Глава 3. Кройдон
Стюард и доктор больше не несли ответственность за сложившуюся ситуацию. Ее взял на себя невысокий мужчина довольно нелепого вида, закутанный в кашне. В его тоне отчетливо звучали властные нотки, и необходимость подчиняться ему ни у кого не вызывала сомнения.
Он шепнул что-то Митчеллу, тот кивнул и, проложив себе путь через толпу пассажиров, встал в дверях за туалетами, которые вели в передний салон.
Шасси коснулось земли, и самолет побежал по взлетно-посадочной полосе. Когда он остановился, Митчелл объявил:
– Леди и джентльмены, прошу вас оставаться на своих местах вплоть до распоряжения представителей власти. Надеюсь, вы не задержитесь здесь слишком долго.
Пассажиры салона согласились с разумностью этого предложения, за исключением одной дамы.
– Что за ерунда! – гневно крикнула леди Хорбери. – Вам известно, кто я такая? Я настаиваю, чтобы меня немедленно выпустили!
– Очень сожалею, миледи, но я не могу сделать исключение для кого бы то ни было.
– Но это нелепость! Самый настоящий абсурд! – Сайсли топнула ногой. – Я сообщу о вашем поведении в авиакомпанию. Это просто возмутительно! Вы заставляете нас сидеть рядом с мертвым телом…
– Послушайте, моя дорогая, – сказала Венеция Керр, по своему обыкновению манерно растягивая слова. – Конечно, положение ужасное, но, я думаю, нам придется смириться с этим. – Она села в кресло и вытащила пачку сигарет. – Теперь-то я уже могу закурить, стюард?
– Полагаю, это уже не имеет значения, – устало ответил Митчелл.
Он бросил взгляд через плечо. Дэвис высадил пассажиров из переднего салона по аварийной лестнице и ушел получать распоряжения от начальства.
Ожидание длилось недолго, но пассажирам казалось, что прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем высокий человек в штатском с военной выправкой и сопровождавший его полицейский в форме быстро пересекли летное поле и поднялись на борт самолета, войдя через дверь, которую держал открытой Митчелл.
– Так что же все-таки случилось? – спросил человек в штатском властным, официальным тоном.
Он выслушал Митчелла, затем доктора Брайанта, после чего бросил быстрый взгляд на скорчившуюся в кресле фигуру мертвой женщины и, отдав приказ констеблю, обратился к пассажирам:
– Леди и джентльмены, пожалуйста, следуйте за мной.
Он провел их по летному полю – но не в зал таможенной службы, а в офисное помещение.
– Надеюсь, я не задержу вас дольше, чем это необходимо.
– Послушайте, инспектор, – сказал Джеймс Райдер, – у меня важная деловая встреча в Лондоне.
– Мне очень жаль, сэр.
– Я – леди Хорбери и нахожу абсолютно возмутительным то, что меня задерживают подобным образом!
– Искренне сожалею, леди Хорбери, но дело весьма серьезное. Похоже, это убийство.
– Яд, которым смазывают стрелы южноамериканские индейцы, – пробормотал мистер Клэнси с улыбкой на лице.
Инспектор посмотрел на него с подозрением.
Французский археолог взволнованно заговорил по-французски, и инспектор отвечал ему на том же языке – медленно, тщательно подбирая слова.
– Это, конечно, чрезвычайно досадная ситуация, но я полагаю, вы обязаны исполнить свой долг, инспектор, – сказала Венеция Керр.
– Спасибо, мадам, – поблагодарил ее инспектор. – Леди и джентльмены, пожалуйста, побудьте здесь, а я тем временем поговорю с доктором… доктором…
– Моя фамилия Брайант.
– Благодарю вас. Пройдите, пожалуйста, сюда, доктор.
– Могу ли я присутствовать при вашем разговоре?
Этот вопрос задал невысокий мужчина с усами.
Инспектор, приготовившись дать резкую отповедь, повернулся к нему, и вдруг выражение его лица изменилось.
