благ, а также законы выбора ответственности.

– Домострой, что ли?

– Задолго до Домостроя. Люди были отлично информированы о том, что их ожидает в случае того или иного деяния. Того, кто преступал границы закона, сначала учили просчитывать последствия своих шагов, а если не помогало – изгоняли из общины. Как правило, преступники – то есть преступившие закон – возвращались обратно, ибо выжить в одиночку было практически невозможно. Но я отвлёкся. Конкретно о деле. Когда я жил в Ростовской губернии, наши рынки тоже заполонили выходцы с Кавказа и из сопредельных государств – Азербайджана, Армении, Грузии, Молдавии. Честным людям стало невозможно торговать своим товаром, так как условия диктовали «дикие капиталисты», владельцы рынков, по сути – бандиты. А поскольку государственная власть оказалась бессильной, – милицию просто покупали на корню, – то в процесс вмешались казаки.

– Рейды? – прищурился Василий Никифорович.

– Нет, рейды не помогли бы. Мы поступили иначе. Начали с Восточного рынка в самом Ростове. Поставили у входа на рынок кунг, повесили объявление: «ЮКОН. Юридическая консультация рыночной деятельности». Всё по закону – лицензия, разрешение властей, крыша – частное охранное предприятие и Союз казаков. К объявлению добавили список платных услуг, оказываемых юристами, в том числе – разрешение торговых споров и защита населения. Местным – скидка.

– Ну-ну, – заинтересовался Василий Никифорович. – И чем всё закончилось?

– Приходят к продавцам сборщики дани, а те им говорят: обращайтесь в «ЮКОН», все претензии к ним. Бандиты к нам, а у нас всё по закону, не подкопаешься. Народ сначала не верил, потом валом повалил. Конечно, и стрелки назначали, и разборки устраивали, пришлось пострелять самых рьяных. Зато стало тихо, беспредельщики сами ушли с рынка.

– Ясно, – кивнул Котов, посмотрел на невозмутимого Самандара. – А что, идея неплохая. Казаков в Москве мало, да и никто их всерьёз не воспримет, а вот охранная структура из представителей спецслужб может дать нужный эффект. Только надо заручиться поддержкой на достаточно высоком уровне.

– У нас есть выход на мэра и на министра внутренних дел, – сказал Медведев. – Верховный атаман учился с ним в одной школе.

– Тогда я согласен. Однако эффект такого воздействия мы получим далеко не сразу. Должно пройти время, месяцы и годы, пока население обратит внимание на изменение ситуации.

– За полгода управимся. Зато эффект будет достаточно стойким и долговременным.

– Хорошо, давайте попробуем. Начинать надо с законодательной базы.

– У меня есть кое-какие разработки, – показал свою специфическую смущённую полуулыбку Владимир Семёнович.

– Это не их случайно искали ваши враги?

– Не знаю, может быть, хотя в моём архиве есть и более значимые документы.

– Кстати, как идёт расследование убийства вашей дочери и тёти?

– Буксует, – пожал плечами Медведев.

Василий Никифорович встретил взгляд Самандара.

– Мы не можем помочь?

– Веня Соколов уже работает, кое-какая информация собрана. Будем готовить бандлик.

– Что будете готовить? – вежливо спросил Владимир Семёнович.

– По нашей терминологии бандлик – ликвидация банды.

– Я бы хотел участвовать в… э-э… бандлике. Однако прежде всего нужны доказательства…

– Мы разрабатываем операции только после всестороннего изучения материалов и доказательств. Нас пытались подставить не один раз, и только благодаря железным аргументам народ нам поверил. Иначе мы давно превратились бы в одну из преследуемых террористических групп.

– У меня имеются кое-какие сведения…

– Прекрасно. – Василий Никифорович вышел на кухню и вернулся со стаканом кефира. – Давайте обсудим все имеющиеся у нас факты по этому делу.


