Глава 2
Находясь в Париже, Вера останавливалась только в «Отеле Вандом», другие ее не интересовали, лишь здесь она чувствовала себя королевой. Конечно, это была прихоть, ибо в Париже имелось множество роскошных отелей, где к постояльцам относились как к членам монарших семей, тем не менее причуда госпожи Пиоро выполнялась всегда и без оговорок, так как она щедро платила за удовольствие, следовательно, сама выбирала, каким оно будет.
Полина провела мадам до стойки администратора, где ей передали ключ от номера, выразила благодарность за чудесно проведенное в поездке время и заговорщицки подмигнула, намекая на предстоящую «забаву», но тут же смутилась. В ответ Вера снисходительно похлопала ее по руке.
– Это был хороший отдых, – сказала она.
– Отвезти вас завтра в аэропорт?
– Не стоит, – отказалась Вера. – Ты и без того прекрасно выполнила свою работу. Благодарю, дорогая.
Полина подождала, когда она скроется из виду, вытащила телефон из кармана пиджака и набрала номер Мануэля, пожалуй, самого важного сотрудника парижского филиала, своего помощника и верного друга.
– Старуха направляется в номер.
– Так позвони ей, предложи принять душ и выпить чего-нибудь, – послышался грубоватый смех Мануэля.
– Ману! Что с подарком?
– Расслабься. Мадам Кристин обещала, что найдет подходящего жеребца для нашей соскучившейся по любви кобылке. Если желаешь, можешь остаться и подождать паренька. Оценишь качество посылки.
– Шутишь? – с недоумением поинтересовалась Полина.
– Нет. – Голос Мануэля был серьезным, но в нем все же слышалась издевка. – Скажи, отчего вдруг эта монашка решила удариться в разврат?
– Сам же сказал, соскучилась по любви.
Она вышла из отеля и медленным шагом, говорящим о крайней усталости, подошла к машине, которую Мануэль прислал за дамами в аэропорт. Шофер быстро открыл перед ней дверцу, Полина удобно устроилась на мягком сиденье и испытала облегчение оттого, что скоро окажется дома. Ей захотелось выпить бокал вина, съесть пару кусочков сыра и, укрывшись с головой легким одеялом, проспать несколько дней подряд.
– Мануэль, завтра меня не будет в офисе, – сказала она, широко зевнув.
– Это старуха тебя так вымотала? – нисколько не удивился подобному заявлению мужчина. – Не люблю ее, она как вампир – умеет высосать все соки.
– Ее не нужно любить. Ей нужно угождать. Все, дорогой, встретимся, когда приду в норму. Чувствую себя настолько изможденной, будто только что участвовала в собачьих бегах и выиграла.
Она закончила разговор, закрыла глаза и слегка задремала, очнулась лишь тогда, когда машина остановилась. Улыбнувшись черноглазому водителю, открывшему дверцу, Полина вздрогнула от раздавшегося рядом писклявого возгласа:
– Добрый вечер, мадам Матуа!
– Добрый вечер, месье Леммер, – поздоровалась она с привратником-бельгийцем.
Не с каждым жильцом этого дома Леммер вел себя столь приторно учтиво, только с самыми важными и теми, кого относил к категории опасных для себя людей. Интересным было то, что мадам Матуа никогда не давала повода для страха, впрочем, Леммер был весьма восприимчивой крысой и всем нутром чуял, что эту женщину следует бояться, поэтому старался всячески угодить, чем изрядно напрягал.
– Как прошел ваш день, мадам?
Льстивая улыбка появилась на его лице, но глазки пугливо забегали. Дотошный бельгиец мечтал только о том, чтобы сбежать в свою норку, однако старался проявлять вежливость пустыми вопросам и лишними телодвижениями. Не спрашивая разрешения, он выхватил из рук Полины дорожную сумку, дотронулся до ее локтя и повел к лифту, рассказывая о мелких происшествиях, которые произошли за день с жильцами дома, и о погоде в городе.
– Эрик, достаточно! – повысив голос, попросила Полина, и ее просьба немедленно была выполнена. – Не провожай меня наверх, – добавила она и забрала саквояж.