– Прошу прощения, мусье Пуаро, – сказал он. – Вы так закутались в кашне, что я не узнал вас. Пожалуйста, проходите.
Он распахнул дверь, и Брайант с Пуаро вышли из офиса – под подозрительными взглядами остальных пассажиров.
– Почему ему вы позволили уйти, а мы должны оставаться здесь? – с негодованием воскликнула Сайсли Хорбери.
Венеция Керр безропотно села на скамью.
– Наверное, он французский полицейский. Или таможенный чиновник, шпионящий за пассажирами. – Она зажгла сигарету.
Норман Гейл с робостью обратился к Джейн:
– Кажется, я видел вас в… Ле-Пине.
– Я была в Ле-Пине.
– Прекрасное место, – сказал Гейл. – Мне очень нравятся сосны.
– Да, они так замечательно пахнут.
Минуту или две они молчали, не зная, о чем говорить дальше.
В конце концов Гейл нарушил молчание.
– Я… сразу узнал вас в самолете.
– В самом деле? – выразила удивление Джейн.
– Как вы думаете, эта женщина действительно была убита?
– Думаю, да. Весьма захватывающее приключение, хотя и довольно неприятное.
По ее телу пробежала дрожь, и Норман Гейл придвинулся к ней ближе, словно стараясь защитить ее.
Дюпоны разговаривали друг с другом по-французски. Мистер Райдер производил вычисления в записной книжке, время от времени поглядывая на часы. Сайсли Хорбери сидела, нетерпеливо притоптывая ногой по полу.
Крупный полицейский в синей форме стоял, прислонившись спиной к закрытой двери.
В соседней комнате инспектор Джепп беседовал с доктором Брайантом и Эркюлем Пуаро.
– У вас просто-таки дар появляться в самых неожиданных местах, мусье Пуаро.
– Но, по-моему, аэродром Кройдон не входит в сферу вашей компетенции, друг мой? – спросил Пуаро.
– Я охочусь за одним крупным контрабандистом и оказался здесь как нельзя более кстати. Это самый поразительный случай из тех, с которыми мне доводилось сталкиваться за многие годы… Итак, перейдем к делу. Прежде всего, доктор, назовите, пожалуйста, свое полное имя и адрес.
– Роджер Джеймс Брайант. Я отоларинголог. Проживаю по адресу Харли-стрит[8], триста двадцать девять.
Флегматичного вида полицейский, сидевший за столом, записал эти данные.
– Наш хирург, разумеется, осмотрит тело, – сказал Джепп, – но мы хотим, чтобы вы приняли участие в расследовании, доктор.
– Хорошо.
– У вас имеется предположение относительно времени смерти?
– Она наступила по меньшей мере полчаса назад. Я осмотрел ее за несколько минут до посадки самолета в Кройдоне. Точнее сказать не могу. Насколько мне известно, стюард разговаривал с ней примерно часом ранее.
– Ну что же, это сужает временные рамки наступления смерти.
– Я полагаю, излишне спрашивать, не заметили ли вы что-либо подозрительное?
Доктор покачал головой.
– Что же касается меня, я спал, – с грустью произнес Пуаро. – В воздухе я страдаю морской болезнью – почти так же, как и на море. Я всегда заворачиваюсь в кашне и стараюсь уснуть.
– А нет ли у вас каких-либо соображений по поводу причины смерти, доктор?
– Пока я не стал бы говорить ничего определенного. Вскрытие покажет.
Джепп понимающе кивнул.
– Ладно, доктор, – сказал он. – Думаю, нам больше нет нужды задерживать вас. Боюсь, вам предстоит пройти некоторые формальности, как и всем пассажирам. Мы не можем делать исключение для кого бы то ни было.
Доктор Брайант улыбнулся.
– Я предпочел бы удостовериться в том, что у меня на теле не спрятана духовая трубка или какое-либо другое смертоносное оружие, – сказал он с самым серьезным выражением на лице.
