Смерть денег. Куда ведут мир «хозяева денег». Метаморфозы долгового капитализма. Часть II. Долговой капитализм: рыночная конкуренция, перерастающая в торговую войну (В. Ю. Катасонов, 2016)

В 2016 году приоритетным направлением международной политики Вашингтона станет завершение переговоров по соглашению о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТАТИП). Как сообщают СМИ, соглашение предусматривает создание зоны свободной торговли с участием США и стран Европейского Союза. На указанные государства приходится 60 % мирового ВВП и 33 % мировой торговли.

Плюс к этому стоит задача ввести в действие соглашение Транстихоокеанского партнерства (ТТП), которое в октябре 2015 года подписали в Атланте (США) 12 государств. Речь идет о ратификации соглашения, которая запланирована на первые месяцы текущего года. На страны ТТП, по оценкам, приходится 40 % мировой торговли.

В обоих соглашениях участвуют США, доля которых в мировой торговле оценивается примерно в ю%. Таким образом, в случае вступления в силу обоих соглашений два трансокеанских партнерства будут контролировать 63 % мировой торговли. Точнее говоря, контролировать торговлю будут Соединенные Штаты, которые инициировали оба проекта. Казалось бы, для обеспечения свободной торговли был уже создан институт под названием Всемирная торговая организация (ВТО). Зачем создавать какие-то региональные партнерства? В ВТО на сегодняшний день состоит 162 государства. Изначально данная организация (до 1995 года она называлась Генеральным соглашениям по тарифам и торговле – ГАТТ) была сконструирована таким образом, что решающий голос по ключевым вопросам оставался за странами Запада. США, Западная Европа, Япония, Канада, Австралия проводили либерализацию мировой торговли в интересах своих транснациональных корпораций (ТНК). Однако в последние годы делать это становится все труднее. Наглядным примером может служить Дохийский раунд переговоров (по названию города Доха в Катаре) стран-членов ВТО. Переговоры ведутся с 2001 года, развивающиеся страны пытаются облегчить доступ своих товаров (в первую очередь, сельскохозяйственных) на рынки западных государств. За полтора десятилетия прогресса в переговорах не наблюдается. Вашингтону и его ближайшим союзникам все сложнее продвигать интересы своего бизнеса на мировых рынках товаров и услуг. Появление России среди членов ВТО в 2012 году еще больше усугубило проблемы Запада, поскольку возникла угроза создания блока стран БРИКС в этой международной организации.

Именно с 2012 года Вашингтон и начал активно создавать альтернативные ВТО площадки в виде двух трансокеанских партнерств. Имея в виду, что дядя Сэм будет командовать на этих площадках, а ВТО незаметно превратится в некую «оболочку» без содержания. С помощью такого маневра Вашингтон рассчитывает решить две задачи:

1) восстановить свой ослабший за десятилетия контроль над мировой торговлей;

2) создать торговую изоляцию России, Китая и других стран БРИКС, что, по замыслу авторов трансокеанских партнерств, приведет указанные страны к экономическому ослаблению; на следующем витке геополитической игры эти ослабшие страны без особого труда можно будет подчинить диктату Вашингтона.

О двух трансокеанских партнерствах в российской прессе уже немало писалось. Обычно говорят о том, что эти партнерства позволят Соединенным Штатам установить эффективный контроль над мировой торговлей. Тут требуется три уточнения.

Первое уточнение. Инициатором проекта действительно выступают Соединенные Штаты как государство. Но оно действует в интересах транснациональных корпораций (ТНК) и транснациональных банков (ТНБ). Они, в конечном счете, и будут контролировать мировую торговлю. А государство под названием «США» отомрет или превратится в «оболочку» без содержания.

Второе уточнение. Под контроль ТНК и ТНБ буде поставлена не только торговля, но также экономика, социальная жизнь и политика всех стран, втянутых в партнерства. Нынешние государства утратят большинство своих нынешних функций.

Третье уточнение. Описанный проект, помимо двух трансокеанских партнерств, включает в себя еще третий элемент, о котором СМИ упоминают крайне редко. Речь идет о соглашении TISA (Trade In Services Agreement). По-русски это звучит как Соглашение о торговле услугами (СТУ).

Поговорим подробнее о СТУ. Предполагается, что страны, подписавшие соглашения ТАТИП и ТТП, присоединятся к СТУ. Соглашение о торговле услугами должно наполнить конкретным содержанием два соглашения о трансокеанских партнерствах. ТАТИП и ТТП можно представить в виде своеобразных «троянских коней». Соглашение о торговле услугами – «оружие окончательного поражения». Под «окончательным поражением» имеется в виду полная ликвидация суверенных государств.

Еще полтора года назад никто не слышал о СТУ. Информация о готовящемся соглашении появилась в результате публикации летом 2014 года на знаменитом сайте Wikileaks очередной партии секретных материалов[4]. Оказывается, с 2012 года началась подготовка соглашения, которое со временем получило название TISA. Инициаторами выступили США и Австралия. Постепенно круг участников переговоров расширился. На момент «утечки» информации было уже 50 государств (включая 28 членов ЕС). Кроме США и ЕС в подготовке документа участвовали Австралия, Канада, Чили, Колумбия, Коста-Рика, Исландия, Израиль, Япония, Мексика, Новая Зеландия, Норвегия, Панама, Пакистан, Перу, Южная Корея, Швейцария, Турция и др. Суммарная доля упомянутых выше государств в мировой торговле услугами приближалась к 70 %.

Подготовка СТУ имеет три ключевые особенности.

Во-первых, переговоры по СТУ велись и продолжаются за пределами ВТО. В рамках ВТО было заключено Генеральное соглашение по торговле услугами – ГАТС (General Agreement on Trade in Services – GATS). В сфере международной торговли услугами остается масса не решенных проблем. Казалось бы, логично решать их путем доработки, внесения изменений и дополнений в ГАТС. Однако США и их союзники решили, что им «тесно» в рамках ВТО, они организовали параллельную переговорную площадку. Фактически это не укрепляет, а, наоборот, разваливает организацию, имеющую историю почти в 70 лет (ГАТТ было создано в 1947 году).

Во-вторых, к обсуждению проекта СТУ упорно не приглашают Россию, Китай, Индию, Бразилию, ЮАР. Фактически это политика изоляции России, Китая и других стран, пытающихся отстаивать свою независимость. Страны БРИКС не только не пригласили к участию в переговорах, но их даже на официальном уровне не уведомили о существовании такого проекта. Это лишний раз доказывает, что СТУ нацелено не на международное сотрудничество, а на противостояние. Впрочем, чему удивляться? Это принципиальная линия Вашингтона. Президент США Барак Обама в своем заявлении по поводу подписания соглашения ТТП высокомерно заявил, что «…мы (США – В.К.) не можем позволить таким странам, как Китай, писать правила глобальной экономики. Мы должны писать эти правила…».

В-третьих, СТУ до лета 2014 года разрабатывалось в условиях секретности. Более того: если соглашение будет подписано, то его содержание будет оставаться секретным в течение пяти лет. Если подписание не состоится, то все равно в течение пяти лет на материалах переговоров будет оставаться гриф «секретно». «Прозрачность», «публичность», «информированность» – любимые слова «борцов за демократию». В XIX веке Ф. Ницше сказал про тогдашний Запад: «Бог умер». Переговоры по СТУ позволяют сказать про сегодняшний Запад: «Демократия умерла».