Когда двери лифта закрылись, она вспомнила обиженное лицо Леммера, его огромные ноздри, раздутые, как паруса в игрушечном кораблике, и хихикнула. «Прихвачу утром для него шоколадку. Впрочем, обойдется. Пусть дуется», – решила Полина, открывая двери квартиры, и замерла на мгновение, прислушавшись к тишине в комнатах.
– Люк! – позвала она мужа и обрадовалась, когда ей никто не ответил.
Сбросив у порога туфли, Полина прошла по теплому полу в малую гостиную и обнаружила, что в комнате зажжен камин, а на столике стоит бутылка с красным вином и пустой, явно предназначенный для нее бокал. Подойдя, она вытащила пробку из бутылки, которая неплотно закрывала горлышко, наполнила бокал и присела на диван, с разочарованием посмотрев на оранжевый огонь.
– Добрый вечер, дорогая, – послышался за спиной голос Люка.
Полина не повернулась на приветствие, лишь вздохнула и прикрыла глаза, почувствовав теплое прикосновение рук к плечам. Люк наклонился и поцеловал ее в шею.
– Здравствуй, – наконец тихо проговорила она, сделала глоток вина и отстранилась, показывая, что не желает прикосновений.
Люк не обиделся и присел рядом.
– Зачем зажег камин? Тепло ведь.
– Захотелось романтики. Я вижу, ты устала. К тому же злишься. Я в чем-то провинился?
«Да!» – воскликнула в душе Полина, но с губ не сорвалось ни единого звука, она лишь отрицательно покачала головой, одним глотком допила вино и поднялась.
– Я в душ, – сказала она и, проходя мимо мужа, легко провела пальцами по его светлым волосам. – Люблю тебя, – будничным тоном добавила она и удивилась тому, насколько привыкла к этой фразе, которая в реальности ничего для нее не значила.
«Боже, я завралась», – укорила себя Полина, направляясь по освещенному коридору в спальню. Остановившись на пороге, она без какого-либо выражения в глазах посмотрела на огромную кровать и принялась снимать одежду, потом подошла к зеркалу и, не взглянув на себя, положила на туалетный столик браслет, серьги и цепочку с крестиком, которую почему-то всегда надевала, когда отправлялась к Стефану, и скрылась в ванной. Приняв душ, Полина долго натирала кожу кремом, причесывала волосы и лишь спустя час вернулась в спальню. Пройдя босыми ногами по мягкому ковру, с протяжно-тоскливым вздохом бросилась на кровать лицом вниз, потом повернулась на спину и раскинула руки в стороны. Она долго и бесцельно бродила взглядом по потолку, внимательно прислушиваясь к своему дыханию. Думать ни о чем не хотелось, наверное, оттого, что в последнее время Полина слишком часто предавалась размышлениям, которые портили настроение, заставляли жалеть себя и ненавидеть окружающих, в первую очередь Люка. Именно он, по мнению Полины, являлся главной причиной ее несчастливой жизни.
Почувствовав, что находится в комнате не одна, Полина поднялась на подушках. На пороге стоял Люк, и глаза его загорелись огнем при виде обнаженной жены, в картинной позе лежащей на смятом покрывале. Приглушенный свет ониксовых светильников смягчил его угловатое лицо, убрал из светло-карих глаз холодность, наделив теплотой, добавил карамельной яркости волосам и сгладил глубокие носогубные складки. Муж показался Полине не похожим на себя, что позволило посмотреть на него другими глазами. Она увидела привлекательного мужчину с твердым взглядом и легкой улыбкой на губах, который медленно расстегивал пуговицы на рубашке, направляясь к кровати. Полина приподнялась на локте, а Люк резко притянул ее к себе, заставив вздрогнуть от желания, накрывшего с силой, которую она уже не ожидала в себе почувствовать.