Благодаря связям Самандара и самого Медведева удалось получить много дополнительных данных о врагах Союза казаков среди высших должностных лиц государства. Через два дня, третьего августа, Вахид Тожиевич вычислил заказчика нападения на заместителя Верховного атамана Союза казаков и конкретных исполнителей. Сообщение Самандара на собрании комиссаров «СМЕРЧа» вызвало эффект разорвавшейся бомбы.

– Заказчиком нападения на Владимира Семёновича, – сказал он, – является Константин Филиппович Мелешко, глава службы безопасности Государственной Думы. Кроме того, он служит ещё и заму председателя Думы Марату Феликсовичу Меринову как начальник личной охраны.

– Рыкову! – сцепил челюсти Василий Никифорович.

– Рыкову, – кивнул невозмутимый Вахид Тожиевич. – По моим подозрениям, он управляет и президентом, и правительством, оставаясь в глубокой тени. Но цель его – власть над всей матричной реальностью, так как именно сегодня он является координатором всех уцелевших Союзов Неизвестных.

– А Хуан Креспо? – поинтересовался Парамонов. – Год назад координатором был он.

– Хуан Креспо сбежал в «розу», спасаясь от Ликвидатора.

– Извините, друзья, – смущённо сказал Медведев. – Я не совсем понимаю, о чём идет речь.

Комиссары переглянулись. Всего на собрании присутствовало четверо человек, Ульяна осталась дома с ребёнком. Её старались привлекать к работе как можно реже и только в том случае, когда решались глобальные проблемы.

– Я дам ему пакет общих понятий, – сказал Самандар. – Пока же давайте решать конкретную задачу. Предлагаю устроить засаду на Костика Мелешко и выяснить, чего хотела его команда от Владимира Семёновича.

Медведев вопросительно посмотрел на Вахида Тожиевича.

– Вы серьёзно?

– Привыкайте к тому, – ответил за Самандара Парамонов, – что мы не юмористы из «Аншлага». Если мы что-либо предлагаем, значит, имеем полную информацию об объекте воздействия.

– Извините, я ещё плохо представляю ваши возможности…

– Наши.

– Наши возможности и силы.

– Всему своё время. Итак, коллеги, представляю следующий план бандлика. – Самандар включил компьютер.

* * *

Константин Мелешко прошёл хорошую школу жизни и считал себя крутым профессионалом. Впрочем, он и в самом деле многое знал и многое умел, отучившись в Десантной академии Генштаба в Рязани и три года отвоевав в Чечне и Таджикистане. Во всяком случае, за его спиной был немалый опыт боевых действий, контртеррористических операций, разведрейдов и специальных миссий по передаче ценных сведений секретного характера и денежных вознаграждений боевикам. Кроме того, он владел рукопашным боем, ничего не боялся, угрызениями совести не мучился и был готов выполнить любое задание вышестоящего начальства.

На Рыкова Мелешко начал работать ещё во времена «Стопкрима», когда Герман Довлатович был одним из комиссаров «чистилища». С тех пор он оставался при нём, знал о патроне немало, был посвящен в тайны его «подпольной» деятельности и мысли не допускал, что кто-то может вынашивать планы относительно его собственного перехвата. Поэтому, встретив на выходе из Госдумы двух пожилых седобородых мужчин, похожих на священников, Константин даже не посмотрел в их сторону. Он в этот момент разговаривал с одним из своих подчинённых, Гариком Шнуром, который часто выполнял деликатные поручения командира.

Дальнейшие события показали, что есть профессионалы покруче, чем «супер» Мелешко, каким он себя считал. А так как начавшиеся действия длились всего две секунды, никто из посетителей Думы, проходивших через подъезд № 5 со стороны Конюшковской улицы, а также охрана, не поняли, что произошло.

Навстречу Мелешко и Шнуру шагнул ещё один седой господин в строгом чёрном костюме, и оба они внезапно потеряли сознание, словно на них рухнул потолок вестибюля.

Стариком был Иван Терентьевич Парамонов, а «потолком вестибюля» – гипноиндуктор «удав» или «глушак» в просторечии, выбивший из головы Мелешко и Шнура способность мыслить. При этом они не потеряли способности чувствовать, видеть и слышать, просто перешли в «состояние не-мысли».