Переговоры по СТУ от ЕС вела Европейская Комиссия, причем без согласования со странами-членами ЕС и Европарламентом. Лишь в марте 2015 года под давлением общественности государства-члены ЕС официально делегировали ЕК полномочия на ведение переговоров по СТУ. До середины 2014 года Европейский парламент был не в курсе переговоров по СТУ. Однако, после выборов в Европарламент в мае 2014 года, Комитет по международной торговле (ШТА) начал интересоваться переговорным процессом вследствие серьезных озабоченностей, выраженных после утечки информации в сеть в 2014 году. Депутат Европарламента Вивиан Рединг была назначена докладчиком по СТУ. На пресс-конференции от 13 января 2015 года она жаловалась на полное отсутствие прозрачности переговорного процесса и отметила, что прозрачность является ключевым условием и, что необходимо обеспечить участие в этом процессе Европарламента, социальных партнеров и неправительственных организаций.

Переговоры по СТУ велись и ведутся в Женеве. Формально переговоры начались в марте 2013 года. Прошло уже 15 раундов переговоров, последние проводились в декабре 2015 года, следующие, 16-е, намечены на февраль 2016 г. Сопредседателями встреч поочередно выступают: США, ЕС, Австралия. По настоянию ЕС после переговоров стали публиковаться меморандумы и пресс-релизы, однако, это бессодержательные бумажки. Перечислим основные особенности СТУ.

Во-первых, СТУ предусматривает, что «правила игры» на рынках услуг с момента введения в действие соглашения будут определяться не национальными государствами, а некими наднациональными институтами. Национальные государства теряют право принимать какие-либо законы и нормативные акты, ухудшающие условия ведения бизнеса на рынке услуг.

Во-вторых, предусмотренное СТУ регулирование затрагивает не только рынок коммерческих услуг (транспорт, туризм, гостиничный бизнес, связь, бытовое обслуживание и т. п.). Оно распространяется также на важнейшие функции (они же – обязательства) государства. В терминах СТУ это «услуги государства».

В-третьих, СТУ предусматривает, что государство постепенно должно отказываться от предоставления услуг населению, передавая этот вид деятельности частному бизнесу.

Здесь позволю себе отступление. Если народ, общественность привыкли к понятию «услуги государства» (первый шаг), то дальше можно сделать еще один шаг. Людей приучают к тому, что эти «услуги» должны быть платными. Третий шаг: людям надо внушить, что они не обязательно должны предоставляться государством. Это, наверняка, дешевле и качественнее сделает частный бизнес. О том, как частный бизнес «эффективно» оказывает коммунально-жилищные услуги населению, сегодня в России знают и стар, и млад. Еще более «эффективно» частные структуры оказывают населению медицинские услуги. Народ некоторых «услужливых» бизнесменов от медицины называет «убийцами в белых халатах».

В-четвертых, СТУ требует полностью открыть национальный рынок «услуг». На него приходят ТНК и ТНБ и моментально вытесняют национальные (местные) компании. Это будет четвертый шаг.

Эксперты, изучавшие рабочие документы переговоров по СТУ («утечки» происходят, несмотря на все меры предосторожности со стороны организаторов переговоров) сообщают следующие подробности.

В первую очередь, СТУ уничтожает социальные функции государства. СТУ предусматривает наднациональное регулирование сферы социальных услуг: образования, здравоохранения, коммунальных услуг.

СТУ ликвидирует государственное регулирование финансового сектора экономики. Прежде всего, это страхование и банки. Их также должны регулировать наднациональные органы. СТУ предусматривает дальнейшую либерализацию финансовых рынков (несмотря на уроки финансового кризиса 2007–2009 гг., что этого нельзя делать). Важнейшая часть финансовой реформы – перевод денежного обращения полностью в безналичную форму. Так легче будет управлять процессом «потребления услуг» гражданами. Неугодных граждан будет очень просто отключить от системы «услуг».

Наконец, большое внимание уделено сфере информационных услуг (СМИ, интернет, библиотеки). СТУ предусматривает установление жесткого контроля над населением с помощью различных информационно-коммуникационных технологий. Эти технологии и будет отслеживать соответствие граждан тем стандартам, которые установят наднациональные институты (мировое правительство).

Фактически СТУ – проект приватизации государства в части, касающейся социальных, финансовых и информационных услуг. Реальными «бенефициарами» СТУ будут отнюдь не миллионы и миллиарды получателей эфемерных «услуг», а мировая олигархия, выстраивающая планетарный концлагерь.

Знакомство с документами показывает, что речь идет о плане окончательного захвата власти в мире финансовой олигархией, «хозяевами денег». Там нет уже привычной демагогии насчет «демократии», «прогресса», «прав человека» и «социальной ответственности бизнеса». Там все жестко и конкретно. Детально и пошагово. Это проект окончательного перехода к новому мировому порядку. Примерно такому, который описан Оруэллом в романах «1984» и «Скотный двор». «Хозяева денег» спешат. Подписание соглашения запланировано на 2020 год. Но, вполне вероятно, олигархия будет форсировать процесс, поскольку опасается, что мир в любой момент может войти в состояние неуправляемого хаоса.

Рынком нефти управляет не ОПЕК, а банковский картель

Начало нового 2016 года сопровождалось катастрофическими рекордами падения индексов и цен на финансовых и товарных рынках. Новые рекорды зафиксированы и на рынке «черного золота». За период с июля 2014 года по конец прошлого года цена этого энергоресурса снизилась на 70 %. Казалось бы, дальше уже некуда. Тем не менее, на минувшей неделе нефть подешевела еще более чем на ю% и пережила худшее начало года за все время ведения статистики. Трейдеры все больше и больше склоняются к тому, что цены могут упасть ниже 30 долларов за баррель.

Статистика агентства Bloomberg, основанная на синтетическом показателе World Oil & Gas Index, показывает, что первая неделя 2016 года стала худшим стартом нового года для нефтяного бизнеса, начиная с 2003 года. За первую неделю 60 крупнейших нефтекомпаний мира на падении цен понесли потери в размере около 100 млрд, долларов. Royal Dutch Shell Plc, крупнейшая нефтяная компания Европы, потеряла 5,7 % по индексу Bloomberg, a BG Group – 6,4 %. Sinopec, крупнейшая нефтеперерабатывающая компания Азии, потеряла по индексу Bloomberg 7,6 %, a PetroChina Со., вторая по величине нефтяная компания в мире – 6,8 % (http://teknoblog. ru/2016/01/08/53349).

Еще в прошлом году в зарубежных и российских СМИ началось оживленное обсуждение причин беспрецедентного падения цен на «черное золото». Все меньше остается сторонников традиционной точки зрения, что такое падение – результат «естественного» изменения рыночной конъюнктуры. Что, мол, спрос на «черное золото» стал все больше отставать от его предложения на рынке. Отставание, в свою очередь, порождено постепенным затуханием экономической активности в большинстве стран мира. Действительно, затухание наблюдается, но оно меняет соотношение спроса и предложения на величины, измеряемые несколькими процентными пунктами, а падение цен измеряется уже разами.