Глубокой ночью Полина осторожно отодвинулась от мужа и поднялась с постели. Осторожно, стараясь не производить лишних шумов, она прошла в гостиную и устроилась на диване, взяв со столика бутылку с вином. Сделав несколько глотков прямо из горлышка, Полина скривилась, но не от вкуса вина, которое было великолепным, так как в коллекции Люка имелись только лучшие напитки, а от отчаяния, которое снова вошло в ее душу. Хотелось плакать, и она не стала сдерживать себя, позволяя слезам бесшумно литься по щекам. Многие не поняли бы причин этой печали, посчитав, что женщина слишком разбалована вниманием и любовью мужчин, окружающих ее, однако Полина думала иначе, ощущая себя самым несчастным человеком не только в Париже, но и во всей Европе. «Я хочу уйти от тебя, – мысленно обратилась она к мужу. – И, черт подери, не могу». Полина стала заложницей запретов, которые сама же на себя и наложила, неосмотрительно попав в ловушку еще несколько лет назад, когда согласилась выйти замуж за Люка. Это был ее второй брак и, к большому сожалению, такой же неудачный, как и предыдущий. Но если первое замужество не принесло счастья по причинам, не зависящим от Полины, то второе стало таковым только благодаря ей.
Сделав еще глоток вина, Полина вспомнила лицо своего первого мужа. Как же она его любила! Казалось, это нестерпимое чувство до сих пор разрывает душу, настолько было огромным и сильным. Сейчас Грэг виделся ей абсолютно идеальным мужчиной, самым лучшим и нежным. Он был красив, весел и молод. Таким навсегда и останется в памяти, ибо мертвые, как известно, никогда не меняют свой облик. Они не стареют, их характеры не портятся, лишь время коварно идеализирует их, все больше превращая в тех, кем чаще всего они не являлись в реальности. Так с годами улыбка Грэга стала ярче, глаза из серых превратились в голубые, а голос слышался еще более мягким и теплым. С того дня, как он погиб в аварии, прошло шесть лет, но Полина каждый день возвращалась к нему в мыслях. Она думала о нем даже в ту минуту, когда Люк Матуа надевал обручальное кольцо ей на палец. Почему Полина вышла замуж во второй раз, недолго задержавшись во вдовстве? Теперь и она не понимала, отчего так поспешила. Но тогда казалось, что именно Люк способен избавить от разочарования и боли, поселившихся в душе с того момента, когда погиб Грэг. Весь мир рухнул осколками к ее ногам в ту секунду, и она еще долго не могла понять, что осталась одна. Даже сейчас, спустя годы, Полине иногда грезилось, что Грэг, ее единственная любовь, ушел лишь на время, не навсегда. А потом резко приходило осознание утраты и одиночества, образ Грэга расплывался перед глазами, она понимала, что они больше никогда не увидятся.
Тяжело терять того, кого любишь, но нежелание отпускать намного ужаснее самой потери. Именно страх утраты способен погубить будущее, так как безжалостно тянет в прошлое, которое, увы, никогда не сможет повториться. Оставалось одно: с болью в душе перебирать счастливые моменты, закрыв глаза, представлять, какой могла бы быть совместная жизнь, придумывать забавные истории, которым никогда не суждено сбыться, а после, возвращаясь в реальный мир, горько плакать. В мельчайших подробностях Полина вспоминала вечер их знакомства, первое свидание, признание в любви, а после тот день, когда раздался звонок и ровный голос полицейского сообщил о смерти Грэга. Слезы, алкоголь, работа, любовники, позволяющие на время забыть о боли, съедающей ее изнутри, – вот чем были заполнены последующие три года жизни без него. А потом Полина познакомилась с Люком, который очаровал ее, заставив на миг отвлечься от переживаний. Роман их был коротким, и уже менее чем через полгода Полина поменяла фамилию и статус. Теперь она была мадам Матуа, женой известного французского промышленника, владельца гигантской транснациональной корпорации. Любой, кто скажет, что Полина не ценила своего счастья и удачи, несомненно будет прав. Она не замечала любви мужа. Вернее, видела ее, но не принимала. Была холодна к нему, порой отталкивала и не могла понять, куда исчезла та страсть, которую она испытывала в начале их отношений. Со временем Люк начал раздражать, его ласки казались приторными и отталкивающими, щедрые подарки надоели, мягкий голос выводил из себя. Полина злилась, ненавидела себя за неблагодарность, но ничего не могла поделать – любовь к Люку так и не пришла и вряд ли когда-либо появится в ее сердце, которое продолжал контролировать уже давно сгнивший в своей могиле Грэг.