– Об этом позаботится Роджерс. – Джепп кивнул в сторону своего подчиненного. – Между прочим, доктор, что, по вашему мнению, могло находиться на нем? – Он указал на дротик, лежавший перед ним на столе в маленькой коробке.
Брайант покачал головой:
– Без проведения анализа трудно сказать. Насколько мне известно, обычно южноамериканские индейцы используют кураре.
– Он способен вызвать такой эффект?
– Это чрезвычайно быстродействующий яд.
– Но ведь его, наверное, не так легко достать?
– Для непрофессионала действительно нелегко.
– В таком случае нам придется обыскать вас с особой тщательностью, – сказал любивший пошутить Джепп. – Роджерс!
Доктор и констебль вышли из комнаты.
Инспектор откинулся на спинку кресла и взглянул на Пуаро.
– Дело довольно странное, – сказал он. – Странное до неправдоподобия. Духовые трубки и отравленные стрелы на борту самолета – это выше всякого понимания.
– Очень тонкое замечание, друг мой, – сказал сыщик.
– Сейчас двое моих людей производят следственные действия в самолете, – сказал Джепп, – специалист по следам обуви и фотограф. Думаю, нам следует допросить стюардов.
Он подошел к двери, приоткрыл ее и отдал распоряжение. В комнату ввели двух стюардов. Более молодой Дэвис был явно взволнован, лицо Митчелла покрывала бледность, и оно выражало страх.
– Всё в порядке, ребята, – сказал Джепп. – Садитесь. Паспорта у вас с собой? Отлично.
Он принялся быстро просматривать паспорта пассажиров.
– Ага, вот она. Мари Морисо – французский паспорт. Вам известно о ней что-нибудь?
– Я видел ее раньше. Она часто летала в Англию и обратно, – сказал Митчелл.
– Наверное, занималась каким-нибудь бизнесом. Не знаете, каким именно?
Митчелл покачал головой.
– Я тоже помню ее, – сказал Дэвис. – Однажды летел с ней утренним восьмичасовым рейсом из Парижа.
– Кто из вас последним видел ее живой?
– Он. – Дэвис указал на Митчелла.
– Да, – подтвердил тот. – Я принес ей кофе.
– Как она выглядела в этот момент?
– Ничего такого я не заметил. От сахара и молока она отказалась.
– В какое время это было?
– Ну, точно я сказать не могу. Мы летели над Ла-Маншем… Примерно в два часа.
– Что-то около этого, – подтвердил Альберт Дэвис.
– Когда вы видели ее в следующий раз?
– Когда принес ей счет.
– В какое время это было?
– Минут через пятнадцать. Я подумал, что она спит – а оказывается, она уже была мертва! – В голосе стюарда прозвучал ужас.
– Вы не заметили вот это? – Джепп показал ему дротик, напоминавший осу.
– Нет, сэр, не заметил.
– А вы, Дэвис?
– Последний раз я видел ее, когда принес ей галеты с сыром. Она была в полном порядке.
– По какой системе вы обслуживаете пассажиров? – спросил Пуаро. – За каждым из вас закреплен отдельный салон?
– Нет, сэр, мы работаем вместе. Суп, потом мясо, овощи, салат, десерт – и так далее. Обычно мы обслуживаем сначала задний салон, а затем – передний.
Пуаро кивнул.
– Эта Морисо разговаривала с кем-нибудь на борту самолета? Может быть, она узнала кого-то из пассажиров? – спросил Джепп.
– Ничего такого я не заметил, сэр.
– А вы, Дэвис?
– Нет, сэр.
– Она покидала свое кресло во время полета?
– Не думаю, сэр.
– Можете ли вы оба привести какие-то факты, проливающие свет на это дело?
Поразмыслив несколько секунд, стюарды покачали головами.
– Ну, тогда пока всё. Мы еще поговорим.
Позже.