Часто в качестве причины обвала цен на мировом рынке называют Саудовскую Аравию. Действительно, она в одностороннем порядке (без согласований в рамках ОПЕК) увеличила добычу «черного золота». Фактически, встав на путь нефтяного демпинга, стремясь приобрести роль хозяина мирового рынка «черного золота». Это, по мнению экспертов, может объяснить снижение мировых цен на несколько долларов за баррель. Но ведь общая величина падения (если отсчитывать от максимума, достигнутого в 2008 году) составила около 100 долларов в расчете на баррель. А если отсчитывать от средней цены в 2014 году, равной почти 100 долларов (марка «брент»), то падение по отношению к началу нынешнего года составляет без малого 70 долларов в расчете на баррель. Такие «раскачки» рынка гипотетически под силу только всем основным нефтедобывающим странам (ОПЕК плюс Россия и еще два-три государства).

Фактор ОПЕК, организации, которую называют «нефтяным картелем», сегодня почти никто из серьезных экспертов не рассматривает, как значимый. В этой связи уместно вспомнить заявления, сделанные министром энергетики Александром Новаком в конце прошлого года. Он выразил сомнение в целесообразности координации действий России и ОПЕК на мировом нефтяном рынке, так как ОПЕК, по его мнению, больше его не регулирует. «Проблема глобальная. Искусственными методами не получится решить проблему. Сегодня ОПЕК не является той структурой, которая регулирует рынок», – сказал он. «ОПЕК не меняла квоту с 2008 года, и та роль, которую она играла в 1970–1980 годах, – ее нет уже», – добавил министр.

Появляется версия, что на рыночные спрос и предложение оказывают влияние какие-то дополнительные факторы, не связанные непосредственно с добычей и потреблением «черного золота». Естественно, возникает подозрение, что происходит манипуляция рынком «черного золота». Один из традиционных методов манипулирования любым рынком – создание товарных запасов. Запасы «черного золота» под видом стратегических резервов формируют многие страны мира, в первую очередь, США. Распродажи из товарных запасов могут понижать цены. Имели место распродажи и из резервов США, однако эффект от таких распродаж очень короткий и отклонения цен при этом составляли не более нескольких долларов в расчете на баррель.

И вот в последние дни уходящего года в зарубежных и российских СМИ появилась серия однотипных публикаций, которые объясняют резкие колебания на рынке «черного золота» действиями банковского картеля. Одна из первых публикаций подобного рода называется «Новый картель, управляющий нефтяным сектором» (The New Cartel Running The Oil Sector), автором которой является Michael McDonald (http://oilprice.com/Energy/Crude-Oil/ The-New-Cartel-Running-The-Oil-Sector.html).

Основная идея статьи – рынком «черного золота» управляет не ОПЕК (как это было принято считать на протяжении последних десятилетий), а банковский картель. Этот картель управляет рынком с помощью такого инструмента, как «энергетические кредиты», т. е. кредиты, предоставляемые компаниям нефтяной промышленности и других отраслей энергетики. В данной публикации содержится интересная информация. Общая сумма непогашенных кредитов в энергетическом секторе США (нефтяная и газовая промышленность) составляет 4 трлн. долл.

При этом американские банки из этого объема выдали примерно 45 % кредитов, еще 30 % – иностранные банки, 25 % – небанковские организации, такие как хедж-фонды. По данным за 3 квартал 2015 года, у Citigroup на балансе было 22 млрд. долл, энергетических кредитов, JP Morgan Chase – 44 млрд., Bank of America – 22 млрд., Wells Fargo – 17 млрд. долл.

С первым выводом приведенной выше публикации (и последовавших за ней других однотипных публикаций) можно согласиться. Действительно, ОПЕК уже давно не контролирует рынок нефти. Можно согласиться также с тем, что рынком стали управлять банки, организовавшиеся в картель. Сомнителен третий вывод, что инструментом управления являются энергетические кредиты.

Тот же Michael McDonald приводит данные, которые ставят под сомнение третий вывод. Автор говорит, что энергетические кредиты составляют всего лишь з% от общего размера кредитного рынка США. Доли энергетических кредитов в кредитных портфелях отдельных американских банков были следующими (%): Citigroup – 6,1; JP Morgan Chase – 5,6; Bank of America – 2,5; Wells Fargo —1,9. Маловато, для того, чтобы создавать серьезные изменения на рынке нефти и других энергоносителей. Явно, что энергетика не является главным приоритетом кредитной политики банков Wall Street. Гипотетически банковские кредиты могут стать средством проведения долгосрочной структурной политики. Именно на это намекают некоторые эксперты, которые говорят, что падение цен на нефть – «надолго и всерьез». Подобные аргументы должны подкрепляться статистикой инвестиций в развитие альтернативных видов энергии, которые бы вытесняли традиционную нефть. Но таких свидетельств нет. Банки, по крайней мере, не увеличили в последние годы сколь-нибудь заметно кредитование проектов той же «зеленой энергетики». Отсюда напрашивается вывод: падение цен на «черное золото» является результатом ценовых манипуляций. А банковские кредиты не могут рассматриваться в качестве инструмента таких манипуляций, как это утверждает Michael McDonald. Кредиты, конечно же, оказывают влияние на цены, но эффект кредита возникает с временным лагом в несколько лет. А манипуляция создает ценовой эффект немедленно или, максимум, через несколько недель. Michael McDonald утверждает, что банки ограничивали финансирование нефтяной промышленности в прошлом году и, вероятно, продолжат это делать в 2016 году. Но тогда можно ожидать, что, наоборот, произойдет повышение цен на «черное золото», поскольку кредитные ограничения приведут к сокращению предложения нефти. В общем, логика публикаций о манипуляции нефтяными ценами с помощью банковских кредитов сомнительна.

Вместе с тем, эти публикации совершенно верно назвали манипуляторов нефтяного рынка – крупнейшие банки. И никаких «Америк» тут открывать не надо. Специалисты давно уже знают, что банки это делают с помощью фьючерсных контрактов на нефть, а также иных производных инструментов (деривативов), «привязанных» к нефти. Как это ни парадоксально, но цены текущего дня (сделки «спот») определяются ценами будущих поставок (например, через год).

А будущие (фьючерсные) цены формируются в результате «ожиданий». «Ожидания», в свою очередь, формируются рейтинговыми агентствами, «экспертным сообществом», средствами массовой информации. Все они находятся под «колпаком у Мюллера», т. е. под контролем крупнейших банков. Банки заказывают своим подшефным «нужные ожидания». Начиная с конца 70-х гг. прошлого века в мире начал динамично развиваться рынок так называемой «бумажной нефти», т. е. рынок фьючерсных контрактов, которые не заканчивались поставками физической нефти. Это азартная игра спекулянтов, от которой сильно страдают те, кто занят добычей, переработкой и использованием нефти и нефтепродуктов в реальном секторе экономики. Рынок «бумажной нефти» рос очень динамично, его обороты сегодня в десятки раз превышают обороты рынка физической нефти. За последние примерно десять лет объем торгов нефтяными фьючерсными контрактами на двух крупнейших биржах – нью-йоркской NYMEX и лондонской ICE – существенно вырос и уже более чем в 10 раз превышает годовое потребление нефти в мире.