И все же совесть не до конца покинула Полину: она старалась, чтобы Люк не замечал мучений, терзавших ее душу. Не хотелось разочаровывать его и тем более обижать. Однако в последнее время все сложней становилось делать вид, будто ничего не произошло и она осталась прежней Полиной, которая с букетом в руках и улыбкой на губах шла к алтарю, чтобы сказать «да». Чтобы не выливать на мужа внутреннее раздражение и злость, Полина отыскала единственный, как она считала, выход, благодаря которому их брак все еще держался на плаву. Она нашла любовника, молодого и привлекательного, и с его помощью почувствовала себя свободной. За ним появился второй, третий, а вскоре число их перевалило за десяток. Разумеется, Люк не знал о том, что «верная» женушка бегает налево, иначе, как предполагала Полина, зная вспыльчивый характер мужа, уже давно стал бы вдовцом.
Иногда Полина размышляла о разводе, тщательно продумывала ход разговора, выбирала день и время для серьезной беседы. Потом видела взгляд Люка, полный любви и обожания, очередной подарок в руках, ее губы смыкались сами собой, слова терялись, и разговор откладывался. На следующий день Полина встречалась в каком-нибудь отеле с любовником и давала себе слово при удобном случае повторить попытку. Шли дни, но она так и не могла решиться поговорить с мужем о своих чувствах, вернее об отсутствии их, отчего еще больше раздражалась и погружалась в работу, стараясь с ее помощью ощутить себя живой.
Поставив бутылку на столик, Полина поднялась с дивана и осмотрелась. Уютная комната с дорогой мебелью, красивая жизнь, о которой многие мечтают, потрясающий муж, обожающий ее. Чего же не хватает? Почему она, как летучая мышь, беспокойно носится по потемкам своей души, делая несчастными и себя, и окружающих ее людей? Что же делать? Может, застрелиться? «Ой, нет, – Полина тряхнула волосами, представив, как лежит на полу с пулей в виске и огромной лужей крови вокруг головы. – Фу! Гадость какая».
Она вернулась в спальню, присела на краешек кровати, легонько дотронувшись до теплой груди Люка. Мягкая кожа, от которой исходил едва уловимый запах парфюма, была гладкой и приятной на ощупь. Тело выглядело расслабленным и красивым, дыхание было ровным и тихим. Сейчас Люк вызывал приятные эмоции, однако Полине хотелось убежать от него, и, как ни старалась, она не могла объяснить причин подобного желания.
Еще немного, и наступит рассвет. Полина подошла к окну, выглянула на темную улицу, захотев немедленно покинуть квартиру. Несколько минут она, закрыв глаза, неподвижно стояла, прислонившись лбом к стеклу. Потом бесшумно подбежала к гардеробу, схватила с вешалки черное платье, красный плащ и выскочила в коридор. Положила все вещи в гостиной на диван и снова вернулась в спальню за нижним бельем и чулками. Видимо, Люк почувствовал, что она собирается сбежать, беспокойно пошевелился и открыл глаза.
– Полина, – настороженно прозвучал его голос, – что случилось? Куда ты?
– Все хорошо, дорогой, просто меня срочно вызвали в офис, – без стыда солгала она, так как давно привыкла к вранью. – Клиенты попали в какую-то переделку, нужно их спасать.
– Сейчас? – сонно спросил Люк.
– Да, – кивнула она, присела рядом с ним и с нежностью, которую уже давно не проявляла, провела пальцами по его груди и шее, потом наклонилась и легонько поцеловала в губы. – Спи.
– Когда вернешься?
– Вечером.
– Поужинаем вместе?
– Не обещаю, но постараюсь.