– Идёмте с нами, – взяли их под руки седые «старцы», встретившиеся им ранее. – Всё в порядке, всё под контролем, вы спокойны, и вам хорошо. Делайте, что говорят.

Охранников Марата Феликсовича Меринова вывели из здания через подъезд для персонала Думы, усадили в чёрную «Тойоту-Камри» с флажком на капоте и депутатским номером, и та уехала, не особенно спеша.

Допрашивали пленников, ведущих себя смирно, как примерные дети, в гараже Самандара.

Спутник Кости Мелешко знал мало, лишь подтвердил, что в расправе с дочерью атамана Медведева участвовала спецгруппа под командованием капитана Вахтанга Ираклишвили, выполнившего приказ Мелешко. Сам Гарик Шнур к этой операции отношения не имел.

Однако надежда на то, что Мелешко поделится с «чистильщиками» подробностями дела, не оправдалась. Несмотря на подавленную после выстрела из «глушака» волю, Константин Мелешко не стал отвечать на вопросы. Точнее, после первого же вопроса он вдруг побелел, затрясся и потерял сознание.

– Что с ним? – встревожился Медведев; в операции захвата он не участвовал и прибыл к месту допроса по звонку Котова.

– Блок, – разочарованно развёл руками Василий Никифорович. – Сработала программа защиты памяти.

– Какая программа?

– Рыков запрограммировал своего телохрана именно на такой случай, чтобы тот не выболтал тайны босса.

– Разве это возможно?

– В наше время всё возможно. – Василий Никифорович тронул склонившегося над Мелешко Самандара за плечо. – Как он?

– Не труп, но вряд ли очнётся нормальным человеком, – буркнул Вахид Тожиевич, разгибаясь. – Рыков не щадит никого ради исполнения своих планов, он всадил ему программу, стирающую всю память. Парень на всю оставшуюся жизнь останется идиотом.

– Сволочь!

– Что будем делать? – неуверенно проговорил Медведев.

– Искать капитана Ираклишвили. Может быть, он не запрограммирован так жёстко, как Мелешко.

– А если и он зомби?

– Тогда придётся звонить самому Рыкову.

– Меринову.

Василий Никифорович и Самандар обменялись понимающими взглядами.

– Вы шутите? – не понял их мимики Медведев, переводя глаза с одного на другого.

– В каждой шутке есть доля шутки, – улыбнулся Котов. – Кстати, Рыков теперь будет знать, что мы начали с ним войну, и примет контрмеры.

– Ты боишься? – приподнял бровь Самандар.

Василий Никифорович подумал, почесал кончик носа.

– Боюсь.

– Тогда не стоило начинать всю эту бодягу со «СМЕРЧем».

– Я боюсь не за себя.

– Ульяна владеет тхабсом. Вдобавок ко всему можно приставить к ней усиленный мейдер охраны из проверенных людей.

Василий Никифорович посмотрел на закатившего глаза личного телохранителя Рыкова и промолчал. Сжалось сердце. Интуиция подсказывала, что он напрасно согласился принять жену в состав комиссариата «чистилища». Но было уже поздно что-либо менять.

Мелешко и его подчинённого отвезли в парк Сокольники и оставили на полянке за шеренгой кустов, зная, что их вскоре обнаружат гуляющие и сообщат в милицию. Дальнейшая судьба секьюрити Рыкова комиссаров «СМЕРЧа» не интересовала.

Медведев, потрясённый продемонстрированным коллегами мастерством перехвата, уехал домой. Котов, Самандар и Парамонов отправились на квартиру Вахида Тожиевича. Там они расположились в гостиной вокруг журнального столика и с чашками чая в руках обсудили план дальнейших конкретных «чисток» социума.