Примечательно, что все рынки финансовых производных инструментов (деривативов) контролируются банками. Прежде всего, банками Wall Street, а также некоторыми крупнейшими банками Лондонского Сити и континентальной Европы. Рынок «бумажной нефти» – не исключение. По расчетам ИМЭМО, 95 % мирового рынка нефтяных производных инструментов контролируется банками США (http://www.rbc.ru/opinions/economics/27/02/2015/ 54foi8d99a7947237ca33855).

Крупнейшими держателями позиций в нефтяных деривативах являются банки, в т. ч. Goldman Sachs, J.P. Morgan Chase и др., которые используют нефтяные фьючерсы, во-первых, для извлечения прибыли от колебаний цен на нефть в собственных стратегиях за счет собственных средств; во-вторых, в целях обеспечения своей деятельности как финансовых посредников. При этом клиентами банков являются как игроки рынка физической нефти – нефтедобывающие компании, нефтеперерабатывающие заводы, авиакомпании и т. д., так и финансовые игроки, в т. ч. хедж-фонды. Чтобы увеличить финансовый (коммерческий) эффект от своего монопольного положения на рынке «бумажной нефти», многие гигантские банки не погнушались даже тем, чтобы заняться торговлей физической нефтью (очевидно, что планируя цены на «черное золото», такие банки получают преимущество перед игроками так называемого «свободного рынка»). В 2003 г. ФРС США разрешила банкам выступать в роли сырьевых трейдеров. В торговлю физической нефтью погрузились J.P. Morgan, Morgan Stanley, Barclays, Goldman Sachs и Citigroup и ряд других крупных банков.

Финансовый кризис 2007–2009 гг. был спровоцирован в значительной степени по той причине, что вне контроля финансовых регуляторов оказались рынки финансовых производных инструментов, где резвились банковские гиганты. ФРС США, Комиссия по ценным бумагам США, министерство юстиции США, европейские финансовые регуляторы пытаются навести элементарный порядок на рынках деривативов. В 2010 г. в США был принят закон Додда-Франка, который обрисовал направления ужесточения регулирования финансового рынка. Однако данный акт носит рамочный характер, для практического его применения требуется принять еще большое количество более конкретных законов и подзаконных актов.

В США уже несколько лет ведется расследование деятельности банков Wall Street и крупнейших европейских банков накануне и во время кризиса 2007–2009 гг. Эта кампания зацепила и деятельность банков, играющих на рынке «бумажной нефти». Были выявлены связи банковских операций на рынках нефтяных фьючерсов и их операций с физической нефтью. В 2012 году начались расследования деятельности американских банков Goldman Sachs, Morgan Stanley и J.P. Morgan по манипулированию ценами на сырье (в том числе нефть), а в 2014 году указанным банкам были предъявлены обоснованные обвинения.

Пока большинство крупнейших банков как были, так и остаются на рынках финансовых производных инструментов. В том числе на рынке нефтяных фьючерсов. Так что «рынок» нефти по-прежнему будет проделывать различные цирковые трюки.

В заключение следует сказать, что банки, манипулирующие ценами на рынке «черного золота», действительно организованы в картель. Но это не какой-то специализированный картель, деятельность которого ограничена одним товарным рынком. Это глобальный картель, имеющий официальное название «Федеральная резервная система США». Обладая «печатным станком», создающим мировые деньги (доллары), банки-акционеры Федерального резерва эффективно контролируют все финансовые рынки и большую часть товарных рынков.

Международная торговля: неприятные и опасные итоги 2015 года

Как правило, для публикации официальных данных о внешней торговле за истекший год статистическим службам государств требуется несколько месяцев. А более или менее точные итоговые данные о мировой торговле за год международные организации (ВТО, ЮНКТАД и другие) публикуют весной или даже в июне. Между тем, уже появляются некоторые предварительные оценки итогов мировой торговли за 2015 год. Они не официальные, но, как показывает опыт предыдущих лет, подобные оценки не сильно отличаются от более поздних официальных цифр.

В конце февраля появилась одна из первых таких неофициальных оценок. Она принадлежит Бюро анализа экономической политики Нидерландов (Гаага), сделана в рамках постоянно действующей программы «Мониторинг мировой торговли». Оценка шокирующая: впервые с 2009 года в 2015 году произошло снижение объемов международной торговли. И не на какие-то доли процента, а сразу на 13,8 %. Речь идет о стоимостных объемах, выраженных в долларах США. Примечательно, что прирост мирового ВВП в 2015 году, по оценкам МВФ, составил 3.1 %.

До кризиса 2007–2009 гг. почти на протяжении десятилетия мировая торговля имела темпы прироста, превышающие темпы прироста мирового ВВП в среднем в 2 раза. Такие тенденции характеризовали завершающий этап мировой экономической глобализации. После кризиса темпы роста мировой экономики и мировой торговли стали сближаться, а затем возникло отставание торговли от мирового экономического роста.

Такие тенденции следует рассматривать как сигнал нарастающих осложнений в экономике и завершение процесса экономической глобализации. В 2014 году прирост стоимостных объемов мировой торговли, по данным ВТО, составил 2,8 %. Прирост мирового ВВП, по оценкам МВФ, в позапрошлом году был равен 3,3 %. Такое соотношение двух показателей уже стало «звоночком» для мировой экономики. А уход динамики мировой торговли в «минус» – уже не «звоночек», а мощный сигнал грядущего экономического кризиса.

Возникшее в 2015 году сочетание умеренно положительной динамики ВВП и резко отрицательной динамики мировой торговли грозит тем, что динамика ВВП в 2016 году может стать также отрицательной. Проще говоря, может произойти глобальный экономический обвал.

Некоторые эксперты пытаются объяснить столь резкое падение мировой торговли в истекшем году разного рода «объективными» причинами. Прежде всего, резким падением цен на «черное золото», на которое приходится заметная часть мировой товарной торговли. А также снижением курсов большинства национальных валют по отношению к доллару США, в котором измеряются стоимостные объемы мировой торговли. Согласно некоторым оценкам, приросты физических объемов мировой торговли в прошлом году все-таки оставались еще в «плюсе» (2,5 процента). Но такой «физический плюс» эфемерен и быстро исчезнет. По той простой причине, что многие страны в 2015 году продолжали по инерции поставлять резко подешевевшие товары для сохранения своих позиций на рынках. Но экспорт с «нулевым» или «отрицательным» финансовым результатом долго продолжаться не может. В 2016 году цены на «черное золото» (а также на многие другие сырьевые товары) будут оставаться на уровне «плинтуса». Также в мире наверняка продолжится то, что сегодня называется «валютной войной». Т. е. валютные курсы национальных денежных единиц по отношению к доллару США экспортеры будут сознательно понижать. Попытки компенсировать потери валютной выручки от экспорта наращиванием физических объемов экспорта будет еще больше истощать национальные экономики и подготавливать условия для их «жестких посадок». Стимулирование экспорта с помощью валютного демпинга можно назвать «сизифовым трудом». Думаю, что мировая торговля в 2016 году будет иметь отрицательные показатели прироста уже не только в стоимостном, но также и физическом выражении. Сизиф уже порядком устал совершать рекорды наращивания физических объемов экспорта при падающей валютной выручке.