Она была довольна, что не дала конкретного обещания провести вечер с Люком. Значит, временем можно распоряжаться по собственному усмотрению, а после, приехав домой в полночь, сослаться на огромный объем работы, пожаловаться на капризных клиентов и лечь спать. Или же все-таки уступить просьбе Люка и поужинать с ним? Раздумывая над этим, Полина быстро оделась, подкрасила губы блеском и, подхватив сумочку, вышла за дверь. Спустившись в холл, огляделась в поисках консьержа, который, похоже, сладко спал, потому что за стойкой его не было, и вышла на улицу. Свежий весенний воздух немедленно окружил ее, заставив вздрогнуть от неожиданной прохлады и улыбнуться. Похоже, день обещает быть веселым, раз уже в пять утра к ней пришло прекрасное настроение. Радостно Полина щелкнула пальцами, сделала несколько танцевальных па и, вытащив ключ из сумочки, направилась к машине.
Париж еще только просыпался, машин на дорогах практически не было, и она очень быстро добралась до офиса, который находился в соседнем округе. Стоянка пустовала, значит, в здании, кроме нее и охраны, никого не будет. Полина остановилась на месте, которое называли «площадкой Матуа», и, звонко стуча каблуками, подбежала к ступеням. Охранники не удивились, увидев ее в офисе в столь ранний час, так как уже давно привыкли к подобным визитам не только босса, но и других «специалистов». Иногда случалось, что офис не закрывался несколько ночей подряд, потому что шла интенсивная подготовка какого-нибудь важного заказа. В такие дни здесь было очень шумно, суетно и весело. Однако сейчас офис спал, и все потому, что еще не началась жаркая пора «летних сумасшествий», когда у клиентов «VIP-life concierge» буквально «крышу сносило» от безумных желаний и настойчивых просьб, чтобы их мечты были осуществлены немедленно.
Дом, в котором находился офис, полностью принадлежал «VIP-life concierge», однако агентство использовало только третий этаж, остальные два сдавали в аренду. Это было очень красивое здание из тесаного камня, построенное в конце девятнадцатого века, относительно нестарое в сравнении с другими постройками вокруг. Полина обожала этот уголок Парижа, который когда-то был любимым местом парижской богемы, студентов и богословов. Даже сейчас воздух здесь был наполнен, как и много веков назад, свободой, неким задором и куражом. Много уютных кафе, уличные музыканты и артисты, Сорбонна, красивая набережная и, главное, величественный Люксембургский сад – вот она, непередаваемая атмосфера счастья, фривольности и вечности. И в центре всего этого великолепия находился офис «VIP-life concierge».
Полина ненадолго задержалась на ступенях, снова глубоко вдохнула еще чистый утренний воздух и потянула на себя тяжелую дверь. Заметив раннего посетителя, один из охранников вышел из-за стойки и улыбнулся, приветствуя хозяйку.
– Я первая?
Молодой человек с забавно вздернутым носом и очень смуглой кожей, которые говорили о смешении европейской и арабской крови, отрицательно покачал головой.
– Нет, мадам, – с некоторой заминкой ответил он, что заставило Полину насторожиться.
Она не стала расспрашивать о том, кто еще находится в офисе, лишь кивнула и направилась к лестнице. Тихо поднявшись на третий этаж, осторожно осмотрела пустой холл. Через несколько часов атмосфера в нем кардинально изменится. Пространство наполнится гулом голосов и смехом. Будут сновать сотрудники, посыльные – в общем, работа будет кипеть, все здесь проснется и наполнится жизнью. Полина свернула налево к широкому коридору, ведущему к ее кабинету и кабинету Мануэля Бийо – правой руки и самого ценного сотрудника филиала, а также к офису финансовой группы, которая выделялась на общем фоне работников агентства хладнокровностью и рассудительностью. Впрочем, остальные ребята, несмотря на внешнюю эмоциональность, были весьма спокойными и стрессоустойчивыми, ибо эти два качества являлись наиважнейшими в работе с порой неадекватными клиентами. В минуты, когда клиент озвучивал вслух какую-либо безумную затею, например, требовал осуществить желание поплавать с камерой в руках в обществе «дружелюбных» акул, нужно было сохранять не только ясность ума и терпение, но и обладать достаточным красноречием, чтобы отговорить фантазера от «мечты детства».
Подойдя к дверям своего кабинета, Полина услышала характерный для «определенных дел» шум в соседней комнате и поняла, кто именно остался на ночь в здании. Менее чем через час догадки подтвердились, когда к ней в кабинет заглянул Мануэль.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Ты же говорила, что будешь отсутствовать сегодня.