В первую очередь решили заняться коррупцией в тех властных коридорах, которые курировали оборонную промышленность. В результате их действий оказались приватизированными уникальные стратегические предприятия, поставляющие военную технику Министерству обороны России. Эти же структуры вынашивали планы и дальнейшей передачи объектов оборонки в частные руки, чего нельзя было допустить никоим образом. И за всей этой кампанией оголтелого предательства интересов государства стояла мрачная фигура босса Купола, заполучившего колоссальные возможности влияния на жизнь России, даже не будучи её президентом или общественно и политически значимой фигурой.

– Предлагаю также не забывать о «низах», на которых держится вся пирамида Купола, – добавил Самандар. – Извините за тавтологию. Мы должны сформировать сочувствующий нашей деятельности эгрегор, иначе поддержки народа не добиться. А без этой моральной и энергетической подпитки работать эффективно «СМЕРЧ» не сможет.

– У тебя есть конкретные предложения? – осведомился Парамонов.

– Целый пакет. Борьба с незаконно возводящимися особняками в экологически чистых районах, на берегах рек и озёр, ничего не дала. Предлагаю наметить план их уничтожения. Начать же надо с домов самых одиозных фигур. Хочется также отловить пару банд, занимающихся авторэкетом на дорогах.

– Чиркачи? – догадался Василий Никифорович.

– Особенно меня интересуют те, кто их прикрывает со стороны ГАИ и милиции. Их надо «учить» в первую очередь. Исполнителей же бить смертным боем, а машины жечь.

– Что это ты так настроен против них? – удивился Иван Терентьевич. – Неужели напоролся?

– Не я, одна моя знакомая. Эти негодяи заставили её заплатить за подставу три тысячи долларов.

– Хорошо, этому действительно пора положить конец. Что ещё?

– Мочить вербовщиков девчонок, попадающих затем не в «престижные клубы» за рубежом, а в руки рабовладельцев. Вообще у меня составлен целый список объектов прямого воздействия, хотите взглянуть?

Василий Никифорович и Парамонов переглянулись.

– Показывай.

– Идёмте в кабинет.

Самандар включил ноутбук, проверил защитные системы, вывел на экран разработанный им план работы «чистилища» по «низам».

Среди объектов воздействия были и продажные судьи, и прокуроры, таможенники и чиновники мэрий, банкиры бандитов и террористов, полковники и генералы, торгующие оружием и секретами отечественных военных технологий, медики, торгующие младенцами, мелкие клерки, подписывающие документы за вышестоящих лиц или «теряющие» важные указы министров и президента, а также лидеры бандитских группировок, занимающихся прямым разбоем и грабежом. Всего в списке Самандара насчитывалось триста двенадцать пунктов, за каждым из которых стояла та или иная социальная проблема.

– Я многого не знал, – мрачно покачал головой Иван Терентьевич. – Это же полный беспредел!

– Могу показать план работы по «верхам», – бесстрастно сказал Вахид Тожиевич. – Он разработан по результатам последних расследований «караул-команды» ТВЦ и Счетной палаты. Там гораздо более впечатляющие факты.

– Не сегодня. – Парамонов посмотрел на часы. – Мне пора в поликлинику. Кстати, спасибо за помощь брату. Он до сих пор в шоке от вашей операции. Но не будете же вы и дальше лично заниматься реализацией «низового» плана?

– «Низами» будут заниматься Веня Соколов и Юлик Буркин. Их группы практически сформированы и ждут целеуказаний.

– Хорошо, звоните, если понадоблюсь.

Парамонов ушел.

Самандар выжидательно посмотрел на задумчивого Котова.

– У тебя какие-то сомнения?

– Я переживаю за Стаса, – признался Василий Никифорович. – Чую, с ним и с Машей случилась беда. Надо попытаться отыскать их в «розе». Тебе придётся какое-то время обходиться без меня, я иду на их поиски.

– Когда?

– Сегодня вечером. Больше ждать нельзя.

– Хорошо, я решу кое-какие проблемы и пойду с тобой. Рыков наверняка попытается задавить нас, и без помощи Стаса с его синкэн-гата нам не обойтись.

Василий Никифорович вспомнил свой сон, вздохнул. Он уже не верил, что когда-нибудь увидит парня, ставшего ему сыном, но очень хотел, чтобы это случилось.