Что касается прогнозов мирового экономического роста на 2016 год, то они, по нашему мнению, чрезмерно оптимистичны. В начале текущего года МВФ давал оценку прироста ВВП, равную 3,6 %. Оценка ОЭСР была немного ниже 3,3 %. Однако через некоторое время они пересмотрели свои оценки в сторону понижения, соответственно до 3,4 и 3,0 %. Думаю, что в течение года будет еще немало пересмотров, и все они будут в сторону понижения оценок. Не следует забывать, что важнейшим инструментом управления экономикой сегодня становится «формирование ожиданий» участников рынков. МВФ, ОЭСР, МБРР и другие международные организации своими оценками стараются формировать максимально оптимистичные «ожидания».

Основная часть мировой торговли приходится на Китай и США. Китай в 2014 году обошел США по объемам торговли, заняв первое место. США продолжали в прошлом году нести потери в сфере внешней торговли из-за растущего по отношению к большинству валют курса доллара. Экспорт США, согласно предварительным оценкам, в 2015 году упал на 6,3 %. Судя по всему, еще большая часть сокращения мировой торговли в 2015 году пришлась на Китай. Стоимостные объемы китайской торговли в юанях снизились на 7 %, а в долларах США – на 8 % (различие в показателях объясняется снижением курса китайской денежной единицы к доллару США в прошлом году).

Официальное китайское агентство «Синьхуа» 1 марта сообщило, что план социально-экономического развития КНР на 2015 год успешно выполнен по 24 из 25 основных показателей. Единственным «провальным» показателем оказались цифры по внешнеторговому обороту Китая. Что касается показателя ВВП, то он считается выполненным: его прирост составил 6,9 %. Вместе с тем, это самый низкий показатель экономической динамики страны за последние 25 лет. Кроме того, эксперты уже неоднократно обращали внимание на фальсификацию статистическими службами Китая экономических показателей. По некоторым оценкам, реальный прирост ВВП в Китае в прошлом году составил лишь 4,5 %. Таким образом, в Китае наблюдается такая же асимметрия, как во всей мировой экономике: достаточно скромная положительная динамика ВВП на фоне отрицательной динамики международной торговли. Это очень серьезный «звоночек» китайскому руководству, которое на протяжении нескольких десятилетий проводило политику ориентации экономики на внешние рынки.

В истекшем году, несмотря на падение объемов международной торговли, ее роль для экономики Китая оставалась очень важной. По итогам 2015 года объем внешней торговли Китая составил 24,59 трлн, юаней (3,64 трлн, долларов), что на 7 % ниже аналогичного показателя 2014-го. В прошлом году объем экспорта уменьшился на 1,8 % и составил 14,14 трлн, юаней (2,15 трлн, долларов). При этом импорт упал на 13,2 % до 10,45 трлн, юаней (1,59 трлн, долларов). Таким образом, при общем падении торговли стоимостных объемов торговли Китай умудрился добиться рекордного положительного сальдо торгового баланса – 3,69 трлн, юаней (560 млрд, долларов). Однако можно ожидать, что такой рекорд больше не повторится. Поскольку торговые партеры вряд ли согласятся и дальше терпеть столь несбалансированную торговлю в пользу Китая. Ожидается дальнейшее и даже более энергичное применение антидемпинговых пошлин в отношении китайских товаров на европейском рынке (это позволяют правила ВТО в отношении стран, которые не имеют статуса «рыночной экономики»; Китай его до сих пор не сумел получить). Также можно ожидать усиления валютной войны против юаня, введения нетарифных барьеров и т. п. Китай не может в такой же степени прибегать к некоторым средствам торговой войны, как другие государства. В частности, он добился включения юаня в «корзину резервных валют», а резервным валютам не пристало участвовать в валютных войнах. Председатель Народного банка Китая в феврале нынешнего года накануне встречи «финансовой двадцатки» в Шанхае торжественно заявил, что у Центробанка Китая достаточно средств для того, чтобы поддерживать стабильный курс юаня.

А другие страны такими обязательствами и «предрассудками» не обременены. Та же Бразилия в прошлом году понизила курс своего реала по отношению к доллару США на 40 % и весьма значительно нарастила свой экспорт (в физическом выражении) в Азию. Китай опасается, что баланс его торговли с Бразилией может измениться существенно в пользу последней. Примечательно, что, несмотря на резкое увеличение экспорта Бразилии в Китай, в 2015 году общий товарооборот двух стран сократился. Между прочим, сократилась торговля Китая и с другими странами БРИКС. В частности, с Россией товарооборот упал, по предварительным оценкам, на 30 %.

Многие эксперты полагают, что на сегодняшний день именно Китай является наиболее слабым звеном в мировой торговле. И что наблюдать в первую очередь надо не за ВВП (это показатель, обладающий достаточной инерционностью; его также можно «подкорректировать»), а именно за показателями внешней торговли. Тем более, что таможенные службы Китая дают статистику внешней торговли на помесячной основе с временным лагом всего в 2–3 недели. В этом разделе статистики возможности «творчества» (фальсификаций) крайне ограничены.

Уже в середине февраля появились данные о внешней торговле Китая за январь 2016 года. Цифры Главного таможенного управления (ГТУ) КНР оказались гораздо ниже прогнозов аналитиков. Здесь мы уже видим двузначные показатели. Объем внешней торговли Китая в январе сократился на 14,3 % в годовом выражении до 291,7 млрд. долл. Показатель китайского экспорта снизился на 11,2 % (до 177,5 млрд, долл.). Импорт упал на 18,8 % (до 114,2 млрд. долл.). Непрерывное падение экспорта, по сведениям ГТУ, уже продолжается 7 месяцев, а импорта – 15.

Сворачивание мировой торговли – индикатор, который сигнализирует не только о неблагоприятных изменениях в экономике, это тревожный симптом обострения международной обстановки. В конце XIX – начале XX вв. мир переживал так называемую «интернационализацию хозяйственной жизни». Так тогда назывались те процессы, которые мы сегодня именуем «экономической глобализацией». Тогдашняя интернационализация продолжалась примерно 25–30 лет и завершилась окончательным разделом мирового рынка монополиями. Экстенсивное развитие капитализма на планете закончилось. У монополий возникла необходимость в силовом экономическом переделе мира. Таковой передел был осуществлен посредством Первой мировой войны.

В 20-е годы прошлого века также наблюдался бум международной торговли. Он завершился обвалом на фондовой бирже Нью-Йорка в октябре 1929 года. На целое десятилетие мир капитализма погрузился в экономический кризис. Он породил сначала застой в международной торговле, а затем последовало ее сворачивание (в разы), страны стали переходить к автаркической экономике. Этот новый и затяжной спад в капиталистической интернационализации правящие круги Запада решили преодолеть, подготовив и развязав Вторую мировую войну.

Нечто подобное мы наблюдаем сегодня. С прошлого года началось масштабное сворачивание международной торговли. Что неизбежно породит силовые методы преодоления возникших затруднений. В первую очередь, можно ожидать применения таких силовых методов со стороны Запада, который в XX веке уже поднаторел на их использовании. Нынешняя война в Сирии, военные конфликты во всем регионе Ближнего и Среднего Востока, нагнетание НАТО военной напряженности у границ Российской Федерации, провоцирование территориальных споров и конфликтов между Китаем и его соседями, многие другие военные события сегодняшнего дня – болезненная реакция Запада на завершившуюся глобализацию и начавшееся сворачивание международной торговли.