– Обманула, – отозвалась Полина, не отрывая взгляд от бумаг, зная при этом, что лицо мсье Бийо выглядит виноватым. – Где твоя подружка? Варит нам кофе?
– Кофе сварю я сам, – Мануэль подошел к столу, присел на корточки и оперся подбородком о гладкую поверхность. – Диди уже ушла.
– Кто такая?
– Какая разница?
– Ты прав. Никакой, – согласилась Полина и, посмотрев в лицо своему помощнику, рассмеялась.
Выглядел он нелепо, приняв столь уничижительную для его фигуры позу: огромный, двухметровый, много лет занимающийся бодибилдингом, с выражением лица обиженного котенка, которого, не заметив, пнули ногой под зад, сидел перед Полиной и шумно сопел.
– Прекрати! – взмолилась она. – Зачем ты так смотришь на меня?
– Чтобы ты не спрашивала, почему я остался здесь, а не пригласил мадемуазель к себе.
– И почему?
– Обещал Рози, что не стану приводить домой симпатичных девиц, – сказал Мануэль, что вызвало у Полины новый приступ смеха.
– Ты обещал любовнице, что не станешь ей изменять в своей квартире?
– Да. И, как честный человек, держу слово.
– Я никогда не пойму этих французов, – всплеснула Полина руками, вышла из-за стола и потянула Мануэля за руку, заставляя подняться. – Идем варить кофе, благородный мушкетер. Рассказывай, что произошло за время моего отсутствия?
– Тебя же не было только сутки, – Мануэль пропустил Полину вперед. – Что могло произойти за это время?
– Что угодно.
– Смею тебя огорчить. Ничего не случилось. А что ты делаешь здесь в такое время?
– Э-а. – Она облизала губы и легонько хлопнула его кулаком по железной руке. – Не спрашивай.
– Ладно, – согласился Мануэль, безошибочно догадавшись о причинах, которые привели босса в офис в столь ранний час, так как давно был посвящен в тайны ее личной жизни. – Как старуха? Осталась довольна подарком?
– Считаешь, она должна была оповестить нас о качестве проделанной мальчиком работы? – усмехнулась Полина, наблюдая за тем, как Мануэль заправляет кофемашину.
– Было бы забавно услышать детальный отчет.
Присев в кресло, она принялась молча разглядывать своего любвеобильного помощника, о «способностях» которого ходило много разговоров в кулуарах компании. Причем большинство барышень, работающих в «VIP-life concierge», готовы были записываться в очередь, лишь бы проверить правдивость этих баек и поставить свою оценку. Мануэль у многих девиц вызывал желание, наверное, оттого, что обладал чрезвычайно колоритной внешностью, не менее ярким характером и весьма ценным жизненным опытом. Лысый, с аккуратной каштановой бородой, светящимися карими глазами, брутальный. Его крепкое, казавшееся пуленепробиваемым тело было густо покрыто татуировками, самая красивая из которых находилась на плече: фигурка грациозной мадемуазель, замершей в легком танцевальном движении. Как-то Мануэль сказал, что это тату он сделал в честь своей первой любви, но Полина мало верила в подобную небылицу, уж слишком слезливым был рассказ о прекрасной Лоран, разбившей сердце «железного Ману».
В прошлом месяце Мануэлю исполнилось сорок, он никогда не был женат, однако имел трех дочерей от разных женщин: старшая уже заканчивала школу, а младшим, погодкам, исполнилось пять и четыре. На данный момент он «играл в любовь» с двадцатилетней девочкой, танцовщицей какого-то элитного клуба, которая яростно ревновала его к каждой юбке и постоянно устраивала сцены, обещая вырвать своему неверному возлюбленному бороду. Неисправимый бабник и шутник, в прошлом хулиган и уголовник, сидевший дважды по четыре года «за горячий характер и неразумное превышение силы», умеющий быть тонким дипломатом, когда того требовали обстоятельства, обладающий огромными связями, знающий весь криминальный мир Парижа и способный решить проблему любой сложности – таким являлся Мануэль, человек, которому Полина могла доверить самое дорогое, что было в ее жизни, – себя.