– Это скверное происшествие, сэр, – сказал Генри Митчелл. – И мне очень не нравится, что я, так сказать, причастен к нему.
– Я не вижу какой-либо вины с вашей стороны, – возразил Джепп. – Но происшествие действительно скверное.
Он показал стюардам жестом, что они свободны, но в этот момент Пуаро слегка подался вперед.
– Разрешите мне задать один вопрос.
– Пожалуйста, месье Пуаро.
– Кто-нибудь из вас видел осу, летавшую по салону?
Оба стюарда снова покачали головами.
– Я лично никакой осы не видел, – ответил Митчелл.
– Оса была, – сказал Пуаро. – Ее мертвое тело лежало на тарелке одного из пассажиров.
– Я ничего подобного не видел, сэр, – сказал Митчелл.
– Я тоже, – добавил Дэвис.
– Ладно, можете быть свободными.
Стюарды вышли из комнаты. Джепп пролистал паспорта пассажиров.
– На борту находилась графиня. Наверное, это та самая, что пытается командовать. Нужно допросить ее первой, а то поднимет потом крик в парламенте о грубых методах работы полиции…
– Надеюсь, вы проверите ручную кладь пассажиров заднего салона самым тщательным образом.
Инспектор бодро подмигнул.
– А как вы думаете, мусье Пуаро? Нам нужно найти эту духовую трубку – если, конечно, она существует и мы все не грезим!.. Мне это представляется кошмарным сном. Надеюсь, наш писатель не свихнулся и не решил воплотить в жизнь одно из придуманных им преступлений, вместо того, чтобы описать его на бумаге? Отравленная стрела – это в его духе.
Пуаро покачал головой с выражением сомнения на лице.
– Да, – продолжал Джепп, – необходимо обыскать всех, как бы они ни сопротивлялись, и осмотреть багаж до последней сумки. Никакие возражения не принимаются.
– Вероятно, следует составить точный список, – предложил сыщик. – Перечень всех предметов, составляющих имущество пассажиров.
Джепп взглянул на него с любопытством.
– Обязательно составим, если вы советуете, мусье Пуаро. Правда, я не вполне понимаю, куда вы клоните… Ведь мы знаем, что ищем.
– Возможно, вы и знаете, mon ami[9], но я не столь уверен в том, что знаю. Я ищу что-то, но не знаю, что.
– Опять вы за свое, мусье Пуаро! Любите все усложнять… Ну ладно, займемся миледи, пока она не выцарапала мне глаза.
Однако леди Хорбери вела себя подчеркнуто спокойно. Заняв предложенное ей кресло, она отвечала на вопросы Джеппа без малейших колебаний. Она сказала, что является супругой графа Хорбери, и назвала адрес своего сельского поместья – Сассекс, Хорбери-Чейз – и своего дома в Лондоне – Гросвенор-сквер, 315. Она возвращалась в Лондон после пребывания в Ле-Пине и Париже. Умершая женщина была ей совершенно незнакома. Ничего подозрительного во время полета она не заметила. Насколько ей помнилось, из переднего салона в задний, кроме стюардов, никто не входил. Своего кресла она не покидала. Она не могла сказать точно, но, кажется, двое пассажиров-мужчин выходили из заднего салона в туалет. Никакой духовой трубки у кого бы то ни было она не видела. На вопрос Пуаро, не заметила ли она в салоне летающую осу, ответ был отрицательным.
Леди Хорбери получила разрешение удалиться. Ее место заняла достопочтенная Венеция Керр.
Показания мисс Керр во многом совпадали с показаниями ее подруги. Она назвалась Венецией Энни Керр. Проживала по адресу: Сассекс, Хорбери, Литтл-Пэддок. Возвращалась с юга Франции. С покойной прежде никогда не встречалась. Во время полета ничего подозрительного не заметила. Да, она видела, как несколько пассажиров в салоне ловили осу, и один из них, как ей показалось, убил ее. Это случилось после того, как был подан ланч.
Мисс Керр ушла.