Американо-китайская торговля как фактор мировой дестабилизации

Любой экономический кризис – результат накопившихся диспропорций и проявление неравновесия в экономических отношениях. Одна из фундаментальных диспропорций мировой экономики – неравновесная торговля между странами (большое превышение экспорта над импортом и наоборот). Наблюдается четкая тенденция нарастания межгосударственных торговых диспропорций. Это влечет за собой целый ряд неприятных последствий: разнонаправленные изменения валютных курсов национальных денежных единиц, гигантский рост официальных валютных резервов и одновременно внешних долгов государств, нарастание валютного хаоса, разрушение реальной экономики, как в странах-экспортерах, так и странах-импортерах (закрытие предприятий и сворачивание производств, упрощение структуры экономики и т. п.). Политические последствия – усиление протекционизма, торговые и валютные войны, нарастание межгосударственной напряженности в военно-политической области.

Всемирная торговая организация (ВТО), озабоченная лишь либерализацией международной торговли, даже формально не ставит перед собой задачу обеспечения сбалансированной торговли. Тем более, не ставят перед собой такой задачи международные финансовые организации МВФ и Всемирный банк. Эти международные организации, наоборот, эти торговые диспропорции только усугубляют. В 1944 году на Бреттон-Вудской конференции английский экономист Джон Кейнс предлагал свой вариант послевоенной мировой финансовой системы. Ее фундаментальным принципом должно было стать равновесие торговых балансов. Что, в свою очередь, гарантировало бы стабильность валютных курсов и устойчивость всей мировой экономики. Однако его голос не был услышан. Был поддержан американский вариант, который в неявном виде закладывал мину под мировую экономику. В явном виде эта мина уже была заложена на Ямайской валютно-финансовой конференции (1976 год), которая легализовала «свободное плавание» валют. Из этого постулата вытекало, что диспропорции в торговле – «норма жизни». А мировой рынок, мол, сам «отрегулирует» все эти диспропорции.

Вернемся в сегодняшний день. В 2014 году ведущая десятка мировых экспортеров выглядела следующим образом (экспорт товаров, включая реэкспорт, млрд. долл. США): КНР – 2.343,0; США -1.623,0; Германия – 1.511,0; Япония – 684,0; Франция – 584,0; Южная Корея – 573,0; Нидерланды -571,8; Гонконг – 519,2; Италия – 513,7; РФ – 497,4; Великобритания – 480,0. В 2014 году общий объем экспорта в мире составил 17.779 млрд. долл. Таким образом, на первые три страны пришлось 30,8 % мирового экспорта, а на первые две (КНР и США) -22,3 %.

Ведущая десятка импортеров в 2013 году включала в себя следующие страны (импорт товаров, млрд, долл. США): США – 2.273,0; КНР – 1.950,0; Германия – 1.233,0; Великобритания – 782,5; Япония -766,6; Франция – 659,8; Гонконг – 520,6; Южная Корея – 514,2; Нидерланды – 477,8; Канада – 471,0. В 2013 году общий объем импорта в мире был оценен в 18.000 млрд. долл. Таким образом, на первую тройку стран пришлось 30,3 %, а первые две (США и КНР) – 23,5 %.

Таким образом, в мире четко определилась группа лидеров мировой торговли – КНР, США и Германия. После Второй мировой войны первое место по оборотам внешней торговли (экспорт + импорт) стабильно занимали США. В 2014 году их обошел Китай. Вот как, по данным ЮНКТАД, в 2014 году выглядела группа лидеров мировой торговли по оборотам внешней торговли товарами (млрд, долл.): КНР -4.052,5; США – 4.006,0; Германия – 2.677,6. А вот как выглядело в 2014 году сальдо торгового баланса стран (млрд, долл.): КНР – плюс 435,1; США – минус 735,8; Германия – плюс 304,2. (http://unctadstat.unctad.org/wds/TableViewer/tableView.aspx).

Обратим особое внимание на первых двух лидеров мировой торговли – США и Китай. На них в 2014 году пришлось более 22 % мирового торгового оборота. Но дело не только и не столько в абстрактных цифрах, сколько в том, что два указанных государства создают гигантские дисбалансы во взаимной торговле (у Германии активное сальдо торговли более равномерно распределено между торговыми партнерами).

На днях министерство торговли США опубликовало свежие статистические данные о внешней торговле США за 2015 год. Дефицит торгового баланса США составил 736,2 млрд. долл. А вот список стран, торговля с которыми была наиболее дефицитной для США в 2015 году (дефицит баланса взаимной товарной торговли, млрд, долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9. Как видим, половина всего торгового дефицита США в прошлом году возникло в результате торговли с Китаем. Следует иметь в виду, что американо-китайская торговля складывается для США с дефицитом, начиная с 1985 года (табл. 11).

Табл. 1 1. Торговля США с КНР (млрд, долл.)

Источник: министерство торговли США

Как видно, дефицит американо-китайской торговли в течение тридцати последних лет неуклонно нарастал. Трудно сегодня найти среди крупных и средних государств такую несбалансированную двухстороннюю торговлю, какая сложилась у США и КНР. В 2015 году импорт товаров Соединенными Штатами из Китая превысил экспорт из США в Китай в 4,2 раза! Еще в 2014 году этот показатель составлял 3,8 раза. Очевидно, что громадный дефицит торговли США в целом и с Китаем в частности обеспечивается с помощью «печатного станка» Федеральной резервной системы США. Этот «станок» производит «продукцию» в виде ничем не обеспеченных долларов США, с помощью которых Соединенные Штаты оплачивают свои громадный и постоянно растущий импорт товаров. Диспропорции международной торговли США – яркое проявление паразитического характера американской экономики. Фактически это уже даже не экономика в привычном понимании слова (система общественного воспроизводства, обеспечивающая производство, обмен, распределение и потребление общественного продукта), а некая машина, обеспечивающая лишь конечную фазу воспроизводства – потребление.

Если двухсторонняя торговля США – Китай создает половину общего дефицита торгового баланса США, то для торгового баланса Китая эта торговля еще более значимая. По предварительным данным, общее положительное сальдо торгового баланса Китая в прошлом году составило 560 млрд. долл. Это означает, что торговля с Америкой обеспечила почти 2/3 положительного торгового сальдо Китая! Хорошо известно, что высокая динамика экономического развития Китая уже давно создается за счет внешних рынков. Можно сделать уточнение: прежде всего, за счет рынка США.

Любые диспропорции не могут расти до бесконечности. В полной мере это касается асимметричной торговли США – Китай. Американский рынок перенасыщен товарами. За 2014–2015 гг. прирост китайского экспорта в США составил 15,1 млрд, долл. В относительном выражении это всего лишь 3 процента. Этого явно недостаточно для того, чтобы обеспечивать рост ВВП Китая на 6–7% в год, как это предусмотрено пятилетним планом Китая на период 2016–2020 гг. Форсировать дальнейший рост экспорта за счет прямого или даже скрытого субсидирования своих товаропроизводителей Китаю вряд ли удастся. До конца текущего года Китай должен на деле показать, что его экономика является «рыночной». Таковы были условия вступления Китая во Всемирную торговую организацию в конце 2001 года. Пока Запад не признает такого статуса китайской экономики, это дает ему возможность защищаться от китайских товаров с помощью антидемпинговых пошлин. Так, в начале марта с.г. власти США заявили о введении пошлин в размере 266 % на китайскую холоднокатаную сталь.