– О чем задумалась? – Лысый бородач поставил перед ней чашку с кофе.
– О тебе.
– И что ты обо мне думаешь? – И без того яркие глаза загорелись огнем.
– Твой русский, конечно, хорош, но я не уверена, поймешь ли ты… В общем, ты слышал выражение «черного кобеля не отмоешь добела»?
– Нет.
– Оно означает, что неисправимого не исправишь. Вот что я думаю о тебе. Скорее я превращусь в монашку, чем ты в верного мужа.
– В точку! Только я не муж и вряд ли когда-либо совершу подобную ошибку, – рассмеялся Мануэль и резко поднял Полину над полом. – Извини, – скривился он, услышав звонок мобильного, и опустил ее, не забыв поцеловать в щеку. – Да, Рози. Знаю, что не ночевал. Я работаю…
Полина с улыбкой наблюдала за тем, как он искусно лжет своей молоденькой подружке, и, забрав чашку с кофе, удалилась к себе в кабинет. Иногда она не понимала, почему Мануэль выбрал столь сложный путь в жизни. Родился он в состоятельной семье, мать его была юристом, а отец, пожалуй, самым известным шеф-поваром Парижа. Кстати, Бийо-старший до сих пор возглавлял кухню одного прославленного ресторана, находящегося на Вандомской площади. Характер у Мануэля был таким же бойцовским и упрямым, как у папаши. Правда, ростом отец не вышел, макушкой упирался в грудь не только своему сыну, но и жене, от которой Ману унаследовал хитрость и потрясающее чувство юмора.
– Может, позавтракаем вместе? – предложил он, заглянув к Полине в кабинет.
– В десять?
– Идет. Буду ждать тебя внизу.
Время до встречи пролетело быстро. Полина так усердно работала, что едва не забыла о данном обещании. Сначала она корректировала свое расписание на следующий месяц, оставив «окна» для неожиданных заказов, поездок и других форс-мажоров. После связалась с главным офисом в Лондоне и долго отчитывалась старшему брату о работе, проделанной за прошедшую неделю. Майкл любил быть в курсе дел и требовал сообщать ему обо всем в мельчайших подробностях. Сначала это раздражало, казалось проявлением недоверия, но после Полина привыкла и даже находила в подобной процедуре много приятного. После разговора с братом она проверяла счета и имела беседу с главным бухгалтером филиала. Наконец, довольная плодотворным утром, спустилась вниз и улыбнулась Мануэлю, который снова не мог оторвать мобильный от уха. Полина поняла, что он разговаривает с клиентом, поэтому молча коснулась его плеча, показывая, что готова идти. Мануэль двинулся вперед и галантно открыл перед боссом входную дверь.
– Представитель одной важной персоны, – прошептал он, назвав имя звезды, через минуту закончил разговор и приобнял Полину за плечи, ведя вперед по узкому тротуару к их любимому кафе, которое находилось в пятистах метрах от офиса.
– Прошу прощения, – Полина потянулась за своим телефоном, который заливался звонкой трелью. – Здравствуйте, Сергей, – она посмотрела на часы. – Да, конечно. Думаю, через полчаса мы можем встретиться.
– Завтрак отменяется? – нахмурился Мануэль.
– Конечно, нет. Просто к нам присоединится Сергей Пиоро.
– Брат Веры? Сестрица еще не успела улететь из Парижа, как вдруг братец объявился. Что хотел?
– Расскажет при встрече, – Полина развернулась и направилась к стоянке. – Кстати, твой презент понравился его сестре.
– Звонила?
– Нет, конечно. Просто она уже перечислила на наш счет сумму, которая недвусмысленно намекнула на то, что ночка удалась.
– Может, Вера похвасталась брату, как провела время, и тот также желает получить в подарок светловолосого Аполлона? – Мануэль так громко хохотнул, что если бы Полина не привыкла к его смеху, наверняка икнула бы от испуга. – Где мы встречаемся с Пиоро?
Полина назвала адрес.
– Пройдемся пешком? Это недалеко.
– А мои каблуки?
– Понесу тебя на руках, если устанешь.