Пролог
По дороге с работы домой в холодном вагоне пригородной электрички врач «скорой помощи» Антон Ирошников размышлял о событиях последних дней своей жизни. Было о чем подумать.
Сегодня, едва Ирошников закончил суточное дежурство, во дворе подстанции «скорой» к нему подошли двое в штатском, предъявили документы и попросили проехать с ними в межрайонную прокуратуру. Там Ирошникова продержали там весь день, и спасибо ещё отпустили. Допрашивали в качестве свидетеля по делу об убийстве. Обстоятельства этого дела в общих чертах объяснили.
В прошлое суточное дежурство Ирошникова около часа дня от диспетчера направления поступил вызов, плохо стало с одной старушкой. Врач с водителем приехали на место. Ирошников, работавший один, без фельдшера, неделю как заболевшего, поднялся в квартиру. Дверь старушка сама открыла, провела врача в комнату. Коммунальная берлога, с соседями. У бабушки ишемическая болезнь сердца, стенокардия, в просторечье грудная жаба. К приезду «скорой» ей уже стало лучше. Ирошников снял кардиограмму, поставил горчичник на сердце, сделал укол папаверина и посоветовал вызвать участкового врача. Эта Анна Петровна принимала нитроглицерин, а он действует всего три минуты. Ирошников посоветовал попросить участкового врача выписать нитросарбит, эта штука помогает лучше.
С Анной Петровной они посидели, поговорили минут десять-пятнадцать, пока Ирошников заполнял выездную карточку. Интеллигентная такая бабулька, с манерами. Раньше преподавала в институте сопромат. В комнате много дорогих вещей, мебель ручной работы, старинная. А спальное место только одно, диван. Видимо, жила старушка одиноко.
Ирошников позвонил диспетчеру, сказал, что показаний к госпитализации нет, спросил, можно ли я пообедать. Диспетчер ответил, что вызовов пока не поступало. Рядом с домом этой бабушки троллейбусный парк, там столовая приличная и дешевая. Старушка задала ещё какие-то вопросы, говорила, что вечерами низ спины побаливает, предложила врачу чаю. За стеной Ирошников слышал мужской кашель. Анна Петровна сказала, что сосед кашляет, сейчас он дома, болеет. На том все и кончилось.
Перед уходом Ирошников заметил, что в углу комнаты стоят лыжи, и палки. Кольца с палок были сняты, почему-то эта деталь запомнилась. И лыжам в комнате не мместо. Такие вещи обычно оставляют в прихожей или на балконе. Еще он подумал: чьи это лыжи? Не сама же старуха с больным сердцем катается?
Ирошников откланялся и ушел. Потом врач с водителем пообедали в столовой троллейбусного парка. Когда обед заканчивали, мультитон, биппер размером с сигаретную пачку, запищал, загорелась лампочка. Значит, нужно связаться с диспетчером, есть работа. Ирошников допил компот, вернулся к машине и по рации переговорил с подстанцией. Подошел водитель, и они поехали на следующий вызов. Через час Ирошников забыл, что эта Анна Петровна живет на свете. Пока в прокуратуре не напомнили.
Да, напомнили…
Анна Петровна лежала спиной на диване. Может, думала о чем-то приятном, может, молодость вспоминала, может, решала, идти в булочную прямо сейчас или отложить поход до вечера. Это доподлинно не известно, то есть о чем она думала. Возможно ни о чем, просто забылась дремотой. Известно только, что она лежала спиной на диване. И тут кто-то подошел к бывшей преподавательнице сопромата. Подошел и проткнул ей печень лыжной палкой: острие палки вышло у Анны Петровны из спины. А потом этот человек вырвал из её ушей сережки. Старуха осталась жива. Лежала с палкой в животе и смотрела, что вокруг неё происходит. С такой раной она могла прожить ещё часа четыре. Молодые дольше живут.
Но этот человек вытащил палку из печени и ударил снова. Второй раз он воткнул палку чуть выше лобка, на уровне двенадцатого грудного позвонка, и повредил брюшную артерию. Это уже верный конец. Артерия толщиной с большой палец, можно истечь кровью всего за несколько минут. Профессиональный удар, в яблочко. Убийца взял какие-то вещи и ушел из квартиры. Но старушка оказалась довольно крепкой, даром что сердечница. У неё хватило сил вытащить лыжную палку из собственного живота. Она скатилась с дивана и даже доползла до двери своей комнаты. Там, прямо под дверью, и умерла, Богу душу отдала. Печальный факт. Царство ей небесное.