– Похоже, вас очень интересует эта оса, мусье Пуаро.
– Эта оса не столько представляет интерес, сколько наводит на размышления, вы не находите?
– Если хотите знать мое мнение, – сказал Джепп, меняя тему, – эти два француза вызывают у меня наибольшее подозрение. Они сидели рядом с этой Морисо, через проход. Они не внушают доверия, и их старый, потрепанный чемодан весь обклеен иностранными ярлыками. Не удивлюсь, если они побывали на Борнео, в Южной Америке или где-нибудь еще в этом роде. Конечно, пока мы не можем определить мотив, но я думаю, его следует искать в Париже. Нужно связаться с французской сыскной полицией. Это в большей степени их дело, нежели наше. Но эти два бандита – наша добыча.
На мгновение в глазах Пуаро вспыхнули огоньки.
– Очень даже может быть. Но кое в чем вы ошибаетесь. Эти двое отнюдь не бандиты или головорезы, как вы полагаете. Они – выдающиеся и весьма образованные археологи.
– Да ладно, не морочьте мне голову!
– Это правда. Я хорошо знаю их, хотя и не знаком с ними. Это Арман Дюпон и его сын, Жан Дюпон. Они не так давно вернулись из Персии, где занимались очень интересными раскопками неподалеку от Сузы.
– Продолжайте!.. – Инспектор взял паспорт. – Вы правы, мусье Пуаро, – сказал он. – Но вы должны признать, выглядят они довольно неказисто.
– Знаменитые люди редко выглядят иначе. Меня самого – moi, qui vous parle![10] – однажды приняли за парикмахера.
– Не может быть, – сказал Джепп с ухмылкой. – Ну что же, давайте посмотрим на наших выдающихся археологов.
Месье Дюпон-отец заявил, что покойная ему совершенно незнакома. Что происходило на борту самолета, он не заметил, поскольку был увлечен беседой с сыном на чрезвычайно интересную тему. За время полета он ни разу не покинул своего кресла. Да, когда ланч подходил к концу, он видел осу.
Месье Жан Дюпон подтвердил эти свидетельства. Он не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Оса докучала ему, и он ее убил. Какова была тема беседы? Гончарное дело доисторической эпохи на Ближнем Востоке.
Мистеру Клэнси, который был следующим, пришлось очень нелегко, поскольку он, по мнению инспектора Джеппа, слишком много знал о духовых трубках и отравленных стрелах.
– У вас самого имелась когда-нибудь духовая трубка?
– Ну… да… вообще-то духовая трубка у меня есть.
– В самом деле? – Инспектор Джепп с радостью ухватился за это признание.
Низкорослый Клэнси заговорил, взвизгивая от волнения:
– Вы не должны… делать неправильных выводов. У меня не было злого умысла. Я могу объяснить…
– Да, сэр. Вам придется объяснить.
– Видите ли, я писал книгу, в которой убийство было совершено этим способом…
– Вот как?
В тоне Джеппа явственно слышалась угроза. Клэнси поспешил продолжить:
– Там все дело было в отпечатках пальцев – если вы понимаете, о чем идет речь. Мне была необходима иллюстрация, изображающая отпечатки пальцев… их расположение на духовой трубке. И однажды, года два назад, я увидел такую трубку – на Черинг-Кросс-роуд. Мой друг, художник, любезно нарисовал ее для меня – вместе с отпечатками пальцев. Я могу назвать заглавие книги – «Ключ алого лепестка» – и имя моего друга.
– Трубка у вас сохранилась?
– Да… наверное… кажется, да.
– И где она сейчас находится?
– Ну, думаю… должно быть, где-то лежит.
– Где именно она лежит, мистер Клэнси?
– Не могу сказать вам точно. Я не очень аккуратен.
– А не при вас ли она сейчас?
– Нет-нет, что вы! Она не попадалась мне на глаза уже месяцев шесть.