Впрочем, главную ставку Китай собирается сделать на такое средство форсирования экспорта, как плавное понижение курса юаня по отношению к доллару США. Народный банк Китая (НБК), правда, сделал в феврале заявление, что он имеет достаточное количество валютных резервов для того, чтобы поддерживать курс юаня. Действительно, КНР является рекордсменом по величине международных (золотовалютных) резервов (3,5 трлн. долл.). Но вот будет ли на деле НБК проводить обещанную политику поддержания курса юаня, а также его статуса «резервной валюты», есть большие сомнения. Статус юаня, конечно важен, но вот темпы прироста ВВП и выполнение пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2016-20 гг., наверное, еще важнее. Да и «спалить» за несколько лет триллионы долларов, которые с таким трудом Китай накапливал несколько десятилетий, тоже жалко. И даже абсурдно. Руководству Китая в текущем году предстоит принятие непростых решений, причем каждое решение будет представлять выбор «между плохим и совсем плохим».

У тех же Соединенных Штатов, которые из торгового «партнера» Китая все более превращаются в торгового «оппонента», достаточно большой арсенал средств экономического давления на Китай. Но применение каждого такого средства, в свою очередь, может создавать серьезные негативные последствия для самих Соединенных Штатов. Можно, например, продолжить повышение базовых процентных ставок ФРС США (первое повышение за долгие годы был сделано в декабре 2015 года). Это, неизбежно ускорит бегство капитала из Китая, будет давить на курс юаня, потребует от НБК постоянных валютных интервенций и будет опустошать валютные резервы Китая. Но повышение процентных ставок ФРС бьет одновременно и по американской экономике. А Пекин вместо валютных интервенций может ввести ограничения или запреты на международное движение капитала. А такой «запрещенный» ход со стороны Пекина перечеркивает стратегию Вашингтона по глобализации мировой экономики. Сценарии возможных наступательных и оборонительных действий Китая и США в сфере торговли и финансов можно перечислять и анализировать до бесконечности.

Вашингтон и Пекин прошли уже две фазы торгово-экономических отношений.

Первая фаза – сотрудничество «ко взаимному удовольствию» обеих сторон (некоторые «шероховатости» отношений – не в счет). Эта фаза продолжалась с конца 1970-х годов прошлого века до финансового кризиса 2007–2009 гг. Указанный кризис – своеобразный рубеж, определивший завершение процесса экономической глобализации, который был организован Вашингтоном именно с конца 70-х гг. прошлого века. А экспортно-ориентированный Китай был частью тогдашнего проекта глобализации.

Вторая фаза – после финансового кризиса по настоящее время. Она характеризуется резким обострением внутренних экономических и финансовых проблем США и Китая на фоне продолжающегося усиления диспропорций во взаимных торгово-экономических отношениях. Происходит обострение противоречий между Вашингтоном и Пекином в сфере торговли и валютно-финансовых отношений. Возможности снижения этих противоречий с помощью традиционных экономических средств (стимулирование экспорта, усиление протекционизма, введение валютных ограничений на движение капитала, управление валютным курсом и т. д.) уже не дают необходимого эффекта и еще более усугубляют экономическое положение каждой из сторон. Любая экономическая мера – как со стороны Вашингтона, так и Пекина – вызывает мощный эффект «бумеранга».

Третья фаза – еще не наступила, но может наступить в любой момент. Хороших ходов на шахматной доске экономического «сотрудничества – противоборства» не осталось ни у одной из сторон. В этой ситуации резко повышается вероятность того, что для победы в «шахматной партии» стороны могут задействовать средства, далекие от торговли и финансов. То есть средства военно-силовые. Безусловно, перевес в военно-силовых средствах на стороне Вашингтона. Но есть много признаков, что Пекин не сидит, сложа руки, и готовится к такому сценарию развития отношений. Таким образом, неравновесная американо-китайская торговля может спровоцировать нарушения хрупких балансов не только в мировой экономике, но и во всем мировом порядке.

Китай и ВТО: роковая дата 11 декабря 201 6 года

Китай напряженно следит за событиями, связанными с созданием двух трансокеанских партнерств – тихоокеанского и атлантического. Ни для кого не секрет, что инициатором этих двух гигантских интеграционных группировок является Вашингтон. И что он продвигает их для того, чтобы, с одной стороны, усилить свои ослабшие позиции в мировой торговле и экономике. А, с другой стороны, для того, чтобы активно противодействовать Китаю, России и другим странам антизападного блока.

Особенно Вашингтон беспокоит усиление Китая, который уже и по показателю ВВП (по паритету покупательной способности юаня), и по обороту внешней торговли вышел на первое место в мире. Создав Транстихоокеанское партнерство (ТТП), Вашингтон рассчитывает закрыть для Китая рынки соседних стран, на которые приходится существенная часть торговли КНР (Япония, Южная Корея, Тайвань, Австралия, Новая Зеландия, Вьетнам, Сингапур, Филиппины).

С помощью Трансатлантического партнерства (ТАП) Вашингтон рассчитывает оторвать от Китая Европейский Союз, представляющий сообщество 28 государств. Между тем, в настоящее время Европейский Союз для Китая является таким же ведущим торговым партнером, как и США. По общему объему товарооборота с Китаем Европейский Союз и США делят первое-второе места. А вот по импорту ЕС оказывается намного более существенным партнером Китая, чем США (табл. 12).

Табл. 12. Ведущие торговые партнеры КНР (2014 год)

Источник: Всемирная торговая организация (http://stat.wto.org/CountryProfile/WSDBCountryPFView.aspx?Country=CN&)

Во внешней торговле Европейского союза Китай также находится на ведущих местах (в экспорте на втором, а в импорте на первом). В совокупном товарообороте Европейского союза Китай и США примерно занимают одинаковые позиции (табл. 13).

Табл. 13. Ведущие торговые партнеры Европейского союза (2014 год)

Источник: Евростат (http://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/Extra-EU_tra...)

Как видно, и для Китая, и для Европейского Союза взаимная торговля имеет очень большое значение. Европейский Союз умеет считать и понимает, что эффекты от создания ТАП для Европы эфемерны. Увеличение экспорта в сторону США, создание дополнительных рабочих мест, улучшение торгового баланса объединенной Европы – пустые надежды и пропагандистские трюки Вашингтона. А вот утрата Китая как торгового партнера – вполне реальная перспектива. А отсюда и прямые экономические потери. Потому, что торговля с Китаем для Европы (несмотря на отрицательное сальдо баланса этой торговли) носит взаимовыгодный характер. В частности, Китай оказывается впереди других торговых партнеров Евросоюза по закупкам машин и оборудования. Китай поддерживает лидерство Европы в производстве многих передовых видов технической продукции и обеспечивает занятость на ее машиностроительных предприятиях. Хотя чиновники из Брюсселя землю носом роют для того, чтобы подготовить в 2016 году проект соглашения о создании ТАП и обеспечить его подписание, на уровне отдельных государств имеется серьезная оппозиция этому партнерству. Деловая Европа за Китай крепко держится.