А тот мужик, что в присутствие Ирошникова все кашлял в соседней комнате, сосед, отправился в туалет. Шел по коридору, впотьмах поскользнулся в луже крови и шлепнулся на пол. Можно представить его физиономию. Сидит в этой луже, пучит глаза и никак не может понять, что произошло. Если он в крови испачкан и рассказывает в прокуратуре, что якобы поскользнулся и упал в лужу – его рук дело, тут и гадать нечего. Сосед старуху порешил. Скорее всего, прокурор уже ордер выписал на этого гаврика. Ирошников даже поделился своей догадкой со следователем. Но следователь лишь отрицательно покачал гловой.
Следователь сказал, что этот мужик инвалид доходной, после прободения язвы ему полжелудка оттяпали. Значит, весит он немного, и силы большой у него нет. А тут человека дважды насквозь палкой проткнули. Для такого дела нужно или вес иметь соответствующий, чтобы его в удар вложить, или большую физическую силу. Он, Ирошников, старуху не убивал, значит, действовало третье, пока не установленное лицо, или сосед. Математика простая.
По идее, на прицеле у следствия остается Ирошников или ещё кто-то, неизвестный. Неизвестного могут вообще не искать, а полностью сосредоточиться на враче «скорой». Слава Богу, Ирошников не прикасался руками к этим лыжным палкам. Если бы на ней остались пальцы, возможно, он уже привыкал к баланде в СИЗО. Если бы нашли пальцы, от него уже не отмотались. Хотя и сейчас не отмотаются. Милиция сработала четко, быстро вычислила Ирошникова. Сколько в Москве бригад «скорой», а его на третьи сутки нашли.
Видимо, милиционеры опросили жильцов и выяснили это обстоятельство, что врачи приезжали. Потом составили письменный запрос на имя Генерального директора объединения «Скорая помощь». Запрос с печатью и подписью прокурора, потому что такие справки просто так не дают. Есть такой отдел статистики «Скорой помощи», там фамилию Анны Петровны внесли в компьютер. Через час можно справку в дело подшивать, уже известно, кто выезжал на вызов покойницы. И мышеловка захлопнулась.
Во время разговора в прокуратуре на столе у следователя уже лежала копия выездной карты, той самой, что Ирошников заполнял на Анну Петровну. Значит, прокуратуре знают абсолютно все. Кроме одного: имени убийца. Впрочем, можно и самому построить некоторые версии происшедшего. Может, внук у старухи какой-нибудь лыжник, спортсмен, ведет здоровый образ жизни, следит за фигурой, как это сейчас модно. Оставляет у неё спортинвентарь. И захотел, скажем, парнишка своей девушке или невесте бабкины сережки подарить. А бабка не дает, говорит, помру – все ваше будет. Мол, ждите, терпения наберитесь. А парень молодой, горячий, одно слово – физкультурник. Кровь закипела: не отдашь по-хорошему, тогда получи, старая крыса, ведьма… Люди ведь разные, случится, и за копейку удавят.
А может, внучка пристала к старушке: бабуля, милая, подари сережки, они мне под цвет глаз подходят. А Анна Петровна ни в какую: это память сердца, последнее, что от дедушки покойного у меня осталось. Внучка тоже горячая, кипяток… Хвать за палку. А может, из-за жилплощади сыр-бор, а сережки из ушей вырвали, чтобы инсценировать ограбление. Версий может быть вагон с тележкой.
Тут и думать нечего, прокурорская машина пришла в действие, образно говоря, крутятся шестерни, и валы. Ее не остановишь, пока не закончится производственный цикл. От воли и желания отдельно взятого человека теперь ничего не зависит. Опусти голову и подчиняйся. Только не вздумай выкинуть какую глупость, податься в бега, например. Вешаться и топиться, тоже не следует. Разберутся, в конце концов…
Но если поразмыслить, у Ирошникова нет мотивов. Впрочем, мотивы и всю прочую лирику можно оставить киношникам. Такие убийства происходят спонтанно, совершаются под влиянием настроения, минутного затменья. Если бы убийца готовился к преступлению тщательно, все высчитал и взвесил, то наверняка не воспользовался бы какой-то дурацкой лыжной палкой. Эта палка просто ему под руку подвернулась. Не стояли бы в комнате лыжи, может, старуха осталась жива. Это обстоятельство следствие должно обязательно учесть. А пока нет других кандидатов, следователь будет плотно работать с Ирошниковым. Вот в кармане повестка на послезавтра. Ирошников похлопал себя ладонью по груди. За него взялись основательно. А если ещё не взялись, то обязательно возьмутся. Все ещё впереди.
…Ирошников очнулся от тяжелых мыслей, тряхнул головой, почувствовав, что электричка замедляет ход, уставился в темное окно, но ничего не увидел за грязными, схваченными морозным узором стеклами, только несколько расплывчатых огоньков вдалеке. Осмотрев почти пустой вагон, освещенный горящими в полнакала лампами, Ирошников обернулся к женщине на заднем сиденье и спросил, что за остановка. Услышав ответ, он подхватил в руки портфель и бросился сперва в тамбур, потом к дверям, уже готовым захлопнуться.