Инспектор Джепп окинул его холодным взглядом, в котором сквозило подозрение, и продолжил допрос:
– Вы покидали свое кресло на борту самолета?
– Нет, определенно нет… Хотя вообще-то покидал.
– Ах, все-таки покидали… И куда же вы хо-дили?
– Я ходил взять справочник Брэдшоу из кармана моего плаща. Плащ лежал у входа в одной куче с чемоданами и другими вещами.
– Значит, вы проходили мимо кресла покойной женщины?
– Нет… хотя да… должно быть, проходил. Но это было задолго до того, как что-либо могло случиться. К тому моменту я только что закончил с супом.
Дальнейшие вопросы повлекли за собой отрицательные ответы. Мистер Клэнси не заметил ничего подозрительного. Он был поглощен сочинением алиби для одного из своих персонажей.
– Алиби? – мрачно переспросил инспектор.
В этот момент в допрос вмешался Пуаро с вопросом об осах.
Да, Клэнси видел осу. Она напала на него. Он боится ос. Когда это было? Сразу после того, как стюард принес ему кофе. Он отогнал ее, и она улетела.
После того как были записаны имя и адрес писателя, ему позволили уйти, что он и сделал с выражением огромного облегчения на лице.
– Этот типус вызывает определенное подозрение, – сказал Джепп. – Имеет духовую трубку… И посмотрите, как себя ведет. Явно нервничает.
– Это реакция на официальность и строгость вашего обращения с ним, мой милый Джепп.
– Если человек говорит правду, ему нечего бояться, – возразил инспектор.
Пуаро посмотрел на него с нескрываемым сожалением.
– Надеюсь, вы искренне верите в это.
– Разумеется. Так оно и есть. А теперь давайте-ка послушаем Нормана Гейла.
Норман Гейл назвал свой адрес – Масуэлл-Хилл, Шеппердс-авеню, 14. Профессия – стоматолог. Он возвращался из отпуска, проведенного в Ле-Пине, на южном побережье Франции. Один день провел в Париже, разыскивая стоматологические инструменты новых типов. Никогда не видел покойную и ничего подозрительного во время полета не заметил. Он вообще сидел лицом в другую сторону – в направлении переднего салона. Свое кресло покинул лишь однажды, чтобы сходить в туалет, и ни разу не был в задней части салона. Никакой осы он не видел.
Его сменил Джеймс Райдер. Он выглядел раздраженным и был несколько резок в своих манерах. Он возвращался после делового визита в Париж. Покойную не знал. Да, он сидел прямо перед ней, но не мог видеть ее, не поднявшись с кресла. Ничего не слышал – ни восклицания, ни вскрика. Кроме стюардов, по салону никто не ходил. Да, через проход напротив него сидели два француза; практически все время они беседовали. Более молодой из них убил осу, когда ланч подходил к концу. Нет, до этого он осу не замечал. Как выглядит духовая трубка, не знает, поскольку никогда ее не видел.
В этот момент раздался стук в дверь. В комнату с торжествующим видом вошел констебль.
– Сержант нашел вот это, сэр, – сказал он, – и решил, что вам будет интересно взглянуть.
Он положил трофей на стол и осторожно развернул носовой платок, в который тот был завернут.
– Отпечатков пальцев нет, сэр, так сказал сержант. Но он велел мне обращаться с этим ак-куратно.
Найденным предметом оказалась духовая трубка – явно туземного происхождения.
Джепп глубоко вздохнул.
– Боже милостивый! Так значит, это правда? Честное слово, я не верил!
Мистер Райдер наклонился вперед с выражением заинтересованности на лице.
– Вот это, стало быть, используют южноамериканские индейцы? Я читал о подобных штуках, но никогда не видел. Теперь я могу ответить на ваш вопрос. Никогда ничего подобного не видел.
– Где она была найдена? – отрывисто спросил инспектор.
– Ее засунули за кресло, сэр, так, что она была не видна.
– За какое кресло?
– Номер девять.