Между Китаем и Европейским Союзом как торговыми партнерами существовали и продолжают сохраняться некоторые напряженности. Прежде всего, Пекин не доволен тем, что Брюссель постоянно применяет против китайских товаров антидемпинговые пошлины. На начало нынешнего года в Европейском Союзе действовало 68 антидемпинговых пошлин, причем 51 пошлина направлена против китайских товаров. Уровень таких пошлин – 65 процентов и выше. Они наложены на широкий спектр товаров, начиная от стали, заканчивая солнечными панелями. В 2013 году КНР и Евросоюз оказались на пороге торговой войны из-за «солнечного дела» – введения Брюсселем заградительных пошлин на импорт солнечных батарей из Китая.

Основанием антидемпинговых пошлин является то, что, по мнению брюссельских чиновников, многие китайские экспортеры якобы имеют преференции, нарушающие справедливую конкуренцию. Проще говоря, Китай подозревают в том, что он оказывает бюджетную или какую-либо иную государственную поддержку своим экспортерам. Такую экономику чиновники называют «нерыночной», что дает им основание вводить против китайских товаров повышенные импортные пошлины. Уже в течение нескольких лет Пекин добивается от Брюсселя получения китайской экономикой статуса «рыночной» и прекращения дискриминации китайских товаров. Китай, в частности, апеллирует к такому аргументу, как получение такого статуса в целом ряде других экономически развитых стран. Например, Новая Зеландия признала этот статус еще в 2004 году.

По сообщению информационного агентства Яе^егБ, 13 января уполномоченные представители стран ЕС обсудили вопрос придания Китаю статуса рыночной экономики и склонились в пользу положительного решения. Впрочем, данный факт не стоит рассматривать как сенсацию. Все идет по плану. Дело в том, что еще и декабря 2001 года, когда был подписан Протокол о вступлении Китая в ВТО, Китаю был предоставлен срок до 15 лет, в течение которого он должен переформатировать свою экономику, сделав ее «рыночной». Таким образом, Пекин рассчитывает, что не позднее и декабря 2016 года он получит от своего ведущего торгового партера признание рыночного характера китайской экономики. И что практика использования антидемпинговых пошлин в отношении китайских товаров прекратится.

Этот год для китайской экономики будет очень непростым. Не исключено, что китайскому государству, наоборот, придется усилить поддержку ряда отраслей национальной экономики, чтобы не допустить масштабного коллапса. Но Пекин рассчитывает одновременно усилить активность на дипломатическом фронте. СМИ также высказывают предположение: Китай может увеличить масштабы своих инвестиций в европейскую экономику, что будет платой за нужное Китаю решение.

Результат заседания в Брюсселе 13 января явно насторожил Вашингтон. Он рассматривает ожидаемое признание Европой рыночного характера китайской экономики как существенный риск в деле построения ТАП. Уж не говоря о том, что такое решение может ударить по американскому экспорту в Европу. О раздраженной реакции Вашингтона сообщил ряд американских газет. Впрочем, еще накануне нового года в британской газете Financial Times появилось сообщение о том, что Вашингтон предпринял упреждающую акцию. Он настоятельно «посоветовал» Евросоюзу не предоставлять Китаю статус рыночной экономики (http://www.ft.com/intl/cms/s/o/a7di2aea-a7i5-ne5-955c-ieid6de94879. html).

Позиция самого Вашингтона по вопросу статуса китайской экономики достаточно невнятная. На словах он еще в конце прошлого десятилетия признал рыночный характер китайской экономики (http: //nmnby.eu/news/express/2802.html). Однако юридически это не было зафиксировано, и время от времени США вводили компенсационные пошлины против ряда китайских товаров. Перечень продукции, на экспорт которой в Штаты были наложены дополнительные таможенные сборы, обширен и включал в себя более 20 позиции. Дополнительными пошлинами стали облагаться поставляющиеся из Китая солнечные батареи, ветровые генераторы, мелованная бумага, стальные раковины, лимонная кислота, различные виды труб, включая изделия для нефтедобычи, провода и прессованная продукция из алюминия и др. С 2007 по 2012 год министерство торговли США 17 раз вводило компенсационные таможенные пошлины для китайских товаров. Среднегодовой объем экспорта попавшей под дополнительные сборы продукции оценивается более чем в 7 млрд. долл, (http://www.gazeta.ru/business/2014/07/15/6114989.shtml). Китай был вынужден обратиться в 2012 году в суд ВТО для того, чтобы добиться отмены Вашингтоном необоснованных торговых барьеров. В 2014 году суд ВТО удовлетворил претензии Пекина. В решении экспертов ВТО говорится, что Вашингтон не смог юридически доказать, что китайские экспортеры являются государственными органами. По этой причине к данным компаниям нельзя применять так называемые компенсационные пошлины. Таким образом, суд ВТО фактически признал, что китайская экономика является рыночной.

Вся эта история очень напоминает те события, которые развивались вокруг проблемы придания китайской денежной единице юаню статуса резервной валюты. Как известно, в начале 2015 года Вашингтон грозно предупреждал, что юань такого статуса не получит, поскольку Китай не выполнил многих условий, которые необходимы для того, чтобы национальная валюта стала резервной. А кончилась история тем, что 30 ноября 2015 года Международный валютный фонд принял решение о включении юаня в корзину резервных валют.

Думаю, что проблема статуса китайской экономики выйдет на одно из первых мест в китайско-европейских и американо-европейских отношениях в текущем году. История с юанем показывает, что Пекин умеет добиваться своего. Если Китай сумеет до конца года получить новый статус, то можно однозначно прогнозировать, что он сумеет потеснить Соединенные Штаты на европейском рынке и стать для Брюсселя торговым партнером № 1. Но это произойдет лишь в том случае, если Вашингтон не успеет навязать Европе соглашения по партнерству. Решающим в этой игре становится фактор времени. Если же до декабря текущего года Китаю не будет предоставлен официальный статус «рыночной экономики», тогда возникнет деликатный вопрос о юридических основаниях дальнейшего пребывания Китая в ВТО.

Последний сценарий исключать нельзя. События этих дней показывают, что торговые противоречия между Пекином и Западом обострились. Как сообщило агентство Рейтер, 18 апреля прошла встреча министров и торговых чиновников более чем 30 стран, организованная Бельгией и ОЭСР. На ней обсуждались проблемы избыточных мощностей в мировой сталелитейной промышленности, что вызывает падение цен на черные металлы и больно бьет по сталелитейным предприятиям Западной Европы и США. Во встрече участвовал Китай, на него западные страны обрушили огонь своей критики, требуя от Пекина одновременного сокращения мощностей и прекращения субсидирования черной металлургии. Главным обвинителем на встрече была американская делегация. Видно невооруженным глазом, что Вашингтон на этой встрече пытался сформировать единый западный фронт борьбы с «нерыночной» торговой экспансией Китая. Ни о чем договориться не удалось, встреча завершилась провалом (http://ru.reuters.com/article/businessNews/ idRUKCNoXGi2D). Можно ожидать, что по мере приближения роковой даты и декабря 2016 года накал торговых противоречий между Пекином и Западом будет нарастать. Причем Вашингтон будет подливать масла в огонь, чтобы Европа окончательно разругалась с Китаем.