– Чрезвычайно занимательно, – произнес Пуаро.
Джепп повернулся в его сторону:
– Что же здесь занимательного?
– Только то, что в кресле номер девять сидел я.
– Должен заметить, это выглядит несколько странно, – сказал мистер Райдер.
Джепп нахмурился:
– Благодарю вас, мистер Райдер. Этого достаточно.
Когда за последним закрылась дверь, инспектор повернулся к Пуаро и с ухмылкой посмотрел на него:
– Так это ваших рук дело?
– Mon ami, – с достоинством произнес сыщик, – если я и совершу когда-нибудь убийство, то уж точно не с помощью дротика, отравленного ядом южноамериканских индейцев.
– Да, довольно подлый способ, – согласился Джепп, – но, похоже, весьма эффективный.
– Именно это и вызывает ярость.
– Кем бы ни был убийца, он здорово рисковал. Боже, это, должно быть, настоящий маньяк… Кто у нас еще остался? Девушка. Давайте выслушаем ее и на этом закончим. Джейн Грей – звучит как имя персонажа книги по истории.
– Красивая девушка, – заметил Пуаро.
– В самом деле, дамский вы угодник? Стало быть, спали не все время, ага?
– Она заметно нервничала, – произнес маленький бельгиец.
– Нервничала? – насторожился Джепп.
– Мой дорогой друг, если девушка нервничает, это связано с молодым человеком, а не с преступлением.
– Ну, наверное, вы правы… А вот и она.
На заданные ей вопросы Джейн отвечала достаточно четко. Звали ее Джейн Грей, работала она в салоне красоты мистера Антуана на Брутон-стрит, проживала по адресу: Хэррогейт-стрит, эн-дабл-ю-5[11]. Возвращалась в Англию из Ле-Пине.
– Из Ле-Пине. Хм-м…
В ходе дальнейших расспросов всплыл билет.
– Должно быть, этот «Айриш свипс» основан незаконно, – проворчал Джепп.
– А мне кажется, это просто замечательно! – сказала Джейн. – Вы когда-нибудь ставили полкроны на лошадь?
Инспектор смутился и покраснел.
Снова последовали вопросы. Когда ей предъявили трубку, Джейн заявила, что видит эту вещь впервые. Покойную она не знала, но обратила на нее внимание в Ле-Бурже.
– Что конкретно привлекло в ней ваше внимание?
– Ее уродливость, – откровенно призналась Джейн.
Больше ничего интересного она сообщить не могла и была отпущена.
Джепп принялся пристально рассматривать духовую трубку.
– Ничего не понимаю… Прямо какой-то детективный роман! И что же мы теперь должны искать? Человека, ездившего туда, где изготавливают подобные штуки? И откуда привезена эта трубка? Нужно найти специалиста. Она может быть малайской, африканской или южноамериканской.
– Первоначально – да, – сказал Пуаро, – но если вы посмотрите внимательно, мой друг, то увидите микроскопический кусочек бумаги, приклеенный к трубке. Он очень напоминает мне остатки оторванного ярлыка. Я думаю, этот конкретный образец был привезен из тропиков каким-нибудь владельцем магазина экзотических сувениров. Возможно, это облегчит нам поиск. Один маленький вопрос…
– Пожалуйста, спрашивайте.
– Вы все-таки составите список имущества пассажиров?
– Теперь это не так важно, но сделать можно. Я смотрю, вы придаете этому большое значение?
– Mais oui. Я совершенно сбит с толку. Если б только можно было найти что-нибудь, что могло бы мне помочь…
Джепп не слушал его. Он изучал рваный товарный чек.
– Эти авторы детективов всегда изображают полицейских идиотами, которые все делают неправильно. Если б я разговаривал со своим начальством так, как они это описывают, меня на следующий же день вышвырнули бы из полиции. Эти невежественные писаки, сочиняющие всякую чушь, думают, что, совершив подобное дурацкое убийство, они могут выйти сухими из воды!